«Мастера провокаций»: чем закончится новый конфликт между МВД и ФСБ. Что известно о самом загадочном уголовном процессе — деле генерала Сугробова Дело гуэбипк последние

Денис Сугробов отправлен в штрафной изолятор мордовской ИК. © МВД

Ранее возглавлявший ГУЭБиПК МВД РФ Денис Сугробов помещен в колонии в штрафной изолятор (ШИЗО). Официальным поводом стал отказ подчиниться требованиям надзирателей. Однако источники «Росбалта» усматривают в этом иные причины.

Как рассказал агентству собеседник, знакомый с ситуацией, сразу после окончания карантина в новой колонии (ИК для бывших сотрудников правоохранительных органов в в Мордовии) Сугробов столкнулся с различными претензиями со стороны надзирателей. Довольно быстро все закончилось тем, что заключенного поместили в ШИЗО. Официальным предлогом для этого стал отказ от мытья полов.

«По моему мнению, в колонии начался прессинг Дениса Александровича. Его на короткий период „закинули“ в образцовую ИК, показали, как можно хорошо сидеть. А потом сразу перевели в другую, и отправили в изолятор. Подозреваю, это только начало его сложностей. Для чего прессуют? Узнаем, когда в ИК прибудут какие-нибудь оперативные сотрудники с вопросами», — предположил источник «Росбалта».

В начале апреля 2018 года Денис Сугробов был этапирован из СИЗО «Лефортово» к месту отбытия наказания — в колонию для бывших сотрудников правоохранительных органов в Рязанской области. Эта колония считается «блатной», попадают туда в основном избранные. Там очень хорошие условия, организовано большое подсобное хозяйство, где осужденные занимаются разведением крупного рогатого скота и свиноводством. В колонии работают фото- и видео- студии, есть вокально-инструментальный ансамбль «Тройное измерение». Главное, в этой ИК надзиратели лояльны к заключенным, все они могут уверенно рассчитывать на УДО.

Однако в «образцовой» колонии генерал пробыл совсем недолго. Неожиданно ФСИН приняла решение этапировать его в ИК в Мордовии. Официальным предлогом для этого стал тот факт, что в рязанской колонии отбывал срок бывший подчиненный генерала, заключивший сделку со следствием. Однако пересеклись они с Сугробовым буквально на пару дней — потом экс-оперативник вышел на свободу по УДО.

Большие сроки в колонии строгого режима 27 апреля суд в Москве назначил по громкому делу о злоупотреблениях с участием высокопоставленных полицейских. Дольше всех - 22 года - должен отсидеть Денис Сугробов, в прошлом самый молодой генерал-лейтенант в системе МВД. 40 лет ему исполнилось уже в следственном изоляторе.

На скамье подсудимых восемь человек, все - бывшие полицейские и члены преступной группы, организованной генералом Денисом Сугробовым - бывшим руководителем Главного управления экономической безопасности и противодействию коррупции МВД.

Провокации на получение взяток, превышение полномочий и организация преступного сообщества - подсудимых обвиняют сразу по нескольким уголовным статьям. Суд установил причастность бывшего генерала к четырнадцати преступлениям и поддержал обвинительное заключение по всем пунктам. Оглашение приговора при особых мерах безопасности. Снимать судью не разрешается.

«Окончательно Сугробову Денису Алекандровичу назначить по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на 22 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима», - зачитала судья.

Судебное разбирательство по этому громкому делу началось в январе 2016 года и проходило в закрытом режиме - на заседаниях шла речь о методах оперативной работы и личных данных сотрудников МВД, а эти сведения относятся к гостайне. Уголовное дело насчитывает 393 тома. Денис Сугробов был самым молодым генерал-лейтенантом полиции, и его карьера складывалась вполне успешно. На видеокадрах он демонстрирует результаты спецоперации по задержанию крупной банды фальшимонетчиков.

Суд установил, что в 2011 году генерал Сугробов создал преступную группу из своих подчиненных - все они по долгу службы должны были бороться с коррупцией, но сами цинично и нагло и, как им казалось, безнаказанно, нарушали закон. Полицейские фабриковали уголовные дела на чиновников и предпринимателей и получали за успехи на службе - премии, награды и звания.

«Денис Сугробов – именно он придумал преступную схему для искусственного завышения показателей работы и определял, что, кому делать в рамках ее реализации. Заключалась эта схема в том, что соучастники фактически сами создавали, а затем фиксировали несоответствующую действительности оперативную информацию о якобы преступной деятельности конкретных лиц. Например, должностному лицу под надуманным предлогом могли положить на стол денежные средства и преподнести это как получение взятки», - рассказала официальный представитель Следственного комитета РФ Светлана Петренко.

От действий полицейских пострадали 30 человек, их невиновность подтвердило специально проведенное расследование. Раннее 13 пострадавших подавали иски на общую сумму 218 миллионов рублей. Однако в конце разбирательства от материальных претензий отказались.

Преступников арестовали вскоре после того, как они попыталась спровоцировать на взятку высокопоставленного сотрудника ФСБ. К нему подослали посредника, который предложил ему взять, что называется, «под крышу» неких бизнесменов. Обещали 10 тысяч долларов в месяц. Офицер ФСБ сообщил о попытке подкупа, началось расследование, передачу денег фиксировали несколько скрытых камер. Всех членов преступной группировки арестовали с разницей в несколько дней.

Их судьбы сложились по-разному. Двое сразу дали признательные показания, их дела были выделены в отдельное производство. Отсюда и относительно мягкий приговор суда - пять лет лишения свободы. Сейчас они уже отбывают наказание.

Правая рука Сугробова, его заместитель Борис Колесников, покончил с собой, выбросившись с шестого этажа здания Следственного комитета. Семерых подельников Сугробова суд 27 апреля приговорил к длительным срокам лишения свободы - от 17 до 20 лет в колонии строгого режима. Защита намерена обжаловать приговор.

«Мы уже подготовили апелляционную жалобу, потому что мы знали о том, что ни одному из доводов, на которые мы ссылались, не будет дано оценки. С учетом этого апелляционную жалобу мы уже подготовили, завтра она будет подана», - сообщил адвокат Дениса Сугробова Эдуард Исецкий.

Суд лишил осужденных званий. После колонии они не смогут вернуться на службу в правоохранительные органы.

Что сподвигло арестованных в 2014 году сотрудников ГУЭБиПК МВД РФ во главе с генералом Сугробовым пойти по «легкому пути провокаций взяток, коммерческого подкупа, мошенничества»? Не тот ли факт, что оперативники, следователи, прокуроры и судьи действуют сегодня зачастую по принципу - «один за всех и все за одного»?

Следственная и судебная практика показывает, что ныне в условиях антикоррупционной кампании достаточно факта получения денег. А если еще факт задержания, скажем, чиновника с деньгами получил широкую огласку в СМИ, то «обвинительный приговор уже в кармане» следователя, которому в таком случае и делать-то особо ничего не надо.

На мой взгляд, именно на это, а также на обвинительный уклон судебной системы, отсутствие состязательности и равенства сторон, делали ставку арестованные и обвиненные в многочисленных провокациях взяток сотрудники ГУЭБиПК МВД РФ, обоснованно надеясь, что этот факт исключит доверие словам задержанных о провокации и будет гарантией в будущем обвинительного приговора.

Ярким примером является дело бывшего начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Дениса Евдокимова (общенадзорник), задержанного сотрудниками ГУЭБиПК 13.03.2013 при получении денег от адвоката Кидяева И. якобы в интересах руководителей ООО ТрансЭко Корнилова и ООО РФК Быстрова, уголовное дело в отношении которого было расследовано за рекордно короткие сроки для дел такой категории - 5 месяцев - и рассмотрено в суде за 3 месяца (было проведено всего лишь 5 заседаний).

При этом следователь ГСУ СК по Москве Лопаткин Б. за 5 месяцев после помещения Евдокимова Д. под арест не провел НИ ОДНОЙ очной ставки, НИ ОДНОЙ экспертизы и т.д. Во всем этом следователем было отказано защите. По делу было допрошено всего лишь 6 свидетелей (адвокат-взяткодатель, 2 директора ООО и трое работников прокуратуры). В допросе других свидетелей было отказано, в том числе в суде. Евдокимова Д. только один раз вызвали для предъявления окончательного обвинения, а затем для ознакомления с материалами уголовного дела.

Фактически следователь все это время занимался только процессуальным оформлением результатов ОРМ, полученных ГУЭБиПК, не пытаясь, как того требует УПК, устанавливать «обстоятельстаа, исключаюшие преступность деяния». Доводы и доказательства защиты о подстрекательских действиях следствие, прокуратура и суд слышать и замечать просто не захотели.

Схема по которой действовали оперативники ГУЭБиПК, была однообразна и применялась как в отношении Евдокимова Д. в 2013 году, так и в 2014 году в отношении сотрудника ФСБ, что во втором случае привело к аресту оперативников. Так, сотрудники ГУЭБиПК подсылали под различными предлогами к интересующему их лицу своего агента, который по легенде действовал самостоятельно, и на протяжении длительного времени пытался под любым предлогом наладить контакт с этим лицом, одновременно записывая свои разговоры на диктофон.

После того, как договоренность была достигнута (и неважно, по какой причине и с какой целью передавались деньги), этот агент официально обращался с заявлением о вымогательстве и аудиозаписями к сотрудникам ГУЭБиПК, с которыми он, согласно легенде, знаком до этого не был, но которые уже располагали некой оперативной информацией о якобы противоправной деятельности «вымогателя», источник и характер которой также оставался в последующем неизвестным, секретным. Так сказать, случайное совпадение…

Налицо (по данным того же СК) превышение должностных полномочий (проведение ОРМ в отсутствие оснований, фальсификация ДОУ), подстрекательские действия (что прямо запрещено Законом о полиции), фальсификация доказательств (фиктивное оформление якобы добровольной выдачи агентом аудиозаписей), дача заведомо ложных показаний (что агент и сотрудники полиции до его явки с заявлением знакомы друг с другом не были).

Однако в деле Евдокимова Д. агентом-адвокатом и ГУЭБиПК был допущен ряд ошибок, которые еще в 2013 году могли бы помочь раскрыть преступную схему, но которые стараниями следствия и суда остались «незамеченными» и сокрытыми.

Перая ошибка заключается в том, что сотрудники ГУЭБиПК и их агент-адвокат при записи разговоров, как до официальной явки последнего в полицию, так и ппосле, при проведении официальных ОРМ, использовали… один и тот же диктофон…

При этом, агент-адвокат показал в суде, что все аудиозаписи до официальной явки в полицию делал на бытовой диктофон, купленный на рынке в 2007 году. А оперуполномоченный ГУЭБиПК Пожилов показал, что при проведении ОРМ использовался служебный спецдиктофон «Папирус-микро».

Как вы думаете, что сделал следователь, когда Евдокимов Д обратил его внимание на то, что качество всех аудиозаписей (взяткодателя и ГУЭБиПК) одно и то же?! Он, следователь, вернул в полицию диск с их аудиозаписями, отказав одновременно в проведении фоноскопических экспертиз!!!

Однако следователь не учел, что ранее он лично отдал копии всех аудиозаписей Евдокимову Д. и его адвокату, по которым в последующем и было проведено защитой фоноскопическое исследование в экспертном учреждении, после направления дела в суд.

Вывод специалиста был категоричен (по точности равнозначен дактилоскопической экспертизе) - адвокат Кидяев И. и оперативники пользовались одним и тем же диктофоном, которым, судя по высоким техническим характеристикам, является спецсредство «Папирус-микро» (об этом специалист также показал в суде), но никак не бытовой диктофон 2007 года выпуска.

Оперуполномоченный ГУЭБиПК Пожилов, во время допроса которого в суде было приобщено заключение специалиста, не смог ответить на вопрос: как служебный диктофон ГУЭБиПК оказался в пользовании адвоката с февраля, то есть задолго до его официальной явки в полицию 12 марта…

Однако в этой ситуации суд пришел на выручку гособвинению, отказав в проведении судебной фоноскопической экспертизы, и отказавшись рассматривать в качестве доказательств показания специалиста в суде и его заключение, мол, из-за того, что суду так и осталось якобы неизвестно, откуда у защиты появились вещдоки - аудиозаписи…

Этот же «фокус» был проделан судом в отношении лингвистического заключения специалиста, изучившей все аудиозаписи, и ее показаний в суде, что именно адвокат был заинтересован в передаче денег и склонял в разговорах к этому.

В очередной раз Мещанский суд пришел на помощь обвинению, отказав защите в приобщении к делу второго фоноскопического заключения специалиста, который, исследовав аудиозаписи телефонных разговоров, сделал однозначный вывод, что часть из них записана ГУЭБиПК в результате прослушивания личного телефона… агента-адвоката, задолго до его явки в полицию (и в отсутствие разрешения суда). Мотивировка суда проста - заключение специалиста не имеет отношения к уголовному делу, отказав также в допросе явившегося в суд специалиста, что прямо запрещено законом…

Затем суд помог обвинению скрыть доказательства провокации, отказав в исследовании в суде вещественных доказательств (), а после - при вынесении приговора, что привело к его несоответствию и противоречиям с протоколом судебного заседания ().

Это лишь краткая толика тех нарушений УПК, на которые пошел суд, чтобы исключить развал уголовного дела и вынесение оправдательного приговора, ведь достаточно было установить факт негласного сотрудничества адвоката с ГУЭБиПК с февраля, с учетом того, что разрешение Генеральной прокуратуры на проведение ОРМ в отношении Евдокимова Д. получено только 12 марта, то есть за день до задержания. Только этот один факт влечет незаконность всех ОРМ и их результатов…

Но суд и гособвинение не решились на подобное.

Теперь вы понимаете, как и почему на протяжении длительного времени сотрудники ГУЭБиПК могли заниматься провокациями. Расцвету этого беззакония способствовало то, что следственные органы лишь создавали видимость расследования возбужденных уголовных дел, прокуроры автоматически утверждали обвинительные заключения, а суды выносили обвинительные приговоры, игнорируя доводы защиты.

При этом, только у двух руководителей ГУЭБиПК, после их задержания и обвинения в более двух десятков провокаций, следствием было арестовано недвижимого мущества на сумму более 300 000 000 рублей…

И если бы не провокация в отношении всесильной ФСБ, то генерал Сугробов и его коллеги и дальше бы продолжали свое неправое дело.

Только вот, сдается, что с их арестом в судебно-правовой системе мало что изменилось. Одно из подтверждений верности такого предположения заключается в том, что, сказав «а», СК РФ, Генпрокуратура так и не решились произнести «б», а именно: обеспечить законность расследования фактов в отношении тех, кого благодаря преступным действиям сотрудников ГУЭБиПК уже успели осудить. Не только «не решились», но и фактически заняли глухую оборону, руководствуясь таким образом не законами, а пресловутой корпоративной солидарностью.

Борьба между антикоррупционным управлением МВД и службой экономической безопасности ФСБ вступила в решающую стадию, говорят собеседники РБК. Если спецслужба одержит верх, то в МВД придут связанные с ней люди

Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости

Аресты в главном управлении экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД, прошедшие на этой неделе, — следствие конфликта некогда влиятельного главка и ФСБ, рассказали РБК три источника в силовых структурах, знакомые с ходом расследования уголовных дел в отношении полицейских.

Спецслужба пытается установить контроль над управлением, боровшимся с , утверждают собеседники РБК: в результате министерство должны покинуть представители «старой команды», а на их место должны быть назначены связанные с ФСБ офицеры.

Оперативников МВД обвиняют в том, что они фальсифицировали следственные материалы и провоцировали находившихся у них в разработке чиновников и бизнесменов на взяточничество. Как утверждают фигуранты дел, которые вели сотрудники ГУЭБиПК, у главка много лет существовали отработанная система фабрикации улик и широкая сеть агентов-провокаторов.

ГУЭБиПК против миллиардера

Офицер управления «Т» антикоррупционного главка МВД Сергей Астафуров 14 февраля оперативниками управления «М» службы экономической безопасности ФСБ, которое негласно курирует министерство. На следующий день Басманный суд отправил его под арест. Астафурова обвинили в превышении должностных полномочий (ч. 3 ст. 286 УК). По версии следствия, в 2014 году, когда Астафуров еще работал в управлении «М» ГУЭБиПК (занимается преступлениями в сфере металлургии), в поле его деятельности попали владелец Челябинского трубопрокатного завода (ЧТПЗ) Андрей Комаров и его адвокат Александр Шибанов.

При этом​ Астафуров, по версии СКР, фальсифицировал часть материалов оперативной разработки и «создал условия» для коммерческого подкупа. Его подельником является директор ФГУП «Промресурс» Владимир Спиридонов, после заявления которого ГУЭБиПК​ и начал разработку Комарова и Шибанова.

Владимир Спиридонов. 17 февраля 2017 года (Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости)

Поводом для обращения Спиридонова стало участие ЧТПЗ в программе мобилизационной подготовки. Суть ее в том, что бизнес финансирует ремонт объектов военной инфраструктуры, а государство возмещает ему до 20% потраченных денег. Владелец ЧТПЗ Комаров отчитался о реконструкции одного из объектов на 9,3 млрд руб., и ему вернули из казны 1,8 млрд.

Законодательство требует проводить аудит таких сделок. В данном случае им занимался ФГУП «Промресурс». Его , что документацию о ремонте Комаров фальсифицировал, то есть компенсацию получил незаконно. По версии ГУЭБиПК, ​Комаров пытался убедить «Промресурс» скрыть информацию об афере, предложив его руководству $300 тыс. К тому времени заявлению Спиридонова уже дали ход, и передача денег проходила под контролем оперативников.

Однако спустя почти два года дело Комарова и Шибанова было прекращено. Собеседники РБК, знакомые с ходом расследования, что его могли прекратить из-за признаков провокации в действиях оперативников и Спиридонова.

СКР против МВД

Теперь Спиридонов дал показания на Астафурова. Согласно протоколу допроса Спиридонова, на который сослался в суде представитель прокуратуры, тот заявил, что действия сотрудника ГУЭБиПК «носили подстрекательский характер».

Вместе с Астафуровым делом владельца ЧТПЗ занимались его коллеги Олег Саблин и Александр Бланков, рассказали РБК два собеседника, знакомые с ходом расследования. Адвокат Комарова Рустам Курмаев подтвердил РБК, что фамилии Саблина и Бланкова, а также сотрудника ГУЭБиПК Бориса Гребенюка упоминались в материалах дела в отношении его доверителя.

Бланков, отметил юрист, известен тем, что курировал разработку экс-главы Росбанка Владимира Голубкова, которого в 2013 году обвинили в вымогательстве взятки. Однако в январе прошлого года его , почти одновременно с делом Комарова и Шибанова. По данным адвоката Курмаева, Саблин был уволен из органов год назад.

«Дело возбуждено против Астафурова и неустановленных лиц. Вполне возможно, что в зависимости от показаний обвиняемых могут появиться новые фигуранты», — говорит Курмаев.

ФСБ против МВД

Дело Астафурова — не первое в отношении сотрудников ГУЭБиПК, которое оперативно сопровождает ФСБ. Самый большой резонанс получило дело . Связанные с ним обыски и задержания начались в феврале 2014 года. По данным СКР, подчиненные Сугробова и Колесникова сфабриковали порядка 20 дел на чиновников и бизнесменов.

Денис Сугробов. Май 2014 года (Фото: Антон Новодережкин / ТАСС)

Арест генералов стал следствием их противостояния с руководством управления собственной безопасности ФСБ, . После дела Сугробова численность ГУЭБиПК сократилась трехкратно — до 400 человек, рассказывал РБК высокопоставленный собеседник в руководстве МВД.

Арестованный на этой неделе Астафуров прежде работал в управлении «Т» ГУЭБиПК (ныне расформировано), которым руководил полковник . Ему вменяют получение 7 млн руб. за «общее покровительство» от бывшего руководителя и совладельца компании «Русинжиниринг» Анатолия Пшегорницкого. Другая часть обвинения связана с расследованием дела о хищении средств Нота-банка. При обыске у Захарченко была обнаружена валюта примерно на 8 млрд в рублевом эквиваленте.

Наконец, еще одни оперативники ГУЭБиПК, обвиняются в превышении полномочий.

«Мастера провокаций»

Работа ГУЭБиПК строилась на подлогах и подстрекательстве как минимум с 2009 года, и эта система была создана не Сугробовым, убежден адвокат Михаил Трепашкин. «Это мастера провокаций, которые сфабриковали, думаю, не один десяток дел», — говорит юрист, представляющий интересы потерпевших по делу Соболя и Абрамова. По его словам, у главка была целая сеть агентов, которые подталкивали чиновников и бизнесменов к коррупционным преступлениям.

«ГУЭБиПК стало разрабатывать представителей ФСБ. После этого у них начались проблемы», — заявила РБК адвокат Анна Ставицкая, представлявшая интересы Сугробова и Колесникова. По ее словам, преследование полицейских — следствие борьбы двух ведомств за влияние: «С моей точки зрения, это дело не о преступлениях, а о столкновении двух больших структур. И, как обычно, ФСБ победила. Это самая главная у нас правоохранительная структура».

ГУЭБиПК должно быть расформировано, считает начальник профсоюза столичной полиции Михаил Пашкин, однако «какие-то силы не дают раскручивать ситуацию». «Следствию дали отмашку выше уровнем не подниматься. Это же все решается наверху, — говорит Пашкин. — По идее такими преступлениями должна заниматься налоговая инспекция, которая бы направляла материалы в Следственный комитет. А ГУЭБ в нынешнем виде — коррупционная структура».

Противостояние МВД и ФСБ вступает в завершающую стадию, говорят два собеседника РБК в силовых структурах. По словам еще одного источника в правоохранительных органах, спецслужба стремится поставить в главк связанных с ней людей.

Сюрпризы перед Новым годом, как для отдельного человека, так и страны в целом, — давно сложившаяся традиция. И чем этот сюрприз удивительнее, тем больше у него шансов войти в историю.

На этот раз порадовал противоречащий на первый взгляд всем законам логики вердикт Верховного суда по делу генерала Дениса Сугробова и его коллег. Опальным экс-полицейским, которые продолжают настаивать на своей невиновности, высшая судебная инстанция сократила срок осуждения на 10 лет, не изменив при этом ни одной формулировки обвинения и не исключив ни одного преступного эпизода.

Юристы уже окрестили это решение «компромиссным». С самого начала в деле Сугробова, по мнению адвокатов, система (в связке следствие-прокуратура-суд) шаг за шагом допускала ошибки. Да и само это дело изначально — ошибка правовой системы, пошедшей на поводу у определенных структур. Но ошибка из серии тех, которые не признаются вслух ни при каких обстоятельствах, так как признание может подорвать устои. Поводом к подобным суждениям послужил тот факт, что при рассмотрении дела Верховный суд назначил наказание ниже низшего предела по статье 210 УК (организация преступного сообщества), тем самым, по версии защиты экс-полицейских, де-юре признав, что преступление не подтвердилось, но де-факто не став исключать статью из материалов обвинения. Защита экс-главы ГУЭБиПК утверждает, что, по сути, суд завуалированно признал ошибки в приговоре и пошел на так называемую «сделку», чтобы снять напряжение вокруг резонансного уголовного дела.

Экс-глава ГУЭБиПК МВД РФ Денис Сугробов

Адвокат Дениса Сугробова Эдуард Исецкий еще полгода назад очень метко назвал всю ситуацию с делом сотрудников ГУЭБиПК «зазеркальным правосудием, где все переворачивается наоборот. Потерпевшими назначаются люди, которые подрывают экономическую безопасность страны, а злодеями называют тех, кто с этим злом боролся». В свете этих слов становится понятно, почему надежды осужденных экс-полицейских на изменение обвинительного приговора на оправдательный были, по крайней мере на данном этапе, тщетны.

Вряд ли в этом стоит усматривать какой-то символизм, но свое решение Верховный суд вынес 19 декабря, накануне Дня чекиста. А ни для кого не секрет, что подоплекой уголовного дела Сугробова стало противостояние двух спецслужб - МВД и ФСБ. Конкретно в этой схватке последняя продемонстрировала свое явное превосходство. Попытка поймать с поличным на провокационной взятке высокопоставленного сотрудника УСБ ФСБ Игоря Демина обернулась громким разоблачением полицейской ОПГ. 14 февраля 2014 года оперативники ГУЭБиПК МВД России (Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции) провели самую провальную в истории ведомства спецоперацию — вместо задержания Демина с поличным на получении им 10 тысяч долларов за покровительство бизнесу оказались задержаны сами. Через неделю руководитель антикоррупционного управления, самый молодой в полиции генерал-лейтенант Денис Сугробов ушел в отставку. Еще через несколько дней арестовали его заместителя — генерала Бориса Колесникова. Сам Сугробов оказался за решеткой в мае 2014 года.

Наша
справка

Денис Сугробов — выпускник Московской высшей школы милиции. Кандидат юридических наук.

В 1997 году был назначен оперуполномоченным уголовного розыска в ЦАО Москвы.

С 1998 по 2001 год служил в подразделениях по борьбе с организованной преступностью МВД России. Затем — в ОРБ по экономическим и налоговым преступлениям ГУ МВД России по ЦФО.

В 2007 году назначен начальником отдела ОРБ № 7 (страхование и рынок ценных бумаг) МВД России. С должности заместителя начальника данного подразделения переведен в ОРБ № 10 (противодействие организованной преступности в сфере экономики, пресечение каналов финансирования терроризма и экстремизма) МВД России, которое возглавил в 2009 году.

В феврале 2014 года освобожден от должности.

Имеет государственные награды: медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и именное оружие.

Практически два года понадобилось следствию, чтобы подготовить материалы дела для передачи в суд. За это время среди обвиняемых на одного фигуранта стало меньше. При загадочных обстоятельствах погиб Борис Колесников (по официальной версии, во время допроса специально этапированный из «Лефортово» в Следственный комитет экс-генерал выбросился с балкона 6-го этажа). Родственники, не верившие в его виновность, отказались от прекращения дела в связи со смертью, так как гибель подследственного по закону не является реабилитирующим основанием. Надеялись, что смогут в суде добиться полного оправдания, пусть и посмертно.

Заместитель Дениса Сугробова Борис Колесников

На месте гибели Бориса Колесникова

В итоге, помимо Дениса Сугробова, на скамье подсудимых оказались еще 8 человек — бывший руководитель управления «Б» антикоррупционного главка МВД Салават Муллаяров, шесть оперативников (Сергей Пономарев, Иван Косоуров, Виталий Чередниченко, Евгений Шерманов, Сергей Борисовский и Андрей Назаров) и предприниматель Игорь Скакунов. Им вменялись организация и участие в организованном преступном сообществе (статья 210 УК РФ), превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) и провокация к взяткам (статья 304 УК РФ). По версии следствия, возглавивший в 2011 году федеральное ГУЭБиПК Сугробов создал там ОПС, в которое вошли сотрудники полицейского ведомства. Основной же целью преступного сообщества стала, судя по материалам дела, повышенная раскрываемость преступлений коррупционной направленности. Как считают в СК, участники полицейской группировки создавали, а затем документировали не соответствующую действительности оперативную информацию о якобы преступной деятельности конкретных лиц. То есть подчиненные Сугробова моделировали условия для получения чиновниками взятки, а затем предлагали им для смягчения участи нести под надзором полицейских полученную взятку конечному «бенефициару». Таким способом сотрудники подразделения демонстрировали эффективную работу по борьбе с коррупцией. Схемы должностных преступлений проворачивались не для наживы, а для «получения очередных званий и наград». В результате такого служебного рвения, по версии следователей СК, 29 человек незаконно понесли уголовную ответственность за взятки, коммерческий подкуп и мошенничество.

Бывший руководитель управления «Б» антикоррупционного главка МВД Салават Муллаяров

Уголовное дело вместилось в 400 томов. Обвиняемым инкриминировался 21 преступный эпизод, в их числе 19 эпизодов превышения полномочий, один — провокации взятки и организация преступного сообщества, либо участие в нем. Потерпевшими по делу, среди которых топ-менеджеры столичного «Аэроэкспресса» и других крупных фирм, признаны 30 человек, 13 из них заявили иски о взыскании с подсудимых в общей сложности 218 миллионов рублей, но в конце судебного процесса свои материальные претензии отозвали.

Сам судебный процесс проходил в закрытом режиме в связи с наличием на материалах дела грифа «совершенно секретно». Генпрокуратура мотивировала это тем, что могут быть разглашены методы оперативной работы и личные данные сотрудников МВД, составляющие государственную тайну. Хотя подсудимые настаивали на открытых судебных слушаниях — по их мнению, в их действиях не было даже события преступления. В итоге 27 апреля 2017 года Мосгорсудприговорил бывшего начальника антикоррупционного управления МВД Дениса Сугробова к 22 годам лишения свободы за создание преступного сообщества и 14 эпизодов превышения полномочий. Его подчиненные получили от 17 до 20 лет колонии строгого режима. Единственному гражданскому соучастнику Сугробова, бывшему главе ООО «СПб Медика» Игорю Скакунову, суд назначил четыре года колонии строгого режима. Погибший заместитель Сугробова Борис Колесников также был признан виновным и освобожден от наказания в связи со смертью. Ранее по этому делу (эпизоды были выделены в отдельное производство) были осуждены еще два фигуранта — оперативники Алексей Боднар и Максим Назаров. Оба заключили сделку со следствием и дали показания на своего бывшего начальника и коллег. Стоит добавить, что кроме этих двоих, ни один из участников процесса своей вины так и не признал.

Это краткое описание ситуации. Гораздо интереснее в деле «Сугробов и К» оказались подковерная борьба двух силовых структур и то, какую позицию в этой борьбе заняла высшая законная инстанция в лице Верховного суда.

Еще на стадии предварительного расследования в последующем отстраненный от дела адвокат Георгий Антонов говорил, что подоплекой уголовного преследования экс-главы ГУЭБиПК и его команды стало противостояние ФСБ и МВД. Разногласия между силовиками были связаны с несколькими факторами. Первый — человеческий. В его основе — личный конфликт Дениса Сугробова с заместителем начальника УСБ ФСБ генералом Олегом Феоктистовым из-за Андрея Хорева, бывшего первого заместителя начальника ДЭБ (Департамента экономической безопасности) МВД.

Андрей Хорев (слева)

У Сугробова с Хоревым были натянутые отношения, а Феоктистов прочил последнего (в качестве своего человека) на должность главы ГУЭБиПК, которую в итоге занял Сугробов. После его назначения Феоктистов якобы предложил Сугробову сделать Хорева своим замом, но получил отказ (об этой ситуации в том числе, уже находясь в СИЗО, арестованный полицейский генерал написал в открытом письме Владимиру Путину). С тех пор силовики собирали взаимный компромат. В результате межведомственных интриг, ведя оперативные разработки друг против друга, чекисты переиграли полицейских. Кстати, именно Феоктистов курировал 6-ю службу 9-го управления ФСБ, сотрудник которой, Игорь Демин, выступил в роли жертвы провокации подчиненных Сугробова. Конечной же целью ставшей провальной для полицейских операции был сам Олег Феоктистов. Детали этого противостояния в свое время очень подробно изложила «Новая газета» . Обе стороны в попытке скомпрометировать друг друга вложили много сил и средств в разработку спецопераций, взаимную прослушку, слежку и внедрение. Знающие о конфликте интересов стороны изначально утверждали — война двух генералов может закончиться для одного тюрьмой. Победить в этой схватке способен был лишь тот, кто смог бы сохранить холодную голову и просчитать серьезную многоходовку. Но люди Сугробова к тому времени, говорят, вдохновленные успехом своих сцецопераций (и по обнальщикам, и по финансовым махинациям при подготовке к Олимпиаде в Сочи, и т.п.), просто потеряли осторожность и не учли, что противник — один из самых опытных и влиятельных в стране контрразведчиков.

Олег Феоктистов

Наша
справка

Олег Феоктистов окончил Академию ФСБ. До недавнего времени считался одним из самых влиятельных генералов Лубянки. С 2004 года возглавлял 6-ю службу УСБ ФСБ РФ, отвечающую за оперативное сопровождение уголовных дел. Как считают эксперты, «формально 6-я служба отвечала за оперативное сопровождение уголовных дел, охрану свидетелей. По факту являлась спецназом УСБ с правом оперативной работы». Впервые широкой публике генерал Феоктистов стал известен во время нашумевших уголовных дел по «Трем китам» (контрабанда мебели) и китайской контрабанде, поступавшей на склад в/ч 54729 Управления материально-технического обеспечения ФСБ в 2000 году.

Как считают эксперты, Феоктистов неоднократно пытался ускорить свое продвижение по службе. В 2012 году активно лоббировал свое назначение начальником УФСБ РФ по Москве. Попытка успехом не увенчалась — против его назначения выступил мэр Москвы Сергей Собянин.

Продвижение Феоктистова на пост начальника УСБ МВД РФ закончилось также неудачно. Против этого назначения выступили помощник президента РФ Евгений Школов и глава МВД РФ Владимир Колокольцев.

В сентябре 2016 года Олег Феоктистов был назначен главой службы безопасности «Роснефти», войдя в состав правления компании. В марте 2017 года покинул компанию. Еще ранее был выведен в резерв ФСБ. За время работы Олега Феоктистова в «Роснефти» состоялся резонансный арест министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева, которого обвинили в вымогательстве взятки в 2 миллиона долларов у главы «Роснефти» Игоря Сечина.

Считается, что генерал ФСБ Олег Феоктистов также стоял за рядом громких арестов российских губернаторов в 2015-2016 годах.

Вторым, не менее существенным фактором противостояния ведомств называется рынок «черного» обнала. Традиционно борьбой с обналичкой занималось банковское подразделение (Управление «К») Службы экономической безопасности ФСБ. Периодически всплывала информация, что управление «К», которое отвечает за кредитно-финансовую сферу, несет ответственность за «крышевание» таких вещей. Но руководство ФСБ никак это не комментировало. После создания по распоряжению Президента Межведомственной рабочей группы по незаконным финансовым операциям в целях пресечения потоков денежных средств, уходящих за рубеж, слаженной работы у оперативников из МВД и ФСБ не получилось. Спецслужбы остались в стороне, а контроль за всеми существенными спецоперациями оказался у оперативников Сугробова. Одним из самых громких успехов полицейского антикоррупционного ведомства стала ликвидациягруппировки Сергея Магина — известного теневого банкира по кличке «Сережа Два Процента». Дело Магина стало крупнейшей операцией по ликвидации сети обналички. 7 июля 2013 года сотрудники ГУЭБиПК провели одновременные обыски сразу по 85 адресам, в том числе в банках, которые были задействованы в схеме отмывания денег, — Маст-банке, «Окскоме», «Интеркапитале», «Аспекте» и Военно-промышленном банке. Удалось доказать, что группа Магина получала наличные от владельцев платежных терминалов и торговцев на вещевых рынках «Садовод», «Москва», «Дубровка». Мелкие предприниматели не зачисляли выручку на счет в банке, а продавали наличку, получая на свой счет эквивалент тех же денег плюс дополнительный процент безналом от фирмы-однодневки по фиктивному договору. Неучтенные наличные перевозились в расчетно-кассовый центр группы Магина. Затем деньги доставлялись клиентам, искавшим «нал», те же в свою очередь перечисляли безналичные средства на счета фирм-однодневок. Другим направлением бизнеса группы Магина был вывод денег из России по фиктивным договорам внешнеэкономической деятельности. Эта услуга также была выгодна торговцам на вещевых рынках, которые сокращали расходы на переводе денег на родину.

Сергей Магин, Сережа Два Процента

После задержания теневого банкира представители Лубянки вышли на людей Сугробова с предложением устроить им встречу с обнальщиком и даже перевести Сергея Магина в один из следственных изоляторов ФСБ. Об этом после ареста Сугробова рассказали его адвокаты, раскрыв в своем обращении подоплеку конфликта силовых структур и в деле Магина, и в деле Мастер-Банка, у которого в ноябре 2013 года Центробанк отозвал лицензию. Это дело также считалось победой ГУЭБиПК в борьбе с теневым рынком обналички через терминалы наличной оплаты. Мастер-Банк был вовлечен в обслуживание теневой сети экономики, неоднократно нарушал законодательство по борьбе с отмыванием денег. По оценке Агентства по страхованию вкладов, за два года эта структура незаконно обналичила до 600 миллиардов рублей.

Криминальная схема, по данным МВД, работала следующим образом: деньги перечислялись через цепь фирм-однодневок, созданных банкирами, на счета индивидуальных предпринимателей и снимались наличными в банкоматах Мастер-Банка. Вознаграждение за услуги составляло от 3,5% до 5% от перечисленной суммы, а за обналичивание бюджетных средств — 8%. Данной схемой пользовались среди прочей клиентуры руководители некоторых ФГУПов и госучреждений.

ФСБ не раз пыталась получить доступ к оперативным материалам по делу Магина и Мастер-Банка, но Сугробов был против. Мастер-Банк и Магин формально были не связанными между собой площадками, но группа лиц, имеющих отношение к конторе на Лубянке, проявляли очень настойчивый интерес к этим структурам и пытались получить информацию по этим делам. Адвокаты опальных полицейских Эдуард Исецкий и Павел Лапшов утверждали, что ФСБ раздражала эффективность работы антикоррупционной структуры Дениса Сугробова, которая влезла на «чужую территорию», и позиция сугробовских — «неприкасаемых нет». Как подтверждение этой версии выглядит то, что через несколько месяцев после задержания Сугробова ситуация в «деле Магина» начала странным образом меняться. Заместитель генпрокурора Виктор Гринь внес «требование об устранении нарушений законодательства» по делу группы Магина, указав на недостаточность доказательств для предъявленного ее участникам обвинения по статье «Организация преступного сообщества». А в начале августа 2014 года подали рапорты об отставке два бывших подчиненных Сугробова — следователи по особо важным делам Марина Алексеева, которая вела «дело Магина», и Сергей Капустин, занимавшийся делом Мастер-Банка. Правда, в Следственном комитете, который вел расследование дела Сугробова, не раз акцентировали, что версия о банковском конфликте ГУЭБиПК и ФСБ «выгодна только адвокатам».

Чем в итоге обернулось «дело Сугробова» для антикоррупционного ведомства МВД? Обратимся к цифрам.

За 2013 год (последний перед открытым противостоянием полиции и ФСБ) ГУЭБиПК возбудило свыше 4000 уголовных дел за дачу взятки, к уголовной ответственности были привлечены 3212 человек. С 2013 года численность подразделения снизилась на треть — с 645 до 419 человек, четыре управления главка расформированы — это подразделение «К» (по борьбе с коррупцией), «М» (преступления в сферах машиностроения и металлургии), «О» (оргпреступность в экономике) и управление «Т» (нарушения в топливно-энергетическом комплексе).

Сейчас ведомство фактически не осуществляет никаких самостоятельных оперативных мероприятий в области борьбы с коррупцией. Ключевые операции теперь санкционируются исключительно ФСБ. Остальные задержания — это локальные успехи, которые можно пересчитать по пальцам. Политика антикоррупционного Управления МВД не работать «по-крупному» стала следствием «правовой незащищенности» сотрудников — после серии громких уголовных дел против офицеров ведомства оперативники просто опасаются инициировать разработку.

Ключевые операции теперь санкционируются исключительно ФСБ

Под следствием и судом за последние три года оказались не менее полутора десятков офицеров ГУЭБиПК. В их числе Евгений Голубцов (его дело стало прецедентом для вынесения приговора Денису Сугробову) и Геннадий Соболев (был задержан осенью 2016 года). Отдельно расследуется дело предполагаемого участника незаконных разработок Сугробова — оперативника Павла Дашина (он в розыске). Против других офицеров ГУЭБиПК продолжают возбуждаться похожие по фабуле уголовные дела. О последнем (пятом по счету) стало известно 22 декабря 2017 года. В деле четыре эпизода превышения полномочий. Оно было возбуждено еще 29 июня этого года. Обвиняемый по одному из эпизодов — полковник Александр Соболь, арестованный в декабре прошлого года в рамках другого расследования — о превышении полномочий при разработке бывшего концертного директора группы «Земляне» Сергея Черенкова и бизнесмена Сергея Похилюка, «торговавшими» местом в высшем совете «Единой России». Часть материалов этого расследования была выделена в отдельное производство и легла в основу нового дела. Еще в трех эпизодах дела фигурируют четверо бывших сотрудников ГУЭБиПК, которые сейчас уже не работают в органах, — их допросили и отпустили под подписку о невыезде. В новом деле речь идет о тех же нарушениях при оперативной разработке чиновников и бизнесменов. По версии следствия, из-за незаконных действий оперативников и их агентов, а также фальсификации материалов разработки потерпевшие незаслуженно понесли уголовную ответственность. Все эпизоды относятся к событиям 2012-2014 годов, когда управление возглавлял генерал Сугробов. В каждом случае «бизнесменом» или «представителем коммерческой компании», который соглашался заплатить будущим обвиняемым, был один и тот же человек — агент оперативников ГУЭБиПК Вадим Алферов. Он был задержан в конце 2016 года, признал вину в пособничестве превышению полномочий, пошел на сделку со следствием и приговорен к 2,5 года колонии. Именно Алферов стал заявителем по новому делу , дав изобличающие оперативников показания.

Но вернемся к делу Дениса Сугробова. Еще до оглашения приговора Мосгорсудом защита объявила, что будет его обжаловать. В качестве основания для апелляции назывались многочисленные нарушения, допущенные в ходе предварительного и судебного следствия. Следствием и судом не были учтены ни показания подсудимых, ни то, что все они действовали в рамках существующего закона об оперативно-разыскной деятельности.

Приговор добавил к жалобе еще один пункт — так получилось, что оглашенный в заседании судебный вердикт и выданный на руки представителям защиты документ имели существенные отличия. В частности, наказание в итоговом варианте было изменено — каждому из осужденных добавился дополнительный вид наказания, одному из осужденных судья изменила режим содержания, другому пересчитала сроки, подлежащие зачету за проведенные в СИЗО, изменила виды имущества, с которого снят арест. Более того, в напечатанный вариант добавились целые абзацы текста, которые в зале судья не оглашала. Из чего защита сделала вывод — подмена таких важных деталей в приговоре возможна только в результате нарушения тайны совещательной комнаты. А это безусловное основание для отмены судебного решения (подобных примеров в российской судебной практике масса).

Поэтому на Верховный суд в этом деле возлагались большие надежды. Защита рассчитывала или на оправдательный приговор, или на отмену существующего и возвращение дела в Генпрокуратуру для устранения нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения. Апелляция рассматривалась в закрытом режиме почти три недели. Ее итог удивил всех. По решению судей, Денису Сугробову срок изменен с 22 на 12 лет заключения. Салават Муллаяров вместо 20 лет отсидит десять лет, Иван Косоуров вместо 19 — десять, Виталий Чередниченко и Евгений Шерманов, каждого из которых суд ранее приговорил к 18 годам заключения, проведут в колонии 9,5 года и 10 лет соответственно. Сергею Борисовскому, Андрею Назарову и Сергею Пономареву, осужденным на 17 лет колонии, сроки уменьшены до девяти, восьми и девяти с половиной лет. Последний фигурант — Игорь Скакунов — вместо 4 лет должен пробыть за решеткой 3,5 года. Ни осужденных, ни защиту такой исход не устроил. «Для нас это решение — кость в горле. Подобных компромиссов мы не принимаем. Мы считаем, что Сугробов должен быть полностью оправдан», — говорит адвокат Эдуард Исецкий. Адвокаты готовят жалобу в Конституционный суд России и намерены дойти до Европейского суда по правам человека.

Сугробову скинули целую «десятку»

Чем руководствовался Верховный суд, в закрытом режиме вынося такое решение, неизвестно. Свои разъяснения он даст не раньше чем через два месяца, когда будет подготовлено соответствующее постановление. Поэтому публике остается только гадать о мотивах подобной гуманности.

В истории российской судебной системы последние лет 10 нет прецедентов, когда серьезный приговор снижался вдвое. В обычной апелляционной практике срок осуждения сокращают чаще всего на несколько месяцев, максимум на пару лет.

Наиболее вероятной выглядит версия, что Верховный суд отклонил все доводы защиты и уменьшил сроки в силу смягчающих обстоятельств. А именно: наличия у осужденных наград (которых их не лишили), несовершеннолетних детей и престарелых родителей, а также хронических заболеваний. В пользу этого говорит то, что высшая судебная инстанция оставила без изменения как количество, так и состав вменяемых полицейским преступлений, утвердив приговор Мосгорсуда. Но защита уверена, что на смягчение приговора повлияли именно их доводы, что в действиях подсудимых не усматривается 210-й статьи (организация преступного сообщества). В соответствии с законодательством, ОПС признается структурированная организованная группа, действующая под единым руководством, члены которой объединены для совершения тяжких либо особо тяжких преступлений с целью получения материальной выгоды. Мосгорсуд, вынося весной приговор экс-полицейским, пришел к выводам, что подсудимые превышали должностные полномочия и провоцировали потерпевших на получение взяток именно для материальной выгоды. Но не в денежном эквиваленте, а в виде карьерного роста, присвоения очередных специальных званий, в том числе досрочно, получения наград, что влекло за собой «увеличение денежного содержания». Однако известно — за все время работы в ГУЭБиПК Денис Сугробов оставался в одной и той же должности — начальника главка. Звание генерал-лейтенанта получил не досрочно за заслуги в борьбе с коррупцией, а «планово» — в связи с постом, который занимал. Таким образом, по подсчетам адвокатов, с 2011 по 2013 год (время доказанного существования ОПС), генерал Сугробов получил две звезды на погоны, 2 тысячи рублей дополнительно к месячной зарплате и премии на общую сумму 1,3 миллиона рублей. Из чего можно сделать вывод, что в материалах дела вообще отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие хотя бы одного признака преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК РФ. Было бы логичным, если бы эту статью судьи Верховного суда убрали, и тогда уменьшение срока наказания произошло бы автоматически. Ведь именно она предполагает лишение свободы от 15 лет, и из-за нее сроки были изначально такие большие. Но статью оставили. Хотя, как утверждает руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков в своем интервью РБК, «в течение последних нескольких лет есть четкая практика Верховного суда, нацеленная на несогласие с наличием преступного сообщества, если оно вменяется подсудимым. Можно много примеров привести, когда ВС оправдывал по 210-й. Он даже рассылал неформальные указания, чтобы следственные органы и районные суды не увлекались 210-й. В данном случае статью оставили, но назначили наказание ниже низшего предела». «Я бы приравнял это (дело Сугробова. — прим. автора) к случаям, когда ВС оправдывал по 210-й, признавая ее излишне вмененной», — добавил он. Эксперты считают, такое серьезное снижение сроков экс-полицейским Верховным судом означает, что он фактически согласился с доводами защиты, но совсем исключать из дела 210- статью не стал, чтобы не нарушать корпоративную этику.

Руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков

Есть в деле Дениса Сугробова еще один существенный момент. Адвокат Эдуард Исецкий утверждает, что его подзащитный и другие подсудимые действовали в строгом соответствии с законами «Об оперативно-разыскной деятельности» и «О полиции», не нарушали международное законодательство и ведомственные приказы. Но следователи и оперативники по делу Сугробова слишком широко трактовали понятие «провокация» и признали таковой нормальные оперативные мероприятия в отношении чиновников. Но если принять позицию следствия, то в уголовно-правовой российской системе вырисовывается парадокс. И связан он с другим громким уголовным делом — экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева, приговоренного к восьми годам колонии строгого режима. Сам Улюкаев настаивает, что его задержание было провокацией, подготовленной ФСБ и главой «Роснефти» Сечиным. Причем заявление на Улюкаева Игорю Сечину посоветовал написать генерал ФСБ Олег Феоктистов, который на тот момент возглавлял службу безопасности нефтяной компании. То есть разрабатывавшие спецоперацию сотрудники Лубянки действовали теми же самыми методами (провокация взятки), за что несколькими годами ранее взяли в разработку антикоррупционное ведомство Дениса Сугробова.

Эксперты акцентируют внимание на том, что уголовные дела Сугробова и Улюкаева — взаимоисключающие. Если в деле экс-сотрудников ГУЭБиПК Верховный суд признал, что ОРМ были незаконными и что привлечение для взятки денег частного лица недопустимо, то как быть с 2 миллионами взятки Улюкаеву от частного лица? Если руководствоваться обвинениями, вмененными сотрудникам Сугробова, то оперативно-разыскные мероприятия в отношении экс-министра, также как и приговор ему, — незаконны. Если же приговор Улюкаеву законен, то это значит, что антикоррупционное ведомство МВД ничего не нарушало и обвинения им фальсифицированы.

По мнению защиты Сугробова, в основе этой коллизии — пробелы и системные ошибки в законодательстве, которые надо устранять. Именно поэтому в своем обращении в Конституционный суд адвокаты намерены поднять вопрос о противоречии Основному закону страны ряда норм Уголовно-процессуального кодекса, Уголовного кодекса и закона «Об оперативно-разыскной деятельности».