Митрополит вениамин казанский и маленький гурьянов. Митрополит Вениамин Петроградский: “Я радостен и покоен, как всегда…”. – Тем не менее они получили широкое распространение
Вениамин Петроградский и Гдовский, митрополит, священномученик (1847 - 1922), родился в Олонецкой губ. в семье свящ. Павла Казанского и был крещен с именем Василий. Окончил Санкт-Петербургскую духовную академию и там же принял монашеский постриг с именем Вениамин.
Вскоре он был рукоположен в священники, а в 1910 был поставлен во епископа города Гдова. В 1917 владыка Вениамин стал Петроградским митрополитом. Ему выпало служить в тяжелейшие для Церкви времена: хаотичные нападки на Церковь в революционные годы сменились организованными преследованиями. Был начат процесс “изъятия церковных ценностей”, поводом к которому послужил голод в Поволжье. Митр. Вениамин был и сам готов отдать голодающим все, веками накопленное Церковью. Но новой власти не нужны были добровольные пожертвования. Владыка был обвинен в сопротивлении изъятию ценностей, предан суду и вместе с тремя своими сподвижниками - архимандритом Сергием Шейным, Ю. Новицким и И. Ковшаровым - приговорен к смертной казни. Они были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа 1922. В апреле 1992 св. мученики были канонизированы.
Память сщмч. Вениамину отмечается 31 июля/13 августа и в воскресенье после 25 января/7 февраля (в Соборе ново-мучеников и исповедников Российских).
Вениамин (в миру Казанский Василий Павлович), сщмч., митр. Петроградский и Гдовский (17.04.1873-31.07.1922), церковный и общественный деятель, участник право-монархического движения.
Родился в семье священника в д. Нименский погост Каргопольского у. Олонецкой губ. По окончании Петрозаводской ДС поступил в С.-Петербургскую ДА, где в 1895 принял постриг, а в 1896 рукоположен во иеромонаха. По окончании Академии (1897) назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую ДС. С 1898 инспектор Холмской ДС, с 1899 - С.-Петербургской. В 1902 возведен в сан архимандрита и назначен ректором Самарской ДС. С 1905 ректор С.-Петербургской ДС. 24 янв. 1910 хиротонисан в Александро-Невской Лавре во еп. Гдовского, вик. С.-Петербургской епархии. Население столицы полюбило владыку за доброту и сердечность. Приемная его всегда была полна народа, он старался каждого выслушать и утешить.
Владыка сочувствовал монархическому движению и оказывал ему поддержку. Летом 1911 совместно с архиеп. Антонием (Храповицким) и еп. Гродненским Михаилом (Ермаковым) он совершил чин закладки Феодоровского собора в память 300-летия царствования Дома Романовых в Петербурге на углу Тверского пер. и Полтавской ул. Собор строился на пожертвования, собранные Союзом Русского Народа (СРН) и др. монархическими организациями России, и замышлялся как храм-памятник патриотам, за Веру, Царя и Отечество живот свой положившим. В храм планировали перенести икону Феодоровской Божией Матери, которой был благословен на царство первый Государь династии Романовых Михаил Феодорович. Позднее владыка служил молебны при открытии Съезда сторонников Маркова (4-й Всероссийский съезд Союза Русского Народа в Санкт-Петербурге 14-16 мая 1912), 5-го Все-российского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 16-20 мая 1912 и 6-го Всероссийского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 19-23 февр. 1913.
2 марта 1917 после ареста и низложения с Петроградской кафедры митр. Питирима (Окнова) управление столичной епархией временно было возложено на первого викария еп. Гдовского Вениамина, который 6 марта был возведен в сан архиепископа. 3 июня 1917 владыка был избран архиеп. Петроградским и Ладожским. Это был первый случай народного избрания епископа на церковную кафедру. 13 авг. 1918 возведен в сан митрополита.
В 1921-1922 советской властью была предпринята новая попытка уничтожить Церковь в России. Поводом для развязывания репрессий был избран голод в Поволжье. Изъятие богослужебных предметов в церквах Петрограда сопровождалось волнениями народа. В церкви Путиловского завода рабочие не позволили произвести изъятие. В других приходах при появлении советской комиссии ударяли в набат, созывая верующих оказать сопротивление. В мае митр. Вениамин был арестован и помещен в дом предварительного заключения. Кроме него, к делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей были привлечены еще 86 чел. Процесс по делу митр. Вениамина проходил с 10 июня по 5 июля 1922. Трибунал приговорил к расстрелу митр. Вениамина и еще 10 чел. Расстрелян вместе с архим. Сергием (Шейным), И. М. Ковшаровым и Ю.П.Новицким в ночь с 12 на 13 августа на станции Пороховые по Ириновской железной дороге. Перед казнью все были обриты и одеты в лохмотья, чтобы нельзя было узнать духовных лиц. Прославлен в апреле 1992 на Архиерейском Соборе РПЦ.
Арх.: РГИА. Ф. 796. On. 439. Д. 216.
А. Степанов
Использованы материалы кн.: Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900-1917. Отв. редактор О.А. Платонов. М., Крафт+, Институт русской цивилизации, 2008.
Сочинения:
Преосвященный Аркадий, епископ Олонецкий: Канд. дисс. Петрозаводск, 1900;
Беседа, произнесенная в день закладки церкви. Самара, 1902.
Литература:
Бовкало А. А. Вениамин (Казанский Василий Павлович) // Православная энциклопедия. Т. 7. М, 2004 (библиогр.);
Дело митрополита Вениамина (Петроград, 1922 г.). М, 1991;
Степанов А. Вениамин (Казанский Василий Павлович) // Святая Русь. Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003;
Die Russischen Orthodoxen Bischofe von 1893 bis 1965.
Bio-Bibliographe von Manuil (Lemesevskij). T. 2. Erlangen, 1981.
Здесь читайте:
Погромы еврейские , организация которых приписывается черносотенцам.
Сокращения (в том числе краткая расшифровка аббревиатур).
- 13 августа
| Епископ Гдовский , викарий Санкт-Петербургской епархии |
Нименский погост , Каргопольский уезд , Олонецкая губерния , Российская империя
Петроград , РСФСР
Митрополит Вениамин (в миру Василий Павлович Казанский ; 17 апреля , Нименский погост , Каргопольский уезд , Олонецкая губерния - 13 августа , Петроград) - епископ Русской Церкви ; митрополит Петроградский и Гдовский . Расстрелян по приговору Петроградского ревтрибунала 13 августа . Прославлен в лике святых в 1992 году .
Образование
Родился в семье священника олонецкой епархии Павла Иоанновича Казанского (1840-1903).
Монашество и преподавательская деятельность
На 3-м курсе, 14 октября 1895 пострижен в монашество и рукоположен во иеродиакона , а в - во иеромонаха .
24 мая 1917 года свободным голосованием клира и мирян епархии избран на Петроградскую кафедру (получил 976 голосов выборщиков из 1561), что стало одним из первых случаев демократического избрания епископа на церковную кафедру клириками и мирянами в России; 25 мая (ст. ст.) того же года определением Святейшего Синода за № 3300 утверждён архиепископом Петроградским и Ладожским
С 17 июня (ст. ст.) 1917 года - архиепископ Петроградский и Гдовский (изменение титула определением Святейшего Синода ). 13 августа возведён в сан митрополита.
В качестве правящего архиерея пользовался авторитетом у верующих людей, самоотверженно выступал за защиту их религиозных прав. Способствовал созданию православных братств, развитию духовного просвещения. Сразу после закрытия в Петрограде в 1918 года духовной семинарии было учреждено Богословско-пастырское училище. При ближайшем участии митрополита проходила организация , открывшегося 16 апреля 1920 года . В городе действовали многочисленные богословские и благовестнические курсы. Имел репутацию аполитичного церковного деятеля.
В 1919 году временно управлял Олонецкой епархией , в связи с тем, что местный епископ, Иоанникий (Дьячков) , самовольно покинул её. В октябре 1919 года посетил Петрозаводск, провёл совещание с местным духовенством, нацеливая его на активную пастырскую работу в условиях отделения Церкви от государства.
23 февраля 1922 года был издан декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей для нужд голодающих. Митрополит Вениамин с самого начала выражал желание достичь компромисса с властью по этому вопросу. Он смог договориться о том, что при изъятии ценностей должны были присутствовать представители духовенства, а предметы, имеющие особое значение для верующих, могли заменяться аналогичным металлом по весу. Однако власть сознательно использовала вопрос о церковных ценностях для того, чтобы начать мощную антицерковную кампанию. Поэтому соглашение, достигнутое митрополитом, не соблюдалось, и в ряде церквей были спровоцированы конфликты верующих с представителями власти.
В этих условиях митрополит обратился к клиру и пастве и разрешил «общинам и верующим жертвовать на нужды голодающих … даже и ризы со святых икон, но не касаясь святынь храма, к числу которых относятся св[ятые] престолы и что на них (священ[ные] сосуды, дарохранительницы, кресты, Евангелия, вместилища св[ятых] мощей и особо чтимые иконы)». Более того, призвал верующих даже в случае изъятия святынь не допускать проявления «насилия в той или иной форме». Заявил, что «ни в храме, ни около него неуместны резкие выражения, раздражение, злобные выкрики против отдельных лиц или национальностей». Выступил с призывом к пастырям и пастве к спокойствию: «Сохраните доброе христианское настроение в переживаемом нами тяжёлом испытании. Не давайте никакого повода к тому, чтобы капля какая-нибудь чьей бы то ни было человеческой крови была пролита около храма, где приносится Бескровная Жертва. Перестаньте волноваться. Успокойтесь. Предадите себя в волю Божию».
13 августа Русская Православная Церковь празднует память священномученика Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского.
Священномученик Вениамин родился в 1873 году в Нименском погосте Каргопольского уезда Олонецкой губернии в семье священника и в крещении был наречен Василием. В 1883 году он поступил в Каргопольское духовное училище и, окончив его, продолжил образование в Олонецкой духовной семинарии. После ее окончания, как один из лучших студентов, он был послан учиться на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1895 году Василий был пострижен в монашество с именем Вениамин и рукоположен во иеродиакона, а на следующий год - во иеромонаха.
В 1897 году иеромонах Вениамин закончил Духовную академию со степенью кандидата богословия и был назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую духовную семинарию, на следующий год - инспектором Холмской духовной семинарии и вскоре - инспектором Санкт-Петербургской духовной семинарии, в 1902 году - ректором Самарской духовной семинарии, в 1905 году - ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии. В 1910 году архимандрит Вениамин был хиротонисан во епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии.
В 1917 году на епархиальном съезде, как набравший абсолютное большинство голосов, он был избран управляющим Петроградской епархией. Человек безупречной жизни, спокойный, ровный, епископ Вениамин первым из Петроградских архипастырей изъездил и частью обошел епархию, побывав в ее самых далеких и глухих приходах. Для ее населения он стал своим епископом, и потому сельские отцы-депутаты приехали на выборы уже с готовым решением - голосовать за епископа Вениамина. Народ хотел иметь своим архипастырем смиренного молитвенника, труженика, народника, который держался бы подальше от политики, стоя строго на церковной почве. Но избиравшие своего пастыря народ и духовенство были уверены, что и слово, и дело их смиренного избранника в делах церковных будет всегда твердым и непреклонным. 13 августа 1917 года архиепископ Вениамин был возведен в сан митрополита.
23 февраля 1922 года ВЦИК издал декрет об изъятии церковных ценностей в помощь голодающим. 5 марта митрополит Вениамин подал заявление властям, и на 6 марта он был вызван для переговоров в Смольный. Здесь он заявил, что он не противник передачи ценностей, но желает, чтобы при этом не оскорблялись религиозные чувства верующих людей, чтобы это носило характер не изъятия, а жертвы.
Власти отреагировали так, что казалось - они приняли предложение митрополита, однако в следующий раз, 14 марта, когда пришли представители митрополита, им было сказано, что власть не интересуют добровольные пожертвования, а только изъятие.
19 марта 1922 года Ленин продиктовал письмо членам Политбюро, в котором нашло исчерпывающее отражение его отношение к Церкви; он писал: «Для нас… данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем… обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий… Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше…»
1 июня начальник Особого отдела и член Коллегии ГПУ Менжинский и начальник Секретного отдела СОУ ГПУ Самсонов направили в Губернский отдел Петроградского ГПУ телеграмму: «Митрополита Вениамина арестовать и привлечь к суду, подобрав на него обвинительный материал…» В тот же день к вечеру митрополит Вениамин был арестован и заключен в тюрьму.
10 июня в зале петроградской филармонии начался судебный процесс над митрополитом Вениамином, по которому проходили обвиняемыми восемьдесят семь человек. Первым был допрошен митрополит.
«Скажите, обвиняемый Казанский.., - спросил его обвинитель, - ваше отношение к советской власти?» - «Мое отношение к советской власти было всегда отношением законным. Все распоряжения советской власти, декреты я по силе возможности, по своему пониманию исполнял…» - «Сообщите Трибуналу историю возникновения первого письма в Помгол… Это письмо вы написали по личному побуждению или кто-нибудь предложил написать?» - «Это письмо я написал по личному побуждению…» - «Предварительно вы говорили с кем-либо об этом письме или просто советовались?» - «Сам писал…» - «Скажите, у вас были совместные обсуждения этого письма?» - «Не было, почему оно и является письмом митрополита».
Выступивший в конце судебных прений адвокат митрополита, убедительно в своем выступлении показавший, что суд не доказал обвинения, в конце концов призвал судей: «Граждане судьи… не творите мучеников…».
4 июля подсудимым была предоставлена возможность сказать последнее слово. Первым выступил митрополит Вениамин. В начале своего выступления он напомнил, что главой епархии был избран народом и в основном рабочими, затем он подробно сказал о других обвиняемых, доказывая их невиновность. Председатель суда спросил: «Вы всё говорили о других, Трибуналу желательно знать, что же вы скажете о самом себе?» - «О себе? Что же я могу вам сказать о себе? Разве лишь одно… Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре - жизнь или смерть; но что бы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все!» - и митрополит перекрестился.
5 июля суд приговорил митрополита Вениамина и некоторых других обвиняемых к расстрелу.
Митрополит Вениамин и епископ Кронштадтский Венедикт (Плотников) у автомобиля, в котором их доставляли из Дома предварительного заключения в зал суда
О том, насколько сильно действовало на надзирателей поведение митрополита Вениамина в тюрьме, свидетельствует донесение, что митрополит молился по четырнадцать часов в сутки, и надзиратели стали отказываться от несения ими своих обязанностей.
Внутренние переживания митрополита Вениамина вполне отразились в письме священнику, написанном им за несколько дней до расстрела. «В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, - писал митрополит. - Жалел своею душою, что времена не те и не приходится переживать, что они переживали.
Времена переменились. Открывается возможность терпеть ради Христа от своих и чужих.
Последний снимок обвиняемых во главе с митрополитом Вениамином перед вынесением приговора. 5 июля 1922 г.
Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек, избыточествуя утешением, не чувствует самых тяжелых страданий. Полный среди страданий радости и внутреннего покоя, он других влечет на страдания, чтобы приложить то состояние, в каком находится счастливый страдалец…
В этом году 13 августа исполняется 90 лет со дня мученической кончины митрополита Петроградского Вениамина (Казанского). Открытый суд над ним, вопиющая несправедливость, чинимая со стороны властей, и спокойная вера, глубокое, мирное достоинство со стороны митрополита создали особое, внятное, открытое для всех нас свидетельство о Христе.
Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский, расстрелянный 13 августа 1922 года, был одним из первых, кого прославила наша Церковь, как только обрела свободу от пут коммунистического режима. Его любовь к пастве, его непоколебимое миротворчество в отношениях с кем бы то ни было, его поведение и на процессе, приведшем к расстрелу, и после получения смертного приговора - все это издавна жило в церковной памяти, и никто из знавших о митрополите Вениамине не сомневался, что он - святой. Имя его широко известно и вспоминается Церковью нередко, на всех праздничных богослужениях, а в храмах, где особо почитаются новомученики и исповедники Российские, на каждой воскресной всенощной. С жизнью свмч. Вениамина каждый желающий может без труда познакомиться с помощью интернета, книга о нем Николая Конева выходила уже не раз. В этой краткой статье, вспомнив жизненный путь владыки-мученика, мы обратимся к последнему периоду его жизни и самому главному в нем - примеру и слову.
Детство и отрочество будущего мученика связаны с Архангельским краем. Он родился и был наречен в крещении Василием в 1873 году в семье священника Преображенской церкви Нименгского погоста (ныне деревня Андреевская Архангельской области; церковь не сохранилась) Павла Казанского.
В семье Павла и Марии Казанских было четверо детей: трое сыновей (Василий был старшим) и дочь. Как лучший выпускник Петрозаводской Духовной семинарии 1893 г., Василий Казанский был послан на казенный счет в С.-Петербургскую Духовную академию. Уже во время учебы в академии будущий архипастырь уделял много времени и внимания простому люду северной столицы: активно участвовал в деятельности «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения», организуя беседы среди рабочих.
На третьем курсе Академии (в 1895 г.) Василий принял монашеский постриг с именем мученика V века Вениамина, весною 1896 г. был рукоположен во иеромонаха. В 1897 году, по окончании академии, преподавал в Рижской духовной семинарии, а два года спустя стал инспектором Холмской духовной семинарии (Польша). По воспоминаниям ректора этой семинарии, впоследствии митрополита Евлогия (Георгиевского), «это был молоденький, скромный, кроткий, улыбающийся монах, а дело повел крепкой рукой и достиг добрых результатов»
В 1901 году архимандрит Вениамин был рукоположен во епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии, а в октябре 1905 года, в сане архимандрита, назначен ректором Санкт-Петербургской семинарии. Епископ Вениамин неоднократно удостаивался правительственных наград. 24 марта 1917 года, после Февральской революции и увольнения на покой митрополита Петроградского и Ладожского Питирима, голосованием клира и мирян он был избран архиепископом Петроградским и Ладожским и 25 мая утвержден Святейшим Синодом. Синодальным определением от 14 - 17 июня 1917 года его епархиальный титул был изменен на «Петроградский и Гдовский». 13 августа 1917 года владыка Вениамин был возведен в сан митрополита. Примечательно, что избрание владыки Вениамина архиепископом Петроградским совершилось вопреки желаниям В. Львова, обер-прокурора, поставленного Временным Правительством. Далее мы следуем, в основном (и с большими сокращениями), «Жизнеописанию святителя Вениамина» , составленному перед Архиерейским собором 1992 года, прославившим святителя в лике святых.
Владыка Вениамин был поистине народным избранником: епархия голосовала за него с редким единодушием, так что, в отличие от других губерний, в Петрограде, в связи с избранием пастыря, страсти не разгорелись. Это объяснялось народной любовью к викарию Гдовскому, которого всегда отличало тесное общение с паствой. Один из его современников впоследствии вспоминал о святителе Вениамине: «Петроградское население огромным большинством (в том числе голосами почти всех рабочих) вотировало за Владыку Вениамина. Оно давно его знало и было глубоко привязано к нему за его доброту, доступность и неизменно сердечное и отзывчивое отношение к своей пастве и к нуждам ее отдельных членов. Митрополит Вениамин, уже будучи в этом сане, охотно отправлялся по этому зову для совершения молений и треб в самые отдаленные и бедные закоулки Петрограда... Иногда он до позднего вечера выслушивал обращавшихся к нему, никого не отпуская без благостного совета, без теплого утешения, забывая о себе, о своем отдыхе, о пище... Проповеди его всегда были чрезвычайно просты, без всяких ораторских приемов, без нарочитой торжественности, но в то же время они были полны какой-то чарующей прелести. Именно незамысловатость и огромная искренность проповедей митрополита делала их доступными для самых широких слоев населения, которое массами наполняло Церковь, когда ожидалось служение митрополита». Сразу же после избрания на Петроградскую кафедру святитель заявил: «Я стою за свободу Церкви. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от нее пострадала. И теперь накладывать новые путы на Церковь было бы большой ошибкой со стороны людей, истинно преданных Церкви. Я приветствую новую жизнь Церкви, когда народ призван к живейшему участию в церковных делах. Самая главная задача Церкви сейчас - это устроить и наладить нашу приходскую жизнь».
По утверждению современного церковного историка протоиерея В. Цыпина, митрополит Вениамин «был, вероятно, самым аполитичным во всем российском епископате». В этом плане представляют большой интерес слова будущего мученика за веру Христову, сказанные на Поместном Соборе 1917-1918 года после кровопролитной победы сторонников большевистской власти в Москве: «Мы не знаем истинного положения дел, его исторической стороны: кто больше виноват, а кто меньше, нам не ведомо. Не надо нам вспоминать бывшее, искать виновников происшедших событий. Вспомним лучше сказанные нашим русским Златоустом архиепископом Херсонским Иннокентием слова в Великий Пяток: "Теперь не время слов и речей, а время - молиться и плакать". Прошу поэтому прекратить все речи о минувших событиях: это делу не поможет».
Аполитичность не мешала владыке Вениамину смело и мужественно стоять за Церковь перед лицом богоборческой власти. Расскажем о январских событиях 1918 года. 10 января митрополит Вениамин обратился в Совет Народных Комиссаров с заявлением о недопустимости провозглашенного только что Декрета «об отделении Церкви от государства». В этом заявлении он писал: «Православный русский народ никогда не допускал подобных посягательств на его святые храмы». 11 января 1918 года состоялось экстренное собрание «Братства приходских советов г. Петрограда и епархии» под председательством митрополита Вениамина, в связи с отобранием Синодальной типографии, и была принята соответствующая резолюция, направленная в Смольный. Реакция была незамедлительной: 13 января в Александро-Невскую Лавру прибыл вооруженный отряд матросов и красногвардейцев с предписанием комиссариата призрения «о реквизиции всех жилых и пустующих помещений со всеми инвентарем и ценностями». Столкнувшись с решительным отказом подчиниться предписанию, отряд ушел. Вторая попытка захвата Лавры состоялась 19 января 1918 года. Владыка, находившийся в Лавре в своих покоях, приказал созывать народ набатным звоном лаврского колокола. Толпы народа стали стекаться в Лавру. Раздались крики: «Православные, спасайте церкви!». Отряд и его предводитель были обезоружены, те, кто был уже арестован к тому времени, были освобождены. Монахи успокаивали возмущенную толпу. Один из них, спасая предводителя отряда, увел его через Тихвинское кладбище подальше от возмущенного народа. Тем временем прибыл новый отряд матросов и красногвардейцев с двумя пулеметами, которые были поставлены на лаврском дворе. По колокольне было дано несколько залпов, однако набат продолжался. Тогда один из красногвардейцев поднялся на колокольню и, угрожая револьвером, согнал оттуда звонивших богомольцев. Красногвардейцы стали энергично изгонять народ с лаврского двора. Раздались выстрелы. Смертельно был ранен и на другой день скончался настоятель Скорбященской церкви протоиерей Петр Скипетров. Он увещевал красногвардейцев не чинить насилий над верующими и за это получил от одного из них пулю в рот. Но выстрелы и насилия не испугали верующий народ. И духовенству потребовалось немало усилий, чтобы удержать людей от резкого сопротивления захватчикам Лавры. Красногвардейцы ушли. На следующий день депутации от рабочих Стеклянного и Фарфорового заводов, а также от рабочих других заводов посетили митрополита Вениамина и выразили ему свою готовность охранять Лавру (окончательно закрыта она была в 1930-е годы).
Нам это трудно сейчас представить (так сливается то время в одно сплошное «лихолетье»), но в 1918 году наши соотечественники - не только в Петрограде - переживали… религиозный подъем! Владыка Вениамин писал тогда в послании к пастве: «Всю свою деятельность я направлял и направляю к тому, чтобы поддержать и укрепить веру, воодушевить малодушных и утешить унывающих. Везде и всюду, в Петрограде и вне его, в городах: Кронштадте, Ораниенбауме, Петергофе, в Царском Селе и деревнях и селах Лужского уезда я утешался общей верой нашей в Господа Иисуса Христа, молился с народом и учил его вере и любви Христовой. Уровень религиозной жизни Петрограда начал подниматься. Храмы Божии стали наполняться богомольцами и окружаться прихожанами. Вера православная под свои знамена св. креста и хоругви стала собирать все больше и больше верующих людей независимо от их общественного положения и политических взглядов. Духовенство из своей среды дало пастырей священномучеников, приснопамятных протоиереев Иоанна и Петра. Народ православный в массе созрел до готовности идти на подвиг мученичества и исповедничества и пожертвовать всем, даже жизнью, защищая веру, святыни православные и достояние церковное...». Но Господь попустил укрепление чуждой народу «народной власти».
В феврале 1922 года, в связи с голодом, ВЦИК принял решение об изъятии церковных ценностей. Решение это носило провокационный характер: Церкви не разрешалось никаких благотворительных инициатив, она лишь должна была отдать свои ценности (и священные сосуды также!) представителям власти.
В Петрограде изъятие ценностей проходило спокойнее, чем в других местах - благодаря стараниям владыки Вениамина, который обратился к пасомым с таким «Воззванием»: «Святая Церковь, верная заветам Христа, следуя примеру великих святителей, во время народных бедствий шла на помощь погибающим <…> Я своей архипастырской властью разрешаю общинам и верующим жертвовать на нужды голодающих церковные ценности, даже и ризы со святых икон, но не касаясь святынь храма <…> Но если гражданская власть, ввиду огромных размеров народного бедствия, сочтет необходимым приступить к изъятию и прочих церковных ценностей, в том числе и святынь, я и тогда призываю пастырей и паству отнестись по-христиански к происходящему в наших храмах изъятию, наблюдая за исполнением п.п. 5, б и 7 Постановления Петроградской губернской комиссии помощи голодающим от 5 апреля с.г. при участии моих представителей. / Со стороны верующих совершенно недопустимо проявление насилия в той или другой форме, ни в храме, ни около него неуместны разные выражения раздражения, злобные выкрики против отдельных лиц или национальностей и т.п., так как все это оскорбляет святость храма и порочит церковных людей, от которых, по апостолу, должны быть удалены всякие раздражение, и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою (Еф. 4, 31). / <…> «Царство Мое не от мира сего», - заявил Спаситель Пилату. Этим курсом, вне политики, я вел корабль Петроградской церкви и веду, и идти им настойчиво приглашаю всех пастырей. Всякого рода политические волнения, могущие возникнуть около храма по поводу изъятия ценностей, как было, например, около храма на Сенной, никакого отношения к Церкви не имеют, тем более к духовенству. / Не сможем мы сего выкупить, - лишатся наши храмы некоторых своих драгоценностей, скорбеть безутешно не будем. Скажем по слову Божию: «Господь раньше дал, Господь теперь взял украшение наших храмов, да будет Имя Господне благословенно». Проводим изымаемые из наших храмов церковные ценности с молитвенным пожеланием, чтобы они достигли своего назначения и помогли голодающим. Для этого используем, насколько возможно, предоставляемое верующим право по наблюдению за поступлением изымаемых церковных ценностей по назначению и сопровождению предметов довольствия голодающим. / Всегда любовно внимательные к голосу вашего архипастыря и на этот раз послушайте его, дорогие мои. Сохраните доброе христианское настроение в переживаемом вами тяжелом испытании. Не давайте никакого повода к тому, чтобы капля какая-нибудь, чьей бы то ни было человеческой крови была пролита около храма, где приносится Бескровная Жертва» Это «Воззвание» святителя Вениамина несомненно оказало свое положительное воздействие на паству, которая прислушалась к голосу своего любимого архипастыря, так что глава Петроградской милиции в своем официальном донесении констатировал «блестящее и сравнительно вполне спокойное проведение кампании». Однако власти нужна была удача провокации, а не помощь голодающим.
В мае 1922 года руководствующее положение в Церкви захватили обновленцы. Одним из их ведущих деятелей был петроградский священник Александр Введенский, талантливый оратор, помощник митрополита Вениамина в пастырском окормлении Петроградской епархии. А. Введенский, А. Красницкий, Е. Белков и др, обманув патриарха Тихона и воспользовавшись его арестом, образовали Высшее Церковное Управление, облеченное властью якобы по благословению патриарха. Приехав из Москвы в Петроград, А. Введенский 25 мая явился к митрополиту Вениамину и предъявил ему «Удостоверение», что он, будто бы «согласно резолюции Святейшего Патриарха Тихона, является полномочным членом ВЦУ и командируется по делам церкви в Петроград и другие местности Российской Республики». «А почему нет подписи патриарха Тихона?» - спросил владыка и отказался признавать самозванцев. Более того, в воскресенье 28 мая 1922 года в храмах Петроградской епархии было оглашено «Послание к Петроградской православной пастве» митрополита Вениамина, в котором члены ВЦУ и примкнувшие к ним недвусмысленно объявлялись отлученными от Церкви.
Опубликованное в газетах, это «Послание» святителя Вениамина вызвало ярость со стороны покровителей Введенского и иже с ним. О неоднократно провозглашавшемся принципе невмешательства в церковную жизнь совершенно забыли. В газетах появились фразы вроде следующей: «Митрополит Вениамин осмелился отлучить от Церкви священника Введенского. Меч пролетариата тяжело обрушился на голову митрополита!». Это показывало, что мощные покровители открыто берут «живую церковь» под свою защиту.
Вскоре к митрополиту Вениамину явился Введенский в сопровождении Бакаева, бывшего председателя Петроградской ЧК, а затем Петроградского коменданта. Они предъявили митрополиту ультиматум: либо он отменит свое постановление о Введенском, либо против него и ряда духовных лиц будет - по поводу изъятия церковных ценностей - устроен процесс, в результате которого погибнут и он сам, и наиболее близкие ему лица. Митрополит спокойно это выслушал и немедленно ответил категорическим отказом.
1 июня 1922 года губернский отдел ГПУ в Петрограде получил из Москвы телеграмму с приказом арестовать митрополита Вениамина и привлечь к суду. В книге Николая Коняева «Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский» рассказывается: «В этот день в Петрограде шли дожди и дул сильный ветер. Тем не менее, несмотря на непогоду, митрополит не отказался от положенной вечерней прогулки. Гулял он здесь же, в Лавре, на Никольском кладбище. Он стоял у могилы блаженного Митрофана, когда прибежавший келейник сказал, что приехали агенты ГПУ. Перекрестившись, митрополит направился в канцелярию, где уже шел обыск». Существует устоявшееся поверье, будто при обыске присутствовал Введенский, который имел наглость подойти к владыке под благословение, на что владыка, не дав благословения, сказал: «Отец Александр, мы не в Гефсиманском саду». Современные церковные историки такой факт отрицают, но поверье выразительно передает народное мнение о Введенском: это Иуда.
Судебный процесс начался в субботу 10 июня 1922 года. Заседания Петроградского революционного трибунала происходили в зале филармонии (бывшем Дворянском Собрании), на углу Михайловской и Итальянской улиц. Митрополит Вениамин был на скамье подсудимых таким, как и всегда простым, спокойным, благостным. Понятно, он был центром всего громадного процесса. На нем сосредоточивалось внимание и врагов, и безмерно любившей его верующей паствы, заполнявшей, если ее допускали, зал заседаний, и прочей публики, относившейся к митрополиту с исключительным сочувствием, как к заранее обреченной жертве. К публике, сочувствующей митрополиту, не относились только те «посетители», которые направлялись в трибунал «по нарядам», чтобы создавать соответствующее видам устроителей процесса настроение.
Другая замечательная личность в процессе, вслед за митрополитом обращавшая на себя значительное внимание, это архимандрит Сергий (Шеин) . Он являл и большое сходство, и яркий контраст с митрополитом. Сходство - в глубокой вере и готовности за нее пострадать; разница - в характерах и темпераментах. Митрополит не боялся смерти, но он и не искал ее: он спокойно шел навстречу ожидавшей его участи, предавшись воле Божией. Отец же Сергий как бы жаждал пострадать за веру. Отсюда его пламенные, вдохновенные речи на суде, отличавшиеся от сжатых и спокойных ответов на суде Владыки Вениамина. Очевидцам процесса архимандрит Сергий напоминал мученика первых веков христианства.
Мученического венца сподобились также Ю.П. Новицкий и И.М. Ковшаров. Новицкий заранее покорился своей участи, он смело глядел судьям в лицо и не скупился на полные горького сарказма выпады.
К чтению обвинительного акта приступили лишь в понедельник 12 июня. В кратком очерке нет возможности останавливаться подробно на этом продолжительном, громком (как ни странно, открытом) сфабрикованном процессе. Но нельзя не упомянуть отдельных важнейших его эпизодов.
Блистательную речь в защиту владыки Вениамина произнес знаменитый в то время адвокат Я.С. Гурович (его попросил быть защитником сам владыка), который в заключение сказал следующее: «Чем кончится это дело? Что скажет когда-нибудь о нем беспристрастная история? История скажет, что весной 1922 года в Петрограде было проведено изъятие церковных ценностей, что, согласно донесениям ответственных представителей советской администрации, оно прошло в общем «блестяще» и без сколько-нибудь серьезных столкновений с верующими массами. / Что скажет далее историк, установив этот неоспоримый факт? Скажет ли он, что несмотря на все это и к негодованию всего цивилизованного мира, советская власть нашла необходимым расстрелять Вениамина, митрополита Петроградского, и некоторых других лиц? - Это зависит от вашего приговора. / Вы должны стремиться соблюсти в этом процессе выгоду для советской власти? Во всяком случае, смотрите, не ошибитесь... Если митрополит погибнет за свою веру, за свою безграничную преданность верующим массам, - он станет опаснее для советской власти, чем теперь... Непреложный закон исторический предостерегает вас, что на крови мучеников растет, крепнет и возвеличивается вера... / Остановитесь, над этим подумайте, и... не творите мучеников!» Власти не послушались, и, по воле Божией, мученическим венцом увенчались тогда четверо из десяти приговоренных к смерти (всего по данному делу проходило более ста человек, получивших разные наказания; некоторых освободили).
Когда окончились судебные прения, настала очередь подсудимым сказать свое последнее слово. Председатель обращается к митрополиту Вениамину: «Подсудимый Василий Казанский! Вам принадлежит последнее слово». Митрополит неспешно встал. В зале все замерло. В начале митрополит сказал, что из всего, что он услышал о себе на суде, на него наиболее удручающе подействовало то, что обвинители называли его «врагом народа». «Я верный сын своего народа, я люблю и всегда любил его. Я жизнь свою отдал, и я счастлив тем, что народ - платит мне тою же любовью, и он же поставил меня на то место, которое я занимаю в Православной Церкви». Остальное, довольно продолжительное время своей речи он посвятил исключительно защите некоторых подсудимых, ссылаясь на документы и иные данные и обнаружив при этом прекрасную память, стройность мысли и невозмутимое спокойствие. Одно из его утверждений выглядело, как он сам признал, голословным. По этому поводу он заметил, со свойственной ему улыбкой: «думаю, что, в этом отношении, вы мне поверите без доказательств. Ведь я, по всей вероятности, говорю сейчас публично в последний раз в своей жизни; человеку же, находящемуся в таком положении, и принято верить на слово». «Вы все говорили о других, - сказал председатель, - трибуналу желательно знать, что же вы скажете о самом себе». Митрополит Вениамин с некоторым недоумением посмотрел на председателя и тихо, но отчетливо сказал: «О себе. Что же я могу вам о себе еще сказать. Разве лишь одно... Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре - жизнь или смерть, - но что бы вы в нем ни провозгласили, - я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение (при этом митрополит широко перекрестился) и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все...».
Приговор был оглашен 5 июля 1922 года. Затем, на неделю больше месяца, приговоренные к расстрелу содержались в тюрьме Кресты. Сохранилось предсмертное письмо митр. Вениамина. В конце его автор приносит извинение: «Мысль моя несколько связана переживанием мною тревожных дней». Как всегда, и в этом самонаблюдении нет и тени рисовки. Вот незабываемые строки, написанные смертником-архиереем: «В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и не придется переживать, что они переживали. - Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и от чужих. Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий, избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу, и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением. ... Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее иметь надо нам, пастырям. Забыть свои самонадеянность, ум, ученость и силы и дать место благодати Божией. Странны рассуждения некоторых, может быть, и выдающихся пастырей... - надо хранить живые силы, то есть их ради поступаться всем. Тогда Христос на что?.< ...> Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. ... Люди и ради политических убеждений жертвуют всем. Посмотрите, как держат себя эсэры и т.п. Нам ли христианам, да еще иереям, не проявлять подобного мужества даже до смерти, если есть сколько-нибудь веры во Христа, в жизнь будущего века!»
В понедельник 14 августа 1922 г., когда верующие пришли в дом предварительного заключения с очередной передачей, им было объявлено, что митрополит Вениамин, архимандрит Сергий (Шейн), Юрий Петрович Новицкий и Иван Михайлович Ковшаров «потребованы и уже отправлены в Москву». Сразу стало понятно, в чем дело. Действительно, в ночь на воскресенье13 августа четверо приговоренных были увезены из тюрьмы и расстреляны в нескольких верстах от Петрограда. Так написано в «Жизнеописании», составленном 20 лет назад. Теперь место казни известно более точно: Ковалевский лес , в районе арсенала Ржевского полигона, у изгиба реки Лубьи.
Сохранились сведения об их последних минутах. Юрий Новицкий плакал. Его угнетала мысль, что он оставляет круглой сиротой свою единственную 15-летнюю дочь. Иван Ковшаров посмеивался над палачами. Архимандрит Сергий громко молился: «Прости им, Боже, не ведают бо, что творят». Митрополит Вениамин шел на смерть спокойно, тихо шепча молитву и крестясь.
Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский
(в миру Василий) родился в 1873 году на Нименском погосте Андреевской волости Каргопольского уезда, ныне Архангельской области, в семье священника Павла и Марии Казанских. Родители воспитывали сына в благочестии и хрис-тианских добродетелях. Полюбив чтение житий святых, отрок восхищался их духовными подвигами, сожалея о том, что в современном ему мире он лишен возможности пострадать за веру православную.
Интерес Василия Казанского к душеполезным книгам и усердие в изучении цер-ковной грамоты предопределили выбор жизненного пути: после окончания Петро-заводской духовной семинарии юноша поступил в Санкт-Петербургскую духов-ную академию. Студентом активно участвовал в деятельности «Общества распро-странения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви», организуя беседы среди рабочих. В 1895 году он принял монашеский постриг с именем Вениамин и был рукоположен во иеродиакона, а в следующем году — во иеромонаха. По окончании академии в 1897 году со степенью кан-ди-дата богословия иеромонах Вениамин был назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую духовную семинарию. С 1898 года он — инспектор Холмской, а спустя год — Санкт-Петербургской семинарий.
Священник по призванию, архимандрит Вениамин вскоре был возведен на более высокую ступень пастырского служения: 24 января 1910 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры он был рукоположен во епископа Гдовского, Петербургского викария. Среди совершавших чин наречения были митрополиты Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский; +1912) и Московский Владимир (Бо-гоявленский; +1918; прославлен в лике святых в 1992 году), архи-епископ Ярослав-ский (впоследствии Святейший Патриарх) Тихон (Белавин; +1925; прославлен в лике святых в 1989 году) и другие иерархи.
Святительский сан владыка Вениамин воспринял как обязанность пастыр-ского подвига и апостольской проповеди. Его часто видели в самых отдаленных и бедных кварталах столицы, куда он спешил по первому зову, словно приход-ской священ-ник, в простой рясе, без внешних отличий епископского сана, и где крестил ребенка или напутствовал умирающего. Немало труда приложил он к спасению падших женщин, выступая с проповедями в «Обществе Пресвятой Богородицы». Воздейст-вие его наставлений было столь велико, что многие заблудшие раскаялись в греховной жизни.
Он всегда находил путь к сердцам простых людей, за что был искренне любим паствой, называвшей его «наш батюшка Вениамин». Евангельская простота святи-теля, отзывчивость, сердечность, доступность в сочетании с от-крытым лицом, тихим, проникновенным голосом и все освещавшей улыбкой, располагали к нему даже иноверцев.
События 1917 года вызвали перемены в жизни Церкви: после Февральской рево-люции правящие архиереи стали избираться на епархиальных съездах клира и мирян. Если в некоторых епархиях это вызвало распри и нестроения, то выборы в Петрограде прошли на редкость спокойно — подавляющее боль-шинство голосов было отдано викарному епископу Вениамину. С 6 марта он — архиепископ Петроградский и Ладожский, а 13 августа, накануне открытия Священного Собора Рос-сийской Церкви, назначен митрополитом Петроградским и Гдовским.
Сразу же после избрания на Петроградскую кафедру святитель заявил: «Я стою за свободную Церковь. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от нее пострадала. И теперь накладывать новые путы на Церковь было бы большой ошибкой. Самая главная задача сейчас — это устроить и на-ладить нашу приход-скую жизнь».
В то смутное время трудно было найти человека столь далекого от политики, как митрополит Вениамин. Приступив к осуществлению своей программы, он все силы направил на защиту православного народа России от жесточайших гоне-ний, воз-двигнутых на него врагами истины Христовой. По сути они нача-лись в январе 1918 года после издания декрета «Об отделения Церкви от госу-дарства и школы от Церкви», который на деле воспринимался властью на местах как сигнал к повсеместному уничтожению главным образом Русской Православной Церкви и ее служителей, к грабежу церковного имущества. По всей стране прокатилась волна закрытия и разрушения храмов и монастырей, осквернения и уничтожения святых икон и мощей, массовых арестов, пыток, ссылок и казней епископов, священников, мона-хов и монахинь, мирян, лишения Церкви и ее служителей материальных средств к существованию.
Насилие над Церковью не прекратилось и после окончания гражданской войны. Небывалая разруха и голод, охватившие страну в 1921 году, послужили поводом для новых гонений на Церковь, которые проводились под лозунгом «похода пролетариата на церковные ценности». Их изъятие в Петрограде нача-лось в марте 1922 года. Митрополит Вениамин ни минуты не колебался
в ре-шении этого вопроса. Являя пример высокой христианской любви, он бла-гословил передачу церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды бедствующих, рассматривая это решение как исполне-ние своего пастырского долга. «Мы все отдадим сами», — говорил святитель.
Однако к голосу владыки Вениамина власти не посчитали нужным прислу-шаться. Они объявили, что ценности будут изъяты в формальном порядке как «принадле-жащее государству» имущество. В городе, в некоторых церквах, уже началась их конфискация. Изъятие ценностей сопровождалось волнениями народа, но серьез-ных беспорядков, острых столкновений и арестов пока еще не было. Чувствовалось приближение расправы. Ее ускорило опубликованное 24 марта 1922 года в «Пет-роградской правде» письмо двенадцати лиц — орга-низаторов обновленческого раскола. Они обвиняли все верное Святейшему Патриарху Тихону духовенство в сопротивлении изъятию церковных ценностей и в участии в контрреволюционном заговоре против советской власти. 29 мая 1922 года последовал арест митрополита Вениамина, а 10 июня того же года началось слушание дела, к которому было привлечено еще 86 человек.
Святитель Вениамин на процессе был, как и всегда, простым, спокойным, благо-стным, убеждающим в невиновности других людей. Перед лицом ожидав-шей его смерти он, обращаясь к трибуналу, произнес: «Я не знаю, что вы мне объя-вите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нем не про-возг-ласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение (святитель при этом широко перекрестился) и скажу: “Слава Тебе, Господи Боже, за все”».
5 июля 1922 года трибунал объявил приговор, а в ночь с 12 на 13 августа того же года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны на окраине Петрограда.
На братском кладбище Александро-Невской лавры воздвигнут крест над символи-ческой могилой новомучеников Российских.
Священномученик архимандрит Сергий (в миру Василий Павлович Шеин) родился в 1866 году в деревне Колпна Новосельского уезда Тульской губернии. В 1893 году окончил училище правоведения. Был членом IV Государственной думы, входил в состав секретариата Священного Собора Православной Россий-ской Церкви 1917—1918 гг. Был заместителем председателя правления «Общества объединенных петроградских православных приходов».
Мученик Юрий (Юрий Петрович Новицкий) родился в 1882 в г. Умани Киевской губернии. Окончил 1-ю гимназию и Киевский университет. С 1914 года — доцент, затем — профессор кафедры уголовного права Петроградского университета. Был председателем правления «Общества объединенных петроградских пра-вославных приходов».
Мученик Иоанн (Иван Михайлович Ковшаров) был родом из Одессы, юрист по образованию, бывший присяжный поверенный. Был юрисконсультом лавры в Петрограде.
Память священномучеников митрополита Вениамина, архимандрита Сергия, му-чеников Юрия и Иоанна празднуется 31 июля/13 августа и в день Собора новомучеников и исповедников Российских.
