Заточение патриарха гермогена год. Священномученик Ермоген, патриарх Московский и всея России чудотворец (†1612)

Гермоген, патриарх Московский и всея Руси

Патриарх Гермоген (Ермоген, в миру Ермолай; ок. 1530 — 17 (27) февраля 1612) — второй (фактически третий, считая Игнатия) Патриарх Московский и всея Руси (1606 — 1612, в заточении с 1 (11) мая 1611), известный церковный общественный деятель эпохи Смутного времени. Канонизирован Русской Православной Церковью. Дни празднования священномученику Ермогену: 17 февраля (1 марта) в високосный год или 17 февраля (2 марта) в невисокосные годы — преставление, а также 12 (25) мая — прославление в лике святителей.

Священномученик Гермоген (1606 - 1612)

Шилов Виктор Викторович

Начало пути

Родился около 1530 года. Происхождение Гермогена остаётся предметом споров. Есть мнения, что он из рода Шуйских, либо из Голицыных, либо незнатного происхождения. Возможно, он происходил из Донских казаков. Ещё подростком ушёл в Казань и поступил в Спасо-Преображенский монастырь, где его религиозные взгляды укрепились. Первые достоверные известия о Гермогене относятся ко времени его служения священником в Казани в конце 1570-х годов. В 1580-х годах был священником в Казани при Гостинодворской церкви святителя Николая Чудотворца. По отзывам современников, священник Ермолай уже тогда был «муж зело премудростью украшенный, в книжном учении изящный и в чистоте жития известный» . В 1579 году совершилось явление чудотворной Казанской иконы Божией Матери. Будучи ещё священником, он, с благословения тогдашнего Казанского архиерея Иеремии, переносил новоявленную икону с места обретения в церковь, где служил священником. В 1587 году, после смерти жены, имя которой история не сохранила, постригся в монахи в Чудовом монастыре в Москве.

Выход патриарха Гермогена.1881Репин Илья Ефимович

Эскиз незаконченной картины

Митрополит Казанский

13 (23) мая 1589 года хиротонисан во епископа и стал первым Казанским митрополитом. 9 (19) января 1591 года святитель Гермоген направил Патриарху Иову письмо, в котором сообщал, что в Казани не совершается особое поминовение православных воинов, жизнь положивших за веру и Отечество под Казанью, и просил установить определенный день памяти воинов. Одновременно он сообщал о трех мучениках, пострадавших в Казани за веру Христову, из которых один был русский, по имени Иоанн, плененный татарами, а двое других, Стефан и Пётр, новообращенные татары.

Патриарх Московский и всея Руси Иов 1589-1605

Шилов Виктор Викторович

Святитель просил разрешения вписать их в синодик, читавшийся в Неделю Православия, и петь им вечную память. В ответ Патриарх прислал указ от 25 февраля, который предписывал «по всем православным воинам, убитым под Казанью и в пределах казанских, совершать в Казани и по всей Казанской митрополии панихиду в субботний день после Покрова Пресвятой Богородицы и вписать их в большой синодик, читаемый в Неделю Православия». Повелевалось вписать в тот же синодик и трех мучеников казанских, а день их памяти поручалось определить святителю Гермогену. Святитель объявил патриарший указ по своей епархии, добавив, чтобы по всем церквам и монастырям служили литургии и панихиды по трем казанским мученикам и поминали их на литиях и на литургиях 24 января среднею памятью.

Васнецов В. М. «Иоанн Казанский» (Государственная Третьяковская галерея)

Святитель Гермоген сохранял твёрдость в вопросах веры, активно занимался христианизацией татар и других народов бывшего Казанского ханства. Практиковалась и такая мера: новокрещёные народы переселяли в русские слободы, изолируя от общения с мусульманами. В сентябре 1592 года участвовал в перенесении мощей Казанского архиепископа Германа (Садырева-Полева) из Москвы в свияжский Успенский монастырь.

Святитель Герман

Около 1594 года в Казани на месте явления Казанской иконы был сооружён каменный храм; тогда им была составлена «Повесть и чюдеса Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго Ея явления образа, иже в Казани» . В октябре 1595 года участвовал в открытии мощей святителей Гурия и Варсонофия, обретённых в ходе перестройки собора в казанском Спасо-Преображенском монастыре, и составил их первое краткое житие.

Митрополита Гермогена хорошо знали в Москве. Присутствовал он во время избрания на царство Бориса Годунова; участвовал во всенародном молении при Борисе под Новодевичьим монастырем. В 1595 г. он ездил в Углич для открытия мощей удельного Угличского князя Романа Владимировича. Лжедмитрий включил его в состав Боярской думы как известного и влиятельного человека. Но там Гермоген показал себя противником Лжедмитрия: выступил против избрания патриархом Игнатия и потребовал православного крещения Марины Мнишек. Лжедмитрий приказал исключить его из Думы и сослать в Казань. Приказ выполнить не успели в связи с убийством Лжедмитрия.

Коронование Борис Годунов.

Константин Маковский “Убийство Лжедмитрия”

Патриаршество

3 (13) июля 1606 года в Москве Собором русских иерархов святитель Гермоген был поставлен Патриархом Московским. Оставался сторонником Василия Шуйского, поддерживал его в подавлении восстания южных городов, отчаянно противился его свержению.

Священномученик патриарх Гермоген

Москвитин Филипп Александрович

Василий Иванович Суриков.Патриарх Гермоген в молении о низвержении тушинского вора

Был ярым противником семибоярщины, несмотря ни на что, пытался организовать выборы нового царя из русского рода (первым предложил эту должность Михаилу Романову). Скрепя сердце, согласился признать русским царём Владислава Сигизмундовича при условии его православного крещения и вывода польских войск из России. После отказа поляков от выполнения этих условий стал писать воззвания к Русскому народу, призывая его на борьбу.

Патриарх Гермоген и бояре, С. М. Зейденберг

С декабря 1610 года Патриарх, находясь в заключении, рассылал по городам грамоты с призывом к борьбе с польской интервенцией. Благословил оба ополчения, призванные освободить Москву от поляков. Грамоты, рассылавшиеся Патриархом по городам и селам, возбуждали русский народ к освобождению Москвы от врагов. Москвичи подняли восстание, в ответ на которое поляки подожгли город, а сами укрылись в Кремле. Совместно с некоторыми предателями из бояр они насильно свели святого Патриарха Гермогена с Патриаршего престола и заключили в Чудовом монастыре под стражу.

Патриарх Гермоген в темнице Чудова монастыря,Р. Штейн

В Светлый понедельник 1611 года русское ополчение подошло к Москве и начало осаду Кремля, продолжавшуюся несколько месяцев. Осажденные в Кремле поляки не раз посылали к Патриарху послов с требованием, чтобы он приказал русским ополченцам отойти от города, угрожая при этом ему смертной казнью. Святитель твердо отвечал:

«Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога. Если все вы, литовские люди, пойдете из Московского государства, я благословлю русское ополчение идти от Москвы, если же останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру».

Павел Чистяков — «Патриарх Гермоген в темнице отказывается подписать грамоту поляков», 1860

Уже из заточения Гермоген обратился с последним посланием к русскому народу, благословляя освободительную войну против завоевателей.

А. Новоскольцев. "Смерть Патриарха Гермогена".

Состояние Русской Церкви; сочинения Гермогена

Отзывы современников свидетельствуют о Патриархе как человеке выдающегося ума и начитанности: «Государь велика разума и смысла и мудра ума», «чуден зело и многаго разсуждения», «зело премудростию украшен и в книжном учении изящен», «о Божественных словесех присно упражняется и вся книги Ветхаго Закона и Новыя Благодати, и уставы церковныя и правила законныя до конца извыче». Святитель Гермоген много занимался в монастырских библиотеках, прежде всего в богатейшей библиотеке Московского Чудова монастыря, где выписывал из древних рукописей ценнейшие исторические сведения, положенные в основу летописных записей. В XVII веке «Воскресенскую летопись » называют летописцем Святейшего Патриарха Гермогена. В сочинениях Предстоятеля Русской Церкви и его архипастырских грамотах постоянно встречаются ссылки на Священное Писание и примеры, взятые из истории, что свидетельствует о глубоком знании Слова Божия и начитанности в церковной письменности того времени. Церковная деятельность характеризовалась внимательным и строгим отношением к богослужению.

При нём были изданы: Евангелие, Минеи месячные за сентябрь (1607), октябрь (1609), ноябрь (1610) и первые двадцать дней декабря, а также напечатан «Большой Верховный Устав» в 1610 году. Патриарх тщательно наблюдал за исправностью текстов. По его благословению с греческого на русский язык была переведена служба святому апостолу Андрею Первозванному (память 30 ноября (13 декабря)) и восстановлено празднование памяти в Успенском соборе. Под наблюдением первосвятителя были сделаны новые станки для печатания богослужебных книг и построено новое здание типографии, пострадавшее во время пожара 1611 года, когда Москва была подожжена поляками.

Заботясь о соблюдении благочиния, Гермоген составил «Послание наказательно ко всем людям, паче же священником и диаконом о исправлении церковного пения». «Послание » обличает священнослужителей в неуставном совершении церковных служб: многогласии, а мирян — в неблагоговейном отношении к богослужению.

Св. Гермоген Патриарх Московский

Среди его сочинений: Сказание о Казанской иконе Божией Матери и служба этой иконе (1594), послание Патриарху Иову, содержащее сведения о казанских мучениках (1591), сборник, в котором рассматриваются вопросы богослужения (1598), патриотические грамоты и воззвания, обращенные к русскому народу (1606—1613). Патриарх писал к мятежникам:

«Обращаюсь к вам, бывшим православным христианам, всякого чина и возраста. Вы отпали от Бога, от правды и Апостольской Церкви. Я плачу, помилуйте свои души. Забыли вы обеты Православной веры вашей, в которой родились, крестились, воспитались, возросли. Посмотрите, как Отечество расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви как проливается и вопиет к Богу кровь невинных. На кого вы поднимаете оружие? Не на Бога ли сотворившего вас, не на своих ли братьев, не своё ли Отечество разоряете? Заклинаю вас именем Господа Бога, отстаньте от своего начинания пока есть время чтобы не погибнуть. А мы прием вас кающихся».

Святые Патриархи Гермоген и Иов совершают Покаянный чин в Успенском соборе Московского Кремля в 1607 г. (всенародное покаяние)

Почитание и прославление

В 1652 году его останки, по повелению Патриарха Московского Никона перенесены из ветхой гробницы в Чудовом монастыре в Большой Успенский собор. Его мощи в деревянной гробнице, обитой фиолетовым бархатом, были поставлены в юго-западном углу Успенского собора, где они пребывают и ныне.

Успенский собор в XIX веке. Картина Генри Чарльза Брюэра

Прославлен в лике святых в воскресенье 12 (25) мая 1913 года (год 300-летия Дома Романовых, за несколько дней до прибытия царской семьи в Москву) как священномученик; богослужения в Московском Кремле возглавлял Патриарх Антиохийский Григорий IV; присутствовала великая княгиня Елисавета Феодоровна. Император Николай II в тот день возвращался из Берлина в Царское Село и направил на имя обер-прокурора святейшего синода Саблера телеграмму из Кошедар: «Поручаю вам передать святейшему патриарху Григорию <…>, а также всем помолившимся за меня и мою семью в день прославления священномученика Ермогена мою сердечную благодарность. Искренно сожалею, что не мог быть на прославлении»

Рака Гермогена, заказанная Николаем II

Первый храм в честь нового святого был освящён митрополитом Макарием (Невским) 13 (26) мая 1913 года — устроен Русским монархическим собранием и Русским монархическим союзом в подземелье Чудова монастыря.

11 и 12 (25) мая 1913 года в Московском Кремле состоялось торжественное открытие и переложение мощей святителя в новую раку, сооружённую иждивением императора Николая II и императрицы Александры Феодоровны, которую поместили под золочёным бронзовым шатром, изготовленном царём Михаилом Фёдоровичем. Торжества возглавил митрополит Московский Макарий (Невский), присутствовали великая княгиня Елизавета Фёдоровна и обер-прокурор святейшего синода В. К. Саблер.

Патриарх Гермоген на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

В 1916 году в № 9 «Богословского вестника» (печатного органа Московской духовной академии) были опубликованы служба и акафист святителю Гермогену (автор, предположительно, — протоиерей Илия Гумилевский).

12 (25) мая 2013 года в честь столетия причисления его к лику святых открыт памятник патриарху Гермогену в Александровском саду у стен московского Кремля. Памятник создан коллективом под руководством скульптора С. А. Щербакова и архитектора И. Н. Воскресенского.

Памятник патриарху гермогену в александровском саду

https://ru.wikipedia.org/wiki/Гермоген_(патриарх_Московский)

Патриарх всероссийский с 1606 по1612 г. В 1589 г., в год учреждения на Руси патриаршества, он был поставлен в сан казанского митрополита и вслед за тем проявил большое усердие в деле обращения в православие местных инородцев. По восшествии на московский престол Лжедимитрия I, Гермоген был вызван в Москву для участия в устроенном новым царем сенате, но не мог долго ужиться в столице рядом с царем, чуждым религиозной нетерпимости и склонным к сближению с иноземцами. Когда перед браком Лжедимитрия на Марине Мнишек возник вопрос, не следует ли предварительно произвести над Мариной обряд крещения в православие, Гермоген был в числе тех духовных, которые наиболее настаивали на этом, и за такое противодействие намерениям царя был удален из Москвы в свою епархию. Царь Василий Шуйский решился возвести его, как врага предшествовавшего правительства, на место низложенного патриарха Игнатия. Сделавшись патриархом, он не играл первое время видной роли в государственных делах, благодаря несогласиям, возникшим вскоре между ним и царем Василием, который мало вызывал симпатий в Гермогене, непреклонном в своих убеждениях, прямом и решительном в своих действиях. С низложением Шуйского начался наиболее важный период деятельности Гермогена, совпавшей теперь в своих целях с стремлениями большей части русск. народа. В эпоху наступившей тяжелой смуты, когда "шатание" охватило большинство московских правительственных деятелей и они, забыв о государстве, искали прежде всего личной выгоды, Гермоген явился одним из немногих лиц среди центрального правительства, которые сохраняли свои убеждения и твердо проводили их в жизнь. Когда выставлена была кандидатура королевича Владислава, Гермоген соглашался на нее лишь под условием принятия Владиславом православной веры и сам писал о том королю Сигизмунду. Предвидя, однако, что у короля имеются другие планы, Гермоген держал себя очень враждебно по отношению к полякам; протестовал против впуска польского войска в Москву, и даже после того, как бояре впустили гетмана Жолкевского, очень холодно относился к нему и к сменившему его Гонсевскому. Требование Сигизмунда, чтобы бояре приказали Смоленску сдаться на королевскую волю, окончательно раскрыло патриарху смысл действий поляков, и он решительно отказал в своей подписи на изготовленной боярами грамоте, несмотря на то, что в пылу спора один из бояр, Салтыков, даже угрожал патриарху ножом. Отсутствие имени патриарха в грамоте, отправленной к московским послам, находившимся у Сигизмунда, и предписывавшей им во всем положиться на волю короля, дало им предлог отказаться от исполнения этого приказания. С этих пор Гермоген является уже открытым противником поляков, путем устной проповеди и рассылаемых грамот увещевая народ стоять за православную веру против желающих уничтожить ее иноземцев. Когда к Москве подошло ляпуновское ополчение, поляки и державшие их сторону русские бояре потребовали от патриарха, чтобы он приказал ополчению разойтись, угрожая ему в противном случае смертью. Гермоген отказался это сделать и был подвергнут тяжелому заключению в Чудовом монастыре. После убийства казаками Ляпунова, когда Заруцкий провозгласил царем сына Марины, Гермоген еще раз оказал услугу общеземскому делу, послав грамоту в Нижний Новгород с протестом против таких действий казацкой "атаманьи". "Отнюдь, - писал патриарх, - Маринкин на царство не надобен: проклят от св. собора и от нас". 25 августа 1611 года эта грамота была получена в Нижнем и отсюда переслана в другие города, в значительной степени подготовив, вероятно, поход нового земского ополчения под Москву. Когда в Москве получены были первые вести о сборах Минина и Пожарского, сидевшие в Москве бояре и поляки потребовали вновь от Гермогена, чтобы он убедил нижегородцев оставаться верными присяге Владиславу, но встретили с его стороны решительный отказ. "Да будет над ними, - отвечал патриарх, - милость от Бога и благословение от нашего смирения! А на изменников да излиется гнев Божий и да будут они прокляты в сем веке и в будущем". Тогда его, по рассказу современников, уморили голодной смертью. Он умер 17 февр. 1612 г. Литературу см. в статье Смутное время.

В. М-н.

Энциклопедия Брокгауз-Ефрон

Н. И. Костомаров - Патриарх Гермоген и Прокопий Ляпунов

Эти две личности, совершенно с различным призванием, во многом одна другой противоположные, были, так сказать, сведены судьбою для взаимодействия в самую бедственную и знаменитую эпоху русской истории, и потому вполне уместно, для связи событий, изложить их жизнеописания вместе.

Ранняя жизнь патриарха Гермогена неизвестна, как равно его происхождение и место рождения. Поляки впоследствии говорили, что он некогда служил в донских казаках, а потом был попом в Казани; они ссылались на дела казанского дворца, где будто бы находились обвинения на Гермогена в предосудительных поступках, совершенных им в то время. Это известие не может быть принято за достоверное. Историческая деятельность Гермогена начинается с1589 г., когда, при учреждении патриаршества, он был поставлен казанским митрополитом. Находясь в этом сане, Гермоген заявил себя ревностию к православию. В казанской земле были крещеные инородцы, только по имени считавшиеся христианами; чуждые русских, они водились со своими одноплеменниками татарами, чувашами, черемисами, жили по-язычески, не приглашали священников в случае рождения младенцев, не обращались к духовенству при погребениях, а их новобрачные, обвенчиваясь в церкви, совершали еще другой брачный обряд по-своему. Другие жили в незаконном супружестве с немецкими пленницами, которые для Гермогена казались ничем не отличавшимися от некрещеных. Гермоген собирал и призывал таких плохих православных к себе для поучения, но поучения его не действовали, и митрополит в1593 г. обратился к правительству с просьбою принять со своей стороны понудительные меры. Вместе с тем, его возмущало еще и то, что в Казани стали строить татарские мечети, тогда как в продолжение сорока лет, после завоевания Казани, там не было ни одной мечети. Последствием жалоб Гермогена было приказание собрать со всего Казанского уезда новокрещеных, населить ими слободу, устроить церковь, поставить над слободою начальником надежного боярского сына и смотреть накрепко, чтобы новокрещеные соблюдали православные обряды, держали посты, крестили своих пленниц немецких и слушали бы от митрополита поучения, а непокорных следовало сажать в тюрьму, держать в цепях и бить. Суровый и деятельный характер Гермогена проявляется уже в этом деле.

С восшествием на престол названого Димитрия, был устроен сенат, где надлежало заседать и знатному духовенству: Гермоген был членом этого сената и потому был приглашен в Москву. По случаю бракосочетания царя с Мариною, Гермоген резко начал требовать крещения католички, и за это был удален в свою епархию. Царь Василий Шуйский приказал возвести его на патриаршество… Это был человек прямой, честный, непоколебимый, свято служивший своим убеждениям, а не личным видам. Находясь постоянно в столкновениях с царем, он, однако, не только не подавал руки его многочисленным врагам, но всегда защищал Василия… Он выходил на площадь усмирять толпу, вооружавшуюся против Шуйского, заступался за него во время низложения, проклинал Захара Ляпунова с братиею, не признавал насильственного пострижения царя, так как оно не могло освящаться даже и правильностию совершенного над ним обряда, наконец, и тогда, когда уже Шуйский был в Чудовом монастыре, советовал возвести его снова на престол… Когда уже Жолкевский стоял под Москвой и бояре поневоле предлагали корону Владиславу, Гермоген противился, осуждал намерение призывать на московский престол иноплеменника и соглашался на то в крайности, только с тем, чтоб Владислав крестился в православную веру. Жолкевский не соглашался; дело тянулось; наконец, когда Жолкевский дал боярам заметить, что может прибегнуть и к силе, если мирным путем ничего не добьется, бояре… пошли просить благословения патриарха. "Если, - сказал патриарх, - вы не помышляете нарушить православную веру, да пребудет над вами благословение, а иначе: пусть на вас ляжет проклятие четырех патриархов и нашего смирения; и приимете вы месть от Бога, наравне с еретиками и богоотступниками!" Увидевши в церкви с боярами Михаила Молчанова, убийцу Борисова сына, недавно игравшего роль Димитрия в Самборе, Гермоген прогнал его такими словами: "Прочь отсюда, окаянный еретик, ты недостоин входить в церковь Божию!"…

Послы, отправленные под Смоленск к королю, обязаны были всеми силами добиваться, чтобы будущий царь принял православную веру. Когда, после того, возник вопрос о допущении польского войска в Москву, Гермоген сильно этому противился и возбуждал других к противодействию…

Польское войско вошло в столицу, несмотря на ропот, возбуждаемый Гермогеном…

Жолкевский недолго пробыл в Москве. Александр Гонсевский, заступивший на его место… начал распоряжаться и судом и казною. Сигизмунд явно показывал вид, что не хочет посадить на московском престоле сына, а помышляет сам царствовать в Московском государстве, раздавал на Руси поместья, должности… В то время, когда вся земля Московского государства избирала в государи сына польского короля, Сигизмунд требовал сдачи Смоленска, русского города; польское войско метало в этот город ядра, лилась русская кровь; король настаивал, чтобы послы, прибывшие в его стан по делу об избрании Владислава, понуждали Смоленск сдаться королю; а когда послы отговаривались неимением уполномочия и послали в Москву спрашивать, то в Москве преданные Сигизмунду бояре, Салтыков и Федор Андронов, нахально объявляли патриарху и боярам, что следует во всем положиться на королевскую волю.

Понятно, как все эти обстоятельства возмущали патриарха. В одинаковой степени возмутился всем этим и Прокопий Петрович Ляпунов.

Фамилия Ляпуновых происходила из дома Св. Владимира; давно уже лишившись владетельных прав, "захудавши", как говорилось в старину, она потеряла и княжеское достоинство. Оставаясь только дворянами, Ляпуновы были, однако, богаты и влиятельны в рязанской земле. Два брата Ляпуновых, Прокопий и Захар… ворочали всеми делами этой земли. По смерти Грозного, Ляпуновы вместе с Кикиными участвовали в московском мятеже, предпринятом с целью отстранить слабоумного Федора и возвести Димитрия; за то они подверглись ссылке. Впоследствии прощенные, они ненавидели Бориса… Во время перехода войска на сторону названого Димитрия под Кромами, Ляпуновы были из первых, провозгласивших имя Димитрия, и увлекли за собою все рязанское ополчение.

В описываемое наше время Прокопию Петровичу было лет под пятьдесят; он был высокого роста, крепко сложен, красив собою; чрезвычайно пылкого, порывистого нрава, а потому легко попадался в обман, но вместе настойчивый и деятельный. Он в высокой степени обладал способностью увлекать за собою толпу и, под влиянием страсти, не разбирал людей, стараясь только направить их к одной цели. После убийства названого Димитрия, которого он искренно считал настоящим, он пристал к Болотникову, поверив, что Димитрий жив, но отстал тотчас же, как убедился в обмане. Не терпя Шуйского, Ляпунов признал его царем ради спокойствия земли, служил ему, но видел его неспособность… Скоропостижная смерть Скопина окончательно сделала его врагом Шуйского… По его подущению Шуйский был сведен с престола. Избрание Владислава [поначалу] казалось Прокопию Ляпунову самым лучшим средством успокоить русскую землю… Но как только дошло до него известие о том, что делает Сигизмунд под Смоленском, Ляпунов понял, что со стороны поляков один только обман, что Сигизмунд готовит Московскому государству порабощение; Ляпунов написал в Москву боярам укорительное письмо и требовал, чтобы они объяснили, когда прибудет королевич и почему нарушается договор, постановленный Жолкевским… Гонсевский, зная, что Ляпуновым пренебрегать нельзя, обратился к патриарху и требовал, чтобы Гермоген написал этому человеку выговор. Но Гермоген понимал, что из этого выйдет, и отказал наотрез.

5 декабря 1610 года пришли к Гермогену бояре. Во главе их был Мстиславский. Они составили грамоту к своим послам под Смоленск в таком смысле, что следует во всем положиться на королевскую волю. Они подали патриарху эту грамоту подписать и, вместе с тем, просили его усмирить Ляпунова своей духовной властью. Патриарх отвечал:

"Пусть король даст своего сына на Московское государство и выведет своих людей из Москвы, а королевич пусть примет греческую веру… А чтоб так писать, что нам всем положиться на королевскую волю, то я этого никогда не сделаю и другим не приказываю так делать. Если же меня не послушаете, то я наложу на вас клятву. Явное дело, что, после такого письма, нам придется целовать крест польскому королю. Скажу вам прямо: буду писать по городам, - если королевич примет греческую веру и воцарится над нами, я им подам благословение; если же воцарится, да не будет с нами единой веры, и людей королевских из города не выведут, то я всех тех, которые ему крест целовали, благословлю идти на Москву и страдать до смерти".

Слово за слово; спор между патриархом и боярами дошел до того, что Михайло Салтыков замахнулся на Гермогена ножом.

"Я не боюсь твоего ножа, - сказал Гермоген, - я вооружусь против ножа силою креста святого. Будь ты проклят от нашего смирения в сем веке и в будущем!"

На другой же день патриарх приказал народу собраться в соборной церкви и слушать его слово. Поляки испугались и окружили церковь войском. Некоторые из русских успели, однако, заранее войти в церковь и слышали проповедь своего архипастыря. Гермоген уговаривал их стоять за православную веру и сообщать о своей решимости в города. После такой проповеди приставили к патриарху стражу.

Ляпунов узнал обо всем и… написал боярам письмо такого содержания: "Король не держит крестного целования; так знайте же, я сослался уже с северскими и украинскими городами; целуем крест на том, чтобы со всею землею стоять за Московское государство и биться насмерть с поляками и литовцами".

Ляпунов разослал по разным городам свое воззвание и присовокупил к нему списки с двух грамот: с присланной из-под Смоленска дворянами и детьми боярскими, да с грамоты, доставленной из Москвы.

В грамоте из-под Смоленска говорилось в том смысле: "Мы пришли из разоренных городов и уездов к королю в обоз под Смоленск и живем тут другой год, чтоб выкупить из плена, из латинства, из горькой работы бедных своих матерей, жен и детей. Никто не жалеет нас. Иные из наших ходили в Литву за своими матерями, женами и детьми и потеряли там свои головы. Собран был Христовым именем окуп - все разграбили... во всех городах и уездах, где завладели литовские люди, поругана православная вера, разорены Божии церкви! Не думайте и не помышляйте, чтоб королевич был царем в Москве. Все люди в Польше и Литве никак не допустят до того. У них в Литве положено, чтобы лучших людей от нас вывести и овладеть всею московскою землею. Ради Бога, положите крепкий совет между собою. Пошлите списки с нашей грамоты в Нижний, в Кострому, в Вологду, в Новгород и свой совет отпишите, чтобы всем было ведомо, чтобы всею землею стать нам за православную веру, покамест мы еще свободны, не в рабстве и не разведены в плен".

В московской грамоте указывалось первенство Москвы; она называлась корнем древа, упоминалась ее местная святыня, образ Богородицы, писанный евангелистом Лукою, мощи Петра, Алексия, Ионы и, между прочим, говорилось: "У нас святой патриарх Гермоген прям, яко сам пастырь, душу свою за веру полагает несомненно, и ему все православные христиане последствуют, только неявственно стоят".

"Встанем крепко, - писал Ляпунов, - приимем оружие Божие и щит веры, подвигнемся всею землею к царствующему граду Москве и со всеми православными христианами Московского государства учиним совет: кому быть на Московском государстве государем… У нас одна дума: или веру православную нашу очистить, или всем до одного помереть".

В городах уже кипело негодование против поляков. В каждом городе списывались и читались в соборной церкви грамоты, присланные Ляпуновым, списывались с них списки и отправлялись с гонцами в другие города; каждый город передавал другому городу приглашение собраться со всем своим уездом и идти на выручку русской земли. Из каждого города бегали посыльщики по своему уезду, созывали помещиков, собирали даточных людей с монастырских и церковных имений. Везде… люди вооружались, чем могли, спешили в свой город, кто верхом, кто пешком, везли в город порох, свинец, сухари, всякие запасы. В городе звоном колокола собирали сходку людей своего уезда. Тут постановлялся приговор, произносилось крестное целование. Русские люди обещались дружно и крепко стоять за православную веру и за Московское государство, не целовать креста польскому королю, не сноситься ни с ним, ни с поляками, ни с Литвою, ни с русскими сторонниками короля, а идти ополчением вместе с другими своими соотечественниками выручать Москву… Восстание быстро охватило Нижний Новгород, Ярославль, Владимир, Суздаль, Муром, Кострому, Вологду, Устюг, Новгород со всеми новгородскими городами; везде собирались ополчения и, по приказанию Ляпунова, стягивались к Москве. С другой стороны, с Ляпуновым вошли в соглашение сторонники убитого Тушинского вора… Все украинские города пристали к Ляпунову... Ляпунов везде преследовал только одну свою высокую цель, спасение погибающего отечества, и простодушно братался с такими людьми, как Заруцкий и Сапега, для будущей гибели своей и своего дела.

В начале марта Ляпунов уже шел к Москве, соединяясь по дороге с разными ополчениями городов.

В Москве давно уже происходила тревога. Смельчаки позволяли себе над поляками оскорбительные выходки, ругались над ними, давали разные бранные клички… Приближалась страстная неделя. Поляки через своих лазутчиков узнали, что силы восставшего народа приближаются к Москве. Салтыков, по приказанию Гонсевского, явился вместе с боярами к Гермогену и сказал:

"Ты писал по городам; видишь, идут на Москву. Отпиши же им, чтоб не ходили". Патриарх отвечал:

"Если вы, изменники, и с вами все королевские люди выйдете из Москвы вон, тогда отпишу, чтобы они воротились назад. А не выйдете, так я, смиренный, отпишу им, чтоб они совершили начатое непременно. Истинная вера попирается от еретиков и от вас, изменников; Москве приходит разорение, святым Божиим церквам запустение; костел латины устроили на дворе Бориса. Не могу слышать латинского пения!"

Наступил вторник страстной недели. Уже русские ополчения с разных сторон подходили к Москве. В Москве русские показывали вид, будто ничего не ждут и все обстоит обычным порядком. Московские торговцы отворили свои лавки. Народ сходился на рынках. Одно только было необычно: на улицах съехалось очень много извозчиков. Поляки смекнули, что это делается для того, чтобы загородить улицы и не дать полякам развернуться, когда придет русское ополчение. Поляки стали принуждать собравшихся извозчиков стаскивать пушки на стены Кремля и Китай-города.

Извозчики отказались. Поляки давали им денег - извозчики не брали денег. Тогда поляки начали бить извозчиков; извозчики стали давать сдачи; за тех и за других заступились свои. Поляки обнажили сабли и начали рубить и старого и малого.

Народ бежал в Белый город, поляки бросились за ним, но в Белом городе все улицы были загромождены извозчичьими санями, столами, скамьями, бревнами, кострами дров; русские из-за них, с кровель, заборов, из окон стреляли в поляков, били их каменьями и дубьем. По всем московским церквам раздавался набатный звон, призывавший русских к восстанию. Вся Москва поднялась, как один человек, а между тем ополчения русской земли входили в город с разных сторон.

Поляки увидели, что с их силами невозможно устоять, прибегли к последнему средству и зажгли Белый город в разных местах, потом зажгли также и Замоскворечье, а сами заперлись в Китай-городе и Кремле. С ними были бояре: как Мстиславский, князь Куракин, князь Борис Мстиславович Лыков, Федор Иванович Шереметев, Иван Никитич Романов, Салтыков и другие, многие боярыни, дворяне с женами и пр. Большая часть должна была сидеть там поневоле. Русские войска никак не могли прорваться сквозь пылающую столицу.

В продолжение трех дней большая часть Москвы сгорела. Торчали только стены Белого города с башнями, множество почерневших от дыма церквей, печи уничтоженных домов и каменные подклети. Поляки успели нахватать кое-чего в церквах и богатых домах, и многие так обогатились, что иной, войдя в Белый город в изодранном кунтуше, воротился в Китай-город в золоте, а жемчуга набрали они такое множество, что заряжали им ружья и стреляли в москвичей. Затворившись в Китай-городе, польские воины с досады перебили оставшихся там русских, пощадили только красивых женщин и детей и проигрывали их друг другу в карты.

С тех пор ополчение стояло под Москвою и вело ожесточенную драку с поляками. Редкий день проходил без боя. Бояре и Гонсевский принялись за патриарха.

"Если ты, - говорил ему Салтыков, - не напишешь Ляпунову и его товарищам, чтоб они отошли прочь, то сам умрешь злою смертью".

"Вы мне обещаете злую смерть, - сказал Гермоген, а я надеюсь через нее получить венец и давно желаю пострадать за правду. Не буду писать - я вам уже сказал, и более от меня ни слова не услышите!"

Гермогена посадили в Чудов монастырь, не позволяли ему переступать через порог своей кельи, дурно содержали и неуважительно обращались с ним.

Но русское ополчение не могло достигнуть своей цели, потому что в нем начались раздоры. Неразборчивость Ляпунова в наборе товарищей скоро возымела печальные последствия. Подмосковное войско составило приговор, по которому правителями не только войска, но и всей русской земли временно назначили трех предводителей: Димитрия Трубецкого, Прокопия Ляпунова и Заруцкого. Первым считался Трубецкой, как более знатный по рождению, но всем распоряжался Ляпунов; он был крут нравом и настойчив, не разбирал лиц родовитых и не родовитых, богатых и бедных… Он строго преследовал неповиновение, своевольство и всякое бесчинство, а иной раз, не сдерживая своего горячего нрава, попрекал тех, которые служили в Тушине и Калуге ведомому вору; но более всего вооружил он против себя казаков и их предводителя Заруцкого. Ляпунов не позволял им своевольничать и за всякое бесчинство казнил жестоко…

Однажды за казнь двадцати восьми казаков, утопленных за своевольства, все казацкое полчище поднялось против Ляпунова… Об этом происшествии узнал Гонсевский и отправил с одним пленным казаком письмо, подписанное под руку Ляпунова, где говорилось, что казаки - враги и разорители Московского государства и что казаков, куда только они придут, следует бить и топить. 25 июля это письмо было прочтено в казацком круге. Позвали Ляпунова.

Он отправился к казакам оправдываться, заручившись обещанием, что ему не сделают ничего дурного. "Ты это писал?" - спросили его.

"Нет, не я, - отвечал Ляпунов, - рука похожа на мою, но это враги сделали, я не писал".

Казаки, озлобленные уже прежде против него, не слушали оправданий и бросились на него с саблями. Тут некто Иван Ржевский, прежде бывший врагом Ляпунова, понял, что письмо фальшивое, заступился за Ляпунова и кричал: "Прокопий не виноват!" Но казаки изрубили и Ляпунова и Ржевского…

С этого времени ополчение, хотя находилось под Москвою, но состояло главным образом из казаков. Заруцкий смело провозгласил тогда будущим царем сына Марины, но Гермоген, несмотря на свое заключение, успел переслать тайным образом через двух бесстрашных людей грамоту в Нижний, в которой увещевал, чтобы во всех городах отнюдь не признавали царем Маринкина сына: "Проклят от святого собора и от нас", - выражался патриарх. Грамота эта по его приказанию была разослана по разным городам и подготовляла русский народ к новому восстанию.

Под Москвою земские люди переносили от казаков оскорбления всякого рода и насилия и убегали из табора. Казаки расходились из-под Москвы по окрестностям и разоряли русские земли. Повсюду шатались польские шайки, жгли селения, убивали и мучили жителей; в особенности свирепствовали шайки Лисовского и Сапеги… Зимою положение народа стало еще ужаснее. Лишившись жилищ, многие русские замерзали по полям и дорогам. Те, которые были поудалее, образовали шайки удальцов, называемых "шишами"; они нападали на поляков неожиданными налетами, вели с ними партизанскую войну.

"Было тогда, - говорит современное сказание, - такое лютое время Божья гнева, что люди не чаяли себе спасения; чуть не вся земля русская опустела; и прозвали старики наши это лютое время - лихолетье, потому что тогда на русской земле была такая беда, какой не бывало от начала мира"…

В феврале окончил Гермоген свой подвиг. Поляки, услышавши, что в Нижнем собирается новое восстание по воззванию Минина, потребовали от пaтpиapxa, чтобы он написал увещание нижегородцам и приказал им оставаться в верности Владиславу. Гермоген резко и твердо отвечал: "Да будет над ними милость от Бога и благословение от нашего смирения! А на изменников да излиется гнев Божий и да будут они прокляты в сем веке и в будущем!"

За эти слова Гермогена заперли еще теснее, и 17 февраля он умер, как говорят современники, голодною смертью.

Н.И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей

М. В. Толстой - Патриарх Гермоген

…Едва успел воцариться самозванец [Лжедмитрий], как все лучшие люди с ужасом увидели в пришлеце орудие ляхов и иезуитов, а не сына Иоаннова. На кафедру низверженного Патриарха был возведен, без соборного избрания, Рязанский архиепископ Игнатий, хитрый грек, живший долго в Риме. Такой пастырь нужен был самозванцу и ляхам. Когда Игнатий для приличия просил благословения у Иова, старец свободно отвечал: "по ватаге атаман, по овцам пастух". Новый Патриарх согласился венчать на царство, помазать святым миром и сподобить причащения Святых Тайн еще до совершения брака невесту мнимого Дмитрия, Марину Мнишек папистку, дозволяя ей иметь свою латинскую каплицу и соблюдать все уставы Римской веры. Казанский митрополит Гермоген и Коломенский епископ Иосиф настоятельно требовали, чтобы невеста, как царица Русская, торжественно приняла Православие, а иначе она не будет царица, и даже не может быть заключен брак царя с нею. Самозванец закипел гневом, приказал немедленно выслать Гермогена из столицы в Казанский монастырь и грозил лишить его сана… Но Господь защитил Церковь Свою! Неистовства ляхов во время свадьбы Лжедмитриевой восстановили всех против самозванца, и он погиб смертию позорною. Тогда же и лжепатриарх сведен был с престола и заключен в Чудовом монастыре. Князь Василий Иванович Шуйский, первый деятель в низвержении Лжедмитрия… был избран жителями столицы и занял престол царский. Прежде всего, желал он избрать законного первосвятителя… Освященным Собором единодушно был избран и посвящен Казанский митрополит Гермоген, муж непоколебимой твердости…

Патриарх Гермоген на памятнике 1000-летия России

Но буря, поднятая именем царевича Дмитрия, не утихала. Некогда Василий Шуйский не имел смелости открыть пред царем Феодором правду об умерщвлении царевича Дмитрия и низким лжесвидетельством в угодность Борису скрыл обстоятельства смерти закланного отрока. Теперь же, избранный на престол, отдал он торжественную почесть царственному страстотерпцу перенесением мощей его в Москву. Царь Василий велел… перевезти в Москву тело Дмитрия из Углича… Из Углича несли раку, переменяясь, люди знатнейшие, воины, граждане и земледельцы. Василий, царица-инокиня Марфа, Патриарх Гермоген, духовенство, синклит, народ встретили раку за городом (1606 г.); открыли мощи, явили их нетление, чтобы "утешить верующих и замкнуть уста неверным". Василий взял святое бремя на рамена свои и нес до собора Архангельского, как бы желая усердием и смирением очистить себя перед тем, кого он столь бесстыдно оклеветал в самоубийстве!..

Может быть, Василий… уже предчувствовал свою гибель. Она скоро свершилась. В Москве зашумел мятеж народный. Одни враги Василия требовали свержения его с престола; другие надеялись, что земля Северская и бывшие слуги Лжедмитрия немедленно возвратятся под сень отечества, как скоро не будет Шуйского… и что государство бессильно только из-за разделения сил: соединится, усмирится и враги исчезнут! Раздался только один голос в пользу закона и царя злосчастного - голос Гермогена; с жаром и твердостию Патриарх изъяснял народу, что… измена царю есть злодейство, всегда казнимое Богом, и не избавит, а еще глубже погрузит Россию в бездну ужасов. Весьма немногие бояре, и весьма не твердо, стояли за Шуйского.. Гермоген с горестию удалился, чтобы не быть свидетелем дела мятежного. Василий был сведен с престола и против воли пострижен.

Никто не противился насилию нечестивому, кроме великого святителя: Патриарх Гермоген торжественно молился за Василия в храмах, как за помазанника Божия, царя России, хотя и бывшего в темнице; торжественно проклинал бунт и не признавал Василия иноком… Дума боярская решилась предложить престол Владиславу, сыну Польского короля Сигизмунда, хотя Гермоген убеждал не жертвовать Церковию ради земных выгод и советовал возложить венец на юного Михаила Романова (сына Филарета)… [Но] святейший Гермоген успел настоять на том условии, что Владислав до вступления на престол обязан принять Православие…

Наступили времена ужаса, безначалия, буйства народного. Дума боярская, присвоив себе верховную власть, не могла утвердить ее ни в слабых руках своих, ни утишить народной тревоги, ни обуздать мятежной черни… По словам очевидца, добродетельного келаря Сергиевой Лавры Авраамия Палицына, "Россию терзали свои даже более, нежели иноплеменные: путеводителями, наставниками и хранителями ляхов были наши же изменники - первые и последние в кровавых сечах. Ляхи же с оружием в руках только смотрели и смеялись безумному междоусобию". В этом страшном кипении необузданных страстей только одни пастыри словесного стада Христова оставались верными своему долгу. Они видели, как действовал Патриарх Гермоген, непоколебимый столб Православия… и ревностно подражали первосвятителю…

По избрании Владислава на Русский престол Дума боярская решила призвать гетмана Жолкевского с польскими войсками и поручить врагам охрану столицы… Бодрствовал на страже Церкви и отечества только один старец, ветхий и слабый телом, но несокрушимо-твердый духом - первосвятитель Гермоген. Зная… о намерениях Сигизмунда и о кознях иезуитов, он разрешил всех от присяги польскому королевичу и разослал грамоты по городам, призывая православных на защиту веры и государства. Первый восстал по зову Гермогена и пошел к Москве со своею дружиною рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Но не ему, прежнему слуге самозванца и заклятому врагу царя Василия, судил Промысл Божий спасти отечество: чистое дело требовало людей чистых душой.

Боярская Дума убеждала Патриарха Гермогена успокоить народ, сильно взволнованный вестию о походе рязанцев. В особенности наглый изменник Михайло Салтыков требовал, чтобы Гермоген не позволял поднять ополчение Ляпунову. "Не велю, - отвечал Патриарх, - если увижу крещенного Владислава и ляхов, выходящих из Москвы; но велю, pесли не будет того, и разрешаю всех отданной королевичу присяги". Салтыков в бешенстве выхватил нож; Гермоген осенил его крестным знамением и сказал громогласно: "Сие знамение против ножа твоего, и да взыдет вечная клятва на главу твою!"… Между тем благодаря грамотам Гермогена один за другим поднимались города Русские; народ Московский с нетерпением ждал избавителей и замышлял гибель ляхов. Еще раз бояре заклинали Гермогена… написать к ополчившимся воеводам, чтобы они шли назад и распустили войско. "Ты дал им оружие в руки, - говорил Салтыков, - ты можешь и смирить их". "Все смирится, - ответствовал Патриарх Гермоген, - когда вы, изменники, со своею Литвою исчезнете, но в царственном граде видя ваше злое господство… благословляю достойных вождей христианских утолить печаль отечества и Церкви". Дерзнули, наконец, приставить воинскую стражу к непреклонному Гермогену; не пускали к нему ни мирян, ни духовенство; обходились с ним жестоко и бесчинно, но при людях с уважением, опасаясь народа. В неделю Ваий дозволили Гермогену священнодействовать и приняли меры для обуздания жителей, которые в этот день обыкновенно стекались из всех частей города и ближних селений в Китай-город и Кремль - чтобы быть зрителями великолепного обряда церковного. Ляхи и немцы, пехота и всадники, заняли Красную площадь с обнаженными саблями, пушками и горящими фитилями. Но улицы были пусты! Патриарх Гермоген ехал между уединенными рядами иноверных воинов: узду его осляти держал, вместо царя, один из бояр; за ним шло несколько сановников, унылых, мрачных видом. Граждане не выходили из домов, воображая, что ляхи умышляют внезапное кровопролитие и будут стрелять в толпы народа безоружного. День прошел мирно; так же и следующий. Но во вторник на Страстной неделе вспыхнуло народное восстание, кровь полилась рекою, запылал пожар. Ляхи, обратив в пепел Белый и Земляной город и предместия, заперлись в Китай-городе и Кремле. Там вместе с боярами-изменниками… молились за царя Владислава, с иерархом, достойным такой паствы - Игнатием, которого вывели из Чудовской обители, где он пять лет жил опальным иноком, и снова назвали Патриархом, свергнув и заключив Гермогена на Кирилловском подворье. Один среди врагов, неистовых и гнусных изменников… великий святитель Божий Гермоген в темной келье сиял добродетелью, как лучезарное светило отечества, готовое угаснуть, но уже воспламенив в народе жизнь и ревность к великому делу. Еще пытались склонить старца, изнуренного постом и тесным заключением, чтобы Гермоген отменил восстание городов на защиту Москвы. Ответ святителя был тот же: "Пусть удалятся ляхи!" Грозили ему злою смертию, - старец Гермоген указывал им на небо, говоря: "Боюся Единого, там живущего!"

П. Чистяков. Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту

Невидимый для паствы своей, великий иерарх сообщался с нею молитвою; слышал звук битв за свободу отечества и тайно… слал благословение верным подвижникам. Наконец, видя непреклонность старца-первосвятителя, ляхи и изменники заключили его в Чудове монастыре и уморили голодом. Гермоген, истаивая и угасая, подобно догорающей лампаде пред ликом Господним, до последнего вздоха воссылал крепкую молитву к Богу об избавлении Отечества и предал дух свой небесному Пастыреначальнику 17 февраля 1612 года.

М. В. Толстой. Рассказы из истории Русской Церкви

Гермоген (Патриарх Московский)

Патриарх Гермоген

Патриарх Гермоген (Ермоге́н, в миру Ермолай; ок. 1530 - 17 (27) февраля 1612 гг.) - второй (фактически третий, считая Игнатия) Патриарх Московский и всея Руси (1606-1612 гг., в заточении с 1 мая 1611 г.), известный церковный общественный деятель эпохи Смутного времени. Канонизирован Русской Православной Церковью. Дни празднования священномученику Ермогену:
17 февраля (по Юлианскому календарю) - преставление,
12 мая - прославление в лике святителей.

Начало пути

Родился около 1530 года. Происхождение Гермогена остаётся предметом споров. Есть мнения, что он из рода Шуйских, либо из Голицыных, либо незнатного происхождения. Возможно, он происходил из Донских казаков. Ещё подростком ушёл в Казань и поступил в Спасо-Преображенский монастырь, где его религиозные взгляды укрепились. Первые достоверные известия о Гермогене относятся ко времени его служения священником в Казани в конце 1570-х годов. В 1580-х годах был священником в Казани при Гостинодворской церкви святителя . По отзывам современников, священник Ермолай уже тогда был «муж зело премудростью украшенный, в книжном учении изящный и в чистоте жития известный».
В 1579 году совершилось явление чудотворной . Будучи ещё священником, он, с благословения тогдашнего Казанского архиерея Иеремии, переносил новоявленную икону с места обретения в церковь, где служил священником.
В 1587 году, после смерти жены, имя которой история не сохранила, постригся в монахи в Чудовом монастыре в Москве.

Патриарх Гермоген на монументе Тысячелетие России

Митрополит Казанский

13 мая 1589 года хиротонисан во епископа и стал первым Казанским митрополитом.
9 января 1592 года святитель Ермоген направил Патриарху Иову письмо, в котором сообщал, что в Казани не совершается особое поминовение православных воинов, жизнь положивших за веру и Отечество под Казанью, и просил установить определенный день памяти воинов. Одновременно он сообщал о трех мучениках, пострадавших в Казани за веру Христову, из которых один был русский, по имени Иоанн, плененный татарами, а двое других, Стефан и Пётр, новообращенные татары. Святитель просил разрешения вписать их в синодик, читавшийся в Неделю Православия, и петь им вечную память. В ответ Патриарх прислал указ от 25 февраля, который предписывал «по всем православным воинам, убитым под Казанью и в пределах казанских, совершать в Казани и по всей Казанской митрополии панихиду в субботний день после Покрова Пресвятой Богородицы и вписать их в большой синодик, читаемый в Неделю Православия». Повелевалось вписать в тот же синодик и трех мучеников казанских, а день их памяти поручалось определить святителю Ермогену. Святитель объявил патриарший указ по своей епархии, добавив, чтобы по всем церквам и монастырям служили литургии и панихиды по трем казанским мученикам и поминали их на литиях и на литургиях 24 января среднею памятью.
Святитель Гермоген сохранял твёрдость в вопросах веры, активно занимался христианизацией татар и других народов бывшего Казанского ханства.
Практиковалась и такая мера: новокрещёные народы переселяли в русские слободы, изолируя от общения с мусульманами.
В сентябре 1592 года участвовал в перенесении мощей Казанского архиепископа Германа (Садырева-Полева) из Москвы в свияжский Успенский монастырь.
Около 1594 года в Казани на месте явления Казанской иконы был сооружён каменный храм; тогда им была составлена «Повесть и чюдеса Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго Ея явления образа, иже в Казани».
В октябре 1595 года участвовал в открытии мощей святителей Гурия и Варсонофия, обретённых в ходе перестройки собора в казанском Спасо-Преображенском монастыре, и составил их первое краткое житие.
Митрополита Гермогена хорошо знали в Москве. Присутствовал он во время избрания на царство ; участвовал во всенародном молении при Борисе под Новодевичьим монастырем.
В 1595 г. он ездил в Углич для открытия мощей удельного Угличского князя Романа Владимировича. Лжедмитрий включил его в состав Боярской думы как известного и влиятельного человека. Но там Гермоген показал себя противником Лжедмитрия: выступил против избрания патриархом Игнатия и потребовал православного крещения Марины Мнишек. Лжедмитрий приказал исключить его из Думы и сослать в Казань. Приказ выполнить не успели в связи с убийством Лжедмитрия.

Патриаршество

3 июля 1606 года в Москве Собором русских иерархов святитель Гермоген был поставлен Патриархом Московским. Оставался сторонником Василия Шуйского, поддерживал его в подавлении восстания южных городов, отчаянно противился его свержению.
Был ярым противником семибоярщины, несмотря ни на что, пытался организовать выборы нового царя из русского рода (первым предложил эту должность Михаилу Романову). Скрепя сердце, согласился признать русским царём Владислава Сигизмундовича при условии его православного крещения и вывода польских войск из России. После отказа поляков от выполнения этих условий, стал писать воззвания к Русскому народу, призывая его на борьбу.

С декабря 1610 года Патриарх, находясь в заключении, рассылал по городам грамоты с призывом к борьбе с польской интервенцией. Благословил оба ополчения, призванные освободить Москву от поляков. Грамоты, рассылавшиеся Патриархом по городам и селам, возбуждали русский народ к освобождению Москвы от врагов. Москвичи подняли восстание, в ответ на которое поляки подожгли город, а сами укрылись в Кремле. Совместно с некоторыми предателями из бояр они насильно свели святого Патриарха Гермогена с Патриаршего престола и заключили в Чудовом монастыре под стражу.

Павел Чистяков - «Патриарх Гермоген в темнице отказывается подписать грамоту поляков», 1860

В Светлый понедельник 1611 года русское ополчение подошло к Москве и начало осаду Кремля, продолжавшуюся несколько месяцев. Осажденные в Кремле поляки не раз посылали к Патриарху послов с требованием, чтобы он приказал русским ополченцам отойти от города, угрожая при этом ему смертной казнью. Святитель твердо отвечал:
«Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога. Если все вы, литовские люди, пойдете из Московского государства, я благословлю русское ополчение идти от Москвы, если же останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру».

Уже из заточения Гермоген обратился с последним посланием к русскому народу, благословляя освободительную войну против завоевателей. 17 февраля 1612 года, не дождавшись освобождения Москвы, умер от голода.

Состояние Русской Церкви; сочинения Гермогена

Отзывы современников свидетельствуют о Патриархе Гермогене как человеке выдающегося ума и начитанности: «Государь велика разума и смысла и мудра ума», «чуден зело и многаго разсуждения», «зело премудростию украшен и в книжном учении изящен», «о Божественных словесех присно упражняется и вся книги Ветхаго Закона и Новыя Благодати, и уставы церковныя и правила законныя до конца извыче». Святитель Ермоген много занимался в монастырских библиотеках, прежде всего в богатейшей библиотеке Московского Чудова монастыря, где выписывал из древних рукописей ценнейшие исторические сведения, положенные в основу летописных записей. В XVII веке «Воскресенскую летопись» называют летописцем Святейшего Патриарха Ермогена. В сочинениях Предстоятеля Русской Церкви и его архипастырских грамотах постоянно встречаются ссылки на Священное Писание и примеры, взятые из истории, что свидетельствует о глубоком знании Слова Божия и начитанности в церковной письменности того времени. Церковная деятельность характеризовалась внимательным и строгим отношением к богослужению.
При нём были изданы: Евангелие, Минеи месячные за сентябрь (1607 г.), октябрь (1609 г.), ноябрь (1610 г.) и первые двадцать дней декабря, а также напечатан «Большой Верховный Устав» в 1610 году. Патриарх тщательно наблюдал за исправностью текстов. По его благословению с греческого на русский язык была переведена служба святому апостолу Андрею Первозванному (память 30 ноября) и восстановлено празднование памяти в Успенском соборе. Под наблюдением первосвятителя были сделаны новые станки для печатания богослужебных книг и построено новое здание типографии, пострадавшее во время пожара 1611 года, когда Москва была подожжена поляками.
Заботясь о соблюдении благочиния, Гермоген составил «Послание наказательно ко всем людям, паче же священником и диаконом о исправлении церковного пения». «Послание» обличает священнослужителей в неуставном совершении церковных служб: многогласии, а мирян - в неблагоговейном отношении к богослужению.
Среди его сочинений: Сказание о Казанской иконе Божией Матери и служба этой иконе (1594), послание Патриарху Иову, содержащее сведения о казанских мучениках (1591), сборник, в котором рассматриваются вопросы богослужения (1598), патриотические грамоты и воззвания, обращенные к русскому народу (1606-1613).
Патриарх писал к мятежникам:
«Обращаюсь к вам, бывшим православным христианам, всякого чина и возраста. Вы отпали от Бога, от правды и Апостольской Церкви. Я плачу, помилуйте свои души. Забыли вы обеты Православной веры вашей, в которой родились, крестились, воспитались, возросли. Посмотрите, как Отечество расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви как проливается и вопиет к Богу кровь невинных. На кого вы поднимаете оружие? Не на Богу ли сотворившего вас, не на своих ли братьев, не свое ли Отечество разоряете? Заклинаю вас именем Господа Бога, отстаньте от своего начинания пока есть время чтобы не погибнуть. А мы прием вас кающихся».

Патриарх Гермоген

Почитание и прославление

В 1652 году его останки, по повелению Патриарха Московского Никона перенесены из ветхой гробницы в Чудовом монастыре в Большой Успенский собор. Его мощи в деревянной гробнице, обитой фиолетовым бархатом, были поставлены в юго-западном углу Успенского собора, где они пребывают и ныне.
Прославлен в лике святых в воскресенье 12 мая 1913 году (год 300-летия Дома Романовых, за несколько дней до прибытия царской семьи в Москву) как священномученик; богослужения в Московском Кремле возглавлял Патриарх Антиохийский Григорий IV; присутствовала великая княгиня Елисавета Феодоровна. Император Николай II в тот день возвращался из Берлина в Царское Село и направил на имя обер-прокурора святейшего синода Саблера телеграмму из Кошедар:
"Поручаю вам передать святейшему патриарху Григорию, а также всем помолившимся за меня и мою семью в день прославления священномученика Ермогена мою сердечную благодарность. Искренно сожалею, что не мог быть на прославлении".

Рака Гермогена, заказанная Николаем II

Первый храм в честь нового святого был освящён митрополитом Макарием (Невским) 13 мая 1913 года - устроен Русским монархическим собранием и Русским монархическим союзом в подземелье Чудова монастыря.
11 и 12 мая 1914 года в Московском Кремле состоялось торжественное открытие и переложение мощей святителя в новую раку, сооружённую иждивением императора Николая II и императрицы Александры Феодоровны; торжества возглавил митрополит Московский Макарий (Невский), присутствовали великая княгиня Елисавета Феодоровна и обер-прокурор святейшего синода В.К. Саблер.
В 1916 году в № 9 «Богословского вестника» (печатного органа Московской духовной академии) были опубликованы служба и акафист святителю Гермогену (автор, предположительно, - протоиерей Илия Гумилевский).

В культуре

Общественное движение «Народный собор» и женское православно-патриотическое общество выступили с инициативой в 2012 или в 2013 году установить в Москве памятник патриарху Гермогену.
- «Новая повесть о православном российском государстве» прославляет Гермогена.
- На мотив мученичества Гермогена написано много картин, самой известной из которых является изображение кисти Чистякова.
- Он упоминается и у Державина: «Там Гермоген, как Регул, страждет…»

Даниил Андреев о Гермогене

Родомыслами русского средневековья были Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Мономах, Александр Невский, Минин, Пожарский, Гермоген...
Через великого родомысла Смутного времени – патриарха Гермогена обратился демиург сверхнарода к коренным его слоям. Гермоген мученической смертью оплатил брошенный им призыв, но призыв подхватил родомысл Минин. Золото и серебро, лившееся в молодое ополчение, усиливавшее его и умножавшее, становилось физическим подобием тех высших сил, которые вливались в нового уицраора от стоявших выше его источников светлой воли и власти: Яросвета и Синклита России. Наступила пора могучего излияния в исторический слой воли второго демона государственности и самого демиурга, излияния, охватывавшего все более широкие слои народа, превращавшего дворянство, купечество, духовенство, казачество и крестьян в участников подвига и ведущего ополчение к Москве под водительством родомысла Пожарского для завершения кровавой всероссийской драмы: смены уицраоров.
Когда Велга, в стенах подземного Друккарга раненая новым Жругром, уползла, извиваясь, как поникшие и разорванные черные покрывала, в свою Гашшарву, а уицраор Польши втянулся в пределы своей страны, зализывая раны, зиявшие на месте отрубленных щупальцев, – новый Жругр поглотил сердце первого, и новая династия, венчаемая Яросветом и силами христианского мифа, приступила к труду над новым историческим народоустройством России.

В субботу, 25 мая, в день 100-летия прославления священномученика патриарха , патриарх Кирилл совершит чин освящения памятника святому в Александровском саду Москвы. Ермоген - фигура эта для современного человека практически неизвестная. Кроме того, что он писал воззвания против поляков и его за это уморили в заточении, о нем мало что знают. Мы решили восполнить этот пробел, обратившись к доктору исторических наук Дмитрию ВОЛОДИХИНУ.

Дмитрий Михайлович, что большинству НЕ известно о патриархе Гермогене, что следовало бы знать всякому образованному человеку?

Редко вспоминают о том, сколь прочно судьба патриарха Гермогена была связана с судьбой государя Василия Ивановича. Царь Василий Шуйский скорее вызывает у образованных русских людей нашего времени антипатию, нежели почтение. Между тем патриарх Гермоген был его стойким защитником. Даже когда Василия Шуйского свергли с престола и насильственным образом постригли в монахи, патриарх отверг ложное пострижение и продолжал звать государя мирским именем. Откуда такая преданность?

По разным источникам монарший венец возложил на Василия Ивановича то ли Гермоген в сане митрополита Казанского, то ли Исидор в сане митрополита новгородского. Это шло вразрез с установившимся обычаем, поскольку обряд должен проводить глава Церкви - митрополит, либо, позднее, патриарх Московский. Но его явно не мог вести лжепатриарх Игнатий, пособник свергнутого самозванца. А Церковь поддержала Василия Шуйского, в том числе и Гермоген. И потому князя все-таки возвели на царский престол понимая, пусть и не в полном соответствии с церковными устоями.

Надо полагать, Гермоген видел в затягивании междуцарствия путь к скорейшему торжеству социального хаоса. Видимо, он надеялся восстановить в стране порядок, воспрепятствовать распространению Смуты. А князь Василий Иванович занимал тогда положение своего рода «принца крови». Пресечение старой династии московских Рюриковичей давало ему самые серьезные и вполне «легитимные» права основать новую династию - в силу происхождения. Сделавшись правителем России, он в какой-то степени оправдал упования Гермогена и всей Церкви: если не остановил, то хотя бы притормозил страшную болезнь Смуты. Когда монарх не проявлял должной энергии, наводя в стране порядок, патриарх осуждал его, требовал действовать. В свою очередь, он всячески помогал царю. Однажды сделав выбор, Гермоген твердо придерживался его до конца.

А откуда мы вообще о нем знаем? Помимо церковного предания, существуют ли какие-то исторические источники?

Да, источники существуют. Судьба патриарха Гермогена отразилась в позднем русском летописании. Есть о нем сведения и в сочинениях иностранцев, например, писали о нем греческий архиерей Арсений Елассонский, поляк Маскевич.

Сохранились и документы, связанные с его именем. Их могло бы быть намного больше. Но как раз на период патриаршества святителя Гермогена приходится большой московский пожар 1611 года, а в 1626 году, уже после завершения Смуты, грянул другой, еще страшнее, еще разрушительнее. В огненной стихии погибли архивы целых ведомств. Сильно пострадал и архив Патриаршего дома. Несмотря на это, кое-какие документы сохранились, и ими можно воспользоваться, реконструируя судьбу святителя Гермогена.

Современному светскому человеку патриарх Гермоген известен только как политический деятель, боровшийся с польской интервенцией. А что знают о нем церковные люди? Что он сделал для Церкви и в бытность свою митрополитом Казанским, и, тем более, патриархом Московским и Всея Руси?

Во-первых, Гермоген прославился как великий миссионер. Он стал первым митрополитом Казанским и действовал на не до конца «замиренной» территории. Он строил храмы, читал проповеди, знакомил новокрещеных со Священным Писанием, а когда ситуация требовала, проявлял жесткость. Он способствовал канонизации новых святых, связанных с Казанской землей.

Во-вторых, Гермоген был хорошо известен современникам как духовный писатель. Он писал и редактировал жития святых, создавал богословские сочинения. Его трудами в Москве возродилось книгопечатание, пришедшее было в упадок. Гермоген был большим знатоком церковного пения и проявлял строгость ко всяким певческим уклонениям от старинных традиций. Некоторые специалисты считают, что при нем делались попытки наладить летописное дело, но тут уж, как говорится, обстановка не располагала… В целом же, как говаривали четыреста лет назад, Гермоген был «книжен умом» и любил «словесный виноград».

Какова была политическая позиция патриарха Гермогена в годы Смуты? Кого он поддерживал, против кого выступал? Оставалась ли эта его позиция неизменной?

Политическая позиция его была проста - он стоял на стороне Православия и всегда вел дело к торжеству истинной веры. Так, например, когда после падения Василия Шуйского в боярском правительстве возникла идея отдать русский трон представителю зарубежной династии, например, польскому королевичу Владиславу, Гермоген поставил условие: правителем России может быть только православный человек. И если дело дойдет до Владислава, то ему придется перейти из католичества в православие. Далеко не все готовы были тогда проявить твердость в этом вопросе. Впоследствии король Сигизмунд Третий пожелал стать государем российским вместо сына, Владислава. Ни о каком отказе от католичества он и слышать не хотел. Когда русская знать принялась поддаваться на его требования, патриарх во всеуслышание запретил москвичам целовать крест Сигизмунду. Гермоген и в отношении Марины Мнишек заявлял: прежде перекрестить, а уж потом делать русской царицей! За то подвергся от Лжедмитрия Первого опале.

Кто, когда и с какой мотивировкой заключил патриарха Гермогена под стражу? Какова тут была последовательность событий?

«За приставы» посадили его отнюдь не поляки и не литовцы, а свой же соотечественник Михаил Салтыков - главный пособник интервентов в боярском правительстве. Маленький Иуда, проще говоря. Причин у ареста было две: во-первых, Гермогена обвиняли в том, что он рассылает по отдаленным городам письма, призывающие бороться за веру и против оккупантов. Ему вменили в обязанность сочинить успокоительные послания, но патриарх отказался наотрез. Во-вторых, Гермоген осуждал устройство католического костела на дворе, принадлежавшем когда-то царю Борису Федоровичу.

В чем суть посланий, которые рассылал патриарх Гермоген? Считается, что он в них призывал всех встать на борьбу с польскими оккупантами. Главный ли это мотив, или святителя в первую очередь волновало состояние умов и сердец русских людей?

Сложный вопрос. Проблема прежде всего в том, что историки располагают, по большей части, беглым пересказом Гермогеновых грамот, а не самими текстами.

Вот то, что известно твердо, - по тексту дошедшего до наших дней послания Гермогена. Патриарх требует от провинциальных архиереев рассылать «учительные грамоты» начальствующим людям и в войска: «…чтоб унимали грабеж, сохраняли братство и, как обещались положить души свои за дом Пречистой и за чудотворцев, и за веру, так бы и совершили». Гермоген просит паству соблюдать телесную и душевную чистоту, благословляет стоять за веру «неподвижно».

Что с ним случилось в заточении? Что известно об обстоятельствах его смерти?

Двор его разогнали, имущество разграбили, а самого подвергли поношениям.

Боярское правительство, очевидно, пытаясь сделать Гермогена более сговорчивым, на время выпустило его из-под стражи и даже разрешило вести богослужение на Вербное воскресенье 1611 года. Но в дальнейшем, пользуясь терминологией XX века, склонить его к «сотрудничеству с оккупантами» не удалось. От него требовали разослать грамоты, призывающие Первое земское ополчение отойти от Москвы. Ему угрожали «злой смертью» в случае несогласия.

Ответ Гермогена известен в летописном пересказе: «Что… вы мне угрожаете, одного Бога я боюсь; если вы пойдете, все литовские люди, из Московского государства, я их благословлю отойти прочь; а если будете стоять… я их благословлю всех против вас стоять и помереть за православную христианскую веру».

В начале 1612 года, по словам летописи, патриарха «уморили голодной смертью».

В чем вообще суть его подвига? О чем говорит сам факт его канонизации? Какой в этом урок для христиан?

Тут, на мой взгляд, все довольно просто. Патриарх Гермоген - фигура, залитая светом, прозрачная, все главные его дела высвечены солнцем, всякое его поучение ясно. Как пастырь духовный, он говорил: следует стоять за веру, не колеблясь. Вокруг ложь и беснование? Будь тверд. Требуется претерпеть мучения? Претерпи, только не отступай от истины. Потребовалось смерть принять? Прими, это большое благо. И сам он поступал так, как требовал от «словесного стада»: не шатался в истине, терпел муки и отдал жизнь, когда ничего, кроме жизни, у него уже не оставалось. Его и канонизировали в 1913 году как священномученика.

Гермоген - камень веры. Он из тех, кого можно положить в фундамент любого здания, и здание будет стоять прочно.

Иногда жесткую позицию патриарха Гермогена по отношению к польским интервентам считают универсальной моделью взаимоотношения духовной и светской властей и требуют от нынешнего священноначалия вступить в борьбу с нынешней российской властью. Что Вы думаете насчет такого подхода?

Никто не смеет учить Церковь чему-либо. Это Церкви пристало духовно просвещать народ и властителей. Следовательно, не стоит даже обсуждать какую-либо содержательную ошибку подобного утверждения, ошибка тут прежде всего системная: общественный идеал создается Церковью и транслируется обществу в церковном учении, а не берется из общества и приращивается к церковному организму.

В достаточной ли мере прославлен святитель Гермоген? Что сейчас в нашей Церкви делается для его прославления? Существуют ли ему памятники?

Не думаю, что он прославлен в достаточной степени. Об этом говори, как минимум благословение Святейшего Патриарха Московского Кирилла, которое недавно было дано на возведение Гермогену памятника в Москве. В составе многофигурного новгородского монумента «Тысячелетие России» есть, среди прочих, и скульптурный потрет Гермогена. Но для личности подобного масштаба этого, я полагаю, недостаточно.

И очень славно было бы когда-нибудь войти под своды храма, освященного во имя святителя Гермогена, а затем погибшего в разрушенном при большевиках Чудове монастыре. Пришла пора задуматься о его восстановлении… либо о строительстве нового Гермогеновского храма в столице.

Отражена ли жизнь патриарха Гермогена в культуре? В частности, в популярной исторической и в художественной литературе, в кино? Что еще предстоит сделать?

Да все предстоит сделать. Есть ли биография Гермогена в серии ЖЗЛ? Нет. Есть ли хоть один художественный фильм о Гермогене? Нет. Есть ли широко известная пьеса о Гермогене? Нет. Есть ли знаменитый роман, главным действующим лицом которого является Гермоген? Нет. Ниша - пустует. Тут бы работать, работать и работать…

Справка журнала “Фома”:

Патриарх Гермоген

Родился в 1530 году. Мирское имя - Ермолай. Подростком ушел в Казань и стал послушником в Спасо-Преображенском монастыре. Первые сведения о нем относятся к 70-м годам XVI века, когда он был священником в Казани. В 1579 году совершилось явление чудотворной Казанской иконы Божией Матери. С благословения тогдашнего Казанского архиерея Иеремии он переносил новоявленную икону с места обретения в церковь, где служил священником. 13 мая 1589 года хиротонисан во епископа и стал первым Казанским митрополитом. Активно занимался миссионерством среди татар. В 1605 году Лжедмитрий Первый включил его в состав Боярской думы. Но там Гермоген показал себя противником Лжедмитрия: выступил против избрания патриархом Игнатия и потребовал православного крещения Марины Мнишек. Лжедмитрий приказал исключить его из Думы и сослать в Казань. Приказ выполнить не успели в связи с убийством Лжедмитрия. 3 июля 1606 года в Москве Собором русских иерархов святитель Гермоген был поставлен Патриархом Московским и всея Руси. С декабря 1610 года Патриарх, находясь в заключении, рассылал по городам грамоты с призывом к борьбе с польской интервенцией. Благословил оба ополчения, призванные освободить Москву от поляков. 17 февраля 1612 года, не дождавшись освобождения Москвы, умер от голода в заточении, в Чудовом монастыре. Прославлен в лике святых в воскресенье 12 мая 1913 года как священномученик. Первый храм в честь нового святого был устроен тогда же в подземелье Чудова монастыря. В советское время -разрушен.

Дни памяти: 12 /25 мая, 17 февраля/(1)2 марта
Дата рождения: 1530 г.
Дата смерти: 17 февраля 1612 г.
Дата хиротонии: 13 мая 1589 г.
Святые мощи находятся в Московском Успенском Соборе
Русская Православная Церковь прославила Патриарха Ермогена в лике священномученика 12 мая 1913г. В 2013 г православные христиане отмечают 100-летие со дня канонизации.

Сщмч. Ермогену молятся об укреплении веры, в тяжких жизненных обстоятельствах, об исцелении духовно-нравственных недугов, в тяжелых болезнях.

Житие святейшего патриарха Ермогена

Бессмертно в благодарной памяти потомства великое имя Святейшего Ермогена, Патриарха Московского и всея России. Но история, к сожалению, отчетливо и подробно помнит лишь вторую половину жизни первосвятителя, осиявшую его славой мученика за веру православную и отчизну. О первой же половине жизни святого Ермогена дошли до нас лишь немногие, притом отрывочные и смутные, известия. Кто был святой Ермоген по происхождению, как он рос и воспитывался, кем заронены в его душу, принесшую впоследствии «сторичный плод» — семена самоотверженной любви к Православной Церкви и родной земле, — на все эти вопросы история не дает прямого ответа.

О юности Святейшего Патриарха

Родился святой Ермоген около 1530 года, вероятно, в местах приволжских или придонских: глухое предание называет родиной патриарха Казань; польские известия сообщают о пребывании его в молодости на Дону. Славный первосвятитель земли Русской во всяком случае не был знатного происхождения. На одной из икон в Вятке сохранилась запись о том, что патриарх Ермоген в 1607 году благословил иконой своей зятя — посадского человека в Вятке Корнилия Рязанцева. Если бы святой Ермоген происходил, как думают некоторые, из княжеского рода Шуйских или Голицыных, то, конечно, мужем его близкой родственницы не был бы посадский человек: Древняя Русь строго блюла доселе не утративший значения обычай, который требовал, чтобы тесть и зять были хотя бы приблизительно равного общественного положения. Вероятнее прочих мнение, по которому патриарх Ермоген «принадлежал к числу посадских тяглых людей или к посадскому духовенству». За это говорит то обстоятельство, что в числе родных патриарха были люди духовного звания: один священник и пять иноков; и сам он до пострижения в иночество был священником; при том вся известная нам жизнь святого Ермогена, обвеянная духом церковности, заставляет предполагать, что будущий первосвятитель вырос в духовной среде. Учился святой Ермоген, вероятно, в одной из тех духовных школ, которые, в силу постановления Стоглавого Собора (1551 г.), находились при домах духовных лиц или при монастырях. Думают, что учителем святого Ермогена был Герман, впоследствии (второй) архиепископ Казанский, муж, по свидетельству современников, «высокий умом, ревностный исследователь Священного Писания». Возможно, что именно святой Герман, как человек книжный, привил святому Ермогену отличавшую его любовь к слову Божию и к обращавшейся в то время на Руси письменности религиозно-нравственного и церковно-исторического содержания.

Обретение Казанской иконы Божией Матери

Первое определенное известие о святом Ермогене встречаем в 1579 году. В это время 50-летний Ермоген был, по его собственному указанию, священником при Гостиннодворской церкви в Казани. Конечно, святой Ермоген мог занять это место и ранее помянутого года: думают, что именно к святому Ермогену относится «некая прозрительная речь» (то есть предсказание) о настоятельстве в Спасо-Преображенском монастыре, посланная «к клирику, в миру живущему», святым Варсонофием, Тверским епископом (1571—1576), жившим на покое в названной обители.

Конец 70-х годов XVI века был тяжелым временем для религиозно-нравственной жизни Казанского края. В 1576 году умер святой Варсонофий, последний из великой троицы просветителей Казани учением Христовым. Горевший истинной миссионерской ревностью, святой Варсонофий, знаток инородческих языков и безмездный врач, был в одинаковой мере дорог как русским, так и инородцам Казанского края. С его кончиной христианская Казань почувствовала как бы сиротство, оставленность: она жила воспоминаниями о славных просветителях, озаренных ореолом апостольского величия в подвиге просвещения инородцев. В довершение утраты в 1579 году, в июне месяце, пожар уничтожил половину кремля, большую часть Казанского посада, все торговые ряды, великокняжеский дворец и Спасо-Преображенский монастырь, в которых находились могилы святых Гурия и Варсонофия. В таком великом бедствии магометане, вообще недружелюбно относившиеся к своим недавним победителям, видели гнев Божий на православных, между прочим, за поклонение иконам. Вспоминая это время, святой Ермоген писал впоследствии: «Тогда истинная православная вера была в притчу и поругание, источника целебного не было тогда в Казани».

Но в эти трудные дни для Церкви Православной в новопокоренном крае Господь не замедлил с благодатной помощью и ободрением. Ужасный пожар 1579 года начался с дома стрельца Даниила Онучина. На месте этого дома, где теперь находится холодная церковь Казанского женского монастыря, 8 июля чудесно явилась икона Божией Матери. Весть о явлении «Заступницы усердной» с благоговейной радостью была встречена христианским населением Казани: оно сознавало, что «пресветлую икону — источник неисчерпаемый» — Бог даровал православным Казанского края, «да не рекут языцы, где есть Бог их, в Негоже веруют... да заградятся уста их... и утвердилась бы... православная вера». Весь народ стекся к месту явления чудотворного образа; здесь же собрались воеводы и во главе с архиепископом Иеремией духовенство; среди последнего находился и Николо-Гостиннодворский иерей, будущий патриарх Ермоген. Все объединились пред иконою Богоматери в чувстве высокого религиозного умиления, вызывавшего слезы хвалы и благодарности Господу Богу и Пречистой. Это чувство охватило и душу святого Ермогена: хотя и «каменносердечен сый, обаче прослезися», — говорит он сам о себе, — «и припал к чудотворней иконе и к Превечному Младенцу Спасу Христу». С благословения архиепископа святой Ермоген удостоился первым взять образ Богоматери «с древца», отмечавшего местонахождение иконы в земле, из которой она была вырыта; затем, показав народу честный образ, как победную хоругвь Православия, святой Ермоген перенес его в торжественном крестном ходе, при громадном стечении молящихся, в соседнюю церковь святого Николая Тульского. Вероятно, не без участия святого Ермогена составлено было краткое сказание о явлении иконы Богоматери и отослано царю Иоанну Васильевичу Грозному. На месте явления образа царь приказал построить в честь Божией Матери деревянный храм, положивший начало первому женскому монастырю в Казани. Впоследствии, в 1594 году, уже будучи митрополитом Казанским и Астраханским, святой Ермоген написал подробное «Сказание о явлении чудотворныя иконы Пресвятыя Богородицы во граде Казани»; им же составлены стихиры и каноны в службе на день явления Казанской иконы Божией Матери; согретый глубоким религиозным чувством и проникнутый высоким религиозным вдохновением, известный каждому православному человеку тропарь «Заступнице усердная» принадлежит также святому Ермогену. С 1579 года обрывается нить известий о святом Ермогене до 1587 года. В этом году он принимает пострижение, как должно думать, в Москве, в Чудовом монастыре: последний называется его «обещанием», т. е. местом, где он вступил на путь монашеского подвига, дав первоначальные обеты иночества. Тогда же или вскоре святой Ермоген избирается настоятелем, а потом возводится в сан архимандрита Казанского Спасо-Преображенского монастыря. Это избрание святой Ермоген принял с умилением перед памятью основателя и первого настоятеля обители святого Варсонофия. «И мне непотребному, — пишет он сам о себе, — случилось в той святой обители быть пятому по нему (т. е. Варсонофии), стоять на месте его и жезл его держать в руке своей».

После трехлетнего управления обителью, протекшего главным образом в трудах по возобновлению выгоревшего (в 1579 г.) монастыря, святой Ермоген в 1589 году (13 мая) возводится на Казанскую кафедру и начинает собою ряд Казанских и Астраханских митрополитов. В течение семнадцати лет митрополит Ермоген с великим достоинством держал жезл Казанского первосвятителя, управляя, как истинный пастырь Христов, епархией, обнимавшей обширный восточный и юго-восточный край. Руководство епархией, в юго-восточных областях которой церковная и гражданская жизнь еще только завязывалась, а в северных с трудом укреплялась среди разноплеменного и разноверного населения, требовало от святого Ермогена мудрой осмотрительности. К заботливой бдительности призывало и время. На годы епископства святого Ермогенав Казани падает начало той «разрухи» русского государства, которая известна в истории нашей родины под именем «Смутного времени» и которая едва не привела Православную Русь на край гибели. 15 мая 1591 года в Угличе погиб от руки наемного убийцы царевич Димитрий, единственный брат бездетного царя Феодора. Таинственная, доселе остающаяся загадкой, смерть царевича, прекращавшая династию Рюриковичей, породила в народе темные слухи и разные толки. Последние, конечно, доходили и до Казани. Человек большого государственного ума и всецело преданный родине, митрополит хорошо сознавал, какую опасность для Руси может иметь насильственная смерть царевича. Особенно справедливы были эти предположения по отношению к Казанскому краю с его инородческим населением, еще не забывшим своей самостоятельной, обособленной от Руси жизни. Кроме того, и среди инородцев, обратившихся в Православие, стал постепенно исчезать тот дух живой религиозной веры, который порожден был апостольскими трудами первых великих просветителей Казани. В это тяжелое время нарождавшейся смуты митрополит Ермоген заявил себя ревнителем Православия и народности.

Митрополит Казанской кафедры

По вступлении на кафедру митрополит Ермоген призывал новокрещеных инородцев в соборную церковь и поучал их, наставляя в жизни христианской. Но миссионерская деятельность архипастыря встречала настолько холодное и слепое равнодушие в казанских воеводах, что святитель вынужден был писать царю и патриарху об упадке миссии и слабости новокрещенцев в вере православной. Многие из новокрещеных татар и других инородцев, только видимым образом приняв христианство, в душе оставались магометанами. Живя среди татар, чувашей, черемис и вотяков, новообращенные вели прежний, не свойственный христианам образ жизни: они не ходили в храм Божий, не носили на себе крестов, не держали в домах честных икон, не призывали к себе священников в дом, отцов духовных не имели, детей не крестили, венчались по-татарски, даже и после венчания в церкви кроме жен держали наложниц, постов не соблюдали, «да и многие другие обычаи сохраняли бесстыдно и в христианстве не навыкали». Наблюдая неверие новообращенных, татары не только не крестились, но прямо ругались над христианством; мало этого, многие и из русских, живя у зажиточных магометан, отпадали от Православия; другие, служившие у переселенных после Ливонской войны в Казанскую область немцев, добровольно или за деньги принимали то католичество, то протестантство, оставляя веру отцов своих. Причину таких печальных явлений святитель Ермоген видел, кроме соседственного общения новых христиан с неверными, в отсутствии нужного числа храмов, тогда как мечети ставились татарами даже вблизи Казанского посада — «всего как из лука стрельнуть», — чего не было прежде. В ответ на это донесение святителя Ермогена получена царская грамота (от 18 июля 1593 года) на имя казанских властей о выселении новокрещеных в новую слободу в Казани с наделением их землей из ближайших к Казани дворцовых земель, с запрещением строить мечети и с приказанием уничтожить построенные «по оплошке» светской власти. На будущее время татарам и немцам запрещено было держать у себя в услужении русских людей.

В тех же целях укрепления начал Православия в сознании пасомых и духовного объединения митрополии с коренными русскими областями святитель Ермоген извлекает из забвения память о мучениках, борцах и тружениках за веру православную и землю Русскую в Казанском крае. 9 января 1592 года святой Ермоген писал патриарху Иову, что в Казани доселе не совершается особого поминовения православных воевод и воинов, умерших на поле брани под Казанью и в пределах Казанских, «на костях которых встала христианская и русская Казань». Митрополит просил установить для их поминовения определенный день, чтобы по всей Казанской митрополии петь по них панихиды и служить обедни. Вместе с тем святой Ермоген писал патриарху о забытых тех мучениках, принявших в Казани смерть за исповедание имени Христова. Святитель собирал о них сведения путем чтения записей, существовавших до него в Казани, и путем опроса достоверных лиц; из этих мучеников один — Иоанн — был русский из Нижнего Новгорода, взятый в плен татарами, а двое — Стефан и Петр — из новообращенных татар. Святитель Ермоген скорбел, что эти мученики не вписаны в синодик, который читается в неделю Православия, и им не поется вечная память. Вскоре от патриарха Иова получена была святым Ермогеном ответная грамота. В ней патриарх благословлял по всем православным воинам, убитым под Казанью и в ее пределах, совершать панихиду по всей Казанской митрополии в первый субботний день после Покрова Пресвятой Богородицы и вписать их в большой синодик, читаемый в неделю Православия; в этот синодик патриарх приказал вписать и имена трех Казанских мучеников; день же поминовения их патриарх предоставил назначить самому митрополиту Ермогену. Объявляя патриарший указ по епархии, святитель Ермоген от себя лично предписал, чтобы литургии и панихиды по Казанским мученикам по всем церквям совершались 24 января — в день мученической кончины Иоанна.

В 1592 году митрополит Ермоген принимает деятельное участие в прославлении памяти своего учителя и просветителя Казани архиепископа Казанского Германа, который был силою взят (в 1566 г.) на московский митрополичий престол, потом навлек на себя несправедливый гнев Иоанна Васильевича Грозного и по его приказанию изгнан из митрополичьих палат: святой Герман скончался в Москве 6 ноября 1567 года во время моровой язвы и «погребен в чину святительском» у храма святого Николая Мокрого. Жители города Свияжска, в котором святой Герман подвизался до возведения в святительский сан и основал славный миссионерской деятельностью Успенский Богородичный монастырь, просили царя Феодора Иоанновича и патриарха Иова дозволить им перенести мощи архипастыря в свой город. Это ходатайство перед властями усиленно поддерживал святой Ермоген. Разрешение было дано, и по благословению патриарха митрополит Ермоген встречал мощи святого Германа в Свияжске, видел и осязал их, а затем «честно» предал погребению в Успенском монастыре. В 1595 году, во время перестройки Казанского Спасо-Преображенского монастыря, при копании рвов для закладки нового каменного храма обнаружены были гробы святителей Казанских: Гурия, первого архиепископа Казани, и Варсонофия. Придя со всем освященным собором, митрополит Ермоген открыл сначала гроб святого Гурия, а потом — святого Варсонофия: тела угодников Божиих оказались нетленными. Святитель Ермоген переложил мощи в ковчеги и поставил над землей для поклонения. При обретении мощей святых Гурия и Варсонофия митрополитом Ермогеном обретены были и потом снова преданы земле останки учеников святого Гурия иноков Ионы и Нектария, в миру бояр из фамилии Застолбских. По приказанию царя и благословению патриарха митрополитом Ермогеном было составлено житие Гурия и Варсонофия, Казанских чудотворцев. Вероятно, тогда же святым Ермогеном составлена и служба на обретение мощей. Останавливая для назидания внимание паствы на славных лицах и событиях из недавнего прошлого в церковной жизни Казанского края, митрополит Ермоген усиленно строил храмы. Этим удовлетворял он острую нужду в храмах, которых было очень мало в недавно завоеванном крае, и сверх того стремился показать пасомым наглядным, осязательным образом силу и величие Православия.

Находясь в Москве для поставления в чин митрополита, святой Ермоген лично ходатайствовал перед благочестивым царем Феодором Иоанновичем о том, чтобы на месте явления Казанской иконы Божией Матери устроить каменный храм, а честную икону достойно украсить. Горя духом теплой веры, царь пошел навстречу ходатайству. По его повелению в 1594 году, 14 апреля, был заложен «предивный каменный храм» в честь Пресвятой Богородицы, с двумя приделами — Успения Богоматери и святого Александра Невского. Храм был освящен 27 октября следующего (1595) года. Царь снабдил новый храм Казанской обители всем необходимым: книгами, ризами, местными иконами; среди последних выделялся образ «Деисус», обложенный серебром. Самая же явленная икона Владычицы была богато украшена из царских сокровищ золотом, драгоценными камнями и крупным жемчугом. Из царской же казны выданы были деньги, хлеб и «все потребное» для шестидесяти инокинь-стариц обители. При содействии святителя Ермогена, по приказанию царя и благословению патриарха был воздвигнут величественный каменный храм в честь Преображения Господня в Спасо-Преображенском монастыре. В 1601 году митрополит Ермоген из архиерейских земель уступил городу Казани для расширения посада Забулачную слободу; находившихся в ней митрополичьих людей он переселил в деревню Кульмаметеву, преобразовав последнюю в село Архангельское. Святитель построил здесь храм во имя Архистратига Михаила; причем как самый храм, так и вся его утварь и все церковное строение, между прочим келлии для нищих, были созданы на средства митрополичьей казны. Святителем же Ермогеном был выстроен на окраине города, в Ягодной слободе, храм во имя святого Димитрия Солунского. Главный храм Казани в честь Благовещения Пресвятой Богородицы при митрополите Ермогене обогатился иконами «Деисуса», праздников и пророков; иконы эти были обложены серебром в «басму». Ко времени управления святителя Ермогена Казанской митрополией относят основание в Казани мужского (ныне женского) Феодоровского монастыря.

7 января 1598 года скончался царь Феодор Иоаннович, в лице которого сошел в могилу последний Рюрикович. Престол Российского государства занял (17 февраля) Борис Феодорович Годунов. С двумя архимандритами казанских монастырей митрополит Ермоген участвовал на Московском Соборе, избравшем на царство Бориса Годунова; участвовал он и во всенародном молении под Новодевичьим монастырем, когда население Москвы во главе с духовенством упрашивало Бориса, укрывшегося за стенами обители у овдовевшей сестры-царицы, не колебаться, но принять избрание на престол. О деятельности митрополита Ермогена за время царствования Бориса Годунова сохранилось очень немного известий, преимущественно говорящих о храмоздательных трудах Казанского первосвятителя.

Cодержание: ; ;