Пыль радиоактивная. Все, что ты хотел знать о радиации, но боялся спросить у того говорящего гриба с пятью руками
В течение многих лет на крохотный остров Эбейе в Тихом океане принудительно, ради строительства американских военных баз и ядерных испытаний, переселяли жителей других регионов Маршалловых островов. Перенаселенный Эбейе превратился в нездоровое и социально деморализованное сообщество. Фотограф Влад Сохин побывал на острове и пришел к выводу, что у местных жителей, лишенных возможности выбраться из нищеты, нет никакого будущего
«Мы приближаемся к военному объекту, любая фото и видеосъемка запрещена», - предупреждает пилот. Самолет авиакомпании United Airlines заходит на посадку в аэропорту военной базы на атолле Кваджалейн или, как его называют местные, Квадж. Я все же делаю несколько снимков появившегося в иллюминаторе атолла на камеру телефона.
Наш рейс, который в United Airlines называют «прыгун по островам», следует по сложному маршруту: Гавайи - Гуам с остановками на Маршалловых островах и в Федеративных Штатах Микронезии. В терминале досмотра багажа и проверки документов - военные местной базы ПВО, хорошо сложенные молодые люди. Мои сумки проходят проверку, и после заполнения необходимых документов специальный военный конвой сопровождает меня к терминалу на паромной переправе. Мой путь лежит на Эбейе, самый густонаселенный остров атолла Кваджалейн: на крохотном, в 80 акров, клочке земли живет больше пятнадцати тысяч человек. Я хочу увидеть место, которое вот уже несколько десятилетий неофициально называют «трущобой Тихого океана» и «островом-гетто».
Колонисты Эбейе
До середины ХХ века Эбейе не слишком отличался от остальных островов Микронезии - малочисленные местные жители практически не общались с остальным миром. Разве что навещали своих родственников на близлежащих островках Кваджалейна - самого большого атолла в мире.
По официальным данным, в начале 1940-х на Эбейе жило девятнадцать человек.
Все изменилось в годы Второй мировой войны, когда атолл заняли американцы. В 1946 году американское военное командование приняло решение переселить на остров Эбейе рабочих, строивших стратегическую военную базу, - так население острова увеличилось до трехсот человек. В том же году Маршалловы острова стали местом американских ядерных испытаний, которые продолжались до 1958 года. Многих жителей атоллов Бикини, Эниветок и Ронгелап, на которых взрывали ядерные заряды, также переселили на Эбейе. Позже местное население увеличилось еще и за счет жителей других островов, на которых начали строительство большой системы ПВО. С середине 60-х годов колония Эбейе постоянно пополнялась за счет родственников здешних жителей и просто оппортунистов, ищущих заработка в большом урбанизованном хабе Тихого океана. Эбейе стал своеобразным магнитом, притягивающим людей со всей Микронезии.
Совершенно секретно: трущоба густонаселенная
На паромной переправе во время очередной проверки документов я знакомлюсь с американцем Джоном. Джон, консультант некоммерческой организации, направляется на остров уже в седьмой раз и любезно приглашает меня на катер, который прислала за ним его компания. Мы грузим в катер свои вещи. Поездка до Эбейе занимает около пятнадцати минут. Как только мы отходим от причала, перед нами открывается вид на Эбейе - узкую полоску суши, заполненную мелкими постройками. На южной, более богатой части острова над домами возвышаются пальмы. На севере деревья почти полностью отсутствуют - там находится самая густонаселенная трущоба, Северный Лагерь.
К моему удивлению, улицы Эбейе вовсе не завалены мусором, как можно было бы ожидать от «острова-трущобы». Местные жители заботятся о чистоте, насколько это возможно. Мы прибыли на остров в самый солнцепек, когда все попрятались от жары. Но ближе к вечеру здешнее население выбирается на улицу - Эбейе заполняется играющими детьми (дети составляют большую часть жителей острова), сидящими у своих домов женщинами, пьющими кофе или крепкие напитки мужчинами. В дополнение ко всем этим тысячам снующих туда-сюда людей по острову ездят десятки машин-пикапов, многие из которых работают маршрутными такси. Несмотря на то, что весь остров можно обойти за полчаса, местные жители любят пользоваться услугами транспорта - проезд стоит около 50 центов в любую точку острова.
Вечером я снова встречаюсь с Джоном за ужином в одном из двух здешних ресторанов. Джон рассказывает, как однажды он попал на военную базу на Квадже, и его оставили там без присмотра. Он погулял, пофотографировав окрестности. К его удивлению, позже обнаружилось, что все его фотографии с базы уменьшены и смазаны.
У военных есть технология, позволяющая каким-то образом получать доступ в твой телефон и видоизменять информацию на снимках с базы. Я не знаю, как они это делают.
Это звучало странно, но, вернувшись в отель, я проверил свои снимки Кваджалейна, сделанные с самолета, и убедился, что Джон прав. Я не смог увеличить эти кадры, а запечатленный на них остров оказался смазан. Открыв симки в фоторедакторе на компьютере, я обнаружил, что все фотографии были пересохранены на мой же телефон в уменьшенном виде, причем внутренние технические данные о камере были удалены. По времени сохранения фотографий я понял, что это было сделано, пока я сидел в паромном терминале базы и ждал катера. Занятно, что тогда я был вне сети мобильной связи и вне интернета. Для меня до сих пор остается загадкой, как это возможно.
Лучший дом - металлический контейнер
В течение нескольких дней я бродил по Эбейе и общался с местными жителями. Старожилы охотно рассказывают о своей жизни и приглашают в свои дома. Конор, сын одного из землевладельцев острова, обитает в оборудованном под дом металлическом корабельном контейнере.
Нам повезло, американцы платят нашей семье компенсацию за то, что на нашем острове живут переселенцы. Мой отец - один из немногих людей на острове, кому здесь принадлежит земля. Купить землю практически невозможно. А построить здесь свой дом безумно дорого. Я живу в контейнере, а моя мама недавно купила на военной базе за один доллар США большой трейлер-прицеп, дом на колесах. Американцы от них избавляются и продают местным. Только перевезти его на остров стоит около четырех тысяч долларов. Но это все равно
дешевле, чем строить дом, к тому же там сразу можно жить.
Другие жители Эбейе не так удачливы, как Конор. Большинство из них обитают в трущобах, расположенных в разных частях острова. В одной из них, под названием Убежище, живет более двадцати семей.
Убежище - это полуобвалившееся здание, в котором раньше располагалось муниципальное управление атолла. Сейчас в каждом из бывших кабинетов живет около десятка человек, большинство из них дети. Это семьи «новых иммигрантов» - тех, что приехали на Эбейе после тайфуна Пака, в 1997 году разрушившего более семидесяти процентов домов на атолле Аилинглапалап и нанесшего огромный ущерб другим регионам Маршалловых островов. Люди живут без электричества, многие из них из-за нехватки места спят на полу в коридоре. Но на мои вопросы об условиях жизни резиденты Убежища отсылают меня в Северный Лагерь - там люди живут еще хуже, говорят они.
У входа в Северный Лагерь меня встречают недобрыми взглядами полупьяные мужчины, жующие бетельный орех, местный наркотик. Мужчины сидят на земле у входа в туалеты, каждый из которых закрыт на замок и принадлежит отдельной семье; в здешних домах отсутствуют водоснабжение и канализация. Я знакомлюсь с одним из местных жителей Кемби - узнав, что я фотожурналист, Кемби берет меня за руку и просит пойти вместе с ним.
Я тебе сейчас покажу, как мы здесь живем.
«Радиация внутри нас»
Кемби ведет меня через узкие переулки Северного Лагеря, где между условными стенами домов, сделанными из картона, снуют вездесущие дети и играют в карты взрослые, лениво развалившиеся на подстилках из сухих пальмовых листьев. Завидев мою камеру, дети, как и везде в мире, начинают позировать. Мужчины закрывают лица.
Мы заходим в один из домов, где нас встречает жена Кемби, тридцатипятилетняя Элита. В семье четверо детей, самая младшая, семилетняя Принтесс, парализована - она лежит на полу. Девочка начинает плакать, испугавшись моего появления, но вскоре успокаивается.
Когда Принтесс родилась, она весила менее пяти фунтов (чуть более двух килограммов. - «РР»), - рассказывает Элита. - Мы долго ее выхаживали, но потом она заболела полиомиелитом. Так говорят врачи. Ее парализовало, и с тех пор она вот такая.
Элита устало смотрит на дочь и пытается улыбнуться.
Я думаю, это все из-за ядерных испытаний. Это радиация внутри нас. Это все американцы.
Как и многие другие вынужденные переселенцы на Эбейе, Элита винит во всех болезнях американскую программу ядерных испытаний. Сама Элита родом с атолла Ронгелап, ее родители были переселены на Эбейе после взрыва водородной бомбы - тогда жители Ронгелапа оказались жертвами радиации.
В марте 1954 года американские военные испытали водородную бомбу «Кастл Браво» на соседнем атолле Бикини. Взрыв этой бомбы называют самым мощным в истории ядерных испытаний США. Жители Ронгелапа не были предупреждены об испытаниях; их эвакуировали на атолл Кваджалейн лишь через три дня после взрыва. Более шестидесяти человек пытались лечить, многие из них умерли. Через три года военные разрешили выжившим вернуться домой, заявив, что территория атолла очищена. Но по возвращении у островитян начали развиваться лейкемия и опухоли щитовидной железы, повысилась смертность в молодом возрасте. В 1985 году их снова эвакуировали - уже на Эбейе.
Несмотря на диагноз врачей и на то, что остальные ее дети родились здоровыми, Элита считает, что ее дочь - жертва тихоокеанского Чернобыля.
Проказа, холера, туберкулез
Вряд ли в сегодняшних болезнях на острове можно обвинить запуски ракет ПВО. Однако есть исследования, доказывающие, что именно программа США по переселению жителей атоллов на Эбейе привела к вспышке эпидемий - из-за перенаселенности и антисанитарных условий.
В истории острова было несколько обострений смертельно опасных инфекций. Так, например, вспышка полиомиелита в 1961 году унесла одиннадцать жизней; еще двести двенадцать человек остались полностью или частично парализованными. На тот момент госпиталь Эбейе находился в плачевном состоянии, в нем работали всего два врача и несколько медсестер. Наблюдатели, приехавшие на остров для изучения причин вспышки болезни, обвинили американскую администрацию в том, что население банально не было привито от полиомиелита. В течение десятилетий на Эбейе происходили обострения туберкулеза, полиомиелита, гепатита, гриппа, кори и холеры. Среди жителей острова до сих пор есть больные проказой.
В 2000-х годах основными болезнями Эбейе стали корь, холера и туберкулез. В отремонтированном на американские деньги госпитале острова я знакомлюсь с двадцатичетырехлетним Джорджем Джуниором, который работает в команде по профилактике туберкулеза.
Конечно, мы получаем помощь от американцев, - говорит Джордж. - К примеру, у нас теперь есть машина скорой помощи. Хотя в любую точку острова можно за 10–15 минут дойти пешком, важно, чтобы перевозка пациента, к примеру с инфарктом, была быстрой.
У вас есть врач-кардиолог? – спрашиваю я.
Откуда ему взяться? Обычно мы просто делаем сердечно-легочную реанимацию и дефибрилляцию. Если это не помогает, отправляем пациента по воздуху либо в Маджуро, либо в Манилу, либо на Гавайи. Но обычно это не требуется, - Джордж ухмыляется, - потому что в восьмидесяти процентах случаев пациенты умирают.
Вместе с Джорджем мы обходим несколько кварталов Эбейе, и он знакомит меня с парализованными, прокаженными, страдающими от туберкулеза и прочих болезней местными жителями. Среди больных много детей.
Здесь очень большая концентрация людей, трудно уберечься, - говорит Джордж.
Я спрашиваю, есть ли прямая связь между проблемами жителей Эбейе со здоровьем и современной американской программой ПВО.
Точно не могу сказать, я не доктор. Но как только американцы запускают в очередной раз свою ракету, а потом проходит дождь, все население Эбейе заболевает простудой, диареей и конъюнктивитом. Все - от детей до стариков - с красными глазами и постоянно бегают в туалет. Это продолжается десять-пятнадцать дней. Поэтому мы всегда знаем, когда наши соседи проводят свои испытания. По собственному самочувствию.
Ни земли, ни работы, ни прав
Слова Джорджа подтверждает врач местного госпиталя Олин де Брум. По ее словам, несколько раз в году жители Эбейе одновременно и похоже болеют, симптомы держатся до двух недель. Олин рассказала и о других проблемах здравоохранения на острове:
У нас под боком, на Квадже, есть отличный американский военный госпиталь с множеством специалистов. Но попасть туда могут лишь те пациенты, у которых есть доступ на военную базу. Таких всего процентов десять. Поэтому когда к нам поступают люди с осложнениями или болезнями, лечить которые в наших условиях невозможно, мы направляем их на Гавайи или Филиппины. А это большинство несчастных случаев, например. Представьте себе, кто-то сломал ногу, и у него есть доступ на базу - ему там сделают рентген, проведут лечение. Пятнадцать минут на катере - и ты у опытного врача. Но всех остальных приходится отправлять в Манилу или Гонолулу, где у нас есть договоренности с местными госпиталями. Лишь в исключительных случаях наши соседи готовы нам помочь.
Такое отношение к местным жителям не раз вызывало критику в адрес американской администрации. Идею переселения на один остров жителей различных регионов Маршалловых островов называли «сбрасыванием людского мусора» и «созданием очередной резервации». Дэвид Хэнлон, автор книги «Передел Микронезии», окрестил эту политику американского командования расистской: «Это не случайно, что ядерные испытания в атмосфере произошли в районе, удаленном от Северо-Американского континента, и среди людей, которые не были белыми». Хэнлон назвал Эбейе самым перегруженным, нездоровым и социально деморализованным сообществом в Микронезии.
Его выводы подтверждают и вынужденные переселенцы, наблюдая за которыми и без слов понимаешь, что они смотрят на будущее весьма пессимистически.
Один из местных жителей, которого я встретил сидящим на кладбищенской могиле, сказал мне:
У нас ничего нет - ни земли, ни работы, ни прав. Жить здесь тяжело, а когда умрешь, тебя здесь даже не похоронят, уже нет места. Это не наша земля - там, где жили наши предки, сейчас стоят ракеты и радары.
Радары американских военных видны с Эбейе даже невооруженным глазом. Всего в пяти километрах, на острове Кваджалейн, на американской базе течет совсем другая жизнь. Там есть приличная школа и оборудованные кондиционерами комфортабельные дома, бассейны, поля для гольфа, велосипедные дорожки. Однако там хорошо принимают только тех, у кого есть специальный доступ. А тем, кому не так повезло, остается лишь мечтать о лучшей жизни в своих трущобах под бескрайним звездным небом Тихого океана.
Такую защиту для работающих на крыше на ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС Альгирдас Пейштарас называл порнографией. Клайпедчанин был один из немногих выживших, которым пришлось лезть на крышу 4 блока атомной электростанции убирать куски графита.
"Инструктор, показав изображение крыше в телевизоре, сообщил: сегодня там от 600 до 1000 рентген в час, значит, там можно быть 2 минуты. Инструментами пожарных он велел хватать и бросать вниз куски графита на еще не потухший реактор", - рассказ Пейштараса зафиксирован в книге "13-ый знак зодиака - Чернобыль".
По словам специалистов по защите от радиации, если человек каждый час получал бы по 500 рентген, он прожил бы не более 5 часов. Обычный радиационный фон в городах колеблется от 0.00003 до 0.00005 рентген в час. Не удивительно, что ликвидаторам при таком фоне разрешалось быть всего 2 минуты. Намного труднее понять, почему в таких условиях.
По словам Пейштараса, они были в сапогах, хлопчатобумажной форме, в "буденовке", резиновых перчатках и фартуках, похожих на те, что надевают в рентгеновском кабинете.
"Молодые мужчины кусочки свинца бросили в угол. У меня было больше жизненного опыта, и я их прикрепил", - рассказал клайпедчанин.
Вот так в тогдашних условиях должна была выглядеть защита работающих на крыше, или биороботов:
DELFI iliustracija
Радиоактивная пыль пронизывала насквозь: премия 100 рублей
Он получил марлевую маску, смоченную в какой-то жидкости, чтобы прикрыть рот. А вместо очков – защитный щиток с отверстиями по бокам.
"Радиоактивная пыль пронизывала насквозь. Просто порнография", - пишет в книге Пейштарас. Он понял, что кто-то выполнял и опасные работы. Но почему этих людей не ценили, ему непонятно. Ведь, как выяснилось позднее, защитных средств были полные склады.
Иностранцы с Запада людей, работающих на крыше, назвали "биороботами", ведь они очень важную работу выполняли в таких условиях, которые не выдерживали даже созданные для опасных работ настоящие роботы. Как рассказал ликвидатор, когда его четверка слезла с крыши, их построили, каждому вручили подписанную генералом почетную грамоту и документ о премии размером 100 рублей.
"Я ждал, когда поведут в душ. Ничего. Пока все 180 мужчин не побывали на крыше, не пустили. Мы ждали до обеда", - рассказал литовец.
По его словам, после ужина юношей, игнорировавших свинцовые средства защиты, вырвало. "Меня – нет, только очень болела голова".
13 лет страдал от головной боли
На следующий день мужчинам в медпункте выдали по четыре таблетки против радиации. Клайпедчанин вспоминает, что фельдшер даже не скрывал, что их надо было выпить до того, как отправиться на крышу, но хуже не будет.
После этого работавших на крыше не привлекали к серьезным работам, велели топить "буржуйки" в построенных ими домах.
"Я попросил разрешения походить по территории с радиометром. Чтобы не оставаться одному со своими мыслями. Самочувствие было ужасное: болит голова, мучают мысли о будущем", - рассказал Пейштарас.
Через полтора месяца он вернулся домой, и 13 лет испытывал ужасные головные боли, страдал от болезней, причины которых врачи связывали с воздействием радиации. На одном собрании общественного движения "Чернобыль» Альгирдас услышал: «ты остался последним из тех, кто работал на крыше".
Авария на Чернобыльской АЭС произошла в 1.23 ч. 40 сек. 26 апреля 1986 года. Взрыв разрушил конструкции реактора и энергетического блока, выбросил часть радиоактивных веществ – фрагментов ядерного топлива, облученного графита, других элементов – в окружающую среду, вызвал пожары на территории атомной электростанции.
Взрыв был таким сильным, что сорвал верхнюю плиту реактора, которая весила около 2000 тонн, а нижняя конструкция опустилась на 4 метра. Радиоактивные вещества выбрасывались в окружающую среду и после взрыва. Их стало меньше только 6 мая, когда удалось потушить графит. Графита в реакторе было около 1700 тонн.
Шахтеры работали на адской жаре и без защиты
До начала строительства саркофага над блоком 4 реактора, необходимо было построить систему охлаждения под фундаментом реактора, чтобы горячее ядерное топливо не попало в грунт. Камеру-тоннель охлаждения копали и оборудовали 400 шахтеров. Тоннель длинной 168 метров закончили оборудовать уже 24 июня.
DELFI iliustracija
Создатели документальных фильмов о Чернобыле уделяли особое внимание шахтерам, работавшим в ужасных условиях. Утверждается, что, если бы не эта работа шахтеров в нестерпимой жаре, без специальной защиты, давление воды и радиации под реактором могло вызвать второй взрыв – более сильный, с непрогнозируемыми последствиями.
240 000 ликвидаторов. Искалеченные судьбы
Ликвидаторами называют людей руководивших работами по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС в аварийном блоке и вокруг него, а также армию – регулярную и из срочно вызванного резерва. В опасной зоне они работали посменно. Людей, получивших максимально допустимую дозу радиации, сменяли другие.
240 000 человек. Столько было работающих на ликвидации последствий аварии только в 1986-1987 году. В разных источниках указывается общее количество ликвидаторов – от 600 000 до 800 000, из них около 7 000 – из .
DELFI (R.Pociaus iliustrac.)
Еще и сегодня компенсации выплачиваются примерно 7 млн. человек, на которых катастрофа оказала непосредственное влияние. Утверждается, что выплаты жертвам Чернобыля составляют 5-7% ежегодных расходов бюджета .
Турчинас: в Литве проблемы чернобыльцев – дело чернобыльцев
Литовские чернобыльцы не могут радоваться льготам. Как сказал DELFI ответственный секретарь литовского движения "Чернобыль" Антанас Турчинас, дожившие до пенсии ликвидаторы получают так называемую государственную пенсию, которая на 50 евро больше, чем обычная.
Если подтверждается, что человек, участвовавший в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, заболел именно из-за этого, и он получает инвалидность, решением правительства ему выплачивается одноразовая выплата. В литах она составляла 1200. Чернобыльцы просили индексировать выплату, но, по словам Турчинаса, это никому не интересно.
Лекарства для ликвидаторов компенсируются, если компенсируются и другим людям. За некомпенсируемые лекарства они платят сами. Специальных льгот на лечение также нет. Раньше в вильнюсской больницы Сапегос был медицинский центр чернобыльцев, но, когда больницу ликвидировали, его тоже не стало.
→ Обеспыливание автомобильных дорог
Особенности производства работ по связыванию радиоактивной пыли
В современных условиях возникают глобальные проблемы охраны природы, жизни здоровья людей, существования человечества. Такие проблемы прежде всего связаны с опасностью возникновения критических ситуаций, являющихся следствием катастроф и аварий на атомных станциях, складах и полигонах ядерного оружия, диверсионных действий в современном мире, в котором накоплены огромные запасы радиоактивных веществ. Нельзя не учитывать и существующей опасности военных конфликтов с использованием ядерного оружия.
При эксплуатации и строительстве объектов транспортного назначения в уровнях радиоактивного заражения местности важное место занимают работы по связыванию и удалению радиоактивной пыли.
Радиоактивная пыль представляет собой аэрозоль, содержащий те или иные радиоактивные вещества. В приземных слоях воздуха радиоактивные частицы, существуя самостоятельно, а также адсорбируясь на поверхностях грунтовых частиц, перемешиваются с обычной пылью и практически становятся от нее неотделимыми. Исходя из изложенного нельзя связывать или удалять лишь радиоактивные. Поэтому методы обеспыливания автомобильных дорог и при наличии радиоактивного заражения в конечном счете сводятся к связыванию или удалению всей дорожной пыли. Наиболее опасна пыль, находящаяся в воздухе во взвешенном состоянии. Именно она, попадая непосредственно в организм человека, представляет наибольшую опасность для его здоровья и жизни. Радиоактивная пыль, находящаяся на поверхности дорог и аэродромов, под воздействием движения транспортных средств и ветра подымается в воздух и затем, оседая на людях, машинах и окружающих предметах, вызывает их повторное заражение. Пыль, связанная на поверхности дорог и аэродромов вяжущими и клеющими веществами, не может возноситься в воздух и, следовательно, менее опасна. Но ее наличие даже в связанном виде обусловливает общий повышенный уровень радиации местности со всеми вытекающими последствиями. Поэтому наиболее радикальным методом обеззараживания местности и транспортных объектов является удаление и последующее захоронение радиоактивного слоя грунта.
Мерой запыленности воздуха является концентрация пыли. Пыль на участках радиоактивного заражения дополнительно характеризуется общим уровнем радиации и характером радиоактивных изотопов, содержащихся в пылевом облаке.
Следует подчеркнуть, что все живое на Земле с самого начала ее существования находится под воздействием радиационного облучения, которое складывается из естественного и техногенного фонов. Естественный фон создается космическим излучением, радиоактивными веществами, содержащимися в горных породах и объектах окружающей среды. Техногенный фон обусловливается практической деятельностью человека. Сюда входит облучение в ходе медицинских процедур, просмотра телепередач, воздействия выбросов тепловых электростанций и многих других.
Естественный и особенно техногенный фон в зависимости от местных условий изменяются в широких пределах (в 2-5 раз и более). С большой долей приблизительности в обычных условиях естественный радиоактивный фон от суммарного фона составляет 1/3. Остальное приходится на техногенный фон.
Жизнь человека в условиях привычной радиации характеризуется нормальным состоянием. Более того, снижение уровня меньше обычного часто воспринимается болезненно. Однако практически несравненно большую опасность представляет радиоактивное облучение сверх определенных значений. Для оценки радиационной опасности, характеристики радиационной обстановки и уровня облучения используются разные показатели и единицы измерения.
Основная величина, характеризующая радиоактивный источник, – это его активность, т.е. число происходящих в нем распадов в единицу времени. В системе СИ за единицу активности принимается беккерель. Для практических целей в качестве единицы активности обычно используется кюри.
Время, за которое активность вещества уменьшается вдвое, называется периодом полураспада. Для разных радиоактивных веществ период полураспада изменяется от долей секунды до миллиарда лет. По опыту ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС в первые минуты после выброса радиоактивного облака наибольшую опасность представляли короткоживущие изотопы благородных газов, затем радиоактивного изотопа иода, имеющего период полураспада 8 сут. Этот изотоп характеризуется высокой активностью и способностью усваиваться живыми организмами и накапливаться в различных органах человека. Спустя месяц, когда большая часть радиоактивного иода распалась, наибольшим вниманием работающих стал пользоваться плутоний. Он не столь радиоактивен, но долгоживущ и токсичен. Его накопления (даже в малых дозах) опасны для легких. В последующем наибольшее значение приобрели долгоживущие изотопы стронция и цезия (период полураспада цезия-137 – 33 года).
Уровень радиации характеризуется экспозиционной дозой излучения, измеряемой по ионизации воздуха в рентгенах.
Для оценки опасности ионизирующего излучения для человека используется эквивалентная рентгену (или биологически значимая) поглощенная доза облучения, выражаемая в бэрах. При практических расчетах можно считать, что экспозиционной дозе в 1 рентген соответствует эквивалентная доза в 1 бэр. В системе СИ за единицу эквивалентной дозы облучения используют зиверт. Эквивалентная доза в 1 зиверт примерно составляет 100 бэров. Более подробные сведения об осноьных радиологических величинах приводятся в специальной литературе.
Предельно допустимые дозы облучения, принятые в России, составляют для персонажа, работающего постоянно с радиоактивными веществами, 5 бэров (рентгенов) в год. Допустимое облучение населения в нормальных условиях за год принято равным 0,5 бэра. По нормам МАГАТЭ, при аварийных работах доза облучения не должна превышать 25 бэров в год. Международной принятой нормой допустимого предела облучения человека за всю жизнь (70 лет) является 35 бэров.
При проходе радиоактивного облака местность заражается неравномерно. Наибольшее количество радиоактивных веществ накапливается в лесах, кустарниках, торфяниках, на местности с высокой травой. В таких местах уровень радиации наблюдается в несколько раз выше, чем в других местах.
Большое влияние на характер выпадения радиоактивных осадков оказывает состояние погоды. Во время дождей происходит более интенсивное заражение местности, но площади заражения несколько меньшие. Поверхностные воды смывают и переносят радиоактивные вещества на значительные расстояния. Основная масса радиоактивных веществ оседает в грунте на глубине от 1 до 5 см. Большое внимание оказывает рельеф местности.
Таким образом, первоочередными задачами при выполнении работ 0 обеспыливанию, так же как и любых других работ на участках заражения, являются точная оценка радиоактивной обстановки и определение сроков пребывания людей в зараженной местности.
По опыту работ в районе Чернобыльской АЭС уровни радиации на зараженных участках отличались порядками величин. На автомобильных дорогах в пределах проезжей части уровень радиации обычно был в 2-4 раза ниже, чем на обочинах.
Для связывания радиоактивной пыли могут применяться все материалы, используемые при обеспыливании автомобильных дорог. Предпочтение следует отдавать тем, которые обладают наиболее выраженными вяжущими свойствами и хорошей проникающей способностью в материал покрытия. Если вяжущие свойства не стабильны, а сами не обладают большой прочностью, то обеспыливающий эффект будет недостаточным, а само обеспыливание непродолжительным. Такими свойствами, например, обладают гигроскопические соли, эффект обеспыливания которых основывается на поглощении паров воды из воздуха.
В тех случаях, когда обеспыливающий материал, даже обладая хорошими вяжущими свойствами, не способен быстро и интенсивно проникать в материал покрытия, образующийся защитный поверхностный коврик не будет иметь хорошей связи с основанием и, следовательно, под воздействием движения машин может быстро разрушаться. Примером могут служить битумные эмульсии. При розливе таких эмульсий по обеспыливаемой поверхности образуется равномерный коврик вяжущего, хорошо связывающий радиоактивную пыль. Однако из-за сравнительно плохого проникания битумной эмульсии в глубину материала покрытия такой коврик легко разрушается.
К наиболее эффективным вяжущим материалам для обеспыливания дорог в условиях радиоактивного заражения местности можно отнести эмульсии на основе сланцевых смол, каменноугольных дегтей и некоторые синтетические смолы и эмульсии на их основе. Для участков местности вне дорог, а следовательно, не подвергающихся непосредственному воздействию проходящих машин, могут использоваться и все остальные обеспыливающие материалы, применяемые в дорожной практике.
При дезактивации территории Чернобыльской АЭС наряду с обычными использовались и оригинальные методы, основанные на использовании синтетических смол. В ряде случаев специальные полимерные растворы помещали в мешки из полиэтилена. При сбрасывании таких мешков с вертолетов они разрывались. Жидкость растекалась по зараженной местности с последующим образованием пленки, связывающей радионуклиды.
В других случаях использовались материалы, распределяемые в жидком виде методом набрызгивания. Застывая, жидкость превращалась в пленку, к которой приклеивалась покровная пыль. Образовавшуюся пленку вместе с пылью скатывали в рулоны и вывозили в места захоронения.
Широко использовался метод, основанный на пропитке поверхностного слоя зараженного песчаного грунта водным раствором латекса. Для распределения связывающих растворов в ряде случаев использовались вертолеты, оборудованные специальными емкостями. Во многих случаях зараженные участки дорог и местности покрывали слоями цементо- и асфальтобетона.
Выполняя работы по обеспыливанию дорожного полотка, необходимо учитывать, что уровень радиации на дороге и надежность ее обеспыливания в большой степени зависят от мероприятий, проводимых в пределах придорожной полосы. Для уменьшения общего фона радиации на дороге и предотвращения повторного ее заражения радиоактивной пылью в придорожной полосе могут осуществляться срезка растительности, перепахивание покровного слоя грунта, закрепление грунта вяжущими и клеящими веществами.
Эффективность перепахивания зараженного грунта в значительной степени зависит от качества работ и состояние поверхностной растительности. Эффективность перепахивания как метода дезактивации существенно снижается, когда не достигается оборачиваемость срезаемых пластов. Перепахивание слоя зараженного грунта является действенным методом частичной дезактивации придорожной полосы. Однако большая эффективность достигается при срезке зараженного грунта. Срезка покровного слоя грунта толщиной 3-4 см снижает уровень радиации в 6-20 раз. Полная дезактивация (при условии исключения повторного заражения) достигается при срезке грунта слоем 8-10 см. Можно принять, что по следу радиоактивного облака срезка грунта должна быть не менее 3-5 см, а в местах, где возникает наведенная радиация, – не менее 10-15 см.
Чем больше ширина полосы расчистки дорожной полосы и закрепление на ней зараженного грунта, тем ниже общий уровень радиации на дороге и опасность ее повторного заражения пылью. Ориентировочно можно считать, что при полосе расчистки местности, равной 10 м с каждой стороны, уровень радиации по оси дороги уменьшается примерно в 3 раза, при ширине расчистки 15 м- в 4 раза.
Любое пребывание людей в зоне заражения должно сопровождаться высокой производительностью труда. Поэтому для выполнения работ по обеспыливанию на участках с радиоактивным заражением должны выделяться машины самые лучшие по техническому состоянию и наиболее производительные из всех имеющихся. Особенно перспективно использование дистанционно и автоматически управляемых дорожных машин. Оператор в этом случае должен находиться вне зоны производства работ и управлять машинами из специального пункта, надежно защищенного от проникающей радиации. Другой ариант – управление машинами-автоматами при помощи телеметрического оборудования. К сожалению, при выполнении работ по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС машины-автоматы оказались малонадежными в эксплуатации. В условиях высокой радиоактивности у них довольно часто отказывало электронное оборудование приема и исполнения команд.
Обычные машины с ручным управлением до начала работ в зоне заражения должны тщательно подготавливаться с целью уменьшения общей степени облучения водителей и машинистов дорожных машин. Подготовка сводится к установлению металлических или бетонных экранов, а также к герметизации кабин (для уменьшения проникания радиоактивной пыли). На всех машинах должны быть запасы необходимых материалов для частичной дезактивации отдельных узлов, которая может потребоваться при технических осмотрах и мелких ремонтах в ходе производства работ. Принятие решений о выходе машиниста из кабины с целью выполнения неотложного ремонта должно приниматься исходя из уровня радиации и дозы облучения, накопленной данным машинистом. Как правило, все ремонтные работы, в том числе и простые, но требующие сравнительно продолжительного времени, должны выполняться за пределами участков заражения, после дезактивации машин.
Большую опасность представляет накопление радиоактивной пыли в воздухоочистителях и фильтрах машин, которые необходимо очищать или заменять по мере возникновения опасного уровня облучения водителей. Целесообразно воздухоочиститель дополнительно экранировать листами металла. Воздухозаборник на машинах следует переносить по возможности выше уровня верха кабины, что требует соответствующей подготовки машин, предназначенных для работы в условиях радиоактивного заражения местности.
Работа в защитной одежде во избежание перегрева организма производится в соответствии с требованиями специальных инструкций по особому режиму. Для уменьшения нагрева тела на машинах целесообразно иметь вентиляторы.
Очередные смены к месту работы должны доставляться непосредственно к дорожным машинам, а отработавшие смены к местам отдыха - автомобилями.
Все пешие переходы в зоне заражения необходимо исключить. По опыту работы на Чернобыльской АЭС машины, доставлявшие людей к месту работы на участке заражения и к месту отдыха за пределами участков заражения, строго использовались на закрепленных участках дорог. Машины, двигавшиеся по зараженной местности, доставляли людей только к границе заражения. Здесь На специальных площадках люди переодевались, проходили необходимую санитарную обработку и далее к месту отдыха перевозились на „чистых” машинах.
В Зоне находится несколько интересных объектов: сама станция, заброшенный город Припять и установка «Русский дятел».
26 апреля 1986 года реактора 4-го энергоблока не стало, начался пожар, грозя перекинуться на соседний 3-й блок с реактором. Пожар бросились тушить работники станции и пожарные. Практически все они умерли в ближайшие недели. Неудачной идеей было тушить пожар водой: раскалившийся до 2000 градусов котел превращал воду в пар, а пар шел в атмосферу, унося частицы топлива. Остальная станция продолжала работать (реакторы невозможно быстро остановить), продолжали работать и атомщики. Многие из них не выжили.
Затем началась работа по ликвидации. Всего в ликвидации участвовало более 600 тысяч человек. Приехав и набрав допустимую (иногда недопустимую) дозу, человек уезжал на пенсию. Остальные реакторы работали еще полтора десятилетия. На 4-й блок взгромоздили новую крышу, станцию многократно отмыли до блеска, залили бетоном, разбросанные куски топлива собрали и вывезли, слой почвы вокруг срезали. Работа продолжается по сей день, и будет продолжаться еще лет пятьдесят как минимум.
Экскурсию могут пустить даже под саркофаг в зловещий блок номер 4 - не в сам реакторный зал, а на пульт управления, где разворачивались события. Здесь темнота и запустение. Фон - 2–13 микрозивертов в час (одна минута здесь - как 1–6 минут в самолете, жить можно). А вот загрязненность частицами сильная: несколько сотен частиц в минуту на квадратный сантиметр. Дышать без респиратора нельзя, одежда специальная, сменная.
На выходе - обязательный контроль рук, ног и одежды. И это не последняя рамка на пути. Радиоактивная пыль - просто пыль. Рекомендуется для начала помыть руки прохладной водой с мылом. Атомщики всегда моют холодной водой, так как теплая расширяет поры и пыль может надолго забиться в кожу. Еще говорят, что атомщики в туалете моют руки дважды - до и после. И это не шутка.
Станция полна жизни, здесь работают тысячи людей из разных стран: запускаются заводы по переработке и захоронению отходов (где их строить, как не тут?), строится гигантская арка, которую через пару лет накатят на реактор, чтобы можно было его разбирать. Конечная цель - концепция «зеленой лужайки»: разобрать внутри весь бесконтрольно фонящий ужас, аккуратно переработать и захоронить.
Где найти радиацию, если ты инопланетянин и жить без нее не можешь
Заметно фонит любой гранит. Гранитные набережные, облицованные станции метро, плиты в магазине стройматериалов - везде можно заметить повышенный фон. Хорошо фонит радонит - камень, напоминающий гранит красного цвета. В Москве им, например, оформлена станция метро «Маяковская». Зона Чернобыльской станции, Фукусима, бывшие полигоны ядерных испытаний. Бытовые девайсы. Изотопы используются в пожарных датчиках. Простейший изотоп водорода, тритий, испускающий бета-частицы с полураспадом 12 лет, можно совершенно легально купить в виде светящегося брелока с откровенным названием Betalight . В Москве фонят овраги парка Коломенское на склоне реки, где раньше было захоронение отходов. Полигоны с ядерными захоронениями есть под Сергиевым Посадом, Подольском. Да и в Москве немало институтов с такой грязью внутри, оставшейся от экспериментов былых лет, что войти туда страшновато.
Город Припять
Сегодня в плане радиации Припять в тысячи, сотни тысяч раз чище, чем в дни после аварии. В город возят экскурсии: здесь можно гулять, дышать без респираторов. Самая большая опасность - падающие здания. Не рекомендуется трогать руками предметы, садиться на землю, пить и есть: может попасть пыль. Город не оживет никогда: дети никогда здесь не смогут играть в песочнице. Бабульки не будут выращивать на грядках редиску. Воду для питья и, наверное, даже для душа придется возить из более чистых мест. Но зато это уникальный заповедник эпохи. Возможно, это единственное место на всей Земле, где можно увидеть живой кусочек настоящего Советского Союза 80-х годов прошлого века.
Самое грязное место города - подвал городской больницы: здесь свалены куртки, каски и сапоги, которые сняли с себя пожарные той роковой бригады, когда вернулись с тушения крыши блока. Все покрыто копотью и частицами ядерного топлива. Даже спустя почти 30 лет одежда фонит до одного рентгена в час - входить в подвал без специальных костюмов и защиты органов дыхания нельзя. Почти все пожарные умерли в течение месяца, хоронили их в свинцовых гробах: тела опасно фонили. Другие грязные места Припяти - канализация и стоки. Сюда дожди десятилетиями смывали радиоактивную пыль.
Помимо аварий - пара тысяч ядерных испытаний во всем мире: подземных, наземных, подводных, атмосферных. В одной только Неваде более девятисот. ЧП с утерей радиоактивных деталей (например, в 1987 году в Гоянии, Бразилия, когда кретины похитили светящийся изотоп и всей деревней им натирались). А еще постоянные выбросы с пересыхающего радиоактивного водоема на «Маяке» в 1960–1985 годах. А ведь даже пока не было терактов - ядерных взрывов или «грязных бомб» (обычный взрыв, разбрасывающий по местности радиоактивную грязь, сделать проще, чем ядерный, а последствия не сильно лучше). Получается, минимум один раз в 10 лет в мире происходит атомное ЧП: взрываются реакторы, падают самолеты с боеголовками и спутники с реакторами, идут выбросы. Возможно, тебе, как патриоту, будет приятно узнать, что половина всех атомных ЧП происходит в нашей стране, в этом плане мы впереди планеты всей.
Будем реалистами: от атомной энергии никто не откажется (во Франции, например, атомные станции дают 80% энергии). И не будем наивными: аварии могут случаться и далее, просто имеет смысл учиться на ошибках. Что можешь сделать лично ты? Только две вещи.
Обзавестись дозиметром. Ты живешь в России, где дозиметры волею судеб самые качественные и дешевые. Ей-богу, ты столько покупал электронного мусора и гаджетов, что не купить дозиметр - просто глупость. Самый симпатичный из простых - тольяттинский SMG (от 100 долларов). Самым точным и надежным атомщики считают львовскую «Терру» (от 200 долларов). А еще бывают всякие bluetooth-дозиметры. Хорошо понимать, чем опасна радиация, а чем не опасна, чтобы не поддаваться мировой радиофобии.Что нас ждет дальше?
Список самых крупных атомных ЧП выглядит так:
1945 - США, бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки
1957 - СССР, авария на заводе «Маяк»
1957 - Великобритания, авария на реакторе в Виндскейле
1961 - СССР, авария на подлодке К-19
1964 - СССР, падение спутника «Транзит-5В» с ядерной установкой
1966 - Испания, разрушение трех ядерных бомб в деревне Паломарес
1968 - США, разрушение четырех термоядерных бомб в авиакатастрофе над Гренландией
1970 - СССР, авария на заводе «Красное Сормово»
1979 - США, авария на АЭС «Три-Майл-Айленд»
1980 - СССР, радиоактивное заражение в Краматорске
1985 - СССР, авария в бухте Чажма
1986 - СССР, Чернобыльская авария
2011 - Япония, авария на АЭС «Фукусима-1»
То, что принято называть радиацией, делится на три типа: альфа - α , бета - β , гамма - γ .
Гамма-излучение и рентгеновское - той же природы, что свет и радиоволна. Гамма-лучи пронизывают все насквозь на большие расстояния. Лучше всего γ-излучение ослабляют вода, бетон, свинец. Естественный космический фон на поверхности планеты - около 0,11 микрозивертов. Для самолета, набравшего высоту, слой атмосферы перестает действовать щитом, поэтому естественный космический фон в самолете доходит до 3 миллизивертов в любом месте салона, но это не опасно. Все радиометры измеряют γ. Источники γ-излучения: цезий-137, кобальт-60; рентгеновское жесткое излучение - америций-241.
Бета-излучение - поток электронов или позитронов, которые вылетают из атома радиоактивного элемента. Летят они недалеко, поэтому зафиксировать β можно только на близком расстоянии. Вламываясь в ткани, частицы причиняют больше вреда, чем гамма-лучи. От β защищает лист алюминия в пару миллиметров, оконное стекло, иногда даже одежда. Считается, что не все бытовые радиометры способны измерить β, но свистеть при поднесении вплотную они все равно будут. Источники β-излучения: калий-40, цезий-137, стронций-90; нейтронное - плутоний.
Альфа-излучение (уран, радон, радий, торий, полоний) - летящий прочь атом гелия. С точки зрения атомов штука довольно большая и при попадании в ткань способна наделать много вреда: вред α-излучения в 20 раз больше, чем от γ-излучения. Зато α летит на расстояние от нескольких миллиметров до нескольких сантиметров и останавливается даже листом бумаги. Считается, что бытовой дозиметр не способен засечь α-излучение даже при поднесении вплотную. Но α редко ходит в одиночку, обычно всегда есть примеси β и γ. Источники α-излучения: радон, торон, уран.
Радиация становится опаснее в тысячи раз, если частицы попадут в организм с воздухом, едой или забьются с пылью в кожу. Отныне это праздник, который всегда с тобой. Шанс получить опасную дозу каким-то способом снаружи - минимален, разве что читать книгу под рентгеновской лампой каждый день.
Гамма-фон - естественное дело, и он не оказывает заметного вреда, пока его доза не будет превышена в тысячу, а то и в миллион раз.
Частицы альфа и бета летят недалеко и останавливаются чем угодно. Поэтому в малых дозах они не представляют угрозы для организма, если не попадут внутрь. Попав внутрь с пищей и воздухом, радиоактивный изотоп остается в организме (иногда навечно), чтобы планомерно бомбардировать частицами окружающие ткани. Совокупность разрушений приводит к самым разным заболеваниям, особенно часто к раку: в какой-то момент иммунная система не успевает справиться со своей привычной работой - постоянно выявлять и удалять попорченные клетки, решившие стать раковыми и начать бесконечный рост.
История знает случаи, когда в местностях, считавшихся радиоактивно загрязненными, смертность оказывалась, наоборот, заметно ниже, чем в обычных. Перепуганные медики так часто таскали жителей на диспансеризацию, что ранняя диагностика и своевременное лечение приносили здоровью больше пользы, чем чистота природы.
Первооткрыватели
Радиоактивность открыл мсье Беккерель в 1897 году довольно случайно: он изучал соли урана и оставил вещество в шкафу на фотопластинке. А позже заметил, что пластинка сама собой засветилась сквозь черную обертку. Открытием он поделился с коллегами - супругами Пьером и Марией Кюри, а те открыли радий и полоний. Вред радиации для здоровья Беккерель открыл позже, но тем же самым способом: одолжил у Кюри пробирку с радием и носил в кармане жилета, а позже заметил на коже покраснение в форме пробирки. Он снова поделился этим с Пьером Кюри. Тот привязал к плечу пробирку с изрядным количеством радия и носил десять часов, заработав серьезную язву на ближайшие пару месяцев.
Несмотря на то что ученые работали с радиацией всю жизнь, неверно считать, будто радиация их погубила. Беккерель умер в 55 лет неожиданно для всех (во время поездки с женой), и причина смерти неизвестна. Пьер Кюри в 46 лет поскользнулся и попал под лошадь. Мария Кюри, безусловно, умерла от лейкемии, вызванной радиацией, - страницы ее лабораторного дневника до сих пор фонят в музее так, что к ним страшновато приближаться. Но Мария умерла в 66 лет - еще более 30 лет она работала с радиацией после получения Нобелевки за ее открытие.
Что делать, если у этих идиотов опять что-то рвануло?
Во время ядерной реакции (ядерный взрыв или утечка из реактора) синтезируется множество самых разных радиоактивных веществ, которые будут пакостить всем выжившим. Если ты услышал грохот взрыва, то хороших новостей две: во-первых, ты жив; во-вторых, все ядерные реакции уже закончились. Зато воздух наполнился радиоактивными летучими аэрозолями, и через несколько часов от них взвоют все датчики за сотни и тысячи километров.
(или «иод», как пишут химики) - самая опасная радиоактивная дрянь. Изотопов у йода много: йод-131, йод-132, йод-133, йод-135. Они составляют до 23% всех продуктов ядерного деления. И бешено радиоактивны! К счастью, живут йоды недолго: йод-131, самый долгий, распадется наполовину уже через 8 дней. Но за это время он выдаст столько активности, сколько какой-нибудь цезий за свои 33 года полураспада. Вторая проблема в том, что щитовидной железе йод нужен каждый день, а отличать нормальный от изотопа она не умеет. Попав в щитовидку, радиоактивный йод устраивает ад. Поэтому первая задача при любом ЧП, связанном с недавней ядерной реакцией - дать организму нормального йода, опередив изотоп, который появился в атмосфере. Лучше всего - за 68 часов, тогда эффект 97–99%. После ЧП счет идет на минуты: через 2 часа эффект всего 80%, через 8 часов - 40%, через сутки - 7%, а дальше можно не напрягаться. Пить надо специальные таблетки йодной профилактики. Но их ты, как назло, оставил в школьном кабинете гражданской обороны пару десятилетий назад. Придется взять пузырек с 5%-й настойкой йода и накапать в полстакана воды или молока ровно 44 капли (детям вдвое меньше, малышам до 5 лет - вчетверо меньше, причем только мазать). Выпить не натощак. Со следующего дня - дважды в день по 22 капли (ну или бригады МЧС подвезут уже таблетки и инструкцию). Другой вариант (особенно для малышей) - вдвое разбавить 5%-ю настойку и вместо питья, но в той же дозе щедро исписать спину, грудь и шею надписями «Уходи, радиация».
Знак «Осторожно, радиация!» просуществовал много десятилетий. Но атомщики стали замечать, что простой народ не понимает смысла этого пропеллера на фоне желтых песков. Тогда в 2007 году знак доработали: поместили на красный фон и усилили логотипами «Смерть!» и «Сматывайся!». После этого смысл знака перестали понимать атомщики - они используют старый.
Фото: Getty Images; Corbis / East News.
