Понятие системы и структуры языка. Понятие системы. Система языка

Язык определяется обычно в двух аспектах: первый - это система фонетических, лексических, грамматических средств, являющихся орудием выражения мысли, чувств, волеизъявлений, служащая важнейшим средством общения людей, т.е. язык - социальное явление, связанное в своем возникновении и развитии с человеческим коллективом; второй - разновидность речи, характеризующаяся теми или иными стилистическими признаками (казахский язык, разговорный язык).

Язык как основное средство человеческого общения устроен таким образом, чтобы адекватно намерениям и желаниям отдельной языковой личности и задачам человеческого сообщества выполнять различные функции. В самом общем виде под функциями языка понимается использование потенциальных свойств средств языка в речи для разных целей.

Язык – это не явление природы , а, следовательно, биологическим законам не подчиняется. Язык не наследуется, не передается от старших к младшим. Он возникает именно в социуме. Возникает стихийно, постепенно превращается в самоорганизующуюся систему, которая призвана выполнять в обществе определенные функции .

Первая основная функция языка – когнитивная (т.е. познавательная),означающая, что язык – важнейшее средство получения новых знаний о действительности. Когнитивная функция связывает язык с мыслительной деятельностью человека.

Без языка невозможно человеческое общение, а без общения не может быть общества, не может быть полноценной личности (например, Маугли).

Вторая основная функция языка – коммуникативная , которая означает, что язык является важнейшим средством человеческого общения, т.е. коммуникации, или передачи от одного лица другому какого-либо сообщения с той или иной целью. Общаясь друг с другом, люди передают свои мысли, чувства, воздействуют друг на друга, добиваются взаимопонимания. Язык дает им возможность понять друг друга и наладить совместную работу во всех сферах человеческой деятельности.

Третья основная функция – эмоциональная и побудительная . Она призвана не только выражать отношение автора речи к ее содержанию, но и оказывать воздействие на слушателя, читателя, собеседника. Она реализуется в средствах оценки, интонации, восклицании, междометиях.

Другие функции языка:

– мыслеформирующая , так как язык не только передает мысль, но и формирует ее;

– аккумулятивная – это функция хранения и передачи знаний о действительности. В письменных памятниках, устном народном творчестве фиксируется жизнь народа, нации, история носителейязыка;

– фатическая (контактоустанавливающая) функ-
ция– функция создания и поддержания контакта между собеседниками (формулы приветствия при встрече и прощании, обмен репликами о погоде и т.п.). Содержание и форма фатического общения зависят от пола, возраста, социального положения, взаимоотношений собеседников, однако в целом они стандартны и минимально информативны. Фатическое общение помогает преодолевать некоммуникабельность, разобщенность;

– конативная функция – функция усвоения информации адресатом, связанная с сопереживанием (магическая сила заклинаний или проклятий в архаическом обществе или рекламные тексты в современном);

– апеллятивная функция – функция призыва, побуждения к тем или иным действиям (формы повелительного наклонения, побудительные предложения и т.п.);

– эстетическая функция – функция эстетического воздействия, проявляющаяся в том, что читающий или слушающий начинает замечать сам текст, его звуковую и словесную фактуру. Отдельное слово, оборот, фраза начинают нравиться или не нравиться. Речь может восприниматься как нечто прекрасное или безобразное, т.е. как эстетический объект;

– метаязыковая функция (речевой комментарий) – функция истолкования языковых фактов. Использование языка в метаязыковой функции обычно связано с трудностями речевого общения, например, при разговоре с ребенком, иностранцем или другим человеком, не вполне владеющим данным языком, стилем, профессиональной разновидностью языка. Метаязыковая функция реализуется во всех устных и письменных высказываниях о языке – на уроках и лекциях, в словарях, учебной и научной литературе о языке.

ЯЗЫК – соц. обработан, исторически изменчивая знаков система, служащая основным средством общения и представлен-я разных форм существования, каждой из которой имеет по крайней мере одну из форм реализации– устн или письменн.

РЕЧЬ – это один из видов коммуникативной деятельности человека т.е. использование языка для общения с другими людьми

Виды речевой деятельности:

Говорение

Слушанье

Основными функциями языка являются:

коммуникативная (функция общения);

мыслеформирующая (функция воплощения и выражения мысли);

экспрессивная (функция выражения внутреннего состояния говорящего);

эстетическая (функция создания прекрасного средствами языка).

Коммуникативная функция заключается в способности языка служить средством общения между людьми. Язык располагает единицами, необходимыми для построения сообщений, правилами их организации и обеспечивает возникновение сходных образов в сознании участников общения. Язык также обладает специальными средствами установления и поддержания контакта между участниками коммуникации.

С точки зрения культуры речи, коммуникативная функция предполагает установку участников речевой коммуникации на плодотворность и взаимную полезность общения, а также общую нацеленность на адекватность понимания речи.

Мыслеформирующая функция заключается в том, что язык служит средством оформления и выражения мысли. Структура языка органически связана с категориями мышления. "Слово, которое одно способно сделать понятие самостоятельной единицей в мире мыслей, прибавляет к нему многое от себя", - писал основоположник языкознания Вильгельм фон Гумбольдт (Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. - М., 1984. С. 318).

Это значит, что слово выделяет и оформляет понятие, и при этом устанавливается отношение между единицами мышления и знаковыми единицами языка. Именно поэтому В. Гумбольдт полагал, что "язык должен сопутствовать мысли. Мысль должна, не отставая от языка, следовать от одного его элемента к другому и находить в языке обозначение для всего, что делает ее связной" (Там же, с. 345). По Гумбольдту, "чтобы соответствовать мышлению, язык, насколько это возможно, своим строением должен соответствовать внутренней организации мышления" (Там же).

Речь образованного человека отличается ясностью изложения собственной мысли, точностью пересказа чужих мыслей, последовательностью и информативностью.

Экспрессивная функция позволяет языку служить средством выражения внутреннего состояния говорящего, не только сообщать какую-то информацию, но и выражать отношение говорящего к содержанию сообщения, к собеседнику, к ситуации общения. Язык выражает не только мысли, но и эмоции человека. Экспрессивная функция предполагает эмоциональную яркость речи в рамках принятого в обществе этикета.

Искусственные языки не имеют экспрессивной функции.

Эстетическая функция заключается в установке на то, чтобы сообщение своей формой в единстве с содержанием удовлетворяло эстетическое чувство адресата. Эстетическая функция характерна в первую очередь для поэтической речи (произведений фольклора, художественной литературы), но не только для нее - эстетически совершенной может быть и публицистическая, и научная речь, и обыденная разговорная речь.

Эстетическая функция предполагает богатство и выразительность речи, ее соответствие эстетическим вкусам образованной части общества.

язык – это система (от греч. systema – нечто целое, составленное из частей ). А если это так, то все составные ее части должны представлять собой не случайный набор элементов, а некую упорядоченную их совокупность.

В чем же проявляется системность языка? Прежде всего в том, что язык имеет иерархическую организацию, иными словами, в нем выделяются различные уровни (от низшего к высшему), каждому из которых соответствует определенная языковая единица .

Обычно выделяются следующие уровни языковой системы: фонемный, морфемный, лексический исинтаксический . Назовем и охарактеризуем соответствующие им языковые единицы.

Фонема – простейшая единица, неделимая и незначимая, служащая для различения минимальных значимых единиц (морфем и слов). Например: п орт – б орт, сто л – сту л.

Морфема – минимальная значимая единица, не употребляющаяся самостоятельно (приставка, корень, суффикс, окончание).

Слово (лексема) – единица, служащая для наименования предметов, процессов, явлений, признаков или указывающая на них. Это минимальная номинативная (назывная) единица языка, состоящая из морфем.

Синтаксическому уровню соответствуют две языковые единицы: словосочетание и предложение.

Словосочетание – это соединение двух или более слов, между которыми существует смысловая и/или грамматическая связь. Словосочетание, как и слово, – единица номинативная.

Предложение – основная синтаксическая единица, которая содержит сообщение о чем-либо, вопрос или побуждение. Эта единица характеризуется смысловой оформленностью и законченностью. В отличие от слова – номинативной единицы – это коммуникативная единица , так как она служит для передачи информации в процессе общения.

Между единицами языковой системы устанавливаются определенные отношения . Поговорим о них более подробно. «Механизм» языка основан на том, что каждая языковая единица входит в два перекрещивающихся ряда. Один ряд, линейный, горизонтальный, мы непосредственно наблюдаем в тексте: это синтагматический ряд, где сочетаются единицы одного уровня (от греч. syntagma – нечто соединенное ). При этом единицы более низкого уровня служат строительным материалом для единиц более высокого уровня.

Примером синтагматических отношений могут служить сочетаемость звуков: [гóрът мΛсквá] ; грамматическая сочетаемость слов и морфем: играть в футбол, играть на скрипке; синий шар, синяя тетрадь, под+окон+ник; лексическая сочетаемость: письменный стол, работать за столом, стол красного дерева – «предмет мебели», обильный стол, диетический стол – «еда», «питание», паспортный стол, стол справок – «отделение в учреждении» и другие виды отношений языковых единиц.

Второй ряд – нелинейный, вертикальный, не данный в непосредственном наблюдении. Это парадигматический ряд , т.е. данная единица и другие единицы того же уровня, связанные с ней той или иной ассоциацией – формальным, содержательным сходством, противоположностью и другими отношениями (от греч. paradeigma – пример, образец ).

Простейший пример парадигматических отношений – это парадигма (образец) склонения или спряжения слова: дом, ~ а, ~у …; иду, ~ешь, ~ет … Парадигмыобразуют взаимосвязанные значения одного и того же многозначного слова (стол – 1.предмет мебели; 2. еда, питание; 3. отделение в учреждении); синонимические ряды (хладнокровный, сдержанный, невозмутимый, уравновешенный, спокойный); антонимические пары (широкий – узкий, открыть – закрыть); единицы одного и того же класса (глаголы движения, обозначения родства, названия деревьев и т.п.) и др.

Из сказанного следует, что языковые единицы хранятся в нашем языковом сознании не изолированно, а как взаимосвязанные элементы своеобразных «блоков» – парадигм. Употребление же этих единиц в речи определяется их внутренними свойствами, тем, какое место занимает та или иная единица среди других единиц данного класса. Такое хранение «языкового материала» является удобным и экономичным. В повседневной жизни мы обычно не замечаем никаких парадигм. Тем не менее они – одна из основ знания языка. Ведь не случайно, когда студент делает ошибку, преподаватель просит его просклонять или проспрягать то или иное слово, образовать нужную форму, уточнить значение, выбрать наиболее подходящее слово из синонимического ряда, иными словами, обратиться к парадигме.

Итак, системность языка проявляется в его уровневой организации, существовании различных языковых единиц, находящихся между собой в определенных отношениях .

Похожая информация.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В предлагаемом вниманию читателей учебном пособии освещается ряд спорных проблем, изучаемых в вузовском курсе «Общее языкознание» и в курсе «Введение в языкознание» в педучилищах, пединститутах и университетах. Автор не ставил перед собой задачу рассмотреть все спорные проблемы этих курсов. Он выделил ряд проблем, относящихся к разделу «Теория языкознания», которые так или иначе затрагивают вопрос о соотношении языка и мышления и входят в круг философских проблем языкознания. Это следующие проблемы:

1. Система и структура языка.

2. Природа и сущность языка.

3. Знаковая теория языка.

4. Проблема языкового значения.

5. Строй языка и строй мышления.

6. О двух языковых картинах мира – статической и динамической.

Третья – шестая из указанных проблем представляют собой, в сущности, разные аспекты проблемы соотношения языка и мышления. Первая проблема касается соотношения языка и мышления постольку, поскольку одной из структурных характеристик языка является противопоставленность плана выражения и плана содержания (материальной и идеальной сторон в системе языка). Что касается природы и сущности языка, то они не могут изучаться изолированно от исследования взаимосвязи языка и мышления: одну из сущностных характеристик языка составляет его связь с мышлением.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СИСТЕМА И СТРУКТУРА ЯЗЫКА

По отношению к языку термины «система» и «структура» используются неоднозначно. Признавая язык целостным, единым образованием, все стороны и элементы которого взаимосвязаны и взаимообусловлены, некоторые исследователи квалифицируют его в целом как структуру в соответствии со своим пониманием терминологического содержания слова «структура». В связи с этим системой именуется способ организации структуры, совокупность связей и отношений между ее компонентами. Г.С. Шур, например, утверждает, что «совокупность элементов (единиц) данного объекта называется структурой. Совокупность связей, существующих между элементами данной структуры, называется системой». Такое же понимание указанных терминов наблюдаем у Н.Д. Арутюновой, полагающей, что термин «структура» означает «материальное строение, состав», а термин «система» – «сеть отношений между некоторыми элементами», и в ранних работах Ю.С. Степанова, утверждающего, что «структура языка – это его фонемы, морфемы и конструкции и отношения между ними» (т.е. язык как объект исследования в целом – П.Ч.). «Под структурой вообще, и в современном языкознании в частности, понимается такое сочетание элементов, в котором каждый элемент обусловлен всеми другими».

Иногда структурой называют целостное, единое образование, объединяющее разнородные элементы в своем составе (гетерогенное построение), в то время как для единства, совокупности однородных элементов (гомогенного построения) используется наименование «система». В этом случае отдельные языковые сферы (например, звуковой состав языка или его словарный состав) признаются системами, а язык в целом рассматривается как система систем, или структура. Такое словоупотребление принято, например, в учебнике по общему языкознанию В.И. Кодухова и в учебнике по курсу «Введение в языкознание» А.А. Реформатского. Оно восходит к традиции Пражской школы, в лингвистическом словаре которой со ссылкой на А.В. Исаченко утверждается: «Под языковой структурой мы понимаем всю совокупность фактов, которая сводится к отношению «слово – предложение». Это общая организация предложений, или грамматическая организация данного языка... Грамматическая структура языка в целом проявляется в ряде частных систем. Поэтому мы предлагаем говорить о системе склонения, о фонологической системе и сохраняем термин «структура» для обозначения глобальных свойств грамматической организации данного языка».

Поскольку в содержании терминов «структура» и «система» пражские лингвисты не усматривают качественного различия, а видят лишь различие в степени обобщения фактов языка, не противопоставляя язык как целостное образование, как совокупность элементов его внутренней организации, постольку термин «система» используется ими и для квалификации языка в целом. Поэтому языку даются и такие характеристики:

«Язык – незамкнутая система», «Язык – система знаков», «Язык – функциональная система».

Наблюдается и противоположное рассмотренному употреблению понимание терминов, когда структурой называют гомогенные, а системой – гетерогенные объединения элементов.

Допускается также использование терминов «структура» и «система» как равнозначных. Например, в учебном пособии по курсу «Введение в языкознание» Л.И. Баранникова пишет: «Все языковые единицы взаимосвязаны между собой и составляют вместе единую сложную структуру языка». Наряду с этим утверждается: «Можно говорить о наличии в языке фонетической, морфологической, лексической и синтаксической систем. Однако каждая из этих систем существует не изолированно, а как составная часть языка в целом, т.е. каждая система является как бы частной системой по отношению к общей системе языка в целом». Как видим, и термин «структура», и термин «система» используются для характеристики языка в целом как совокупности всех его компонентов, тесным образом связанных между собой. Как известно, Ф. де Соссюр пользовался для характеристики языка только термином «система», понимая систему как целостное образование, состоящее из взаимосвязанных частей. По его определению, «язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только от одновременного наличия прочих».

Представляется целесообразным использовать в языкознании термины «система» и «структура» в том значении, которое приписывается им в философии. Так, в «Философском энциклопедическом словаре» понятиям «система» и «структура» даются следующие определения:

«Система (греч. – целое, составленное из частей; соединение), совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство».

«Структура (от лат. struktura – строение, расположение, порядок), совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих сохранение его основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях; основная характеристика системы, ее инвариантный аспект».

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» и в книге В.М. Солнцева «Язык как системно-структурное образование» определения «системы» и «структуры» формулируются применительно к языку:

«Система языковая (от греч. sistema – целое, составленное из частей; соединение) – множество языковых элементов любого естественного языка, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность. Каждый компонент системы языка существует не изолированно, а лишь в противопоставлении другим компонентам системы».

«... система есть целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях».

«Устройство, организация, упорядоченность системы представляют собой структуру этой системы».

«Поскольку мы определили систему как некоторый объект в целом, включающий в себя элементы и взаимосвязи элементов, а структуру – как совокупность внутрисистемных связей, или, что то же самое, как внутреннюю организацию, упорядоченность объекта, постольку между системой (объектом) и структурой следует проводить различие. Структура не равна объекту в целом. Структура есть объект минус составляющие его элементы, или система минус элементы системы».

Аналогичную трактовку понятий «структура» и «система» наблюдаем в коллективном труде «Общее языкознание», в работах Г.П. Мельникова, З.Д. Поповой, А.Т. Хроленко, А.С. Мельничука, Ф.М. Березина и Б.Н. Головина, в книге Ю.С. Степанова «Основы общего языкознания».

При указанном подходе структура должна рассматриваться как одна из сторон, как одна из характеристик системы. Поэтому вполне справедливыми следует признать замечания Г.П. Мельникова и А.Т. Хроленко, утверждающих, что «структура – это хотя и важнейшая, но лишь одна из характеристик системы», что «структура, таким образом, является атрибутом системы», что «система – понятие синтетическое, а структура – аналитическое». Весьма ценным является последнее соображение: оно квалифицирует понятия «система» и «структура» как отражающие одно и то же реальное явление – единство целого и частей (элементов), но с разных сторон. Понятие «система» отражает это единство со стороны частей (как совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, в которую, естественно, входят и сами элементы). Понятие «структура» отражает указанное единство со стороны целого (как расчлененность целостного объекта на части – его составляющие, его элементы, и одновременно их взаимосвязь, всю совокупность связей между ними, внутреннюю организацию целостного объекта, которая противопоставляется частям и отражается отвлеченно от них как схема отношений). Нельзя не согласиться с А.С. Мельничуком, признающим, что «под системой понимается совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, образующих более сложное единство, рассматриваемое со стороны элементов – его частей, а под структурой – состав и внутренняя организация единого целого, рассматриваемого со стороны его целостности».

Таким образом, понятие «система» действительно выступает как синтетическое, поскольку отражает синтез (объединение) частей в рамках целого, а понятие «структура» – как аналитическое, ибо вскрывает расчлененность целого на части, т. е. отражает целое аналитическим способом. Первое понятие есть отображение субстанции объекта, т.е. материала, из которого он построен, каким и являются части; второе – его внутренней формы в отвлечении от субстанции.

В связи со сказанным нужно признать неудачными бытующие в лингвистике выражения «система языка», «язык есть структура», ибо система есть всегда совокупность (объединение) ряда сущностей, а не одна сущность (система есть система многих), а структура представляет собой признак объекта, а не целостный объект (структура есть структура чего-то). Допустимы лишь выражения типа «язык как система элементов», «структура языка», «язык обладает структурой».

Принимая в общем дефиниции системы и структуры, предлагаемые А.С. Мельничуком, внесем некоторое уточнение в определение структуры, которая прежде всего характеризуется расчлененностью целого на части, наличием у целого частей, противостоящих друг другу и целому, причем расчлененность на части не всегда выступает как дискретность, как отдельное существование компонентов (например, в синонимическом ряду), она может носить и недискретный характер, состоять лишь в наличии разных сторон, слитных частей у объекта (например, противопоставленность интегральных и дифференциальных признаков у фонемы или различных сем в значении слова).

В свете сказанного понятие «структура» можно определить следующим образом:

структура есть расчлененность целостного объекта на составляющие компоненты и их взаимосвязь, внутренняя организация объекта, рассматриваемого со стороны его целостности.

Признавая зависимость каждого компонента от системы, не следует, однако, преувеличивать эту зависимость, полагая вслед за Ф. де Соссюром и его последователями, что система полностью определяет роль и специфику каждого компонента. Компонент системы настолько определяется системой, насколько он сам влияет на систему, и система в целом определяется компонентами, так как она есть не что иное, как совокупность взаимозависимых и взаимообусловленных компонентов. В пределах языковой микросистемы «категория числа имени» значение и функционирование (частотность и условия употребления) формы множественного числа зависит, разумеется, от наличия определенных других чисел с их специфическими значениями и функциями. Если в языке имеются лишь формы единственного и множественного числа, то вторая из них используется во всех случаях, когда речь идет о количестве предметов, превышающем единицу. Если существуют и другие числа (двойственное, тройственное и т.д.), то семантика формы множественного числа сужается соответственно до значений «больше двух», «больше трех» и т.д. и, следовательно, снижается частотность употребления формы множественного числа. Но, с другой стороны, возможность появления других чисел в равной степени зависит от специфики значения и функционирования формы множественного числа, которая, сужая свою семантику, как бы отдает часть ее объема другим формам, без чего возникновение форм двойственного числа, тройственного числа и т.д. было бы невозможным.

Четырехпадежная система имени в немецком языке обусловливает большее количество семантических функций у каждого падежа по сравнению с шестипадежной системой имени в русском языке. Но наличие большего количества семантических функций у каждого немецкого падежа в сравнении с русскими падежами, в свою очередь, позволяет немецкому языку обходиться меньшим количеством падежей, определяя этим четырехпадежную немецкую систему.

В приведенных примерах была показана взаимообусловленность элементов и системы в рамках одноуровневых (гомогенных) систем, где взаимодействовали однопорядковые единицы.

Однако взаимодействие системы и ее компонентов прослеживается и на материале взаимодействия гетерогенной системы и ее компонентов (подсистем), взаимообусловливающих друг друга, а значит, настолько обусловливающих более широкую систему, насколько она обусловливает их. В бирманском языке насчитывается 112 фонем (в отличие от индоевропейских языков, где количество фонем колеблется вокруг числа 40), что позволяет бирманскому языку довольствоваться небольшим количеством морфологических показателей деривационного типа (агглютинативных аффиксов), т.е. быть языком изолирующим, поскольку при столь значительном количестве фонем слова могут создаваться непосредственно за счет их многочисленных комбинаций. В то же время бедность морфологических показателей делает необходимым существование большого количества фонем. Эти особенности двух языковых подсистем (фонологической и морфологической) обусловливают изолирующий характер языка в целом, который, в свою очередь, детерминирует указанные особенности фонологической и морфологической подсистем.

Бедность подсистемы морфологических средств, служащих для выражения синтаксических отношений в английском языке, порождает необходимость разветвленной подсистемы чисто синтаксических (аналитических) средств, что, в свою очередь, делает излишней разветвленную подсистему морфологических средств, которая была бы лишним осложняющим фактором в языке, препятствующим осуществлению принципа экономии. Объединение двух подсистем с отмеченными свойствами есть не что иное, как аналитическая система средств грамматических, которая настолько же обусловлена каждой из рассматриваемых подсистем (с одной стороны, подсистемой морфологических средств, с другой – подсистемой синтаксических средств), насколько каждая из них обусловлена аналитическим характером грамматической системы в целом: аналитизм грамматического строя определяет ограниченность средств морфологических для выражения синтаксических отношений и богатство средств чисто синтаксических (аналитических) для их выявления.

Поскольку языковая система не только определяет характер своих элементов, но и сама определяется составляющими ее элементами, постольку внутренняя организация системы (ее структура) небезразлична к элементам системы и зависит от них; это значит, что структура системы не может быть понята при полном отвлечении от ее элементов, от которых зависят внутрисистемные отношения. Следовательно, при рассмотрении структуры языковой системы, т.е. структуры языка, говоря о расчленении языковой системы на составляющие компоненты – на подсистемы и их компоненты, необходимо иметь в виду не только сам факт расчленения, не только отношения между целостной системой и ее компонентами и отношения компонентов между собой, но и характер составляющих компонентов.

Описывая структуру языка, исследователи зачастую стремятся расположить его основные компоненты (его подсистемы) в одной плоскости, выстроить их, так сказать, в одну линию, расценивая их как однопорядковые, а затем – выделить в пределах каждой подсистемы единицы, находящиеся в парадигматических отношениях, при этом между подсистемами обнаруживаются иерархические отношения. Выделяемые основные структурные компоненты (подсистемы) обычно получают наименование уровней или ярусов. Так, В.И. Кодухов выделяет в качестве основных ярусов фонетико-фонологический, морфемоморфологический, синтаксический и лексико-семантический, а в качестве промежуточных – морфонологический, словообразовательный и фразеологический. З.Д. Попова приводит перечень уровней, предлагаемый в модели И.П. Распопова: «Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица: фонема), морфологический (единица: морфема), лексический (единица: слово) и коммуникативно-синтаксический (единица: предложение). Выделяются промежуточные уровни: морфонологический (единица: грамматическая форма), лексико-морфологический (единица: словообразовательный тип) и конструктивно-синтаксический (единица: синтаксическая конструкция)». Отмечая определенную ценность этой модели, З.Д. Попова справедливо критикует ее как недостаточную, не охватывающую всех сфер языка. В ней «не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения». Подобные «модели не рассчитаны и на отражение значений разных единиц. Они дают лишь самую грубую разбивку языка на отдельные блоки, собственная системность которых еще остается проблематичной».

Основной же недостаток таких моделей – стремление поставить в один ряд разнопорядковые сферы языка, в результате чего разные языковые сферы, называемые без разграничения уровнями, противопоставляются не по одному основанию. Фонетико-фонологический, морфемный, лексический, синтаксический уровни противопоставляются на основе интегративных отношений (отношений включения) между их единицами: единицы нижестоящих уровней соотносятся с единицами вышестоящих уровней как части с целыми. Но интегративные отношения не наблюдаются между лексемами, грамматическими (морфологическими) формами и словообразовательными моделями (типами), между фразеологизмами и синтаксическими конструкциями (словосочетаниями и предложениями). Здесь имеют место совсем другие отношения. И уж совсем не может быть поставлен в один ряд с другими уровнями языка выделяемый иногда семантический уровень, поскольку семантика свойственна всем уровням, кроме фонетико-фонематического.

На чисто интегративных отношениях построена модель уровней у Э. Бенвениста, но эта структурная модель языка, хотя она логически последовательна и непротиворечива, является односторонней и, следовательно, неполной. Подобная модель уровней с описанием сложности отношений между уровнями и в пределах каждого уровня предлагается О. Лешкой.

В связи с неполнотой моделей уровней, основанной на интегративных отношениях, и логической несостоятельностью (непоследовательностью, противоречивостью) моделей, ставящих в один ряд подсистемы, относящиеся к разным плоскостям, некоторые исследователи, например В.Г. Адмони, относятся скептически к самой возможности представить строго упорядоченно все многообразие фактов языка.

Для того чтобы раскрыть крайне сложную гетерогенную структуру языка, нужно отказаться от попыток выстроить все подсистемы языковой системы в один ряд и прежде всего установить основные структурные плоскости этой системы, из пересечения которых складывается ее целостная структура, а затем в пределах каждой плоскости выявить структуру соответствующей ей подсистемы языковых факторов.

Представляется возможным выделить три основные структурные плоскости языковой системы, которые целесообразно назвать основными измерениями в ее структуре, а именно измерение уровней, измерение аспектов и измерение планов.

1. Измерение уровней . В этом измерении различаются структурные уровни, или ярусы, т.е. такие группировки единиц языка, между единицами которых существуют интегративные отношения, иначе говоря, отношения частей и целых, при которых единицы нижестоящих группировок включаются в состав единиц вышестоящих группировок в качестве их частей, их конститутивных компонентов. Такие отношения должны быть квалифицированы как иерархические в отличие от парадигматических отношений между единицами одного уровня (одной подсистемы), вступающими в линейном ряду в синтагматические отношения.

Яркую характеристику измерения уровней встречаем в упоминавшейся ранее книге В.М. Солнцева:

«Уровнем языка, по-видимому, следует назвать совокупность относительно однородных единиц, не находящихся в иерархических отношениях между собой и обнаруживающих иерархические отношения (либо как величины более крупные, либо как величины более мелкие) с другими единицами, также составляющими некоторую совокупность.

Совокупности таких единиц представляют собой сверхпарадигмы относительно однородных единиц (например, все фонемы данного языка, все морфемы данного языка, все слова данного языка). Единицы, составляющие сверхпарадигму, или уровень, обнаруживают парадигматические и синтагматические свойства относительно друг друга: они группируются в классы, или парадигмы (например, разные классы фонем, разные классы морфем, разные классы слов), и сочетаются между собой в линейных (синтагматических) цепях (цепочки фонем, цепочки морфем, цепочки слов).

Единицы разных сверхпарадигм, или разных уровней, не вступают между собой ни в парадигматические, ни в синтагматические отношения. Так, не может быть класса, составленного из фонем и морфем, из морфем и слов и т. п., так же как линейных последовательностей, состоящих из расположенных друг за другом фонем, морфем и слов».

«Единицы разных уровней обнаруживают, таким образом, только иерархические отношения, которые можно определить в терминах “состоит из...” или “входит в...”.

Соответственно уровни, рассмотренные или взятые как большие классы (сверхклассы или сверхпарадигмы), не образуют никаких более крупных классов и не могут вступать в межклассные линейные или синтагматические отношения. Сверхклассы в отношении друг к другу обнаруживают только иерархические отношения.

Из изложенного... следует, что иерархические отношения между величинами исключают как парадигматические, так и синтагматические отношения между ними. Наоборот, наличие парадигматических и синтагматических отношений между величинами свидетельствует об отсутствии иерархических отношений между ними и в силу этого о принадлежности их к одному уровню».

Представляется правомерным выделить следующие уровни: уровень фонем, уровень морфем, уровень слов, уровень словосочетаний, уровень структурных предложений, т.е. наименьших предикативных единиц, которые могут функционировать и как самостоятельные простые предложения, и как предикативные части сложных предложений, уровень сложных предложений и уровень сверхфразовых единств как определенных логико-грамматических объединений предложений.

Выделение особого слоя дифференциальных признаков (уровня меризмов – по Бенвенисту, нулевого уровня – по Якобсону) в качестве низшего уровня, с нашей точки зрения, не целесообразно, так как единицы этого слоя, во-первых, не являются частями единиц фонемного уровня, составляя лишь их различные стороны (свойства), а во-вторых, не обладают внутренней структурой в рамках языковой системы и, следовательно, могут быть структурно охарактеризованы только в пределах других единиц.

Супрасегментные явления (ударение, тон и т.п.) подключаются соответственно к тем уровням, единицам которых они идентичны по своим функциям. Например, если различие в ударении обусловливает различие морфем и содержащих их слов, то его следует отнести к уровню фонем (ср. му́ка и мука́); если же разная постановка ударения связана с разницей в грамматической форме, то ее следует рассматривать как явление морфемного уровня.

Сходные уровни объединяются в общие на основе семантико-структурной однотипности их единиц. Уровни структурных предложений и сложных предложений, объединяясь, образуют общий уровень предложений. Уровни словосочетаний, предложений и сверхфразовых единств составляют один более общий синтаксический уровень (уровень синтаксических построений), поскольку свойством их единиц является наличие внутренних, внешних или тех и других синтаксических отношений (т.е. обобщенных смысловых отношений, выражаемых определенными грамматическими средствами). Уровень синтаксических построений совместно с уровнями морфем и слов можно объединить в предельно широком уровне семантических построений, специфика которого состоит в обладании его единиц тем или иным смысловым содержанием, что определяет его противопоставленность уровню фонем, единицам которого непосредственная связь со смыслом не свойственна.

2. Измерение аспектов. Вэтом измерении как разные структурные сферы противопоставляются разные стороны (аспекты) одних и тех же единиц на всех структурных уровнях. В структуре языка выделяется три аспекта – субстанциальный, формальный и функциональный. Первый охватывает единицы языка как целостные образования, как конкретные данности, второй – формы их построения, способы их организации, их внутреннюю структуру, третий – характеризует функционирование единиц в пределах вышестоящего уровня, воплощая связь уровней между собой, причем все три аспекта касаются как семантики, так и ее материальных манифестаций. Эти аспекты имеют разновидности для каждого уровня.

На фонемном уровне определенные звуковые воплощения фонем (фонетический аспект как разновидность субстанциального аспекта) противостоят своим структурам, представляющим собой комбинации дифференциальных признаков (меризматический аспект как разновидность формального аспекта), а оба аспекта противополагаются аспекту функционирования звуковых единиц как определенных фонем в рамках значимых единиц – морфем и слов. Конкретные звуки объединяются в определенные фонемы на основе их одинаковой функциональной роли. Функции же фонем состоят в образовании и различении значимых единиц. Первую функцию можно назвать идентифицирующей, поскольку для образования одной и той же значимой единицы могут употребляться разные звуки, порождая лишь различные звуковые варианты этой значимой единицы, которые и воспринимаются как одна и та же значимая единица, т.е. идентифицируются. Так, в словоформах «плод[т]» и «плоды[д]» звуки [т] и [д] служат для образования одной и той же корневой морфемы, несмотря на разное звучание, и, следовательно, идентифицируют звуковые варианты этой морфемы (алломорфы), а значит, и сами выступают как варианты одной функциональной единицы, т.е. фонемы.

Московская фонологическая школа, выдвигающая на передний план идентифицирующую функцию фонем, и называет фонемой такую единицу звукового строя, которая объединяет разные звуки на основе их одинаковой роли в образовании значимых единиц. Но при таком подходе приходится признавать воплощением разных фонем одну и ту же звуковую единицу, если в силу перекрестных чередований варианты разных значимых единиц совпадают в звучании. В словоформах «плод» и «плот» последние согласные совпадают в звучании [т], но их приходится квалифицировать как воплощение фонем «д» и «т», т.к. они идентифицируют корни этих словоформ с разными корнями, различающимися по звучанию в формах множественного числа («плоды» и «плоты»). Вторая (дифференцирующая) функция в данном случае не учитывается.

Ленинградская фонологическая школа, отдающая предпочтение дифференцирующей функции фонем вслед за Л.В. Щербой, называвшем фонемами «такие звуковые элементы, или элементы речи, которые способны сами по себе дифференцировать слова», возможность совпадения разных фонем в одной звуковой единице в результате чередования, приводящего к отождествлению материальных оболочек разных значимых единиц, полностью исключает, так как тождественные звуковые единицы дифференцировать значение не могут: для семантической дифференциации нужны различные звуковые единицы. Поэтому для Ленинградской школы вполне естественной является квалификация фонемы как звукового типа, что, однако, не позволяет до конца последовательно выдержать принцип дифференцирующей роли фонемы. Так, в словоформах «плоты» и «плот» звуки [т] и [т] относятся, естественно, к одному звуковому типу и, значит, признаются воплощением одной фонемы, но их дифференцирующая сила различна в связи с различными позициями.

Из сказанного следует, что в Московской и Ленинградской фонологических школах фонемами называются разные функциональные единицы: в Московской – единица, обладающая функцией идентификации значимых единиц, в Ленинградской – единица с функцией дифференциации значимых единиц. Обе функциональные единицы являются реальными фактами языка.

Для разграничения этих фонологических единиц Р.И. Аванесов использует различные термины: для единицы с дифференцирующей функцией – «фонема», для единицы с идентифицирующей функцией – «фонемный ряд».

На морфемном уровне наряду с конкретными морфемами и их алломорфами и вариантами (субстанциально-морфемный аспект) наблюдаются формальные типы морфем, общие модели фонемосочетаний в составе морфем (формально-морфемный, или морфонологический, аспект), а также функциональные типы морфем, определяемые их ролью в составе словоформ, – корень, префикс, суффикс, инфикс, интерфикс, флексия, постфикс (функционально-морфемный аспект).

На словесном уровне, кроме конкретных лексем и их вариантов (лексический аспект как разновидность субстанциального аспекта), существуют определенные типы словесных структур, формальные образцы (модели) словообразования и словоизменения (морфологический аспект как разновидность формального аспекта), а также функциональные типы словоформ (функционально-словесный, или синтаксико-словесный, аспект). В этом аспекте словоформы квалифицируются по их функции в составе единиц вышестоящих уровней (словосочетаний и предложений). В зависимости от характера и степени обобщения возникают разные синтаксические классификации словоформ, например их объединение в качестве традиционных членов предложения, или синтаксических позиций, или синтаксем, или тагмем, или синтаксических элементов, или синтаксических форм. При этом следует иметь в виду, что каждая из таких характеристик и возникших на их основе классификаций отражает реально существующие синтаксические классы словоформ, объединяющие словоформы по их различным функциональным признакам (различным реальным основаниям).

На всех синтаксических уровнях прежде всего обращают на себя внимание формальные типы (модели построения) словосочетаний, структурных предложений, сложных предложений и сверхфразовых единств (соответственно аспекты формы словосочетания, формы структурного предложения, формы сложного предложения, формы сверхфразового единства). Субстанция, т.е. конкретная лексическая наполняемость, синтаксических построений в большинстве случаев относится к сфере не языка, а речи и настолько многообразна и случайна с точки зрения его закономерностей, что не может быть объектом изучения науки. Научному изучению могут подвергаться лишь типы сочетаемости лексических единиц определенных лексико-семантических классов, выступающие как типы субстанции синтаксических построений. В этом смысле показательна книга А.А. Цоя, посвященная анализу семантической структуры простого нераспространенного двусоставного глагольного предложения в современном русском языке, в которой семантическая структура предложения указанного вида рассматривается как типовое значение, отражающее определенную типовую ситуацию, при этом средством выражения такого значения признается типовое сочетание лексических единиц определенных лексико-семантических классов.

Лингвистическая дисциплина, изучающая типовые сочетаемости классов лексем и типовые значения синтаксических построений как отражение типовых ситуаций, получила в наших работах наименование лексинтактики, которая соответствует лексикологии на уровне слова.

И все же иногда определенная субстанция синтаксических построений, т.е. конкретная лексическая наполненность, закрепляется в системе языка, что приводит к образованию фразеологизмов (фразем, устойчивыхфраз и, крайне редко, устойчивых сверхфразовых единств), которые относятся к соответствующим субстанциальным аспектам: к субстанции словосочетания, к субстанции предложения (структурного и сложного) и к субстанции сверхфразового единства. Таким образом, фразеология не составляет особого уровня в структуре языка, а относится к аспекту субстанции синтаксических единиц, занимая в нем особое место – область системно закрепленных субстанциальных фактов синтаксического уровня.

В функциональном аспекте словосочетание характеризуется тем, что оно может выступать либо в роли сложного компонента структурного предложения, синтаксически членимого в рамках предложения на наименьшие синтаксические компоненты (члены предложения, лексемы и т.п.), либо в роли синтаксически неразложимого компонента предложения (одного члена предложения, одной лексемы и т.п.). Ср.: «В комнату вошла девушка с длинной косой » и «В комнату вошла девушка с голубыми глазами ».

Структурное предложение как наименьшая предикативная единица способно функционировать и в качестве самостоятельного простого предложения, и в качестве предикативной части сложного предложения («Корабль вошел в бухту» и «Когда корабль вошел в бухту, качка прекратилась»). Таким образом, самостоятельное простое предложение – это не общая единица определенного уровня, а определенный функциональный тип единиц соответствующего уровня, а именно такой тип синтаксического построения, в котором совпадают наименьшая предикативная и наименьшая коммуникативная единица. Этот тип принято называть простым предложением.

Простое предложение, в свою очередь, в одних случаях выполняет функцию компонента сверхфразового единства, выступающего всегда в роли абзаца как наименьшего структурного отрезка текста, его непосредственной структурной ячейки, а в других случаях – функцию однофразового абзаца, непосредственного строительного «кирпичика» текста. Простое предложение в функции однофразового абзаца и простое предложение в функции компонента сверхфразового единства, т.е. многофразового абзаца, различаются интонационно и разграничительными паузами, что является внешним материальным показателем их функционального различия.

Сложное предложение в любом случае выполняет функцию наименьшей коммуникативной единицы и с точки зрения процесса коммуникации аналогично простому предложению. Поэтому простое и сложное предложения объединяются в одном коммуникативном типе единиц – типе наименьшей коммуникативной единицы, которую называют предложением . Подобно простому предложению сложное может функционировать и в качестве компонента сверхфразового единства (следовательно, и компонента абзаца), и в качестве отдельного однофразового абзаца с теми же материальными показателями, которые наблюдаются при соответствующих функциональных различиях у простого предложения.

Что же касается сверхфразового единства, то оно однофункционально, ибо всегда выступает в функции абзаца.

Абзац, как видим, не является единицей одного структурного уровня языка, а представляет собой общую функциональную единицу, объединяющую функциональные единицы разных уровней и выступающую в роли наименьшего конструктивного компонента текста, который строится непосредственно не из предложений, а из абзацев.

3. Измерение планов . В этом измерении разграничиваются две сферы – сфера идеальных фактов, воспроизводимых средствами языка (мыслей с наслаивающимися на них наглядными образами, эмоциональными состояниями и волевыми импульсами), и сфера материальных средств, манифестирующих эти факты. Первую принято называть планом содержания, вторую – планом выражения. Отношения между ними и сам их характер изменяются в зависимости от уровней языковой структуры и связаны с ее аспектами.

Фонема не обладает непосредственной связью с каким-либо смысловым содержанием, она соотносится с определенной семантикой не сама по себе, а только в сочетании с другими такими же единицами.

Это значит, что на уровне фонем план содержания отсутствует, а следовательно, нет оснований говорить и о плане выражения.

Морфема лишь соответствует одной из сторон того целостного, реально не расчлененного смыслового содержания, которое выражается словом, но сама отдельного содержания не воссоздает. Так, в русском «дома», в английском «boots», в немецком «Felder» аффиксы множественного числа -a, -s, -er сами по себе не выражают идеи множества. Они лишь придают словоформе в целом способность воспроизводить эту идею слитно с ее лексическим значением.

Слово как единица языка отличается тем, что оно само по себе передает целостную, нерасчлененную единицу мысли. В отличие от слова словосочетание, структурное предложение, сложное предложение и сверхфразовое единство выражают мысли расчлененные, образующиеся в результате соединения нескольких более мелких мыслительных единиц (сегментов мысли). При этом словосочетанием воспроизводится мысль непредикативная (сложное, расчлененное понятие), структурным предложением – минимальная предикативная мысль (структурная логема), сложным предложением – сложная предикативная мысль (сложная логема), сверхфразовым единством – цепь самостоятельных предикативных мыслей (логическая цепь). Таковы особенности плана содержания в формальном аспекте на всех уровнях, стоящих над уровнем фонем.

В субстанциальном аспекте план содержания этих уровней характеризуется отражением определенных фактов объективной действительности в семантике их единиц с возможными эмоциональными и волевыми наслоениями.

В функциональном аспекте план содержания всех значимых единиц характеризуется теми обобщенными семантическими отношениями, в которых они находятся друг к другу в пределах ближайшего вышестоящего уровня как компоненты его единиц.

Семантические функции морфем определяются их семантическими отношениями друг к другу в составе слов, семантические функции словоформ – их синтаксическими отношениями (т.е. обобщенными смысловыми отношениями) к другим словоформам в составе словосочетаний и структурных предложений, семантические функции словосочетаний как сложных номинаций – аналогичными синтаксическими отношениями в составе структурных предложений, семантические функции структурных предложений – либо их синтаксическими отношениями как наименьших предикативных единиц в составе сложных предложений, либо их синтаксическими отношениями в составе сверхфразовых единств, являющихся абзацами, либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами выступают в качестве абзацев. Семантические функции сложных предложений обусловливаются их синтаксическими отношениями к самостоятельным предложениям (простым или сложным) в пределах абзаца либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами оказываются в роли абзаца, семантические функции сверхфразовых единств как абзацев – их синтаксическими отношениями к другим абзацам. Если предложения или сверхфразовые единства, функционирующие в качестве абзаца, используются изолированно, не противополагаясь другим абзацам, то их семантическая функция и состоит в том, что они являются изолированными коммуникативными единицами (изолированными абзацами) и не соотносятся с другими абзацами.

План выражения образуют материальные средства языка, которые усложняются с переходом от более низких уровней к более высоким: для уровня фонем это звуки; на уровне морфем не только звуки, но и порядок их расположения и, следовательно, звукосочетания; на уровне слов к ним добавляются ударение, тон, слоготделение; на уровне словосочетаний ко всем этим средствам присоединяются паузы, соотнесенность материальных форм слов; на уровне структурного предложения подключаются интонация и логическое ударение; на уровне сложного предложения добавляется порядок расположения его предикативных частей; на уровне сверхфразового единства появляются еще особая интонация, объединяющая предложения, входящие в его состав, и различная длительность пауз внутри сверхфразового единства и на его стыке с другими сверхфразовыми единствами.

Все материальные средства, служащие для выражения значений конкретных морфем и конкретных лексических значений и их объединений в более крупные содержательные единства, относятся к субстанциальному аспекту плана выражения. Те же материальные средства, с помощью которых раскрываются формальная или функциональная стороны семантики языковых единиц разных уровней, составляют соответственно формальный или функциональный аспект плана выражения. Например, сочетание звуковых комплексов отдельных словоформ, объединяющихся в единый, но расчлененный звуковой комплекс словосочетания, образует план выражения словосочетания как грамматической формы, воспроизводящей форму сложного, расчлененного понятия. Сочетания звуковых комплексов подчинительных союзов со звуковыми комплексами структурных предложений в единстве с особой интонацией, а иногда и с особым порядком слов представляют собой план выражения придаточных частей сложноподчиненного предложения как особых функциональных синтаксических единиц, семантически зависящих от главных частей и поясняющих их, т.е. распространяющих их содержание.

Уровни, аспекты и планы языковой структуры неразрывно связаны между собой, что находит отражение в лингвистической теории. Взаимодействие уровня фонем с уровнем морфем порождает морфонологию. Учение о словообразовании имеет отношение и к лексическому, и к морфологическому аспектам. Различные построения плана выражения исследуются, как правило, в единстве с их семантикой, а семантические факты, в свою очередь, в их связи с материальными средствами выражения языковых значений. Фразеология отражает связь синтаксического уровня и субстанциального аспекта.

В общем и целом можно сказать, что все лингвистические дисциплины, изучающие реализацию определенных аспектов на определенных уровнях, отражают связь соответствующих аспектов с определенными уровнями: фонетика – связь фонетического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта с уровнем фонем, фонология – связь фонологического аспекта как реализации общего функционального аспекта тоже с уровнем фонем, морфология – связь морфологического аспекта как реализации общего формального аспекта с уровнем слов, лексикология – связь лексического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта тоже с уровнем слов и т.д. Разумеется, в науке не сформировался целый ряд дисциплин, соответствующих некоторым аспектам на тех или иных уровнях. Так, отсутствуют лингвистические дисциплины, посвященные изучению формального аспекта фонем (меризматического аспекта) или функционального аспекта словосочетания.

Лингвистические дисциплины, изучающие конкретные реализации общего функционального аспекта на определенных уровнях, являются показателями связи этих уровней с вышестоящими. Например, фонология – показатель связи уровня фонем с уровнями морфем и слов, учение о членах предложения – показатель связи уровня слов с уровнем структурных предложений.

Теснейшая взаимосвязь всех трех измерений проявляется в том, что одни и те же единицы являются одновременно единицами определенных уровней и единицами реализаций определенных аспектов и планов в пределах этих же уровней. Фонема – единица уровня фонем, и она же единица фонетического, меризматического и фонологического аспектов, которые охватывают ее различные стороны. Морфема единица уровня морфем и в то же время единица субстанциально-морфемного, формально-морфемного (морфонологического) и функционально-морфемного аспектов, а также соответствующих ей плана выражения и плана содержания. Слово – единица уровня слов и одновременно единица лексического, морфологического (включающего и словообразовательный, стоящий на границе с лексическим, т.е. пограничный) и синтаксико-словесного аспектов, а также словесных планов выражения и содержания. Каждому синтаксическому уровню соответствует определенная синтаксическая единица – словосочетание, структурное предложение, сложное предложение, сверхфразовое единство, которые одновременно являются единицами соответствующих им разновидностей лексинтактического, формально-синтаксического и функционально-синтаксического аспектов, а также единицами соответствующих разновидностей планов выражения и содержания. Уровни охватывают единицы в целом, аспекты и планы – лишь их определенные стороны. В единицах и осуществляется пересечение всех трех основных измерений структуры языковой системы.

Осмысление языка прямо связано с изучением его устройства, организации, то есть его структуры и системы. Правда, сама термины «структура» и «система» определяются в языкознании по-разному. Попробуем в этом разобраться.

Ø Какими признаками и свойствами обладает система?

О языке, как о системе, впервые заговорил Ф. де Соссюр. Он считал, что «язык есть система, которая подчиняется только своему собственному порядку». Однако в дальнейшем этот термин стал развиваться многими учеными.

В словаре лингвистических терминов О. С. Ахмановой дается такое определение системы языка: «Система – это внутренне организованная совокупность элементов языка, связанных устойчивыми отношениями».

А. А. Реформатский определяет систему так: «Система - единство однородных взаимообусловленных элементов. Системы отдельных ярусов языковой структуры, взаимодействуя друг с другом, образуют общую систему данного языка».

Определение, близкое предложенному О. С. Ахмановой, находим в «Общем языкознании» Березина Ф. М., Головина Б. Н.: «Систему языка можно описать как совокупность элементов, организованных связями и отношениями в единое целое». Последнее определение представляется нам достаточно полным и довольно простым.

Из всех этих определений следует, что система основана на сложном единстве взаимообусловленных элементов, то есть обладает упорядоченностью. Элементы системы языка – это лингвистические единицы, объединенные в категории и ярусы на основе сложных языковых отношений. Система обладает и планом выражения (буквы, звуки, слова и т. д.) и идеальным содержанием (семантика). Следует также отметить, что состав системы языка постоянно меняется. Итак, само понятие «системы языка» является сложным и многоуровневым.

Ø Что такое структура языка?

Единицы системы языка объединены определенными связями. Совокупность этих связей и отношений, организующих элементы системы, и называется «структурой языка». По определению В. М. Солнцева «структура есть объект минус составляющие его элементы, или система минус элементы системы». Все отношения в системе языка можно свести к двум типам.

1. Синтагматические отношения – отношения «линейные» между единицами языка при их непосредственном сочетании друг с другом. Эти отношения объединяют единицы языка в их одновременной последовательности.

2. Парадигматические отношения – это отношения между единицами одного уровня, взятых вне зависимости от их сочетаемости/не сочетаемости, при построении высказываний. Их называют «нелинейными» отношениями, в противоположность синтагматическим. Они объединяют единицы языка в группы, разряды, категории.

Некоторые исследователи выделяют также ассоциативные отношения, возникающие на основе совпадения образов явлений действительности, и гипонимические, отношения подчинения частного общему, видового родовому.

Ø В чем состоит различие между системой и структурой языка?

1. Система – совокупность языковых единиц и связей между ними, а структура – отношения, связи между языковыми единицами. Структура – это организация системы языка.

2. Структура, по сравнению с системой, обозначает более абстрагированное понятие, выделяя отвлеченную сторону системной организации единиц.

3. Понятие «система» более обобщенное и широкое. Панов: «Понятие системы в языке гораздо глубже. Единицы языка подчиняются требованиям системы: «а» может существовать только в том случае, если есть соотнесенное с ней «б», в то же время «б» реально лишь при наличии «а».

Ø Какие можно обнаружить общие черты системы и структуры языка?

1. Описывают язык как единое гармонично организованное целое.

2. И система, и структура являются онтологическими свойствами языка, а не результатом постулируемых исследователями понятий.

3. Система и структура языка тесно взаимосвязаны. Изменение одного приведёт к изменению другого.

В чем проявляется единство языка и мышления?

Язык и мышление возникли одновременно, так как без языка невозможно мышление, и без мышления не возможно появление языка.

Мышление – это процесс отображения действительности в сознании человека в формах понятий, суждений и умозаключений.

Язык – естественная семантическая интерпретанта всех других форм мыслительной деятельности человека. Язык представляет собой логически, понятийно разработанную в человеческой эволюции систему обмена мыслями и отражения действительности, и как таковая, она универсальна.

А. А. Реформатский отмечал, что без языка мышление – это только «вещь для себя», причем не выраженная языком мысль – это не та ясная, отчетливая мысль, которая помогает человеку постигать явления действительности, развивать и совершенствовать науку, это, скорее, некоторое предвидение, а не собственно видение, это не знание в точном смысле этого слова.

Само собой и язык без мышления невозможен. Мы говорим и пишем думая и стараемся точнее и яснее изложить свои мысли в языке.

Таким образом, мысли и рождаются на базе языка и закрепляются в нем.

Ø Чем и как отличается язык от мышления?

Язык и мышление не представляют тождество. Законы мышления изучает логика. Логика различает понятия с их признаками, суждения с их членами и умозаключения с их формами. В языке же существуют иные значимые единицы: морфемы, слова, предложения, что не совпадает с указанным логическим делением. Ведь не все слова выражают понятия (междометия выражают чувства и желания, местоимения не называют, а указывают на понятия), и не все предложения выражают суждения (например, вопросительные и побудительные предложения). Кроме того, члены суждения не совпадают с членами предложения.

Законы мышления – общечеловеческие, так как мыслят все люди одинаково, но выражают эти мысли на разных языках по-разному.

Также лексическая, грамматическая и фонетическая формы высказывания в языке могут быть разнообразными, но соответствовать одной и той же логической единице.

Ø В каких формах выражается мышление в языке?

Итак, мышление включает в себя понятия, суждения и умозаключения.

Понятие – мысль, отражающая в обобщенной форме предметы и явления действительности и связи между ними посредством фиксации общих и специфических признаков, в качестве которых выступают свойства предметов и явлений и отношение между ними. В языке понятия выражаются при помощи слов и словосочетаний.

Суждение – умственный акт, выражающий отношение говорящего к содержанию высказываемой мысли посредством утверждения модальности сказанного и сопряженный обычно с психическими состояниями сомнения, убежденности и веры. Выражаются в языке при помощи предложений.

Умозаключение - сложный абстрактный объект, в котором с помощью определенных отношений объединены в единое целое одно или несколько суждений. Более простым является следующее определение: Умозаключение - абстрактная взаимосвязь суждений, постигаемая с помощью рационального мышления. Умозаключения выражаются в языке также при помощи предложений.

Ø Какие языковые средства используются для выражения форм мышления?

Многовековой процесс оформления мысли при помощи языка обусловил развитие в грамматическом строе языка ряда категорий, частично соотносящихся с некоторыми общими категориями мышления: напр., подлежащее – субъект, сказуемое – предикат. Формальные категории имени существительного, глагола, числительного соответствуют смысловым категориям предмета процесса, количества и т. д.

Как об этом свидетельствуют уже и приведенные выше выдержки из книги А. А. Реформатского, термин «структура» без должного разграничения употребляется наряду с термином «система» в качестве своеобразного синонима последнего. Такое беспорядочное чередование этих двух терминов чрезвычайно распространено в лингвистской литературе.

Сам А. А. Реформатский считает необходимым провести их разграничение, указывая и принципы этого разграничения. «Понятия структуры и системы, — пишет он, — требуют специального рассмотрения, несмотря на то, что эти термины постоянно употребляются, но без должной терминологической четкости. Эти два термина часто синонимируют, что только запутывает вопрос. Целесообразнее их четко различать: система — это связь и взаимосвязанность по горизонтали, структура — это вертикальный аспект. Система — единство однородных элементов, структура — единство разнородных элементов. Весь язык — система через структуру».

Не останавливаясь еще раз на своеобразии понимания А. А. Реформатским терминов «структура» и «система», в частности, в применении их к языку (об этом уже говорилось выше), следует признать чрезвычайно своевременным требование их уточнения и расчленения.

Понятие структуры отнюдь не ново для науки о языке; еще В. Гумбольдт указывал на структурность как на одну из самых существенных черт природы языка. Однако в центр внимания языковедов это понятие встало только в последние годы в связи с возникновением ряда лингвистических направлений, не совсем точно объединяемых в одну общую школу лингвистического структурализма.

И именно потому, что это понятие фактически связывается с далеко не однородными методами лингвистического исследования, оно часто получает противоречивое истолкование. Подробно этот вопрос будет рассмотрен ниже в разделе о методе, однако уже сейчас следует внести необходимые предварительные уточнения, чтобы избежать возможных недоразумений.

Понятие структуры, широко применяемое в наши дни в различных науках, обычно имеет в виду не такие образования, которые состоят из некоторой механической (хотя, может быть, и упорядоченной и даже закономерно взаимосвязанной) совокупности элементов, позволяющих изучать себя изолированно, но целостные единства, элементы которых связаны внутренней взаимообусловленностью таким образом, что само существование этих элементов и их качественные особенности обусловливаются строением данного целостного единства.

Каждый элемент структуры, сам по себе автономный, будучи изолирован от структуры и рассмотрен вне внутренних связей, существующих в ней, лишается тех качеств, которые придает ему его место в данной структуре, почему изолированное его изучение не дает правильного представления о его действительной природе. Входя в состав структуры, всякий элемент приобретает, таким образом, «качество структурности» (Structurqualität). Но не только его качественные особенности, но и формы развития испытывают прямое воздействие законов, управляющих функционированием и развитием структуры целостного единства.

Тем самым как характер самих элементов структуры, так и формы их взаимоотношений на каждом данном этапе их функционирования (в синхронии) оказываются обусловленными прошлыми этапами своего существования (диахрония).

Вышеприводимый пример из истории окончаний болгарских прилагательных, показывающий связь и взаимодействие элементов языка в процессе их развития, фактически говорит не столько в пользу тезиса о системном характере языка, сколько подтверждает структурную его организацию в описанном выше смысле. Он наглядно демонстрирует взаимодействие синхронического (функционирование) и диахронического (развитие) аспектов языка.

В.А. Звегинцев. Очерки по общему языкознанию - Москва, 1962 г.

Язык имеет двунаправленный характер. Так, с помощью языка мы осмысливаем воспринимаемую действительность. И вместе с тем он направлен на внутренний, духовный мир человека. Следовательно, в языке тесно взаимодействует две сферы: материальная и духовная. Язык воссоздает материальный мир в его вторичном - идеальном проявлении.

Одна из основных задач языкознания - выявить закономерности внутреннего устройства языка. Глубокое и последовательное изучение внутренней организации языка началось в 19-м веке и сформировалось как самостоятельная теория к середине 20-го века благодаря утверждению в науке системного подхода.

Системный подход в языкознании получил диаметрально противоположные оценки: полную поддержку и полное отрицание. Первое породило лингвистический структурализм, второе - стремление сторонников так называемого традиционного языкознания отстоять приоритеты исторического метода, который, по их мнению, несовместим с системным. Такая непримиримость проистекает, главным образом, из разного понимания того, что такое «система».

В философии «система» - это «порядок», «организация», «целое», «агрегат», «совокупность». Дальше наблюдаем смысловое усложнение понятия. Оно осмысливается как «саморазвивающаяся идея», целостность, содержащая в себе множество ступеней. Как отмечают ученые, со второй половины 20-го века можно говорить о сформировавшемся системном стиле мышления.

В настоящее время системы классифицируют на: 1) материальные (состоящие из материальных объектов) и идеальные (из понятий, идей, образов); 2) простые (состоящие из однородных элементов) - сложные (объединяющие неоднородные группировки или классы объектов); первичные (состоящие из элементов, значимых для системы в силу своих природных свойств) - вторичные (элементы которых используются специально для передачи информации, в силу этого такие системы называются семиотическими, то есть знаковыми; целостные (в которых связи между элементами прочнее, чем связи элементов со средой) - суммативные (в которых связи между элементами такие же, как и связи элементов со средой); естественные - искусственные; динамические - статические; открытые (то есть взаимодействующие со средой) - закрытые; самоорганизующиеся - неорганизованные; управляемые - неуправляемые идр.

Какое же место в этой классификации систем занимает язык? Однозначно отнести язык к одному из типов невозможно в силу многокачественной природы языка. Он относится к разряду сложных систем, поскольку объединяет неоднородные элементы (фонемы, морфемы, слова и т.д.) Дискуссионным остается вопрос о сфере локализации (или существования) языка. Мнение о том, что он существует в виде языковой памяти, небезосновательно, но, тем не менее, это не единственное условие его существования. Вторым условием его существования является материальное воплощение его идеальной стороны в языковых комплексах.

Поскольку в языке неразрывно связаны идеальная и материальная стороны, и он предназначен для передачи информации не природой, а в результате целенаправленной деятельности людей по закреплению и выражению семантической информации (то есть идеальных систем - понятий, идей), то его следует рассматривать как вторичную семиотическую систему.

Представители структурализма рассматривают систему языка как закрытую, жесткую и однозначно обусловленную. Компаративисты, если и считают язык системой, то только системой целостной, динамической, открытой и самоорганизующейся. Такое понимание удовлетворяет и традиционные, и новые направления науки о языке. В каких отношениях находится понятие «система языка» с такими смежными понятиями, как «совокупность», «целое», «организация», «элемент» и «структура»? Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо выяснить, как соотносятся понятия «элементы» и «единицы» языка, поскольку «система» языка предполагает наличие минимальных, далее неделимых компонентов, из которых она состоит.

По мере развития системного изучения языка и стремления понять внутренние свойства языковых явлений, наблюдается тенденция к содержательному разграничению понятий «элементы» и «единицы» языка как части и целого. Как составные части единиц языка (их плана выражения или плана содержания) элементы языка несамостоятельны, так как выражают лишь некоторые свойства языковой системы. Единицы же языка обладают всеми свойствами системы языка и как целостные образования характеризуются относительной самостоятельностью (онтологической и функциональной). Единицы языка образуют первый системообразующий фактор.

Понятие «система» в языкознании тесно связано с понятием «структура». Под системой понимается язык в целом, так как он характеризуется упорядоченной совокупностью своих единиц, в то время как структура - это строение системы. Другими словами, системность - это свойство языка, а структурность - это свойство системы языка.

Языковые единицы различаются и количественно, и качественно, и функционально. Совокупности однородных единиц языка образуют подсистемы, называемые ярусами или уровнями.

Структура языка - это совокупность закономерных связей и отношений между языковыми единицами, зависящих от их природы и определяющих качественное своеобразие языковой системы в целом и характер ее функционирования. Своеобразие языковой структуры определяется характером связей и отношений между языковыми единицами.

Отношение - это результат сопоставления двух или более единиц языка по какому- либо общему основанию или признаку. Это опосредованная зависимость языковых единиц, при которой изменение одной из них не ведет к изменению других. Выделяются следующие основополагающие для языковой структуры отношения: иерархические, устанавливающиеся между неоднородными единицами (фонемами и морфемами; морфемами и лексемами и т.п.); оппозитивные, согласно которым противопоставляются друг другу либо языковые единицы, либо их признаки.

Связи языковых единиц определяются как частный случай их отношений, предполагающие непосредственную зависимость языковых единиц. При этом изменение одной единицы ведет к изменению других. Структура языка выступает как закон связи этих элементов и единиц в пределах определенной системы или подсистемы языка, что предполагает наличие, наряду с динамизмом и изменчивостью, и такого важного свойства структуры, как устойчивость. Таким образом, устойчивость и изменчивость - две диалектически связанные и «противоборствующие тенденции языковой структуры. В процессе функционирования и развития системы языка ее структура проявляет себя как форма выражения устойчивости, а функция как форма выражения изменчивости. Структура языка благодаря своей устойчивости и изменчивости выступает как второй важнейший системообразующий фактор.

Третьим фактором образования системы (подсистемы) языка выступают свойства языковой единицы, а именно: проявление ее природы, внутреннего содержания через отношение к другим единицам. Свойства языковых единиц иногда рассматривают как функции подсистемы (уровня), образуемой ими. Выделяются внутренние и внешние свойства языковых единиц. Внутренние зависят от связей и отношений, установившихся между однородными единицами одной подсистемы или между единицами разных подсистем, внешние же зависят от связей и отношений языковых единиц к действительности, к окружающему миру, к мыслям и чувствам человека. Это такие свойства языковых единиц как способность называть, обозначать, указывать и т.д. Внутренние и внешние свойства называют функциями подсистемы (или уровня). Что же представляет собой структура языковой системы? Для ответа на этот вопрос необходимо раскрыть сущность тех связей и отношений, благодаря которым языковые единицы образуют систему. Эти связи и отношения располагаются по двум системообразующим осям языковой структуры: горизонтальной (отражающей свойство языковых единиц сочетаться друг с другом, выполняя тем самым коммуникативную функцию языка); вертикальной (отражающей связь языковых единиц с нейрофизиологическим механизмом головного мозга как источником своего существования). Вертикальная ось языковой структуры представляет собой парадигматические отношения, а горизонтальная - отношения синтагматические, призванные приводить в действие два основополагающих механизма речевой деятельности: номинацию и предикацию. Синтагматическими называются все виды отношений между языковыми единицами в речевой цепи. Они реализуют коммуникативную функцию языка. Парадигматическими называются ассоциативно-смысловые отношения однородных единиц, в результате которых языковые единицы объединяются в классы, группы, разряды, то есть в парадигмы. Сюда относятся варианты одной и той же единицы языка, синонимические ряды, антонимические пары, лексико-семантические группы и семантические поля и т.п. Синтагматика и парадигматика характеризуют внутреннюю структуру языка как важнейшие системообразующие факторы, предполагающие и взаимообусловливающие друг друга. По характеру синтагматики и парадигматики языковые единицы объединяются в сверхпарадигмы, включающие однородные единицы одинаковой степени сложности. Они образуют в языке уровни (ярусы): уровень фонем, уровень морфем уровень лексем и т.д. Такое многоуровневое устройство языка соответствует структуре мозга, «управляющего» психическими механизмами речевого общения.