Свод основных законов российской империи 1906. Основные законы российской империи. Основные государственные законы российской империи

Основные государственные законы (ОГЗ) явились результатом изменений государственного строя вследствие революции.

Текст ОГЗ был разработан Государственной канцелярией и Советом министров.

ОГЗ регламентировали создание Государственной Думы (ГД), реорганизацию Государственного Совета (ГС) и образованиеСовета министров как специального правительственного органа. При определении в ОГЗ власти монарха исключался термин неограниченная, однако основные прерогативы его власти остались неизменными. Император осуществлял законодательную власть совместно с ГД и ГС. Ему полностью принадлежала исполнительная власть: он назначал и увольнял министров, председателя Совета министров, являлся верховным главнокомандующим, решал вопросы объявления войны и заключения мира, представлял страну в отношениях с иностранными государствами, вводил военное или исключительное положение на отдельных территориях государства. За ГД и ГС закреплялась законодательная власть и право законодательной инициативы, за исключением изменения ОГЗ, которые могли изменяться только царем. ГД и ГС могли утверждать, отклонять, изменять проекты законов, направляемые правительством. В компетенцию ГД входило: обсуждение и утверждение бюджета (в 1906 г. бюджетные права ГД были ограничены), заслушивание отчетов государственного контролера по исполнению бюджета, вопросы строительства государственных железных дорог, создания акционерных компаний.

Механизм принятия законов выглядел следующим образом: законопроект рассматривался в ГД и ГС, затем председатель ГС направлял законопроект на утверждение императора, после чего он становился законом. Законопроекты, не принятые ГД и ГС, не могли быть утверждены императором и считались отклоненными. В то же время без утверждения императором никакой закон не мог вступить в силу, даже если он был принят ГД и ГС. При возникновении чрезвычайных обстоятельств правительство с одобрения царя могло издавать чрезвычайные указы, по статусу приравниваемые к законам, если в работе ГД был перерыв. Данные указы не могли изменять нормы ОГЗ, Положения о ГД, ГС, постановления о выборах в ГД и ГС и должны выноситься на рассмотрение ГД в течение первых двух месяцев после возобновления работы ГД. Мнения исследователей об историческом значении ОГЗ расходятся: одни признают ОГЗ конституцией, другие - нет.

В России конца ХIХ - начала ХХ в. права подданных государства не были законодательно декларированы. Но на практике самодержавное государство признавало наличие у своих подданных ряда личных, социально-экономических и политических прав: права на свободу и неприкосновенность личности; права на жизнь; права выбора места пребывания и жительства; права на неприкосновенность жилища, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну; права частной собственности; права на использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, не запрещенной законом экономической деятельности; права выражать свои мысли путем печатного слова; права на свободу вероисповедания. В юридических актах обнаруживаются отдельные элементы прав на благоприятную окружающую среду; охрану здоровья и медицинскую помощь; прав на отдых, жилище, образование, социальную защиту и социальное обеспечение. Все эти права закреплялись отдельными, разрозненными, зачастую противоречащими друг другу нормативно-правовыми актами. Закон, который декларировал бы основные права человека и гражданина, отсутствовал. Не было четкого определения видов гражданских прав и вытекающих из них правомочий. Благодаря этому государство беспрепятственно вводило ограничения в личные, социально-экономические и политические права граждан. Эффективный механизм, дающий гражданам возможность защиты своих прав, отсутствовал.

Отсутствие реальных прав человека и гражданина явилось одним из важнейших факторов, способствовавших обострению социально-политической напряженности в российском обществе начала ХХ в., стало одной из главных причин революции 1905-1907 гг.

Конституция, гражданские права и надежные гарантии данных прав стали одними из основных требований революционно-демократической и либеральной оппозиции. Самодержавие было вынуждено предпринять ряд реформ в области законодательства о гражданских правах. 17 октября 1905 г. был принят манифест "Об усовершенствовании государственного порядка", "даровавший" подданным Российской империи "незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов". Обещанное в том же манифесте учреждение Государственной Думы означало предоставление россиянам права на участие в управлении делами государства.

23 апреля 1906 г. были утверждены основные государственные законы, где были закреплены декларированные манифестом 17 октября 1905 г. гражданские права и свободы: неприкосновенность личности, жилища, свободу передвижений, выбора места пребывания и жительства; свободу использования своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, не запрещенной законом экономической деятельности, право частной собственности, свободы собраний, слова, печати, союзов, совести.

Существенным недостатком данного акта было отсутствие в нем социально-экономических прав.

79Акционерное и предпринимательское законодательство России в 1900 – 1916 гг.

Правовое регулирование экономики становится одной из основных задач законодателя, развитие юридической техники в этом направлении указывает на актуальность этой задачи.

Подробно разрабатывается понятие юридического лица. Последние подразделялись на публичные (казна, ведомства, учреждения, органы местного самоуправления) и частные.

В качестве таковых могли быть соединения (общества, товарищества) и учреждения. Юридические лица образовывались путем соглашения нескольких лиц, концессионным (специальным разрешением власти), явочным (путем регистрации) порядком.

Товарищества подразделялись на полное, по вере и акционерное. Впервые в юридической терминологии и в качестве субъекта хозяйственной деятельности и торгового оборота появляется "Торгово-промышленное предприятие". Оно могло иметь различные конкретные виды - тресты, синдикаты, концерны, акционерные общества. Было важно, какой правовой статус предприятие имеет в торговом обороте. В области торгово-промышленного законодательства отмечались две особенности: нормативное регулирование коммерческой деятельности переплеталось с вмешательством властных структур в оборот; демократизация, коммерциализация старых организационно-хозяйственных форм (введение в состав торгово-промышленных органов разных групп, общественных организаций, советов, кооперативов и т.д.).

При учреждении Министерства торговли и промышленности ему были переданы дела о купеческих обществах и ремесленных управах, ранее находившихся в ведении Министерства внутренних дел, дела о налогообложении выделялись в производство по особому департаменту (1905 г.).

В годы войны чрезвычайные меры стали применяться и в торгово-промышленной сфере: военно-промышленные комитеты использовали административные методы регулирования, особые совещания (полугосударственные - полуобщественные организации) подменяли и контролировали деятельность государственных хозяйственно-управленческих структур.

Нормирование цен, их таксировка, продовольственная разверстка и реквизиции стали чрезвычайными мерами в период войны. Ограничивались сделки с некоторыми товарами. Запрещался, например, залог хлеба, этот продукт подвергался нормированному распределению. Продажа земли была вновь разрешена только по закону о сделках по купле-продаже в июле 1917 г. Закон запрещал вывозить некоторые продовольственные товары за пределы района, где они производились.

Используя старые правовые акты (Свод законов) законодатель активно дополнял и толковал их, вводя в оборот новые подзаконные нормы.

80 Уголовное право России в 1900 – 1916 гг.

Уголовное право. В начале XX в. в России действовало несколько крупных уголовных кодексов: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г., в редакции 1885 г.). Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.) и Уголовное уложение, утвержденное 22 марта 1903 г. Уложение о наказаниях содержало нормы о тяжких преступлениях, подлежащих рассмотрению общими судебными местами. Устав, напротив, должен был применяться единолично мировыми судьями. Уголовное уложение было введено в действие не полностью: действовали общие постановления о преступлениях и наказаниях, статьи о религиозных и государственных преступлениях, о противодействии правосудию и некоторые другие.

Помимо этих законов применялись Воинский устав о наказаниях, Устав о ссыльных. Собрание церковных законов и др. Такая множественность создавала известные неудобства.

Законом преступление определялось с формальной точки зрения как совершение или несовершение действия, которое запрещено или предписано под страхом уголовной кары. Уложение о наказаниях не знало никакого формального деления преступных деяний, свойственного западноевропейскому уголовному праву. Уголовное уложение 1903 г. выделяет три группы преступлений: 1) тяжкие преступления, за совершение которых в законе предусматривалась смертная казнь, каторга или ссылка на поселение; 2) преступления, за которые как высшее наказание определялось заключение в исправительном доме, крепости или тюрьме; 3) проступки, за которые высшим наказанием являлся арест или денежныйштраф.

Если Уложение о наказаниях говорило об обстоятельствах, исключавших вменяемость, то Уголовное уложение давало определение невменяемости как состояния, исключающего уголовную ответственность. Согласно Уголовному уложению вменяемость предполагает способность сознавать свои поступки и действовать осознанно. Уложение о наказаниях рассматривало как состояние невменяемости малолетство, глухонемоту, душевную болезнь, а также необходимую оборону и крайнюю необходимость. Малолетство разбивалось на три периода: 1) возраст безусловной невменяемости; 2) период условной вменяемости и 3) возраст смягчения наказания. Безусловно невменяемым признавался ребенок до 10 лет. Подростки в возрасте от 10 до 17 лет подлежали наказанию лишь в случае признания их действовавшими с «разумением». Наказания, применяемые к ним, должны были быть значительно мягче наказаний, применяемых к взрослым. Совершившим преступление в возрасте от 17 до 21 года наказание должно было смягчаться: уменьшались сроки наказаний, смертная казнь по Уголовному уложению заменялась бессрочной каторгой.

Необходимая оборона и крайняя необходимость по Уголовному уложению возможны были при защите всех прав, как своих, так и чужих, тем самым значительно расширялись рамки применения этих институтов по сравнению с Уложением о наказаниях. Крайней необходимостью признавалось и состояние голода, в связи с чем в случае кражи для утоления голода допускалась ссылка на крайнюю необходимость.

Русское уголовное право тесно связывало вопрос о применении наказания и его тяжести с вопросом о виновности правонарушителя. Закон, говоря о виновности, рассматривает случайность, умысел и неосторожность. Случайными признавались действия или последствия действий лиц, наступление которых нельзя было предвидеть при всей внимательности к своим поступкам, поэтому такие действия не наказывались. Наиболее серьезной формой вины признавался умысел. Уголовное уложение не различало в отличие от Уложения о наказаниях умысла внезапного и заранее обдуманного. Неосторожная форма вины была довольно хорошо разработана в Уложении о наказаниях. Уголовное уложение 1903 г. внесло значительные упрощения, определив ее следующим образом: «Преступное деяние почитается неосторожным не только, когда виновный его не предвидел, хотя мог и должен был его предвидеть, но также, когда он хотя предвидел наступление последствия, обусловившего преступность сего деяния, но легкомысленно предполагал такое последствие предотвратить».

Уголовное право из стадии преступной деятельности - обнаружения умысла, приготовления, покушения и оконченного преступления - видело опасность во всех, кроме обнаружения умысла. Приготовление наказывалось лишь по наиболее тяжким преступлениям. Покушение наказывалось мягче, чем оконченное преступление.

Самым тяжким наказанием по-прежнему являлась смертная казнь, хотя она в России и применялась по ограниченному количеству статей уголовных законов. Однако назначение ее по ст. 18 Положения о мерах по охране государственного порядка значительно увеличивало число лиц, подвергнутых этому наказанию. При подавлении революции 1905 -1907 гг., в годы столыпинской реакции, смертная казнь применялась в массовых размерах. В 900-е годы в России разворачивается движение за отмену смертной казни, тем более что в ряде стран Европы (Румынии, Португалии, Голландии, Италии, Норвегии) она была уже отменена. Нельзя назвать ни одного крупного ученого криминалиста-теоретика в России этого периода, который бы защищал существование смертной казни.

Одним из позорных пережитков феодализма в уголовном праве было сохранение телесных наказаний. Закон постепенно сужал круг лиц, к которым они применялись, и основания применения. В 1900 - 1904 гг. были отменены розги для бродяг, плети для ссыльных, телесные наказания в войсках и по приговорам волостных судов. Только Устав о ссыльных и Устав о содержании под стражей сохранили для ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев такую «меру воздействия», как сечение розгами до 100 ударов.

Ссылка на каторжные работы являлась следующим по тяжести наказанием после смертной казни. С 1906 г. в связи с отменой отбывания каторги на о. Сахалин в пределах европейской части России организуются каторжные тюрьмы.

В 1909 г. был принят закон о досрочном освобождении, которое могло применяться к осужденным к лишению свободы в тюрьме, исправительном доме или исправительном арестантском отделении. Условия и порядок досрочного освобождения были достаточно сложными.

В качестве дополнительного наказания Уголовное уложение знало три вида лишения прав: 1) лишение всех прав состояния, т. е. потеря сословных прав, титулов, чинов и знаков отличия, права поступать на государственную или общественную службу, ограничение имущественных и некоторых других прав; 2) лишение всех особенных прав и преимуществ, как личных, так и по состоянию присвоенных, выражавшееся в запрещении поступать на государственную и общественную службу, записываться в гильдии, выступать свидетелем в гражданском процессе, быть третейским судьей, опекуном, поверенным; 3) лишение некоторых прав и преимуществ зависело от сословной принадлежности лица и выражалось главным образом в лишении избирательных прав в сословные учреждения.

Среди имущественных наказаний были распространены конфискация и штраф. Русский закон знал только специальную конфискацию, т.е. изъятие орудий преступления, вещей, добытых преступным путем. Общая конфискация как мера, направленная прежде всего против семьи преступника, была незнакома европейскому уголовному законодательству, в том числе и русскому.

Особенная часть Уложения содержала нормы о преступлениях религиозных, государственных, против доходов казны, против общественного благоустройства, против жизни, здоровья, свободы, чести, имущества частных лиц и пр.

Особенностью русского уголовного права являлось большое по сравнению с западноевропейскими уголовными кодексами количество статей о религиозных преступлениях. И хотя число их уменьшилось - 25 статей в Уголовном уложении по сравнению с 65 статьями Уложения о наказаниях, это количество оставалось неизмеримо большим по сравнению с тремя статьями в Германском уголовном уложении и с пятью статьями Итальянского уголовного уложения. Самым тяжким религиозным преступлением являлось богохуление. Наказание за него колебалось от ареста до каторжных работ сроком на 15 лет. Закон говорит и о кощунстве по отношению к церковным обрядам, установлениям, священным предметам. К числу религиозных преступлений относилась и принадлежность к изуверским сектам (например, скопцов, хлыстов). Уголовное уложение значительно менее суровыми мерами защищает нехристианские религии. Кощунство по отношению к нехристианским святыням было наказуемо только в случае признания этой религии в России и при совершении кощунственных действий в молитвенном доме во время богослужения.

Наиболее опасным государственным преступлением по Уголовному уложению являлось «посягательство на жизнь, здоровье, свободу и вообще на неприкосновенность» императора, императрицы и наследника престола, а также на ниспровержение императора с престола, лишение его верховной власти или ее ограничение. Это преступление и приготовление к нему карались смертной казнью. К числу опасных государственных преступлений относились посягательство на жизнь членов императорской фамилии, государственная измена, «смута», пропаганда против существующего строя, призывы к совершению противозаконных действий.

В большем числе случаев преступления квалифицировались по статьям Уложения о наказаниях. Это преступления должностные, включавшие в себя превышение власти, присвоение вверенного имущества, неправосудие (в отношении этих составов действовали статьи Уложения 1903 г.), взяточничество, халатность и др. Особые разделы Уложения о наказаниях были посвящены преступлениям против имущественных интересов казны - от фальшивомонетчества до уклонения от уплаты таможенных пошлин, преступлениям против общественного благоустройства и благочиния, включавшим нарушение правил об охране чистоты воздуха и воды, против законов о состояниях. Особое место занимали преступления против жизни, здоровья и чести частных лиц. Уложение различало убийство простое, квалифицированное и привилегированное. К квалифицированному убийству относилось умышленное убийство родителей, мужа, жены, близких боковых родственников, а также убийство работником или учеником хозяина или мастера. За все эти убийства полагалось более суровое наказание, чем за обычное убийство, - бессрочная каторга. К привилегированным видам убийства относились убийства, за которые назначались более мягкие наказания: это убийство матерью при самом рождении внебрачного ребенка, убийство новорожденного урода, убийство на дуэли. Наличие таких видов привилегированных убийств показывало, что законодатель в значительной степени отражал феодальные предрассудки.

Достаточно большое количество статей Уложения о наказаниях было посвящено имущественным преступлениям. В России имущественные преступления были наиболее распространенным родом преступлений. Так, в 1904 г. общими судами было осуждено только за кражу 33 тыс. преступников. В конце XIX - начале XX в. в России среди криминалистов получает распространение социологическое учение. Сторонники его обращали внимание на то, что число имущественных преступлений находится в прямой зависимости от ряда экономических факторов и прежде всего от благосостояния народа, цен на продукты и пр. Однако на русском уголовном законодательстве эти взгляды не отразились.

Государство и право России в начале XX в. развивается под знаком революции. Одним из ее последствий явился новый шаг по пути превращения феодальной монархии в буржуазную. В России издается некое подобие конституции. В этой связи встает вопрос о форме правления в послереволюционной России. В науке существуют различные взгляды на этот вопрос. Некоторые авторы полагают, что самодержавие осталось по существу непоколебленным, другие утверждают, что теперь можно говорить об ограниченной, конституционной монархии, т. е. о ликвидации самодержавия.

Но еще более важным, эпохальным событием явилось рождение в ходе революции 1905 - 1907 гг. принципиально нового политического явления - Советов рабочих, крестьянских, солдатских депутатов - боевых органов революционной власти. Революция была подавлена, и Советы погибли, но им было суждено перевернуть мир.

Революция заставила царизм дать народу демократические права и свободы. Возникает свобода печати, собраний, политических организаций. На базе этого возникают политические партии, выходят из подполья ранее созданные.

В ходе послереволюционной перестройки общества большое значение имеет столыпинская аграрная реформа. Ее оценка в советской исторической литературе противоречива. Учитывая одиозность самой фигуры П. А. Столыпина, многие авторы относятся к ней сугубо отрицательно. Однако имеется и другое мнение: эта реформа призвана была усилить капиталистическое развитие российской деревни, а следовательно, и всего общества, что послужило бы серьезно экономическому и политическому прогрессу России.

82. Развитие государственного строя и права России в январе – октябре 1917 г.

В результате революционных событий в Петрограде, начавшихся 23 февраля 1917 г. (волнения солдат, рабочие забастовки, погромы учреждений, магазинов, полиции) 2 марта Николай 11 по предложению депутации думцев (Гучкова и Шульгина), прибывших к нему в Псков, отрекся от престола. Российская монархия, отпраздновавшая в 1913 г. трехсотлетие дома Романовых, рухнула. Брат Николая 11 Михаил, которому был передан престол, отказался от него и Манифестом от 3 марта передал решение вопроса о форме власти в России будущему Учредительному собранию.

Последствия отречения оказались самыми непредсказуемыми и роковыми. Они резко осложнили ситуацию как внутри страны, гак и на фронте, вызвали недоумение и растерянность в стане союзников России. Отречение подтолкнуло страну в жестокие объятия революции, хотя по замыслу царя должно было предотвратить ее.

В ходе революционных событий, в отсутствие в столице императора, депутаты Думы создали Временный комитет «для водворения порядка в Петрограде и для сношения с учреждениями и лицами». 8 марта он был переименован во Временное правительство в составе 12 человек, 9 из которых были депутатами Думы. Временное правительство состояло из представителей буржуазных партий. Будучи по форме чисто исполнительным органом, Временное правительство обладало законодательной властью.

27 февраля в Петрограде возникла и другая ветвь власти. Её организовали представители социалистических партий. Это был Совет рабочих и солдатских депутатов.который может рассматриваться как представительный орган. Он и советы на местах издавали постановления и распоряжения, правда, чаще всего в собственных интересах.

Так возникло двоевластие: Временное правительство и Совет, который не имел четко определенных функций, но пользовался поддержкой рабочих и солдат.

Совет провел в июне 1917 г. Первый Всероссийский съезд Советов, на который прислали своих делегатов создаваемые в стране советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и избрал на нем Всероссийский Центральный исполнительный комитет (ВЦИК),ведущую роль в котором играли эсеры и меньшевики.

Изменения в госаппарате. Главные преобразования в области государственного устройства после февраля 1917 г. были связаны с ликвидацией монархии. Упразднение монархии потребовало отстранения от должностей всех представителей высшей администрации, назначенных царем и ответственных перед ним: министров, генерал-губернаторов и других чинов губернаторского корпуса, градоначальников, чинов полиции и др. Но сами министерства сохранились, ибо ничего, более отвечающего государственным потребностям, чем отраслевой принцип управления, придумать было нельзя.

Необходимо подчеркнуть также, что в результате проведенных преобразований государственной системы, всех перечисленных упразднений, увольнений, реорганизаций, было сохранено все прежнее среднее звено аппаратов государственного управления.Именно благодаря этому обстоятельству государство не развалилось окончательно, а продолжало функционировать. Хотя новая власть, занятая политикой, обращала мало внимания на его нужды.

Политико-правовая ситуация в России после проведенных в результате февральской революции преобразований, завершившаяся событиями октября 1917 г.

1. Новая власть провозгласила демократию, все политические и гражданские свободы: слова, митингов, собраний, демонстраций, шествий.

2. Объявлялась свобода политических партий, общественных, политических, профсоюзных и других организаций.

3. Провозглашалось равенство всех граждан, независимо от национальности и вероисповедания.

4. 3 марта была объявлена политическая амнистия для заключенных, в результате чего из ссылки были возвращены большевики, эсеры-террористы, участники аграрных беспорядков и пр. За ней последовала общеуголовная амнистия (17 марта) и на свободу были выпущены из тюрем уголовные элементы.

Похожая информация.

Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России "

На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.

Основные государственные законы 23 апреля 1906. / В.А. Демин

ОСНОВНЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАКОНЫ 23 АПРЕЛЯ 1906. Законодательный акт, подытоживший реформу гос. строя России 1905-1906 и ставший конституцией Российской империи на последнем этапе ее существования. Были изданы взамен Основных законов 1832 для закрепления результатов преобразований, прежде всего для исключения попыток Гос. думы разработать новую конституцию или иным способом расширить свои права. Их проект был составлен в начале 1906 в гос. канцелярии под руководством тов. гос. секретаря П.А. Харитонова с участием профессоров права В.В. Ивановского и Н.Д. Сергеевича на основе западных конституций и проектов российских либералов и одобрен совещанием статс-секретарей Гос. совета под председательством гос. секретаря бар. Ю.А. Икскуля фон Гильденбандта . Проект гос. канцелярии не вводил преобладания императорской власти над палатами, фактически оставляя открытым вопрос об их соотношении.
В марте проект был передан императором в Совет министров и был отредактирован нач. кавказского отделения его канцелярии И.И. Тхоржевским с учетом новых законов (манифеста 20 февраля о преобразовании законодательных палат и правил 8 марта о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, после чего рассмотрен министрами под председательством гр. С.Ю. Витте .
Совет министров восстановил определение власти императора как "самодержавной", предоставил ему право издавать указы не только "для приведения законов в исполнение" но и "для устройства частей государственного управления, для ограждения государственной и общественной безопасности и порядка, а также для обеспечения народного благосостояния", и объявлять "общее прощение" преступников. Была подчеркнута роль монарха как руководителя внешней политики и обороны, появились статьи об издании им без участия Думы нормативных актов по вооруженным силам, об ответственности правительства перед императором, его праве вводить чрезвычайное и военное положения и увольнять судей. Было изъято положение о необходимости согласия палат на изменение границ.
Совет министров также ввел статьи о призыве прошлогоднего контингента новобранцев в случае непринятия законопроекта об его численности, дополнил проект основными положениями правил 8 марта, убрал положения о министерской скрепе императорских указов, возможности судебной ответственности министров перед палатами, равенстве независимо от происхождения и вероисповедания, судебном контроле над арестами, неприкосновенности переписки, праве петиций. Были введены положения о свободе веры и подзаконности распоряжений Совета министров, нач. ведомств и др. чиновников.
Для окончательного рассмотрения проекта в апреле было созвано третье Царскосельское совещание под председательством императора Николая II с участием великих князей, министров, нескольких членов Гос. совета и сенаторов. Оно в общем одобрило проект Совета министров, восстановив несменяемость судей и отклонив несколько предложений, направленных на сохранение за императором неограниченной власти.
К этому времени стала ясной победа партии народной свободы на выборах в I Гос. думу. Поэтому проект через дворцового коменданта ген. Д.Ф. Трепова и предпринимателя В.И. Ковалевского (б. тов. министра финансов) был передан группе кадетских лидеров во главе с С.А. Муромцевым . Их поправки более определенно провозглашали политические свободы, устанавливали подзаконность чрезвычайных указов императора, расширяли финансовые права Думы за счет Гос. совета, предоставляли палатам права инициативы пересмотра Основных законов и предъявления запросов министрам о нецелесообразных действиях, вводили судебную (а составленный той же группой проект тронной речи - и политическую) ответственность министров перед Думой.
Затем ряд высших чиновников во главе с пред. Гос. совета гр. Д.М. Сольским окончательно отредактировали проект особого совещания. В частности, они внесли кадетские поправки о введении скрепы министрами императорских указов и изъятии некоторых статей, закреплявших др. законы (о назначении монархом жалования и пенсий высшим чиновникам, о запрещении палатам отменять расходы, основанные на действующих законах), а также ввели право императора даровать любые милости, не предусмотренные законами.
Этот текст был утвержден 23 апреля 1906 г. императорским указом Правительствующему сенату. Предложение издать в связи с этим манифест было отклонено монархом. В указе говорилось, что "в видах укрепления основ обновляемого государственного строя мы повелели свести воедино постановления, имеющие значение Основных государственных законов, подлежащих изменению лишь по почину нашему, и дополнить их положениями, точнее разграничивающими область принадлежащей нам нераздельно власти верховного государственного управления от власти законодательной".
Первые статьи О. г. з. говорили о единстве и нераздельности Российского гос-ва и об обязательности употребления русского языка в гос. и общественных учреждениях, если особые законы не постановляют иного. Устанавливалось, что Финляндия составляет "нераздельную часть" Российского государства, но во внутренних делах управляется самостоятельно. Далее объявлялось, что особа императора священна и неприкосновенна и что ему принадлежит "верховная самодержавная власть", повиноваться которой "за совесть сам Бог повелевает". Было опущено имевшееся в Основных законах 1832 определение ее как "неограниченной". Указывалось, что "государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной думой". Монарх имел право законодательной инициативы. Сами О. г. з. подлежали пересмотру "единственно по его почину". Императору принадлежала "власть управления во всем ее объеме". "Верховное управление" он осуществлял непосредственно, "подчиненное управление" - через подчиненных ему чиновников. Император издавал указы "для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления" и повеления, "необходимые для исполнения законов", являлся "верховным руководителем всех внешних сношений Российского государства" и в качестве такового объявлял войну и заключал мирные и иные договоры.
Император объявлялся "державным вождем российской армии и флота", осуществлял над ними "верховное начальствование", издавал указы и повеления относительно "всего вообще, относящегося до устройства вооруженных сил и обороны Российского государства", вводил военное и исключительное положение. Император назначал высших чиновников, имел право помилования осужденных, смягчения им наказаний и общего прощения с прекращением судебного преследования, сложения казенных взысканий "и вообще дарования милостей... не подходящих под действие общих законов". Указы и повеления императора подлежали скрепе пред. Совета министров или соответствующим министром.
Говорилось о сохранении силы статей предшествующих Основных законов о господствующем положении православной церкви, престолонаследии, регентстве, императорском титуле, гос. гербе и императорской семье. Положение о ней император мог пересматривать единолично, не меняя при этом др. законов и не увеличивая гос. расходов.
Вторая (в кодифицированном тексте восьмая) глава (отсутствовавшая в Основных законах 1832) была посвящена правам и обязанностям российских подданных. Они были обязаны защищать престол и Отечество, а также платить установленные законом налоги и сборы и отбывать законные повинности. Воспрещались не основанные на законе аресты и обыски, а также придание уголовным постановлениям обратной силы.
Подданные имели право свободно выбирать место жительства и занятие, приобретать и отчуждать имущество, выезжать за границу, устраивать собрания, высказывать и распространять свои мысли, образовывать общества и союзы, пользоваться свободой веры. Все эти права могли быть ограничены законами. Собственность объявлялась неприкосновенной. Ее принудительное отчуждение допускалось только "для какой-либо государственной и общественной пользы" и за "справедливое и приличное вознаграждение".
Объявлялось, что "империя Российская управляется на твердых основаниях законов, изданных в установленном порядке". Было опущено указание Основных законов 1832 об "исхождении" законов от самодержавной власти. Была отменена статья Основных законов 1832 о праве императора своими указами делать исключения из законов. Указывалось, что "никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной думы и восприять силу без утверждения государя императора".
Устанавливалось, что во время каникул Думы в чрезвычайных обстоятельствах Совет министров имеет право представлять императору об издании указов с временной силой закона. Они не могли вносить изменения в Основные законы, Учреждения законодательных палат и Положения о выборах в них. Законопроекты на основе этих указов должны были вноситься в Думу в течение 2 месяцев после ее созыва. В случае отказа от этого или отклонения законопроекта одной из палат указ считался отмененным (87-я статья в кодифицированном тексте).
Устанавливалось обязательное обнародование законов Сенатом, которому вменялось не обнародовать "законодательные постановления", порядок издания которых "не соответствует положениям сих Основных законов". Подтверждалось право императора без участия палат издавать "постановления по строевой, технической и хозяйственной частям, а равно положения и наказы учреждениям и должностным лицам военного и военно-морского ведомств", а также военно-уголовные и военно-уголовно-процессуальные нормативные акты.
Глава "О Государственном совете и Государственной думе и образе их действий" в общих чертах говорила о составе законодательных палат, сроке их полномочий, праве императора на досрочный роспуск, их равных законодательных правах, наличии у них законодательной инициативы, права запросов министрам о незаконных действиях их самих и их подчиненных. Указывалось, что законопроекты, не принятые одной из палат, признаются отклоненными. Совету и Думе при рассмотрении бюджета воспрещалось сокращать платежи по гос. долгу и расходы на придворное ведомство ниже размера, установленного бюджетом 1906 г. Устанавливалось, что при отсутствии утвержденного бюджета действует предшествующий с изменениями, вызванными новыми законами. Закреплялось право императора без участия палат ассигновывать средства на военные действия и непосредственную подготовку к ним. Предусматривалось, что займы заключаются с согласия палат, кроме случаев отсутствия утвержденного бюджета или необходимости покрытия военных расходов. Устанавливалось, что при неутверждении закона о численности контингента призывников император имеет право определить его своим указом, не превышая контингент предшествующего года.
Правительству была посвящена пятая (в кодифицированном тексте одиннадцатая) глава "О Совете министров, министрах и главноуправляющих отдельными частями". Она возлагала объединение действий министров "по предметам как законодательства, так и высшего государственного управления" на Совет министров. Подтверждалась подзаконность постановлений Совета, отдельных министров и подчиненных им властей. Объявлялось об ответственности всех министров перед императором за "общий ход государственного управления", а каждого в отдельности - за свои действия. Закреплялся особый порядок привлечения пред. Совета министров и министров к ответственности за преступления по должности.
По своему содержанию О. г. з. были сходны с зарубежными монархическими конституциями ХIХ в., особенно с японской 1889, в меньшей степени с прусской 1849 и австрийской 1861. Постановление о полном устранении палат от внешней политики было свойственно европейским конституциям первой четверти ХIХ в. Однако ряд положений Основных законов России (о предоставлении палатам законодательной инициативы и относительно эффективный контроль Думы над чрезвычайными указами) появились в западной практике лишь в середине века.
Другие отличия российских О. г. з. от европейских конституций второй половины ХIХ в. можно свести к следующему. Всероссийский император имел ряд дополнительных прав: на издание военно-уголовных и военно-уголовно-процессуальных постановлений, на ограничение в правах чиновников, на милости, не предусмотренные законами, на назначение военных расходов. Палаты были лишены инициативы пересмотра конституции. Предусматривались гарантии против попыток Думы бороться с правительством путем отклонения бюджета или призыва новобранцев.
В лит-ре нет единого мнения о форме правления, установленной О. г. з. Правые политики, публицисты и правоведы (П.Е. Казанский ) начала ХХ в. утверждали, что абсолютная монархия сохранялась, ссылаясь главным образом на сохранении титула "самодержец" и издании законов о преобразовании гос. строя самим монархом. К этому же выводу приходили радикальные публицисты и политики и некоторые правоведы (М.А. Рейснер ), обосновывая его крайней ограниченностью прав Государственной думы, их несоблюдением на практике и преобладанием авторитарных методов в гос. управлении. Этой же точки зрения до 70-х гг. придерживались советские историки (Н.П. Ерошкин , Ф.М. Калинычев , А.Я. Аврех , С.М. Сидельников ). Из современных авторов ее отстаивает Р.Ш. Ганелин (в работе 1984 г., в книге 1991 обходит вопрос), ссылающийся на "политическую практику в карательной сфере".
Некоторые авторы утверждают, что О. г. з. установили нечто среднее между абсолютной и конституционной монархией, по форме напоминающее вторую, а на деле близкое к первой. Они признают О. г. з. конституцией, ограничивавшей власть императора, однако исходя из указанных выше аргументов полагают, что эти ограничения слабо действовали на практике. Это мнения в начале века придерживались В.В. Ивановский (в работе 1912 г., ранее высказывался о наличии конституционной монархии), Н.А. Захаров , в советское время А.М. Давидович (оба писали о "конституционном самодержавии"), из современных авторов И.Н. Кирьянов, М.Н. Лукьянов , А.Н. Медушевский , по мнению которого Основные законы привели к установлению "мнимого конституционализма".
В начале ХХ в. министры (включая П.А. Столыпина ) называли форму правления страны "представительным строем". Некоторые советские авторы (А.И. Королев , с оговорками Е.Д. Черменский ) писали о невозможности определить форму правления, установленную Основными законами. Современные авторы этого направления (О.Г. Малышева , Р.А. Циунчук , В.В. Шелохаев ) используют термин "думская монархия".
Большинство исследователей начала ХХ в. (Н.И. Лазаревский , В.М. Гессен , А.С. Алексеев , Н.И. Палиенко , С.А. Котляревский и др.), западных авторов (П. Шасль , В.В. Леонтович , М. Шефтель и др.), с оговорками некоторые советские (Черменский , В.С. Дякин) , а также большинство современных историков (В.М. Шевырин , В.А. Демин , В.В. Козбаненко , А.Ф. Смирнов , Б.Н. Миронов и др.) считают, что О. г. з. создали в России конституционную монархию.
Эти авторы указывают, что действующая на их основе Дума реально ограничивала власть императора в законодательной и финансовой сферах, поэтому говорить о сохранении абсолютизма в любой форме нельзя. Ограничение полномочий парламента и отдельные случаи нарушения его прав свойственны для начального этапа конституционализма. Они имели определенные границы, за которыми были невозможны, поэтому являются лишь исключениями, не отменяющими правила. Цели закрепить итоги преобразований и лишить Думу учредительных прав О. г. з. достигли (первую - в краткосрочном плане). Сохранение их в неизменности было одним из важнейших принципов политики правительства Cтолыпина (не принимавшего участия в их разработке и издании). После подавления революции правительство стремилось при толковании Основных законов ограничить права законодательных палат.
В мае 1907 Совет министров постановил, что право императора издавать постановления по военным ведомствам распространяются на пограничную стражу и корпус жандармов. 6.11.1908 Николай II утвердил журнал Совета министров, который предписывал ведомствам направлять императору через Совет министров все дела о частных изъятиях из законов, не связанные с нарушением чьих-либо законных прав или изданием обязательных для населения постановлений.
В августе 1909 монарх утвердил положение Совета министров, которое предписывало военному и морскому ведомствам представлять императору без внесения в палаты проекты штатов всех своих учреждений (включая военно-судебные) и дела об "устроении казачества и управлении им как вооруженной силой государства" (не затрагивающие гражданских прав населения), не требовавшие увеличения бюджета ведомства. Императорские постановления по вооруженным силам в этом указе именовались "военными законами".
Основные законы в общем пользовались поддержкой умеренно консервативных и консервативно-либеральных сил (до октябристов включительно). Последовательные сторонники абсолютизма обычно избегали открыто выражать недовольство ими, предпочитая соответственно истолковывать их.
Основные законы вызывали крайнее недовольство левых, в т.ч. либералов. По заявлению П.Н. Милюкова на III съезде партии народной свободы (апрель 1906), в О. г. з. "лучшее… есть только ухудшение худших частей худших из европейских конституций". Съезд признал издание Основных законов "открытым и резким нарушением прав народа".
Они вызывали крайнее недовольство I Думы, безуспешно добивавшейся их пересмотра (упразднения Гос. совета и ответственности правительства перед думским большинством), что послужило одной из важнейших причин ее конфликта с правительством. После ее роспуска таких требований не выдвигалось, однако необходимость согласия Гос. совета при издании законов и отсутствие эффективного контроля Думы над правительством продолжали вызывать резкое недовольство радикальных и либеральных кругов. См. также I Гос. дума, II Гос. дума, III Гос. дума.
После убийства Столыпина имели место безуспешные попытки крайних консерваторов пересмотреть о. г. з. В октябре 1913 Николай II в ответ на предложение министра вн. дел Н.А. Маклакова о роспуске Думы и введении в С.-Петербурге военного положения предложил обсудить в Совете министров вопрос о превращении Думы в законосовещательную. Большинство министров во главе с председателем В.Н. Коковцовым высказалось против предложений Маклакова , а вопрос о пересмотре О. г. з. последний даже не решился поставить на обсуждение. В июне 1914 сам Николай II предложил превратить законодательные палаты законосовещательными, но в Совете министров получил поддержку лишь Маклакова , остальные во главе с председателем И.Л. Горемыкиным возражали. На рубеже 1916-1917 гг. отмены О. г. з. требовал пред. Астраханской народно-монархической партии Н.Н. Тиханович-Савицкий .
О. г. з. действовали без изменений до 1917 г. и были фактически отменены в ходе Февральской революции.
Текст:
Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. Т. ХХVI. 1906. Отделение I. СПб., 1909. С. 456-461 или Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. М., 1994. С. 44-52 или (с главами Основных законов 1832 г., сохранившими силу) Свод законов Российской империи. Издание 1906 года. Т. 1. Ч. 1.
Архивы:
РГИА. Ф. 1544. Оп. 1. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 966. Л. 19-20
Источники:
Основные государственные законы. (Сравнительное изложение проекта, внесенного по высочайшему повелению на рассмотрение Совета министров, и проекта, измененного по замечаниям Совета). [СПб., 1906]. Протоколы секретного совещания в апреле 1906 года под председательством бывшего императора по пересмотру Основных законов//Былое. 1917. N 4. С. 183-245. Из архива С.Ю. Витте // Красный архив. 1925. Т. 4-5 (11-12). С. 107-143. Таганцев Н.С. Пережитое. Вып. 1. Пг., 1919. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 3. Тхоржевский И.И. Последний Петербург. СПб., 1999.
Лит.:
Гессен В.М. Русское государственное право. СПб., 1909. Палиенко Н.И. Основные законы и форма правления в России. Харьков, 1910. Chasles P. Le parlement russe. Paris, 1910. Грибовский В. Государственное устройство и государственное управление Российской империи. Одесса, 1912. Захаров Н.А. Система русской государственной власти. Новочеркасск, 1912. Котляревский С.А. Юридические предпосылки русских Основных законов. М., 1912. Казанский П.Е. Власть всероссийского императора. Одесса, 1913. Лазаревский Н.И. Русское государственное право. СПб., 1913. Давидович А.М. Самодержавие в эпоху империализма. М., 1975. Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976. Дякин В.С. Чрезвычайно-указное законодательство в России // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. VII. Л., 1976. С. 240-271. Он же. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911-1914 гг. Л., 1988. Кризис самодержавия в России. Л., 1984. Кирьянов И.Н., Лукьянов М.Н. Парламент самодержавной России. Пермь, 1995. Шевырин В.М. Государственная дума в России. М., 1995. Власть и реформы. СПб., 1996. Демин В.А. Государственная дума России. М., 1996. Он же. Закон и указ // Государственная дума России. Энциклопедия. Т. 1. М., 2006. Козбаненко В.В. Партийные фракции в I и II Государственных Думах России. М., 1996. Смирнов А.Ф. Государственная дума Российской империи. М., 1998. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм. М., 1998. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. Ч. 2. СПб., 1999. Малышева О.Г. Думская монархия. Ч. 1. М., 2001. Могилевский К.И, Циунчук Р.А., Шелохаев В.В. Государственная дума России как историографическая проблема // Вопросы истории. 2007. № 11.

Учреждение Государственной Думы в России.

Система представительных учреждений вводилась в России рядом государственных актов, начиная с Манифеста 6 августа 1905 г. и кончая "Основными государственными закона-ми" 23 апреля 1906 г. По первоначальному проекту (6.VIII. 1905) Государственная дума предполагалась как "законосовещательное установление", избираемое на основе цензового представительства от трех курий. Обострение политической ситуации вскоре потребовало пересмотра проекта.

17 октября 1905 г. принимается "Манифест об усовершенствовании государственного порядка", провозгласивший: 1) дарование свободы совести, слова, собраний и союзов, 2) привлечение к выборам широких слоев населения, 3) обязательный порядок утверждения Государственной думой всех издаваемых законов. В стране возникают и легализуются многочисленные политические партии, в своих программах формулирующие требования и пути политического преобразования строя: РСДРП, С-Р, Радикальная партия, Партия свободомыслящих, Конституционных демократов, Умеренно-прогрессистская, Торгово-промышленный союз, Союз 17 октября. Партия правового порядка, Монархистов-конституционалистов, Союз русского народа, Союз Михаила-архангела и др.

В ноябре 1905 г. в Совете министров обсуждался проект избирательного закона, большинство высказалось за сохранение куриальной системы и двухступенчатой системы выборов. Было отклонено предложение об особом представительстве рабочих. Но уже, 11 декабря 1905 г., после разгрома вооруженного восстания в Москве, издается указ "Об изменении положения о выборах в Государственную думу", которым значительно расширяется круг избирателей. Практически все мужское население страны в возрасте старше двадцати пяти лет, кроме солдат, студентов, поденных рабочих и части кочевников, получило избирательные права. Право выборов не было прямым и оставалось неравным для избирателей разных категорий (курий).

Депутаты избирались избирательными собраниями, состоящими из выборщиков от каждой губернии и ряда крупных городов. Выборщики избирались четырьмя отдельными куриями избирателей: землевладельцами, городскими жителями, крестьянами и рабочими.

Землевладельцы с полным земельным цензом (сто пятьдесят десятин) непосредственно участвовали в уездных съездах землевладельцев, голосовавших за выборщиков от губернии.

Мелкие землевладельцы выбирали уполномоченных в уездный съезд по одному на каждый полный ценз.

Крестьянские выборы были четырехступенными: сначала выбирали представителей на волостной сход. затем выбирали уездный съезд уполномоченных от волостей, на съезде избирались выборщики в губернское избирательное собрание.

Рабочие выбирали съезд своих уполномоченных, на котором избирались выборщики на избирательное собрание губерний или крупного города. Представительство от горожан и рабочих было трехступенчатым.

20 февраля 1906 г. вышло "Учреждение Государственной думы", в котором определялась ее компетенция: предварительная разработка и обсуждение законодательных предложений, утверждение государственного бюджета, обсуждение вопросов о строительстве железных дорог и учреждении акционерных обществ.

Дума избиралась на пять лет. Депутаты Думы были неподотчетны избирателям, их отстранение могло осуществляться Сенатом, Дума могла распускаться досрочно решением императора. С законодательной инициативой в Думу могли входить: министры, комиссии депутатов и Государственный совет. Одновременно с "Учреждением" было принято новое положение о Государственном совете, который был реформирован и стал верхней палатой, обладающей теми же правами, что и Дума. Все законопроекты, принятые Думой, должны были затем поступать в Государственный совет и лишь в случае принятия их Советом представляться на утверждение императора. Половину реформированного Государственного совета составляв выборные члены, половину - члены "по высочайшему назначению", председатель и вице-председатель ежегодно назначались императором.

В избираемую часть Совета входили представители от духовенства, Академии наук и университетов, от земских собраний, от дворянских обществ, от торговли и промышленности (всего девяносто восемь членов). Такое же число членов ежегодно назначалось императором во вторую часть Совета из высших государственных сановников. Одно и то же лицо не могло одновременно быть членом Государственной думы и Государственного совета. 23 апреля 1906 г. были изданы "Основные государственные законы" (изменение которых могло осуществляться только по инициативе императора, но не Думы -или Совета). В гл.1 была дана формулировка верховной власти: "Императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть". Власть управления также принадлежала императору "во всем ее объеме", но законодательную власть император осуществлял "в единении с Государственным советом и Государственной думой" и никакой новый закон не мог быть принят без их одобрения и вступить силу без одобрения императора.

Однако ст.87 Основных законов предоставляла возможность императору по представлению Совета министров принимать указы законодательного характера в случаях, когда имелась такая необходимость, а сессия Думы и Совета прервалась. Но после открытия законодательной сессии в течение двух месяцев такой указ должен был вноситься на одобрение Думы, иначе он автоматически прекращая свое действие.

Не подлежали обсуждению Государственной думой и Государственным советом вопросы: об исключении или сокращении платежей по государственным долгам, о кредитах Министерству двора, о государственных займах.

Идея конституции, получившая в России практическую потребность в период политического кризиса 1905 года, была воплощена в образе Основных законов, вобравших в себя требования Высочайших конституционных манифестов. Пересмотр Основных законов состоялся в соответствии с государственным мнением, выработанным апрельским (1906г.) Царскосельским Совещанием под председательством императора. Мнение это основывалось на признании необратимости конституционных преобразований, ограничивавших права монарха в пользу народного представительства. На Совещании граф Пален, высказал замечание, поддержанное большинством его участников: «Весь вопрос заключается в том, оставить ли в статье первое слово «неограниченный». Я не сочувствую Манифесту 17 октября, но он существует. До того существовало Ваше неограниченное право издавать законы, но после 17 октября помимо законодательных учреждений, Ваше Величество не можете уже издавать законы сами. По-моему, Вам, Государь, было угодно ограничить свою власть. В основных законах надо издать то, что ново, а старое оставить, но слово «неограниченный» в нем не может оставаться». Самодержавной монархии в России предстояло стать монархией конституционной.

Для нас не оставляет сомнения тот факт, что первой конституцией России стали Основные Государственные Законы издания 23 апреля 1906 года, хотя конституцией они официально не именовались. Дело, однако, не в названии, а в назначении законодательного акта. Французская Декларация прав человека и гражданина тоже не именовалась конституцией, хотя именно она знаменовала наступление конституционной эры.

Редактированные Основные Законы по сравнению с прежними включали в себя новые главы, посвященные отдельным конституционным институтам – о правах и обязанностях российских подданных, о Государственном Совете и Государственной Думе, о Совете Министров. Одновременно сохраняли силу те положения старых Основных Законов, которых не коснулось время, -- о порядке наследия престола, о вере, о правительстве и опеке и т. д. Основные Государственные Законы 1906 г. представляли собой внушительное нормативно-правовое образование, состоящее из 11 глав и 124 статей (в редакции Свода Законов), охватывающее своим действием основополагающие государственно-правовые институты. Основные Законы занимали самостоятельное место в системе Свода Законов, образуя раздел 1 первой части начального тома Свода. Обновленные Основные Законы, как и подобает конституции, наделялись особой юридической силой. Они изменялись лишь в особом законодательном порядке. Инициатива их пересмотра принадлежала исключительно императору. Последний, обладая правом издания указов с временной силой закона (во время прекращения занятий Думы), не мог, тем не менее, обратить это право на Основные Государственные Законы.

Впервые в своей истории Основные Законы провозгласили права гражданской свободы. Российским подданным конституционно гарантировались: неприкосновенность личности и законность юридического преследования (ст. 72-74); неприкосновенность жилища (ст. 75); свобода передвижения, выбора занятий, места жительства, выезда за пределы государства (ст.76); неприкосновенность собственности (ст.77); свобода собраний (ст.78); свобода слова и печати (ст.79); свобода союзов (ст.80); свобода совести (ст.81). С приобретением этих прав подданные России становились гражданами России.

Конституция России 1906 г. принадлежала классу так называемых октроированных, т. е. жалованных, конституций. Она не стала результатом народного волеизъявления, а явилась актом «высочайшей» милости, проявления народолюбия монарха. Для юридической констатации факта, впрочем, способ принятия конституции не имеет принципиального значения. Юридические свойства конституции мало зависят от формы ее принятия.

Данная конституция не страдала радикализмом и не была столь последовательна в выражении демократических начал, как, скажем конституции США и Франции. Но надо учитывать, что та конституция принималась в экстремальных условиях и выражала тот компромисс между новым и старым государственным порядком, который был в России в то время единственно возможным. Не смотря на все свое несовершенство, или лучше сказать свою незрелость, конституция России 23 апреля 1906 г. достаточно ярко знаменовала переход государства от самодержавного к конституционному управлению. Именно ей в первую очередь российское общество обязано той политической свободой, которой ему удалось ненадолго воспользоваться.

В заключении следует отметить, что важным этапом в переходе России к цивилизованным формам государственности явился акт Временного правительства от 1 сентября 1917г., в котором Россия объявлялась республикой. Однако, первая Конституция России как Основной Закон в подлинном смысле этого слова была принята только после Октябрьской революции 1917 года.

Основные законы (в новой редакции) были приняты 23 апреля 1906 г. Они подвели своеобразный итог проведенных преобразований всех звень­ев верховной власти. Хотя Основные законы не именовались Конституци­ей, они вполне могут считаться первой конституцией России, ибо дело не в названии, а в сути, в назначении закона. Французская декларация прав человека тоже не называлась конституцией, но знаменовала собой наступ­ление новой конституционной эры.

Конституция России 1906 г. была так называемой октроированной, то есть жалованной конституцией, в которой монарх, совершая акт «высочайшей милости», уступал часть своих прав народному собранию. Но юридические свойства конституции не зависят от способа её принятия. Конституция 1906 г. представляла собой весьма солидное, основательное нормативно-правовое образование (она состояла из 11 глав и 124 статей), охватившее все основополагающие государственно-правовые институты. У Основных законов была особая юридическая сила. Изменить их можно было лишь в особом законодательном порядке (император мог только вы­ступить с инициативой пересмотра, но не мог воспользоваться ею без со­гласия Государственной думы).

Впервые в своей истории основные законы, которые, как известно, изда­вались с 1832 г., провозгласили права и гражданские свободы. Российским подданным, превратившимся в граждан, конституционно гарантирова­лись неприкосновенность личности и законность юридического преследова­ния (ст. 30 - 32), неприкосновенность жилища (ст. 33), свобода выезда за пределы государства (ст. 34), неприкосновенность собственности (ст. 35), свобода собраний, слова и печати (ст. 36–39).

Каково же было положение основных звеньев верховной власти в России по Основным законам 1906 г.?

Император. Правовое положение императора определяла ст. 4, кото­рая предоставляла ему «верховную самодержавную власть». Однако те­перь эта власть не признавалась неограниченной, как это было ранее. Закон гласил, что «государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной думой» (ст. 7).

Самодержавная власть мыслилась как гарант целостности Российского многонационального государства, которое ст. 1 объявляла «единым и не­раздельным». Русский язык признавался общегосударственным в армии, на флоте и в «государственных и общественных установлениях». Употреб­ление местных языков и наречий в этих установлениях регулировалось особыми законами.

По традиции особа государя объявлялась «священной и неприкосно­венной». Прерогативой императорской власти становилась законотворче­ская деятельность: «почин по всем предметам законодательства» (ини­циатива) и утверждение законов.

Но законы, не принятые Госсоветом и Госдумой, считались отклонен­ными. Император мог издавать, в соответствии с законами, указы «дай устройства и приведения в действие различных частей государственного управления» и повеления, «необходимые для исполнения законов» (подзаконные акты).

Император оставался также верховным руководителем «всех внешних сношений Российского государства», объявлял войну, заключал мир и международные договоры. Конституция оставила за ним право быть «державным вождем», то есть главнокомандующим армии и флота. Импе­ратор мог издавать указы и повеления относительно дислокации войск, переведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и «всего вообще относящегося до устройства воо­руженных сил и обороны Российского государства» (ст. 14).

Прерогативой императора было объявление в стране военного и исклю­чительного (чрезвычайного) положения, чеканка монеты и определение ее внешнего вида . Он ведал назначением и увольнением высших чиновников, жаловал титулы, ордена и другие государственные отличия, а также права состояния. Имущества , составлявшие личную собственность императора, и имущества, находящиеся в собственности царствующего императора (не подлежащие разделу, передаче по наследству и другим видам отчуждения), освобождались от платежа налогов и сборов .

Осуществляемой от имени государя императора признавалась Основ­ными законами судебная власть в России. За ним сохранялось право по­милования осужденных, смягчения наказаний и общее прощение совершив­ших преступные деяния с прекращением дел и освобождением их от суда и наказания.

По английскому принципу «контрассигнатуры» подпись императора под указами перед опубликованием скреплялась подписью председателя Совета министров или соответствующего министра (ст. 26). За императо­ром сохранялась также право абсолютного вето (роспуска) в отношении Госдумы.

В.И. КОЗИН

Более ста лет прошло с 23 апреля 1906 года, однако до сих пор не утихает дискуссия по поводу законодательного акта, подписанного императором в этот день. Проблема заключается в том, можно ли Основные государственные законы считать реальной, настоящей Конституцией или это правовой акт, имеющий другую сущность.

Некоторая неопределенность формулировок Манифеста от 17 октября 1905 года и Основных государственных законов от 23 апреля 1906 года дала основание специалистам и политикам по-разному оценивать принятые правовые акты.

Ответ на вопрос о сущности Основных законов имеет не только академический интерес. Представляется, что они являлись настоящей Конституцией и сыграли важную роль в государственно-правовом развитии страны в XX столетии. Отметим только то, что, признавая наличие Конституции 1906 года, имеющей в своей основе политико-правовую концепцию либерализма, и рассматривая конституционные реформы второй половины 80-х - начала 90-х годов, основывающиеся также на либеральных идеях, можно сделать вывод о едином, общем векторе развития России, определить тенденции развития страны в XX веке (несмотря на то, что большая часть века прошла при господстве тоталитарного государственного права).

Определяя Основные государственные законы как Конституцию, необходимо внести терминологическую ясность в само понятие "конституция".

Традиционно конституция трактуется как "основной закон государства, закрепляющий основы общественного и экономического строя, форму правления и форму государственного устройства, правовое положение личности, порядок организации и компетенцию органов власти и управления в центре и на местах, организацию и основные принципы правосудия, избирательной системы" <1>.

В этом определении прослеживаются элементы юридического позитивизма на основе институционального подхода. Делается попытка через перечисление формальных институтов выразить сущность конституции. В таком случае, например, и Соборное уложение 1649 года можно назвать конституцией. Данная трактовка основного закона не раскрывает принципиальной особенности конституции с точки зрения главного субъекта конституционных правоотношений - человека как индивида.

С другой стороны, в некоторых определениях звучат идеи Руссо об общей воле и воле отдельных групп, объединений, ассоциаций. "Под конституцией понимается основной закон государства, выражающий волю и интересы народа в целом либо отдельных социальных слоев (групп) общества и закрепляющий в их интересах важнейшие начала общественного строя и государственной организации соответствующей страны" <2>.

В случае если воля этих групп становится общей по отношению к своим членам и в случае если эта группа, социальный слой доминирует, то получается, что конституция выражает только частное мнение этой группы.

В этом случае конституцией также можно назвать любой основной правовой акт государства с любым политическим режимом, не обращая внимания на правовой статус индивида.

К тому же такие философско-психологические ("воля") или социальные ("интересы") дефиниции также не способствуют раскрытию сущностных особенностей такого правового акта, как конституция.

На наш взгляд, более удачное определение дает М.В. Баглай. Суммируя его взгляды, можно сделать вывод, что под конституцией он понимает основной закон государства, где установлен реальный конституционный строй, основанный на принципах естественного права и правового государства <3>.

В то же время из этого определения не видно цели конституции, для чего нужен такой правовой акт. К тому же термин "правовое государство" не вполне определенный. В научной литературе существуют различные трактовки этого понятия.

На наш взгляд, при терминологическом определении конституции необходимо исходить из приоритета человеческой личности и ее прав. Основной закон должен соответствовать, как удачно выразился В.В. Леонтович, "индивидуалистическому правопорядку" <4>. Отсюда можно сделать вывод о том, что задача государства состоит в защите и обеспечении этих прав.

Исходя из вышесказанного, дадим следующее определение: конституция - это основной закон, направленный на защиту и реализацию индивидуалистического правопорядка, основанного на принципах естественного права и реального самоограничения государственной власти путем ее разделения.

Отталкиваясь от такого понимания конституции, рассмотрим сущность Основных государственных законов 1906 года. Оговоримся, что эти Законы необходимо отличать от Свода основных государственных законов. Юридическая природа этих документов различна. Основные государственные законы - это акт правотворчества, тогда как Свод основных государственных законов - результат систематизации действующего законодательства. В связи с этим нумерация статей дается по Основным государственным законам от 23 апреля 1906 года.

Итак, разберем первую часть нашего определения конституции: "...основной закон, направленный на защиту и реализацию индивидуалистического правопорядка..."

В первом же абзаце преамбулы Основных государственных законов подчеркивается незыблемость основ гражданских свобод, тем самым акцентируется внимание на ригидности этих положений конституции.

Во второй главе "О правах и обязанностях российских подданных" положения преамбулы раскрываются более подробно и во многом соответствуют Декларации прав человека и гражданина 1789 года. Из 15 статей главы семь посвящены личной неприкосновенности и личным правам граждан. Особо важное значение имела ст. 35, согласно которой декларировалась неприкосновенность частной собственности, что способствовало становлению гражданского общества в стране. В трех статьях говорится о публично-политических правах и свободах.

Помимо этого, нельзя забывать и об Указе от 11 декабря 1905 года "Об изменении Положения о выборах в Государственную Думу". Избирательное право не было всеобщим (женщины отстранялись от участия в выборах), в то же время значительная часть подданных становилась гражданами, субъектами права. Не было группы населения, которая принципиально лишалась бы права голоса. В городах, исходя из ст. 1, п. 5, право голоса приближалось к всеобщему.

Несмотря на то что в развитие Манифеста от 17 октября 1905 года издается ряд указов, необходимо отметить, что в целом законодательство и административная практика не были приведены в полное соответствие с конституционными принципами. Да и вряд ли это было возможно из-за того, что I Государственная Дума просуществовала 72 дня, а II - 103 дня. Начавшаяся в 1914 году война также не способствовала созданию законодательных актов в развитие конституционных положений.

Несмотря на это, вышеназванные Указы и вторая глава Конституции создавали реальную основу для защиты и реализации индивидуалистического правопорядка, развития гражданского общества.

Далее обратим внимание на следующую часть нашего определения конституции: "реальное самоограничение государственной власти путем ее разделения". Попытаемся ответить на вопрос: обладало ли народное представительство реальными законодательными полномочиями и в какой степени ограничивалась власть императора?

Согласно преамбуле Основных государственных законов законодательная власть осуществляется императором в единении с представителями народа. В ст. 44 это декларативное заявление конкретизируется: "Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы..." Тем самым власть российского императора утрачивала свой неограниченный характер.

В то же время глава государства обладал таким субъективным правом, как право вето. Оно носило абсолютный характер (ст. 9). Однако Дума, несмотря на вето, могла продолжать отстаивать тот или иной законопроект. Обратимся к ст. 70, из которой следует, что парламент мог на последующих сессиях вновь и вновь вносить отклоненный монархом законопроект, тем самым оказывая на него психологическое давление.

Обе палаты имели возможность не только принимать или отклонять правительственные законопроекты, но и перерабатывать и изменять их. Кроме того, Государственный Совет и Государственная Дума согласно ст. 65 пользовались правом законодательной инициативы.

Конечно, нельзя отрицать тот факт, что по некоторым вопросам за монархом оставалась исключительная законодательная власть. Это касалось в первую очередь вопросов, связанных с императорским домом и невозможностью парламента изменять Основные государственные законы с целью недопущения превращения его в Учредительное собрание.

Глава государства осуществлял и высшую исполнительную власть. Министры несли ответственность не перед народным представительством, а перед императором (ст. 81). В определенной степени такое положение вполне согласуется с принципами президентской республики.

Часто исследователи не обращают внимания на то, что парламент обладал и определенными контрольными функциями. Членами Государственного Совета и Государственной Думы широко использовалось право интерпелляции (ст. 65). Любой депутат мог потребовать от любого министра официального ответа на свой запрос. Например, даже такая малочисленная фракция, как социал-демократическая, только с декабря 1912 года по 13 июня 1914 года направила министрам 41 запрос <5>. На каждый из этих запросов депутаты получали ответы, в которых министры вынуждены были обосновывать те или иные свои действия, свою политику.

Парламентский контроль осуществлялся и через обсуждение бюджета страны (ст. 72), тем самым оказывалось влияние на политику Правительства в разных сферах его деятельности. Интересный пример приводит в своих воспоминаниях известный кораблестроитель академик А.Н. Крылов. Морской министр И.К. Григорович, опасаясь, что законопроект о финансировании строительства военных кораблей не будет одобрен Государственной Думой, предложил Крылову выступить с докладом перед депутатами и убедить их выделить ассигнования на строительство флота. На сессии А.Н. Крылов произнес короткую, но яркую и убедительную речь. Позднее академик вспоминал: "...знатоки думских дел уверяли, что Морскому министерству обеспечено большинство в 4 или 5 голосов. К общему изумлению оказалось 288 голосов "за" и 124 "против" <6>.

Помимо этого, свобода слова, гарантированная ст. 37, также выступала как форма контроля гражданского общества над исполнительной властью. Речи депутатов, в которых они часто критиковали деятельность Правительства, печатались в открытых массовых изданиях.

Основные государственные законы предусматривали не только разделение законодательной и исполнительной властей, но и обеспечивали независимость судебной системы. Этот демократический принцип закреплялся в ст. 17. В ней отмечалось, что император имеет право назначать и увольнять любое должностное лицо, если для последних не установлено законом иного порядка назначения и увольнения. А, в частности, для судей как раз и был установлен особый порядок назначения и увольнения (Устав "Учреждение судебных установлений" от 20 ноября 1864 года). Согласно статье 243 Устава провозглашался принцип несменяемости судей, что гарантировало им независимость от исполнительной власти.

Таким образом, и в отношении судебной власти принцип разделения власти был закреплен Конституцией.

Рассмотренные правовые положения Основного Закона позволяют сделать вывод о том, что значительное количество статей соответствуют политико-правовой доктрине либерализма.

Соответственно, исходя из вышесказанного и данного нами определения конституции, Основные государственные законы Российской империи от 23 апреля 1906 года можно квалифицировать как первую реальную российскую Конституцию. Россия сделала важный шаг по пути своего конституционного развития.

А.Э. КАЛИНОВИЧ

ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ В РОССИИ ПО ОСНОВНЫМ

ГОСУДАРСТВЕННЫМ ЗАКОНАМ В РЕДАКЦИИ

Коренная реорганизация формы правления дореволюционной России произошла в результате первой русской революции 1905 - 1906 гг., когда была образована выборная Государственная Дума и коренным образом реорганизован Государственный совет, которые стали первыми по-настоящему представительными органами в России. Основные государственные законы в редакции от 23 апреля 1906 г. были признаны как первая русская конституция представителями либерально-демократической мысли. Статья 4 Основных законов (далее - ОГЗ) устанавливает, что "Императору всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть" <1>. Такая законодательная формулировка еще не должна приводить к выводу о продолжении абсолютной монархии. Во-первых, потому, что словосочетание "самодержавная власть" здесь вполне могло быть использовано в значении "монархическая власть". В этом отношении не лишено смысла определение формы правления в России как "конституционное самодержавие", которое получило широкое распространение в науке и публицистике того времени <2>. Во-вторых, дальнейшее содержание статей ОГЗ показывает, что абсолютной власти у императора уже не было. Прежде всего, монарх лишался прежних прерогатив законодательной власти. Об этом свидетельствует формулировка ст. 7 ОГЗ о том, что "государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной Думой". Данную статью нельзя рассматривать изолированно от положений ст. 86 ОГЗ о том, что "никакой закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения государя Императора".

Таким образом, в ОГЗ хотя и не прямо, а, скорее, косвенно предусмотрен нормальный законодательный процесс, присущий всем современным цивилизованным странам, когда парламент принимает законы, а глава государства (монарх или президент) подписывает его, имея при этом право вето. Акты монарха тем не менее не могли вносить изменения в ОГЗ, в положения о деятельности Государственного совета и Государственной Думы и о выборах в них. Действие этих актов монарха прекращалось с внесением соответствующего законопроекта в Государственную Думу. Такие полномочия предусмотрены, например, конституцией Дании 1953 г., являющейся парламентской монархией <3>. Более того, подобные полномочия главы государства могут предусматриваться и в современных странах с республиканской формой правления, например в Исландии <4>.

Можно констатировать, что с 1906 г. законодательную власть в Российской империи стали осуществлять Государственный совет и Государственная Дума, которые, в сущности, представляли собой две палаты российского парламента. В то же время вся исполнительная власть продолжала всецело принадлежать императору, которую он не делил ни с кем, включая Совет Министров. Совет Министров не был коллективным органом исполнительной власти, каждый член этого органа отвечал перед монархом индивидуально. Не было предусмотрено и парламентской ответственности Совета Министров. Эти обстоятельства, а также тот факт, что законодательная и исполнительная ветви власти были разделены между парламентом и монархом, красноречиво свидетельствуют о том, что в России после 1906 г. сложилась дуалистическая монархия. Было предусмотрено и одно положение, характерное для парламентской монархии, - институт контрассигнации актов монарха (ст. 24 ОГЗ), что, конечно, не может серьезно опровергнуть общий вывод о сложившейся форме правления.

Как это часто практикуется в дуалистических монархиях, механизм сдержек и противовесов между различными ветвями власти по ОГЗ был построен в сторону усиления прерогатив исполнительной власти. Император имел право абсолютного вето в отношении законопроектов, одобренных Государственным советом и Государственной Думой. Он был вправе распустить по своему усмотрению Государственную Думу. Государственный совет и Государственная Дума со своей стороны не имели практически никаких полномочий в отношении исполнительной власти, за исключением права запроса к министрам и другим чиновникам. Тем не менее государственный механизм Российской империи после 1906 г. начинает функционировать по принципу разделения властей, хотя еще и на начальной его стадии.

Российская империя юридически существовала до 1 сентября 1917 г., после чего Россия официально была провозглашена республикой. Однако уже с начала марта 1917 г. вследствие отречения от престола Николая II и его брата Михаила и образования Временного правительства империя фактически прекратила свое существование. Период российской истории, который мы условно называем периодом Временного правительства, с точки зрения организации и функционирования государственного механизма охарактеризовать очень сложно. С одной стороны, имело место единовластие Временного правительства, поскольку в его руках сосредоточились и законодательная, и исполнительная ветви власти. С другой стороны, в стране установилась уникальная система двоевластия, так как наряду с Временным правительством существовали и Советы, никакими официальными государственными законами не предусмотренные, но обладавшие реальной властью. Наконец, с третьей стороны, скорее всего, имело место безвластие, которое привело в конечном счете к известным событиям октября 1917 г.

(Статья: Форма правления в России по основным государственным законам в редакции от 23 апреля 1906 года (Калинович А.Э.) ("История государства и права", 2007, N 1)

Н.В. МИНИНА

РОЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ МНОГОПАРТИЙНОСТИ

Что касается государственного строя, то Россия в начале XX века являлась абсолютной монархией, что само по себе уже не соответствовало мировым тенденциям развития государственности. "В Западной Европе, - писал Б.Н. Чичерин, - исключительное господство монархического начала уступило место другой форме, в которой монархическая власть ограничивается народным представительством и таким образом соединяется со свободою" <15>. Несмотря на то, что монархия в начале XX в. по-прежнему оставалась самой распространенной формой государства в мире - в Европе, кроме Франции и Швейцарии, все государства были монархиями, - но к началу XX в. конституций не имели только Россия и Турция.

Историческая концепция самодержавной власти, сформулированная Н.М. Карамзиным и впоследствии распространенная славянофилами, во многом утратив социальную почву, сохранялась в государственной идеологии, менталитете Романовых и их окружении. Созданная в начале XIX века, она рассматривала самодержавие в качестве института, стоящего над классами и сословиями. Центральными тезисами этой доктрины являлись утверждения о том, что "в монархе российском соединяются все власти" <16>, государь - "единственный законодатель, единственный источник властей" <17>. Такая трактовка сущности самодержавной власти, существование которой не совмещалось с концепцией разделения властей, сохранялась вплоть до начала XX в. и нашла свое отражение в законах Российской империи 1892 г. <18>.

Поборники исторической традиции самодержавия - славянофилы - исходили из того, что самодержавие для России - это естественное почвенное явление, альтернативы которому не существует. Д.А. Хомяков полагал, что самодержавие - это "активное самосознание народа, сконцентрированное в одном лице и потому нормируемое его народной индивидуальностью; оно свободно постольку, поскольку воля свободна в живом индивидууме" <19>. "Родовое чувство, - писал К.Н. Леонтьев, - столь сильное на Западе в аристократическом элементе общества, у нас же в этом элементе всегда гораздо слабее, нашло себе главное выражение в монархизме" <20>. Другой славянофил, Н.Я. Данилевский, отмечал, что в силу географических особенностей местности и постоянной внешней опасности исторически возникла "необходимость напряженной государственно-политической деятельности при возможно сильном, то есть самодержавном, правлении" <21>.

Российский император занимал положение неограниченного верховного главы исполнительной власти, одновременно осуществляя законодательную власть при помощи целой группы государственных органов. Сущность закона отождествлялась с волей самодержца, и в обыденном сознании под законом понимался не свод постоянных и общеобязательных правил поведения, а волеизъявление императора, облеченное в форму указа. Ст. 47 Основных законов 1892 г. закрепляла правило, согласно которому законы исходят только от самодержавной власти <22>. Норма ст. 51 запрещала каким-либо государственным органам устанавливать новые законы: "Никакой закон не может иметь своего совершения без утверждения Самодержавной власти" <23>. Все государственные учреждения Российской империи, участвовавшие в законотворчестве, осуществляли исключительно законосовещательную функцию.

Стабильная монархическая система в России прочно держалась не только на традициях и царских законах, но и на личных качествах и воспитании последнего русского царя. Для начала царствования Николая, как вспоминал А.П. Извольский, была характерна "некоторая попытка императора" "освободиться" от "традиций царя-миротворца" <24>. Несмотря на безмерно уважительное отношение к памяти отца, сразу после воцарения Николая, по наблюдениям В.И. Гурко, "следование по стопам" Александра III "на деле совершенно не осуществлялось" <25>. Сравнивая царствование Александра III с царствованием Николая, Л.А. Тихомиров отмечал: "Нельзя придумать ничего более противоположного!" Причину этого Л.А. Тихомиров видел в том, что в лице Николая на престоле появился "русский интеллигент" "либерального типа" <26>. В этой связи князь Э.Э. Ухтомский, пользовавшийся в первые годы правления Николая чрезвычайной близостью к императору, "играл роль либерала" <27>.

Преемственность между царствованиями Александра II и его внука проявилась непосредственно после вступления Николая на престол. Современники обратили внимание на то, что уже в начале января 1895 г. появились императорские рескрипты "на имя разных выдающихся деятелей царствования Александра II" <28>. В связи с этим К.П. Победоносцев жаловался великому князю Сергею Александровичу: "Многие прямые русские люди были положительно сбиты с толку наградами, объявленными 1 января. Вышло так, что новый государь с первого шага отличил тех самых, кого покойный считал опасными" <29>. Преемственность между царствованиями царя-освободителя и собственным Николай открыто продемонстрировал 16 августа 1898 г. Он определил отмену крепостного права как "великий подвиг" Александра II, "столь необходимый для блага России", совершенный "так смело, мирно и благополучно" <30>.

Для российской многопартийной системы начала XX в. реформированный государственный строй станет фундаментом и гарантом дальнейшего развития, поэтому сама форма правления Российского государства, поведение и личные качества русского самодержца подготовили возникновение и последующую легализацию политических партий в стране.

Во второй половине XIX в. в Европе, а затем и в России происходили значительные изменения в правосознании интеллигенции. Это было вызвано кризисом идеи правового государства на Западе. Бурный XIX век изменил целый ряд представлений об обществе, государстве и праве, что было связано с появлением новых политических и правовых институтов при сохранении прежнего уровня развития правосознания народа. Русский правовед и философ П.И. Новгородцев, анализируя западный научный опыт, считал, что политическая эволюция в XIX в. совершалась в двояком направлении и сочетала в себе противоречивые черты: "с одной стороны, постепенно падала вера в возможность совершенной и безошибочно действующей государственной организации, с другой стороны, функции государства бесконечно расширялись" <33>. Политический и правовой опыт западных государств свидетельствовал о том, что кризисные явления затронули прежде всего представление об идеальном государстве, т.к. уже в конце XIX в. обнаружившиеся недостатки парламентаризма, всеобщего избирательного права, референдума и социальных реформ разрушили "утопические надежды найти безусловную форму общественного устройства" <34>. Именно поэтому на смену сословным объединениям и традиционным корпорациям государства старого образца в правовом государстве должны прийти политические партии, преимущество которых состоит в свободном характере образования по собственному выбору членов. В данной связи политическая партия являлась новым, но необходимым элементом правового государства.

Легальная политическая деятельность партий в России стала реальностью только после издания Манифеста 17 октября 1905 г. и последующего обнародования Основных законов 23 апреля 1906 г., поэтому будет бесспорно справедливо считать эти акты правовым основанием российской многопартийности.

Русские правоведы и политики начала XX в. отмечали, что развитие многопартийности должно быть связано с внедрением парламентского правления, которое опирается на уже сложившиеся политические партии. Например, в работе, написанной накануне революции 1905 г., Б.Н. Чичерин полагал: "Парламентское правление требует политической опытности, образования, сложившихся партий. Всего этого у нас нет" <41>. В этой связи Б.Н. Чичерин также обосновывал, что резкий переход к парламентской форме правления в стране, где политические партии еще слабо организованы, невозможен и может повлечь за собой негативные последствия для государства <42>. Николай II в духе российского консервативного либерализма также не поддерживал идею парламентской формы правления, т.к. считал ее неприемлемой для России, поэтому в данной связи дуалистическая монархия по классическому немецкому образцу являлась наиболее подходящей, на его взгляд, формой правления.

Однако Конституция в России даже после издания актов 6 августа 1905 г. все еще отсутствовала, т.к. самоограничение власти монарха выражалось только в распоряжении создать законосовещательный представительный орган власти при сохранении в прежнем виде действующих Основных законов Российской империи. Закономерный провал булыгинской думы и, как следствие, неразрешенность большинства политических и правовых проблем российского общества способствовали дальнейшим вынужденным уступкам монарха. Только с Манифестом 17 октября 1905 г. по праву следует связывать первую значительную победу революции, создание и легализацию действовавших политических партий в России. За годы первой русской революции в России возникло около 50 партий, и до 1917 г. их количественный состав практически не менялся.

Сложность и противоречивость политической ситуации в стране вызвали потребность в реформировании действующих норм избирательного права и Основных законов империи. Дополнительный избирательный Закон, который несколько расширял избирательные права населения, царь утвердил 11 декабря 1905 г. Манифест об устройстве Государственной Думы "Учреждение Государственной Думы" и законодательный акт "О переустройстве учреждений Государственного СОВЕТА" были изданы 20 февраля 1906 г. 23 апреля 1906 г. принята новая редакция Основных государственных законов, восходивших ко времени царствования Павла I, т.е. к 1797 г., и получивших последующие редакции в 1832 и 1892 гг.

Несмотря на противоречивость Основных законов, большинство русских правоведов отмечали их огромное значение, тщательно анализировали процесс их создания и содержание. По мнению Б.А. Кистяковского, Основные законы вместе с учреждениями Думы и Государственного Совета и Положением о выборах в них "вводят новый у нас принцип ограничения монархической власти" <45>. "Император Николай II, - писал В.М. Грибовский, - добровольно ограничил власть российских монархов в области общего законодательства соучастием народного представительства, в области же общего управления - обусловлением непротиворечия императорских указов закону" <46>. С.А. Котляревский полагал, что "русский государственный строй является совершенно дуалистическим в смысле противоположности парламентаризму и вообще недопущения в какой бы то ни было степени начал политической ответственности. Дуалистический отпечаток в нем выражен явственнее, чем в таком классическом образце этого типа, как прусская Конституция - не говоря уже об австрийской" <47>. Как указывал С.А. Корф, "наш государственный строй должен быть характеризован как дуалистическая монархия" <48>.

Большинство современников принятия Основных законов почти безоговорочно признавали их конституционным нормативно-правовым актом. Они считали, что Основные законы и даже Манифест являются конституцией не по названию и форме, а по сущности и содержанию, хотя они и несовершенны и не лишены значительных недостатков. Анализ Манифеста 17 октября 1905 г. представлял значительные трудности ввиду его специфического декларативного характера. Применительно к названию Основных законов многие ученые высказывались вполне однозначно. Б.А. Кистяковский отмечал, что "отсутствие слова "конституция" не имеет принципиального значения. В некоторых других конституционных государствах это слово также не употребляется". "Отсутствие слова "конституция" не означает еще, что у нас нет конституции" <49>. С.А. Котляревский писал: "Очевидно, наши Основные законы принадлежат к классу писаных конституций". "Мотивы, по которым авторы наших Основных законов не сочли возможным употребить термин "конституция" или "конституционный", здесь безразличны" <50>. "Конституцией наши Основные законы не именуются, - писал Н.И. Лазаревский. - ...Юридически существенно то, что в нашем законодательстве появился отдел, по юридической силе и по содержанию своему вполне аналогичный тому, что на Западе называется конституциями" <51>. Более того, российские правоведы начала XX в. писали о том, что Россия уже "совершила в данный момент переход к формам правового государства" <52>. Для Б.А. Кистяковского, А.С. Алексеева <53>, В.М. Гессена <54> и др. понятия правового и конституционного государства были синонимами.

Значение Манифеста 17 октября 1905 г. и Основных законов 23 апреля 1906 г. для формирования и институциализации политических партий в России представляется определяющим. Именно эти акты конституционного значения, закрепляя политические права и свободы, легализовали новый для России политический институт. Основные законы 23 апреля 1906 г. по юридической силе и значению могли быть названы конституцией, несмотря на отсутствие в них самого термина "конституция", которого, как и термина "парламентаризм", Николай II опасался. Указанные акты являлись для России совершенно новыми нормативно-правовыми актами, свидетельствующими об изменении характера и содержания процесса законотворчества в государстве. Предшествующие своды законов в большинстве своем не являлись выражением прямой воли законодателя, а были кодификациями, содержащими уже действующие нормы, выработанные ранее. Именно Манифест 17 октября 1905 г. и Основные законы 23 апреля 1906 г. содержали действительное волеизъявление императора как законотворческого органа, что подтверждало весомое значение этих актов для правовой системы государства. Только акты такого значения могли считаться правовым основанием формирования многопартийности в России. Только с изданием Манифеста и Основных законов в России начался процесс формирования основ правового государства, одним из элементов которого являлась легализованная этими актами многопартийная система.

История государства и права России. Шпаргалки Князева Светлана Александровна

64. Свод основных государственных законов 1906 г

23 апреля 1906 г. были изданы «Основные государственные законы», изменение которых могло происходить только по инициативе самого императора, но не Думы или Совета.

Россия провозглашалась в «Своде» как монархия, но законодательную власть император осуществляет «в единении с Государственным советом и Государственной думой», и никакой новый закон не может быть принят без их одобрения и вступить в силу без одобрения императора.

Это была формулировка ограниченной, или конституционной, монархии.

В свою очередь, императору предоставлялась возможность по представлению Совета министров принимать указы законодательного характера в случаях, когда имелась такая необходимость, а сессия Думы и Совета в этом случае прерывалась.

Это была попытка ограничить конституционность нового типа монархического устройства, своего рода рычаг давления на Думу.

Пожертвовав Думе внутреннюю политику, император оставил на свое усмотрение всю внешнюю.

Обязанности гражданина по основным государственным законам выглядели так: священной обязанностью каждого русского подданного называлась защита престола и Отечества; всем мужчинам вменялась без различия сословий воинская повинность; подданным России требовалось платить установленные законом налоги и пошлины, а также отбывать повинности согласно постановлениям закона.

Права предполагали, что: никто не может подлежать преследованию за преступное деяние иначе как в порядке, определенном законом; никто не может быть задержан под стражей иначе как в случаях, определенных законом; никто не может быть судим и наказан иначе как за преступные деяния; жилище каждого неприкосновенно; каждый российский подданный имеет право свободно избирать место жительства и занятие; собственность неприкосновенна; российские подданные имеют право устраивать собрания в целях, не противных законам, мирно и без оружия; каждый может высказывать устно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иными способами; российские подданные имеют право образовывать общества и союзы в целях, не противных законам; российские подданные пользуются свободой веры.

Этот свод законов можно назвать первой российской конституцией.

Из книги Правовые основы судебной медицины и судебной психиатрии в Российской Федерации: Сборник нормативных правовых актов автора Автор неизвестен

СТАТЬЯ 9.1. Лицензирование производства оружия и основных частей огнестрельного оружия, производства патронов к оружию и составных частей патронов, торговли оружием и основными частями огнестрельного оружия, торговли патронами к оружию, коллекционирования и

Из книги Шпаргалка по истории государства и права России автора Дудкина Людмила Владимировна

54. Манифест об усовершенствовании государственного порядка 17 октября 1905 г. Основные государственные законы 1906 г Манифест 1905 г. был издан императором Николаем II 17 октября 1905 г. под давлением нарастающего народного волнения: всеобщей политической забастовки и

Из книги Всеобщая история государства и права. Том 1 автора Омельченко Олег Анатольевич

Из книги Введение к уложению государственных законов автора Сперанский Михаил Михайлович

I. О свойстве законов государственных Общий предмет всех законов есть учредить отношения людей к общей безопасности лиц и имуществ.В великой сложности сих отношений и законов, от них возникающих, необходимо нужно поставить главные их разделения.Началом сих разделений

Из книги Покупка и продажа квартиры: законодательство и практика, оформление и безопасность автора Брунгильд Аделина Геннадиевна

II. О свойстве государственных коренных законов Законы существуют для пользы и безопасности людей, им подвластных.Но польза и безопасность суть понятия неопределенные, подверженные разным изменениям.Если бы законы изменялись по различному образу сих понятий, они вскоре

Из книги Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" автора России Законодательство

О налоге с имущества, переходящего в порядке наследования или дарения (в ред. Законов РФ от 22.12.92 №4178-1, от 06.03.93 №4618-1, Федеральных Законов от 27.01.95 №10-ФЗ, от 30.12.2001 №196-ФЗ) Статья 1. Плательщики налога Плательщиками налога в соответствии с настоящим Законом являются

Из книги Энциклопедия юриста автора Автор неизвестен

Статья 80. Обязанность государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией Российской Федерации в связи с решением Конституционного Суда Российской Федерации (в ред. Федерального конституционного

Из книги Всё об УСН (упрощенной системе налогообложения) автора Терехин Р. С.

Из книги Жизнь и деяния видных российских юристов. Взлеты и падения автора

Из книги История Российской прокуратуры. 1722–2012 автора Звягинцев Александр Григорьевич

Из книги Бюджетный кодекс Российской Федерации. Текст с изменениями и дополнениями на 2009 год автора Коллектив авторов

Из книги Морские катастрофы автора Сидорченко Виктор Федорович

Из книги История государственного управления в России автора Щепетев Василий Иванович

Шейнин Лев Романович (1906–1967), государственный советник юстиции II класса, писатель * * *Родился в 1906 в Велижском у. Витебской губ., в семье приказчика. Учился в школе г. Торопец. Увлекался литературой, писал стихи. Когда был создан комсомол, вступил в его ряды. Не прерывая

Из книги автора

Статья 126. Заключение соглашений и договоров о предоставлении государственных финансовых и (или) государственных экспортных кредитов и внесение изменений в программу предоставления государственных финансовых и государственных экспортных кредитов 1. Соглашения и

Из книги автора

§ 8. Международный свод сигналов МСС был принят Международной морской организацией в 1965 г., введен в действие с 1 апреля 1969 г. и предназначен для поддержания связи в случаях бедствия или возникновения опасности для мореплавания, особенно когда в общении возникают