Сословное право. Сословное право по соборному уложению

Искандерова С.

Вопрос об общественном строе - один из актуальных в истории государства и права Дагестана, не изучив который как в общеисторическом, так и конкретно-историческом плане, нельзя воссоздать правдивую картину исторического развития народа. Уровень развития хозяйственной деятельности, основных форм землевладения, отношения людей к земле, сословно-классовая структура, политический строй, правовые воззрения - все это важнейшие аспекты, характеризующие степень развития общества . У кумыков общество строго делилось на сословия. Привилегированную верхушку составляли крупные феодалы: шамхалы и беки. В руках шамхалов находилась военная и административная власть. По отношению к населению шамхалы выступали: в одних селениях правом владельца; 2) в других правом правителя; 3) в третьих тем и другим правом вместе. У кумыков детей от браков беков с представительницами низших сословий считали неравноправными и называли чанками2. В тоже время четко различали грань между чанками и потомками от равных браков. Дети, которые непосредственно происходили от шамхалов и беков, а также и потомки чанков, рожденные от матерей не простолюдинок, но чанков же - носили звание чанка-беков3. Примером могут служить дети Солтан-Мута: Айдемир и Казаналип, первый из которых был даже избран в 1635 г. шамхалом, а второй стал эндиреевским ханом по смерти отца, остальные же сыновья эндиреевского владетеля, рожденные от узденок, так и остались чанками и их потомки не упоминаются в числе засулакских беков в документах конца XVII - начала XVIII вв5. Чанка-беки имели право на долю из отцовского наследства и пользовались теми же правами, что и беки чистокровные, получая повинности с поступавших в их управление зависимых селян и передавая свои права по наследству. Потомки чанка-беков, происходившие от браков их с женщинами низших сословий, именовались просто чанками и им чаще всего никаких бекских прав не присваивалось6. У кумыков в дореформенный период узденство было расслоено на ряд категорий. В документах и сочинениях авторов XIX века упоминаются: сала, гуены, тюмены, второстепенные, догерек и азат уздени. У кумыков была небольшая прослойка людей, которая называлась казаками. Они не составляли особого сословия. Так назывались люди одинокие, хотя и жившие в своем доме, но безземельные и свободные, которые нанимались на работу за небольшую плату. Иногда они проживали в доме своего работодателя, выполняя различные поручения и, по существу, входили в категорию дворовой челяди у знатного господина7. Самую низшую ступень в сословной иерархии занимали къулы (рабы) и къараваши (рабыни). Рабы были полностью во власти своего господина. Он имел право не только продать раба вместе с семьей или отдельно, но даже казнить его. Вместе с тем, Д.М. Шихалиев подчеркивал: «Вообще рабы кумыков не обременены излишними работами, как можно бы было это предполагать; но вместе со своими господами, составляя одно семейство, работают для них, как для себя. За то владельцы обращаются с ними довольно ласково, извиняют их недостатки и редко прибегают к строгим наказаниям …. Если господин пожелает продать дочь своего холопа, то старается на это получить согласие ее родителя, и покупатель , отдав деньги, берет ее в свой дом как невесту, для своего холопа высватанную, с которым тотчас ее соединяет. При этом соблюдаются обряды венчальные, и отданные за нее деньги называются кебин-хак (калым), в сходность кебин-хака, между свободными существующего, а не выручкою за продажу невольницы. Кебин-хак, таким образом, холопке назначаемый, простирается до 200 и более руб. серебром, по стоимости ее самой». По отношению к каравашам адат предусматривал: "законного мужа не имеет, а ежели господин позволит холостому мужчине жить с нею, то он может через несколько времени запретить это, в таком случае холостой не должен считать женой служанку, с которой жил"11. Караваши имела право избрать из казаков и чагар себе временного мужа. Рожденные дети становились собственностью владельца. Посредством таких браков владелец имел новую категорию рабов в виде мужчины-повара (легава или шапа). Родившиеся от таких браков мальчики пополняли эту категорию7. Прав М.М. Ковалевский, который, отмечал: "все без различия полов должны постоянно быть на дворе владельца"7. Двор - это емкое название, куда включались не только дом владельца, но и его владения: земля, покос и пастбище. Весьма сомнительно, что казак не имел ни кола, ни двора. Все имевшиеся временные семьи жили не в доме владельца, а имели пристройки вокруг усадьбы. Перевод казака и караваша в чагары имел несколько действий. Адат предусматривал женщине каравашке при выходе замуж за чагара перейти в данное сословие, если муж-чагар уплачивал за нее калым. В данном случае она становилась чагаром того владельца, кому принадлежал чагар, ее муж. Караваша за верную службу могли выдать замуж за чагара, в этом случае и дети от этого брака будут чагарами. В особенности, выполняя функции кормилиц, караваши получали поощрение в виде выхода и создания полной семьи. Владелец мог понизить чагара в казаки, при этом имевшаяся семья попадала в двоякое положение. Казаки и караваши служили эквивалентом денег при разных обстоятельствах: кровной мести, выплате калыма и т.д. В обряде предусматривалось поступление в собственность владельца рожденных детей от караваша. Таким образом, можно говорить о дифференциации кумыкского общества на ряд категорий. Привилегированную верхушку общества составляли шамхалы и беки, в руках которых находилась военная и административная власть и в чью пользу собирались повинности с различных слоев населения. По своему происхождению беки делились, в основном, на две группы. В Тарковском владении это беки из рода шамхалов и карачи-беки. Вслед за беками шли чанки, т.е. дети феодальных властителей от их браков с представительницами низших сословий. Они также делились на две группы: чанка-беков и просто чанков. К феодальному сословию следует причислить сала и уллу-узденей. Сословие узденей не было однородным. Это гуены, тюмены, второстепенные, догерек и азат уздени. Отметим, что, несмотря на отдельные ограничения для той или иной категории узденей, все они фактически пользовались одинаковыми правами. Лично зависимые крестьяне у кумыков назывались чагарами и подразделялись на первостепенных и второстепенных. В категорию зависимого крестьянства входили и терекеменцы. Самую низшую ступень в сословной дифференциации занимали кулы-рабы. Шло разделение рабов на две группы: дворовых чагар и ясырей. Дворовые чагары - это не третьестепенные чагары, а рабы, родившиеся в доме своего господина. Ясырями называли пленных, захваченных во время набегов и проданных в рабство. Дворовые чагары были связаны со своими хозяевами тесными узами в течение ряда поколений, а ясыри являлись рабами в первом поколении, большей частью предназначались для дальнейшей перепродажи и лишь некоторые из них оставлялись хозяевами у себя. Тем не менее, не смотря на определенные отличия в положении, обе эти группы принадлежали к рабскому сословию и именовались в народе кулами. С именем Михаила Борисовича Лобанова-Ростовского связано начало изучения кумыкского народа российской исторической наукой. В 1846 г. вышло в свет его исследование "Кумыки, их нравы, обычаи и законы", которое сразу же вызвало живой интерес научной общественности. В своем исследовании М. Б. Лобанов-Ростовский касается ряда важных вопросов истории кумыков. Так, в частности, он глубоко анализирует вопросы проникновения, начиная с раннего средневековья , и оседания в Терско - Сулакском, междуречье различных племенных групп, изучает географические условия местности, хозяйственную деятельность населения. Впервые большое место в работе уделяется роли выдающейся личности Султан-Мута - сына шамхала Тарковского, "отвоевавшего" у своего отца и братьев засулакскую часть земель. По мнению М. Б. Лобанов-Ростовского, эти события происходили "не раньше первой половины XVI столетия", ибо, как он отмечает, кумыки северной части "от родоначальника своего Султан-Мута до настоящих времен (до 1846 г.) считают 13 поколений" Значительное место в исследовании занимает история и статусы сословий узденей, князей, чагаров, рабов и др. и характеристика сословных отношений в кумыкском обществе. Он отмечает, что "крепостное сословие немногочисленно у кумыков", что рабов "имеют одни зажиточные люди, и редко, что у самого богатого из них более 10 семей крепостных". Правда, иногда автор противоречив. Так, он правильно утверждает, что перед законом кумыкский "крепостной человек совершенно во власти своего господина, которому предоставлено полное право наказывать его, казнить, даже и продавать с семьею или отдельно, разлучая мужа от жены, детей от матери" и что "рабское происхождение - пятно, не вдруг изглаживающееся в кумыкском обществе". В то же время он констатирует, что у тех же кумыков "обхождение господ с крепостными людьми вообще ласково... телесные наказания редки и никогда не бывают жестоки; примеров казни почти не помнят". Интересны приводимые М. Б. Лобановым-Ростовским сведения о дружинниках, о происхождении и сущности узденства. Как он отмечает, у каждого князя были свои уздени, которые служили ему верой и правдой, и что в мирное время "уздени жили обыкновенно при князе, около его дома, в ауле, т. е. квартале его фамилии". По его сведениям, формирование узденства, развитие этого сословия у кумыков во многом напоминает этапы сложения дворянского сословия в феодальной России, когда княжеские слуги, слуги княжеских дворов со временем становились представителями высшего привилегированного сословия. В Дагестане, в частности у кумыков, с развитием феодальных отношений бывшие дружинники-уздени постепенно все более и более сосредоточивали в своих руках большие земельные владения. М. Б. Лобанов-Ростовский особо выделяет прослойку сала-узденей, или первостепенных узденей, которые, как он отмечает, считали себя самыми "древними хозяевами земли" и которые "гордились своим известным происхождением, богатством и удалью, уступая первенство одним лишь князьям". В Эндирее они имели "свой собственный аул" и, по словам автора, "в прежнее время чинили сами расправу". 8 М. Б. Лобанов-Ростовский описывает широко бытовавший среди кумыкских князей обычай - аталычество, согласно которому детей (чаще подростков) отдавали на воспитание в семьи именитых узденей, и "быть пестуном молодых господ составляло верх почести для старого служителя". Автор отмечает, что путем аталычества князья и сала-уздени, "эти два сословия, никогда не вступавшие в родственные связи, не дозволенные законом кумыкским, при неравенстве состояний сближались узами, которые у кабардинцев и у кумыков почитаются едва ли не сильнее самого кровного родства". Касаясь особенностей феодальных отношений в Засулакской Кумыкии, М.В. Лобанов-Ростовский говорит о сохранявшейся еще в его время общности и нераздельности земельной собственности членов рода. "...Братья делили поровну движимое имущество отца, - писал он, - земли же, составляющие общую собственность всего рода, управлялись по очереди ежегодно всеми родственниками, обыкновение это сохранилось поныне". В своей работе М. Б. Лобанов-Ростовский подробно анализирует роль старших князей в общественной жизни до и после присоединения Кумыкии к России, роль учрежденного в селении Эндирей "городового суда", который разбирал тяжбы населения. Он детально характеризует роль и место адатно-правовых норм и шариата в судебной практике жителей, касается деятельности кадиев и мулл. Все эти и другие вопросы он исследует достаточно тщательно и глубоко, хотя отдельные положения выражают его субъективное мнение. В целом, данный труд представляет весьма ценное исследование, без которого, как нам представляется, не может обойтись ни один историк и специалист по обычному праву Дагестана*. Другое весьма содержательное исследование М. Б. Лобанова-Ростовского, сохранившееся в рукописи, называется "Описание гражданского быта кумыков" и составлено им в 1843 год. Слово уздень в прямом переводе значит вольный человек, но в практическом значении это слово знаменует дворянина, владеющего землею и по рождению чистого от смеси с рабским состоянием. Одним из наиболее разработанных институтов обычного права кумыков был институт права собственности , обычно-правовые нормы которого закрепляли правовой статус собственников, формы собственности . Без всестороннего и детального исследования форм собственности невозможно понять сущность и характер изучаемого общества и таких его составляющих как экономический и политический строй, социальная структура, взаимоотношения классов и т.д. Объектом права собственности выступало как движимое, так и недвижимое имущество, а также некоторые категории зависимого сословия. Право собственности носило классовый, сословный характер, что наиболее четко прослеживается в отношении права собственности на землю. Земля являлась важнейшей экономической категорией, основным средством производства , рассматривалась в качестве основного источника существования населения. Изначально земля находилась в общей (коллективной) собственности народа. Существовало общинное землевладение. Но с распадом родовых организаций, развитием феодальных отношений, выделением из больших семей малых появилась и частная собственность. Самым крупными собственниками земли был шамхалы Тарковские. По источникам шамхал еще «задолго до русского владычества» имел в собственности более 10 кутанов. Крупными собственниками земли являлись также князья Засулакской Кумыки. Однако, следует отметить, что поземельные права, как самого шамхала, так и других владельцев выражались еще в двух видах. К первому относились земли пахотные и покосные, принадлежавшие сельским обществам, но состоящие издавна в общем пользовании их с владельцами на условиях повременного выдела определенной обычаем доли владельцам и узденям из участков, назначаемых к обработке. Второй вид составляли земли, считавшиеся принадлежащими шамхалу и бекам, но состоящие в неотъемлемом наследственном пользовании известного населения, без права отчуждения их и за определенные обычаем повинности.7 Следующей формой крупной феодальной частной земельной собственности являлось бекское землевладение, образовавшееся в результате выделения членам феодальной правящей семьи земельных угодий. Следующий вид землевладения – условное землевладение. Уздени получали землю от князей на определенных условиях - «обязывались в вознаграждение отведенной им земли и оказываемое им покровительство, в известной степени подчиненности и службою князю».7 Уздени, получившие земли на правах условного землевладения, не имели права переселять с места на место поселян. Они были вправе пользоваться податями и повинностями, которые ранее получались владельцем. Во многих случаях в феодадьных владениях право владеть землей имели и женщины. Так было в Тарковском шамхальстве, в частности об этом говорится в источниках о селениях Кака-Шура, Параул.10 Частные собственники имели право подарить, обменять, завещать по наследству и другими способами отчуждать свои земельные владения. Частновладельческие земли часто становились объектом аренды. У кумыков очень распространенным было общинное владение на пахотные земли. Общинная собственность на землю была основной формой землевладения до середины 18 века, все более переходя в частную собственность. Но и во второй половине 19 начале 20 века наблюдаются остатки общинного землевладения в шамхальстве Тарковском. Все имущество (надворные постройки, скот, земля, сельскохозяйственные орудия) и продукты питания считались коллективной собственностью, т.е. были общим достоянием всей семьи. Равными имущественными правами пользовались и усыновленные члены семьи. В собственность членов семьи входило имущество, перешедшее к ним по наследству и имущество, приобретенное общим трудом семьи. Таким образом, обобщая вышесказанное, можно отметить, что институт права собственности был разработан достаточно детально. Нормы обычного права видоизменялись, приспосабливаясь к существующему строю общественной жизни. Право собственности носило сословный, классовый характер, что связано с существованием феодальных отношений. Актуальность исследования сословно-поземельных отношений связана с тем, что в нашем обществе, как и много лет назад, вновь начинают развиваться капиталистические отношения, земля снова становится объектом купли-продажи, что приводит к появлению крупных земельных собственников. Это, в свою очередь, может вызвать социальные катаклизмы. В этих условиях особую актуальность приобретает обращение к историческому опыту Дагестана. Выявление и анализ всего комплекса причин, вызвавших аграрное движение во 2-й половине XIX - нач. XX вв., в какой-то степени может помочь избежать подобных социальных конфликтов в будущем.

Список литературы 1. Акбиев А.С. Общественный строй кумыков в ХVII-ХVIII вв. Махачкала, 2000. С.85. 2. Джидалаев Н.С., Айтберов Т.М. Чанка. // Тюрко-дагестанские языковые взаимоотношения. Махачкала, 1985. С.67. 3. Линден В.П. Краткий исторический очерк былого общественно-политического и поземельного строя народностей населяющих мусульманские районы Кавказского края. // Кавказский календарь на 1917 год. Тифлис, 1916. С.293. 4. Акбиев А.С. Указ. Соч. С.95. 5. Гаджиева С. Ш. О сословных отношениях кумыков в первой половине XIX века // УЗДФАНИИЯЛ. Махачкала, 1961. Т. 9. С. 197. 6. Акбиев А.С. Указ. соч. С.102-107. 7. Лобанов-Ростовский М.Б. Указ соч. 8. Акбиев А. Кумыки. Вторая половина XVII – первая половина XVIII века. Махачкала: Даг. Кн. Изд-во, 1998. С.47. 9. Алиев Б. Г. Частно-феодальное (бекское) землавладение в Дагестане 15-17 веках. // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала.1980. С.28-31. 10. РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.3. Оп.1. Д.258. Л.81. 11. газета «Елдаш» 23.01.2009г

В Соборном Уложении отражена достаточно развитая для того времени система обязательств. Обязательства по договорам преобладают перед внедоговорными.

Обязательства, вытекающие из договора, стали обеспечиваться не личностью, а имуществом ответчика. Ответственность не была индивидуальной. Долги по обязательствам переходили по наследству. В случае стихийных бедствий предусматривалась отсрочка уплаты долга до 3 лет.

Соборному Уложению известны и обязательства из причинения вреда (например, возмещение ущерба, вызванного потравами полей).

Соборное Уложение много внимания уделило формам заключения договоров. Все большее значение приобретала письменная форма заключения договоров («крепость», «кабала»), а для некоторых, наиболее важных, (например, купчая на земли или дворы),- крепостная, требовавшая официального засвидетельствования или регистрации в учреждении.

ПО Указу 7 июня 1635 г. судам запрещалось принимать дела по займам, поклажам, ссудам, если не имелось письменных документов.

Соборное уложение 1649 16 века грамоты на полное холопство, служилые кабалы, отпускные грамоты, купчие на лошадей обязательно должны были быть «крепостными». Соборное уложение 1649 1558г., такая форма стала обязательной для купчих на недвижимость, а также для договоров поклажи.

По Уложению всякие акты должны были писаться площадными подъячими при свидетелях. По более важным делам (купчие и закладные на вотчины и дворы) свидетелей должно быть 5-6 человек, по менее важным – два-три человека.

Неисполнение договора влекло за собой уплату неустойки.

Если покупатель приобретал вещь, на которую продавец не имел права собственности, он должен был возвратить вещь законному собственнику и доказать свое незнание того, что продавец не имел права собственности на вещь.

Определялся порядок признания договора недействительным. Недействительными считались договоры, заключенные в состоянии опьянения, с применением насилия или путем обмана.

Соборному Уложению известны договоры купли-продажи, мены, дарения, хранения, поклажи, найма имущества и некоторые другие.

Большие изменения Соборного Уложения 1649 года касались области вещного, обязательственного и наследственного права. Сфера гражданско-правовых отношений была определена достаточно четко. К этому побуждали развитие товарно-денежных отношений, формирование новых типов и форм собственности, количественный рост гражданско-правовых сделок.

Предписана имущественная ответственность при нанесении ущерба. Сделки, заключенные в состоянии опьянения, считаются недействительными.

Имущество в договорах должно принадлежать сторонам договора на законном основании. В некоторых случаях государственный органы принудительно прекращали договоры или продлевали их.

Согласно общему правилу, смерть должника могла служить основанием для переноса имущественной ответственности на его родственников (жена, дети, братья).

Ответственность по долгам распространялась на все виды имущества – «поместья, вотчины, живот» (ст142, гл.10).

«А будет по которого ответчика по исцову челобитью послан будет пристав с наказною памятию, в которой город или в уезд, или кого ответчика велят судьи сыскати на Москве по приставной памяти, и поставити к суду, или для какова ни буди дела, или к кому пристав, или сын боярской послан будет с государевыми грамотами, о каком деле ни буди, и тот, по кого послан будет пристав с наказною и с приставною памятию, или тот, к кому пристав послан будет с государевыми грамотами, учнет того пристава, или сына боярского бити сам, или велит кому его бити мимо себя людям своим или християном, или кому ни буди, или у него наказную и приставную память, или государевы грамоты отоимет и изъдерет, и тем он приказных людей, от которых тот пристав послан будет, обезчестит, а сыщется про то допряма, и такова непослушника за государеву грамоту бити кнутом, и посадити в тюрму на три месецы, а недельщику велеть на нем доправити безчестие и увечие против окладу въдвое.

А будет с тем недельщиком будут в понятых сторонния люди, и тот, по кого тот неделыцик послан будет. и сторонних людей учнет бити и безчестити, и на нем по тому же велети приставу и сторонним людем доправити безчестие, да убытки их въдвое по сыску, что у кого взято будет.

А кто недельщика или понятых побиет досмерти, а сыщется про то допряма, и того убойца самого казнити смертию же, а кабальныя долги побитых взяти с поместья его и с вотчин и с животов.

А будет приставу или понятым учинится какое безчестие, или бой от людей и от християн того, по кого тот пристав и понятые посланы будут, а самого его втепоры не будет, а пристав или понятые в том учнут на него бити челом на самого, а не на людей, ни на християн его, а он учнет сказывати, что он про то ничего не ведает, и им в том дати суд. Да будет по суду и по сыску про то дело сыщется допряма, что его люди и християне того пристава и понятых били, и тем его людем и християном за то учинити наказание, бити кнутом, да на них же доправити битым приставу и понятым убытки их въдвое по сыску».

Субъектами гражданско-правовых отношений являлись как частные (физические), так и коллективные лица, причем постепенно расширялись юридические права частного лица за счет уступок со стороны лица коллективного. Для правоотношений, возникавших на основе норм, регламентирующих сферу имущественных отношений, характерна стала неустойчивость статуса самого субъекта прав и обязанностей. Прежде всего, это выражалось в расчленении нескольких правомочий, связанных с одним субъектом и одним правом (например, условное землевладение давало субъекту право владения и пользования, но не распоряжения предметом). С этим возникала сложность в определении истинного полноправного субъекта. Субъекты гражданского права должны были удовлетворять определенным требованиям, таким как пол (наблюдалось существенное возрастание правоспособности женщины по сравнению с предыдущим этапом), возраст (ценз в 15-20 лет давал возможность самостоятельного принятия поместья, кабальных обязательств и т.д.), социальное и имущественное положение.

Вещи по Соборному Уложению были предметом целого ряда правомочий, отношений и обязательств. Основными способами приобретения имущества считались захват, давность, находка, пожалование и непосредственно приобретение в обмене или при покупке.

В Уложении 1649 года особо рассматривается процедура пожалования земли. Она представляло собой сложный комплекс юридических действий, включавший выдачу жалованной грамоты; составление справки (т.е. запись в приказной книге определенных сведений о наделяемом лице); ввод во владение, который заключался в публичном отмере земли. Раздачу земли, наряду с Поместным приказом, осуществляли и другие органы - Разрядный приказ, Приказ Большого дворца, Малороссийский, Новгородский, Сибирский и другие. Договор в XVII веке оставался основным способом приобретения прав собственности на имущество, и, в частности, на землю. В договоре теряют значение ритуальные обряды, происходит замена формализованных действий (участие свидетелей при заключении договора) письменными актами (“рукоприкладством” свидетелей без их личного участия).

Впервые в Соборном Уложении 1649 года регламентировался институт сервитутов - юридическое ограничение права собственности одного лица в интересах права пользования другого или других лиц. Личные сервитуты –это ограничения в пользу определенных лиц, специально оговоренных в законе, например, потрава лугов ратниками, находящимися на службе. Вещные сервитуты – это ограничение права собственности в интересах неопределенного числа субъектов. Они включали право владельца мельницы в производственных целях заливать нижележащий луг, принадлежащий другому лицу; возможность возводить печь у стены соседского дома или строить дом на меже чужого участка и т.д. (гл.10). Наряду с этим, право собственности ограничивалось либо прямым предписанием закона, либо установлением правового режима, который не гарантировал “вечной собственности”.

Соборное уложение определяет право на чужую вещь: право ставить запруды на реке в пределах своего владения, но при условии, что соседним помещикам запруды не принесут ущерба; право покосов, рыбной ловли, охоты в лесах на землях, принадлежавших другому владельцу. В городах запрещалась постройка печей, поварен вплотную к соседним строениям; не разрешалось лить воду, сметать сор на соседние дворы и др,

Уложение определяло право проезжавших, а также прогонявших скот останавливаться на лугах, прилегавших к дороге, в силу чего луга не должны запираться ранее определенного срока – Троициного дня.

Гражданское право отражает дальнейшее развитие товарно-денежных отношений, особенно в части права собственности и обязательственного права. Основными формами земельных владений в этот период были царские дворцовые земли, вотчины и поместья. Чернотяглые земли, находящиеся во владении сельских общин составляли собственность государства. В соответствии с Уложением дворцовые земли принадлежали царю и его семье, государственные (чернотяглые, черносошные) земли принадлежали царю, как главе государства. Фонд этих земель к этому времени существенно уменьшился, вследствие раздачи за службу. (В 1627 г. был издан специальный указ, запретивший дальнейшую раздачу дворцовых земель в вотчины и поместья).

Вотчинное землевладение в соответствии с главой 17 Соборного уложения делилось на родовое, купленное и жалованное. Вотчинники имели привилегированные права по распоряжению своими землями, чем помещики, так как имели право продать (с обязательной регистрацией в Поместном приказе), заложить или передать по наследству (хотя и с ограничениями).

Уложение установило право родового выкупа (в случае продажи, заложения или мены) в течение 40 лет, причем точно определенными Уложением лицами. На купленные вотчины право родового выкупа не распространялось. Родовые и выслуженные вотчины не могли передаваться по завещанию посторонним лицам, если у завещателя были дети или боковые родственники. Запрещалось родовые и выслуженные вотчины дарить церкви.

Купленные же у сторонних людей вотчины после передачи их по наследству становились родовыми.

Глава 16 Соборного уложения обобщила все существующие изменения в правовом статусе поместного землевладения:

· владельцам поместный могли быть как бояре так и дворяне;

· поместье передавалось по наследству в установленном порядке (за службу наследника);

· часть земли после смерти владельца получали его жена и дочери ("на прожиток");

· разрешалось давать поместье в приданое;

· разрешался обмен поместья на поместье или вотчину, в том числе большее на меньшее (ст.3).

Помещики не имели права свободной продажи земли без царского указа или заложить ее.

Уложение подтвердило указы начала XVII века о запрещении верстать на службу и наделять поместьями "поповых и мужичьих детей, холопей боярских и слуг монастырских". Это положение превратило дворянство в замкнутое сословие.

Рассматривая право собственности на землю следует отметить развитие такого института права как залоговое право. Судебник регламентирует следующие положения:

· заложенная земля может оставаться в руках залогодателя или же перейти в руки залогодержателя;

· разрешался залог дворов на посаде;

· допускался заклад движимого имущества;

· просрочка выкупа заложенной вещи влекла передачу прав на нее залогодержателю, за исключением дворов и лавок на посаде.

Закладные, поставленные на дворы и лавки на имя иностранцев, считались недействительными. Если у залогодержателя была украдена или погибла залоговая вещь без его вины, то он возмещал стоимость в половинном размере.

Справедливо будет отметить развитие в XVI - XVII вв. такого института права, как обязательственное право. По Уложению должник отвечает по обязательству не своей личностью, а только имуществом. Еще Указ 1558 года запрещал должникам "поступати в полные холопы" к своему кредитору в случае неуплаты долга. Разрешалось только отдавать их "головой до искупа", т.е. до отработки долга. Если у ответчика было имущество, то взыскание распространялось на движимое имущество и дворы, затем на вотчину и поместье.

Вместе с тем в этот период ответственность не была индивидуальной: супруг отвечал за супругу, дети за родителей, слуги за господ и наоборот. Законодательство сделало возможной передачу прав по некоторым договорам (кабалам) прежним лицам. Должник не мог передавать свои обязательства только по согласованию с кредитором.

Договоры купли-продажи недвижимости должны были оформляться письменно и "купчей крепостью" (скрепляться подписями свидетелей и регистрироваться в приказах). Купля-продажа движимого имущества производилась словесным соглашением и передачей вещи покупателю.Но указ 1655 г. предписывал судьям не принимать челобитные по договорам займа, поклати и ссуды "бескабально", т.е. без письменных документов.

Таким образом, наметился переход от словесной формы заключения договоров к письменной.

Договор займа в XVI - XVII вв. составлялся только в письменной форме. Для сглаживания социальных противоречий размеры процентов по займам ограничивались 20 процентами. Уложением 1649 года предпринимается попытка запрета взимания процентов по займам, но на практике заимодатели продолжали брать проценты. Договор сопровождался залогом имущества. Заложенная земля переходила во владение кредитора (с правом пользования) или оставалась у залогодателя с условием уплаты процентов до погашения долга. При неуплате задолженности земля переходила в собственность кредитора. Движимое имущество при залоге тоже передавалось кредитору, но без права пользования.

С развитием промыслов, мануфактуры и торговли широко был распространен договор личного найма, который составлялся в письменной форме на срок не более 5 лет. В устной форме личный найм допускался на срок не более 3 месяцев.

Договор поклажи оформлялся только в письменной форме. Ратные люди могли передавать вещи на хранение без письменного договора. Известны договоры подряда мастеровыми людьми и имущественного найма (аренда).

Брачно-семейные отношения в Русском государстве регулировались церковным законодательством. Источники церковного права разрешали браки в раннем возрасте. По "Стоглаву" (1551г.) жениться разрешалось с 15 лет, выходить замуж с 12 лет. (В византийских источниках права брачный возраст определялся соответственно 15 и 13 лет). Помолвка (обручение) совершалась в еще более раннем возрасте (сговор родителей и составление рядной записи). Расторгнуть рядную запись можно было уплатой неустойки (заряда) или через суд, но по серьезным причинам. На практике простые люди рядную запись не составляли и вступали в брак в более позднем возрасте.

По церковным законам первый брак оформлялся венчанием, второй и третий - благословлением, а четвертый брак церковное право не признавало. В соответствии с Уложением 1649 года четвертый брак не порождал юридических последствий. Развод осуществлялся по обоюдному согласию супругов или по одностороннему требованию мужа. Хотя в XVII веке начинается процесс смягчения прав мужа в отношении жены и отца в отношении детей, до конца XVII века не было отменено поступление в кабалу вообще. Муж мог отдать жену в услужение и записать в кабалу вместе с собой. (Отец имел аналогичное право в отношении детей).

Внутрисемейные отношения регулировались так называемым "Домостроем", составленным в XVI веке. В соответствии с ним муж мог наказывать жену, а она должна была быть покорной мужу.

"Подобает поучати мужем жен своих с любовью и благоразумным наказанием", - предписывает "Домострой". Родителям разрешалось наказывать детей за непослушание и не давать им воли в юности. "Домострой" устанавливал телесные наказания, рекомендует применять их разумно: кто "не слушает и не внимает и не боится и не творит того, как муж или отец или мати учит, ино плетью постегать, по вине смотря; а побить не перед людьми, наедине. А про всяку вину по уху ни по ведению не бити, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не пороть, ни каким железным или деревянным не бить; хто с сердца или с кручины бьет, - много причины от того бывает, слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут, и нерст: и главоболие и зубная боль...А плетью с наказанием бережно бити: и разумно, и больно, и страшно, и здорово." В случае, если же родители, наказывая детей, забивали их до смерти, Уложением назначалось наказание лишь в один год тюрьмы и церковное покаяние. В случае если дети убивали родителей, то карались за содеянное смертной казнью.

Позже, начиная с XVII века, намечается процесс разделения имущества супругов, детей и родителей. Это можно объяснить стремлением законодателя закрепить имущество за определенным лицом, в т.ч. и приданого. Мужу не разрешалось распоряжаться приданым жены без ее согласия. С XVII в. отменяется право отдавать должника "кредитору с годовой до выкупа" вместе с его женой. Позже отменяется установленное Соборным уложением ответственность жены и детей за долги мужа и родителей.

В рассматриваемый период законодательство различает право наследования по закону и завещанию. Основное внимание уделяется порядку передачи земли по наследству. Завещание оформлялось как и по Судебнику 1497г. письменно. Допускалось устное завещание в случае неграмотности завещателя, если оно осуществлялось в присутствии свидетелей и представителей церковной власти.

В земельном праве получили отражение защита церковных интересов и борьба центральной власти против расширения церковного землевладения.

Родовые и жалованные вотчины подлежали передаче по наследству только членам того же рода, к которому принадлежал завещатель. А завещательные распоряжения распространялись только на купленные вотчины и движимое имущество.

Правом наследования по закону обладали сыновья, а при их отсутствии - дочери. К наследованию допускалась вдовы. Так, с 1642 года было установлено, что вдова, погибшего на войне помещика, получает "на прожиток" до смерти или выхода замуж 20% поместья, умершего в походе - 15%, а умершего на службе (дома) -10%. Доля вдовы в наследовании движимого имущества составляла 25% наследства.

С начала XVII века дочери стали призываться к наследству и при наличии братьев. После смерти отца им выдавалась часть "на прожиток". В случае выхода замуж вдовы или дочерей "прожиточное" поместье давалось в приданое. Однако родовые и выслуженные вотчины дочери наследовали только при отсутствии сыновей. Вдовам земля выдавалась только из высуженных вотчин, причем в случае выхода вдовы замуж или смерти выслуженная вотчина переходила в род мужа.

III. Продолжите высказывание. 1. Финансовое право - это самостоятельная отрасль права, представляющая собой совокупность правовых норм

IV Найдите в правой колонке русские эквиваленты английских слов и словосочетаний

Слово «корпорация» (от лат. corporatio) означает объединение, со­юз, сообщество, группа людей, объединенных общими интересами.

Интересы, приводящие людей к объединению, могут быть самыми разнообразными: имущественные, профессиональные, политические, религиозные и др.

На смену древнему обществу пришло сословное (корпоративное) общество, основанное на политической раздробленности, разделении людей по их отношению к средствам производства, т. е. на феодаль­ной иерархии и феодально-зависимом крестьянстве.

Основными социальными группами в сословном обществе были феодалы, духовенство, крестьяне, горожане (ремесленники и купцы). Этим видам сословий и соответствует право того этапа его развития: феодальное (поместное) право; манориальное (крепостное) право; ка­ноническое (церковное) право; городское право; гильдейское (цехо­вое) право; торговое (купеческое) право.

Феодальное (поместное) право регулировало порядок приобрете­ния земли и взаимоотношения между ее собственниками.

Феодальное право закрепляло привилегии феодалов на землю. Земля в свободной крестьянской собственности существовала на са­мых ранних этапах феодального строя и в период распада Римской империи исчезла, хотя и остались элементы общинного крепостного землепользования (леса, луга).

Основа феодального права - личные повинности феодалов своим господам (сеньору, государю): обязанность нести военную службу, помощь вассала своему сеньору при возникновении необходимости в ней, право сеньора жениться на дочери вассала и др.

Феодальное право во многом носило устный характер, поскольку оно выросло из обычаев. Использовалась также договорная форма, которая имела место в основном между равными феодалами. Затем государственная власть берет на себя функцию письменного фикси­рования права. Так, появились статуты Великого княжества Литов­ского (1529, 1566, 1588), Соборное уложение (1649).

Манориальное (крепостное) право регламентировало отношения между помещиками и крестьянами, а также отношения между кресть­янами.

Манор (поместье) - это феодальное автономное сообщество, где существует привилегированное положение помещика (сеньора).

Помещик осуществлял экономические, финансовые, полицейские и судебные функции над крепостными в своем землевладении и рас­сматривал их как своих подданных.

В крепостном праве господствовал в основном обычай. Каких- либо договоров между помещиком и крестьянами не существовало. Однако постепенно под коллективным давлением крестьян их повин­ности стали упорядочиваться. Например, платежи крестьян стали ограничиваться определенной суммой, брак без согласия помещика признавался действительным.

Городское право возникло в связи с развитием городов и отражало свободы жителей городов, регулируя отношения между жителями го­рода и владельцами городских земель (феодалами, князьями, еписко­пами и др.).

Городское право упорядочивало городскую жизнь его жителей, предоставляя им возможность осуществлять самоуправление путем введения принципа представительного правления. Нормы городского права определяли права и обязанности жителей города.

Одной из форм городского права являлась хартия, которая оформлялась письменно. При принятии хартии необходимо было за­явить о создании города и определить, как город будет управляться, а также определить льготы, которые дарует горожанам владелец земли.

Существовала и такая форма городского права, как городские за­коны, которые закреплялись в отдельном документе и имели различ­ные названия (статут, постановление, привилей, указ и т. д.). Они хранились в городской управе.

Нормы городского права заимствовались у городов, которые в наибольшей мере упрочили городское право, например Магдебург. Магдебургское право было широко распространено в Великом кня­жестве Литовском, многие города которого получили грамоты на его применение.

Торговое (купеческое) право составляют общественные отношения, участниками которых являются представители обособленного торго­вого сословия. Оно регулирует отношения внутри самого купеческого сословия, а также отношения, складывающиеся на рынках, ярмарках, в портах. Купцы для защиты своих интересов объединились в гильдии.

Торговое право начало формироваться в Западной Европе в XI- XII вв. Его развитию способствовали политические, экономические, технологические, религиозные факторы. Среди них наиболее важное значение имело расширение сельскохозяйственного производства, повышение производительности труда, рост населения в целом, за­хватнические войны и др. Все это способствовало торговой деятель­ности. Сначала торговая деятельность включала и ремесленническую. Сам производитель заботился о том, как выгодно продать свою про­дукцию. Затем от производственной деятельности отделилась дея­тельность, специализированная на купле-продаже товаров.

По мере развития общества нормы торгового права становятся все более разнообразными. Появляются торговые обычаи, коммерческие договоры, торговые прецеденты, а также правосудие по торговым де­лам.

Гильдейское (цеховое) право распространялось на производителей товаров, на объединения городских ремесленников одной или не­скольких родственных специальностей.

Его предназначением была охрана от посягательств феодалов, купцов, городской знати. С разви­тием производства на этапе перехода к капитализму цехи преврати­лись в замкнутую организацию мастеров. Впоследствии цехи стали тормозить производство, что привело к постепенному их исчезнове­нию и появлению мануфактуры.

Существовали следующие виды гильдий: производственные (ткацкие, кузнецкие, кожевенные и др.); морские, предназначенные для перевозки товаров; горные, занимавшиеся добычей полезных ис­копаемых (металлов, камня и т. д.); финансовые (страховщики, ро­стовщики, банкиры и др.); гильдии лиц свободных профессий (вра­чей, нотариусов и др.).

Основной массив цехового права составляли нормы, регламенти­рующие внутреннюю деятельность цехов (условия труда, условия ученичества, стандарты качества работ, условия приема в гильдии, установление рабочих и праздничных дней и т. д.).

Правосудие осуществлялось третейским судом. Судьи избирались на общем собрании гильдии. Они не были профессиональными судь­ями, тем не менее решали спорные вопросы, возникающие в повсе­дневной жизни.

В последующем цеховое право стало основой зарождения многих отраслей современного права.

Каноническое (церковное) право - это система правил поведения, принятых структурами церкви (собором, синодом, епископами и т. д.) и записанных в сборниках.

Слово «канон» (от греч. kanon - норма, правило) стало использо­ваться для обозначения правил поведения, изданных церковью.

Термин «каноническое право» используется в Западной Европе, Великом княжестве Литовском, а в России - «церковное право».

Каноническое право было создано в Западной Европе в XI-XII вв., в Великом княжестве Литовском несколько позднее - в XV-XVI вв.

Становление и развитие канонического права проходило в борьбе духовной и светской власти. Начиная с XIV в. церковь постепенно начала терять свое могущество, поскольку королевская власть стала теснить духовную. Одним из направлений борьбы было сражение за приоритеты в осуществлении судебной юрисдикции. К тому времени церковь закрепила за собой судебные полномочия, поскольку под по­нятие «грех» подпадало нарушение любых установленных обществом правил. Королевской власти оставалось лишь вводить их. Усиление государственной власти привело к тому, что церковная власть начи­нает терять судебные полномочия. Так, в 1539 г. во Франции был из­дан королевский ордонанс, запрещавший церковным судам рассмат­ривать дела в отношении светских лиц. Однако в данной сфере ком­петенция светской и церковной власти оставалась недифференциро­ванной.

К сфере деятельности духовной власти относились дела, связан­ные с осуществлением таинств (брачно-семейное право), завещания­ми (наследственное право), церковным налогообложением (финансо­вое право), клятвенными заверениями (право собственности), греха­ми, заслуживающими церковных наказаний.

Церковное право распространялось прежде всего на клириков (церковных служителей, т. е. духовенство), которые подлежали цер­ковному суду за любые действия, подпадающие под понятие «грех», независимо от того, как к этим действиям относилась светская власть. Юрисдикция над мирянами распространялась только на такие катего­рии дел, как ересь, колдовство, ростовщичество, клевета, гомосексуа­лизм, прелюбодеяние, осквернение религиозных мест. Что касается других видов отношений, церковное право распространялось только на обездоленных, которых светская власть не могла защитить (бедня­ки, вдовы, сироты, путешественники).

Духовенство подлежало церковному суду за любые преступления. В отношении священнослужителей применялись такие санкции: раз­жалование (лишение всех церковных должностей и прав), смещение с определенных должностей (лишение сана), лишение права отправле­ния таинств на определенный срок, обязанность совершать богоугод­ные дела, возмещение вреда пострадавшим, совершение подвигов благочестия (пост, паломничество), отлучение от церкви.

Санкции против мирян также были разнообразны: совершение бо­гоугодных дел, возмещение вреда, отлучение от церкви (анафема).

Священнослужители были элитой общества, и письменность, как разновидность человеческой культуры, распространялась прежде все­го в их среде. Церковные правила приобрели письменную форму, что имело важное значение в единообразном их понимании.

Среди форм канонического (церковного) права наибольшее значе­ние имели решения христианских собраний (постановления синодов, вселенских соборов, отдельных епископов, папские решения). В их основе лежала интерпретация Библии.

Правосудие по церковным делам осуществлялось священниками, а не профессиональными юристами и носило письменный характер. В ходе слушания дела велся протокол. Судебное решение облекалось в письменную форму. Показания давались под присягой, поддержание обвинения поручалось особому человеку - обвинителю. Собственное признание о содеянном было основным доказательством, своего рода «царицей доказательств». Иногда оно выбивалось с применением фи­зической силы.

Каноническое (церковное) право сыграло важную роль в прогрес­сивном развитии светского права.

Ее можно сделать, положив в основу временной (истори­ческий) критерий. Именно такая классификация права позволит воочию увидеть его эволюцию, или то, как постепенно и далеко не просто оно развивалось.

Возникнув на заре человечества, право последова­тельно прошло в своем развитии три этапа (условно можно их назвать детством, юностью и зрелостью).

1. Детство права, или архаичное право . Таковым оно было в Древнем мире. Но это условно, по­скольку разные народы вступают на путь цивилизован­ного развития разновременно. Применительно к этой стадии развития права допустимы и такие названия, как право племенное (у каждого племени была своя си­стема норм), народное (право формировалось «снизу», самим народом), обычное (основной костяк права состав­ляли обычаи), варварское (решения органов, направлен­ные на примирение сторон, тогда не были обязательны­ми, и спорящие стороны часто поступали как настоящие варвары, осуществляя кровную месть), примитивное (если сравнить его с правом современным).

Архаичное право - это царство неписаных правил, устно передаваемых из поколения в поколение. Вот по­чему так немногочисленны примеры письменных источ­ников. Если взять Россию, то «Русская Правда» не­сколько сотен лет была единственным из них.

Такое право было казуистично. Это означает, что норма права привязывалась к конкретным условиям (кража, совершенная ночью, наказывалась менее строго, чем кража при свете дня).

Еще одна особенность - его несистематизированный характер. В первых правовых письменных источниках было нагромождено все: и нормы об уголовных деяниях, и нормы о взыскании имущественного вреда, и семей­ные, и торговые, и земельные, и др. Знаменитый исто­рик В.О. Ключевский писал, что «Русская Правда» пред­ставляет собой «хорошее, но разбитое зеркало»\ Понят­но, что не было деления права на отрасли, но весьма определенно можно отметить в нем засилье уголовных норм.

Нам непонятно, как можно налагать ответственность, если не доказана вина. В те далекие времена понятие вины еще не существовало , в такие тонкости не вдава­лись: важно было установить, что произошло и про­изошло ли вообще. Да и зачем это было нужно, ведь ответственность носила коллективный характер, поскольку расплатить­ся за причиненный ущерб лицу, его причинившему, без участия своих сородичей было невозможно.

И все же нельзя относиться с пренебрежением к на­шим далеким предкам: они создавали право с нуля.

2. Юность права, или сословное право. Онаприходится в основном на период Средневековья. Обще­ство стало меняться: единые ранее соплеменники стали различаться друг от друга по социальному положению (вожди, их приближенные, люди рядовые), по роду про­фессиональных занятий (земледельцы, торговцы, ремес­ленники, жрецы и др.). Наличие сходных потребностей привело к их объединению. Общество начинает делиться на слои, или сословия. Осознавая свои общие интересы, каждое сословие стремится установить правила поведе­ния, дабы их защитить. Так появляется феодальное (по­местное) право, манориалъное (крепостное) право, город­ское (полицейское) право, торговое (купеческое) право, гильдейское (цеховое) право, каноническое (церковное) право. В своей совокупности эти нормы и составляли сословное право.

К сословному праву с позиций сегодняшнего дня тоже можно предъявить много претензий и сказать, что это пока не настоящее право, а скорее протоправо.

Оно не охватывало всех сторон жизни, а регулирова­ло ее фрагментарно (приобретение права собственности на землю, установление повинностей для крестьян, про­ведение ярмарок и т. п.).

Оно не было универсальным и регулировало в основ­ном отношения внутри сословия, да и к тому же недо­статочно эффективно. Вспомним, какие «разборки» учи­няли между собой феодалы. Один из таких конфликтов описан А.С. Пушкиным в повести «Дубровский». Урегулировать противоречия между сословиями этому праву вовсе было не под силу. Вот почему крестьянские бун­ты сотрясали все общество.

Отдельные части сословного права противоречили друг другу. Так, например, церковь долгое время осуж­дала «презренный металл», т. е. получение прибыли, несмотря на очевидную значимость торговли и большую роль торгового права.

И все же сословное право выгодно отличается от архаичного.

3. Зрелость права, или развитое право . Пра­во начинает приобретать свою зрелость в Новое время. И это не случайно.

В экономической сфере общество стало переходить к развитым товарно-денежным, или рыночным, отношени­ям. Рыночные отношения -- это прежде всего обменные отношения, и возможны они только на началах свобо­ды и равенства между людьми.

Происходят изменения и в политической сфере: люди, обладающие собственностью и чувствующие себя в связи с этим достойно, стали требовать участия в управлении делами, в частности, в принятии законов. Появляются пар­ламенты, и государственная власть, ранее сосредоточен­ная в руках единоличного правителя (короля, царя, им­ператора и др.), начинает распределяться между различ­ными государственными органами.

Все это не могло не сказаться на праве. Развитое об­щество стало нуждаться в развитом праве. Отличают его две главные особенности.

Во-первых, оно стало всеобщим: люди, оказавшиеся в сходных ситуациях, должны поступать одинаково, неза­висимо от социального статуса, рода занятий, семейного и иного положения.

Во-вторых, право стало универсальным: расшири­лась сфера его применения, и оно стало надежной опо­рой всего общества. Это позволяет сделать следующий вывод.

Четвертый период истории русских сословий
Понятие о сословном праве. - Отсутствие понятия в о сословном праве Московском государстве в XVи XVI веках. - Начальный законодательный момент IV периода. - Двоякое происхождение мысли о сословном праве в Московском государстве в XVII веке. - Сословное право как средство удерживать классы в кругу их обязанностей. - Превращение чиновных выгод в сословные права по состоянию. - Обособление трех сословий по правам.

Обозначая во введении в курс периоды, на которые можно разделить историю русских сословий, я сказал, что в четвертом периоде основанием общественного деления у нас служило различие прав, распределявшихся между сословиями по их политическому значению. Итак, сословное право есть отличительная черта IV периода. Это тот признак, которым строй, усвоенный нашим обществом в этот период, отличался от склада, который ему предшествовал и основывался на различии государственных обязанностей, разверстанных между общественными классами по их хозяйственным состояниям.
Понятие о сословном праве. Прошу припомнить, как мы определили сословное право во введении в курс. Я сказал, что это есть всякое преимущество, предоставляемое законом целому классу общества в постоянное обладание. Разумеется, юридическое отличие известного класса только тогда можно назвать его преимуществом, когда оно обращается в его пользу, т.е. дает ему средства обеспечить свои интересы, создает ему выгодное положение в государстве или помогает сохранять и укреплять это положение.
Отсутствие понятия о сословном праве в Московском государстве в XV и XVI веках. В московском государственном праве в XV и XVI веках, когда складывалось государство, мы не находим твердо выраженного понятия о таком сословном преимуществе. Законодательство знало хозяйственные выгоды, которыми пользовались разные классы и которые служили не интересам этих классов, а целям государства. Законы были средством исправного исполнения государственных обязанностей, возложенных на общественные чины, а не средством обеспечения интересов этих чинов. Выгоды достигались собственными усилиями отдельных лиц или получались лицами от государства, например, поместья. В том и другом случае государство налагало на лица соответствующие этим выгодам тягости: на землевладельцев, приобретавших землю собственными средствами или получавших ее от казны, оно налагало службу приказную и ратную; на торгово-промышленных капиталистов - службу казенную и промысловое тягло; на хлебопашцев, снимавших земли казенные или частные, - тягло поземельное.
Первый вопрос, возникающий при изучении нового периода, состоит в том: когда, откуда и каким образом возникла в Московском государстве идея о сословном праве как о таком юридическом преимуществе, которое служило не столько средством для отбывания государственных повинностей, сколько средством для ограждения и проведения сословных интересов? Происхождение этой идеи было довольно сложно и заслуживает некоторого внимания, тем более что этот вопрос почему-то обыкновенно оставляется в тени нашей историко-юридической литературой.
Начальный законодательный момент IV периода. Московское законодательство начинает довольно твердо формулировать такие преимущества и согласно с ними перестраивать прежнюю чиновную иерархию общества с половины XVII века, с Уложения 1649 г. Постепенно вырабатываясь и укрепляясь, основанный на различии сословных прав новый склад нашего общества достигает если не полного и окончательного, то довольно определенного выражения в сословных жалованных грамотах 1785 г. Поэтому Уложение можно принять за начальный законодательный момент IV периода истории русских сословий, а жалованные грамоты мы избрали было конечным пределом нашего изучения. Однако мысль о сословном праве, как мы его определили, возникла ранее издания Уложения, и условия, из которых она родилась, становятся заметны еще в XVI веке.
Двоякое происхождение мысли о сословном праве в Московском государстве. Сословные права возникали и развивались в нашем государственном порядке двумя путями: все они являлись последствиями чиновного деления, но различались свойством побуждений, их вызывавших, или тех интересов, которые ими ограждались. Одни из них создавались самим законодательством и направлены были к тому, чтобы поддерживать и укреплять чиновное деление общества, удерживая классы в кругу назначенных им чиновных обязанностей. Другие сами собой рождались из материальных выгод, связанных с чиновными обязанностями, и служили выражением и средством поддержания того государственного значения или веса, какой приобретали чины исполнением своих обязанностей. С первого взгляда эта разница в происхождении сословных прав покажется неясной, но вы увидите из дальнейшего изложения, в чем она состояла.
Сословное право как средство удерживать классы в кругу их обязанностей. Сословные права как средства удержания классов в кругу их государственных обязанностей постепенно развивались путем перерождений, каким подвергались эти обязанности в своем практическом применении. Мы видели, что первоначально эти обязанности развёрстывались по хозяйственным состояниям лиц: кто владел землей, тот должен был служить ратную службу; кто пахал землю, тот обязан был тянуть поземельное тягло. Эти повинности падали на состояния или занятия даже независимо от лиц, которые владели этими состояниями или вели эти занятия. Если землевладелец, служивший ратную службу со своей земли, часть этой земли пахал на себя своими холопами или вольнонаемными рабочими, не сдавал ее тяглым людям - крестьянам, то в XVI веке он сверх ратной службы платил еще поземельное тягло с этой части наравне с тяглыми хлебопашцами. Таким образом, по земле землевладелец служил, а по пашне платил. Потом, когда посредством такой разверстки лица рассортировались на классы, по мере того как общественное деление, кристаллизуясь, застывало и твердело, повинности с помощью наследственной их передачи постепенно переносились с хозяйственных состояний на самые лица и только отбывались лицами по хозяйственным состояниям.
Иногда они даже ЛОЖИЛИСЬ на лица независимо от их состояний. Сын служилого человека нес ратную службу, даже не имея земли. Напротив, неслужилый человек, ставший землевладельцем, - например, холоп, получивший от господина часть его вотчины в награду за верную службу, что нередко бывало в XVI веке, - такой землевладелец не был обязан ратной службой государству. Если служилый человек должен был служить, хотя бы и не владел- землей, то, наоборот, служилый землевладелец не обязан был платить поземельное тягло, хотя бы часть своей земли и обрабатывал на себя. Вот почему в царствование Михаила Федоровича дворовые пашни служилых землевладельцев по писцовым книгам являются уже свободными от поземельного налога. Эта перемена была, очевидно, перенесением государственных повинностей с хозяйственного состояния на самое лицо, им владевшее. Отсюда установилось правило, по которому податное тягло освобождало от ратной службы, а ратная служба - от податного тягла.
Естественно, однако же, что повинность, переставши быть вещественной и сделавшись личной, не могла исправно отбываться, если теряла свое вещественное, т.е. хозяйственное, основание. Отсюда еще в XVI в. становится заметным в московском законодательстве стремление поставить лица в экономические состояния, соответствующие несомым ими повинностям, и удержать их в этих состояниях. Самым решительным выражением этого стремления была система поместных наделов, превратившая тысячи безземельных ратников в мелких землевладельцев. Но и вотчинное землевладение испытало на себе действие того же стремления. Здесь оно, прежде всего, повело к стеснению прав вотчинного землевладения в интересе поддержания служебной годности служилых фамилий. Чтобы предохранить их от упадка и предупредить переход вотчинных земель от служилых владельцев в неслужилые или неспособные к службе руки, ограничено было право отчуждения и право завещания родовых наследственных вотчин. В ст. 85 Судебника 1550 г. и в дополнительном законе 1557 г. был точно определен порядок выкупа таких вотчин, отчужденных владельцами в чужой род. Нисходящие потомки вотчинника, продавшего родовую вотчину, - дети и внуки - по Судебнику и закону 1557 г. не могли выкупать ее. Это право сохраняли только боковые родственники - братья, сестры и племянники - и только в том случае, если они не подписались на купчей продавца свидетелями, т.е. не давали молчаливого согласия на продажу вотчины. Право выкупа отчужденной вотчины сохранялось за родичами в продолжение сорока лет. Причем родич, выкупивший родовую вотчину, лишался права ее дальнейшего отчуждения в род: он мог продать или заложить ее только члену своего рода, не подписавшемуся свидетелем на купчей первого продавца.
В одном списке Судебника является еще более важное стеснение права отчуждать родовые вотчины: здесь к изложенной статье Судебника приписан закон царя Ивана, неизвестно в каком году изданный. По этому закону бездетный вотчинник мог продать, заложить или отказать в монастырь по душе только половину своей родовой вотчины без согласия родичей. Все, что он отчуждал сверх этой половины без их согласия, отдавалось им по их челобитью без выкупа, а покупатель лишался своих денег. Законами 1562 и 1572 гг. право отчуждения и завещания родовых вотчин было еще более стеснено в пользу казны, точнее говоря - в интересах службы, для предупреждения перехода вотчин в неслужилые руки. По этим законам крупным землевладельцам, князьям и боярам, вообще запрещено было отчуждать, т.е. продавать, менять или закладывать свои родовые вотчины, а также отдавать их в приданое. Они могли ввиду бездетной смерти завещать эти вотчины боковым родственникам, но только ближайшим - братьям, их детям и детям этих племянников, не далее. Сверх того, запрещено было завещать вотчины вдовам, женам и дочерям и отдавать их в монастыри по душе без доклада государю. Во всех случаях, когда по закону вотчинник терял право располагать вотчиной по своему усмотрению, она по смерти его бралась в казну и обращалась на поместные дачи. Все эти стеснения были объяснены в законе 1572 г. одним главным побуждением: «Чтобы службе убытка не было и земля бы из службы не выходила».
Все изложенные узаконения направлены были косвенно к удержанию служилых фамилий в раз занятом однажды ими положении по службе, которое чаще всего терялось вследствие потери вотчин, наследственных состояний. Такие распоряжения касались только высших слоев служилого класса, княжеских и боярских фамилий, т.е. крупнейших землевладельцев, наиболее важных для службы. Но в XVII столетии мы встречаем, и прямые законодательные меры с целью затруднить и даже запереть выход из всех состояний - как служилых, так и тяглых. Легко понять, что невозможно было превратить каждый служебный чин в замкнутое состояние. Среди чинов господствовало постоянное движение: личная заслуга или личная удача в хозяйственных предприятиях постоянно изменяла чиновное положение лица, переводя его из одного чина в другой. Бедный городовой сын боярский, по состоянию своему способный служить только городовую осадную службу, постепенно богатея, запасался конем и вооружением и, таким образом получая возможность нести более тяжелую повинность - ходить в дальние походы, переходил в разряд городовых дворян или даже в выбор. Но вся иерархия чинов не представляла непрерывной лестницы ступеней, которую одно и то же лицо могло бы пройти снизу до самой вершины. В московском чиновном делении не было того, что потом бывало по табели о рангах, когда чиновник, начавший с низу, с низшего чина, личными качествами или с помощью служебной удачи, пробегал всю лестницу чинов и кончал свою государственную службу в высшем чине. Таких примеров не было в московской службе в XVI-XVII веках. Вся лестница московских чинов распадалась на несколько отделов, и иерархическое движение было возможно для лица известного происхождения только на пространстве ступеней известного отдела. У каждого «отечества» были свои доступные ему чины. Провинциальный дворянин, начавший службу городовым сыном боярским, мог дослужиться до выборного дворянства, в исключительных случаях попадал даже в Московский список, но редко шел выше дворянства московского. Точно так же тяглый посадский человек, начавший свою деятельность в звании молодшего, мог, богатея, стать «лучшим» посадским человеком, мог даже попасть в высшее столичное купечество, стать торговым человеком гостиной или суконной сотни, даже гостем. Но мы знаем очень немного случаев еще более успешного возвышения. Некоторые гости за свою усердную службу казне награждались дьячеством, получали поместья, и даже известны два-три человека в XVII веке, которые из гостей через дьячество попали в Думу в звании думных дворян. Но не было ни одного купца, который дослужился бы до боярства. Так у каждого общественного слоя была своя чиновная карьера, свой ряд доступных ему чинов. Следовательно, отделы чинов были менее подвижными состояниями, чем самые чины.
Чины каждого отдела отличались неодинаковыми, но однородными обязанностями, и соответственно тому лица, их получавшие, должны были иметь неодинаковые, но однородные хозяйственные состояния. Так, посредством естественной группировки мелких чинов сами собой обозначались очертания более крупных классов, которые законодательство и обратило в сословия, сперва замкнув выход из них, а потом обособив их друг от друга специальными правами. В одной статье Судебника 1550 г. мы читаем: «Адетей боярских служивых и их детей, которые не служивали, в холопи не приимати никому опричь тех, кого государь от службы отставит». Точно так же Судебник запретил заимодавцам брать к себе в дворовую службу тех должников, которые занимали деньги в рост, а не под условием служить за рост.
В XVII веке запрещение выходить из служилых и тяглых состояний становится общим и настойчивым стремлением московского законодательства. Так, закон 9 марта 1642 г. безусловно запретил вступать в холопство дворянам и детям боярским. Точно так же еще до Уложения принимались меры против закладничества, т.е. против вступления в личную зависимость с правом всегда ее прекратить или без этого права. Уложение окончательно запретило тяглым посадским людям и крестьянам отдаваться в зависимость по служилым кабалам к церковным властям или светским землевладельцам. Детей или младших родственников своих тяглые люди могли отдавать только в жилую неволю и притом не более как на пять лет. Так отменена была 88 статья Судебника 1550 г., которая давала крестьянину право продаваться с пашни в полное холопство. В XVII веке люди православного исповедания в Московском государстве вообще не могли продаваться в полное холопство. Если мы припомним установленную наказом 1646 г. вечность крестьянскую, то все почти общество в Московском государстве, все служилые и тяглые чины его представятся нам сосредоточенными в три группы: служилую, посадскую и крестьянскую, которые были замкнуты с одной стороны - со стороны выхода из них.
Превращение чиновных выгод в сословные права по состоянию. Но если специальные повинности целых чиновных групп стали безусловно обязательными и неизменными, даже наследственными, то являлась необходимость и обеспечивавшие их исполнение хозяйственные выгоды сделать исключительным достоянием классов, которые несли на себе эти повинности. Если служилый человек по закону нес вечно потомственную ратную службу, а посадский тяглец вечно и потомственно платил тягло по городскому промыслу, то было необходимо, чтобы никто, кроме служилых людей, и не владел землей, чтобы никто, кроме посадских тяглецов, и не имел права промышлять в городе.
Так хозяйственные состояния и занятия из экономических средств исправного отбывания государственных повинностей превратились в исключительные юридические преимущества отдельных классов, направленные к удержанию лиц в кругу их наследственных обязанностей. Иначе говоря - превратились в сословные права. , Отсюда возникло новое явление в Московском государственном порядке - приобретение права на известное хозяйственное состояние или занятие. Прежде хозяйственные состояния приобретались усилиями отдельных лиц, средствами гражданского права. Каждое занятие было всем доступно, возникало из свободного приложения труда, руководимого частными интересами трудящегося лица. Теперь лицо, прежде чем войти в известное состояние, должно было приобрести право на это; прежде чем принималось за известные занятия, обязано было вступить в тот общественный класс, которому это занятие было присвоено законом как его сословное преимущество.
Обособление трех сословий по правам. Из указанного правила само собою вытекало и обратное требование: если только служилые люди имеют право владеть землей, только посадские люди могут заниматься городским промыслом и торгом, то все владеющие землей должны войти в состав служилого класса, все занимающиеся городским промыслом и торгом обязаны примкнуть к классу посадских людей. Так право землевладения и право городского промысла и торга объединяли мелкие чины, разделенные до тех пор дробными различиями в тяжести ратных служилых и тяглых посадских повинностей. Такое обоюдостороннее приложение правила и сомкнуло прежние чины в несколько крупных классов или сословий, придав им посредством принудительной сословной приписки более плотный и постоянный состав и обособив, их друг от друга.
Меры, направленные к сосредоточению и округлению раздробленных прежде общественных классов, были проведены на земском соборе 1648 и 1649 гг. по инициативе правительства или по ходатайству самих земских чинов и сведены в Уложение.
1. Личное землевладение стало исключительным правом служилых людей и тех из земских, которые несли казенную службу по выборам. Боярские холопы и находившиеся в сходном с ними юридическом положении монастырские служки не могли покупать и принимать в заклад вотчины. Если кто из служилых людей находил такую вотчину и бил о ней челом государю, она отбиралась у холопа или служки и отдавалась челобитчику в поместье, как конфискованная земля (Улож., XVII, 41). Им не давали и поместий из государевых казенных земель.
2. Право торговать и промышлять в городе присвоено было исключительно посадским людям, а не принадлежавшие к посадскому обществу городские торговцы и промышленники обязаны были либо отказаться от своих торгов и промыслов, либо приписаться к городскому обществу. Холопы и крестьяне, владевшие в
городах тяглыми дворами и промышленными заведениями - лавками, амбарами, погребами, - обязаны были продать их тяглым посадским людям. Впредь запрещалось кому-либо приобретать такие дворы и заведения в городах, кроме посадских людей, под угрозой конфискации приобретенного имущества и торговой казни для приобретателей из крестьян и холопов. Крестьяне могли привозить в города свои товары и продавать их на гостином дворе с возов и судов, но не могли покупать и нанимать для того лавок в торговых рядах.
С другой стороны, слободы в городах, населенные нетяглыми промышленниками и торговцами, заложившимися за служилых людей или духовных сановников, приписывались к посадским обществам со всем своим населением и землями. Даже дети духовенства и другие вольные люди, жившие по городам на церковных землях и занимавшиеся торгами и промыслами, зачислялись в городское тягло. Не только люди вольные, не принадлежавшие к какому-либо определенному состоянию, но и состоявшие на государственной ратной службе по прибору и за то получавшие казенное жалованье, занимаясь в городе торговлей и промыслами, должны были тянуть городское тягло. По Уложению такие приборные служилые люди, оставаясь в своих служилых чинах и продолжая нести ратную службу, вместе с тем по своим торгам и промыслам обязаны были записаться в городское тягло и платить всякие подати наравне с тяглыми посадскими людьми. Исключение сделано было только для некоторых разрядов служилых приборных людей. Например, для стрельцов, которые со своих городских торгов и торговых заведений платили таможенные пошлины и годовые оброки по окладу городского общества, но не были обязаны нести тягло и земские службы наравне с посадскими людьми (Улож., XIX, 15, 17, 7, 3, 4, 11, 12). Таким образом, одно и то же лицо могло принадлежать к служилому и тяглому состоянию, чем для низших служилых людей отменялось установившееся в начале XVII века правило, что ратная служба освобождает от тягла, и обратно - тягло от службы.
3. Наконец, и земледельческий труд, став сословным правом, начал объединять сельское население, дотоле разбитое на различные юридические состояния. В состав этого населения входили тяглые крестьяне и бобыли, жившие на казенной или частной владельческой земле, безземельные гулящие люди, занимавшиеся сельскими промыслами или наемной работой, и пахотные холопы, получавшие от господ земельные участки в пользование с усадьбами и земледельческим инвентарем и за то работавшие на господ или платившие им оброк, подобно крестьянам. Такие пахотные холопы назывались деловыми, и задворными людьми.
Уложение ясно отличает крестьян и бобылей, черных и дворцовых, от крепостных владельческих, а тех и других от холопов. Первых оно признает прикрепленными к земле, или, точнее, к сельским обществам. Вторых и третьих - прикрепленными к лицам, т.е. к землевладельцам, различая их друг от друга тем, что крепостные крестьяне и бобыли были люди тяглые, а деловые и задворные холопы - нетяглые. Но в самих признаках, которыми различались указанные три состояния, заключались условия их взаимного юридического сближения. Прикрепляя одних хлебопашцев к сельским обществам, других к землевладельцам, Уложение окончательно утверждало то правило, что сельские общества казенных крестьян отвечают за податную исправность последних, а землевладельцы - за исправность своих крепостных крестьян. Неизбежным последствием этого правила была принудительная разверстка тягла. Сельские общества и землевладельцы получали право отводить отдельным крестьянам большие ни меньшие пахотные участки соразмерно с их рабочими силами и налагать на них подати соразмерно с отведенными участками. Эта принудительная разверстка вносила важные перемены в юридический состав сельского населения. С одной стороны, она уничтожала юридическое различие между крестьянами и бобылями: принадлежность к тому или другому из этих состояний определялась не выбором самого тяглого хлебопашца, а хозяйственным усмотрением общества или землевладельца, которые разверстывали тягло. С другой стороны, эта разверстка уничтожала на деле юридическое различие между крестьянами и пахотными холопами. Сумма податей, падавшая на имения, определялась количеством тяглых крестьянских и бобыльских дворов, значившихся в нем по переписной книге. Но податные платежи предоставлено было разверстывать ответственному за них владельцу между всеми крепостными его хлебопашцами, как он хотел, и недоимки взыскивались сборщиками, как с тяглых крестьян, так и с нетяглых пахотных холопов. Поэтому в переписных книгах 1646 и 1678 гг., когда произведены были общие переписи тяглых людей, обозначались и дворы деловых и задворных холопов наряду с крестьянскими и бобыльскими, хотя этих холопов закон еще не признавал прямо тяглыми людьми. Так подготовлялось слияние бобылей и пахотных холопов с крестьянами в один класс, завершенное введением подушной подати при Петре. Наконец, юридический состав сельского населения упрощался еще тем, что Уложение, прикрепляя казенных крестьян к сельским обществам, а владельческих - к владельцам, распространило это прикрепление и на детей и родственников крестьянина, которые жили в его доме, не имея своих участков, и считались до тех пор вольными людьми.
Таковы были три крупные группы, на которые с половины XVII века стало распадаться по сословным правам гражданское общество в Московском государстве.