Директора библиотеки украинской литературы натальи шариной. Книги потянули на условные четыре года. Попытка цензуры и случай с книгой

© СС0 Public Domain

Мещанский районный суд Москвы в среду приступил к рассмотрению дела директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной, обвиняемой в экстремизме и растрате. На первом заседании была допрошена потерпевшая - новый директор библиотеки Наталья Виденеева. Шарина, в свою очередь, заявила о своей невиновности. Ее адвокаты намерены добиться полного оправдания подзащитной. По их словам, дело «давно сошло с правовых рельсов на политические». За ходом процесса следит корреспондент «Росбалта».

«Не беспокойтесь, подождите немного. Все сядут», - заботливо уговаривал толпившихся в дверях зала заседаний журналистов круглолицый, бритый наголо пристав. Преграждая дорогу, он наблюдал за своим коллегой, который по указанию девушки - судебного секретаря переставлял скамейки, чтобы увеличить количество сидячих мест. Когда скамейки закончились, мужчина в черном оглянулся и двинулся в сторону «клетки». «Может, другие? Примета нехорошая», - тихонько вставила секретарь, но пристав ее не услышал. Через мгновение лавочки оказались в первом ряду. На них разместились российские и украинские репортеры.

Проведшая под домашним арестом больше года директор Библиотеки украинской литературы Наталья Шарина держалась уверенно. На стандартные протокольные вопросы судьи Елены Гудошниковой она отвечала лаконично и отчетливо. После уточнения деталей прокурор Баландина принялась читать обвинительное заключение.

По версии следствия, Шарина разместила в открытом читательском доступе запрещенную и признанную российским судом экстремистской книгу украинского журналиста Дмитрия Корчинского «Война в толпе», которую приобрела у «неустановленного лица». Из постановления Мещанского суда от марта 2013 года следует, что текст издания содержит «унизительные характеристики в отношении национальной группы и ее отдельных лиц», а также «призывы к разжиганию межнациональной ненависти».

Помимо сочинения Корчинского, продолжала прокурор, на стеллажах учреждения оказался сборник «Голод на Украине 1946-1947. Документы и материалы», а также книги «Голоса моей жизни» и «Время поэзии» авторства поэта Дмитрия Павлычко. Фигурирует в деле и литература меньшего объема. «Моя встреча с УПА», «Шухевич», «Командующий УПА», - сыпала названиями брошюр и буклетов гособвинитель.

В перечень обнаруженных следователями при обыске изданий затесались даже несколько номеров детского журнала «Барвинок», который в советское время служил печатным органом украинского Комсомола и Республиканского совета всесоюзной пионерской организации.

«Согласно заключению культурно-лингвистической и психологической экспертизы, в литературе были обнаружены унизительные характеристики, отрицательные эмоциональные оценки в отношении национальных групп, призывающие к разжиганию межнациональной ненависти, побуждающие к насилию против национальной группы «русские», - монотонно читала Баландина. Она напомнила, что организации Украинская национальная ассамблея - Украинская народная самооборона (УНА - УНСО) и Украинская повстанческая армия (УПА) также запрещены в России и признаны экстремистскими.

«Все публикации, трактующие проблемы украинского национализма, формируют атмосферу вражды к русским, так как украинский национализм мыслится как непременное противопоставление украинского и русского этносов, - резюмировала она.

Затем прокурор изложила суть второй части обвинения - о растрате. Как утверждает следствие, Шарина оплатила защиту по первому уголовному делу закрепленными за библиотекой средствами из бюджета столичного департамента финансов. За услуги московской адвокатской коллегии «Александр Еким и партнеры» было передано 297 тыс. рублей. «Своими преступными действиями Шарина существенно нарушила охраняемые законом интересы общества и государства в сфере нормального функционирования государственных учреждений», - сказала Баландина.

Еще раньше, по ее словам, директор библиотеки формально трудоустроила двух своих знакомых - неких Шмелеву и Пустовалова - «с целью получения стажа в госучреждении без фактического исполнения трудовых обязанностей на занимаемой должности». При этом обоим юристконсультам исправно начисляли зарплату. По итогам двух лет фиктивной работы было перечислено почти 1,9 млн рублей, включая отчисления в Фонд социального страхования и Пенсионный фонд России.

«Давайте будем делать выводы после того, как все материалы рассмотрим. Потому что в материалах дела есть документы, которые свидетельствуют о совершенно другом», - возразила, комментируя заключение, Наталья Шарина. Она не признала себя виновной ни по одной статье и заявила, что не понимает суть обвинения в экстремизме. «Никакой вины за собой я не чувствую, но все-таки я бы попросила гособвинителя разъяснить мне сущность предъявленного обвинения, какие конкретно я совершила действия, направленные на разжигание вражды и ненависти», - обратилась она к прокурору.

Ее оппонент не стала отвечать напрямую: «Ей вменяется, что она приобрела и - в силу своих должностных полномочий - предоставила в общем доступе, разместив на стеллажах, литературу, которую я сейчас перечислила. Что конкретно было непонятно, нужно спросить у защитников», - сказала она судье.

Елена Гудошникова ретранслировала выпад Шариной. «С обвинительным заключением я ознакомилась, - объяснила подсудимая. - Оно подробно изложено на 125 страницах, которые я прочитала неоднократно. Но все равно, даже после прочтения, по 282 статье вины за собой я не чувствую и сущность обвинения мне непонятна».

«У нас тут дискуссия или рассмотрение уголовного дела по существу?!» - возмущенно воскликнула прокурор. Для погашения конфликта судья объявила пятнадцатиминутный перерыв. Однако и после паузы Наталья Шарина продолжила гнуть свою линию. Претензии насчет семантики поддержал адвокат Иван Павлов: «Понятно, о чем хотел сказать автор этих строк, но непонятно, какие именно действия он хотел описать этими оценочными характеристиками. Пусть, например, скажут, что Шарина, если не расставляла книги на полке, то, допустим, издала приказ, что книги должны быть предложены читателям библиотеки или дала указание кому-нибудь из сотрудников - поставить книги на полки. А, может, она разместила сканы книг в Интернете? Это тоже организовала доступ».

Юрист также указал на отсутствие в заключении следствия упоминания мотивов. «В деле нет ни одного подтверждения, что у Шариной могли быть какие-то экстремистские интенции, - выступал он. - Шарина директор государственного учреждения, законопослушный человек, поступки и высказывания которой никогда не свидетельствовали о ее намерениях возбудить вражду и рознь, а также пропагандировать антироссийские настроения».

Павлов назвал обыск в Библиотеке украинской литературы незаконным, а экспертизу изданий - необоснованной. Договор об оказании услуг с коллегией Александра Екима, рассказал он, был согласован с Департаментом культуры. Аналогична ситуация с работой юристконсультов.

«Мы считаем, что дело уже давно сползло с правовых рельсов на политические, и нам очень жаль, что кто-то целенаправленно пытается втянуть суд в политику. Не дело суда заниматься политическими делами», - завершил свою речь адвокат. Его коллега Евгений Смирнов добавил, что защита намерена добиться полного оправдания подсудимой.

Выслушав стороны, судья Гудошникова вызвала на допрос Наталью Веденееву, которая в январе 2016 года заняла пост директора Библиотеки украинской литературы после отстранения Натальи Шариной. Со своей предшественницей девушка познакомилась только на следствии. Вместе с правоохранителями она тщетно, «до одурения» пыталась найти доказательства вины Шариной в фиктивном трудоустройстве. «Каких-либо конкретных доказательств, что эти люди работали, я не нашла, соответственно, я согласна с заключением гособвинителя», - пояснила свою позицию она, сообщив, что гражданский иск о возмещении ущерба против подсудимой вскоре будет подан.

Слова девушки, очевидно, задели обвиняемую. В ответ она решила поставить молодую сменщицу на место. «У библиотеки (Наталья Андреевна должна знать и понимать), - менторским тоном сказала она, - нет самостоятельных средств. Чтобы можно было потратить деньги на ту или иную статью по смете, нужно разрешение казначейства департамента культуры».

«То есть вы хотите сказать, что это была целевая субсидия?» - спросила Веденеева. «А вы должны это знать, если вы выступаете в качестве потерпевшего...» - начала было Шарина, но, заметив протест прокурора, судья поучение прервала и завершила допрос потерпевшей.

«У нас в последние пару лет все, что связано с Украиной, так или иначе - политика. Сейчас уже в слове «борщ» можно при желании найти политический контекст», - прокомментировал процесс Иван Павлов после заседания.

Денис Гольдман

Напомним, что изначально уголовное дело было заведено по статье 282 УК РФ - возбуждение национальной ненависти и вражды, а также унижение человеческого достоинства. Шарину обвинили в распространении запрещенной в России литературы, а конкретно - книг националиста Дмитро Корчинского. В ходе судебного процесса выяснилось, что Шарина оплачивала услуги адвокатов из казны библиотеки. В результате ей была инкриминирована вторая статья - незаконная растрата бюджетных средств. Позднее следствие обнаружило в учреждении и другую экстремистскую литературу. Сама подсудимая утверждала, что 16 книг, запрещенные в России, ей подбросили во время обыска в библиотеке. У следствия возникли вопросы и по поводу фиктивного трудоустройства в библиотеку с целью личного обогащения.

Суд, который длился практически 7 лет, полностью признал вину Натальи Шариной по всем пунктам обвинения, однако принял во внимание смягчающие обстоятельства: женщина награждалась грамотами, не была ранее судима и имеет проблемы со здоровьем. Судья Елена Гудошникова приговорила экс-директора украинской библиотеки к 4 годам лишения свободы условно (с учетом в срок 1 года и 7 месяцев домашнего ареста) с испытательным периодом еще на 4 года, без запрета занимать руководящие должности. Взыскание денежных средств по иску о незаконной растрате в размере 2,1 миллиона рублей в пользу библиотеки Гудошникова рассматривать отказалась.

Сама Шарина не согласна с приговором, она не видит в своих действиях никаких признаков разжигания межнациональной розни. Это статья обвинения, по ее мнению, подразумевает какие-либо конкретные действия. В ближайшее время сторона защиты намерена подавать апелляцию. «Вся запрещенная литература отсутствовала как на полках библиотеки, так и в читательских абонементах», - высказалась в свою защиту экс-руководитель учреждения.

Шарина отметила, что суд не учел доводы стороны защиты, однако показания свидетелей, которые не соответствуют ни одной инкриминируемой ей статье, были приняты в качестве доказательств.

«Тридцать пять лет моей жизни в этой профессии, которой я посвятила все свое время. Взять и так все исковеркать в конце моей жизни. С другой стороны, библиотекарь - это ведь такая мирная профессия. Наверное, через несколько десятилетий этот приговор будут вспоминать, как мы сейчас говорим о «деле врачей», о репрессиях 37-го. К сожалению, судебный процесс потом станет восприниматься как показатель 2017 года», - прокомментировала Шарина вынесенный ей приговор.

Государственный обвинитель Людмила Баландина приговором осталась довольна и обжаловать его не собирается. В ходе прений прокурор просила приговорить подсудимую к 5 годам лишения свободы условно.

Юрист Дмитрий Аграновский прокомментировал «МК» итоги судебного процесса:

Если исходить из того, что суд назначил условное наказание, то приговор не суровый. Условный срок - проблема для молодого активного человека, у которого еще все впереди. В отношении же Шариной его можно считать мягким. Более того, я даже рад, что ей дали не реальный срок, хотя мне ее взгляды совершенно не близки. Я против реальных сроков за слова - сажать надо за действия. В мировой практике именно так и принято делать. В России, к сожалению, такая тенденция непопулярна. Тем не менее не надо забывать, что приговор пока не вступил в законную силу. Они еще, вероятно, будут обжаловать его в Европейском суде по правам человека.

Догадку Аграновского подтвердили адвокаты Шариной. К слову, сторона защиты еще до приговора обращалась в ЕСПЧ относительно правомерности домашнего ареста их подзащитной, однако ответа еще не получила.

Подброшенная экстремистская книга, семь постановлений за две минуты, молчание следователя в суде

В Мещанском районном суде Москвы подходит к концу судебный процесс по делу Натальи Шариной, экс-директора Библиотеки украинской литературы. Ее обвиняют по второй части 282 статьи УК РФ. Ей инкриминируют «действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды по признаку национальности, которые она совершила в связи со своим должностным положением», будучи директором библиотеки.
По мнению прокуратуры, экстремизм Шариной выразился в том, что она расставляла по стеллажам книги, входящие в федеральный список экстремистских материалов Минюста РФ.
Во время обыска в библиотеке было изъято более 200 изданий: среди них только одна книга Дмитро Корчинского «Война в толпе» входит в Федеральный список экстремистских материалов.
В ходе расследования проводилась экспертиза изъятых книг, но эксперты ограничились изучением всего 25 «материалов», в которых нашли «призывы к экстремизму» и эти книги, буклеты, диски, детские журналы вошли в обвинительное заключение в качестве вещественных доказательств. Экспертиза была проведена уже год назад, но прокуратура так и не обратилась в суд с иском о признании этих материалов экстремистскими.

То есть, по сути, Наталью Шарину обвиняют в распространении книги Дмитро Корчинского «Война в толпе». Через несколько месяцев после возбуждения дела об экстремизме, было возбуждено второе дело: Шарину обвинили в растрате государственных денег. Следствие посчитало, что она оплачивала работу юристов, и эта работа не подтверждается никакими отчетами или иными документами.
Экс-директор Библиотеки украинской библиотеки уже более полутора лет находится под домашним арестом.
Суд начался 2 ноября 2016 года и заседания проходили неспешно: раз в две недели. И вот наконец, стороны закончили представление своих доказательств, и обвиняемая дала показания суду.

Обвинение без обвинения

Наталья Шарина- в белой свободной блузке и черной юбке. Перед ней - текст ее показаний, но она их не читает, она говорит, обращаясь к судье и к гособвинителю. Чувствуется, что она взволнована и ей с трудом удается скрыть это волнение и возмущение тем, что уже более полутора лет она вынуждена доказывать свою невиновность, хотя ей непонятно в чем ее обвиняют.

«Я работала в должности директора Библиотеки украинской литературы с 13 марта 2006 года. Обвинение по второй части 282-ой статьи УК РФ мне до сих пор непонятно. В обвинительном заключении написано, что я «в неустановленное время используя служебное положение, разместила в открытом доступе и организовала возможность получения, ознакомление с информацией для неопределенного широкого круга лиц, читателей библиотеки определенных материалов». Из такой формулировки мне непонятно, на каком этапе мои повседневные действия, которые я совершала, как директор библиотеки стали криминальными и какие именно действия, что конкретно я сделала не так. Гособвинитель в начале судебного следствия обмолвилась, что я расставила книги на стеллажи в залах библиотеки. Если уж на то пошло, то я книги на полки не расставляла, это не входило в мои должностные обязанности. Я как директор учреждения занималась управленческой и административной, организационной деятельностью и непосредственно с книгами и читателями я не работала.

Обязанности по расстановках книг на стеллажи зала библиотек лежат на других сотрудниках библиотеки. Обязанности по закупке книг и включении их в фонд библиотеки также не входят в мою компетенцию. Все эти обязанности обеспечиваются сотрудниками, которые работают в отделах комплектования и обработки библиотечного фонда и делают это в строгом соответствии с нормативно правовыми документами и законом о библиотечном деле. Кроме того, хочу подтвердить показания допрошенных судом свидетелей, что я не владею украинским языком, однако это не мешало мне выполнять административно-организационные функции, занимая должность директора библиотеки, поскольку знание украинского языка не было необходимо для исполнения моих должностных обязанностей. /.../

Наталья Шарина. Фото: Петр Кассин / Коммерсантъ

Хочу сказать, что директор Большого театра также вряд ли умеет танцевать, также и для директора библиотеки нужны совершенно другие качества и важно, чтобы в библиотеке работали супер специалисты, владеющие украинским языком, каковые у нас и были.
В связи с тем, что я не понимаю суть обвинения по 282 статье УК, я не вижу смысла давать показания».
Затем Шарина подробно объяснила, почему она также не признает обвинения в растрате. После того, как в 2010 году в библиотеке был проведен обыск в рамках уголовного дела, возбужденного по экстремизму (так называемое «первое дело Шариной». - Открытая Россия), директор библиотеки, посоветовавшись с департаментом культуры Москвы заключила договор с адвокатом, который защищал интересы библиотеки. А денежные средства другим двум юристам, из-за которых и прозвучало обвинение в растрате, по словам Шариной выплачивались законно - в штатном расписании библиотеки была ставка юриста.

Подброшенная книга
У прокурора оказалось много вопросов к Шариной. Но главным был вопрос о книге Дмитро Корчинского «Война в толпе». Гособвинитель спросила, известно ли подсудимой, что книга Корчинского была внесена в реестр экстремистских материалов.
«Да, известно. Она была изъята при обыске по первому делу в 2010 году. И как только она была признана экстремистской, в библиотеке были составлены акты об ее уничтожении. Но у нас ее уже не было в библиотеке на тот момент. Нас удивило, что аналогичная книга была изъята при обыске в 2015 году», - ответила Шарина.

Известно ли вам, что УНА-УНСО запрещена в России? Почему в библиотеке были найдены диски с песнями этой организации?
- Эти диски не принадлежали библиотеке. Они были изъяты из шкафов с газетами, где не могли храниться. Кроме журнала «Барвинок», ничего из того, что было перечислено в протоколе обыска, в абонементе библиотеки на момент обыска не хранилось.
О том, что при обыске 28 октября 2015 года кем-то из его участников были подброшены книги, которые потом стали фигурировать в деле, как «подозрительные» и, возможно, содержащие признаки или призывы к экстремизму, говорила на суде и сотрудница библиотеки Татьяна Мунтян, присутствовавшая на обыске.

А 4 мая на очередном судебном заседании во время осмотра вещественных доказательств, присутствующие на процессе смогли воочию убедиться в правдивости этих заявлений.

В тот день судья Гудошникова принесла из своего кабинета картонную коробку, из которой одну за другой доставала книги, брошюры, журналы, упомянутые в обвинительном заключении. Были среди них издания, на которых, как отмечали адвокаты, не было заметно никаких примет их обработки сотрудниками библиотеки. Две других книги были взяты в библиотеке несколько лет назад, но согласно формуляру, так и не были возвращены читателями. Откуда они взялись на обыске? Не потому ли, что, как утверждает Наталья Шарина, один из понятых, ранее был читателем библиотеки?

Когда все книги были осмотрены участниками процесса, адвокат Павлов обратил внимание судьи, что в обвинительном заключении значится еще одна книга, а судья ее не показала.

О том, что произошло дальше рассказывает переводчица Наталья Мавлевич, член ассоциации «Свободное слово», которая присутствовала на этом заседании. Ассоциация «Свободное слово» мониторит судебный процесс по делу Натальи Шариной и активно выступает в ее защиту.
«Итак, про главную интригу дня, а, возможно, и всего процесса - историю с книгой Дмитро Корчинского «Война в толпе». Сначала судья Гудошникова вообще собиралась ее, грубо говоря, заныкать. Присутствовавшие в зале сотрудники библиотеки следили за ее руками и увидели, как она достала эту книгу, заглянула в материалы следствия, пошушукалась с секретарем и тихонько отложила в сторону. Однако адвокат Павлов напомнил, что в описи указана еще одна книга: «И где же она?» - «Есть такая книга», --неохотно согласилась судья и передала приставу довольно объемистый том.

На нем также не оказалось никаких библиотечных признаков, но на этот раз адвокат почему-то попросил зафиксировать количество страниц, год издания, точный текст на обложке и даже точное ее описание».
На том же заседании участники процесса посмотрели запись передачи РЕН-ТВ, в которую вошли оперативные съемки, сделанные во время обыска. На записи видна книга Корчинского, которую изымали на обыске. Но это совсем другая книга. Не та, которую судья Гудошникова вынула из коробки с вещественными доказательствами. У нее другая обложка, другое, чуть измененное название, она почти в два раза тоньше.

«Как же могло получиться, что в опечатанной коробке с вещественными доказательствами обнаружилась не та книга, которая была в нее положена во время обыска?» - спросила Шарина судью и прокурора.
Ответа на свой вопрос она не получила.

Адвокат Иван Павлов объясняет, почему на следствии и на суде подменили книгу: «Книга, которую они изымали в ходе второго обыска, уже была изъята в ходе первого обыска и должна была находиться в распоряжении органов следствия. Поняв это, они где то раздобыли такую же книгу, но уже без штампов библиотеки. Но это другое издание и у него немного другое название. Это говорит о том, что с обыском происходило что-то не так, там были подмены, подбросы книг».

Молчание следователя
После допроса подсудимой прокурор заявила, что в суд пришел следователь Дмитрий Лопаев, который проводил обыск и она просит его допросить.
В зал вошел человек в мундире, с маленькой бутылочкой воды.
Он довольно быстро отвечал на вопросы прокурора, но подолгу молчал, прежде чем ответить на вопросы адвокатов. А те буквально бомбардировали его неудобными вопросами.
- По каким критериям вы изымали книги?
Молчание. Минут через пять, ответ: «Изымали те, на которые указывал специалист, в которых содержались позывы».
- Какой специалист?

Молчание. Минут через пять, ответ: «Специалист по литературе».
Когда следователя спросили, помнит ли он о том, что сотрудники библиотеки обращали его внимание на вброс книг во время обыска, он заявил, что не помнит. В зале суда находилась свидетель Татьяна Мунтян. Она то и напомнила Лопаеву, что просила его обратить внимание на то, что на обыске находятся книги, не принадлежащие библиотеке. Следователь узнал Мунтян, но не смог вспомнить, чтобы на обыске она что-либо ему сообщала. Было видно, что ему как-то неловко: стоя на свидетельской трибуне, он положил на нее руки и слушая вопросы, то и дело нервно сжимал пальцы. Но, собравшись с духом заявил, что «исключает возможность подброса».
7 документов за две минуты

Адвокат Иван Павлов буквально атаковал следователя, заставляя его вспомнить события 28 октября 2015 года.
- Помните ли вы процедуру возбуждения уголовного дела в отношении Шариной?
Следователь молчал.
- Правильно ли в постановлении указано время возбуждения уголовного дела? 23 часа 58 минут 28 октября 2015 года? - настаивал Павлов.
- Да, - подтвердил следователь.

Тогда адвокат попросил судью разрешить огласить несколько процессуальных документов, свидетельствующих о том, как возбуждалось дело, как направлялись бумаги руководителю Лопаева в Следственное управление, потом в ГСУ (Главное следственное управление), потом из ГСУ обратно Лопаеву. Попросил адвокат огласить и постановление Лопаева о принятии уголовного дела к своему производству и другие документы. Все эти бумаги датированы 28 октября 2015 года, следовательно все они были составлены и приняты за две минуты, поскольку на постановлении о возбуждении уголовного дела указано время 23.58.

Как вы объясните, что за две минуты были приняты 7 процессуальных документов? - не отставал адвокат Павлов.
Лопаев что-то тихо пробормотал. Вообще он говорил так тихо, что его ответы приходилось, скорее, угадывать.
- Мы считаем, что эти документы свидетельствуют о фабрикации дела, - сказал адвокат Павлов, обращаясь к судье.
Та никак не отреагировала на его заявление, лишь поинтересовалась у прокурора и защиты, есть ли у них еще вопросы к свидетелю.
Вопросов больше не было, и следователь быстрым строевым шагом покинул зал заседания.
Судебный процесс длился уже более пяти часов, чувствовалось, что дело движется к развязке: судья вот-вот закроет заседание и назначит дату судебных прений.

Прокурор интересовалась, нет ли у подсудимой хронических заболеваний, которые стоило бы учитывать при назначении наказания. Защита представила целый ворох благодарностей, которые в разное время вручали Наталье Шариной - от мэрии Москвы еще при Лужкове, лично от мэра Собянина, от поликлиники ФСБ, от УФСИН Москвы.

Судья предложила подсудимой сделать копии этих грамот и не приобщать к материалам уголовного дела оригиналы. Шарина настаивала, что готова отдать оригиналы. Впервые участники процесса, казалось довольные близкой развязкой, почти улыбались друг другу.
И вдруг адвокат Павлов заявил, что у него есть ходатайство о возвращении дела прокурору для пересоставленная обвинительного заключения.

Судья спросила мнение гособвинителя. Та попросила время для изучения ходатайства защиты.
Следующее заседание судья назначила на 25 мая.Тогда она и решит, отправить ли дело прокурору или все-таки назначить судебные прения и дойти до приговора.

Адвокат Павлов объяснил «Открытой России» свое неожиданное ходатайство: «Обвинение Шариной по 282-ой статье непонятно для защиты. По этому обвинению никакой приговор не может быть вынесен: ни обвинительный, ни оправдательный, потому что обвиняемый имеет право знать, в чем его обвиняют. Обвинение должно было конкретизировать, какие конкретные ее действия являются криминальными. Прошло более полутора лет, но мы как изначально говорили, что нам обвинение непонятно, так же говорим это и сейчас. Сегодня мы остановили суд, чтобы он еще раз подумал, может ли он по этому обвинению вынести хоть какой-то приговор или должен вернуть дело прокурору, чтобы прокурор исправил ошибки в формулировке обвинения, чтобы обвиняемый мог наконец понять, в чем его обвиняют по 282 статье.
С обвинением в растрате все ясно, Шарина давала показания и объяснила, что все выплаты, которые проводились, были законными, никто ничего не скрывал. Обвинение согласно с тем, что сама Шарина не получала этих денег, она их заплатила юристам. Следствие не приводит никакого убедительного мотива, по которому была совершена это растрата.

Кроме того, в обвинении не указано по какой редакции статьи 282-ой предъявлено обвинение. В эту статью несколько раз вносились изменения, менялись ее формулировки. Есть еще первое дело, по которому обвиняется Шарина, оно то прекращается, то возобновляется. Такое впечатление, что его специально держат и ждут результаты этого суда. Хотя это одно и тоже дело, о той же библиотеке. В ходе двух обысков были найдены книги и одна из них, (книга Корчинского. - Открытая Россия) уж точно совпадает. Мы показали что два дела связаны друг с другом и закон предписывает их объединить. И это - еще одно основание для возвращения дела прокурору».
В ходе судебных процессов защита часто предлагает возвратить дело прокурору, когда есть проблемы с обвинением, и дело разваливается в суде. Судьи соглашаются с защитой, если понимают, что им не стоит позориться и выносить обвинительные приговоры по явно сфабрикованным делам или по делам со слабой доказательной базой.
Что предпочтет судья Гудошникова, узнаем в ближайшее время.

Поэтому «классику экстремизма» выставляли на самом видном месте в читальном зале

По некоторым данным, более 200 книг , могут носить русофобский характер. Как уверяют специалисты, 41 из них - «классика экстремизма».

Впрочем, как удалось выяснить «МК», задержанная за возбуждение национальной ненависти директор БУЛ - 58-летняя Наталья Шарина, могла допустить появление в библиотеке такого рода книг из-за того, что не знала украинского языка, истории российско-украинских отношений.

Из обнаруженных в библиотеке запрещенных книг, есть книги таких украинских писателей, как Дмитро Павличко, Евген Гуцало, Павел Штепа, Олег Витович и т.д.

Кстати, признанный экстремистским текст Павличко «За нас», по некоторым данным, вообще был выставлен в самом видном месте читального зала библиотеки.

Как рассказал «МК» бывший главный библиотекарь БУЛ Сергей Сокуров, задержанная Наталья Шарина — опытный и квалифицированный сотрудник, знающий библиотечное дело. Однако, по словам Сокурова, директор БУЛ не владеет «мовой», не знает историю российско-украинских отношений. Поэтому «всеядность» директора библиотеки могла привести к тому, что библиотека стала рассадником экстремизма и русофобских настроений.

Библиотеку нельзя закрывать ни в коем случае, - сказал «МК» Сокуров. - Во-первых, на должность директора нужно поставить человека опытного, знающего особенности истории и культуры . Во-вторых, работа библиотеки должна быть направлена на созидание и развитие российско-украинских отношений, а не вражды, как это было раньше. Нужно очень внимательно относиться к подбору книг, так как в современной украинской литературе очень много откровенно русофобских.

Как удалось выяснить «МК», Шарина пришла в БУЛ в 2007 году после того, как молодежное движение «Местные» устроило демонстрацию под окнами библиотеки. Молодые люди возмущались празднованием юбилея откровенного поэта-русофоба Евгения Маланюка, устроенным БУЛ. После ЧП, руководство библиотеки сменилось, однако риторика осталась прежней. В конце 2010 года здесь, уже при руководстве Шариной, прошли первые обыски.

Поводом для визита силовиков стало ранее возбужденное уголовное дело по статье «возбуждение ненависти или вражды» в отношении неизвестных, которые в период с 2008 по 2010 год на территории БУЛ распространяли печатные издания. Правоохранительным органам стало известно, что среди посетителей библиотеки распространялась экстремистская литература «антироссийской и антирусской направленности», а именно газеты «Нацiя i держава», «Шлях перемоги», «Украинское слово», «Нацiональна безпека Украiни», а также издание «Хай ненавидять, аби любили». К этим изданиям, по мнению экспертов, имела непосредственное отношение украинская националистическая организация УНА-УНСО (запрещена в РФ).

Директор БУЛ Наталья Шарина.

Библиотека была опечатана и закрыта. Но не надолго. Уже в январе 2011 года БУЛ полностью возобновила работу в обычном режиме.

Тогда российско-украинские отношения были иными, мы дружили. Поэтому уголовное дело закрыли, Шарина осталась на посту директора БУЛ. Сегодня отношения более, чем напряженные. К сожалению, из-за недальновидности вся эта ситуация для директора может закончиться плохо, - сказал «МК» Сокуров.

Действительно, после допроса, Шарину задержали на двое суток. На следующий день, в четверг, официальный представитель СКР, Владимир Маркин, заявил, что следствие будет ходатайствовать об аресте Шариной. Возможно, уже 30 октября Шарина будет взята под стражу.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ

Леонид Козак, юридической консультант украинской диаспоры Москвы (УДМ) рассказал «МК», что он думает об аресте директора Библиотеки украинской литературы в Москве.

— Наблюдается жесткое притеснение граждан Украины и вообще представителей украинской национальности. Такое отношение немного непонятно. Огромное количество иностранных граждан, необязательно украинцы, прибыли в Россию за поиском лучшей жизни. Применяемые меры ужесточения миграционного контроля, а также в отношении представителей Библиотеки украинской литературы в Москве нам непонятны.

Ростислав Ищенко, украинский политолог:

— Что касается этой библиотеки, кормилась она за счет местной украинской диаспоры и ее руководителей. Они неоднократно выступали в СМИ и показывали свой настрой в отношении России. Даже за некоторые выступления их можно было привлечь к уголовной ответственности. Наводить порядок давно было пора. Все-таки агентура врага в центре столицы.

Писатель Дмитрий Быков считает подобную борьбу бессмысленной:

— Зачем что-то конфисковывать, если все есть в Интернете. Чтобы бороться с националистической литературой, врага нужно знать в лицо. А что подразумевается под этим выражением? Нужно конкретное юридическое определение. Разве Шевченко относится к этой категории авторов? Хотя он писал про свободу и независимость Украины. Конечно, экстремистские произведения писал Коцюбинский и Ленин. Давайте тогда соберем их книги и сожжем.

Мещанский суд Москвы в понедельник огласил приговор по двум уголовным делам в отношении бывшего директора библиотеки Украинской литературы Натальи .

Послушать, чем закончится уголовное преследование библиотекаря с 35-летним стажем, пришли десятки журналистов. И хотя сотрудники суда выбрали для оглашения вердикта самый большой зал, тесноты избежать не удалось.

Сама Шарина слушала приговор очень внимательно, вслушиваясь в каждое слово судьи Елены Гудошниковой, которая и вынесла решение по делу.

В какой-то момент экс-директору библиотеки стало плохо, и она присела на скамейку. Однако потом она взяла себя в руки и продолжила слушать приговор стоя. Что же касается Гудошниковой, то она не впервые выносит приговоры по резонансныму делам. В частности, ранее она приговорила художника-акциониста к штрафу в 500 тыс. рублей за поджог двери здания на Лубянке.

По версии следствия, Шарина причастна к «возбуждению ненависти либо вражды, а равно унижению человеческого достоинства», так как распространяла через библиотеку материалы экстремистского содержания, где разжигалась ненависть к людям русской национальности.

Обвинение по этому делу уже предъявлялось Шариной в 2011 году, но в 2013-м уголовное преследование было прекращено. И вот в 2015 году ей вновь предъявили то же самое обвинение, по той же самой статье. На время следствия и судебного процесса женщину поместили под домашний арест.

Кроме того, экс-главу библиотеки обвинили в растрате. Следствие сочло, что она заключила договор с адвокатом , услуги которого оплачивались из средств библиотеки. Но помимо этого, как утверждает следствие,

Шарина зачислила в штат учреждения двух юристов — Кристину Шмелеву и Наталью Пустовалову, которых ей порекомендовал Карпинский. По версии СК, вознаграждение юристам и явилось растратой.

С первых слов Гудошниковой стало ясно, что она признала бывшего директора библиотеки виновной по обеим статьям Уголовного кодекса.

«Осознавая общественно опасный характер своих действий, она создала ситуацию, при которой через библиотеку распространялись материалы экстремистского содержания, которые разжигают ненависть к русским и содержат призывы совершать насильственные действия в их отношении», — говорится, в частности, в тексте приговора.

Там также отмечается, что Шарина знала о запрете материалов судом. Текст документа судья читала быстро, поэтому точно разобрать все запрещенные книги, которые Шарина хранила в библиотеке, оказалось невозможным. Во всяком случае, стало понятно, что

речь идет о книгах идеолога украинского национализма Дмитро Корчинского «Война в толпе», одного из лидеров националистической организации (запрещена судом в РФ) Валерия Бобровича «Дневник сотника Устима. Как казаки Кавказ завоевали», сборнике стихов поэта Дмитрия Павличко, работе идеолога украинского национализма «Украина между Россией и Европой»,

брошюре «Моя встреча с УПА», книге «Голод на Украине» 1996 года издания, а также Детском иллюстрированном журнале «Барвинок».

Все эти материалы следователи изъяли из библиотеки в ходе обыска осенью 2015 года. Также они тогда нашли диски с песнями УНА-УНСО, которые были приобщены к делу.

По словам судьи, несмотря на то что Шарина, по ее словам, не владеет украинским языком и не могла оценить содержание этих материалов, она знала о том, что они запрещены, но тем не менее хранила их в фондах библиотеки, что и является нарушением закона. Как следует из приговора, вина бывшего директора в этом подтверждается внутренними документами Библиотеки украинской литературы, а также свидетельскими показаниями.

Главным свидетелем обвинения был член Союза писателей России и бывший сотрудник вышеуказанной библиотеки Сергей Сокуров. Как указано в тексте приговора, между ним и Шариной сперва были доверительные отношения. Она часто консультировалась с ним по вопросам украинского литературного наследия, однако затем у женщины возникли разногласия с писателем по вопросу комплектования фондов библиотеки.

Он неоднократно писал жалобы в различные органы на других сотрудников этого учреждения. Несмотря на протесты адвоката Шариной , суд отказался допросить его в зале заседания, так как Сокуров представил справку о том, что не может прибыть в суд по состоянию здоровья.

Что же касается статьи «Растрата», то с самого начала процесса ситуация с виновностью в этом преступлении Шариной не была очевидна. Новый директор библиотеки Наталья Видинеева, назначенная на должность 21 января 2016 года, была допрошена в суде как свидетель. Она отметила, что не смогла по запросу следствия найти отчеты и документы по трудоустройству юристов, на зарплату которых подсудимая, как считает следствие, выделила деньги из бюджета учреждения. Однако,

по словам судьи, причастность Шариной к растрате подтверждается показаниями главного бухгалтера библиотеки, а также письменными доказательствами: расчетными листами, справкой о доходах юриста Шмелевой, копией штатного расписания. Как сказано в приговоре, Шарина причинила библиотеке ущерб на сумму около 1,881 млн рублей.

«Суд признает смягчающими обстоятельствами состояние здоровья Шариной, состояние здоровья ее родственников (и библиотекарь, и ее близкие страдают хроническими заболеваниями), а также то, что она ранее не привлекалась к уголовной ответственности и положительно характеризуется по месту работы. Отягчающих обстоятельств суд не усматривает. С учетом вышеизложенного суд назначает Шариной общее наказание в виде четырех лет лишения свободы условно с испытательным сроком в четыре года», — заявила Гудошникова.

Именно на условном сроке ранее настаивала и гособвинитель Людмила Баландина. Иск от библиотеки на сумму более 2 млн рублей к Шариной судья оставила без рассмотрения, заявив, что решение по нему следует принимать в рамках гражданского судопроизводства.

«Вам понятен приговор?» — спросила судья у подсудимой. Библиотекарь ответила, что ей он совершенно неясен. «Я так и не поняла, каким образом распространяла экстремистские материалы.

Все перечисленные вами книги было невозможно прочитать в читальном зале, они не выдавались по абонементу. Да, они были в фондах. Но получить их никто не мог», — очень резко и эмоционально проговорила Шарина.

«Это вы все можете указать в апелляции. В рамках этого приговора вы признаны виновной», — прервала ее судья. Тогда Шарина заявила, что обязательно обжалует решение Мещанского суда. По закону, она может сделать это в течение 10 дней, потом приговор вступит в силу.

После заседания библиотекарь дала чуть более подробный комментарий журналистам.

«Это политический процесс, фактически обвинение это признало. Думаю, что через несколько лет все будут вспоминать это дело, как сейчас мы вспоминаем «Дело врачей» и 1937 год», — сказала Шарина.

По ее словам, суд отчего-то не принял во внимание телеграмму 2007 года, которую президент в 2007 году прислал , который в то время возглавлял Украину.

«В этом документе наш президент указал, что Библиотека украинской литературы является образцовым культурным учреждением Москвы. И я в то время уже была ее директором. С тех пор в ней ничего в худшую сторону не изменилось», — сказала Шарина.

По ее словам, в 2011 году, когда против нее возбудили первое дело, в ситуацию вмешалась бывший заместитель мэра Москвы и депутат .

«Жаль, что сейчас ее нет с нами. Именно Людмила Ивановна была тем ангелом-хранителем, которая могла бы повлиять на ситуацию», — отметила Шарина.

«Все это время библиотеку лупили, как дворовую девку, уже все лицо ей до крови разбили. И я рада, что сейчас наконец-то это закончится», — завершила свою эмоциональную речь Шарина. По ее словам, ей скоро исполняется 60 лет, и потому она не будет больше работать, а выйдет на пенсию.

Библиотека украинской литературы в Москве была основана в 1989 году, а спустя пять лет туда были переданы около 1200 книг из библиотеки Львовского университета. В 2000-х годах инициировало реформы в Библиотеке украинской литературы, создав на ее основе самостоятельное государственное учреждение культуры. В 2006 году ей передали новое здание возле метро «Рижская». После домашнего ареста Шариной в 2015 году было объявлено о скором закрытии библиотеки.

фонды Библиотеки украинской литературы должны быть переданы Центру славянских культур, созданному в конце 2016 года при Библиотеке иностранной литературы имени Рудомино.

Вместе с тем решение закрыть это учреждение вызвало неоднозначную реакцию у части творческих деятелей России и СНГ. Они составили петицию от имени ПЕН-центра с требованием остановить репрессии против библиотеки, которую подписали литературовед Константин Азадовский, писательница , драматург , музыкант , журналист , поэт , сатирик и другие литераторы и журналисты.

Тем не менее в 2017 году в интернете появились фотографии пустого читального зала библиотеки, на которых видны коробки с книгами, приготовленные к вывозу.