Протоиерей Павел Великанов. Нет ее, смерти. Есть жизнь здесь и там! Незаметная ловушка многодетности, или о нелюбовной дискуссии вокруг любви

Протоиерей Павел Великанов, настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой Лавры в Сергиевом Посаде, доцент Московской духовной академии, главный редактор портала Богослов.Ру, отец четырех детей, дал интервью порталу «Милосердие.ру », которое поместило его под названием «Мы искусственно создаем и романтизируем культ многодетности». Интервью наделало шуму (и не только в православной среде), его убрали с «Милосердия» и еще с нескольких православных ресурсов, сперва поспешивших его перепечатать, «так как оно в своих выводах принципиально расходится с позицией редакции».

Regions.ru также попросили священнослужителей прокомментировать интервью отца Павла.

Протоиерей Александр Абрамов , настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, выразил удивление, что «вокруг замечательного интервью отца Павла Великанова сложилась странная обстановка волнения и возбуждения».

«Интервью хорошее, разумное и пастырское - да он и сам отец четверых детей. Я согласен, что многодетность - не самоцель. В средние века был тезис, что всякая супружеская близость должна вести к зачатию детей. Но мы же понимаем, что в силу многих причин это не так. Любовь, отношения двух любящих сердец взаимно друг другу отдающихся и есть содержание христианского чувства, а деторождение - это плод любви. И жестко оговаривая, что многодетность - самоцель, мы ограничиваем многих людей. А есть те, кому Бог не дал детей, и разве они вне христианской ограды? Нет, конечно. Так что возбуждение вокруг статьи неуместно и глупо», - продолжил он.

«Я утверждаю, что многодетные родители должны быть ответственными. Дети - это не овощи: о них нужно заботиться, их нужно воспитывать, ими нужно заниматься. В храме, где я служу, один из священников отец 16 детей - 8 своих и 8 приемных. А вот, кстати, люди, которые кричат, что надо быть многодетными, либо не имеют детей, либо имеют одного или двоих. Вот у отца 16 детей театральная студия, они много путешествуют, ведут очень активный образ жизни. И если многодетная - это такая семья, где на каждого обращают внимание, дети и родители чувствуют себя хорошо, то пусть такая семья возрастает, и это дар Божий, а не обязанность», - подчеркнул священник.

Протоиерей Максим Первозванский , клирик храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор журнала «Наследник», отметил, что в статье две неравные части.

«В первой отец Павел рассуждает о состоянии российского общества, о его единстве. И в значительной степени предметом статьи именно это и являлось, хотя в заголовок вынесено то, о чем он говорит в последних двух абзацах. Но это разные темы, которые надо развести, хотя для отца Павла они тесно связаны. Да, наше общество весьма разобщено, и происходит это не в результате каких-то уникальных событий, а в связи с индустриализацией. И отец Павел тут совершает серьезную неточность, потому что при индустриализации любого типа обязательное условие - атомизация или разобщение. Карл Маркс неплохо это показал. И, безусловно, в ХХ веке произошла разобщенность. В более патриархально устроенных группах населения единство и общность гораздо выше. Даже в современной деревне общность выше, чем в городе. И современное православное общество серьезно разобщено - это правда», - продолжил он.

«Что касается многодетности, то рождение ребенка не может решить серьезных проблем, если они есть в отношениях мужчины и женщины. С другой стороны многодетная семья оказывается самоорганизующейся системой, если в ней нет серьезных внутренних проблем, муж с женой любят друг друга и нашли либо традиционную патриархальную, либо современную равноправную систему отношений, а Господь дал им любовь к детям, что тоже далеко не всегда случается. При наличии твердой веры и уповании на Господа, при минимальном решении бытовых проблем базового уровня многие вещи решать проще, чем в малодетной семье. Элементарный пример: когда в семье уже двое детей, мама может оставлять старшего присматривать за младшим, пока она что-то делает на кухне, а когда ребенок один, мама должна все время посвящать ему одному. Так что в многодетной семье многие вопросы решаются автоматически», - добавил о. Максим.

«Другой вопрос, что многодетная семья более уязвима для внешних воздействий. Не всегда решены минимальные бытовые проблемы. И это непросто, если семья из семи человек живет в "хрущевке", у каждого человека нет личного пространства, а у родителей нет достаточных материальных средств, чтобы обуть, одеть, воспитать и вылечить… И если один из детей заболел, то силы мамы и папы направлены на заботу о больном ребенке, а остальные дети оказываются почти брошены. Есть и другие уязвимые точки», - подчеркнул он.

«Отец Павел не случайно увязал состояние общества и многодетность. В традиционном обществе многодетная семья вписана в контекст всего общества - есть родственники, дяди, незамужние сестры - все живут одной большой общиной, и всегда есть кому приглядеть и помочь. Сейчас в городе таких возможностей нет, и семья в случае кризиса оказывается уязвимой. Примерно об этом Господь говорил в пророчестве о конце света: "Горе же беременным и питающим сосцами в те дни". Так что есть много задач, которые семья должна решить, иначе жизнь превратится в ад. Я не согласен с оценкой отца Павла, что дети в многодетных семьях вырастают неверующими, не ходят в храм. Да, такое бывает, но не чаще чем в малодетных семьях. И я даже думаю, что многодетные тут выигрывают. Хотя я знаю семьи, где жизнь пошла в разнос, мама после рождения нового ребенка оказывается в сумасшедшем доме из-за послеродовой депрессии. Знаю семьи, где дети начинают расти на улице как трава, потому что родители оказываются поглощенными проблемами больного ребенка, или семьи, где дети были разочарованы жизнью собственных родителей и дальше всю жизнь посвящали тому, чтобы не повторить родительский путь, в том числе в многодетности. Но примеров обратных больше», - отметил священник.

«Мы вообще живем в период кризиса семьи, где много плохо воспитанных детей, и многодетная семья не гарантия от таких проблем. Если проблемы базового уровня решены, то семья выступает островком спасения. Если что-то идет не так, начиная с внутреннего устроения самих родителей, и происходят внешние серьезные удары, то дети в многодетной семье могут оказаться в уязвимом отношении», - заключил о. Максим.

Иерей Иоанн Воробьев , клирик Николо-Кузнецкого храма, преподаватель ПСТГУ, зам. директора по воспитательной работе Православной Свято-Петровской школы, считает, что позиция священника на эту тему выглядит странно.

«Я уже даже не говорю, что это вовсе либеральная позиция, когда рассуждают о том, что деньги определяют все: при их наличии все будет хорошо, а если денег нет, то семья в нищете, и дети не будут тебе благодарны. Это позиция известная и много раз озвученная, но слышать от священника это удивительно, потому что Церковь выступает против абортов и контрацепции. Никто никому не говорит "Будьте многодетными", - но сколько Бог дал детей, столько и нужно. Мы полагаемся тут на волю Божью. Церковь может предложить планировать семью и количество детей только естественным образом. И странно это делать в зависимости от благосостояния», - подчеркнул он.

«Заявления отца Павла, что более благополучные дети вырастают в обеспеченных семьях, вызывают много вопросов. Например, мой опыт совершенно иной. Обеспеченные семьи не гарантируют хорошего воспитания и отсутствия проблем, которые тоже есть, просто иного характера, и они как раз тяжелее, чем нужда в реальных благах. А люди, выросшие в материальной нужде, в чем-то более адекватные и приспособленные к современной жизни, чем те, у кого все есть», - заключил о. Иоанн.

Один сказал: "Нам этой жизни мало",
Другой сказал: "Недостижима цель".
А женщина привычно и устало,
Не слушая, качала колыбель.
И стертые веревки так скрипели,
Так умолкали - каждый раз нежней!
Как будто ангелы ей с неба пели
И о любви беседовали с ней.

Любовь… Семья… Дети… Что может быть в жизни драгоценнее? Но это бесценное сокровище почему-то оказывается крайне хрупким: сегодня каждый второй брак оборачивается трагедией. Вместо осколков рая на земле все больше появляется местных отделений Дантова ада… Но за что?...

И этот ответ мы знаем. Предательство – вот что рассекает беспощадным мечом сросшиеся в единую плоть души. И это предательство начинается еще задолго до измены. Когда в человеке видят лишь соблазнительную плоть – его уже предают. Когда другой – не более чем инструмент для удовлетворения различных страстей – его тоже предают. Когда муж и жена – всего лишь выгодные «компаньоны» по жизни или «сексуальные партнеры» – вряд ли они станут крепкой семьей. Даже появление детей, этих цветов жизни, порой дает лишь краткую отсрочку предательству. Все начиналось так чудесно, а остаются одни горькие слезы с проклятиями…

Брак – всегда загадка. Точнее, уравнение с двумя неизвестными, причем ни «икс», ни «игрек» не знают, как поведут себя, став мужем и женой. «Все девушки хороши, откуда только берутся плохие жены?» - вопрошает народная мудрость: но ведь то же относится и к мужьям. Неужели в брачном союзе скрывается какая-то мина замедленного действия, которая в какой-то момент может разорвать в клочья то, что казалось нерасторжимым навеки?
Вся беда в том, что этих мин – целых две: по одной в каждом супруге. Мина греховного Адамова наследства – стремление жить ради себя, жить всласть, ибо на это имеем полное право! В обществе потребления и брак становится «потребительским»: когда одна половина «потребляет» другую, в итоге остаются лишь две скорлупки – пустые, никчемные, скучные, и более не нужные.

Но брак может быть и другим. «Я беру тебя, беден ли ты или богат, здоров или болен, добр или зол» - так говорится в древнем западном чине венчания – одном из церковных таинств, в котором сочетающимся браком дается особая Божественная благодать к созданию крепкой семьи, рождению и доброму воспитанию потомства.
«Смотри, что дает людям союз любви, мудрый брак – восклицает святитель Григорий Богослов, видный мыслитель Церкви IV века.
Кто научил мудрости? Кто исследовал таинственное?
Кто дал городам законы и, ранее законов, кто основал города и изобрел вдохновенно искусства?
Кто наполнил площади и дома?
Кто – места для состязаний?
Войско в битве и столы на пирах?
Хор певцов в душистом дыме храма?
Кто укротил животных? Кто научил пахать и сеять растения?
Кто послал в море борющийся с ветром черный корабль?
Кто, как не брак, соединил море и сушу влажной дорогой и объединил раздельное друг от друга?

Но есть и еще более высокое и лучшее. Благодаря браку, мы являемся руками, ушами и ногами друг для друга; благодаря ему, мы получаем двойную силу к великой радости друзей и горю врагов. Общие заботы уменьшают затруднения. Общие радости становятся приятнее. Радостнее является богатство, благодаря единодушию. А у небогатых единодушие радостнее богатства. Брак есть ключ, открывающий путь к чистоте и любви»

Христианство не только не гнушается браком, как это происходило в древних языческих сектах, да и сегодня встречается среди людей с патологической религиозностью. Более того – христианство сравнивает брачный союз с образом отношений Самого Христа – и Церкви, Его Невесты! В послании к христианам малоазийского города Ефеса апостол Павел пишет: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и отдал Свою жизнь ради нее, чтобы освятить ее, … чтобы она предстала перед Ним во всей красе – ни пятна, ни морщины, ни другого изъяна, - то есть святой и непорочной. Так и мужья обязаны любить своих жен, как свое собственное тело: любящий свою жену любит самого себя.

Еще не было человека, который ненавидел бы свою плоть. Наоборот, он питает ее и лелеет, как и Христос Церковь, потому что мы - части Его тела. Вот почему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и станут двое одной плотью. Здесь великая тайна; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена пусть почитает своего мужа» (Еф. 5:25 – 32) . Поэтому христианство утверждает: брак свят, и поэтому – нерасторжим, как в живом человеке нерасторжимо единство тела и души. Даже смерть не может разлучить любимых – ибо любовь сильнее смерти. «Брачная любовь есть сильнейший тип любви, - говорит свят. Иоанн Златоуст. – Сильны и другие влечения, но это влечение имеет такую силу, которая никогда не ослабевает. И в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг с другом в великой радости».

Но такой брак – подвиг. Насколько легче «попользоваться» друг другом и разбежаться, нежели ежедневно утеснять эгоистические стремления, вести борьбу с грехом в себе и ближнем – ради окончательного торжества любви. Имея залог духовного единодушия, дружного устремления всей семьи - ко Христу, который и подается Таинством Венчания, супружеская жизнь становится настоящей борьбой – но только не друг с другом, а борьбой за то, чтобы вся семья стала отражением Божественной любви Небесного Отца к Сыну в Духе Святом – любви чистой, любви святой, любви крестной:
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги с тобой,
У любви есть слова, те слова не умрут,
Нас с тобой ожидает особенный суд:
Он сумеет нас сразу в толпе различить,
И мы вместе придем, - нас нельзя разлучить.

_______________________________________
Григорий Адамович
Свт. Григорий Богослов, Моральная поэма.
Смешанная цитата из Синодального перевода и «Радостной Вести» (перевод Библейского Общества. М., 2005 г.)
А. А. Фет

Вырос я в абсолютно светской семье. Мой отец — профессор невропатологии, доктор наук. Он многих людей вытащил с того света. Сейчас ему идёт 92-й год, но он всё ещё работает. Мама преподавала химию в школе, она уже на пенсии.

До совершеннолетия понятия «религия», «церковь», «христианство» были мне чужды. Я вырос в пространстве абсолютного религиозного неведения, учился в образцово-показательной советской школе, где эта тема была жёстко табуирована. Все предметы были пропитаны диалектическим материализмом.

Первое прикосновение к религиозности произошло в подростковом возрасте, когда не-ожиданно я понял, что в моём сознании есть понятия, которые я не могу осмыслить. Например, «вечность», «бесконечность»… Этот внутренний конфликт подталкивал к мысли, что далеко не всё, что существует, может быть превращено в какую-то форму. А весь диалектический материализм утверждал обратное. Так я пришёл к пониманию, что вокруг не целое, а часть.

Тогда в моём сознании возник простор для религии. А религия — это область таинственного, того, что требует веры, а не знания.

Был и другой важный момент. Я занимался живописью: окончил художественную школу, писал этюды. В Кисловодске, где мы тогда жили, поразительная природа, там всё располагает к созерцательно-медитативному настроению. И я подумал: а зачем природе вся эта красота, нефункциональность, почему всё сделано с любовью и щедростью, с большим запасом, с избытком? Создатель явно не трясся, как мы, над каждой копейкой, стараясь, чтобы всё было потрачено «на дело».

Всё это было неким преддверием к моему приходу в Церковь.

Евангелие прочёл в 18 лет

Окончательный поворот в моём сознании произошёл, когда я оказался в Санкт-Петербурге. Это был конец 1980‑х годов, атеистический прессинг уже спадал. Всё связанное с Церковью начало вызывать у людей интерес. Стали появляться пластинки с духовной музыкой в исполнении светских артистов.

Во время поездки мы зашли в храм, купили Евангелие. Тогда мне было 18 лет. Я прочёл Новый Завет от корки до корки: он захватил меня даже не содержанием, а тональностью, чем-то, что просвечивало между строк.

В 1990 году я поступил в Московскую духовную семинарию. Не могу сказать, что хотел стать священником, я был слегка привоцерковленным человеком. Но хотелось глубже погрузиться в этот мир. И я ни разу не раскаялся в своём выборе.

Кто наполнит твою пустоту

Как говорил мой знакомый, «жениться можно только смолоду и сдуру». Многие опытные священники могли бы что-то похожее сказать и в отношении принимающих священный сан — это нужно делать, пока у человека ещё высок романтический настрой. Пока есть блаженное непонимание, какую власть и какую ответственность за людей получаешь в свои руки. Если бы люди об этом больше задумывались, у нас, пожалуй, был бы серьёзный кризис с кадрами в Церкви.

Но есть и ответ на вопрос: «Как же я справлюсь?» Когда рукополагают, епископ читает молитву, которую, если перевести на русский, можно понять так: пока ты будешь находиться в общении с Богом, Он устранит твои ошибки, наполнит твою пустоту и, если захочешь, ты сможешь расти дальше.

Мультики от прихожан

Когда я стал настоятелем Пятницкого подворья в Сергиевом Посаде, мне предстояло выбирать модель работы. В приходе была административная вертикаль. Можно было оставить всё как есть или дать людям свободу деятельности. Я решил пойти по второму пути. И благодарен Богу, что у меня хватило веры и доверия. Благодаря этому к нам потянулись люди, желающие что-то делать.

Например, у нас появились девушки из ВГИКа, с которыми мы открыли мультипликационную студию для детей. Они делают мультики, связанные с библейской тематикой. Теперь раз в полгода у нас выходит фильм, где всё целиком — сценарий, озвучка, прорисовка, анимация — сделано детьми. Сначала это были рисованные мультики, теперь уже пластилиновые. Потом появились курсы каллиграфии, занятия акварелью, лекции…

Опыт боли

Вера — это опыт общения с Богом, где от тебя требуется не только признание собственной ограниченности, но и отказ от себя самого. Ещё это можно назвать опытом боли веры.

Последний пример — тяжёлая болезнь моей супруги, которая умерла в позапрошлом году. До этого были четыре года борьбы с раком. Состояние тяжёлой болезни показало очень многие вещи, о которых я ранее не задумывался, много мелких деталей, которые не заметишь в состоянии комфорта. Но вера в критической ситуации даёт такой ракурс, что понимаешь: всё, даже самые горькие обстоятельства твоей жизни, пропитано любовью Божией к тебе лично.

Самое яркое свидетельство этой любви, как это ни странно прозвучит, — то, как ушла в мир иной моя супруга. Как говорится в молитве, это была кончина мирная, непостыдная, безболезненная, надеюсь, что и с добрым ответом на Страшном суде Христовом, о чём мы и молимся в храмах на каждой службе. Это было ощутимое всеми присутствовавшими таинство рождения в жизнь вечную. В этот момент казалось: если поднять глаза наверх, то увидишь не потолок, а небо с ангельскими силами.

По сей день это одна из опорных точек, укрепляющих мою веру, а не дыра, в которую я должен был бы постоянно соскальзывать в отчаянии.

Алёна Калабухова

5 фактов об отце Павле

Вместе со своим котом по кличке Рыс сфотографировался для настенного календаря «Поп плюс кот».

Создатель и главный редактор интернет-порталов «Богослов.Ru» (с 2007 года) и «Богослов.Tv» (с 2013 года).

Ведёт передачи о вере на «Радио России».

Написал такие популярные книги о вере, как «Простые ответы на вечные вопросы», «Школа веры» (тиражом 100 тысяч экземпляров), «Я в поисках смысла».

Недавно ему исполнилось 45 лет, он воспитывает четверых детей.

«Если бы вы задали мне вопрос: отец Павел, а любите ли вы себя, я бы без колебаний ответил: конечно же, да! После чего я поставил бы запятую и продолжил: человек, который не любит себя, хулит Бога». С такого парадоксального утверждения начал разговорпротоиерей Павел Великанов, кандидат богословия, настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой Лавры в Сергиевом Посаде. Но как полюбить себя, если от осознания собственной греховности опускаются руки? Как не скатиться в другую крайность и не возлюбить собственное несовершенство? В беседе с отцом Павлом мы пытались найти ответы на эти вопросы.

Восторженные влюбленные

— Бог привел тебя в этот мир с какой-то задумкой. Бог в тебя верит. Раз ты до сих пор живешь, можешь что-то делать, значит, Бог на тебя возлагает какие-то надежды. Что значит «я себя не люблю»? Это значит, что я решительно отвергаю все, что во мне есть. Тем самым я клевещу на творение Божие. Поэтому позиция полного самоуничижения не имеет никакого отношения к христианству. Христианство утверждает прямо противоположное: если мы не научились правильно любить себя, мы никогда не сможем любить ближних, не сможем любить Бога. От чего-то же надо отталкиваться.

— А как это — правильно себя любить?

— Правильная любовь к себе — это желание себе того, что уйдет с тобой в вечность. Это самый простой и понятный критерий. Вот пример: молодой человек встречает девушку и в нее жутко влюбляется. Он понимает, что она для него все содержание жизни. Если его спросить, любит ли он себя, он скажет: нет, я ее люблю, я весь в ней.

— Я даже знаю, что ответит на это девушка. Ей это очень быстро надоест. Рядом должен быть интересный человек.

— Да! Рядом должен быть человек, который есть! Потому что ситуация, когда вы есть только в другом, означает, что вас нет. Девушка даже не будет знать — кто вы, где вы, с кем она общается.

Влюбленность — это такой стартер, который подает в двигатель высокий ток, чтобы холодный движок закрутился. Стартер силой заставляет мотор работать. Нужен мощный вброс гормонов, чтобы вырвать человека из его привычного болота. Но ведь невозможно жить на постоянной стимуляции. Надо искать какую-то естественную форму жизни и, уже находясь в ней, дальше двигаться. Когда человек приходит к Богу, он чаще всего проходит этот романтический период в Церкви, когда все прекрасно. Вы говорите, что девушке такой молодой человек неинтересен. Но и в практической церковной жизни такой человек представляет мало интереса. Потому, что его в Церкви нет, он еще не появился как деятель, как активный субъект церковной жизни.

— Что стоит за таким экзальтированным и болезненным самоотречением человека?

— Чаще всего это экзальтированное самоотречение в любви есть перевернутая сторона человеческого эгоизма. Все равно человек в этом состоянии ищет своего. В нем не произошла та глубинная транс-формация, когда человек любит не потому, что он что-то от этого получает, а просто любит. И это для него становится единственно возможным нормальным состоянием.

— И это становится тем самым двигателем…

— …на котором можно въехать в Царствие Небесное!

Несчастные грешники

— Вот приходит к вам человек и говорит: батюшка, ох, грешен я! Вчера пил, сегодня пил и завтра пить буду. Каюсь, ненавижу себя, конченный я человек, батюшка. Что вы делаете в таком случае?

— Здесь нет и не может быть линейного подхода. Нельзя сказать — не пей, а то предам анафеме! Необходимо разобраться, почему человек начал заливать себя спиртным. Как правило, совсем плохие люди не пьют. Внутри есть глубинный конфликт между представлением о том, как должно быть, и реальностью, и этот конфликт собственными силами оказывается неразрешим. Поэтому первое, что здесь надо сделать, — помочь человеку найти в себе то лучшее, за что он может зацепиться. Надо помочь ему снова полюбить себя — только не пьяницу, а правильного, настоящего. Дать шанс. Здесь важно отыскать внутри такие стороны личности, куда Бога не стыдно пригласить, — и, поверьте, Он придет. Как только наладится общение между личностью и Господом, дальше работать будет проще.

— За что человек может зацепиться?

— А зацепиться он может только за себя самого — правильного, или былого, или желанного, но неосуществленного.

У святого Иоанна Кронштадтского был случай, когда он пришел в дом молодого рабочего, который пил. Дома была только измотанная жена с малыми детьми. Он присел, взял детей на руки, приголубил. Тут вваливается пьяный муж, видит священника, мрачнеет — что тебе тут надо, поп? А тот ему и говорит: посмотри, в каком раю ты живешь: милая супруга, замечательные детки, смотри, как все они тебя любят. Не меняй, пожалуйста, этот рай на смрад кабака. И тот протрезвел, расплакался. В общем, жизнь поменялась. Но, конечно же, здесь важна явная харизма огромной любви святого Иоанна, которая проникала сразу в сердце.

Благочестивые ненастоящие

— Где же разница между правильной и неправильной любовью к себе?

— Я сейчас попробую провести границу между двумя этими понятиями. Правильная любовь к себе выводит к источнику того, что только и можно любить, — к Богу. Если я люблю смотреть на картины великих художников, я люблю себя за то, что эти картины мне свидетельствуют о том, Кто является источником всякой красоты. А если мне нравится что-то неправильное, греховное, что, как я знаю, не войдет со мной в Царствие Небесное, я понимаю, что тем самым себя разрушаю.

Самовлюбленность — это отсутствие иерархии, когда я являюсь центром мироздания, а весь этот мир существует для того, чтобы мне было хорошо. Вот я считаю, что мне хорошо блудить, и это правильно в моей системе координат, потому что я же сам ее выстраиваю. Правильная же любовь всегда иерархична. Ты принимаешь то, что в тебе заложено Богом. Человек, правильно любящий себя, любит не себя самого в данный момент, он любит Божественный замысел о себе.

Этот замысел и будет соответствовать по-настоящему подлинной реальности, сотворенной Богом. Эгоист же создает вокруг себя некую виртуальную вселенную, которая оказывается в неизбежной конфронтации с объективной реальностью. Любая зацикленность на себе, сознание того, что ты находишься в центре мироздания, приводит к убеждению, что и Бог тоже является обслуживающей тебя структурой. Не Он в центре, а ты в центре. А Он не более чем инструмент для достижения тобой личного спасения.

— Но как отличить настоящее от ненастоящего?

— Не так давно у меня был такой случай. К нам пришел человек на исповедь со стандартным спис-ком грехов. Все это умиленно, покаянно было изложено. Наконец я его спросил: «Скажите, а что вас на самом деле беспокоит?». И я получил потрясающий ответ: «Ой, батюшка, я не могу вам рассказать, мне так стыдно». То есть все множество грехов, которые были изложены в весьма патетической форме, никакого отношения к его реальной жизни не имели. Это была просто благочестивая отговорка, чтобы его допустили до причастия. А когда речь пошла о том, чем он на самом деле живет, ему стало так стыдно, что он даже побоялся об этом говорить. Это религиозное лицемерие, то самое, в чем Спаситель обвинял в свое время фарисеев и саддукеев, та самая закваска, которой Он призывал избегать всеми способами.

— Но ведь этот человек все же хотел покаяться?

— Это вопрос того, что мы вкладываем в само понятие церковного покаяния. На самом деле нормальный человек много каяться не может. Невозможно еженедельно устраивать дома генеральную уборку. Вы с ума сойдете. А покаяние — это даже не генеральная уборка. Покаяние это когда до вас доходит, что вам надо одну стену сломать, крышу снести и надстроить еще один этаж. Вот это покаяние. В результате покаяния появляется новый человек. Но вы не можете сносить все, чем вы живете, постоянно. Вообще, в нормальной церковной жизни настоящее покаяние у человека происходит, когда он приходит в церковь, к Богу. Оно выражается в крещении или в Таинстве Покаяния, после чего он больше по-старому не живет. У него меняется все — круг общения, привычки, уклад. У того, кто глубоко покаялся, не возникает желания вернуться обратно, как пес на своюблевотину (2 Пет 2:22).

— И держит его как раз чувство любви к себе?

— Конечно! Ты здесь обрел себя настоящего. Когда ты посмотрел в сторону Бога, у тебя появился объективный критерий отделения себя фальшивого от себя настоящего. Настоящий — это богоданный я, который может быть развит в тот идеал, которым Бог тебя задумал. Такой человек становится интересен для других, потому что в нем начинает просвечивать искра Божия, то, ради чего человек пришел в этот мир.

— А что вы сказали тому человеку, который вам так и не покаялся?

— Договорился с ним, что он придет, когда дозреет и все обдумает.

— Пришел?

— Да, конечно!

Упрямые плохие

— Как вы, священник, ищете в человеке эту подлинную божественную личность?

— Есть предельно простое правило: пока человек жив — он небезнадежен; иначе зачем Бог его здесь держит? Значит, в нем есть искра, которая где-то в глубине тлеет. А вот как ее найти — это вопрос не только пастырского опыта, но и реального соучастия Божественной благодати в духовном окормлении. Здесь не может быть универсальных рецептов.

— Вы можете привести пример такого возвращения человека к самому себе?

— Представим себе некую молодую женщину, которая много лет ходит в церковь. У нее хронические проблемы в семье с мужем. Ее ничего не радует, она считает себя полностью безнадежной и как жена, и как христианка. Муж, естественно, неверующий. Вся ее религиозность его в лучшем случае раздражает. Общаясь с ней, понимаешь, что она ищет волшебный ключик, для того чтобы этот нелюбимый муж или куда-то исчез или стал таким, каким она его хочет видеть. И первое, и второе — суть разновидности все того же эгоизма: «Я хочу!» Оказывается, что основная проблема конфликта — борьба за власть в семье. Уступать никто не хочет. Я в таких случаях пытаюсь напомнить человеку о том, что такое христианский брак. Ведь в нем муж — глава, который несет ответственность за всю семью. Когда женщина осознает это, она постепенно, очень медленно меняет свое поведение. И тут начинают появляться проблески. Она уже меньше достает мужа своими претензиями, муж вдруг начинает замечать присутствие жены. Ей самой становится легче, поскольку определенная часть полномочий в семье делегируется мужу. У нее появляется время для занятий тем, что ей интересно. В результате она успокаивается и примиряется с ситуацией. Как оказалось, жить в общем-то можно. Острота перешла в стабильность. Но все эти процессы — очень медленные, волшебных кнопочек нет.

— Эта женщина стала лучше?

— Понимаете, в Церкви нет простых понятий — лучше, хуже. Философ Григорий Сковорода писал: самое главное — найти сродность. Все наши беды от того, что мы не ищем сродности — соответствия тому Божественному замыслу, который есть у Бога в отношении нас. Если у нас остается одно покаяние, только одно утверждение «я плохой, и все тут», это нас ни к чему не приведет. Ты плохой зачем? Чтобы быть плохим? Но в Церкви нет культивирования плохости как самодовлеющей ценности. Нет! В Церкви есть культивирование святости. А грех — это то, что мешает приближению к святости. Грех — это те тормоза, которые надо снять, это глубинные зажимы, искривления человеческой души, которые не дают этому бутону раскрыться. Вот это есть грех.

Милые самовлюбленные

— Бывают ли ситуации, когда вам, наоборот, приходится разрушать чью-то любовь к себе? Как вы узнаете, что это надо сделать?

— Самодостаточность на лице написана. Такой человек мил, но совершенно закрыт. Это значит, что внутри он уже гниет. Этому человеку Бог уже не нужен. Обычно главным показателем такого состояния являются самые обычные формальные вещи: как часто человек ходит в храм, молится, соблюдает посты. Такие люди, как правило, уже «над» этим. У них свой VIP-коридор ко спасению, как они считают. Они свое «отработали». У меня все отлично, думают такие люди, вот только забыл одну мелочь подчистить. Как правило, речь идет о позорных падениях в грехи «низшего эшелона». Отсюда и надо начинать археологические раскопки.

— Как вы различаете милого и обаятельного от человека, поистине исполненного любовью? Оба ведь милы?

— Исполненные любовью редко бывают милыми. Как говорил известный богослов Сергей Фудель, «только на крючке страдания выуживается любовь».

И первый, и второй относятся друг к другу примерно так же, как любитель порыбачить с супер-пупер удочками, вылавливающий двух карасей, относится к деревенскому мужику с самодельной удочкой, которой тот сазанов тягает.

— Как вы поступаете с такими милыми?

— С милыми-то? По-разному. Иногда достаточно жёстко. Он ожидает симметричного своей «милости» милого обращения, а c ним не церемонятся. Иногда можно и нужно прогнать с исповеди. А дальше — по ситуации. Обычно я оставляю его в покое до того момента, когда Господь его посетит в формате хардкор, а это, как правило, неизбежно.

— Как это — в формате хардкор?

— Скорби, наши любимые миссионеры и духовные просветители. Речь не о будничных, а о серьезных скорбях: неожиданных смертях близких, неизлечимых болезнях, потере всего состояния и так далее.

— Что с таким человеком в этом случае происходит?

— Зависит от человека. Кто-то сломается, кто-то опомнится. По-разному бывает. Но самодовольство исчезает сразу. Начинается бунт с промежутками покаяния, и вот здесь уже можно о чем-то говорить. Я обычно сразу говорю, что все хорошо. Если перешел на новый уровень, значит, не безнадежен. Человеку надо суметь принять эту реальность как Богом данную и встраиваться в новую жизнь.

— Вы можете привести конкретный пример?

— Хорошо. У одного прихожанина заболела раком преуспевающая жена. А они только что достроили огромный коттедж. Начались муки лечения, бесконечные сеансы химии и поездки на операции за границу. Весь былой миф о благополучии и счастье рухнул в один миг. И эта ситуация уже длится второй десяток лет. Высокопрофессиональная стирка души. В итоге: Бог стал очень востребован. Не формально, а по сути. Появилось умение жить и радоваться жизни в скорби. Благодарить за каждый подаренный день, которого могло и не быть. Изменились отношения между супругами. Появилось не лицемерное, а настоящее прощение друг друга за все те безобразия, которые творили, когда жизнь мазали маслом на бутерброд.

— Не слишком ли это жестоко?

Беседовала Ольга Андреева

Теперь их может задеть даже протоиерей и доцент МДА.

***
Главный редактор Милосердие.Ру Юлия Данилова:

"В пятницу 24 ноября на нашем сайте было опубликовано интервью о проблемах многодетности, смутившее многих наших читателей и задевшее многодетных родителей.
По моей ошибке, текст был опубликован с неуместной торопливостью. По размышлении, мы удалили текст с сайта, так как он в своих выводах принципиально расходится с позицией редакции.
Приношу всем нашим читателям извинения за публикацию, которая была воспринята как призыв уклоняться от рождения детей и сомневаться в необходимости соблюдения библейской заповеди «плодитесь и размножайтесь».
Наш портал всегда был (и есть) на стороне многодетных семей. Мы надеемся продолжить разговор о многодетности и вести его в таком ключе, чтобы помогать многодетным семьям, а не смущать их".

"Как я вижу ситуацию.
1. Тема на самом деле очень болезненная. В том числе и для тех, кто уже многодетен. Для меня такая взрывная реакция – полная неожиданность. Значит, попали в точку.
2. Как следует из объяснения, статья "была воспринята" – очень точно, спасибо Юлия! - как "призыв уклоняться от рождения детей". Но в самом интервью об этом нет ни слова! Интерпретация – вопрос интерпретирующего:-)
3. Весь смысл публикации можно выразить одной фразой. В браке первичная ценность – отношения любви между мужем и женой. Дети – прекрасный естественный плод этой любви. В любом количестве. Без ограничений. Но если в отношениях есть трещина – её не заделать очередным ребёнком. Поэтому учитесь любить друг друга по-настоящему, не только в постели и не только ради беременности.
4. Если я вольно или невольно, в уме или неразумии действительно "задел" и "обидел" кого-либо из многодетных – прощу прощения. Я тоже, как и Юлия Данилова, "на стороне многодетных семей". Тем более, что и сам таков.

***
Сергей Чапнин:
Запомним этот кейс и эту дату: 26 ноября 2016 года. Смерть церковных изданий, которые осмеливаются говорить о реальных проблемах, уже где-то рядом. Интервью, в котором священник спокойно, тонко, с пастырской тревогой и заботой размышляет о многодетности, но не всегда отзывается о ней с восторгом, удалено с сайта Милосердие.ру. Причина на мой взгляд, совершенно невероятная: многодетные родители (вопрос: только ли они или церковное начальство тоже?) обиделись и так жестко потребовали снять эту публикацию, что редакция не могла не пойти им на уступки.
И этот печально. Главное, что это еще один сигнал - серьезный, честный, глубокий разговор о проблемах массовый православный читатель совсем не ждет. Ему подавай только лозунги и утешение. Ну что ж, православные решили встать в позу страуса... Беда в том, что они требуют, чтобы им при этом аплодировали