Свобода передвижения товаров в европейском союзе. О запрете таможенных платежей
Развитие между странами-участниками общего рынка (впоследствии переименованного в единый рынок), а также создание таможенного союза были двумя из основных целей создания Европейского экономического сообщества. При этом, если таможенный союз подразумевает запрещение любых пошлин в торговых отношениях между государствами-членами и формирование общего таможенного тарифа по отношению к третьим странам, то общий рынок распространяет эти принципы и на другие препятствия конкуренции и взаимодействия экономик стран союза, гарантируя так называемые четыре свободы: свободу движения товаров, свободу движения лиц, свободу движения услуг и свободу движения капитала. Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Швейцария входят в общий рынок, но не в таможенный союз.
Свобода движения капитала подразумевает не только возможность беспрепятственных платежей и переводов через границы, но и покупку недвижимости, акций компаний и инвестирование между странами. До принятия решения о формировании экономического и валютного союза развитие положений о свободе капитала шло медленно. По принятию Маастрихтского договора Европейский суд начал ускоренно формировать решения в отношении ранее пренебрегаемой свободы. Свобода перемещения капитала действует также и на отношения между странами - участниками ЕС и третьими странами.
Свобода движения лиц означает, что гражданин Евросоюза может беспрепятственно перемещаться между странами союза в целях проживания (в том числе и по выходу на пенсию), работы и учёбы. Обеспечение этих возможностей включает упрощение формальностей при переезде и взаимное признание профессиональных квалификаций.
Свобода движения услуг и свобода учреждения позволяет лицам, занимающимся самостоятельной экономической деятельностью, свободно перемещаться между странами союза и заниматься этой деятельностью на постоянной или на временной основе. Несмотря на то, что услуги представляют 70% ВВП и рабочих мест в большинстве государств-членов, законодательство в отношении этой свободы не столь развито, как в области других устанавливаемых свобод. Этот пробел был недавно восполнен принятием директивы об услугах на внутреннем рынке с целью снятия ограничений между странами по оказанию услуг.
См. также
- Европейские ценности
Примечания
- Арабей, Елизавета. Внутренний рынок: гармонизация (рус.). «Право Европейского Союза» (24 сентября 2010). Проверено 13 сентября 2011. Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012.
- Кашкин С. Ю., Калиниченко П. А. Общий рынок. Кафедра права Европейского союза МГЮА. Проверено 13 сентября 2011. Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012.
- The European Economic Area (EEA) (англ.). European External Action Service. Europa portal. Проверено 3 ноября 2010. Архивировано из первоисточника 22 августа 2011.
- 1 2 3 4 Евросоюз: противоречивая сущность и перспективы развития Европейского союза (рус.). «Научно-исследовательский центр Мизеса» (7 апреля 2006). Проверено 14 сентября 2011. Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012.
- 1 2 Трудовое и социальное право Европейского Союза: документы и материалы (рус.) (PDF). М.: «Права человека» (2005). Проверено 15 сентября 2011. Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012.
- Директива 2006/123/ЕС Европейского парламента и совета от 12 декабря 2006 г. об услугах на внутреннем рынке (рус.). Нормативные акты о свободе передвижения товаров, лиц и услуг. Кафедра права Европейского союза МГЮА. Проверено 15 сентября 2011. Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012.
89. Что представляют собой принципы внутреннего рынка Европейского сообщества?
Внутренний рынок является основой, ядром, вокруг которого развиваются и право Сообщества и само Сообщество. Центром же этого ядра, его смыслом являются четыре принципа, или четыре свободы внутреннего рынка.
Все четыре свободы перечислены в тексте Договора. Пункт «с» § 1 ст. 3 Договора говорит о том, что для осуществления поставленных перед Сообществом целей «деятельность Сообщества должна включать в себя… внутренний рынок, характеризуемый отменой препятствий свободе передвижения товаров, лиц, услуг и капитала между государствами-членами». Из этой статьи мы можем определить и перечень этих свобод:
1) свобода передвижения товаров;
2) свобода передвижения лиц;
3) свобода передвижения (или, более точно, предоставления) услуг;
4) свобода передвижения капитала.
Кроме того, из текста этой статьи следует, что авторы Договора считали, что эти четыре свободы являются основными характеристиками, а значит, и основными компонентами внутреннего (единого) рынка, без которых он не может существовать. В свою очередь, без единого рынка не могут быть осуществлены и цели Сообщества. Вообще, хотелось бы отметить, что единый рынок является, пожалуй, самым значительным и развитым достижением Сообщества, а четыре свободы - одним из самых разработанных разделов права ЕС, причем как по количеству принятых в этой области нормативных актов, так и по количеству решений Суда в рамках его прямой и преюдициальной юрисдикций.
Употребляя термин «свободы», мы должны понимать, что он означает. Во-первых, каждая из вышеуказанных свобод является принципом внутреннего рынка ЕС, без которого он не смог бы существовать.
Во-вторых, в узком значении, каждая из свобод означает определенное субъективное право граждан ЕС, юридических лиц, зарегистрированных на территории государств - членов ЕС, а также, в некоторых случаях, и иностранцев. Например, свобода передвижения товаров в своем узком значении означает право любого из этих лиц свободно и беспрепятственно перемещать товары между государствами-членами.
В-третьих, со временем в праве ЕС термин «свобода» стал употребляться в более широком смысле и означать не только собственно свободу осуществлять те или иные действия, но и весь комплекс прав и обязанностей, связанных с такой свободой и закрепленных в нормативных актах Сообщества, государств-членов, а также в решениях Суда.
Нормам права ЕС, регулирующим четыре свободы, присущи в той же степени, что и другим нормам права Сообщества, такие правовые принципы, как принцип прямого действия, принцип отсутствия дискриминации и принцип верховенства права Европейского Союза.
Лиссабонский договор 2007 г. о реформе Европейского Союза (см. вопрос № 17) не вносит принципиальных изменений в правовой режим внутреннего рынка ЕС. После вступления в силу этого документа рассматриваемые в настоящей главе принципы и другие правила внутреннего рынка будут закрепляться в части третьей Договора о ЕС 1957 г., переименованного в Договор о функционировании Европейского Союза (часть третья «Внутренняя политика и деятельность Союза»: раздел I «Внутренний рынок», раздел II «Свободное передвижение товаров», раздел IV «Свободное передвижение лиц, услуг и капиталов»).
90. Что представляет собой свобода передвижения товаров?
Статья 23 Договора о ЕС гласит: «Сообщество основывается на таможенном союзе, который должен охватывать всю товарную торговлю и включать в себя запрещение таможенных пошлин на импорт и экспорт, всех сборов, имеющих равнозначный эффект между государствами-членами, а также предусматривать принятие общего таможенного тарифа для отношений между ними и третьими странами».
Мы видим, что в соответствии со ст. 23 Договора о ЕС в рамках Европейского сообщества таможенный союз состоит из двух равнозначных компонентов: 1) запрещения как экспортных, так и импортных таможенных пошлин и любых эквивалентных им мер, а также количественных ограничений между государствами-членам и 2) принятия общего таможенного тарифа, т. е. единой системы регулирования экспортно-импортных отношений с третьими странами.
Для того чтобы понять смысл и практический эффект норм, регулирующих свободу передвижения товаров внутри таможенного союза, необходимо ответить на вопрос - к каким товарам применяются эти нормы, а точнее - применяются ли эти нормы к товарам из третьих стран, ввезенным на территорию Сообщества. Ответ на него мы можем найти в ст. 24 Договора: «Продукция, привозимая из третьей страны, должна считаться находящейся в свободном обращении в государстве-члене, если были соблюдены формальности по импорту и любые таможенные пошлины или сборы, имеющие равнозначный эффект, которые должны быть уплачены, были собраны в этом государстве-члене, а также если она не оказалась в более благоприятном положении из-за полного или частичного возвращения таких пошлин или сборов».
Рассматривая свободу передвижения товаров, необходимо также учитывать, что нормы Договора, регулирующие эту сферу права ЕС, распространяются не только на барьеры в торговле между государствами-членами, но и на барьеры, существующие внутри самого государства-члена.
Важными статьями Договора, определившими свободу передвижения товаров внутри Европейского Союза, являлись ст. 25, 28 и 29. Статья 25 говорит о том, что таможенные пошлины на импорт или экспорт и сборы, имеющие равнозначный эффект, а также таможенные пошлины фискального характера должны быть запрещены между государствами-членами. Статьи 28 и 29 посвящены количественным ограничениям (т. е. квотам) и говорят, что квоты на импорт и экспорт, а также все меры, имеющие равнозначный эффект, должны быть запрещены между государствами-членами. Статьи 90–93 Договора регулируют ограничения дискриминационного внутригосударственного налогообложения.
Кроме того, важную роль играет ст. 30 Договора, регулирующая ограничения свободы передвижения товаров.
Как явствует из указанных выше статей Договора, свобода передвижения товаров состоит из:
1) отмены таможенных пошлин и сборов, имеющих равнозначный эффект;
91. Как определяются количественные ограничения и меры, равнозначные им в праве ЕС?
Наиболее сложным вопросом, вызвавшим наибольшее количество решений Суда, было толкование и применение ст. 28 и 29 Договора, запрещающих количественные ограничения (квоты) на экспорт и импорт товаров между государствами-членами, а также меры, имеющие равнозначный эффект.
Определение мер, имеющих эффект, равнозначный количественным ограничениям, впервые появилось в Директиве Комиссии № 70/50. Она содержит довольно объемный перечень практики, которая признается незаконной как мера, имеющая эффект, равнозначный квотам. В этой Директиве Комиссия впервые применила способ определения законности тех или иных мер исходя не только и не столько из их правовой природы, сколько из эффекта, оказываемого ими на торговлю между государствами-членами.
Правильность такого теста, называемого тестом эффекта, подтвердила в дальнейшем решения Суда. Существует три основных решения, показывающие, как Суд трактует эти меры и применяет тест эффекта.
Первым таким решением было решение по знаменитому делу Procureur de Roi v. Dassonville. Суд постановил, что Бельгия не имела права запрещать импорт из Франции шотландского виски, у которого отсутствовал сертификат происхождения, выданный органами страны-производителя, поскольку виски уже на законных основаниях находился в свободном обращении во Франции. Решение Суда определило меры, имеющие эффект, равнозначный количественным ограничениям, как «любых торговых правил, принятых государствами-членами, которые способны прямо или косвенно, в настоящий момент или потенциально затруднить торговлю внутри Сообщества».
В этом же деле Суд признал, что торговые правила, принимаемые государствами-членами для защиты потребителей, «должны быть разумными», должны «не действовать в качестве затруднений в торговле между государствами-членами» и должны быть «доступны всем гражданам Сообщества». Кроме того, они «не должны являться способами произвольной дискриминации или замаскированными ограничениями на торговлю между государствами-членами».
Может ли применяться ст. 28 Договора к национальным торговым правилам, которые применяются ко всем производителям без дискриминации? Ответом на этот вопрос послужило решение Суда по делу 1979 г., известному как Cassis de Dijon.
Суд признал незаконными требования немецкого законодательства о минимальном содержании алкоголя на том основании, что оно не соответствует тесту разумности (иногда он называется тестом Cassis). Этот тест, первоначально появившийся в деле Dassonville, и был доведен до логического конца в этом решении Суда. Он состоит в том, что, до тех пор пока Сообщество не приняло норм в определенных сферах, государства-члены могут принимать «разумные» и «пропорциональные» (т. е. не шире, чем это непосредственно необходимо) меры для обеспечения защиты интересов общества.
Приведем для наглядности параграф 8 решения Суда по этому делу: «В отсутствие общих правил, касающихся производства и распространения алкоголя… государство-член должно само регулировать все вопросы, связанные с производством и распространением алкоголя на своей территории. Препятствия к свободе передвижения (товаров. - Примеч. авт.) внутри Сообщества, вытекающие из расхождений между национальными законодательствами, регулирующими распространение товаров, могут быть приемлемыми постольку, поскольку они необходимы для удовлетворения императивных потребностей, касающихся эффективности фискального надзора, защиты общественного здоровья, честности торговых сделок и защиты потребителя».
В решении суда по делу Cassis de Dijon было сформулировано также правило «взаимного признания», т. е. если товар законно произведен в одном государстве-члене, он может свободно продаваться в другом государстве-члене, даже если он не соответствует его национальным стандартам.
92. Каковы возможным ограничения свободы передвижения товаров?
Отдельным вопросом, который необходимо рассмотреть в связи со свободой передвижения товаров, является вопрос о содержании ст. 30 Договора о ЕС, посвященной разрешению определенных национальных препятствий свободе передвижения товаров. Оснований для оправдания таких препятствий пять:
1) общественная мораль;
2) общественный порядок или общественная безопасность;
3) защита здоровья и жизни людей, животных или растений;
4) защита национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность;
5) защита промышленной или коммерческой собственности.
Если бы ст. 30 Договора этим и ограничивалась, то государства-члены смогли бы постараться оправдать практически все свои меры на одном из этих оснований. Однако второе предложение ст. 30 Договора говорит, что «такие запрещения или ограничения не должны являться способами выборочной дискриминации или скрытого ограничения торговли между государствами-членами». Как и можно предположить, именно толкование этого положения Судом и дает нам реальные основания для оправдания тех или иных национальных мер. Отметим, что толкование ст. 30 Договора непосредственно взаимосвязано с толкованием иных статей Договора, регулирующих свободу передвижения товаров. Ведь если мера государства-члена признается Судом противоречащей ст. 30 Договора, такая мера подлежит отмене как подпадающая под действие какой-либо из статей 25, 28, 29 и 90 Договора.
Государства-члены ограничены в случаях, когда они могут применять ст. 30 Договора. Так, Суд неоднократно указывал, что применение государствами-членами ст. 30 Договора невозможно в тех случаях, когда Сообществом приняты меры по гармонизации каких-либо вопросов, а применение ст. 30 Договора окажет воздействие на достижение такой гармонизации.
В своих решениях Суд интерпретировал ст. 30 Договора таким образом, чтобы государства-члены могли использовать нормы, являющиеся основаниями для оправдания запретительных мер в их наиболее узком значении и толковании. Для пояснения позиции Суда необходимо рассмотреть в виде примеров несколько таких дел.
Общественная мораль. Суд разрешил Соединенному Королевству использовать основание общественной морали для применения норм уголовного законодательства, используемого для запрета на экспорт определенных порнографических материалов из Нидерландов, производство и продажа которых была запрещена в Великобритании.
В другом деле Суд признал незаконным запрет на ввоз в Великобританию из Германии резиновых надувных кукол, основывавшийся на тех же нормативных актах, поскольку их производство и продажа в Великобритании считались законными. Суд посчитал, что такой запрет носит протекционистский характер.
Из решений Суда по этим делам мы можем сделать вывод, что хотя государства-члены имеют право самостоятельно устанавливать на своей территории торговые ограничения, имеющие под собой как основание защиту общественной морали и нравственности, такие ограничения не должны носить дискриминационный характер.
Защита жизни и здоровья. Суд признал незаконным законодательство Германии, которое требовало продажи на ее территории пива, отвечающего определенной рецептуре, и которое Германия пыталась оправдать на основании защиты здоровья и жизни людей (речь шла об импорте голландского пива «Хайнекен» в Германию). Суд также признал несостоятельной итальянскую попытку использовать то же основание для оправдания запрета на торговлю макаронами из сортов обычной, а не твердой пшеницы.
Однако Суд признал оправданным требование государств-членов к импортерам пищевой продукции, содержащей искусственные добавки, предоставлять данные о потенциальном риске от таких добавок, даже если продукты с ними находятся в обращении на территории Сообщества. Это не означает, что импортеры должны доказывать безвредность таких добавок, но государства имеют право собирать информацию, которая в будущем может послужить им основанием для запрещения импорта такой продукции, оправданной на основании защиты здоровья. Однако даже если есть основания для такого запрета, он не должен быть непропорциональным в достижении цели защиты общественного здоровья.
Защита общественной безопасности. Одним из немногих дел, когда мера, ограничивающая торговлю между государствами-членами, была оправдана на основании защиты общественной безопасности, было дело 1984 г. Campus Oil Ltd. v. Minister for Industry and Energy. Обстоятельства дела были таковы.
В Ирландии существовало законодательное требование о том, чтобы все импортеры бензина в Ирландию закупали не менее 35 % от необходимого им бензина на государственном нефтеперерабатывающем заводе по ценам, установленным правительством Ирландии. Правительство Ирландии оправдывало существование такого правила интересами общественной безопасности. Оно утверждало, что нефть является исключительным продуктом, всегда затрагивающим интересы национальной безопасности, и для любого государство необходимо иметь собственное нефтеперерабатывающее производство. В свою очередь, правило об обязательной закупке бензина должно было обеспечить постоянное производство и продажу продукции государственного нефтеперерабатывающего производства.
Суд отклонил такую широкую трактовку и просто признал, что наличие минимальных требований по закупке нефтепродуктов у государства, не имеющего или почти не имеющего собственной нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, попадает в рамки применения ст. 30.
В этом же решении Суд подчеркнул, что, в принципе, меры по защите общественной безопасности не должны носить экономический характер, и применение их к нефтепродуктам является исключением из правила.
Общественный порядок. Такое основание для введения ограничений на свободу передвижения товаров, как общественный порядок, является очень широким. В целом ряде решений Суд ясно определил, что это основание не подлежит расширительной трактовке и не может включать в себя, например, защиту прав потребителей.
В своих решениях Суд подчеркивал, что концепция общественного порядка изначально является французской правовой концепцией ordre public и толкуется Судом исходя из этого. Благодаря этому угрозой общественному порядку являются только угрозы основополагающим интересам общества.
Для применения такого оправдания ограничения движения товаров, как общественный порядок, государство-член должно предварительно предпринять все имевшиеся в его распоряжении меры и вводить ограничения на свободу передвижения товаров лишь как крайнюю необходимость.
93. Как осуществляется свобода передвижения лиц?
Свобода передвижения лиц в широком смысле состоит из нескольких блоков правовых норм. Это:
а) нормы, регулирующие свободу передвижения неработающих граждан ЕС с целью проживания;
б) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся, а также членов их семей;
в) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся и иных лиц, не являющихся гражданами ЕС;
г) Шенгенские соглашения, инкорпорированные в право ЕС (см. вопрос № 152) Договор, и его право;
д) нормы, регулирующие свободу учреждения, т. е. вариант свободы передвижения, но для юридических лиц и граждан, занимающихся предпринимательской деятельностью.
Свобода передвижения лиц в узком смысле охватывает только свободу передвижения работников-мигрантов и членов их семей.
Перед тем как мы рассмотрим свободу передвижения лиц, необходимо отметить, что начиная с 1992 г. эта свобода должна рассматриваться в контексте гражданства Европейского Союза. Не останавливаясь на этой теме, которая была уже освещена выше, отметим, что ст. 18 Договора о ЕС специально предусматривает, что все граждане Европейского Союза обладают правом свободы передвижения и жительства, поскольку они предусмотрены Договором.
Свобода передвижения работников и членов их семей является важнейшей основой любого экономического союза. Поэтому неудивительно, что эта свобода присутствовала еще в Римском договоре 1957 г. Договор посвятил свободе передвижения работников-мигрантов ст. 39–42. Принципиально важное значение имеет ст. 39 Договора, п. 2 которой содержит определение свободы передвижения работников. Он гласит: «Такая свобода… должна включать отмену любой дискриминации на основании гражданства работников государств-членов, по отношению к найму, вознаграждению и другим условиям работы и найма». Однако существует не только определение, показывающее, что должно отсутствовать при свободе передвижения работников.
Свобода передвижения работников в соответствии с п. 3 той же ст. 39 Договора предполагает, что граждане одного государства-члена могут принимать реально сделанные предложения о трудоустройстве в другом государстве-члене. Для этого они могут свободно передвигаться по территории принимающего государства-члена. Наконец, после окончания такой трудовой деятельности они могут оставаться и снова искать работу на тех же правах, что и граждане принимающего государства-члена, либо просто оставаться на территории принимающего государства-члена. В настоящее время правила реализации свободы передвижения и проживания граждан Европейского Союза и членов их семей кодифицированы в специальном нормативном акте Европейского парламента и Совета Европейского Союза - Директиве 2004/38/ЕС от 29 апреля 2004 г. «О праве граждан Союза и членов их семей свободно передвигаться и проживать на территории государств-членов».
В соответствии с Директивой к «членам семьи» гражданина Союза относятся:
Партнер, если он официально зарегистрировал партнерство с гражданином Союза и если государство проживания признает такое партнерство эквивалентом брака;
Дети и другие потомки в возрасте до 21 года или находящиеся на иждивении гражданина Союза и/или его супруга;
Родители и другие родственники по восходящей линии, находящиеся на иждивении гражданина Союза и/или его супруга.
Признание лица в качестве «члена семьи» гражданина Союза в указанном смысле не зависит от гражданства этого лица. Следовательно, он может иметь гражданство не только Союза, но и третьих стран, в том числе России.
94. Как решаются вопросы, связанные с трудоустройством граждан Европейского Союза?
Все вопросы, связанные с трудоустройством граждан ЕС, воспользовавшихся свободой передвижения, включая вопросы об их заработной плате, социальном обеспечении, медицинской защите и т. д., должны решаться так же, как и с гражданами принимающего государства-члена, т. е. без дискриминации. Эти вопросы подробно урегулированы целым рядом нормативных актов Сообщества и решений Суда, и прежде всего Регламентом Совета № 1612/68/ЕЭС «О свободе передвижения работников в Сообществе».
Так, ст. 3 Регламента № 1612/68/ЕЭС предусматривает запрещение на применение норм любых правовых актов государств-членов, которые ограничивают подачу заявлений или предложений работы, или право иностранных граждан на трудоустройство или осуществление трудовой деятельности в качестве наемного работника, или подчиняют их условиям, которые не применяются в отношении собственных граждан.
Таким образом, нормативные акты Сообщества предоставляют работникам, являющимся гражданами ЕС, все возможности для трудоустройства в других государствах-членах и приравнивают их во всех правах и обязанностях к работникам таких государств-членов. Кроме того, нормативные акты Сообщества обеспечивают таким работникам право на получение пенсии по достижении пенсионного возраста в том государстве-члене, где они работали, а также право на проживание в таком государстве после выхода на пенсию.
95. Кто признаетсяработником-мигрантом?
Определение работника-мигранта применительно к этой свободе было дано в ст. 1 Регламента № 1612/68/ЕЭС. В соответствии с ней работником-мигрантом признается такой гражданин государства - члена ЕС, который осуществляет трудовую деятельность в качестве работника по найму. Обязательными признаками работника, вытекающими из этого определения, являются: 1) наличие гражданства государства - члена ЕС и 2) осуществление работы по найму.
В дальнейшем это определение толковалось Судом в целом ряде решений. Прежде всего Суд признал, что толкование определения работника является исключительной прерогативой права ЕС, а не национального законодательства, так как это абсолютно необходимо для одинакового применения свободы передвижения работников во всех государствах-членах.
Суд признал, что под определение работника-мигранта подпадают лица, занятые неполное время, лица, получающие заработную плату ниже установленного минимума, и вообще все лица, осуществляющие «эффективную и реальную деятельность». В решении по тому же делу Levin Суд признал, что к работникам не относятся лишь такие лица, работа которых столь незначительна, что может рассматриваться исключительно как вспомогательная и несущественная. Необходимо также отметить, что к работникам не относятся лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, и лица, приехавшие в государство-член с целью получения образования.
96. Какие ограничения существуют в отношении свободы передвижения?
Принципиально важным было решение Суда по делу Van Duyn v. Home Office.
Во-первых, в решении по этому делу Суд указал, что участие в определенной организации и разделение ее целей и задач может рассматриваться как индивидуальное поведение лица, на основании которого можно сделать вывод о применении ограничения в целях поддержания общественного порядка и общественной безопасности.
Во-вторых, важным моментом в решении по этому делу является то, что Суд указал, что взгляды на поведение, являющееся основанием для применения такого ограничения, могут варьироваться в различных государствах-членах, и если конкретное государство-член рассматривает ту или иную деятельность как вредную и принимает в ее отношении административные меры, то оно может использовать и такое ограничение. Нормальное отношение к такой деятельности любого другого государства-члена не должно играть роли.
В-третьих, принципиальным положением в решении Суда по этому делу явилось признание Судом невозможности абсолютного равенства в подходе к своим гражданам и иностранцам при применении ограничений на право свободы передвижения трудящихся. Действительно, государство-член не может применить к своим гражданам депортацию или запретить им въезд на свою территорию.
Следующим ограничением свободы передвижения трудящихся является так называемая оговорка о публичной службе, содержащаяся в п. 4 ст. 39 Договора. Она гласит: «Положения настоящей статьи не должны применяться к трудоустройству на публичную службу». Причина ее наличия вполне очевидна, и вряд ли можно ожидать, что она будет отменена, пока Европейский Союз формально не станет федеративным государством. Однако что же можно считать публичной службой?
В решении по делу Commission v. Belgium Суд дал ей определение, как «серии постов, которые прямо или косвенно связаны с осуществлением власти в соответствии с публичным правом и обязанностью охранять общие интересы государства или других публичных властей».
В принципе, можно признать, что оговорка о публичной службе распространяется на служащих полиции, военнослужащих, государственных чиновников, имеющих властные полномочия, а не просто финансирующихся из государственного бюджета. Однако если государство-член все же допустило гражданина другого государства-члена к публичной службе, оно не может относиться к нему иначе, чем к своим собственным гражданам, находящимся на той же службе.
97. Что представляет собой свобода учреждения?
Свобода учреждения представляет собой право заниматься на территории государств-членов самостоятельной экономической деятельностью (ненаемным трудом), в том числе путем создания юридических лиц. Свобода учреждения состоит из двух основных компонентов: а) свободы передвижения предпринимателей и б) собственно свободы учреждения юридических лиц и иных форм, не являющихся юридическими лицами.
Основные положения, предусматривающие свободу учреждения для предпринимателей, или, если использовать терминологию Договора, «лиц, занимающихся самостоятельной деятельностью», содержатся в ст. 43 Договора о ЕС. Она гласит: «В рамках положений, установленных ниже, ограничения на свободу учреждения граждан государства-члена на территории другого государства-члена должны быть запрещены. Такое запрещение должно также применяться к ограничениям на создание агентств, филиалов или дочерних компаний гражданами любого государства-члена, которые учреждены на территории любого государства-члена».
Второй абзац этой статьи раскрывает содержание термина «свобода учреждения»: «Свобода учреждения должна включать в себя право начинать и продолжать деятельность в качестве лица, занимающегося самостоятельной деятельностью, а также создавать и управлять предприятиями, в частности компаниями или фирмами в значении второго пункта ст. 48 на тех же условиях, что и установленные для граждан той страны, где произведено такое учреждение».
Ограничено ли право на свободу учреждения физическими лицами и если оно распространяется на юридические лица, то в какой степени? Ответом на этот вопрос служит ст. 48 Договора, которая говорит, что «компании или фирмы, образованные в соответствии с законодательством государства-члена и имеющие свой зарегистрированный офис, центральную администрацию или основное место деятельности на территории Сообщества, должны, в целях настоящей главы, быть приравнены к физическим лицам, являющимся гражданами государств-членов». Таким образом, свобода учреждения распространяется в равной степени как на физические, так и на юридические лица.
Естественно, необходимо уточнить, что понимается договором под термином «компании или фирмы». Ответ на этот вопрос содержится во втором абзаце той же ст. 48, который гласит: «Термин «компании или фирмы» означает компании или фирмы, основанные в соответствии с гражданским или коммерческим правом, включая кооперативы, и другие юридические лица, подпадающие под действие публичного или частного права, за исключением некоммерческих».
98. Каковы исключения и ограничения из свободы учреждения?
По субъектам их можно разделить на две группы: 1) исключения и ограничения, применяемые как к физическим, так и к юридическим лицам, и 2) исключения и ограничения, применяемые только к юридическим лицам.
Первое ограничение свободы учреждения содержится в ст. 43 Договора о ЕС. Эта статья требует от лиц, пользующихся свободой учреждения, чтобы их действия не противоречили «условиям главы, посвященной капиталу». Сейчас это положение в значительной степени потеряло свою актуальность, хотя и сохраняет свою юридическую силу.
Второе ограничение на свободу учреждения содержится в ст. 45 Договора. Эта статья устанавливает, что свобода учреждения не может использоваться, если при ее осуществлении в конкретном государстве-члене она связана, даже временно, с выполнением официальных обязанностей.
Важной особенностью этого исключения является то, что каждое конкретное государство-член должно определить, какая деятельность на его территории связана с выполнением официальных обязанностей. Естественно, что каждое конкретное решение государства-члена, относящее ту или иную деятельность к выполнению официальных обязанностей, может быть обжаловано в Суде, который традиционно толкует эту оговорку ограничительно.
Последнее ограничение, применяемое ко всем субъектам свободы учреждения, содержится в ст. 46 Договора и заключается в классической триаде: общественный порядок, общественная безопасность и охрана здоровья населения. Однако текст этой статьи лишь косвенно вводит эти запреты. В ст. 46 говорится о том, что применение свободы учреждения не должно противоречить использованию положений, установленных законом, правилами или административными действиями, предусматривающими особый режим для иностранных граждан с целью поддержания общественного порядка, общественной безопасности или здравоохранения.
Рассмотрим последнее исключение из свободы учреждения. Оно распространятся лишь на физических лиц и содержится во втором абзаце ст. 48 Договора. Дело в том, что, распространяя свободу учреждения на юридические лица, Договор использует термин «компании и фирмы», а в формулировке этого термина ясно говорится, что «компаниями и фирмами» в соответствии с Договором не являются некоммерческие организации, которые таким образом лишаются права на свободу учреждения.
99. Что означает свобода предоставления услуг?
Основы правового регулирования свободы предоставления услуг закреплены в ст. 49 Договора о ЕС. Она гласит: «В рамках положений, установленных ниже, ограничения свободы предоставления услуг на территории Сообщества гражданами государств-членов, которые учреждены в государстве Сообщества, отличном от того, в котором находится лицо, которому предназначаются услуги, должны быть запрещены».
В соответствии со ст. 50 Договора: «Услуги должны считаться «услугами» в значении настоящего Договора там, где они обычно предоставляются за вознаграждение постольку, поскольку они не подпадают под действие положений о свободе движения товаров, капитала или лиц. «Услуги» должны, в частности, включать в себя: а) деятельность промышленного характера; b) деятельность коммерческого характера; с) деятельность ремесленников; d) деятельность лиц свободных профессий».
Услуги, подпадающие под действие свободы предоставления услуг, можно разделить на две категории: 1) услуги, предоставляемые на территории другого государства-члена, нежели государство-член, в котором находится лицо, оказывающее услуги, и 2) услуги, предоставляемые в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги лицам из другого государства-члена.
Услуга может предоставляться на территории другого государства-члена, и лицо, предоставляющее ее, может для этого временно осуществлять свою деятельность в государстве, где предоставляется такая услуга, на тех же условиях, которые устанавливаются таким государством для его собственных граждан.
Толкование Судом ст. 49 Договора показывает, что Суд признает, что в соответствии с этой статьей государства-члены обязаны отменить любые правила, дискриминирующие между иностранцами - гражданами ЕС, предоставляющими услуги на их территории, и своими гражданами, предоставляющими те же услуги. Они также должны отменить любые ограничительные правила, применяемые ко всем лицам, предоставляющим услуги, без дискриминации. Такие правила являются препятствием для предоставления услуг лицом, находящимся в другом государстве-члене и имеющим право предоставлять их на законных основаниях.
Кроме того, Суд ясно указал, что государство-член не имеет права требовать от лиц, пользующихся свободой предоставления услуг, полного соблюдения всех тех правил, соблюдение которых требуется от компаний, учрежденных в этом государстве-члене для предоставления аналогичных услуг. Ведь в противном случае исчезнет всякая разница между свободой учреждения и свободой предоставления услуг.
С другой стороны, для обеспечения возможности беспрепятственного предоставления услуг, предоставляемых в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги, лицам из другого государства-члена законодательство Сообщества обеспечивает беспрепятственный доступ иностранных получателей услуг к месту предоставления услуг. К лицам, пользующимся такими правами доступа к месту предоставления услуг, относятся, среди прочих, туристы и лица, желающие получить медицинские услуги. Однако такие лица могут находиться на территории того государства-члена, в котором им оказываются услуги, только в течение времени оказания этих услуг. На них не распространяются правила, предусмотренные правом ЕС в рамках обеспечения свободы передвижения.
Договор формально не либерализует все виды услуг. Так, п. 2 ст. 51 Договора говорит, что либерализация банковских и страховых услуг, связанных с передвижениями капитала, должна осуществляться одновременно с либерализацией передвижения капитала. Это положение вполне естественно, так как либерализация таких услуг невозможна без соответствующей либерализации передвижения капитала. Положения Договора об услугах также не затрагивают положение с услугами в области транспорта, которые регулируются положениями Договора, посвященными транспорту.
Для либерализации каждого конкретного вида услуг требуется соответствующий документ Совета. В качестве примера таких законодательных актов Сообщества можно привести Директиву Совета № 90/314/ЕЭС «О комплексном туризме, комплексном отдыхе и комплексных турах», которая была принята для либерализации некоторых туристических услуг.
Принципиальную важность для понимания свободы предоставления услуг представляет собой ст. 55 Договора. Она гласит: «Положения статей с 45 по 48 должны применяться к вопросам, рассматриваемым в настоящей главе». Статья 48 Договора распространяет свободу учреждения на все юридические лица, кроме некоммерческих. Таким образом, положения Договора, регулирующие свободу предоставления услуг, не ограничиваются физическими лицами, но распространяются также на все юридические лица, кроме некоммерческих. Использование ст. 48 Договора для правового регулирования свободы предоставления услуг вполне объяснимо, ведь если бы субъекты свободы учреждения и свободы предоставления услуг были различны, то существовала бы легкая возможность обойти существующие ограничения, пользуясь другой свободой.
Статья 45 Договора устанавливает, что свобода учреждения не может использоваться, если при ее осуществлении в конкретном государстве-члене она связана, даже временно, с выполнением официальных обязанностей, что вызвано необходимостью одинакового подхода к этим проблемам во избежание возможности обойти те или иные запреты, содержащиеся в Договоре. Существует еще одна причина, почему к свободе предоставления услуг применяются нормы этих статей. Дело в том, что, применяя напрямую эти статьи, применяется и та часть acquis communautaire, которая корреспондируется этим статьям, а это значит, что применяются и все решения Суда, и меры по либерализации, принимаемые Советом и Комиссией.
В конце 2006 г. Европейским парламентом и Советом Европейского Союза издан специальный нормативный акт, устанавливающий общие правила осуществления свободы предоставления услуг, а также свободы учреждения - Директива 2006/123/ЕС от 12 декабря 2006 г. «Об услугах на внутреннем рынке».
100. Что представляет собой свобода передвижения капитала?
Свобода передвижения капитала, наравне со свободой передвижения лиц, товаров и услуг, а также свободой учреждения, является одной из основ, позволяющих функционирование и существование единого рынка. К сожалению, долгие годы исследования в этой сфере практически не велись, что было вызвано отсутствием прямого действия соответствующих положений учредительного Договора Сообщества.
Для того чтобы лучше понять сущность свободы передвижений капитала, мы хотели бы прежде всего дать ее определение, а также отграничить ее от свободы текущих платежей. Договор о ЕС не дает четкого определения понятия «передвижение капитала», а без этого невозможно понять, что такое свобода передвижений капитала. Этот пробел был восполнен решениями Суда. В решении по делу Luisi and Carbone v. Ministero del Tesoro Суд определил, что «передвижения капитала» означают финансовые операции, существенно связанные с инвестированием соответствующих фондов.
В решении по делу R. v. Thompson Суд заметил: «не желая определить каждый случай, при котором происходит передвижение капитала, считаем, что во многих случаях передвижение капитала имеет место, когда финансовые источники, расположенные в одной стране, используются для инвестиций в другую страну и инвестиция не перечисляется обратно в страну первоначального местонахождения финансовых ресурсов в разумный срок».
Таким образом, мы можем заключить, что наиболее важными составляющими передвижений капитала являются:
Финансовые операции, связанные с инвестированием;
Инвестирование ресурсов в другое государство;
Невозвращение в страну своего первоначального местонахождения в разумный срок инвестированных финансовых ресурсов.
Свобода передвижений капитала является свободой осуществления таких финансовых операций.
В упомянутом выше решении по делу Luisi and Carbone Суд, следуя п. 2 ст. 67 Договора об учреждении ЕЭС, провел разграничение между операциями, составляющими передвижение капитала, и текущими платежами.
Таким образом, выделяют наиболее существенные черты текущих платежей:
Простые перечисления иностранной валюты;
Перечисление происходит между двумя государствами;
Перечисление является оплатой за предоставленные услуги;
Валютой такого перечисления является валюта одного из государств-членов, в котором проживает либо кредитор, либо бенефициарий. Если платеж происходит в валюте третьей страны, то он не подпадает под действие ст. 107 Договора.
В настоящий момент свобода передвижения капиталов регулируется ст. 56–60 Договора. Пункт 1 ст. 56 Договора гласит: «В рамках положений, указанных в данной главе, все ограничения на передвижение капитала между государствами-членами и между государствами-членами и третьими странами должны быть запрещены». Важным является тот факт, что Суд признал за положениями ст. 56 Договора прямое действие. Он постановил, что запрет, содержащийся в ст. 56 Договора, является ясным и безусловным.
101. Какие ограничения свободы передвижения капитала между государствами-членами закреплены в Договоре о Европейском сообществе?
Им посвящена ст. 58. Прежде всего, Договор ввел возможность для государств-членов применять уместные положения национального налогового права, различающие налогоплательщиков по их месту жительства и по месту инвестирования их капитала.
Договор также дал государствам-членам право принимать все необходимые меры для предотвращения нарушений национального законодательства в области налогообложения и предусмотренного в законодательстве наблюдения за финансовыми учреждениями. Подпункт «b» п. 1 ст. 58 Договора предоставил государствам-членам право на процедуры, требующие декларирования передвижений капитала в целях сбора административной или статистической информации. Вдобавок в соответствии с тем же подпунктом «b» п. 1 ст. 58 Договора государства-члены «могут применять меры, оправданные целями поддержания общественной политики и общественной безопасности».
Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что положения Договора предоставляют полную свободу передвижениям капитала, которые подвержены лишь нескольким ограничениям.
Договор также уделил большое внимание и значительно расширил вмешательство Сообщества в сферу передвижений капитала между государствами-членами и третьими странами. Уже цитированный выше п. 1 ст. 56 Договора устраняет все ограничения, кроме указанных в Договоре. Вполне естественно, что такие передвижения гораздо более глубоко подпадают под отдельные ограничения, чем подобные передвижения между государствами-членами.
Для ряда таких передвижений капитала не существует прямого действия п. 1 ст. 56 Договора, а применяется та же схема, что до 1990 г. использовалась для всех передвижений капитала внутри Сообщества. На них не распространяется свобода передвижения капиталов, хотя государства-члены и обязуются не принимать новых ограничений для этих видов передвижений капитала после 31 декабря 1993 г., правовое регулирование таких пердвижений капиталов по-прежнему осуществляется самими государствами-членами.
Под национальную юрисдикцию подпадают перемещения капитала, затрагивающие:
1) прямые инвестиции, включая инвестиции в недвижимость;
2) право учреждения;
3) предоставление финансовых услуг;
4) доступ ценных бумаг на рынок капитала.
Для того чтобы действие п. 1 ст. 56 Договора распространилось и на какую-либо из этих групп передвижений капитала, необходимо, чтобы по предложению Комиссии Совет принял соответствующие меры, одобрив их квалифицированным большинством. Принятые меры отменить будет гораздо сложнее, так как для этого необходимо единогласное решение Совета.
Вторая группа ограничений, под которую подпадают передвижения капитала между государствами-членами и третьими странами, находится в ст. 59 Договора. Положения этой статьи позволяют «в исключительных обстоятельствах» и при «строгой необходимости», когда передвижения капитала в или из третьих стран вызывают или могут вызвать серьезные трудности для функционирования Экономического и валютного союза, вводить решением Совета защитные меры в отношении третьих стран на срок, не превышающий шести месяцев.
Под действие этих ограничений могут подпадать любые рассматриваемые передвижения капитала. Однако ситуация, когда такие меры могут быть приняты, достаточно ограничена. Кроме того, такие меры могут быть приняты лишь на довольно короткий срок (не более шести месяцев). Действовать эта статья начала с 1 января 1999 г.
Наконец, третья группа ограничений передвижения капитала между государствами-членами и третьими странами состоит из ограничений, вызванных политическими причинами. Такие ограничения могут возникнуть в результате общей внешней политики (ст. 301 Договора) и в таком случае вводятся Советом с использованием процедуры ст. 301 Договора. Принятые таким образом меры распространяются на все Сообщество.
Кроме того, такие ограничения могут быть введены отдельными государствами-членами из серьезных политических соображений. Такие меры не принимаются всем Сообществом в рамках ст. 301 Договора.
102. Что такое свобода передвижения платежей?
Свобода платежей тесно связана со свободой передвижения капитала. В Договоре им отведена одна и та же глава, а ряд правил, действующих для свободы передвижения капитала, распространяется и на свободу платежей. Несмотря на это, свобода платежей и свобода передвижения капиталов это не одна, а две разных свободы общего рынка.
Текущие платежи были определены Судом как перечисления иностранной валюты, представляющие собой оплату за услугу. Они обязательно происходят между двумя государствами-членами.
Тридцать первого мая 1963 г. Совет принял Директиву 63/340, которая была направлена на выполнение положений ст. 106 Договора о ЕЭС, регулировавшей свободу платежей. Эта Директива отменяла все ограничения или препятствия на оплату услуг в тех случаях, когда только ограничение таких платежей не давало возможности предоставлять услуги. Позднее Суд признал прямое действие положений п. 1 ст. 106 Договора о ЕЭС. Таким образом, решение Суда безусловно и во всей полноте либерализовало текущие платежи.
Другим важным шагом для развития свободы текущих платежей стало решение Суда о том, что ст. 106 Договора о ЕЭС не касается положений национального законодательства, которое обязывает экспортеров получать иностранную валюту, вырученную за свои операции, через банк и обменивать такую валюту на регулируемом обменном рынке. Такие положения национального законодательства лишь затрагивают способ, которым экспортер должен был получить свои платежи, не касаясь того, был ли выражен платеж в национальной или иностранной валюте. Эти положения, по мнению Суда, не имеют влияния ни на способность импортера уплатить в валюте государства-члена, в котором находится покупатель, ни на способность экспортера получить такой платеж.
В отличие от передвижений капитала, законодатель не предусмотрел никаких ограничений свободы платежей между государствами-членами. Относительно платежей между государствами-членами и третьими странами существует только одно ограничение, содержащееся в ст. 60 Договора, которая была рассмотрена выше. Эта статья предусматривает возможность ограничивать рассматриваемые платежи в рамках мер, принимаемых в ходе ведения единой внешней политики (ст. 301 Договора).
103. Каковы перспективы формирования единого договорного права ЕС?
До нынешнего времени развитие законодательства ЕС в области договорного права заключалось, в основном, в издании актов в форме директив по отдельным вопросам и отдельным типам договоров, имеющим значительное влияние на реализацию принципов внутреннего рынка. Так, в течение последних двадцати лет был принят ряд директив в отношении договоров с потребителями, договоров страхования, лицензионных договоров, договоров франчайзинга и др. Кроме того, особым источником права ЕС международно-правового характера - Римской конвенцией 1980 г. - урегулированы коллизионные вопросы права, применимого к договорным обязательствам с иностранным элементом (см. вопрос № 25).
Однако, учитывая, с одной стороны, степень развития интеграционных процессов и, с другой стороны, глубокие различия в основополагающих принципах и традициях договорного права различных государств - членов ЕС, достаточность подобных мер на нынешнем этапе вызывает большие сомнения. Нормальное функционирование внутреннего рынка может быть в значительной мере осложнено проблемами, связанными с заключением, толкованием и исполнением договоров с иностранным элементом (или трансграничных контрактов англ. cross-border contracts).
В июле 2001 г. Комиссия объявила о начале широкой дискуссии относительно будущего договорного права Европейского Союза. При этом в качестве основного поставлен вопрос о выборе метода дальнейшего регулирования договорного права в ЕС из следующих вариантов:
Разработать общие принципы договорного права, которые не носили бы обязательного характера, но могли бы использоваться при разработке договорных условий, а также в правоприменительной практике и в законотворчестве;
Осуществить ревизию и обновление существующих нормативных актов ЕС;
Принять новый акт права ЕС кодификационного уровня, который включал бы в себя единообразные нормы по общим вопросам договорного права и по отдельным договорам.
Первый шаг на пути разработки единого свода норм о договорах на уровне «soft law» был сделан созданной в ЕС специальной Комиссией по руководством проф. О. Ландо (Дания) и проф. К. фон Бара (Германия), которая представила текст двух частей Европейских принципов договорного прав. Данные принципы подлежат применению, если стороны пришли к согласию об этом прямо или косвенно (в том числе путем ссылки на «общие принципы права», «lex mercatoria» и т. п.).
С учетом поступивших предложений и высказанных мнений, Европейская комиссия в феврале 2003 г. представила План действий, поддержанный в сентябре 2003 г. Европейским парламентом и Советом. Наиболее проработанной и интересной из предложенных инициатив представляется разработка общих условий сделок (англ. Standard Terms and Conditions), предназначенных для применения в отдельных сферах бизнеса. Такого рода общие условия активно используются европейскими компаниями, зачастую представляя собой обобщение обычной деловой практики, и подлежат применению в случае ссылки на них в договоре. Новизной же общеевропейских общих условий должна стать их разработка на основе общеевропейского, а не какого-либо национального правопорядка, что, в свою очередь, вызывает большие вопросы: сохранятся ли проблемы применения императивных норм законодательства отдельных государств?
Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что единое договорное право ЕС по-прежнему находится в начальной стадии своего развития, однако логика интеграционных процессов неминуемо приведет к созданию наднациональных нормативных актов, из которых по кирпичику может быть сложено здание единого Гражданского кодекса ЕС.
Одной из предпосылок для появления в будущем подобного кодекса может стать разрабатываемый в настоящее время Европейским Союзом общий справочник договорного права (франц. cadre commun de rйfйrence).
105. Какие ограничения право ЕС накладывает на лицензионную торговлю?
В ст. 30 Договора о ЕС было закреплено положение о том, что таможенный союз государств - членов Сообщества не должен наносить ущерб положениям о защите промышленной собственности. Возникает вопрос, означает ли данная норма исключение отношений в связи с охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности из сферы действия принципа свободного движения товаров. Весьма скоро после учреждения ЕЭС данная правовая проблема потребовала вмешательства Суда Европейских сообществ, который в решении по делу исходил из требований дальнейшей экономической интеграции.
Суд сформулировал важнейшее различие между двумя понятиями - существование прав и осуществление прав интеллектуальной собственности. Действие исключения, установленного в ст. 30, было ограничено только самим фактом признания существования исключительных прав, но не распространено на их осуществление в указанных Судом пределах. Разграничение между двумя понятиями применительно к патентной сфере определяется тем, что существование права связано со специфическим объектом интеллектуальной собственности, который заключается в праве производить товар и впервые выпускать его в коммерческий оборот, а также защищать данное право от нарушений. Все дальнейшие действия относятся к сфере осуществления права.
Таким образом, в судебной практике ЕС был зафиксирован принцип исчерпывания прав интеллектуальной собственности (англ. exhaustion of rights), хорошо известный в национальном законодательстве. Так, правообладатель теряет исключительные права на товар при первой его продаже им самим или его лицензиатом на территории государства. В случае если товар, защищенный патентом или содержащий товарный знак, уже выпущен в обращение в одной из стран Европейского Союза с согласия обладателя исключительного права на такой товар, это лицо не может противиться дальнейшим перемещениям товара внутри территории Союза.
Применение теории исчерпывания исключительных прав имеет свои пределы: очевидно, что данный принцип не будет применяться в случае коммерциализации поддельного товара, а также товаров, выпущенных на рынок за пределами Европейского Союза.
Другими положениями Договора о ЕС, которые были использованы судебной практикой для ограничения исключительного характера прав интеллектуальной собственности, явились правила конкуренции на внутреннем рынке, установленные в рамках антимонопольной политики ЕС. Права патентообладателя или его лицензиата действуют на определенной территории, исключая возможность конкуренции, что противоречит принципу свободной конкуренции (ст. 81 Договора о ЕС). С другой стороны, интеллектуальная собственность необходима как средство стимулирования научно-технического прогресса, поэтому полный запрет лицензионных соглашений в принципе невозможен. Для нахождения баланса интересов Комиссия издает регламенты, содержащие групповые изъятия из действия запрета ст. 81 Договора о ЕС, о чем говорится в вопросе № 112.
Данная статья содержит объяснение общей концепции Внутреннего рынка ЕС, концепции построения и функционирования права Внутреннего рынка ЕС, а также основные положения отчета Европейской Комиссии о процессе гармонизации в сфере права Внутреннего рынка ЕС на современном этапе.
Внутренний рынок – пространство без внутренних границ, на котором обеспечивается свобода передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов (ст. 26 Договора о Функционировании ЕС (бывшая ст. 14). Концепция Внутреннего рынка появилась относительно недавно и была впервые отражена в Едином Европейском Акте 1986 года (далее – ЕЕА). Согласно ЕЕА построение Внутреннего рынка должно было завершиться к 31 декабря 1992 года. Ранее существовал более распространенный термин «Общий рынок», который был заложен еще в Римском договоре. Общий рынок включает в себя следующие составляющие: 1. Четыре экономические свободы (передвижения товаров, услуг, лиц, капиталов); 2. Общие политики и направления деятельности, обеспечивающие функционирование четырех свобод (антимонопольная, транспортная, аграрная, социальная и т.д.); 3. наличие достижений двух предшествующих стадий экономической интеграции - зоны свободной торговли и таможенного союза (общий таможенный тариф, общую торговую политику по отношению к третьим странам). На данном этапе понятия «Внутренний рынок» и «Общий рынок» в праве ЕС используются в одном значении, изложенном выше. Создание и обеспечение деятельности Внутреннего рынка входит в исключительную компетенцию ЕС.
Право Внутреннего рынка – отрасль права ЕС, нормы которой регулируют создание и функционирование внутреннего экономического пространства в рамках ЕС и обеспечивают полную реализацию свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов.
Основным методом права Внутреннего рынка является гармонизация , то есть сближение норм права ЕС и национальных норм права государств-членов ЕС. Правовым инструментом гармонизации служит директива , как вид нормативно-правового акта, не имеющий прямого применения в государствах-членах ЕС и требующий имплементации положений в правовую систему государств-членов ЕС. Государства-члены ЕС вправе сами выбирать формы и методы имплементации, то есть директивы могут трансформироваться в праве государства-члена ЕС в любой нормативно-правовой акт, который обычно принимается в государстве-члене по данному вопросу. Иными словами, это может быть как закон, так и подзаконный акт.
В текстах документов институтов ЕС встречается также термин «трансформация», употребляющийся в значении, аналогичном термину «гармонизация». Таким образом, понятие «имплементация», то есть внедрение норм директив ЕС в правовые системы государств-членов ЕС, употребляется относительно директив (имплементация директивы – внедрение норм директивы в правовую систему), а понятия «гармонизация» и «трансформация» употребляются в отношении законодательств ЕС и государств-членов ЕС, так как сближение происходит именно между соответствующими законодательствами.
В каждой директиве устанавливается определенный срок для проведения имплементации. Нарушение данного срока влечет наложение санкций на государство-член ЕС. Существует только один вариант, при котором правовые нормы директивы действуют без имплементации: при нарушении срока имплементации правовые нормы директивы наделяются прямым действием, если они создают права для частных субъектов (граждан, юридических лиц) и корреспондирующие им обязанности государственных органов и публичных институтов.
После проведения имплементации директивы, государство-член ЕС направляет текст правового акта, гармонизирующего правовые системы, в Европейскую Комиссию. Европейская Комиссия, как главный исполнительный орган ЕС строго следит за процессом гармонизации права Внутреннего рынка ЕС и национального права государств-членов. Это связано с наличием частного интереса граждан и юридических лиц в наличии единообразных правил, касающихся свободы передвижения лиц, товаров, услуг и капиталов на территории ЕС.
«Акт подсчета»
Отчетность государств-членов ЕС корреспондируется отчетности Европейской Комиссии. Каждые полгода Европейская Комиссия издает «Акт подсчета» («scoreboard» можно перевести как «табло», «доска счета»), в котором содержатся сведения об имплементации директив, касающихся функционирования Внутреннего рынка. В таких «Актах подсчета» Комиссия излагает данные сравнительного анализа того, как государства-члены ЕС приводят в соответствие с правом ЕС свои национальные законодательные акты. Такое обнародование сведений необходимо для того, чтобы государства, их граждане и юридические лица находились в курсе ситуации с имплементацией норм, которые имеют к ним прямое отношение. Такие «Акты подсчета» издаются Комиссией с 1997 года и отслеживают ситуацию по всем государствам-членам ЕС.
23 сентября 2010 года был опубликован новый «Акт подсчета» Европейской Комиссии (далее – Акт), который называется «Государствам-членам ЕС следует приложить усилия для реализации идей Внутреннего рынка». Название, прямо скажем, ничего хорошего в отчете не сулит. Внутренний рынок уже давно создан и функционирует, а проблем, как следует из названия, так и не убавилось.
Структура Акта
Вступительная часть Акта называется «Основные выводы». В ней изложено краткое содержание всех частей Акта. Первая часть называется «Состояние трансформации законодательства о Внутреннем рынке в национальные законодательства». Здесь Европейская Комиссия наглядно демонстрирует ситуацию с гармонизацией европейского законодательства и национального в сфере Внутреннего рынка ЕС. Текст дополняется соответствующими диаграммами и графиками, из которых можно понять, какова сегодняшняя ситуация с трансформацией законодательства в каждом государстве-члене ЕС. Следующая часть Акта называется «Судебные разбирательства по делам о нарушении правил трансформации или норм о Внутреннем рынке». В этой части, также как и в предыдущей, Европейская Комиссия наглядно демонстрирует ситуацию в сфере нарушений правил трансформации и правил Внутреннего рынка на основании данных по каждому государству-члену ЕС. Большое количество графиков и диаграмм облегчают восприятие числовой информации, а пояснения делают возможным сопоставить сегодняшнюю ситуацию той, которая имела место полгода назад, и сделать выводы об улучшении или ухудшении общей картины соблюдения государствами-членами ЕС европейского законодательства в сфере Внутреннего рынка. Третья часть Акта называется «Сводная таблица по Внутреннему рынку ЕС», в которой приводятся данные по всем государствам-членам ЕС по следующим вопросам: 1. Недостаточность трансформации в процентном соотношении; 2. Изменение в количестве не трансформированных директив за последние 6 месяцев; 3. Количество директив, которые не были трансформированы спустя два года или более после истечения срока трансформации; 4. Опоздание по трансформации директив, выраженное в месяцах задержания трансформации; 5. Количество директив, которые были трансформированы не в срок или некорректно; 6. Количество дел о нарушении правил трансформации или правил Внутреннего рынка в процентном соотношении к данным ноября 2007 года; 7. Количество дел о нарушении, по которым не вынесено решение; 8. Средний срок рассмотрения и вынесения решения по делу в месяцах; 9. Количество дел, по которым вынесено решение в краткий срок в процентном соотношении к общему количеству дел. В заключительной части Акта трансформация законодательства рассматривается на примере отдельно взятой сферы функционирования Внутреннего рынка. В данном Акте для примера взята свобода передвижения работников, а именно Директива о профессиональных квалификациях 2005/36/EC.
Трансформация
На сегодняшний день средний показатель недостаточности трансформации европейского законодательства о Внутреннем рынке превышает 0,2% и составляет 0,9%. Такой дефицит трансформации все еще в пределах, но уже очень близок от уровня в 1%, который является предельной величиной, установленной Советом. Государства-члены должны приложить максимум усилий, для того, чтобы избежать дальнейшего возрастания уровня недостаточности трансформации в последующих месяцах. Результатом возрастающей недостаточности стало то, что уже 20 государств-членов (а в прошлом периоде их было 18) достигли предельно допустимого 1% недостаточности. 7 государств-членов ЕС достигли или остались на уровне своих лучших результатов. К ним относятся: Бельгия, Дания, Италия, Мальта, Словакия, Финляндия и Великобритания.
Кроме того, если добавить к нетрансформированному законодательству то законодательство, которое было трансформировано с нарушением условий о сроках имплементации, то средний показатель недостаточности трансформации достигнет 1,7%. В предыдущем «Акте подсчета» (опубликованном в марте 2010 года) Европейская Комиссия призывала государства-члены ЕС обратить повышенное внимание на необходимость понизить количество случаев нарушения условий о сроках трансформации. Многие государства-члены ЕС последовали рекомендации Европейской Комиссии, и средний уровень просрочки трансформации законодательства по ЕС в целом сократился с 9 месяцев до 7 месяцев.
Нарушения
Среднее количество судебных разбирательств о нарушении правил имплементации и норм Внутреннего рынка ЕС сократилось до 2,1% по отношению ко всем судебным разбирательствам в ЕС против 8% в ноябре 2007 года. Большую часть судебных разбирательств в сфере Внутреннего рынка ЕС составляют дела, касающиеся налогов и сборов ЕС, а также окружающей среды.
На сегодняшний день государством-рекордсменом по числу судебных разбирательств в сфере Внутреннего рынка ЕС является Бельгия, за ней следует Греция. В пятнадцати государствах-членах ЕС суды стали затрачивать меньше времени на вынесение решений по соответствующим делам, а в оставшихся двенадцати – наоборот.
Процесс Имплементации Директивы о профессиональных квалификациях 2005/36/ЕС как пример трансформации законодательства ЕС в национальные законодательства.
Директива о профессиональных квалификациях способствует осуществлению свободы передвижения граждан ЕС по территории государств-членов ЕС, для тех граждан, которые сталкиваются с национальными нормами права относительно профессиональных квалификаций. Европейская Комиссия в своем Акте предоставляет информацию о том, как на практике применяются эти правила.
Последний срок трансформации Директивы 2005/36/ЕС (далее – Директива) истек в октябре 2007 года. В настоящий момент Директива не имплементирована в законодательства всех 27 государств-членов ЕС. Такое нарушение сроков имплементации объясняется тем, что государства-члены ЕС недооценили сложность её имплементации.
Чего ждут граждане ЕС от этой Директивы? В соответствии с проведенными исследованиями только 4% граждан ЕС высказывают опасения по поводу затруднений в признании их профессиональной квалификации в другом государстве-члене ЕС. Таким образом большинство граждан ЕС считают, что признание профессиональных квалификаций должно происходить автоматически, то есть, при наличии профессиональной квалификации, полученной в одном государстве-члене ЕС, эта квалификация признается другим государством-членом ЕС без каких-либо изменений.
Однако, на практике все не так безоблачно. Большинство профессий, которые мобильны в пределах ЕС, от случая к случаю подвергаются проверке государств-членов ЕС. В отличие от представлений граждан о непроблемном процессе признания профессиональной квалификации, быстро этот процесс проходит в 70% случаев, а вот в остальных 30% граждане сталкиваются с серьезными проблемами. В настоящий момент Европейская Комиссия решила провести переоценку норм Директивы. При необходимости Европейская Комиссия предложит ряд реформ к 2012 году.
Таким образом , Внутренний рынок ЕС считается сформированным, так как соблюдены все необходимые критерии интеграции. Однако, право Внутреннего рынка ЕС находится в процессе создания. Этот процесс отягчается тем фактом, что в составе ЕС находятся 27 государств-членов, каждое из которых имеет свою правовую систему. Гармонизация права ЕС и национальных правовых систем в области Внутреннего рынка не всегда проходит так, как запланировано. В этой связи главная задача Европейской Комиссии – выявить нарушения, понять их причины и попытаться повлиять на их устранение. Европейская Комиссия должна действовать сообща с государствами-членами ЕС, для того, чтобы соблюдать их интересы в ходе своей деятельности по контролю за гармонизацией права Внутреннего рынка ЕС. При необходимости Европейская Комиссия должна применять меры ответственности к государствам-членам, нарушающим правила имплементации директив, которые должны являться не только способом пресечения нарушений, но также фактором, стимулирующим государства-члены ЕС к соблюдению правовых норм, касающихся гармонизации права Внутреннего рынка, а также выполнения требований уже гармонизированных норм Внутреннего рынка.
На данном этапе остается большой массив нетрансформированного законодательства. В этом можно удостовериться, посмотрев таблицу № 6 Акта, в которой отражены 13 директив, срок имплементации которых истек два года назад (или даже более двух лет назад), и отмечены государства-члены, которые так и не имплементировали соответствующие директивы.
Европейская Комиссия призывает государства-члены более внимательно относиться к имплементации директив, касающихся права Внутреннего рынка и напоминает о наступлении ответственности за нарушение правил имплементации и норм права Внутреннего рынка. На данный момент Европейская Комиссия не считает ситуацию критичной, почти все критерии остаются на необходимом уровне, но предостерегает государства-члены ЕС от наступления возможных неблагоприятных последствий.
Как бы не был очевиден вред Евросоюзу от введенных санкций, они введены. Теперь возникает вопрос, что дальше? По сути Россию этими санкционными шлепками старались поставить в стойло и Украина тут не причина, а повод.
Как бы там ни было санкции есть и если Россия что-то и делала для преодоления санкций, то теперь на полгода можно об этом совершенно забыть и делать что нужно, то что делать должно. Если это так, то какой дорогой пойдет президент Путин? Складывается такое впечатление, что Евросоюз санкции ввел и теперь ждет реакции России, нужной реакции, а ее нет! А в это время похоже Путин продолжает пытки американцев.
Если смотреть на происходящее со стороны, то покажется что Европа ввела санкции и ждет что Россия заплачет или сейчас бросится отговаривать и просить вернуть все назад. Можно было бы подумать, что президент Путин не объяснил Западу, что никто не собирается реагировать на санкции таким образом какой был
бы желателен Европе.
Сейчас по прошествии нескольких дней мы видим, что реакции никакой или почти никакой. Кроме того, как то быстро спала тема с исками и арестами российских активов и имущества за рубежом, последнее что мы слышали, это то что Бельгия уже разморозила часть активов, а остальную часть разморозит в ближайшее время.
Поспешные заявление о таких же действиях в как мы помним делали Франция, Австрия и Великобритания. Ну и где все это я вас спрашиваю? Мало того, сами фигуранты вроде Меркель и Олланда почему-то нигде не появляются и не выступают. Никто не рад принятым санкциям и никто не пиарится на этом, а ведь для политика это очень важно.
Похоже принятые санкции никому в Европе славы не добавят и понимание этого у европейских политиков есть. Российские политики весьма сдержанно отнеслись к санкциям. Тем не менее, мы по-прежнему слышим о санкциях в ток-шоу и аналитических передачах, но тут уже все обстоит по другому, Здесь уже не политики, а телевизионщики возят рожей по паркету весь европейский истеблишмент к великому удовольствию российских зрителей.
Тут уж господа хорошие не обессудьте, таков у вас имидж и это вы его сделали таким. Когда мы вам говорили об этом, вам было на мнение русских наплевать! Теперь русским наплевать на ваш имидж, на ваши санкции, на ваше желание «сделать всё лучше», потому что все знают что это самое «лучше» будет для вас. Русские вам не верят и больше не поверят, это уж как пить дать.
Но это все как говорится лирика. Теперь давайте все-таки по делу. На сколько теперь понятно, ничего за пазухой у Европы не осталось иначе санкции были бы усилены. Далее все санкции против России наносят непоправимый ущерб самой Европе.
Однако как всегда при составлении планов, должен быть предусмотрен вариант когда что-то пошло не так. Речь идет о так называемом плане «Б». Помнится как-то Порошенко пугал всех своим планом «Б», но мы знали что никакого плана «Б» у Порошенко не было. Нет никакого плана «Б» и у Европы сегодня. Нам периодически говорят что мол Запад может ввести «секторальные» санкции, причем никто ничего не объясняет.
Без того что бы объяснить, о чем ты любезный ведешь речь, никого запугать не удастся. Путин уже не один раз показал, что он не боится западного блефа и точно знает ему цену. Однако если объяснить то совсем не факт, что это кого-то в России напугает. Тогда еще плюс ко всему, позиция Запада окажется смешной и сам Запад окажется осмеян.
Сказать честно, я пытался придумать санкции против России и к своему стыду ничего не мог предложить. Однако в сети есть некие действительно «умные ребята» которые все-таки такие санкции придумали. Например один лопоухого вида господин, он кстати наш читатель и работает он на одном из столичных радиоканалов, вдруг заявил, что США могли бы прекратить финансирование российских банков и тогда долги банков утянули бы финансовую систему России на дно.
Внутренний рынок – пространство без внутренних границ, на котором обеспечивается свобода передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов. Два элемента, на которых основывается внутренний рынок: · Создание внутреннего экономического пространства в рамках Евр. Сообществ в целях реализации свободы передвижения товаров, лиц, услуг, капиталов путем устранения любых барьеров для этого в отношениях между государствами-членами; · Сами четыре экономические свободы, или принципы внутреннего рынка: свобода передвижения товаров, свобода передвижения лиц, свобода предоставления услуг, свобода передвижения капиталов. Три составляющих общего рынка: · 4 экономические свободы; · общие политика, направления деятельности Сообщества, обеспечивающие и наполняющие конкретным содержание эти принципы; · таможенный союз, включая общий таможенный тариф, а также проведение общей торговой политики по отношению к третьим странам. Еще в ДЕС есть термин «единый рынок» - это составной компонент экономического и валютного союза. Концепция внутреннего рынка – это относительно современный взгляд на экономическую интеграцию в рамках Евр. Союза. Ко времени появления концепции внутреннего рынка Договор о Евр. Сообществе уже содержал концепцию общего рынка (четыре экономические свободы; общие политики, направления деятельности общества; таможенный союз). Единый внутренний рынок – составной компонент экономического и валютного союза, который в свою очередь, наряду с общим рынком составляет «средства» достижения целей Сообщества. Создание и обеспечение деятельности внутреннего, общего и единого рынков входят в исключительную компетенцию Евр. Сообщества. Право внутреннего рынка – совокупность норм права, регулирующих функционирование внутреннего рынка Евр. Сообщества – отрасль права Евр. Союза, нормы которой регулируют создание и функционирование внутреннего экономического пространства в рамках Евр. Сообщества и обеспечивают полную реализацию свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов на этом пространстве Билет6
Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:
Еще по теме 43. Правовые основы единого внутреннего рынка ЕС: общая характеристика.:
- 43. Правовые основы единого внутреннего рынка ЕС: общая характеристика.
- 35 Общая характеристика рынка труда и его механизма. Равновесие рынка труда
- 61.Понятие и структура рынка ценных бумаг. Правовые основы рынка ценных бумаг. Государственное регулирование рынка ценных бумаг.
- 25.Понятие о железах внутренней секреции. Общая характеристика желез внутренней секреции. Понятие о гормонах. Понятие о гипофункции и гиперфункции желез внутренней секреции. Этиология эндокринных расстройств.
- Вопрос 25 Понятие о железах внутренней секреции. Общая характеристика желез внутренней секреции. Понятие о гормонах. Понятие о гипофункции и гиперфункции желез внутренней секреции. Этиология эндокринных расстройств.
