В чем социальная опасность. Социальные опасности. Классификация социальных опасностей. Общественная опасность преступления

Общественная опасность преступности оценивается по комплексу показателей. При этом важно учитывать ряд факторов. В том числе изменения уголовного законодательства. Так, если судить по статистическим данным число тяжких преступлений за год, в 1994 году по сравнению с 1993 годом, почти удвоилось (соответственно 513 910 и 984 078. Однако надо иметь в виду изменение ст. 7" УК РСФСР, в соответствии с которым в число тяжких преступлений с 1 июня 1994 года стали входить впервые все кражи, совершенные при отягчающих обстоятельствах, а также терроризм, ряд иных деяний, несколько изменилась характеристика отягчающих обстоятельств, а также диспозиции ряда тяжких преступлений. В 1994 году было зарегистрировано 473 160 краж, совершенных при отягчающих обстоятельствах. Если учитывать, что более двух третей всех ранее регистрировавшихся краж приходилось на кражи личного имущества, а в первом полугодии 1994 г. - 92 %, то очевидно не менее 300 000 тяжких преступлений в 1994 году пришлось на впервые ставшими такие кражи, что составляет значительную часть годового прироста всех тяжких преступлений в 1994 году (470 168).

С принятием нового УК Российской Федерации с 1997 г. стали выделяться особо тяжкие преступления и изменился круг тяжких преступлений.

На рубеже веков был сделан вывод о нарастании общественной опасности преступности в России и приводилась система следующих данных:

1) Высокими темпами увеличивалось число зарегистрированных особо тяжких и тяжких преступлений. По сравнению с 1997 г. в 1998 г. зарегистрированное число особо тяжких преступлений увеличилось на 17 %, в 1999 г. - на 41,1 %, в 2000 г. - на 54,3 %, тяжких - соответственно на 9,2 %, 17 % и 11,9 %.

Таблица 52 Динамика зарегистрированных преступлений разной тяжести в России в

Виды пре-	Число зарегистрированных преступлений				Уд. вес в общем числе всех зареги-
ступлений					стрирова нных, %
Особо тяж-
Средней тя-
Небольшой

Несмотря на то, что на особо тяжкие и тяжкие преступления приходится менее 1/6 всех статей Особенной части, на их долю приходилось около 2/3 всех зарегистрированных в 1997-2000 годах преступлений.

Среди выявленных преступников в 1999 г. более половины (52 % - 894551) составляли те, кто совершил особо тяжкое или тяжкое преступление, в 2000 г. - 48,7 % или 847 528). В 1997 г. таких было 48,4 %.

2. Нарастало количество потерпевших от преступных посягательств: по сравнению с 1997 г. их число увеличилось в 1998 г. на 8,7 %, в 1999 г. -на 23,2 %, в 2000 г. - на 23 %; число погибших - соответственно на 3 %, 4 % и 22, 4 % (табл. 1). При исполнении служебных обязанностей в 1997 г. погибло 256 сотрудников органов внутренних дел, ранено 515, в 1998 г. -

255 и 474, в 1999 г. - 327 и 707, в 2000 г. - 456 и 1125.

3. Увеличивалось число юридических лиц, которым в результате преступ­ ления причинен материальный ущерб: по сравнению с 1997 г. в 1998 г. на

45 % а в 1999 г.- на 83 %, в 2000 г. - на 91 %

(1997 г. -182 698,

1998 г. -264 252, 1999 г. -334 962, 2000 г. - 348 690).

4. Росли масштабы выявляемого материального ущерба. Только за год установленная сумма материального ущерба от всех преступлений в 1999 г. почти удвоилась, в 2000 г. возросла на 31 % (1998 г. - 18, 9 млрд. руб., 1999 г. -35, 0 млрд. руб., 2000 г. -46, 0 млрд. руб.).

При этом в 1999 - 2000 годах: а) почти удвоилась сумма материального ущерба по преступлениям экономической направленности (соответственно 5, 5 млрд. руб. и 10, 8 млрд.. руб., а общий прирост числа таких преступлений составил всего +24 %; б) более чем утроилась сумма выявленного неуплаченного налога (1,8 млрд. руб. и 6, 1 млрд. руб.); в) почти в 6 раз оказалась выше сумма неуплаченных таможенных платежей (152,9 млн. руб. и 1,0 млрд. руб.), хотя число фактов уклонения от уплаты таможенных платежей возросло на 56 % - с 293 до 458; г) почти в 4 раза возросла установленная стоимость фальсифицированных и недоброкачественных товаров (3,75 млн. руб. и 13,55 млн. руб.), д) более чем в 6 раз увеличилась стоимость контрабандных товаров (0,38 млрд. руб. и 2,36 млрд. руб.), хотя число зарегистрированных фактов контрабанды увеличилось на 38 % - с 999 до 1383.

Фантастически подскочила в 1999-2000 годах общая сумма подкупа, взятки (8,7 млн. руб. и 316,3 млн. руб). Ее увеличение в 35 раз за год (1999 -2000 гг.) имело место на фоне гораздо более скромного прироста числа выявленных фактов подкупа, взятки (коммерческого подкупа на 73,6 %, получения взятки - на 0,4 %, дачи взятки - на 6,2 %).

Изложенное в значительной мере было следствием активизации борьбы с экономической и должностной преступностью, но она показала, что стоит только копнуть глубже, как суммы преступно нажитого буквально взлетают вверх.

На этом фоне, во-первых, не кажется внушительным снижение в 1999- 2000 годах на 21 % суммы сокрытого дохода и на 45 % суммы сокрытых средств в иностранной валюте, а также на 93 % - стоимости товаров, не-

законно перемещаемых через таможенную границу. Во-вторых, такое снижение, не выглядит и убедительным: возникает вопрос, а дошли ли «руки» до этих преступных деяний?

5. Высокими темпами росло число зарегистрированных преступлений, причинивших крупный ущерб или совершенных в крупном размере (1997 г. -­207 534, 1998 г. - 221 364, 1999 г. - 282 771, 2000 г. - 328 346). По сравнению с 1997 г. в 1999 г. таких преступлений стало больше на 36,3 %, а их удельный вес составил 9,4 %, а в 2000 г. - больше на 58,2 %, удельный вес - 11,1 %.

6. Отмечался наиболее высокий прирост. числа преступлений, для кото­ рых характерен заранее обдуманный умысел: в 1997-1999 годах в сфере компьютерной информации - в 8,6 раза, против основ конституционного строя и безопасности государства -в 2,2 раза, в сфере экономической деятельности - на 91 % .Если в 1997 г. в состоянии опьянения находился каждый 8-ой из числа бандитов, то в 1999 г. – уже лишь только каждый 25ый, действия других носили «трезвый» характер.

7. Повышалась общественная опасность многих особо тяжких преступ­ лений: в 1998-1999 гг. на 27 % возросло число убийств двух и более лиц, на 31 % -убийств, сопряженных с похищением человека и захватом заложников, на 31 %-убийств, совершенных по предварительному сговору группой лиц. Количество убийств на бытовой почве практически не изменилось 1 .

8. Происходила криминализация правоохранительной и иной государствен­ ной деятельности, в результате чего коррумпированные служащие переключались с борьбы на участие в преступной деятельности. Из числа более двух тысяч опрошенных сотрудников правоохранительных органов 24 % полагали, что преступность в сфере правоохранительной деятельности растет высокими темпами, 31 %- что растет, но не так заметно, 20 %

Что она стала более открытой, общественно опасной. И только 27 % считали, что уровень этой преступности стабилен;

9. Анкетирование различных социальных групп в конце девяностых го­ дов. выявляло высокий уровень криминологически значимой «тревожно­ сти» населения: только 12 % опрошенных не боятся стать жертвой преступления. Максимальную озабоченность среди граждан, не являвшихся предпринимателями, вызывала вероятность стать жертвой кражи - 59 % опрошенных, хулиганства - 47 % и мошенничества - 38 %, террористического акта - 13 % и других. Предприниматели боялись стать, прежде всего, жертвами убийств, похищения людей, уничтожения имущества, вымогательства.

При анализе статистических данных важно иметь в виду два обстоятельства. Первое: отчасти статистическая картина зависела от переработки, в

1 Криминогенная ситуация в России на рубеже ХХ1 века. М., 2000. С. 7.

первую очередь, сведений о тяжких преступлениях, получивших широкую огласку. Второе: происходило изменение качественных характеристик преступности. Все чаще совершаются такие особо тяжкие и тяжкие преступления, которых ранее вообще не было. Соответственно не было и статей о них в УК России. Это - похищение людей, захват заложников, преступления террористической направленности и ряд иных. В 1993 г. было зарегистрировано общее число преступлений террористической направленности 51, в 1996 г. - 1 253. В конце девяностых годов число соответствующих преступлений продолжало нарастать и в 2000 г. было зарегистрировано 4563 преступлений террористической направленности. В 1999

2000 годах были совершены такие дерзкие террористические акты, которых ранее не отмечалось на территории России (взрывы больших жилых домов, газопровода и др.) .

Определенное представление о динамике преступных доходов дают сведения об изъятом у преступников имуществе. Еще в конце восьмидеся- тых-девяностых годов лица, совершавшие корыстные преступления, все больше вкладывали средства в валюту, золото, драгоценные камни, недвижимость. Это помогало их дальнейшему обогащению в процессе инфляции, а также отмыванию денег, завладению все большей части национального достояния в условиях разгосударствления и приватизации, последующего передела собственности.

Позднее уменьшилось количество изымаемой валюты, золота-ска- зывались более широкое использование пластиковых карточек и вывоз валюты за рубеж, именно там приобретение недвижимости и иные инвестиции. Данный процесс имел далеко идущие последствия. В 1993 г. было изъято у преступников 1 196 тыс. долларов США, в 1995 г.- 4 443 тыс., в 1997 г. -4 210 тыс., в 1998 г.-2 726 тыс. золота в килограммах соответственно -37, 106, 293, 224; радиоактивных материалов - 0, 137 гр., 103 кг, 0 ; наркотических и сильнодействующих веществ в килограммах - 65, 161, 721 и 317.

Усиливалась вооруженность преступного мира. В 1989 - 1993 гг. в 6,2 раза возросло число преступлений с применением огнестрельного оружия (с 3 550 до 22 116), в 2,5 раза больше зарегистрировано фактов хищений огнестрельного оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ (соответственно 594 и 1 496); в 2,8 раза больше стало выявленных фактов хранения, приобретения, изготовления, сбыта всего этого, а также иного оружия, не являющегося огнестрельным (20 477 и 58 318). В 1995 г. эту тенденцию удалось несколько переломить, однако в конце девяностых годов вновь отмечался рост числа зарегистрированных фактов незаконного приобретения, передачи, сбыта, хранения, перевозки или ношения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (1997 г.-52 914, 1998 г.- 59 825, 1999 г.-66 536). В 1999 г. на 30 % возросло число фактов хище-

Общественная опасность, будучи важным социальным свойством преступления, выражается в причинении преступлением вреда или создании угрозы причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам (благам). Общественная опасность - это объективный признак преступления, поскольку преступными и наказуемыми объявляются только те деяния, которые обладают опасностью для правоохраняемых ценностей. Значение такого признака как общественная опасность заключается в следующем:

Общественная опасность позволяет отграничить преступление от иных правонарушений (гражданско-правовых деликтов, административных правонарушений, дисциплинарных проступков);

Служит основанием для криминализации деяний;

Учитывается при делении преступлений на четыре категории.

Преступления отличаются друг от друга характером и степенью общественной опасности. Характер общественной опасности - это качественная ее сторона, зависящая от того, на какой объект посягает преступление, каковы содержание причиненных преступлением последствий, способ совершения преступления, формы вины и т. д.

Например, в хищениях характер опасности необходимо устанавливать на основе их признаков: завладения имуществом, незаконности, безвозмездности завладения, завладения чужим имуществом, отсутствия согласия собственника на изъятие имущества

При этом характер опасности может выступать на нескольких уровнях:

Характер опасности всех преступлений;

Характер опасности определенной группы преступлений;

Характер опасности вида преступления;

Характер опасности преступления определенного вида.

В силу довольно высокой абстрактности первых двух уровней, по общему правилу, они особого практического значения не имеют. Скажем, характер опасности всех преступлений определяет преступление как

социальное явление; характер опасности группы преступлений является качественной обособленностью именно данной группы преступлений. Но в своей практике суд мало обращает на это внимания, лишь иногда групповая обособленность помогает ему определить качественную обособленность каждого вида преступления и преступления данного вида. Характер общественной опасности двух последних уровней более значим с практической точки зрения.

Практическое значение характера общественной опасности выражается в следующем:

В качестве основы квалификации преступления;

Как база разграничения со смежными составами преступлений;

Как основа группировки видов преступления;

В качестве базы построения санкций;

В качестве фундамента назначения наказания.

Степень общественной опасности представляет количественную сторону общественной опасности. На степень общественной опасности могут влиять сравнительная ценность объекта преступления, размер однородного ущерба, степень вины и др.

При глубоком изучении степени общественной опасности возникает проблема следующего характера. Степень общественной опасности как количественная определенность предполагает возможность ее измерения. Как пишут Б.П. Кравцов и П.П. Осипов: «Степень общественной опасности - это то, что может быть измерено и выражено математически. Попытки таких измерений предпринимаются довольно давно. Еще в начале 20 века Н.Д. Оранжереев предложил математические формулы измерения преступления и наказания и, сопоставляя ту и другую, создавал единую формулу назначения наказания за преступление, это сразу же было подвергнуто критике за то, что инженер полез не в свое дело, что только юристы могут разобраться в данных вопросах, что введение такой схемы оценок означало возврат к формальной системе доказательств. Действительно, формальная система доказательств перестала существовать, взамен нее судебный процесс строится на убеждении судьи. Мнение судьи всегда будет основано не только на законе но и на своих субъективных убеждениях, поэтому их личные представления о множестве социальных моментов с необходимостью выльются в различное решение по тому или иному делу.

Именно поэтому степень общественной опасности должна иметь какое-то количественное измерение. Но в таком случае возникают другие проблемы: как измерять, в чем выразить меру общественной опасности и кто будет измерять. По всем этим вопросам нет единства мнений. Одни авторы полагают что степень общественной опасности можно определить через совокупность соответствующих элементов (Кузнецова Н.Ф.), другие - путем экспертных оценок (Блувштейн Ю.Д.), третьи - через санкцию (Демидов Ю.А)

Что касается первой из приведенных позиций, то нужно при­знать ее очевидность и правильность, поскольку, действительно, степень общественной опасности составляют ее структурные едини­цы, о которых выше уже было сказано. Однако все это не предреша­ет ответа на вопрос - как измерить количество, заложенное в сте­пени общественной опасности. Ведь очевидно и другое: любое количество должно иметь свою меру, если оно носит реальный ха­рактер. Отсюда отсылка к составляющим анализируемый феномен проблемы измерения его не решает, поскольку не конкретизирует меру. Следовательно, необходимо, если мы согласимся с существованием степени опасности, научиться измерять ее, в противном случае все разговоры о степени как количественном эквиваленте обще­ственной опасности будут представлять собой фикции. В этом плане прав П. С. Тоболкин, заявивший, что «многие недоразумения в трактовке природы конфликта лица, совершившего преступление, с обществом могли бы быть сняты, если бы в теории уголовного права было разработано понятие меры общественной опасности», но сам автор этой проблемы касается лишь поверхностно, и никакой «меры» общественной опасности в его специально выделенном пара­графе не просматривается.

Вторая позиция - высказанное предложение об экспертной оцен­ке степени является более плодотворной, поскольку она выводит нас на количественную меру степени общественной опасности. Суть решения заключается в том, что автор избрал экспертный коллектив, состоящий из 12 человек, в котором в равной мере представлены следователи МВД, прокуратуры, судьи и адвокаты, на решение ко­торых выносились соответствующие вопросы по оценке и ранжиро­ванию опасности законом установленных видов преступлений. По мнению исследователя, коэффициент ранговой корреляции Спирмэна при такой оценке составил 0,55, что указывает на исключитель­ное единодушие экспертов. Может быть, это и так, с позиций авто­ра, но нам данный оптимизм представляется преувеличенным. Во-первых, следует согласиться с критическим отношением к анализи­руемому подходу, высказанному Б. П. Кравцовым и П. П. Осиповым. Во-вторых, трудно назвать исключительным единодушием или хотя бы высоким коэффициент, равный 0,55, при максимальной адекватной оценке в коэффициенте, равном 1, т. е. при ошибке в оценке почти наполовину. В-третьих, в конечном счете, задейство­ванные в эксперименте юристы оценивали не общественную опас­ность деяния, а само преступление и санкцию за него; как бы иссле­дователю ни хотелось, а эксперты не могли абстрагироваться от санкций как государственной оценки опасности. По существу, в предложенной оценке произошло наложение возможной ошибочной оценки вида преступления в санкции на ошибочное представление об оправданности санкций и возможной оценки опасности вида пре­ступления у эксперта. В-четвертых, при оценке любым экспертом опасности вида преступления мы никогда не сможем избежать его ошибочности, ущербности правосознания, что с необходимостью скажется на результатах эксперимента вне зависимости от количест­ва экспертирусмых; возможно, кривая разногласий при репрезента­тивной оценке будет несколько сглаженной, однако колебания в оценке будут весьма существенными. На наш взгляд, экспертная оценка не может быть надежным инструментом определения меры степени общественной опасности.

Более плодотворной нужно признать попытку мерить степени опасности через санкцию , поскольку в таком случае мы получаем именно жесткий количественный критерий - оценку вида преступ­ления в соответствующих сроках (лишения свободы, ареста, ограни­чения свободы, исправительных работ и т. д.) либо денежном экви­валенте (штраф, исправительные работы). Правда, при этом мы сталкиваемся с одним негативным моментом - меняем местами причину и следствие, так как санкция, вне сомнения, представляет собой следствие существования вида преступления; в результате общественную опасность последнего мы должны определять на ос­новании чего-то иного, но не санкции как следствия общественной опасности. Однако до тех пор, пока в уголовном праве не появятся свои омы, ватты, литры, килограммы и т. п., мы вынужденно будем пользоваться санкциями в качестве мерителя степени общественной опасности, не забывая об опосредованном, перевернутом характере такого измерения.

Итак, степень общественной опасности преступления определяется:

а) характером и размерами ущерба, который оно причиняет или может
причинить отношениям, охраняемым соответствующей нормой уголовного
права;

б) уголовной политикой, которая руководствуется иерархией
социальных ценностей, существующих в обществе. Она в дальнейшем
указывает законодателю на коррективы, которые надо внести, если
неправильно были определены параметры степени опасности либо в
диспозицию или санкцию вкрались ошибки, неточности, технические
погрешности, и т. п. Иерархия социальных ценностей подсказывает систему
как Особенной, так и Общей частей УК. Существенную помощь в этой
операции оказывают принципы и правила законодательной техники.

Свое окончательное выражение степень общественной опасности преступления находит в санкции. Как уже сказано, основным показателем бщественной опасности является ущерб, причиненный объекту преступления, что должно быть в первую очередь отражено в санкции. Далее должна быть отражена субъективная сторона преступления, в особенности умысел или неосторожность, ибо они могут иметь особое значение в определении характера и размера санкции. Затем идут возраст, рецидив и иные обстоятельства, характеризующие личность, и т.п. Существуют и технические правила, которые определяют степень и характер санкции.

Противоправность

Противоправность - второй признак преступления, неразрывно связанный с общественной опасностью. Он означает, что такое дея­ние противозаконно, то есть уголовный закон рассматривает его как преступное. Согласно УК преступлением признается только такое деяние, которое предусмотрено уголовным законом.

Противоправность – формальный признак преступления. Суть данного признака состоит в том, что преступлением признается только то деяние, которое запрещено уголовным законом. Противоправность является юридическим выражением общественной опасности. Но противоправность - это не просто формальный признак преступления, а свидетельство того, что вопрос борьбы с данным общественно опасным действием стал вопросом государственной важности.

Итак, признание деяния противоправным представляет собой официальное признание государством общественной опасности соответствующего поступка. Запрещение же его уголовным законом – это признание значительной степени его общественной опасности. Таким образом, объявление поступка уголовно наказуемым является политическим актом государственной власти.

Лицо, совершившее преступление, нарушает содержащееся в нор­ме закона запрещение подобного поведения. Применительно к уго­ловному праву речь идет об уголовно-правовой противоправности. Противоправны и другие правонарушения (например, администра­тивные), но они предусмотрены не уголовным законом.

Противоправность является юридическим выражением общес­твенной опасности деяния. Как не может быть преступного деяния, не причиняющего существенного вреда, так не может быть преступ­ным деяние, которое не является противоправным. Для признания деяния преступным необходимо, чтобы оно было обязательно пред­усмотрено уголовным законом.

В статье 3 УК РФ подчеркивается, что «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» и «Применение уголовного закона по аналогии не допускается». В статье 8 УК РФ говорится, что «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». В статье 9 Уголовного кодекса указывается, что преступность и наказуемость определяются законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Таким образом, в Российской Федерации никто не может быть привлечен к уголовной ответственности и осужден, если совершен­ное им деяние не противоправно, если оно непосредственно не пред­усмотрено уголовным законом.

Противоправность (уголовная противозаконность) – это формальный признак преступления, который нельзя рассматривать изолировано от общественной опасности деяния. Общественная опасность – это объективное свойство деяния, оно не зависит от воли законодателя или правоприменителя. Деяние на определенном этапе развития общества приходит в резкое противоречие с изменившимися экономическими, политическими и духовными условиями жизни данного общества и в силу этого, а также в силу своей значительной распространенности в реальной жизни приобретает значительную опасность для общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Таким образом, общественная опасность деяния постепенно познается, и с момента ее познания объективно назревает необходимость борьбы с данным видом деяния именно уголовно-правовыми методами. Выявив объективно существующую общественную опасность деяния и осознав невозможность эффективной борьбы с ним без использования уголовно-правовых средств, государство в лице законодательного органа, выражающего обобщенные взгляды общества, формулирует уголовно-правовой запрет на совершение данного вида деяний и устанавливает уголовное наказание за его совершение. «На правотворческом уровне законодатель, отражая нравственное состояние общества, определяет круг наиболее важных для человека прав и свобод, нуждающихся в уголовно-правовой охране».Таким образом, уголовная противоправность деяния – субъективное (на законодательном уровне) выражение общественной опасности этого деяния. Это значит, что деяние, объективно нетерпимое для общества в силу его общественной опасности для сложившейся системы общественных отношений, криминализируется, то есть прямо запрещается нормой уголовного права под угрозой наказания. С другой стороны, деяние, запрещенное уголовным законом, в силу изменения характера общественных отношений либо по другим причинам может на определенном этапе утратить свою опасность для общества в такой мере, что отпадает необходимость в борьбе с этим явлением средствами уголовного права либо вообще перестанет быть общественно опасным. В таком случае деяние, как лишенное своего социально негативного содержания, декриминализируется, то есть отменяется уголовно-правовой запрет на его совершение.

Хотя общественная опасность и противоправность два обязатель­ных взаимосвязанных признака преступления, тем не менее, для признания преступлением решающее значение имеет общественная опасность. Именно общественная опасность является основанием для признания деяния преступным, для его криминализации.

Для правильного понимания соотношения указанных двух при­знаков преступления важное значение имеет положение, закреп­ленное в части 2 статьи 14 УК. Здесь сказано: "Не является преступ­лением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представля­ющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или госу­дарству".

До принятия УК РФ высказывалось сомнение в необходимости сохранения нормы о малозначительности деяния, поскольку предполагалось, что ее содержание, как не привносящее ни одного позитивного качества, никакого отношения к понятию преступления не имеет.

Между тем законодатель, следуя историческим традициям, совершенно обоснованно сохранил эту норму и оставил ее в ст.14 УК («Понятие преступления»). Ведь норма о малозначительности деяния не просто констатирует возможность исключения из правил. Она органически дополняет понятие преступление определением деяний, которые, несмотря на их кажущуюся уголовную противоправность, преступлениями не являются.

Не могут считаться малозначительными деяния, наличие состава преступления в которых связывается с фактом наступления вреда (к примеру, «вред правам и законным интересам граждан» при нарушении равноправия граждан – ст. 136 УК и нарушении неприкосновенности частной жизни – ст. 137 УК) либо общественно опасных последствий, выраженных в оценочных понятиях (допустим, «существенное нарушение прав и законных интересов» при злоупотреблении должностными полномочиями – ч. 1 ст. 285 УК, превышении должностных полномочий – ч. 1 ст. 286 УК и халатности – ч. 1 ст. 293 УК либо «значительный ущерб» при умышленном уничтожении или повреждении имущества – ч. 1 ст. 167 УК), если этот вред или такие последствия не были причинены (здесь имеется в виду случаи неоконченного преступления). В подобных ситуациях в деянии просто отсутствует один из признаков состава преступления.

Малозначительность деяния может быть двух видов. Первый вид, когда действие (бездействие), формально содержащее признаки преступления, не представляет общественной опасности. Это случаи, когда похищается, например, коробок спичек, карандаш и тому подобное. В таких деяниях нет общественной опасности, они, по существу, не причиняют вреда чужой собственности, охраняемой нормами уголовного права, и не нарушают общественных отношений, урегулированных другими отраслями права. Этот вид малозначительности деяний на практике встречается редко и в силу очевидности затруднений в уяснении обычно не вызывает.

Второй вид прямо не предусмотрен уголовным законом, но логически из него вытекает. Это те случае, когда деяние обладает общественной опасностью, но она невелика, не превышая гражданско-правового, административного или дисциплинарного проступка, в силу чего деяние не может считаться преступным. Этот вид малозначительности сравнительно распространен и довольно труден для понимания. Затруднение состоит в том, как отличить проступок от преступления и какими при этом пользоваться критериями.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Исайкина, Гнатиева и других (трое четырнадцати - пятнадцатилетних подростков были осуждены за тайное хищение чужого имущества, совершенного по предварительному сговору группой лиц: в августе 1995 г. с целью кражи они пришли дачный участок, где собрали 26 арбузов общим весом 28 кг стоимостью 1000 руб. за 1 кг, причинив потерпевшей ущерб на сумму 28 400 руб.), приняв во внимание, что арбузы похищены на незначительную сумму (минимальный размер оплаты труда на момент совершения преступления составлял 55 000 руб.), возвращены потерпевшей, считавшей причиненный ей ущерб незначительным и просившей не привлекать подростков к уголовной ответственности, пришла к выводу, что действия несовершеннолетних, хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 144 УК РСФСР (кража), но в силу малозначительности не представляют общественной опасности.

В то же время по делу Никитина, похитившего 50 л дизельного топлива на сумму 12180 руб., с учетом того, что ст. 49 КоАП РСФСР предусматривает ответственность лишь за мелкое хищение государственного или общественного имущества (дизельное топливо принадлежало коллективному предприятию «Ямаш», которое состояло из имущества отдельных членов коллектива), президиум Верховного суда Чувашской Республики указал: «Если стоимость похищенного чужого имущества не превышает одного минимального месячного размера оплаты труда, уголовная ответственность по ст. 144 УК РСФСР не исключается». По делу же Холодова, ранее признанного особо опасным рецидивистом, похитившего у С. имущество на сумму в 23 000 руб. (минимальный размер оплаты труда на момент совершения преступления составлял 43700 руб.), судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменяя кассационное определение и постановление президиума Мурманского областного суда, указала, что «уголовная ответственность за кражу чужого имущества наступает независимо от стоимости (размера) похищенного».

Следовательно, одно лишь внешнее формальное соответствие совершенного деяния признакам конкретного преступления не поз­воляет считать его таковым, если оно не представляет такой степе­ни опасности, которая присуща преступлению (существенный вред). При наличии таких случаев уголовное дело не может быть возбуж­дено, а возбужденное подлежит прекращению.

Виновность

Переходя, далее, к конструкции признака преступления «вина», нужно отметить неоднозначность его в ст. 3 и ст. 8 и 9 УК РФ. Ст. 8 и 9 трактуют вину как родовое понятие умысла и неосторожности. В ст. 3 УК РФ употребляется термин «виновность», который раскрывается как умышленное и неосторожное совершение общественно опасного и уголовного наказуемого деяния, то есть преступления. В аналогичном смысле употребляется понятие «виновен», «виноват» в уголовно-процессуальном законодательстве, а также в ст. 160 Конституции СССР.

В русском языке «виновность» и «вина» понимаются по меньшей мере в трех юридически различных смыслах. Во-первых, в процессуальном: вменение преступления и резюме о виновности лица в совершенном преступлении. Во-вторых, как субъективная сторона преступления: вина как родовое понятие умысла и неосторожности. В-третьих, как само преступление, участие лица в нем. Такую многозначность, разумеется, не может допустить ни материальное, ни процессуальное уголовное право. Поэтому термин «вина» должен толковаться в смысле ст. 8 и 9 УК РФ, которые и дают определение умысла и неосторожности. Виновность в уголовном законодательстве должна пониматься как синоним вины. Например, в понятии преступления «виновное» деяние означает только умышленное или неосторожное его совершение.

Виновность, наряду с общественной опасностью и противоправностью, является конструктивным признаком преступления.

Начиная с 40-х годов в учебной литературе почти общепризнанным признаком преступления стала виновность. И наконец, в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. этот признак получил законодательное закрепление. В ст. 14 УК сказано, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК под угрозой наказания. В истории российского уголовного права в отличие, например, от австрийского или немецкого виновность не включали в число признаков преступления. Многие криминалисты выступали против включения признака виновности в понятие преступления (Н.С. Таганцев, Н.Д. Дурманов), так как деяние, совершенное без умысла и неосторожности, не бывает уголовно противоправным. Следовательно, признак виновности содержится в признаке уголовной противоправности.

Виновность как конструктивный признак преступления непосредственно вытекает из принципа вины, закрепленного в ст. 5 УК: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». Основанное на принципе субъективного вменения, уголовное законодательство Российской Федерации запрещает объективное вменение, то есть уголовную ответственность за невиновное причинение вреда.

Уголовная противоправность деяния предполагает определенное психическое отношение к нему со стороны лица, его совершившего. Право обращено к людям, обладающим сознанием и волей, и следовательно, уголовно противоправное деяние (действие или бездействие) изначально включает психическое отношение к этому деянию в форме умысла и неосторожности.

Таким образом, если учесть, что противоправность предполагает запрет уголовным законом совершения деяний умышленных и неосторожных, то становится очевидным, что совершение деяний без умысла и неосторожности не может быть уголовно противоправным. Виновность характеризуется психическим отношением лица к запрещенным уголовным законом совершаемому деянию и его последствиям. Следовательно, виновность – необходимое свойство противоправности деяний, которые относятся к преступным, но это не самостоятельный признак преступления.

Если деяние совершено без вины (случайно), то, несмотря на его объективную общественную опасность, оно не может признаваться преступлением и поэтому не влечет уголовной ответственности. Это положение является аксиоматичным для уголовного права всех развитых стран. Однако оно впервые в отечественном законодательстве закреплено только в УК РФ. В соответствии со ст. 28 УК деяние, даже если оно подпадает под законодательное описание какого-нибудь преступления, но совершено без умысла или неосторожности, считается совершенным невиновно и не признается преступлением. Указанная статья УК невиновным признает также деяние, при совершении которого лицо хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но не могло их предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 24 УК).

Виновность как признак преступления связана с общественной опасностью и противоправностью деяния. Если отсутствуют эти признаки, то не может возникать и вопрос о вине.

Наказуемость

В ряде публикаций по уголовному праву, в том числе в учебниках, можно встретить указание на четвертое свойство преступления – наказание. Между тем, данный признак преступления признается не всеми учеными, что порождает довольно обширную дискуссию. Противники выделения данного признака в качестве характеризующего преступление, полагают, что наказание в смысле угрозы наказания охватывается понятием уголовной противоправности. Наказание же, как реальная наказанность лица за преступление является следствием совершения преступления, наступает после его совершения и потому не может являться содержанием предшествующего ему преступления.

Противоположная позиция противоречила бы принципу законности, согласно которому только законодатель, а не суд, выносящий наказание, может криминализировать либо декриминализировать деяние. Суд, органы прокуратуры, следствия, дознания, привлекая к уголовной ответственности либо освобождая от нее, не обладают полномочиями криминализации и пенализации деяния. Никакой судебной криминализации и декриминализации, которую иногда признают в публикациях, не существует.

Непризнание наказания (наказанности) свойством преступления подтверждает факт существования латентной, то есть ненаказанной преступности. Уголовная статистика фиксирует в России в последнее десятилетие совершение около трех миллионов преступлений в год. До рассмотрения дела в суде доходит около миллиона. Реально, без учета условного осуждения, наказываются судами около половины лиц. В действительности же в РФ ежегодно совершается от девяти до двенадцати миллионов преступлений.

Если признавать наказание обязательным свойством преступления, то получится, что лишь полмиллиона реально наказанных деяний – суть преступления, а остальные – не преступления. Распространенная поговорка «не пойман – не вор» в действительности не верна. «Не пойман» означает – «не осужден», а не признается, например, осужденным вором согласно презумпции невиновности. Но является вором независимо от осуждения. Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. «Не пойманный вор» - типичный субъект латентной преступности.

Сторонники включения признака наказания в характеристику преступления, в числе которых Н.Д. Дурманов, справедливо отмечают, что «Исключение наказуемости из числа признаков преступления стирает грань между преступлением и непреступлением, так как законодательство проводит грань между ними именно путем установления санкции за деяния преступные».

Действительно, аморальных проступков великое множество. Их гораздо больше, чем преступлений, во всяком даже самом большом уголовном кодексе, но государственная и общественная реакции на них совершенно иные, чем на перступления. Различие в том и заключается, что последние наказываются от имени государства, и поэтому наказуемость должна быть признаком преступления.

Главная проблема, которая при этом возникает, - связана с самим понятием «наказуемость». Обычно под таковой понимают угрозу применения наказания за совершенное деяние. И с таким пониманием наказуемости соглашаются все юристы, так как оно очевидно. Проблема в другом, как понимать наказуемость в качестве признака преступления. Ведь угроза наказания заложена в санкции уголовно-правовой нормы, санкция же сама по себе не может быть включена в преступление, так как заключенная в ней угроза наказания является следствием совершенного преступления и входить в него не может. По существу, диспозиция и санкция, преступление и наказание – две основные составляющие уголовного права. Следовательно, включая наказуемость в число признаков преступления, происходит ситуация при которой санкция включается в диспозицию, а следовательно, наказание в преступление. Таким образом, наказуемость в любой ситуации предстает исключительно как характеристика правовых последствий, но не как правовая природа преступления.

Аморальность

Последним признаком преступления, выделяемым в науке уго­ловного права, предстает аморальность. Применительно к данному признаку также нет единства, поскольку часть авторов признает его в качестве такового, а некоторые авторы считают, что такого при­знака быть не должно. На самом деле, думается, ни у кого не вызы­вает сомнения тот факт, что преступление аморально. Однако это еще не предрешает вопроса о признании аморальности признаком преступления.

Существует несколько аргументов против данного признака.

Во-первых, «признаки преступления имеют своим назна­чением отражать специфические черты преступления, которые по­зволяют отграничить его от прочих правонарушений. Аморальность присуща не только преступлениям, но и другим правонарушениям», т. е. аморальность не является специфичным признаком преступле­ния. И это действительно так. Но сказанное с таким же успехом можно распространить и на общественную опасность; ведь сама же Н. Ф. Кузнецова отождествляет общественную опасность с вредо­носностью и в конечном счете признает общественную опасность характеристикой всех правонарушении, а не только преступления, что не мешает ей относить общественную опасность к важнейшим признакам преступления. На наш взгляд, подход к рассмотрению признаков преступления должен быть одинаковым. Именно поэтому данный аргумент не работает.

Во-вторых, «признак аморальности полностью поглощается бо­лее широким понятием общественной опасности преступного дея­ния»". С данным аргументом следует согласиться, поскольку дейст­вительно преступление противоречит существующей и закреплен­ной нормативной базой морали общества; особенно видно это на примере субъективных элементов преступления как характеристики антисоциальной, противоречащей общепризнанной морали направ­ленности личности; а все структурные элементы преступления со­ставляют общественную опасность.

В-третьих, «указание на аморальность как признак преступле­ния излишне, так как это ничего не прибавляет к характеристике преступления как деяния общественно опасного и противоправного.

В резуль­тате мы видим, что аморальность содеянного дублируется в двух признаках преступления - общественной опасности и противо­правности. На этом фоне нет никакой необходимости осуществлять тройное ее повторение путем признания аморальности самостоя­тельным признаком преступления.

Подводя итог сказанному, на наш взгляд, не следует выделять виновность, наказуемость и аморальность в качестве самостоятель­ных признаков преступления; для определения его достаточно двух важных и не вызывающих сомнений признаков - общественной опасности и противоправности.

Преступность - проявление отклоняющегося поведения, наносящее наибольший ущерб обществу. Слово «преступность» является производным от слова «преступление», которое в русском языке всегда означало «поступок, противный закону, беззаконие, злодеяние». Напомним, что с юридической точки зрения преступление - это виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания. Совокупность преступлений, совершаемых в данном обществе и в данный период времени, обозначается понятием «преступность». Преступность - это не просто сумма преступлений, но массовое явление, имеющее закономерности своего существования и развития, причины, условия, ей способствующие. Это явление социальное, так как коренится в недрах общественных отношений, отражает особенности социальной жизни, выступает как крайнее выражение противоречий и недостатков развития общества. Оно вызывает тяжелые последствия для общества и его членов, как ни одно из других негативных явлений общественного развития. Особенность преступности: наличие определенного контингента лиц - преступников, для которых преступная деятельность стала профессиональной.
Виды преступлений, предусматриваемые уголовными кодексами различных стран, очень разнообразны. Преобладают две группы, имеющие место во всех странах: корыстные преступления (хищения, кражи, мошенничество, взятки и т. п.), насильственные агрессивные преступления (убийства, телесные повреждения, изнасилования и т. п.).
Эти виды преступлений составляют от 75 до 90% всех умышленных преступлений. Все большее распространение в мире получают экономические преступления, посягающие на интересы потребителей, наносящие ущерб окружающей среде, местный и международный терроризм, включающий захват заложников и уничтожение государственной собственности. Имеют место проявления расовой дискриминации, пытки, похищения людей и массовые убийства.
Особую опасность представляет организованная преступностъ. В широком смысле слова она подразумевает любую группу лиц, организованных на постоянной основе для из-влечения средств незаконным способом. Американские ученые-криминологи («криминал»-слово латинского происхождения, означает «уголовное преступление») выделяют организованную группу по следующим признакам:
1) это два или более человек, которые объединились для совершения преступлений материально-корыстной направленности;
2) группа построена по принципу иерархии, в ней действуют определенные нормы поведения;
3) у организованной криминальной структуры имеется,
как правило, своя материально-техническая база, куда входят денежные средства, автотранспорт, средства связи и вооружение;
4) группа имеет каналы для «отмывания» денег;
5) наличие коррупции, т. е. связи с представителями органов власти и управления, которые либо действуют, либо
бездействуют в интересах данной группировки;
6) раздел сфер влияния между отдельными группами либо по территориальному, либо по отраслевому признаку.
Организованная преступность характеризуется особой опасностью для личности, общества, государства.
Опасность для личности заключается в подавлении ее прав и свобод актами насилия и другими средствами. Это проявляется в уничтожении мелких предпринимателей, которые отказываются выплачивать деньги для получения «защиты» со стороны преступников (рэкет); принуждении женщин и подростков заниматься проституцией; распространении влияния и контроля, например над профсоюзами; возможности полного подавления конституционных прав и свобод граждан путем физического, морального и материального террора.
Опасность для общества состоит в перехвате прав владения и распоряжения материальными ценностями всего общества организованными преступными сообществами и коррумпированными группами чиновников (особенно в сферах торговли, добычи и распределения стратегического сырья, драгоценных металлов, производства и оборота оружия); возможности манипулировать значительным капиталом, проникать в область законного предпринимательства и разорять своих конкурентов с помощью контроля над ценами; насаждении идеологии преступного мира, его романтизации, культивировании мафиозных и коррумпированных отношений, насилия, жестокости, агрессивности, что создает условия для «социального заражения» преступными обычаями и традициями.
Опасность организованной преступности для государства проявляется в создании на уровне регионов параллельных нелегальных властных структур, незаконных вооруженных формирований; подготовке, финансировании и организации прямых антиконституционных действий в виде разжигания национальной вражды; организации массовых беспорядков, заговоров с целью захвата власти; стимулировании таких государственных преступлений, как бандитизм и контрабанда; проникновении в политические партии и государственный аппарат; коррупции политических деятелей и государственных должностных лиц; стремлении ослабить федеральную власть, чтобы облегчить контроль организованной преступности над целыми регионами.
Социологи и криминологи, изучающие причины преступности, обращают внимание прежде всего на реальные жизненные условия, противоречивое развитие экономики, социальной сферы, духовной культуры. В 90-х гг. XX в. в России и других странах СНГ проявились негативные последствия рыночных реформ: обнищание широких слоев населения в результате глубокого экономического кризиса; рост национализма, приведший в ряде случаев к вооруженному противоборству; ломка сознания людей в условиях демократических преобразований, необходимости отказа от привычных жизненных установок; игнорирование законодательных норм центральными и местными органами власти; осложнение работы правоохранительных органов, низкий уровень их технической оснащенности.
Но в таких непростых условиях далеко не каждый становится преступником. Большое значение имеет и личность человека. Криминологи выделяют наиболее характерные черты человека, психологически готового преступить закон:
ограниченность потребностей и интересов;
нарушение равновесия между разными их видами;
искаженное представление о том, «что такое хорошо и что такое плохо»;
признание возможности использования антиобщественных способов удовлетворения своих потребностей и интересов;
отсутствие чувства социальной ответственности, привычка к некритической оценке своего поведения.
Что касается преступников-рецидивистов (т. е. совершающих повторные преступления), то специалисты у этой категории лиц отмечают следующие черты: отрицательное отношение к основным социальным нормам; глубоко укоренившееся негативное представление о социальных отношениях и ценностях; негативные черты личного опыта; повышенная агрессивность и возбудимость; примитивные влечения и несдержанность в их удовлетворении. Такой комплекс свойств личности располагает к выбору противоправного пути достижения своих целей.
В современных условиях большое значение имеет борьба с преступностью. Это социально-регулирующая деятельность, которая осуществляется для того, чтобы граждане не совершали поступков, запрещенных уголовным законом. Она включает в себя, во-первых, мероприятия политического, экономического, социального, социально-психологического, управленческого, культурного характера, позволяющие устранять условия, благоприятствующие преступности; во-вторых, развитие правосознания граждан; в-третьих, специально-профилактическую деятельность, направленную на выявление и устранение непосредственных причин преступности; в-четвертых, применение уголовного законодательства по отношению к лицам, совершившим преступления.
Нарастающая преступность стала реальной угрозой национальной безопасности России. Решение этой проблемы является одной из важнейших общегосударственных задач.

1.Как идеология и политическая психология влияют на политическое поведение? В чем состоит опасность политического экстремизма?

2. Какую роль в политической жизни играют средства массовой информации?
3. Почему в политической жизни велика роль политической элиты? Каковы способы ее формирования?
4. Чем характеризуется политическое лидерство?Каковы функции политического лидера?
5. Какие проблемы порождает демографическая ситуация в нашей стране? Каковы пути их решения?
6. Каков порядок сознания религиозных объединений и каковы их отношения с государством? В чем состоит значение свободы совести?

ОЧЕНЬ ВАЖНО11

3.1. Ученые отмечают, что в настоящее время на поли­тической карте мира насчитывается около ста государств, в которых установился авторитарный политический режим. Объясните, почему авторитаризм получил широкое распро­странение в современном мире. В чем его опасность?

3.2. В современной России осуществляются процессы ре­формирования политической системы: укрепление исполни­тельной вертикали государственной власти, модернизация избирательной системы, преобразования государственной службы и др. Опираясь на системный подход к рассмотре­нию политической сферы, а также материалы средств массо­вой информации, определите другие, не менее важные на­правления политических реформ. Ответ поясните.

3.3. Многие политические лидеры, особенно современных развивающихся стран, пытаются обосновать свои политиче­ские решения традиционными для населения религиозными
установками. Объясните почему. Используйте в ответе знания о подсистемах политической системы и их взаимосвязи.

4.3. В 1969 г. президент Франции Ш. де Голль был вы­нужден уйти в отставку после того, как граждане не под­держали на общенациональном референдуме проект его ре­формы местного самоуправления. Связь между какими явлениями политической системы прослеживается в приве­денном историческом факте? Аргументируйте ответ.

4.4. В стране Z функционирует политическая система, в которой поступающие на «входе» требования не учитыва­ются властями. Выскажите предположение, к каким ре­зультатам может привести игнорирование требований гра­ждан. Ответ поясните.

4.5. Преподаватель политологии предложил студентам назвать явления окружающей среды, оказывающие влия­ние на политическую систему. Были названы: экономика, культура, социальная структура данного общества, его на­родонаселение, политические системы других стран, международные институты, природная сфера, международная экологическая система. Какие из перечисленных явлений относятся к внутренней, а какие к внешней среде полити­ческой системы? Дополните обе группы явлений, опираясь на изученный материал параграфа.

4.6. Вы являетесь свидетелем спора двух товарищей. Пер­вый утверждает, что политическая система - это относитель­но замкнутое, автономное целое. Второй, напротив, подчерки­вает, что политическая система не имеет четко очерченных границ, ибо она тесно связана с окружающей средой. Кто из участников спора прав? Аргументируйте ответ.
5 - рассуждение.
5.1.
«Для того чтобы познать свойства государства, необходимо предварительно изучить склонности и нравы людей» (Томас Гоббс (1588-1679), английский философ).
5.2.
«Тотальная преданность возможна только тогда, когда идейная верность пуста» (Ханна Арендт (1906-1975), немецко-американский философ).

Несмотря на появление в России многочисленных работ по проблемам организованной преступности, фактически отсутствует теоретическая разработка представлений о ее реальной общественной опасности.

Начнем с того, что степень общественной опасности повышается в зависимости от квалифицирующих признаков. Другими словами, категория «общественная опасность» может быть охарактеризована не только универсальным признаком «причинение вреда», но и многими иными признаками, содержащимися в нормах уголовных законов.

К специфическим особенностям общественной опасности организованной преступности можно отнести:

одновременное причинение вреда многим разнородным группам общественных отношений: в сфере экономики и финансов, управления и правоохранительной деятельности (например, при совершении финансовых афер с участием сотрудников государственных структур при попустительстве правоохранительных органов, поражённых коррупцией);

обусловленную фактором организованности особо квалифицированную подготовку всех сопутствующих преступлений (например, связанных с физическим устранением конкурентов, уничтожением улик, завладением оружием, использование для достижения преступных целей специально подготовленных преступников-профессионалов);

включение в орбиту преступной деятельности значительного круга лиц, начиная от антиобщественных элементов и кончая управленцами, руководителями и ответственными работниками правоохранительных органов;

порождение новых видов противоправного обогащения: игорный бизнес, эксплуатация проституток, порнобизнес, ростовщичество;

Как видим, здесь представлено сочетание целей и мотивов, специфического общественно опасного поведения и его вредоносных последствий. Естественно, все элементы структуры общественной опасности организованной преступности «окрашены» особенностями существующей в ее среде системы отношений: моральное подавление членов сообществ; подкуп и запугивание представителей госаппарата; подбор для выполнения функций контроля наиболее жестоких преступников, часто рецидивистов с большим опытом, приобретенным в преступных группировках, в том числе в местах лишения свободы.

Организованная преступность, являясь сложным социальным самоуправляемым и самовоспроизводящимся явлением, помимо собственно преступного поведения, актов преступлений и преступников, включает в себя многоуровневую и разветвленную систему как противоправных, так и легитимных социальных деяний как правонарушителей, так и законопослушных граждан.

Организованная преступность развивается в тесной связи с дисфункцией социальных институтов, обеспечивая как незаконным (преступным или противоправным), так и законным путями определенные объективные общественные потребности в конкретный исторический период, на конкретной территории (от производства и распределения необходимых населению товаров, до защитных функций в ситуациях национальных и конфессиональных конфликтов).

Организованная преступность в период реформирования общественных отношений может выступать в качестве инструмента для достижения конкретных экономических и политических целей определенных социальных групп, не являющиеся сами по себе преступными или деликвентными.

Организованная преступность как важнейший структурный элемент современной преступности, занимает в ней все более высокий удельный вес. Организованная преступность, представляя собой наиболее разрушительный для государства и общества элемент преступности, стимулирует высокие темпы ее дальнейшего распространения, оказывает управляющее воздействие на развитие других её структурных элементов. Организованная преступность оказывает существенное влияние не только на экономические, но и на социальные, морально-психологические, соцкультурные процессы в обществе. При этом растет вовлеченность различных социальных слоев общества как в организованную преступность, так и в различные сферы преступной деятельности, не охваченные ею.

Организованная преступность обладает сегодня огромными финансовыми и экономическими возможностями, не контролируемыми ни государством, ни обществом. Она имеет собственную систему внутреннего управления и организации противодействия государству в интересах достижения получения сверхприбылей путем ограбления государства и общества. Созданы боевые формирования, специфические силовые структуры, обеспечивающие безопасность организованной преступности. Эти силовые структуры имеют современные материально-технические средства совершения и обеспечения организованной преступности. Сложилась система агентурно-оперативного обеспечения собственной безопасности и преступных акций. Преступные формирования имеют в своем распоряжении специалистов различных сфер экономической и научной деятельности, консультантов по правовым и другим вопросам обеспечения преступной деятельности. Организованная преступность располагает в настоящее время довольно прочными и влиятельными позициями в государственных органах, включая правоохранительные, мощным аппаратом лоббирования своих интересов в государственных и общественных структурах.

В этой связи определение общественной опасности организованной преступности нуждается в корректировке с учетом новых социальных реалий и законодательных решений. Закон определяет безопасность как состояние защищённости жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. При этом под жизненно важными интересами понимается совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства.

К основным объектам безопасности законом отнесены личность (ее права и свободы), общество (его материальные и духовные ценности) и государство (его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность).

Под угрозой безопасности понимается совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества и государства.

Законом вводится также понятие реальной и потенциальной угрозы объектам безопасности, исходящей от внутренних и внешних источников опасности, которая определяет содержание деятельности по обеспечению внутренней и внешней безопасности.

1. Объект опасности - личность.

Права и свободы.

Реальная угроза правам и свободам личности со стороны организованной преступности состоит в том, что они подавляются актами насилия, лоббирования и протекционизма. В результате воздействия проявлений организованной преступности основные конституционные права блокируются интересами мафиозных формирований, навязывающих личности (с помощью механизмов этнического и религиозного давления) свои варианты политического самоопределения, выгодных мафии кандидатов в органы представительной, исполнительной и судебной власти.

Происходит активное проникновение организованной преступности во властные и управленческие государственные структуры различных уровней, включая высшие. В отличие от прошлых лет, когда коррумпированные связи устанавливались в целях обеспечения безопасности конкретных преступных акций и совершающих их лиц, в настоящее время организованная преступность стремиться стимулировать коррупционные процессы в государственных структурах в интересах приобретения там влиятельных позиций, дающих возможность оказывать давление на принятие политических и управленческих решений, благоприятствующих организованной преступности, в интересах борьбы за власть. Налицо опасность криминального заражения и перерождения определённых государственных структур.

Потенциальная угроза правам и свободам граждан состоит в возможности выработки и осуществления мафиозными структурами механизмов полного подавления конституционных прав и свобод граждан, переключения их на собственно мафиозные интересы путём физического, морального и материального террора на основные социальные группы и институты.

2. Объект опасности - общество.

Материальные ценности.

Реальная угроза состоит в том, что на региональном и отраслевом уровнях в России уже происходит перехват права владения и распоряжения материальными ценностями всего общества организованными преступными формированиями. Прежде всего это касается сфер торговли, добычи и распределении стратегического сырья, драгоценных металлов, производства и оборота оружия. Массовые мелкие хищения времён «бесхозяйственности» 70-х годов не идут ни в какое сравнение с теми масштабами организованных преступных посягательств на материальные ценности периода перехода к рыночным отношениям. Общественная опасность этого процесса усугубляется пробелами в правовом регулировании ответственности за новые виды противоправных посягательств на различные формы собственности.

Доходы от организованной преступности способствуют обострению инфляционного давления, создают дисбаланс в развитии отдельных секторов экономики. Развитие экономики «черного» рынка, поощряемое организованной преступностью, не только подавляет легальный бизнес, но и приводит к существенному сокращению налоговой базы государства. «Отмывание» огромных денежных сумм подрывает способность правительства контролировать финансовую систему и управлять ею.

В ходе приватизации преступные организации часто действуют как своего рода транснациональные компании, используя слабость государственного контроля, приобретают в собственность землю, предприятия, другую недвижимость, осуществляют инвестиции в российскую экономику, рассчитывая, в частности, на использование ее природных ресурсов, других перспективных факторов, которые будут определять последующий экономический рост.

Потенциальная угроза данного процесса заключается в том, что в целях достижения нового витка сверхприбылей, при неотработанных механизмах приватизации и разгосударствления, мафиозные структуры в России могут стать владельцами основного объёма материальных ценностей. Причём вероятность внешних и внутренних источников опасности для общества одинаково велика, так как по мере развития внутренних организованных преступных структур они всё плотно встраиваются в международные преступные организации.

Духовные ценности.

Реальная и потенциальная угроза состоит в насаждении координаторами и лидерами организованных преступных формирований идеологии преступного мира, особенно в условиях вакуума переходного периода, образовавшегося в результате ломки сложившихся за годы социализма идеологических концепций и институтов. Как показывает анализ практики, механизмы эмансипации воровской идеологии и делинквентных субкультур строятся в основном на подкупе (коррупции) средств массовой информации, кино, видео и шоу-бизнеса. Участие (прямое и косвенное) в самой организованной преступной деятельности и коррумпированных отношениях деформирует личность на индивидуальном, а группу - на социально-психологическом уровнях, обуславливая процесс «социального заражения» преступными обычаями и традициями. Культивирование мафиозных и коррумпированных отношений, насилия, жестокости, агрессивности, наркотизма и алкоголизма является необходимым элементом в стратегии элиты организованной преступности, которая таким путем расширяет свою социальную и нравственную базу, делает образ мафии и коррупции привычным атрибутом общества, расширяет сферу потребителей мафиозных благ (наркотики, проституция, азартные игры и т.п.)

Без своей системы «духовных ценностей», своей субкультуры функционирование структур организованной преступности, сращивание уголовных элементов с управленцами и хозяйственниками государственных структур стало бы невозможным. Эта система отношений многократно повышает степень общественной опасности ее объективных и субъективных характеристик (способы совершения преступлений, их повторность, наличие группы, мотивы, должностное положение соучастников, роль рецидивистов).

Нормы взаимоотношений участников организованной преступности обеспечиваются системой принуждения и жестоких расправ.