Ты их в дверь, они - в окно. Либерализация Уголовного кодекса РФ. Справка
В последние годы президент РФ Дмитрий Медведев внес в Государственную думу ряд поправок, направленных на либерализацию Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ).
В апреле 2010 года Медведев впервые утвердил поправки в УК РФ, направленные на либерализацию закона. Уголовный кодекс в редакции от 2010 года запретил арест обвиняемых по "предпринимательским статьям", а также значительно снизил наказание за преступления в сфере экономики.
Поправки предусматривают, в частности, замену заключения под стражу для обвиняемых в экономических преступлениях на залог. Устанавливаются для обвиняемых в экономических преступлениях минимальные суммы залога в размере от 100 тысяч рублей по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести и от 500 тысяч рублей - по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях. При этом в виде залога, кроме денег, могут также приниматься ценные бумаги и недвижимое имущество. Залог в качестве меры пресечения может быть избран в любой момент производства по уголовному делу.
В подписанном Медведевым законе также содержится положение, в соответствии с которым заключение под стражу лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, которые не являются "общеуголовными", в основном, в сфере экономики, допускается только в исключительных случаях. Предполагается, что такие лица, оставаясь на свободе до вынесения приговора, не представляют большой опасности для общества.
Федеральный закон Российской Федерации от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" вступил в силу 9 апреля 2010 года .
30 ноября 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев внес в Государственную думу второй пакет поправок УК РФ .
Эти поправки были приняты Государственной думой 25 февраля 2011 года, одобрены Советом Федерации 2 марта 2011 года, подписаны президентом 7 марта.
Федеральный закон Российской Федерации от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" вступил в силу 11 марта 2011 года .
Согласно этим поправкам из ряда составов преступлений исключаются нижние пределы санкций в виде лишения свободы (верхние остаются неизменными). Речь идет о таких деяниях, как причинение вреда здоровью, побои, клевета, кража, мошенничество, грабеж и вымогательство (кроме особо квалифицированных составов), разбой (за исключением особо квалифицированного состава и с проникновением в помещение), угон автомобиля, незаконное предпринимательство, фальшивомонетничество, уклонение от уплаты налогов, хулиганство, нарушение правил дорожного движения, служебный подлог, дезертирство и др. Данная мера позволит судам проявлять более дифференцированный подход при назначении наказания в виде лишения свободы.
В отношении некоторых деяний вводятся наказания, не связанные с лишением свободы. Так, санкции 11 составов (хулиганство, некоторые экономические и экологические преступления и др.) дополняются штрафом в качестве основного наказания (в виде фиксированной суммы либо в размере, кратном зарплате). По 12 деяниям (убийство в состоянии аффекта и при превышении необходимой обороны, нарушение авторских прав и т. д.) предусмотрена возможность назначения исправительных работ. В 115 составах преступлений исключается нижний предел наказаний в виде исправительных работ и ареста.
Согласно поправкам суд решает, отменить или сохранить условное осуждение (УО) и условно-досрочное освобождение (УДО) при совершении лицом в течение испытательного срока (оставшейся не отбытой части наказания) умышленного преступления небольшой или средней тяжести. Ранее УО отменялось при совершении умышленного преступления средней тяжести , а УДО - любого умышленного преступления.
7 июня 2011 года президент РФ Дмитрий Медведев внес в Госдуму третий пакет поправок по либерализации УК РФ , который предусматривает возможность освобождения обвиняемых в экономических преступлениях при условии выплаты штрафа, в пять раз превышающего размер ущерба.
Либерализация уголовного законодательства
А.С. Фролов
Семь лет применения Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) показали, что, несмотря на его сравнительно высокое качество, необходимость внесения в него изменений и дополнений за это время возникала, часто и, судя по всему, такое положение сохранится и в ближайшем будущем.
Причинами тому являются, с одной стороны, сложность стоящих перед УК РФ задач, а с другой – отсутствие чёткой программы системного совершенствования как уголовного, так и связанных с ним других отраслей законодательства. Реформирование уголовного законодательства в нашей стране в последние годы проводится под лозунгом либерализации карательной политики, которая в целом положительно оценивается в обществе.
Важным шагом по пути либерализации карательной политики явился Федеральный Закон РФ от 8 декабря 2003г. № 162 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ», принятый по законопроекту, внесённому Президентом РФ. В проекте предусматривалась 101 поправка к УК РФ. В процессе обсуждения часть поправок не была принята депутатами Государственной Думы, зато целый ряд поправок был внесен дополнительно. Общее число утверждённых изменений намного превысило количество имевшихся в проекте.
Этот закон, по нашему мнению, отличается не только своей масштабностью, но и научной обоснованностью и убедительностью большинства принятых поправок. К числу несомненных достижений уголовного законодательства следует отнести глубокое реформирование института множественности преступлений. В пользу исключения из УК РФ понятия неоднократности преступлений высказывались многие российские учёные и практики. С устранением неоднократности получило логическую завершённость понятие совокупности преступлений. В результате принятых поправок правила квалификации неоднократных преступлений, допускавшие ранее учёт рецидива тождественных, а иногда и однородных преступлений, значительно упростились и утратили основание для упрёка в повторном наказании за одно и то же преступление. Теперь каждое преступление, как оконченное, так и неоконченное, совершённое исполнителем или соучастниками, должно квалифицироваться самостоятельно, а предыдущие преступления, а также судимости за предыдущие преступления не должны создавать квалифицирующего признака для последующих преступлений. Особенно наглядно несправедливость прежних правил квалификации проявлялась при оценке таких сочетаний, когда предыдущее преступление не только создавало квалифицирующий признак для последующего (например, кража – признак неоднократности для разбоя), но и, получая при этом самостоятельную квалификацию по правилам о совокупности, влекло за собой обязательное частичное или полное сложение наказаний вплоть до 25 лет лишения свободы.
При этом за два оконченных тождественных преступления, одно из которых создавало признак неоднократности для другого, максимально возможное наказание было меньше, чем за аналогичные одно неоконченное и второе оконченное преступления.
Такая ситуация создавалась потому, что в отличие от двух оконченных тождественных преступлений, не создававших их совокупности, неоконченное преступление квалифицировалось самостоятельно и назначенное за него наказание должно было частично или полностью присоединяться к наказанию, назначенному за второе оконченное преступление, за которое лицо было привлечено к ответственности с учётом признака неоднократности.
Подобные правила квалификации преступлений и, соответственно, назначения наказания должны были применяться и в случаях, когда, например, одно из тождественных преступлений было совершено лицом в качестве исполнителя, а второе - в качестве кого-либо из соучастников. Совершение обоих преступлений в одной роли влекло меньшее максимально возможное наказание (ввиду отсутствия совокупности преступлений), чем в случаях совершения лицом этих же преступлений, но в разных ролях.
Устранение из уголовного законодательства и, следовательно, из правоприменительной практики предписаний, могущих повлечь нарушение принципа справедливости (а именно таковыми были ст. 17 в прежней редакции и утратившая силу ст. 16 УК РФ), несомненно, заслуживает одобрения.
Добротное криминологическое обоснование имеют, на наш взгляд, нововведения, касающиеся уголовной ответственности несовершеннолетних, и прежде всего дифференциация их наказаний в зависимости от возрастной группы (от 14 до 16 лет и от 16 до 18 лет). Заслуживает поддержки поправка в законе, допускающая принятие судом повторного решения об условном осуждении несовершеннолетнего, если совершённое им в период испытательного срока преступление не является особо тяжким. Практическими работниками было давно замечено, что многие несовершеннолетние преступники условное осуждение воспринимают, как их прощение, и этим объясняется лёгкость, с которой они нередко идут на совершение нового преступления. Ограниченные, мягко говоря, возможности для исправления и перевоспитания в местах лишения свободы и особенности восприятия мира в несовершеннолетнем возрасте делают обоснованными эти и другие послабления, содержащиеся в новой редакции ст. ст. 87 – 93 УК РФ.
Ст. 37 УК РФ, регламентирующая действия, совершаемые в состоянии необходимой обороны, в своё время внесла некоторые уточнения в ранее действующую норму о необходимой обороне (ст. 13 УК РСФСР), однако в новом УК РФ Законом от 8 декабря 2003г. предпринято уже второе уточнение этого института. В новой редакции ст. 37 УК РФ добавлено: «Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности посягательства». Уточнение, хотя и носит несколько казуистический характер, однако в данном случае этот приём вполне оправдан. В таком виде ст. 37 УК РФ значительно облегчает понимание права на самооборону лица, подвергшегося нападению.
Среди новых поправок в УК РФ заслуживают одобрения и те из них, которые касаются облегчения участи женщин, попавших в орбиту уголовного правосудия. Так, если раньше в силу ст. 50 УК РФ наказание в виде исправительных работ могло быть назначено женщине независимо от наличия у неё детей, то теперь введено ограничение. Это наказание не может быть назначено женщинам, имеющим детей в возрасте до трёх лет.
В ст. 53 и 54 УК РФ повышен с 8 до 14 лет возраст детей, при наличии которых женщине не может назначаться, соответственно, ограничение свободы и арест.
С учетом указанных изменений неоправданным представляется диаметрально противоположное решение понизить (ст. 49 УК РФ) с 8 до 3 лет возраст детей, при наличии которых женщина не может быть осуждена к обязательным работам. Усиление карательного элемента обязательных работ при отсутствии какой-либо практики применения этого наказания (и особенно на фоне послаблений при назначении других видов наказания) создаёт впечатление, что здесь была допущена ошибка.
При оценке нового законодательного решения о сохранении впредь лишь одного вида женских исправительных колоний - колоний общего режима (п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ), как нам представляется, необходимо учитывать, что наличие всего трех колоний строгого режима для женщин на всю страну и содержание в них осуждённых было, как правило, сопряжено с их удалением на большие расстояния от места, где оставались их семьи, родственники, знакомые. Поддержание полезных социальных связей в таких случаях (а следовательно, и достижение целей исправления осуждённых) было сопряжено с дополнительными трудностями.
Перепрофилирование колоний строгого режима в колонии общего режима, несомненно, будет связано с появлением некоторой опасности отрицательного влияния на обитательниц колоний общего режима со стороны тех, кто раньше направлялся в колонии строгого режима. Однако опасность эта не так уж велика. Администрация колоний располагает достаточными средствами, чтобы своевременно и эффективно пресекать возможные эксцессы.
Многие поправки в УК РФ, внесённые Законом от 8 декабря 2003г., связаны с понижением минимальных размеров наказаний за отдельные виды преступлений, что свидетельствует о продолжении курса на либерализацию уголовной политики. Но если ни одна из этих поправок не вызвала какой-либо критики со стороны юридической общественности, то поправка о понижении до двух месяцев минимального наказания в виде лишения свободы породила резкие протесты. Например, профессор Н.Ф. Кузнецова указывает на то, что «снижение минимального размера лишения свободы до двух месяцев не отвечает рекомендациям Международной ассоциации уголовного права и мировой законодательной практике» и что «эффективным признано лишение свободы не менее одного года»1.
На наш взгляд, законодатель, устанавливая новые подходы к достижению целей наказания, решил отказаться от устоявшихся представлений о возможностях, которыми располагает наказание в виде лишения свободы, и твёрдо избрал курс на либерализацию уголовной репрессии. Эта позиция получила чёткое выражение и в конструкции санкций за отдельные виды преступлений. Во многих статьях Особенной части УК РФ, включая все статьи о преступлениях небольшой тяжести, большинство статей о преступлениях средней тяжести и даже ряд статей о тяжких преступлениях, минимальный размер наказания в виде лишения свободы не указан, и, следовательно, им является двухмесячный срок, определённый в. ч. 2 ст. 56 УК РФ. Будущее покажет, насколько оправданными окажутся надежды, возлагаемые на судебный корпус по проведению политики либерализации в области борьбы с преступностью.
Новые правила назначения наказаний при совокупности преступлений и при рецидиве, по нашему мнению, вполне согласуются с принятым курсом реформирования уголовного законодательства и обеспечивают необходимую экономию судебной репрессии.
Изменения в УК вызывают многочисленные споры в обществе.
Депутаты Госдумы могут отказаться от идеи смягчить наказания за избиения и злостное уклонение от уплаты алиментов. Между тем, в будущем Россию, судя по всему, накроет еще не одна «волна» либерализации уголовного законодательства.
Пакет законопроектов о декриминализации ряда уголовных преступлений, принятый в первом чтении Госдумой в конце прошлой недели, может быть серьезно доработан ко второму. Такую возможность не исключил при обсуждении документов зампред профильного думского комитета по уголовному законодательству Александр Ремезков. Немало замечаний к ним поступило и со стороны других комитетов, а также из правительства РФ.
Напомним, законопроекты были разработаны и внесены в Госдуму Верховным судом и ранее сумели заручиться поддержкой президента РФ, который в своем послании Федеральному собранию обращал внимание на необходимость решения задачи по дальнейшей либерализации уголовного законодательства.
Пресловутая либерализация УК стартовала в России несколько лет назад и с тех пор вызывает многочисленные споры в обществе. В последний раз депутаты серьезно смягчали наказание преступникам в 2011 году, а самая широкая из либерализационных «волн» обернулась отменой нижних пределов тюремных сроков по почти 70 составам преступлений, включая экономические. Тогда же законодатели отнесли к «преступлениям небольшой тяжести» деяния, максимальное наказание за которые не превышает трех лет лишения свободы. Это объективно увеличило число преступлений в этой категории, а доля осужденных за их совершение достигла в 2014 году 46% от числа всех оказавшихся на скамье подсудимых.
Именно к переступившим черту закона по четырем составам УК и было предложено проявить гуманность депутатам Госдумы. Согласно документам, из-под действия Уголовного кодекса предлагается вывести такие преступления, как побои (ч.1 ст.116 УК РФ), угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ч.1 ст.119 УК РФ), злостное уклонение от уплаты алиментов на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК РФ), а также использование заведомо подложного документа (ч.3 ст.327 УК РФ), кроме официального.
Стоит сразу предупредить, что проекты содержат немало оговорок и исключений, так что об автоматическом переводе этих уголовных преступлений в административные правонарушения не приходится. Прежде всего, освобождать от уголовного наказания за эти проступки предлагается только в том случае, если они были совершены впервые и однократно, а виновный возместил ущерб или «иным образом загладил причиненный вред». Для таких случаев вместо уголовной ответственности предлагается ввести административную, а вместо тюрьмы наказывать нарушителей штрафами, обязательными или исправительными работами и т.д.
«Вместе с тем, в случае злостного уклонения нарушителя от уплаты штрафа или от отбывания других мер, материалы направляются для привлечения лица к уголовной ответственности», - подчеркивается в одном законопроектов.
Кроме того, по одной из новых норм, за угрозу убийством все равно придется отвечать по всей строгости УК, если такое преступление было совершено по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. То же самое касается побоев, совершенных из хулиганских побуждений.
Другими словами, законодатели решили прощать преступников «на первый раз». Тем более, как сообщил депутатам зампред Верховного суда Владимир Давыдов, за такие преступления в тюрьму редко отправляют уже сейчас, но портят жизнь судимостью, из-за которой возникают проблемы с трудоустройством. Он также привел данные, из которых следовало, что только в 2014 году из 130 тысяч граждан, осужденных по декриминализируемым статьям, примерно 95% получили наказания, не связанные с изоляцией от общества.
В Госдуме законопроекты с оговорками поддержали только две думские фракции - «Единая Россия» и ЛДПР. Против очередной либерализации УК резко выступили в КПРФ и «Справедливой России», которые намерены добиваться исключения из списка декриминализируемых в первую очередь статьи УК о побоях. Так, коммунист Юрий Синельщиков заявил, что именно по этой статье привлекаются «семейные дебоширы».
Как заявили «Росбалту» в комитете Госдумы по уголовному законодательству, тема бытового насилия действительно «заслуживает пристального внимания». По этой части там обещают максимально учесть все замечания. Ранее Александр Ремезков не исключал внесения различных «изменений и дополнений», однако конкретных предложений на этот счет в комитете пока нет.
Между тем, наибольшие шансы на корректировку есть у нормы, касающейся отмены уголовного наказания для злостных неплательщиков алиментов. Против его перевода в разряд административных ранее выступил думский комитет по делам семьи, немало замечаний нашлось и у правительства РФ. Если закон примут в неизменном виде, то отказ от уплаты алиментов обернется для недобросовестных отцов максимум обязательными работами, арестом или штрафом до 20 тысяч рублей (по действующему же УК за это может грозить также лишение свободы сроком на один год).
При этом, как заявляют в комитете, угроза уголовным наказанием зачастую остается единственным способом воздействия на должников, которые наотрез отказываются давать деньги на содержание брошенных детей или родителей. Именно благодаря нынешним мерам воздействия на злостных неплательщиков, в 2015 году удалось погасить долги по алиментным обязательствам в 122,4 млн рублей, указывается в заключении комитета Госдумы по делам семьи.
Этой же позиции придерживается и правительство РФ, которое в присланном на документы отзыве также заявило, что предлагаемая замена тюрьмы штрафом «не соответствует правилам о дифференцированном подходе при назначении наказания в зависимости от характера и степени общественной опасности административного правонарушения, личности виновного, его имущественного положения, обстоятельств, смягчающих и (или) отягчающих административную ответственность».
По словам правительственных чиновников, на практике проблемы могут возникнуть и с введением для неплательщиков алиментов такого наказания, как обязательные работы. Дело в том, что ранее Конституционный суд РФ разрешил отправлять на такие работы только, если виновный причинил вред здоровью граждан, а также имуществу физических или юридических лиц или «наступили иные подобные последствия», отмечается в правительственном отзыве на законопроект.
С учетом таких замечаний шансы на серьезную корректировку проектов ко второму чтению, которое намечено на апрель, высоки. Между тем, не стоит ожидать, что на этом либерализация УК, вызывающая неоднозначные отклики как в экспертном сообществе, так и среди простых граждан, закончится. Один только зампред Верховного суда Владимир Давыдов насчитал в действующем кодексе сотни, по его словам, «нерабочих» норм, то есть тех, которые вроде как есть, но людей по ним не осуждают.
Между тем, немало граждан отбывают сейчас реальные сроки по так называемым антиэкстремистским или предпринимательским статьям, что вызывает критику по поводу соблюдения в России политических и экономических свобод. Дело уже доходит до того, что в тюрьму стали сажать за перепосты и лайки в социальных сетях. Но эти виды преступлений, как известно, чаще относятся к тяжким, а совершивших эти деяния государство, судя по всему, считает намного более опасными элементами, чем дебоширов и мелких уголовников, которые уже в скором времени превратятся всего лишь в незначительных нарушителей общественного порядка.
Елена Земскова
В понедельник Тверской суд Москвы рассмотрит вопрос о продлении ареста братьям Магомедовым и третьему фигуранту «дела Суммы» — Артуру Максидову. Рассчитывать на изменение меры пресечения обвиняемым особо не приходится. Ведь теперь им вменяются не только экономические преступления (а у нас сейчас сезонная оттепель по отношению к «экономическим»), следствие утяжелило обвинение за счет 210-й статьи — «Организация и участие в деятельности преступного сообщества». То есть преступным сообществом названа группа компаний «Сумма», и теперь все, кто там работал, от гендиректора до уборщицы, могут быть признаны членами преступного сообщества и привлечены к уголовной ответственности.
Тут нет гротеска, так работает логика следствия, причем и в отношении самих Магомедовых. В деле «Суммы» семь эпизодов хищений, и ни в одном случае у следствия нет доказательств причастности к ним самих бенефициаров. Но при наличии 210-й статьи это и не нужно: достаточно будет доказать, что другие лица, входившие в ОПС «Сумма», воровали бюджетные деньги и мошенничали, а поскольку «Сумма» только мимикрировала под крупнейшую частную компанию, а в действительности была не более чем преступным сообществом, то и его организаторы должны быть наказаны. Никто же не сомневается, что Магомедовы создали «Сумму»? Ну вот.
Наиболее близкий, в том числе и по степени общественного резонанса, пример — это дело Сугробова. Там следствие тоже не могло доказать, что генерал лично отдавал преступные приказы, но если закон нарушали его подчиненные, а все вместе они входили в преступное сообщество, то и он — виновен. Причем более других.
Сама по себе эта уголовная статья кажется мне избыточной. Важно ведь, совершал ли человек конкретное преступление, а делал ли он это умышленно или нет, один или в группе лиц — важные обстоятельства преступления, но никак не его суть.
Я не юрист, но тем не менее убежден, что 210-я статья никогда не должна применяться в контексте совершения экономических преступлений. Потому что у нас и без того любая экономическая (а заодно и политическая, чего уж там) деятельность криминализована. Любое ваше слово может быть использовано против вас, а любое экономически значимое действие образует состав преступления.
Это в нашей практике, кстати, не новелла. Давайте вспомним дело ЮКОСа, где Ходорковский украл вообще всю нефть, добытую компанией. Я вот ни секунды не сомневаюсь, что если бы следствие по этому делу шло сейчас, то в обвинение непременно добавили бы и 210-ю статью. Но тогда она еще не успела войти в моду. По статистике, в 2013 году по этой статье было осуждено 98 человек, в 2014-м — уже 163, а в 2015-м — 209. И уже тогда появился экономический уклон. В 2016 году на завтраке «Деловой России» ведущий научный сотрудник НИИ Генпрокуратуры Павел Агапов говорил, что «нет коммерческой организации, которая не попадала бы под 210-ю статью».
Ну да, там, где больше трех человек собираются, чтобы заработать денег, — там уже преступное сообщество. Достойный ответ теоретиков правоохранительной деятельности на концепцию государства как «стационарного бандита» Олсона.
Магомедовы, надо сказать, создали преступное сообщество, отличавшееся особым цинизмом и совершавшее свои преступления исключительно в тех сферах, которые были признаны государством приоритетными. «Сумма», например, строила порт Зарубино (это евразийский транспортный коридор) и эталонный стадион к чемпионату мира в Казани, Магомедов инвестировал в Hiperloop (и всерьез планировал затащить проект в Москву) и в хоккейный клуб «Адмирал». В общем, усиленно маскировал «преступную» деятельность под патриотическую.
Карательная система всегда стремится к экспансии, и это уже задача политиков: держать ее в рамках приличия. Тем более что именно сейчас российское государство могло хотя бы сделать вид, что у нас тут можно заниматься крупным бизнесом и при этом не лишиться собственности, не сесть в тюрьму. Ведь на фоне западных санкций и повышенного внимания британских и американских, а также европейских властей к имуществу россиян, наконец-то появился реальный шанс вернуть часть капиталов на родину. Тем более что формально для этого была подготовлена база: и налоговая амнистия, и законодательство по деофшоризации и, что самое главное, меры по защите от необоснованного уголовного преследования. За эту часть работы отвечал Верховный суд, и результаты видны на уровне статистики: в 2017 году количество приговоров по экономическим преступлениям сократилось на треть, и только четверть из них предусматривает реальное лишение свободы.
Но, во‑первых, такие резонансные дела, как дело братьев Магомедовых, такую системную работу дезавуируют. Во-вторых, если «довешивать» «экономическим» бандитскую 210-ю статью, то вся кампания по очередной либерализации норм УК, которую анонсировал на Совете судей Вячеслав Лебедев, тоже даст очень ограниченный результат.
Тогда и вместо возвращения капиталов мы получим их усиленный отток, как это уже происходит сейчас. С 23 марта (до ареста Магомедовых оставалась неделя) Центробанк прогнозировал минус 19 миллиардов долларов по итогам 2018 года. И если Россия по-прежнему будет опасным местом для денег, они продолжат убегать даже в ставшую агрессивной западную среду.
