Покажут ли «Зебру» на телевидении,или Про юных наркоманов и созависимость как раковую опухоль на любви. Помочь проекту

Молодежь пробует наркотики во все более раннем возрасте и не считает это проблемой. Думая о наших детях, внуках, правнуках - обо всех, кого может коснуться эта страшная беда, - мы должны бить во все колокола, причем не раз в году, а постоянно, без устали, ведь в России сегодня все чаще можно встретить наркозависимых в самом юном возрасте.

Руководитель направления помощи наркозависимым Синодального отдела по благотворительности Русской Православной Церкви Алексей Лазарев подчеркивает, что попавшим в сети наркодельцов детям и подросткам становится все сложнее осознать, что они нуждаются в помощи. По его словам, сейчас наркоманы «молодеют». Если раньше сотрудники полиции удивлялись, видя 13-14-летних подростков, употребляющих наркотики, то сегодня они сталкиваются с зависимыми 10-летними детьми, которые, конечно, еще не в состоянии понять всю серьезность проблемы, понять, что им нужно лечиться.

Почти год назад, 3 июля 2017 года, в Москве, в концертном зале Российской государственной детской библиотеки, состоялся премьерный показ документального фильма Бориса Дворкина «Зебра», созданного «ДжемСтудией» при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и при участии «Позитив-фильма» (художественный руководитель - народная артистка России Алла Сурикова).

Председатель партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов заверил присутствующих, что сделает все возможное, чтобы эту картину, посвященную проблемам борьбы с наркоманией и другими видами зависимости и созависимости, показали по центральному телевидению. Он пообещал дойти с этой инициативой до Президента России, если понадобится. Было бы интересно узнать, показали ли фильм «Зебра» наши телеканалы и как отреагировал Владимир Путин на инициативу Сергея Миронова.

По словам одной зрительницы, давно живущей за границей, она испытала настоящее потрясение, хотя никак не связана с проблемами, о которых говорится в фильме. По ее мнению, его необходимо показывать во всем мире. Но для начала фильм нужно показать по всей России, где, по информации Министерства здравоохранения, в конце 2017 года было около 4 миллионов наркопотребителей.

Хотя число стоящих на учете наркозависимых снижается ежегодно на 2-3%, количество людей, которые впервые пробуют наркотики, растет, в том числе и за счет несовершеннолетних.

Церковь помогает в борьбе с зависимостью

Алексей Лазарев обращает внимание и на появление так называемых «дизайнерских наркотиков». Создатели солей и спайсов меняют формулу веществ быстрее, чем наркополицейские успевают включить их в список запрещенных, поэтому их крайне сложно изымать из оборота. Эти вещества формируют зависимость и наносят непоправимый вред гораздо быстрее, и человек начинает нуждаться в квалифицированной помощи раньше, чем осозна ет тяжесть ситуации. Поэтому очень важно, чтобы сотрудник реабилитационного центра умел найти подход к такому человеку и убедить его начать лечение.

В Церкви создается единая информационная система помощи наркозависимым

Каждый год в России появляется 5-10 новых церковных реабилитационных центров и других структур помощи. На сегодняшний день действует более 200 церковных центров помощи наркозависимым, в том числе более 70 реабилитационных центров , группы поддержки и кабинеты первичного консультирования. При Синодальном отделе по благотворительности действует Координационный центр по противодействию наркомании , который регулярно организует в разных регионах обучение священнослужителей и мирян методикам помощи наркозависимым. В Церкви создается единая информационная система помощи наркозависимым, которая позволит распределять желающих пройти реабилитацию по центрам во всех регионах России, в зависимости от профиля центра и потребностей зависимого.

В основе работы - индивидуальный подход к каждому реабилитанту

По словам Алексея Лазарева, сейчас в церковные реабилитационные центры обращаются в основном родственники наркозависимых людей, которые чаще всего никаких проблем в своем состоянии не видят. Консультационные кабинеты, созданные при поддержке Синодального отдела по благотворительности, действуют во многих епархиях Русской Православной Церкви. По просьбе родственников с наркозависимым беседуют консультанты - сотрудники таких кабинетов, регулярно проходящие обучение. Они получают навыки формирования у наркозависимых мотивации для лечения. Пообщавшись с наркозависимым лично или по телефону доверия, специалист определяет, какая именно помощь ему требуется, и дает соответствующие рекомендации. При необходимости обратившегося человека направляют в медицинское учреждение для прохождения детоксикации, после чего он переходит на амбулаторную программу реабилитации, либо его сразу направляют в церковный или светский реабилитационный центр. Подбирают центр по принципу территориальной близости, наличию места и соответствию программы реабилитации, то есть в основе работы - индивидуальный подход к каждому реабилитанту.

«Другой важнейшей задачей для нас является поддержка мотивации на сохранение здорового образа жизни, ведь иногда после ‟чистого” периода человек срывается и снова начинает употреблять наркотики. Для этого по всей России создаются церковные группы поддержки, - отметил Алексей Лазарев.- В этих группах человек может найти социальную, психологическую, духовную поддержку, побеседовать со священнослужителем, обсудить проблемы, которые у него возникают, и получить новые силы для продолжения трезвого образа жизни».

Не зебра, а сплошная черная полоса

Говорят, что наша жизнь похожа на зебру: черная полоса сменяет белую, а белая - черную. Но это жизнь обычного человека. Жизнь же зависимых людей - это сплошная черная полоса. И кажется, что она никогда не кончится, что выхода нет… Но он есть! Об этом говорят все героини фильма «Зебра».

В фильме нет ни декораций, ни реквизита. Обычные женщины сидят на обычных стульях в обычной комнате. Из реквизита - лишь черное одеяло, которым психолог Екатерина Алексеевна Савина, директор реабилитационного благотворительного фонда «Зебра» и одноименного Центра, с головой накрыла бывшего наркомана Али. Он выздоровел и теперь работает в «Зебре». Одеяло - это зависимость. И ее нельзя путать с человеком. Женщины по очереди обращаются то к кукле, завернутой в одеяло, символизирующей зависимость, которую они ненавидят и с которой вступают в жестокую схватку, то к своему ребенку, у которого просят прощения за то, что мало любили его и мало гордились им… Не каждая женщина готова сняться в фильме о своих родных, страдающих зависимостью. Не каждая готова признать, что была больна созависимостью.

Созависимость, являясь раковой опухолью на любви, заменяет ее собою

По словам психолога Екатерины Савиной, созависимость, являясь раковой опухолью на любви, заменяет ее собою. Семья наркомана или алкоголика часто начинает приспосабливаться к образу его жизни, начинает жить его жизнью, тем самым невольно поддерживая его болезнь вместо того, чтобы бороться с ней. Члены семьи контролируют больного, пытаются спасти его от неприятностей, но тем самым они просто консервируют ситуацию и спасают себя от тяжелых переживаний. И тогда наркомания, алкоголизм и курение становятся безнадежным заболеванием. Поэтому очень важно, чтобы семья начала избавляться от созависимости.

Ангел Екатерина Савина

По ее словам, без этой беды она могла никогда не прийти к Богу

Ирина Чижикова узнала о том, что Екатерина Савина помогает в лечении наркоманов и алкоголиков, еще в 1990-е годы, когда беда обухом по голове ударила ее и сына-старшеклассника, члена спортивной команды по водному поло. Кто-то из членов команды подсадил своих товарищей на иглу, и понеслось. Из всех его друзей-наркоманов выжил он один, остальные давно покоятся на кладбище. Ирина вымолила сына. По ее словам, без этой беды она могла никогда не прийти к Богу.

К Кате Савиной, которую Ирина называет ангелом, она тогда не доехала. И лишь последние 5 лет ходит по средам и субботам на занятия в «Зебру». Сказать, что Ирина и другие члены этой по настоящему дружной семьи благодарны Екатерине - значит не сказать ничего.

До начала документальной картины, ставшей для всех настоящим откровением, выступили кинорежиссер Борис Дворкин, член Союза кинематографистов, руководитель видеостудии «Акварель» в Академии акварели и изящных искусств Сергея Андрияки, продюсер Алла Сурикова, консультант Екатерина Савина, без которых фильма не было бы, оператор Иван Алфёров и другие.

В вечере также приняли участие председатель комиссии Мосгордумы по здравоохранению Л.В. Стебенкова, советник заместителя Председателя СФ ФС РФ Г.Н. Кареловой О.А. Мишина, директор Национального научного центра наркологии Т.В. Клименко, представитель Национальной родительской ассоциации А.В. Гусев, представитель ООД «Здоровая инициатива» Г.И. Семикин, члены Совета по профилактике наркомании при Совете Федерации РФ и представители Синодального отдела по благотворительности Русской Православной Церкви.

Бог сильнее зависимости

Любая мать помнит первую улыбку, первый лепет, первые шаги своего чада, его школьные годы, первые победы и первые поражения... И теперь женщинам, снявшимся в фильме «Зебра», самим не верится, что было время, когда повзрослевшее чадо гналось за ними по улице, требуя деньги на дозу, а они во все горло кричали: «Помогите!» Как же трудно вызывать милицию, чтобы забрали собственного сына! Как больно видеть, что он ради дозы готов тебя убить!

По совету психолога, ради спасения своих детей матери вынуждены были выставлять их за дверь... Зато сейчас благодарят Бога за их выздоровление, создание семей, за счастье общения с внуками. Опыт этих женщин может помочь другим матерям, оказавшимся в подобной ситуации и не знающим, где и как можно получить помощь. Многим кажется, что выхода из этой беды нет. Но выход есть! Нужно только не опускать руки и... начать с себя. Да-да - нужно измениться самим, чтобы жизнь зависимых родных изменилась к лучшему. А поможет им в этом Екатерина Савина, счастливая жена, мать и бабушка, которая уверена, что безнадежных больных нет.

Эти женщины смогли вымолить своих детей

Даже рассказывать о борьбе с наркоманией и собственной созависимостью очень трудно, а каково с ними бороться? Многое из того, о чем рассказывают эти мужественные женщины, не побоявшиеся открыто обратиться к зрителям, осталось за скобками. Как же трудно выставить любимого сына-алкоголика или дочь-наркоманку из квартиры! «Выставить на улицу», по словам Екатерины Савиной, не очень удачное выражение, и, конечно, оно не означает выгнать и забыть. Смысл его в том, что мама говорит: «С тобой в дом вошла твоя наркомания, и дом стал рушиться. Мы болеем все: тревога, злоба, кражи из дома, насилие, ложь. У нас нельзя дома так жить. Если ты хочешь продолжать так жить, уходи. Здесь больше этого не будет. Употреблять - за дверь, и я не собираюсь устроить тебе способ употреблять вне дома: снять тебе жильё, предоставить другое и т.п. Но если ты хочешь остановиться, я готова помогать, положу в больницу, в реабилитационный центр, и буду стараться вместе с тобой. Другими словами - домой возвращайся через реабилитационный центр».

Помню, когда фильм «Зебра» закончился, у многих зрителей на глазах были слезы. Борис Дворкин вызвал на сцену героинь фильма, и зал встретил их аплодисментами - жен, дочерей и матерей, чьи дети и другие родственники оказались в беде. Некоторые из них были наркоманами 20 лет. Эти женщины смогли вымолить своих детей. Они убедились в том, что Бог сильнее зависимости, и с Божией помощью неизлечимые болезни можно победить!

Если вы столкнулись с проблемой, которую вы сами не можете разрешить, или сомневаетесь в правильности своих поступков в связи с ней, вам поможет психологическое консультирование специалиста по этой проблеме. Психолог поможет:

• понять, что действительно происходит;
• понять, какова ваша реакция на эти события;
• пережить сильные чувства, вызванные проблемой;
• увидеть свои возможности и пути ее решения;
• получить необходимую информацию;
• наконец, разделить свою боль с человеком, который понимает, сочувствует и готов помочь.

Понятно, что получение помощи зависит от духовной позиции людей. Православный человек имеет такой взгляд на все эти вопросы, который отражает его веру в Бога и отношения Бога и человека. Поэтому нередко эти вопросы задают священнику, который может откликнуться на них на основе своего духовного опыта. Однако, священник не обязательно имеет профессиональные знания по этой проблеме, и потому ответ его неполон: как при зубной боли еще нужна помощь стоматолога. С другой стороны, помощь неправославного психолога, при всем уважении к его компетенции, часто не может быть принята воцерковленным человеком, поскольку не отвечает его духовным требованиям.

Решение проблемы состоит в обращении к православному психологу, соединяющему профессиональную компетенцию с личным воцерковлением.

В чем же состоит компетенция православного психолога? При понятных пересечениях, это более душевные проблемы человека (чувства, рассуждения, адекватные ситуации поступки), чем духовные (жизнь по заповедям и спасение души), и чем проблемы организма (психиатрия, ломки, бессонница). Если православный психолог видит, что проблема лежит скорее в сфере компетенции духовника или врача, он направит вас к проверенным специалистам за соответствующей помощью. Но в связи с тем, что человек целостен, психолог иногда бывает нужен и в этих случаях.

Что делать, если отношения стали нездоровыми и разрушительными, и вы в них запутались, как в паутине? Как быть, если сближение приносит только боль и уныние, а представить разрыв немыслимо? Реально ли что-то изменить, если жизнь близкого человека рушится у вас на глазах? Эти и другие вопросы мы задали психологу Екатерине Савиной.

Визитка : Екатерина Алексеевна Савина, директор реабилитационного благотворительного фонда «Зебра и К», специалист по психологическому консультированию наркоманов, алкоголиков и их семей. Училась психологическому консультированию в России и в США. Сертифицированный консультант по химической зависимости (Всемирная федерация терапевтических сообществ). Также закончила Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Член Православного общества психологов.

- Екатерина Алексеевна, что такое созависимость?

Если в семье есть зависимый человек - алкоголик или наркоман, например, то он живет криво. Его не удается любить, потому что он отталкивает любую попытку контакта. И тогда, чтобы этот контакт все-таки состоялся, близкий человек начинает жить так же криво, как и он. Ну, например, когда тот попадает в милицию за пьяный дебош, его начинают оттуда вызволять. Когда у него нет денег на наркотики, ему начинают их давать. И если у него возникают проблемы, их начинают решать: звонить его начальству и объяснять, почему его нет на работе…

В общем, человек входит в контакт с зависимым неправильным способом. И его жизнь тоже становится кривой, зеркально отражающей жизнь алкоголика или наркомана. Как говорят - в чужом пиру похмелье. И для того, чтобы улучшить ситуацию в семье, родственнику надо сначала самому начать выздоравливать, рискнув ограничить контакт с зависимым и вернуться в свою жизнь, в свое здоровое состояние. И тут, скорее всего, посыплются упреки: ты меня не любишь, ты мне не помогаешь… Но только тогда у самого алкоголика возникает возможность начать исправлять свою жизнь, и только тогда могут возникнуть подлинный контакт и настоящая любовь.

Бывают ли созависимые отношения между людьми, жизнь которых не отравлена ни алкоголем, ни наркоманией, ни другими зависимостями?

Нам в редакцию пришло письмо об отношениях дочери с матерью, которые никак не удается наполнить осмысленностью и любовью… И мама все время не просит, а требует внимания, выматывая дочь, у которой маленькие дети и она в ожидании малыша.

По этому письму видно, что отношения уже нездоровые. И вряд ли мама сама сможет их правильно выстроить. Я думаю, что маме можно помочь только быть чуть менее несчастной: любить ее и какими-то доступными способами эту любовь проявлять. А чтобы стать чуть более счастливой, вторую половину работы должна сделать мама. И если мама не делает свою половину, то сколько бы мы ни пытались утешить ее, это не даст результата. Устроить мамину жизнь, избавить от одиночества, найти новые смыслы в ее жизни - не дочкина задача. Эти вопросы человек решает сам.

- То есть не надо ставить себе задачу исправить жизнь близкого человека?

Ни в коем случае. Это всегда насилие над человеком, всегда вторжение. Накормить человека насильно невозможно.

Что касается требований матери к дочке. Давайте проведем аналогию. Всем родителям нужна наша материальная помощь. Не всем хватает пенсии, и дети должны помогать. И вот наш случай: у дочери семья, несколько детей и еще один в животе. Сколько денег она должна отдать маме? Столько, сколько может отдать из своей семьи. Конечно, она в чем-то ограничит своих детей, мужа, саму себя, разумеется. Не купит детям фрукты, а даст на лекарство маме. Понятно. Лекарство - это важно. Но она не должна обездолить семью - сделать так, что детям будет нечего есть, а мама купит себе не слишком нужную обновку. С деньгами, как видите, все достаточно просто. А внимание - это тоже своего рода валюта. Нужно понять: какую часть я могу отдать, а какая принадлежит уже другим. И то, что маме не хватает того внимания, которое я ей даю, не означает, что я должна ей отдать больше. Внимания всегда не хватает. Всегда. Но сколько я отдаю - решаю я. А в созависимых отношениях это решает мама. И вот она требует, а я мучаюсь, что не могу ей отдать полторы своих жизни.

Когда человек перестает сам выбирать, сколько кому отдать, перестает быть свободным в своих решениях, его поступками начинает управлять мама, или дети, или муж, а она сидит и говорит: «Ой, я такая несчастная, меня все заставляют, я не могу отказать…» Или: «Я не могу дать достаточно, и поэтому я виновата…» Вот это уже созависимость. Это болезненный способ выстраивания отношений между людьми. В первую очередь потому, что там обычно бывает такая манипуляция - мама говорит: «Ты плохая дочь, потому что мало уделяешь мне внимания». И вот для того, чтобы стать хорошей дочерью, ей нужно отнять у детей и отдать маме. И стать плохой матерью. И дети ее потом будут укорять, что она плохая мать. Но она ведь свободное существо. Это Богом данная свобода - выбирать. И когда женщина отдает право решать за нее маме или детям - она делегирует им свою ответственность и свободу (причем отдает сама, добровольно) и, как правило, потом их же в этом и обвиняет. Но ей так удобно: не брать на себя ответственность.

Созависимые отношения лечатся? Возможно ли, выбрав правильную тактику поведения со своей стороны, их через какое-то время выправить и знать, что пусть спустя годы, но мама изменит и свое поведение тоже? Или на это не стоит рассчитывать?

Тут надо отвечать за себя и лечить свою сторону. Мама может пожизненно считать, что я плохая дочь, но это не значит, что я должна изменить свою тактику. Я могу помогать ей, уговаривать, какие-то доводы приводить. Но, в конечном счете, я не могу управлять чувствами и оценками других людей. А вот когда я пытаюсь стать хорошей для всех, я совершенно точно проигрываю. Помните старинную песенку, где ослик, мальчик и дедушка друг на друге ехали верхом? Закончилось тем, что дедушка вез на себе и внука, и ослика. «Где это видано, где это слыхано - старый осел молодого везет». Угодить всем можно только абсолютно уродливым образом - обманув кого-то, манипулируя другими людьми. Каждый отвечает перед собой за себя. И, в конечном счете, перед Богом. Я давала мало внимания маме. Если оно у меня было, а я его не давала: на диване валялась, в ванне нежилась или три часа обсуждала шопинг с подружкой вместо того, чтобы с мамой поговорить, вот за это я буду отвечать. Но если его у меня не было, потому что оно было отдано моим детям или мужу или пациентам и так далее, и я не могла им распорядиться, потому что оно не мне принадлежит, и этим людям тоже совершенно необходимо, значит, я не буду за это отвечать перед Богом. И не буду отвечать перед мамой.

- Но как уйти от этого чувства вины, которое гложет человека, мешает жить?

Это очень важная тема. Есть чувство вины, а есть сожаление. О том, что больше я дать не могу. Вот к примеру. Я водитель. Еду на машине, и вдруг под колеса мне вылетает какая-то кошка. И я ее переехала. Я очень люблю животных. Я буду очень мучиться оттого, что это произошло. Я сожалею об этом очень. Я буду хоронить ее и оплакивать. Но это не моя вина. Я не могла остановить ее. И затормозить не могла. И здесь похожая ситуация. Вина здесь неадекватна. Адекватно сожаление. Внимания всегда мало. Как Окуджава пел: «И пряников, кстати, всегда не хватает на всех». Не хватает любви, времени, здоровья. Это правда. Но то, что есть, я должна поделить между теми, кого я люблю. И я отвечаю за эту дележку.

Вот еще одно письмо - про подругу. У многих из нас в окружении есть довольно близкие люди, которые непрерывно унывают и это свое безнадежное ощущение от жизни регулярно пытаются разделить с нами. Это родственники или подруги, и нельзя просто уйти от этого тягостного общения и забыть об этом. Но оно изо дня в день забирает силы. И, главное, никому не приносит пользы.

Конечно, тут придется пострадать. Потому что как врач работает с больными людьми, так и мы, доморощенные врачи и психологи, стараемся помочь близким и потому имеем дело с грязью и с гноем, и с неприятным запахом.

Но и чужое уныние не надо кормить. Потому что чем больше мы причитаем, соглашаемся или обвиняем, тем больше человек унывает. Ему надо сказать: если тебе нужна помощь, давай ты что-то начнешь делать, а я тебе в этом буду помогать. А если ты хочешь просто плакать мне в уши, то тут я тебе ничем помочь не могу, и ты меня, пожалуйста, в этих целях не используй. Бог каждому из нас дал ответственность за свою жизнь, чтобы он с ней справлялся, и никто другой ни в коем случае не должен нашу жизнь покрывать собою, спасая нас от всех бед. Допустим, вам звонит подруга и говорит: «Меня вчера уволили, и сегодня мне нечего есть». Вы в ответ: «Если ты приедешь ко мне, я тебя накормлю и попробую вместе с тобой найти тебе работу». Она: «Нет, меня все равно никто не возьмет. Мне придется умереть от голода! Я хочу есть», - и плачет в трубку. Что вы будете делать? Плакать вместе с ней? Нет, потому что и ей, и вам будет очень плохо. Потому что это увеличивает уныние, если человек рыдает день ото дня вам в жилетку и ничего не делает. И быть жилеткой - это не ваше место в жизни близкого человека. Ваше место - это помощь.

Не надо прерывать отношения. Особенно с близким человеком. Их надо выстраивать. Но если помогать не получается, а человек не видит в своей жизни для вас места кроме как в качестве такой жилетки и сам прерывает с вами отношения - это его выбор.

Я поняла: чужую жизнь невозможно исправить. Но разве не правильны попытки близких исправить жизнь алкоголика или наркомана?

Нет. Чем больше мы пытаемся влезть в их жизнь и насильно их сделать счастливыми, тем хуже получается. В последнее время, например, развилась такая практика: приезжает команда добрых медиков, забирает наркомана или алкоголика в реабилитационный центр, там его насильно удерживают несколько месяцев и пытаются лечить. Но из этого лечения ничего не получается. Потому что выздоровление наркомана или алкоголика связано с покаянием. А насильно заставить человека покаяться невозможно.

- Если человек все-таки решил лечиться, сколько времени уйдет на полное выздоровление?

Если человек выздоравливает в нашем реабилитационном центре, то три месяца длится базовый курс, потом еще девять месяцев - поддерживающий. Бывает и дольше. Сначала консультации, потом - групповые занятия, которые более эффективны.

- С наркоманами, наверное, сложнее?

Не могу сказать. И то и другое очень страшно. Все пациенты у меня трудные. И занимаются они вместе. Алкоголики, как правило, старше, и жизненный опыт у них больше. А у наркоманов больше молодой энергии, которой так мало у алкоголиков. Они хорошо помогают друг другу. И когда выздоравливают - такие замечательные люди! А выздоравливают многие.

Что могут сделать родственники до того или для того, чтобы страдающий зависимостью человек решил изменить свою жизнь?

Лучшее, что могут сделать родственники, - позволить зависимому принять последствия своего поведения в полноте. Ну, например. Сын пьет. Не работает. Лежит на диване или безобразничает. И тут отец должен сказать: «Знаешь, в нашей семье так нельзя. Надо работать и нельзя пить. Вот сейчас бы в наш дом вломился пьяный громила и начал бы все крушить. Что бы я сделал? Я, как гарант безопасности нашей семьи, взял бы его за шиворот и вышвырнул. И вызвал бы милицию, если у самого не хватает сил. А сейчас вот этот громила - мой собственный сын. Поэтому я тебе говорю: ты не с завтрашнего, а с сегодняшнего дня перестаешь пить, а завтра идешь на работу. Если ты не можешь бросить пить и так болеешь, что не можешь работать, поезжай в больницу, в реабилитационный центр, я тебе помогу. Но в нашем доме ты точно больше пить не будешь. И если ты завтра придешь домой пьяным, я тебя на порог не пущу. Иди куда хочешь».

Это идеальная ситуация, когда в доме есть отец, причем здравомыслящий. Чаще, мне кажется, наедине с сыном-алкоголиком оказывается одинокая мать. Или жена с далеко не волевым характером.

Что мешает жене или матери алкоголика прийти в группу к таким же матерям, выяснить у них, как это можно сказать и как сохранить отношения с мужем или сыном, чтобы не отторгнуть его? Как помогать ему, ждать его, молиться за него, когда он гуляет, и все-таки это сказать. А металлическая дверь и новый замок - это в ее руках. И тогда человек, сидя на коврике под дверью собственной квартиры, понимает: оказывается, то, как я живу, - это удел бомжей: они пьют, не работают и не живут дома. Но, в отличие от тех бомжей, что на Курском вокзале, у меня есть жена или мама, которая рада будет привезти мне кефир и тапки в наркологическую больницу, которая рада будет оплатить мой реабилитационный центр и участвовать в моем процессе выздоровления. И рада будет потом принять меня домой. И если я не хочу жить, как бомж, я знаю, что мне делать. Понимаете, очень важно, чтобы человек понял, где он действительно находится. Потому что если он лежит дома на диване, пьет и смотрит телевизор, а мама сокрушенно вздыхает: «Что же это он не выздоравливает?» - ну да, тогда она будет долго еще вздыхать.

Конечно, это - не единственный способ обращения с алкоголиками и наркоманами. И не универсальный. Есть разные люди, в том числе и тяжелобольные - с ВИЧ или туберкулезом, - которых нельзя оставить за дверью. Но на то и есть психологи и консультанты, и группы самопомощи, чтобы находить приемлемый для каждой семьи фарватер. Он всегда есть. Есть методы семейных советов, мотивационное интервью, есть группы специалистов, которые могут приехать на дом и помочь промотивировать человека, а не забирать его насильно. И если она - жена или мать - имеет достаточно мужества, чтобы сказать: «Все, в нашем доме больше этого не будет!» - то как этого достичь, можно придумать.

Беседовала Наталья Зырнова

Приложение. Письма-вопросы

Срыв – понятие о нем Это процесс возвращения к болезненному способу жить вследствие активации зависимости. Может быть вследствие случайной ошибки, но чаще в результате системной ошибки в выздоровлении данного человека. Если она не будет исправлена, наркоман или алкоголик вернется в состояние активной зависимости. Поскольку все люди делают ошибки, у всех выздоравливающих алкоголиков и наркоманов бывают срывной процесс, и не один. И он может не закончиться употреблением наркотика или алкоголя. Это зависит от того, будет ли вовремя остановлен срывной процесс. => Срывной процесс – штатная ситуация в выздоровлении, проявление хронической болезни. Срывной процесс – штатная ситуация в выздоровлении, проявление хронической болезни.">

Понятие о срыве Характеризуется общими закономерностями: Замедление или прекращение действий по выздоровлению Часто начинается в благополучные времена Ошибки в расстановке приоритетов в жизни: зависимый человек все усилия направляет на социальный успех, романтические или семейные отношения, гордостные проявления: карьера, самооценка, и пр. Изоляция, отказ от взаимодействия с системой поддержки. Процесс, ПРИВОДЯЩИЙ к употреблению, занимает от 2 недель и более. Если этот процесс остановить, тогда выздоровление опять оказывается возможным. Если остановка срывного процесса произошла до начала употребления, употребление и не наступает. Срыв МОЖЕТ БЫТЬ позитивным опытом.

Некоторые закономерности: « Развилка » на пути выздоровления возникает, когда человек спокоен и благополучен. Именно там возникает опасное замедление. По мере движения по пути срыва, наркоман последовательно теряет то, чего добился на пути выздоровления. Идет регресс: обратное развитие. На пути срыва наркоман обычно не собирается срываться. У него вполне « благородные » цели, которые он не оценивает как ложные. Сам он не видит своего срыва! Употребление наступает достаточно неожиданно для самого наркомана, и не обязательно сразу тяжелое. Процесс возвращения к дну может занять вторую половину срывного цикла. Срыв – это всегда обманутые ожидания, какими бы они не были. Человек никогда не получает того, на что рассчитывал, идя в срыв.

Признаки срывного процесса (Т. Горски) Внутренние изменения. (Старые стереотипы употребления, чувство большего напряжения, чем обычно. Выздоровление перестает быть важно, находятся более срочные, важные или просто приятные вещи. Уменьшается молитва и самоанализ. Перепады настроения от « безбашенного » веселья до тоскливого раздражения и подавленности, чувства меняются очень быстро. Отрицание. Строить свою жизнь так, как будто зависимости нет. Постепенно жизнь меняется, все меньше общения с выздоравливающими людьми. Снижение доверия и откровенности. Молитва становится краткой и сухой. В жизни нарастает напряжение и тревога, но идет отрицание негативных изменений. Избегание и защиты. Попытки не думать о своих трудностях, т. к. это приводит к еще большей тревоге. Фокус внимания смещается с себя самого на других людей. Обнаружив у них слабости и недостатки, человек успокаивается, т. к. теперь понятно, что у них нет права критиковать, « пусть лучше займутся собой ».

Признаки срывного процесса (Т. Горски) Компульсивное (одержимое какой - то мыслью) поведение. (Покупки, работа, романтические отношения или иные отношения с людьми, спорт и пр. То, что я ухожу в эти навязчивые мысли и действия, дает выход энергии, и тревога уменьшается, но потом вырастает еще сильнее. Компульсивные (одержимые) поступки приводят к негативным последствиям, а импульсивные (необдуманные) поступки приводят к множеству проблем. Они нарастают как снежный ком, и потому все больше хочется побыть одному, отгородившись от всех, чтобы не было неловко. Нарастает изолированность от людей и чувство одиночества. Нарастание кризиса. Трудности все нарастают. На месте одной кое - как разрешенной проблемы вырастают две новых. Человек не видит всей картины, и живет одной минутой. Планировать свою жизнь не удается, планы проваливаются. Обычная « рамка » жизни разрушается. Такая жизнь утомляет, я чувствую себя подавленным и брошенным другими людьми. Депрессия нарастает. Молитва пропадает совсем. Ничто не получается так, как я хочу.

Признаки срывного процесса (Т. Горски) Ступор. Лавина проблем нарастает, выхода нет. Все чаще посещают мысли о том, что все равно ничего не получится, и лучше бросить это все. Человек не может заставить себя заниматься важными делами, увязая в пустяках, за которыми незаметно кончается весь день. Мелкие проблемы кажутся неразрешимыми. Человек надеется на чудо, которое вдруг избавит его от этой лавины, но ничего не делает. Спутанность и чрезмерное реагирование. Трудно ясно мыслить и строить логические связи. События пугают. Трудно понимать то, что говорят и запоминать информацию. Чувство себя « без кожи », и любое событие вызывает сильный эмоциональный всплеск, а в другое время нет чувств вовсе. Человек перепроверяет себя все время и все - таки ошибается и принимает плохие решения. Раздражение и злость на других становятся обычными чувствами, злость на близких. Подавленность. Ничто не радует. Человек удивляется своему здоровью и мечтает заболеть, как в детстве. Иногда приходят мысли о самоубийстве как о выходе, и об употреблении как альтернативе самоубийству. Кажется, что жизнь и так слишком плоха. Человек перестает делать обычные дела: вовремя есть и спать, умываться, молиться и пр., все время опаздывает и откладывает важные дела. Никто не может помочь.

Признаки срывного процесса (Т. Горски) Неуправляемость жизни. Человек совершает поступки, которые вредят ему самому и другим людям, делаетоткровенно плохие вещи. От этого уважение к себе пропадает, и это « дает ему право » и дальше совершать такие поступки уже без особенных угрызений совести. Он все реже посещает консультации и группы в центре и собрания АА \ НА. Человек отрезает себя от других людей, осуждая их, злясь и ссорясь с ними. Он чувствует себя несчастным, преданным и ему очень жалко себя. Он продолжает лгать, оправдывать свои поступки и чувствует отчаяние. Видны только три возможных выхода: безумие, самоубийство или употребление, и последнее все больше рассматривается как разумный выход. Планирование употребления. Разрешение себе « когда - нибудь, если нужно будет » употребить. Планируется единичный срыв или сохранение низких доз наркотика, намерение избежать тяжелых последствий. Все чаще воспоминания о прежних друзьях, местах употребления, пробы « вроде » наркотика: стимулирующий чай, энергетические напитки. Опасные поступки, несовместные с выздоровлением, как бы проверка: а что будет, когда я сорвусь?

Признаки срывного процесса (Т. Горски) Употребление. Спонтанное решение об употреблении осуществилось. Сильное разочарование, т. к. эффект быстро проходит, чувство, что перешел черту. Попытки скрывать употребление и контролировать его, что и удается какое - то время. Разочарование, но уже ничего нельзя вернуть назад. Потеря контроля над употреблением и начало выздоровления. Постепенно употребление выходит из - под контроля и становится очевидным для всех. После долгого и мучительного употребления негативные последствия заставляют человека остановиться. Он принимает свое бессилие перед зависимостью и решается вновь обратиться за помощью. В глубине души есть надежда на возможность выздоровления или хотя бы улучшение состояния. Остановка употребления наркотиков. Преодолев стыд, человек снова возвращается в реабилитационную программу и группы самопомощи. Человек начинает получать помощь и выздоравливать.

Движущие силы срыва Гордость, самость. Стремление к повышению самооценки любой ценой, материальные ценности превалируют над духовными, стремление к лидерству, конкуренция, погоня за славой, властью, деньгами. Нарушение границ и иных рекомендаций. Поиск « своего » пути в выздоровлении по признаку « я знаю, как мне надо ». Эгоцентризм. Неспособность видеть людей вокруг равными себе и получать от них обратные связи на свои поступки и помощь. Неспособность к послушанию и обучению. Использование людей в своих целях и потеря интереса к ним во всех остальных случаях.

Движущие силы срыва Гедонизм. Цель жизни – получение удовольствия во всех видах, от « любви к себе » до утонченных эстетических удовольствий, к этому сводится вся деятельность. Замена нужного на желаемое, в том числе путем обмана себя. Побег от трудностей в жизни, слабая переносимость раздражителей и неоправдавшихся ожиданий. Неспособность трудиться, позиция бездомного « дай - дай », стремление все получить даром, стремление к вечному « отдыху ». Неспособность сопереживания и жертвы ради другого. Неспособность к любви.

Что делать? В перспективе срыва ВСЕ пациенты нуждаются в: Профилактике: обнаружении признаков срывного процесса, развития навыков принятия критической обратной связи, укреплении отношений с системой поддержки, поддержания ценностной системы, развития личных отношений с Богом, движения вперед в выздоровлении. Лечении: прекращении употребления (если есть), определении срочных мер к восстановлению процесса выздоровления. активных действий по изменению способа жить, возвращаясь к самому началу процесса выздоровления.

Срывы и эффективность работы. Является ли срыв неудачей в лечении? В выздоровлении? Пациент прожил трезво существенный период своей жизни. Он перестроил по крайней мере на это время свою жизнь более эффективно, чем это было в употреблении. Он научился способам поддержания трезвости и выздоровления. Он получил опыт того, что это ВОЗМОЖНО для НЕГО. Его семья получила такой же опыт + опыт СВОЕГО выздоровления. Он начал строить личные отношения с Богом в молитве и размышлениях. Он выстроил личные контакты с товарищами и сотрудниками в центре, на группах, с людьми, которые могут ему помочь. Он имеет возможность вновь обратиться за помощью.

Реабилитационный центр «Зебра» Реабилитационный благотворительный центр « Зебра » - амбулаторный центр, в котором выздоравливают наркоманы, алкоголики и их семьи. Он работает по миннесотской модели в программе « 12 шагов ». При храме свт. Тихона Задонского работает православный семинар для алкоголиков и наркоманов. При центре работают также группы для всех родственников алкоголиков и наркоманов, которые хотят получить помощь: « Ориентации » (информационная дискуссионная группа), группа « Шаги » (работа по программе « 12 шагов ») и православный семинар. На сайте центра « Зебра » можно получить подробную информацию о зависимости, выздоровлении и нашем центре: Телефон для записи на консультации и вопросов: 8 (495) ; 8 (499) Директор Екатерина Алексеевна Савина.