История гильотины. Рождённая революцией. История французской гильотины

Механические устройства для обезглавливания осужденных на смертную казнь использовались в Европе в течение многих веков. Однако наиболее широко гильотина применялась во Франции во время Великой французской революции. Ниже приведены 10 специфических фактов, касающихся гильотины, начиная от Эпохи Террора.

Создание гильотины относят к концу 1789 года, и связано оно с именем Жозефа Гильотена. Будучи противником смертной казни, отменить которую в те времена было невозможно, Гильотен выступал за применение более гуманных способов казни. Он помог разработать устройство для быстрого обезглавливания (декапитации) в отличие от применявшихся ранее мечей и топоров, которое назвали «гильотина».

В дальнейшем Гильотен приложил немало усилий, чтобы его имя не было связано с этим орудием убийства, но у него ничего не вышло. Его семье даже пришлось сменить фамилию.

2. Отсутствие крови

Первым человеком, казненным с помощью гильотины, стал Николя-Жак Пеллетье, приговоренный к смерти за грабеж и убийство. Утром 25 апреля 1792 года посмотреть на это зрелище собралась огромная толпа любопытных парижан. Пеллетье поднялся на эшафот, выкрашенный в кроваво- красный цвет, острое лезвие упало ему на шею, голова отлетела в плетеную корзину. Кровавые опилки сгребли.

Все произошло настолько быстро, что зрители, жаждущие крови, были разочарованы. Некоторые даже стали кричать: “Верните деревянную виселицу!”. Но, несмотря на их протесты, вскоре гильотины появились во всех городах. Гильотина позволила фактически превратить человеческие смерти в настоящий конвейер. Так, один из палачей, Шарль-Анри Сансон, казнил за три дня 300 мужчин и женщин, а также 12 жертв всего за 13 минут.

3. Эксперименты

Устройства для обезглавливания были известны еще до Французской революции, но в этот период они были значительно усовершенствованы, и появилась гильотина. Предварительно ее точность и эффективность проверяли на живых овцах и телятах, а также на человеческих трупах. Параллельно в этих экспериментах ученые-медики изучали влияние мозга на различные функции организма.

4. Вьетнам

В 1955 году Южный Вьетнам отделился от Северного, и была создана республика Вьетнам, первым президентом которой стал Нго Динь Зьем. Опасаясь заговорщиков, стремящихся совершить переворот, он принял закон 10/59, согласно которому любой человек, подозреваемый в связях с коммунистами, мог быть без суда заключен в тюрьму.

Там после ужасных пыток в конечном итоге выносился смертный приговор. Однако, для того, чтобы пасть жертвой Нго Динь Зьема, не обязательно было попадать в тюрьму. Правитель разъезжал по деревням с мобильной гильотиной и казнил всех подозреваемых в нелояльности. В течение следующих нескольких лет были казнены сотни тысяч южных вьетнамцев, а их головы развешаны повсюду.

5. Прибыльное нацистское начинание

Возрождение гильотины пришлось на период нацизма в Германии, когда Гитлер лично приказал изготовить большое их количество. Палачи стали довольно богатыми людьми. Один из самых знаменитых палачей нацистской Германии, Йохан Райхгарт, на заработанные деньги смог купить себе виллу в богатом пригороде Мюнхена.

Нацисты даже умудрялись получать дополнительную прибыль от семей обезглавленных жертв. Каждой семье выставляли счет за каждый день содержания обвиняемого в тюрьме и дополнительный счет – за исполнение приговора. Гильотины применяли в течение почти девяти лет, и 16500 человек были казнены за это время.

6. Жизнь после казни…

Когда казнь состоялась… (реконструкция в музее)

Видят ли глаза казненного что-либо в те секунды, когда его голова, отсеченная от туловища, летит в корзину? Сохраняется ли у него способность к мышлению? Вполне возможно, поскольку сам мозг при этом не травмируется, какое-то время он продолжает выполнять свои функции. И только когда прекратится его снабжение кислородом, наступает потеря сознания и смерть.

В пользу этого свидетельствуют и показания очевидцев, и опыты над животными. Так, король Англии Карл I и королева Анна Болейн после отсечения головы шевелили губами, словно пытались что-то сказать. А врач Борьё отмечает в своих записях, что, дважды обращаясь к казненному преступнику Анри Лонгвилю по имени, спустя 25-30 секунд после казни, замечал, что он открывал глаза и смотрел на него.

7. Гильотина в Северной Америке

В Северной Америке гильотину использовали лишь один раз на острове Св. Пьера для казни рыбака, убившего по пьянке своего собутыльника. И хотя гильотина там больше никогда не применялась, законодатели частенько выступали за ее возвращение, некоторые мотивировали это тем, что использование гильотины сделало бы более доступным донорство органов.

И хотя предложения по использованию гильотины были отклонены, смертная казнь использовалась широко. С 1735 по 1924 годы в штате Джорджия было приведено в исполнение более 500 смертных приговоров. Вначале это было повешение, замененное впоследствии на электрический стул. В одной из тюрем штата был установлен своеобразный «рекорд» – для казни на электрическом стуле шести мужчин потребовалось всего 81 минута.

8. Семейные традиции

Профессия палача презиралась во Франции, общество их сторонилось, а торговцы зачастую отказывались обслуживать. Жить со своими семьями им приходилось за городом. Из-за испорченной репутации возникали сложности и с заключением браков, поэтому палачам и членам их семей по закону разрешили жениться на собственных кузинах.

Самым известным палачом в истории был Шарль-Анри Сансон, начавший исполнять смертные приговоры в 15 лет, а самой известной его жертвой был король Людовик XVI в 1793. Позже семейную традицию продолжил его сын Анри, обезглавивший жену короля, Марию Антуанетту. Другой его сын, Габриэль, также решил пойти по стопам отца. Однако после первого обезглавливания, Габриэль поскользнулся на кровавом эшафоте, упал с него и умер.

9. Юджин Вейдман

В 1937 году за серию убийств в Париже был приговорен к смертной казни Юджин Вейдман. 17 июня 1939 за пределами тюрьмы для него была приготовлена гильотина, собрались любопытные зрители. Кровожадную толпу долго не удавалось успокоить, из-за этого время казни даже пришлось перенести. А после обезглавливания люди с носовыми платками помчались к окровавленному эшафоту, чтобы унести платки с кровью Вейдмана в качестве сувениров домой.

После этого власти в лице французского президента Альберта Лебруна запретили публичные казни, полагая, что они скорее вызывают у людей отвратительные низменные инстинкты, чем служат устрашением для преступников. Таким образом, Юджин Вейдман стал последним человеком во Франции, который будет публично обезглавлен.

10. Самоубийство

Гильотина готова к применению…

Несмотря на падающую популярность гильотины, ее продолжали использовать те, кто решил свести счеты с жизнью. В 2003 году 36-летний Бойд Тейлор из Англии в течение нескольких недель сооружал в своей спальне гильотину, которая должна была включиться ночью, в то время, когда он спал. Обезглавленное тело сына обнаружил его отец, проснувшийся от шума, похожего на звук дымохода, падающего с крыши.

В 2007 году в Мичигане было обнаружено тело мужчины, погибшего в лесу от сооруженного им механизма. Но самой страшной была смерть Дэвида Мура. В 2006 году Мур построил гильотину из металлического трубопровода и полотна пилы. Однако устройство первоначально не сработало, Мур оказался лишь серьезно раненым. Ему пришлось добираться к спальне, где у него были припрятаны 10 коктейлей Молотова. Мур взорвал их, но и они не сработали согласно плану.

И если гильотина создавалась из гуманных соображений и призвана была облегчить человеку насильственный уход в мир иной, то «Груша страданий» — орудие пытки, которое заставляло людей признаться в чем угодно.

Парижский музей восковых фигур — место встречи эпох и событий, выдуманного и реального мира. Бегло оглядев галерею кинозвезд, перехожу в зал «Главные моменты истории Франции». Останавливаюсь перед драматической сценой «Людовик XVI в камере перед казнью». Откуда-то из глубины доносится фонограмма: крики беснующейся толпы, а потом жуткий звук: щщ-шшуп. И тишина...

А начиналось это так. Доктор Гильотен описывал коллегам по Учредительному собранию, как радикально изменит процесс казни его предложение. «Свистит нож, голова падает, брызжет кровь, и нет больше человека. Господа, да с моей машиной я вам в миг голову отсеку!» — увлекшись, пообещал Гильотен. Депутаты рассмеялись, но несколько нервно, и доктор Гильотен с огорчением понял, что за его проект не проголосуют.

Тогда, в ноябре 1789 года, на четвертый месяц после взятия Бастилии, вопрос о смертной казни был весьма актуален: революциям, особенно великим, жертвы требуются в возрастающей прогрессии. Жозеф Игнас Гильотен, сын адвоката, воспитанник иезуитов, знакомец Вольтера и соратник аббата Сийеса, одного из авторов Декларации прав человека и гражданина, с головой окунулся в политику. При этом он оставался практикующим врачом и горел желанием сделать казнь более гуманной. Для этого, считал Гильотен, надо ее «механизировать», заменить палача машиной. Некоторые его коллеги шли еще дальше. Так, доктор Кабанис утверждал, что смертная казнь в любом виде — «великое преступление против общества, отнюдь не предупреждающее новых». Но, вероятно, из трех идеалов, провозглашенных французской революцией — «свобода, равенство и братство» — труднее всего было достичь последнего. Уровень ненависти в обществе возрастал. 1 июня 1791 года Учредительное собрание отвергло предложение отменить смертную казнь, выдвинутое Максимилианом Робеспьером. И Гильотен вновь вернулся к своей идее.

В первой статье внесенного им проекта реформы уголовного права устанавливался единый для всех способ казни — «через использование простой механики». На этот раз идея Гильотена встретила более благосклонный прием. 6 октября того же, 91 года, был принят закон, запрещавший пытки во время следствия и постановлявший, что «любому приговоренному к смерти отрубят голову». Разработать машину смерти, которая могла бы реализовать эту задачу, Учредительное собрание поручило члену Медицинской Академии хирургу Антуану Луи. Надо заметить, что до середины XVIII века во Франции каждому виду преступления соответствовала своя форма казни. Разбойников с большой дороги колесовали, цареубийц и государственных преступников четвертовали, фальшивомонетчиков варили живьем в кипящем котле, воров вешали, еретиков сжигали. Преступники благородного происхождения пользовались привилегией: им отрубали голову мечом.

Правда, и в этом случае казнь могла оказаться долгой и мучительной. Это испытал на себе в 1626 году в Нанте Анри де Талейран де Перигор, граф де Шале. Он был обвинен в покушении на жизнь кардинала де Ришелье, хотя тот именно от него узнал о заговоре, вдохновителями которого были брат и супруга короля Людовика XIII. Но их наказать было нельзя по определению.

Мучимые запоздалыми угрызениями совести, высокородные заговорщики попытались спасти Шале. По их поручению палача подпоили, и он не сумел добраться до Нанта к назначенному дню. Однако строгий, но справедливый король нашел выход. «В тюрьме всегда сыщется висельник, который пожелает ценой чужой жизни выкупить свою собственную», — изрек он. И такой висельник сыскался.

«Не затягивай, дружище», — шепнул палачу 26-летний граф. Однако вышло иначе. Палач-дилетант не знал, что меч перед казнью полагается наточить. Первым ударом он лишь сбросил несчастного на помост, после чего начал беспорядочно тюкать его по шее. Из толпы, пришедшей поглазеть на зрелище, стали подавать советы. «Вот, держи, может, хоть этим доконаешь!» — крикнул некий бочар и бросил на эшафот долото. Растерявшийся палач взял его, но только с 34-го удара голову Шале удалось отделить от туловища. До 29-го он еще кричал...

Вероятно, во избежание подобных осложнений для казни герцога Анри де Монморанси, обвинявшегося в заговоре против короля, в 1632 году применили машину, представлявшую собой увеличенное долото, зажатое между двумя кусками дерева. Это был прообраз будущей гильотины. Осужденного клали головой на плаху, палач дергал за веревку, и нож падал. Монморанси обезглавили успешно.

Машины, подобные описанной, в Европе использовались с XVI века, а то и раньше, — в Италии, Германии, Англии, Шотландии. Так что у доктора Луи, разрабатывавшего модель «большой национальной бритвы», как потом прозвали его детище остряки, были некоторые образцы. Он внимательно изучал их по старинным гравюрам и кое-что брал на заметку. Для воплощения замысла своей машины Антуан Луи сначала обратился к плотнику дю Домену, но тот заломил непомерную цену. В результате первый опытный образец за более разумную плату соорудил немецкий изготовитель клавесинов Тобиас Шмидт. Ему помогал советами профессионал — парижский палач Шарль Сансон. По некоторым версиям, форму лезвия в виде трапеции, а не серпа предложил сам Людовик XVI, которому проект механизма представили на утверждение. Менее чем через год ему довелось испытать на себе преимущества этого конструкторского решения.

Закон об использовании машины для отсечения голов король подписал 25 марта 1792 года. Сначала ее испытали на овцах, потом на трех трупах во дворе больницы Бисетр. А затем с Луизеттой — таким было одно из прозвищ этого орудия — «повенчали» первого приговоренного — вора Жака Пелетье. Позволю себе еще одно небольшое отступление. Публичные казни были одним из излюбленных народных развлечений, которым не брезговал и высший свет. На Гревской площади в Париже зеваки заранее занимали лучшие места, а дамы устраивались на балконах. Посмотреть было на что.

Один из примеров — казнь Робера Франсуа Дамьена. Он был не вполне здоров душевно и в 1757 году совершил довольно нелепое покушение на короля Людовика XV — воткнул ему в правый бок перочинный ножик. Серьезного увечья королю он не причинил. Чего не скажешь о самом незадачливом террористе. Даже чтение перечня операций, которым был подвергнут казненный, не для слабонервных. Дамьену щипцами вырвали грудь, мякоть рук, ляжки и икры, лили на раны расплавленный свинец, кипящее масло, смолу с воском и серой, а то, что осталось, разорвали на части лошадьми, сожгли и развеяли по ветру. Казнь длилась четыре часа при большом стечении зрителей. Когда королю сообщили, что многие придворные дамы с интересом наблюдали за этим процессом, он возмутился их бесчувственностью.

Так что витавшая в воздухе идея гуманизации смертной казни была весьма своевременной...

Премьера гильотины чисто технически прошла успешно. Пелетье казнили точно так, как описывал, выступая в Учредительном собрании, Гильотен: с двухметровой высоты со свистом упал семикилограммовый нож, и голова казненного скатилась в корзину. Толпа была разочарована: «Как, и это — все?!» Площадь освистала палача, а затем принялась распевать песенку: «Верните мне добрую виселицу».

Многократное ускорение процесса казни, возможно, лишило ее прежней зрелищности, но зато позволило резко увеличить количественные показатели. С 21 августа 1792 года (день, когда был казнен первый политзаключенный — Луи Давид Коллено д’Ангремон) по 28 июля 1794 года (дата термидорианского переворота, положившего конец якобинскому террору) только в Париже гильотина отсекла 19 тысяч голов, а в провинции — 42 тысячи.

По всей стране работало около полусотни таких «окошек»: по одному на департамент, а в Париже — шесть. Они располагались на площадях: Гревской, Каррузель, Революции (нынешняя площадь Согласия), святого Антония (сегодня площадь Бастилии), Насьон и на Марсовом поле. Бывало, что палач дергал за веревку по несколько часов подряд. 21 января 1793 года на площади Революции состоялась казнь Людовика XVI. Эшафот был установлен между памятником его деду, Людовику XV, и Елисейскими полями. Труп затем перенесли в церковь Мадлен, а после отпевания бросили в яму, присыпанную известью.

16 октября тот же путь прошла королева Мария Антуанетта. Когда палач предъявил народу голову ненавистной австриячки, та вдруг раскрыла глаза. Толпа в ужасе попятилась. По этому поводу между врачами разгорелся ученый спор — сразу ли голова, отделенная от туловища, утрачивает сознание или какое-то мгновение еще живет?

6 ноября состоялся суд над герцогом Орлеанским, Филиппом Эгалите, за которым тотчас последовала казнь. Имя Эгалите (равенство) он получил от Парижской коммуны, поскольку, будучи депутатом от дворянства, участвовал в заседаниях представителей от третьего сословия. Герцог проголосовал за отмену королевской власти и за смертную казнь своему кузену — Людовику XVI, выступал в поддержку Революционного суда, который в итоге и приговорил его к гильотине.

Надо сказать, что принцип равенства соблюдался очень строго и был распространен даже на четвероногих друзей человека. В 1793 году была гильотинирована собака бывшего армейского вербовщика Сен-При, уличенная в «роялистских настроениях» — она укусила честного революционера.

Полное число жерта террора установить уже не удастся, так как многие архивы революции были уничтожены около 1913 года историками-антимонархистами. Кровавая вакханалия кончилась 26 октября 1795 года, с падением Конвента. Консульство продлило мораторий на казнь.

В годы революции у изобретения доктора Луи было множество прозвищ, в том числе и обыгрывавших имя автора (Луизетта, Луизон), сами палачи называли это орудие просто — «штуковина». Но в итоге в истории осталось одно имя — «гильотина», несмотря на то, что ее горячий пропагандист Жозеф Игнас Гильотен категорически отказывался от этой чести.

Став императором, Наполеон Бонапарт позабыл о моратории на смертную казнь: по крайней мере, в уголовном кодексе от 1810 года об этом ничего не сказано. Правда, гильотине он предпочитал расстрел. «Национальная бритва» отныне использовалась лишь для карания уголовников.

Трудно в это поверить, но публичные казни во Франции были отменены лишь в 1939 году. А в 1951-м приведение приговоров в исполнение было запрещено описывать в прессе. В последний раз нож гильотины опустился на шею преступника 10 сентября 1977 года.

Между тем в обществе время от времени возникали дискуссии об отмене смертной казни. Первый шаг был сделан в 1980 году: ее отменили для несовершеннолетних (с возможностью исключения из правила для «особо отличившихся» подростков 16-18 лет). Правда, на практике эта мера не применялась уже больше века — с 1869 года. Самым ярым противником смертной казни был адвокат Робер Бадентер, ставший министром юстиции при президентстве Франсуа Миттерана.

Сам Миттеран во время предвыборной кампании объявлял о том, что отменит смертную казнь, хотя общественное мнение в целом не поддерживало эту идею. Заняв президентский пост, он выполнил свое обещание.

9 октября 1981 года смертная казнь была отменена. Французы поначалу относились к этому решению неоднозначно, однако по прошествии двух десятилетий настроение изменилось. По данным опросов, количество людей, одобряющих инициативу Миттерана, возросло наполовину.

А что же сталось с гильотиной? Меня всегда интересовало, почему в музеях Франции ее можно увидеть лишь в виде макета либо фрагментами — заржавевший нож, «колодка»? Объяснение было такое: после отмены смертной казни министр Бадентер приказал демонтировать две машины, еще остававшиеся во Франции, в тюрьмах Френа и Вернона. Однако ни один музей не согласился их принять; сотрудники даже пригрозили забастовкой, если это чудовищное устройство появится в музейном зале. В конце концов оба экземпляра перевезли в какой-то заброшенный военный форт.

Ободряющая концовка для моего не слишком веселого рассказа. Вот только в одном авторитетном справочнике я недавно прочитала, что две упомянутые гильотины до сих пор хранятся в тюрьме Френа. Их периодически собирают, на это уходит 40 минут, и гоняют «вхолостую». Так что они вполне в рабочем состоянии.

Под конец жизни человек, носивший «чудовищное», по его собственному мнению, имя Гильотен, обратился к властям наполеоновской Франции с просьбой переменить одноименное название страшного приспособления для казни, но его просьба была отклонена. Тогда дворянин Жозеф Игнас Гильотен, мысленно попросив прощения у своих предков, задумался над тем, каким образом избавиться от некогда добропорядочного и почтенного родового имени… Доподлинно неизвестно, удалось ли ему это осуществить, но потомки Гильотена навсегда исчезли из поля зрения историков.

Жозеф Игнас Гильотен родился 28 мая 1738 года в провинциальном городке Сэнт в семье не самого преуспевающего адвоката. И тем не менее с младых ногтей впитал некое особое чувство справедливости, переданное ему отцом, ни за какие деньги не соглашавшимся защищать обвиняемых, если он не был уверен в их невиновности. Жозеф Игнас якобы сам уговорил родителя отдать его на воспитание к отцам иезуитам, предполагая облачиться в сутану священнослужителя до конца своих дней. Неизвестно, что отвратило молодого Гильотена от этой почтенной миссии, но в определенный срок он неожиданно даже для самого себя оказался студентом медицины сначала в Реймсе, а потом в Парижском университете, который и закончил с выдающимися результатами в 1768 году.

Но, вопреки расхожему мнению, доктор не изобретал смертоносной машины. Просто он, будучи депутатом Учредительного собрания, в декабре 1789 г. внес предложение, имевшее целью сделать казнь менее мучительной — без пыток и растягивания неприятной процедуры, именно по его предложению был принят декрет о том, что «во всех случаях, когда правосудие вынесет смертный приговор, казнь будет одинакова для всех… При этом преступнику отрубают голову при помощи простого механизма».

Озабоченность Гильотена имела несколько серьезных причин. Казнь через отсечение головы топором или мечом до того времени была дворянской привилегией, избавлявшей от позора и лишних мучений. Представителей же остальных сословий отправляли на тот свет при помощи самых разнообразных способов, среди которых повешение было самым гуманным видом казни, в сравнении, скажем, с четвертованием или колесованием. Таким образом, декрет упорядочивал приведение приговоров в исполнение, покончив со средневековыми жестокостями. Идея использовать для казни механизм тоже была порождена чисто практическими соображениями. Ведь это весьма непросто — единым махом отсечь человеку голову. Гильотен, врач и анатом, понимал как никто другой из его коллег-депутатов, что шея, в анатомическом смысле, создана так, что переломить или перебить ее затруднительно. Для этого требуется особо поставленный удар, умение виртуозно владеть инструментом казни.

Ввиду элитарности этого привилегированного способа лишения жизни «специалистов» для исполнения казни требовалось немного. Однако при уравнении казнимых в праве на быструю смерть сразу возникал дефицит палачей. К тому же «производительность труда» у исполнителей была весьма низкой. Сама машина была уже давно не новостью: с ее помощью казнили в Средние века в Германии, Шотландии и Ирландии. Пользовались ею и в Италии. В одной из книжек об этой стране Жозеф Гильотен увидел иллюстрацию, изображавшую казнь при помощи механического топора в Милане. Механизм был прост и очевидно эффективен, а потому практичный доктор и предложил использовать его для решения возникшей проблемы.

Для реализации предложения Гильотена была сформирована специальная комиссия, исследовавшая возможность применения машины для казни. Входивший в ее состав доктор Антуан Луи в докладной записке признал таковое возможным, и под его руководством практическое конструирование и построение первой усовершенствованной машины осуществил немецкий механик Томас Шмидт. По легенде, в работе над механизмом активное участие принимал сам король Людовик XVI, впоследствии опробовавший эффективность изобретения на собственной шее. Их величество занялся изобретательством не из праздного любопытства: король всерьез увлекался слесарным мастерством и не упускал случая применять свои умения на практике.

Построение машины было завершено 20 марта 1792 года, и почти сразу же начались испытания на трупах в парижской больнице Бисетре. Результаты испытания комиссия признала вполне удовлетворительными, и было дано разрешение провести публичную казнь новым способом. 25 апреля того же года в Париже на Гревской площади был казнен «по-новому» знаменитый разбойник Пелисье, ужаснувший общественность своими зверствами. Новая машина приглянулась публике, восторженно приветствовавшей казнь, ей дали имя Луизетта, по фамилии Антуана Луи. Парижане называли ее малышка Луизон.

Национальное собрание Франции по достоинству оценило труды причастных к построению этой «малышки». Их всех (кроме разве что венценосного слесаря Людовика) премировали, а парижане закатили по этому случаю грандиозный праздник. Изобретение поспело как раз вовремя: через четыре месяца после того, как ее впервые пустили в дело, в стране началась эпоха террора, и головы из-под 160-килограммового ножа машины посыпались, как перезрелые яблоки в грозу. Именно тогда имя доктора Луи отошло в тень и механическую головотяпку стали называть гильотиной по имени ученого, предложившего модернизировать процесс казни.

В то время бывали дни, когда через этот механизм пропускали несколько десятков приговоренных. Свои гильотины стали заводить в крупных городах, а когда революционная армия под командой Шарля Ронсена выступила на усмирение восставших южных провинций, в ее обозе наряду с провиантом, боеприпасами и прочим снаряжением ехали и передвижные гильотины, заготовленные впрок. Говорят, этот механизм сэкономил революционерам огромное количество пороха и пуль, которые им бы пришлось потратить на казни аристократов, священников, приверженцев короля из других сословий и своих вчерашних товарищей, с которыми они немного разошлись во взглядах на политику.

Подробное описание самого процесса казни для русского читателя оставил Иван Сергеевич Тургенев, подолгу живавший в Париже. В 1870 году ему довелось присутствовать при казни Тропмана, убийцы восьми человек, трое из которых были дети.

«Смутно и более странно, чем страшно, рисовались в темном небе два ее (гильотины. — Ред.) на пол-аршина друг от друга отстоявшие столба с косой линией соединяющего их лезвия. Я почему-то воображал, что столбы должны быть дальше друг от дружки. Эта их близость придавала машине какую-то зловещую стройность — стройность вытянутой, длинной, как у лебедя, шеи. Чувство отвращения возбуждал большой, плетеный кузов, вроде чемодана, темно-красного цвета. Я знал, палачи бросят в этот кузов еще теплый содрогающийся труп и отрубленную голову. Я видел, как Тропман появился наверху, как справа и слева два человека бросились на него, точно пауки на муху, как он вдруг повалился головой вперед и как подошвы его взбрыкнули. Но тут я отвернулся — и начал ждать, — а земля тихо плыла под ногами…

Казалось, что я жду очень долго, хотя на самом деле от того момента, когда Тропман ступил ногою на первую ступень гильотины, до того мгновения, когда его труп швырнули в приготовленный короб, прошло двадцать секунд. Я успел заметить, что при появлении Тропмана людской гам внезапно как бы свернулся клубом — и наступила бездыханная тишина… Наконец послышался легкий стук как бы дерево о дерево — это упал верхний полукруг ошейника с продольным пазом для прохода лезвия, он охватывал шею преступника и держал голову неподвижной. Потом что-то глухо зарычало и покатилось — и ухнуло, точно огромное животное отхаркалось».

Несмотря на эти ужасающие подробности, французы полюбили гильотину. Да-да, именно полюбили, и ходили на казни как на представления с участием знаменитости! О машине стали сочинять куплеты, она стала главной темой разговоров и в салонах, и в кабачках простолюдинов. В большом ходу были шуточки о машине-убийце, самой долгоживущей из которых оказалась та, где гильотину называли «лучшим средством от головной боли». Машина сделала блестящую театральную карьеру: сначала бутафорская гильотина проникла на балетную сцену в качестве декорации, но очень скоро из детали сценического оформления она преобразилась в персонаж, вокруг которого вертелось действо в драматическом театре, и, наконец, она стала основным сюжетным стержнем во множестве народных комедий того времени.

В революционной Франции стали популярны изящные вещички: серьги, браслеты, печати для конвертов — все в виде гильотинок. Французские кулинары, поспешая в ногу со временем, откликнулись на эту гильотинную моду «актуальным десертом»: в финале парадной трапезы к каждому прибору подавалась персональная гильотинка из красного дерева, а на стол ставилось громадное блюдо, полное марципановых куколок, с головами, карикатурно копирующими известных политических деятелей. Каждый гость мог выбрать себе политика «по вкусу» и гильотинировать его. Из куклы истекал вкуснейший сладкий соус густо-алого цвета, который поедали, макая в него марципановый «трупик» куклы, отрубленную головку куклы-политика брали себе на память о приятно проведенном вечере — получался изящный сувенир.

Зловещее обаяние гильотины притягивало, и этот сугубо утилитарный предмет почему-то заставлял людей шутить и смеяться, словно бы заигрывая с ним, со своею судьбой, со смертью, убеждая себя, что собственное свидание с этой модной красавицей не состоится никогда или, во всяком случае, произойдет не скоро. Слова гильотина, революция, террор стали неотделимы друг от друга.

Людская фантазия не дремала: молва утверждала, что доктора Гильотена казнили, в числе прочих, при помощи аппарата, носящего его имя. Но это всего лишь легенда, на самом же деле доктор Гильотен дожил до 76 лет и умер естественной смертью. Машина же продолжала исправно сносить головы, и дети доктора, оценив перспективу носить, словно клеймо, фамилию, давшую название орудию казни, сразу же после смерти Гильотена в 1814 г. добились права ее изменить.

Когда в 1917 г. грянула революция в России, ее Великая Французская предшественница была поминаема к месту и не к месту, на всех митингах, в собраниях, частных разговорах и сплетнях. С нею сравнивали российские события, исходя из ее опыта строили предположения, из ее истории черпали аргументы в спорах. Наряду с датами, событиями и именами давнего французского бунта не выпал из внимания грозный символ революционного террора — гильотина.

Ставшая привычной у себя на родине, в России вновь, как во времена молодости, она сделалась «властительницею дум». И снова вокруг нее начались какие-то судорожные шутки-прибаутки испуганных, растерявшихся людей, пытавшихся хорохориться, не показывать страха, предчувствия грядущих катастроф.

Именно в это время из-под пера знаменитой писательницы, популярнейшей Надежды Александровны Лохвицкой, писавшей под псевдонимом Тэффи, выпорхнул рассказец «Гильотина», в котором все страхи и тревоги по поводу грядущих дней были обращены в милую шуточку, в попытку обмануть смерть. Самой писательнице это удалось. Многим ее читателям — нет. Их не гильотинировали: процесс механического обезглавливания в России не прижился. Это было слишком цивилизованно и напоминало какую-то врачебную процедуру.

Остается только гадать, неужели депутат Гильотен был настолько наивен, чтобы надеяться на то, что революционное правительство, вспомнив древний обычай миловать осужденного в том случае, если смертная казнь не удалась по «техническим причинам», остановит заевший механизм? В любом случае, уже в начале лета 1794 года Гильотен уныло мерил шагами узкую камеру тюрьмы Консьержери.

Каких только узников она за последние годы не повидала! Революция, как это обычно бывает, давно принялась пожирать сама себя: казнили легендарных деятелей революции Бриссо и Верньо — последний еще не так давно председательствовал в Национальном собрании. Потом ее стены почтили аристократы — да в каком количестве! Был гильотинирован герцог Орлеанский, тот самый, который подал голос за смерть короля, затем слетела голова графа Ларока, графа де Лэгля, а вместе с ним — Агнессы Розалии Ларошфуко… Казнили ученого, которым Гильотен всегда так восхищался, — Лавуазье, не изыскав возможности отложить приведение приговора в исполнение ни на один день, чтобы дать тому возможность записать научное открытие. Казнили недавних революционных вожаков — Дантона и Демулена.

Гильотен, терзаемый чудовищными душевными муками, считал себя виновным в смерти каждого из этих людей. По ночам ему являлись их отрубленные головы, он же вымаливал у них прощение, произнося в свой адрес страстные оправдательные речи — он ведь хотел как лучше… Он абсолютно искренне обещал самому себе, что, когда придет и его час, он, взойдя на эшафот, повинится перед народом, публично плюнет на «мадам Гильотину» и предаст ее проклятию. Так ему легче будет умереть…

Но судьба не допустила близкого знакомства доктора Гильотена с «мадам Гильотиной». Доподлинно известно, что после казни Робеспьера, состоявшейся 28 июля 1794 года, Жозеф Гильотен оказался на свободе. Он скрылся в глухой провинции и в столице показывался чрезвычайно редко. Говорили, что он обратился в прилежного христианина и до последних дней жизни вымаливал у Господа прощения за свои грехи. Его имя всплыло в документах еще раз в связи с тем, что он выступил сторонником прогрессивной в начале XIX века идеи вакцинации против оспы. Жозеф Игнас Гильотен дожил до 1814 года и умер от карбункула на плече.

«Подарок» доктора Гильотена служил человечеству еще долго. Позднее подсчитали, что во времена Французской революции было гильотинировано более 15 тысяч человек. Последняя же казнь с помощью «мадам Гильотины» состоялась в октябре 1977 года в Марселе: так казнили убийцу Намида Джадуби. В Европе гильотина тоже применялась, хотя в Швеции, например, ее использовали только один раз — в 1910 году. Особенно же теплые отношения с «мадам Гильотиной» сложились у Гитлера: он отправил на свидание к ней около 20 тысяч человек.

Интересные факты:

После того, как голова была отсечена, палач поднимал её и показывал толпе. Бытовало мнение, что отрубленная голова могла видеть на протяжении примерно десяти секунд. Таким образом, голову человека поднимали, чтобы он мог перед смертью увидеть смеющуюся над ним толпу.

Казнь исполнялась долгое время только публично: в приговоре об осуждённом говорилось, что ему отсекут голову на публичном месте во имя французского народа. Соблюдались и средневековые ритуалы: так, в последнее утро осужденному объявляли: «Мужайтесь (следует фамилия)! Час искупления настал» (фр. Du courage… l?heure de l?expiation est venu), после чего спрашивали, не угодно ли ему папиросу, рюмку рома.

После Первой мировой войны казнили на бульварах, где всегда собиралась большая толпа.

Обезглавливание считалось «неблагородным» видом смерти, в противоположность расстрелу. До 1966 года обезглавливание применялось в Германии; потом его заменили на расстрел, поскольку единственная гильотина вышла из строя.

Гильотированные личности:

Людовик XVI, Мария Антуанетта, Жорж Жак Дантон, Антуан Лавуазье, Максимилиан Робеспьер, Жорж Кутон, Луи Антуан Сен-Жюст, Метью Журдан; Маринус ван дер Люббе, Юлиус Фучик, Вера Оболенская, Муса Джалиль.

Под конец жизни человек, носивший «чудовищное», по его собственному мнению, имя Гильотен, обратился к властям наполеоновской Франции с просьбой переменить одноименное название страшного приспособления для казни, но его просьба была отклонена. Тогда дворянин Жозеф Игнас Гильотен, мысленно попросив прощения у своих предков, задумался над тем, каким образом избавиться от некогда добропорядочного и почтенного родового имени…

Доподлинно неизвестно, удалось ли ему это осуществить, но потомки Гильотена навсегда исчезли из поля зрения историков.

Жозеф Игнас Гильотен родился 28 мая 1738 года в провинциальном городке Сэнт в семье не самого преуспевающего адвоката. И тем не менее с младых ногтей впитал некое особое чувство справедливости, переданное ему отцом, ни за какие деньги не соглашавшимся защищать обвиняемых, если он не был уверен в их невиновности. Жозеф Игнас якобы сам уговорил родителя отдать его на воспитание к отцам иезуитам, предполагая облачиться в сутану священнослужителя до конца своих дней.

Неизвестно, что отвратило молодого Гильотена от этой почтенной миссии, но в определенный срок он неожиданно даже для самого себя оказался студентом медицины сначала в Реймсе, а потом в Парижском университете, который и закончил с выдающимися результатами в 1768 году. Вскоре его лекции по анатомии и физиологии не могли вместить всех желающих: портреты и отрывочные воспоминания рисуют молодого доктора маленьким, ладно скроенным человеком с изящными манерами, обладающим редкостным даром красноречия, в глазах которого светилась некая восторженность.

Joseph-Ignace Guillotin

День рождения: 28.05.1738 года
Место рождения: Сэнт, Франция
Год смерти: 1814
Гражданство: Франция

Можно только удивляться тому, сколь радикально изменились взгляды того, кто некогда претендовал на роль служителя церкви. Как лекции Гильотена, так и его внутренние убеждения обнаруживали в нем законченного материалиста. Еще не были забыты великие врачи прошлого, такие как Парацельс, Агриппа Неттесгеймский или отец и сын ван Гельмонт, еще трудно было отрешиться от представлений о мире как о живом организме. Однако молодой ученый Гильотен уже ставил под сомнение утверждение Парацельса о том, что «натура, космос и все его данности — единое великое целое, организм, где все вещи согласуются меж собой и нет ничего мертвого. Жизнь — это не только движение, живут не только люди и звери, но и любые материальные вещи. Нет смерти в природе — угасание какой-либо данности, есть погружение в другую матку, растворение первого рождения и становление новой натуры».

Все это, по мнению Гильотена, было чистой воды идеализмом, несовместимым с модными, рвущимися к господству новыми материалистическими убеждениями века Просвещения. Он, как это и полагалось молодым естественникам его времени, несравнимо больше восхищался своими знакомыми — Вольтером, Руссо, Дидро, Гольбахом, Ламерти. Со своей медицинской кафедры Гильотен с легким сердем повторял новое заклинание эпохи: опыт, экперимент — экперимент, опыт. Ведь человек — это прежде всего механизм, он состоит из винтиков и гаечек, их надо только научиться подкручивать — и все будет в порядке. Собственно, мысли сии принадлежали Ламерти — в своем труде «Человек-машина» великий просветитель утверждал весьма узнаваемые и сегодня идеи о том, что человек есть не что иное, как сложно организованная материя. Те же, кто считает, будто мышление предполагает существование бестелесной души, — дураки, идеалисты и шарлатаны. Кто когда-нибудь видел и трогал эту душу? Так называемая «душа» прекращает существование тотчас после смерти тела. И это — очевидно, просто и наглядно.

А потому вполне естественно, что врачи парижской медицинской Академии, к которой принадлежал и Гильотен, столь дружно возмутились, когда в феврале 1778 года в столице объявился австрийский врачеватель Франц Антон Месмер, широко известный тем, что открыл магнетический флюид и первым применил для лечения гипноз. Месмер, разрабатывавший идеи своего учителя ван Гельмонта, эмпирическим путем открыл механизм психического внушения, однако посчитал, что в организме целителя циркулирует особая жидкость — «магнетический флюид», через который на больного действуют небесные тела. Он был убежден, что одаренные целители могут пассами передавать эти флюиды другим людям и таким образом излечивать их.

…10 октября 1789 года члены Учредительного собрания долго шумели и не хотели расходиться с заседания. Мсье Гильотен внес на обсуждение важнейший закон, касающийся смертной казни во Франции. Он стоял перед законодателями торжественный, воодушевленный и говорил, говорил. Основная его мысль заключалась в том, что смертная казнь тоже должна быть демократизирована. Если до сих пор во Франции способ наказания зависел от благородства происхождения — преступников из простонародья обычно вешали, сжигали или четвертовали, и лишь дворян удостаивали чести обезглавливания мечом, — то теперь эту безобразную ситуацию следует в корне изменить. Гильотен на секунду запнулся и заглянул в свои записи.

— Чтобы быть достаточно убедительным сегодня, я провел немало времени в беседах с мсье Шарлем Сансоном…

При упоминании этого имени в зале мгновенно наступила немая тишина, словно все одновременно внезапно лишились дара речи. Шарль Анри Сансон был потомственным палачом города Парижа. Семья Сансонов удерживала, так сказать, монополию на это занятие с 1688 по 1847 год. Должность передавалась в семействе Сансонов от отца к сыну, а если рождалась девочка, то палачом обречен был стать ее будущий муж (если, конечно, таковой находился). Впрочем, эта работа была весьма и весьма высокооплачиваемой и требовала совершенно исключительного мастерства, поэтому своему «искусству» палач начинал обучать сына, едва тому исполнялось четырнадцать.

Гильотен, в самом деле, частенько захаживал в дом мсье Сансона на улицу Шато д`О, где они беседовали и нередко музицировали дуэтом: Гильотен неплохо играл на клавесине, а Сансон — на скрипке. Во время разговоров Гильотен заинтересованно расспрашивал Сансона о трудностях его работы. Надо сказать, что Сансону редко доводилось делиться своими заботами и чаяниями с приличным человеком, поэтому долго тянуть его за язык не приходилось. Так Гильотен узнал о традиционных приемах милосердия людей этой профессии. Когда, например, осужденного возводят на костер, то палач обычно подставляет багор с острым концом для перемешивания соломы, точно напротив сердца жертвы — чтобы смерть настигла его до того, как огонь с мучительным замедленным смаком начнет пожирать его тело. Что же касается колесования, этой невиданной по жестокости пытки, то тут Сансон признался, что палач, всегда имеющий в доме яд в виде крошечных пилюль, как правило, находит возможность незаметно подсунуть его несчастному в перерывах между пытками.

— Итак, — продолжал Гильотен в зловещей тишине зала, — я предлагаю не просто унифицировать способ смертной казни, ведь даже такой привилегированный метод умерщвления, как обезглавливание мечом, тоже имеет свои недостатки. «Завершить дело при помощи меча можно лишь при соблюдении трех важнейших условий: исправности инструмента, ловкости исполнителя и абсолютного спокойствия приговоренного, — продолжал цитировать Сансона депутат Гильотен, — кроме того, меч нужно выправлять и точить после каждого удара, иначе быстрое достижение цели при публичной казни становится проблематичным (бывали случаи, что отрубить голову удавалось едва ли не с десятой попытки). Если же казнить придется сразу нескольких, то времени на заточку нет, а значит, нужны запасы «инвентаря» — но и это не выход, поскольку осужденные, вынужденные наблюдать за гибелью предшественников, оскальзываясь в лужах крови, часто теряют присутствие духа и тогда палачу с подручными приходится работать, как мясникам на бойне…»

— Хватит об этом! Наслушались! — вдруг нервно взметнулся чей-то голос, и собрание внезапно заволновалось — присутствующие зашипели, засвистели, зашикали.

— У меня есть кардинальное решение этой ужасной проблемы, — выкрикнул он, перебивая шум.

И четким, ясным голосом, как на лекции, сообщил присутствующим, что он разработал чертеж механизма, который позволит мгновенно и безболезненно отделять голову от туловища осужденного. Он повторил — мгновенно и абсолютно безболезненно. И торжествующе затряс в воздухе какими-то бумагами.

На том историческом заседании постановили рассмотреть, исследовать и уточнить проект «чудодейственного» механизма. Им помимо Гильотена вплотную занялись еще три человека — лейб-медик короля хирург Антуан Луи, немецкий инженер Тобиас Шмидт и палач Шарль Анри Сансон.

…Задумывая облагодетельствовать человечество, доктор Гильотен тщательно изучил те примитивные механические конструкции, которые использовались для лишения жизни когда-либо ранее в других странах. За образец он взял древнее приспособление, используемое, например, в Англии с конца XII по середину XVII века, — плаху и что-то вроде топора на веревке… Нечто подобное существовало в Средние века и в Италии, и в Германии. Ну а затем — с головой ушел в разработку и усовершенствование своего «детища».

Историческая справка: есть мнение, что что гильотину изобрели НЕ во Франции . На самом деле гильотина из Галифакса, графство Йоркшир. «Виселица из Галифакса» состояла их двух пятиметровых деревянных столбов, между которыми находилось железное лезвие, которое закреплялось на перекладине, заполненной свинцом. Управлялось данное лезвие с помощью веревки и вОрота. Оригиналы документов свидетельствуют, что при помощи данного приспособления в период с 1286 по 1650 год казнили по крайней мере пятьдесят три человека. Средневековый город Галифакс жил благодаря торговле сукном. Громадные нарезы дорогой материи сушились на рамах из дерева около мельниц. При этом, в городе стало процветать воровство, которое стало для него большой проблемой и торговцам было нужно эффектное средство устрашения. Это и устройство наподобие его, под названием «The Maiden» или «Шотландская Дева», вполне возможно, могли вдохновить французов, чтобы позаимствовать основную идею и дать ей собственное название.

Весной 1792 года Гильотен в сопровождении Антуана Луи и Шарля Сансона приехал к Людовику в Версаль — обсудить готовый проект механизма казни. Несмотря на нависшую над монархией угрозу, король продолжал считать себя главой нации, и его одобрение получить было необходимо. Версальский дворец был почти пуст, гулок, и Людовик XVI, обычно окруженный шумной, оживленной свитой, выглядел в нем до нелепого одиноким и потерянным. Гильотен заметно волновался. Но король сделал только одно-единственное меланхоличное, но поразившее всех замечание: «К чему полукруглая форма лезвия? — спросил он. — Разве у всех одинаковые шеи?» После чего, рассеянно присев к столу, собственноручно заменил на чертеже полукруглое лезвие на косое (позднее Гильотен внес важнейшую поправку: лезвие должно падать на шею осужденного точно под углом 45 градусов). Как бы то ни было, но изобретение Людовик принял.

А в апреле все того же 1792-го Гильотен уже суетился на Гревской площади, где устанавливали первое приспособление для обезглавливания. Вокруг собралась огромная толпа зевак.

— Ишь, какая красавица, эта мадам Гильотина! — сострил какой-то нахал.

Так, от одного злого языка к другому, в Париже прочно утвердилось слово «гильотина».

Историческая справка: Позже предложение Гильотена было переработано доктором Антуаном Луи, который служил секретарем в Академии хирургии, и именно по его чертежам в 1792 году сделали первую гильотину, которой дали название «Луизон» или «Луизетта».А еще в народе ее стали ласкательно называть «луизетткой».

Гильотен и Сансон позаботились о том, чтобы опробовать изобретение сначала на животных, а потом на трупах — и, надо сказать, работало оно отменно, подобно часам, требуя при этом минимального человеческого участия.

Конвент наконец принял «Закон о смертной казни и способах приведения ее в исполнение», и отныне, за что и ратовал Гильотен, смертная казнь игнорировала сословные различия, став для всех одной, а именно — «мадам Гильотиной».

Общий вес этой машины составлял 579 кг, топор же весил более 39,9 кг. Процесс отсечения головы занимал в общей сложности сотую долю секунды, что являлось предметом особой гордости медиков — Гильотена и Антуана Луи: они не сомневались, что жертвы не страдают. Однако «потомственный» палач Сансон (в одной частной беседе) попытался разуверить доктора Гильотена в его приятном заблуждении, утверждая, что он доподлинно знает, что после отсечения головы жертва в течение нескольких минут все еще продолжает сохранять сознание и эти страшные минуты сопровождаются не поддающейся описанию болью в отсеченной части шеи.

— Откуда у вас эти сведения? — недоумевал Гильотен. — Это абсолютно противоречит науке.

Сансон же в глубине души скептически относился к новой науке: в недрах его много чего на своем веку повидавшего семейства хранились всякие предания — его отцу, деду и братьям не раз доводилось иметь дело и с ведьмами, и с колдунами, и с чернокнижниками — они всякого успевали порассказать палачам перед казнью. А потому он позволил себе усомниться в гуманности передовой технологии. Но Гильотен смотрел на палача с сожалением и не без ужаса, думая, что, скорее всего, Сансон переживает из-за того, что отныне будет лишен работы, так как приводить в действие механизм Гильотена сможет кто угодно.

За свою почти двухсотлетнюю историю гильотина лишила голов десятки тысяч людей, начиная от преступников и революционеров и заканчивая аристократами, королями и даже королевами. Мария Молчанова рассказывает историю возникновения и использования этого знаменитого символа террора.

Долгое время считалось, что гильотина была изобретена в конце XVIII века, однако, последние исследования показали, что подобные «обезглавливающие машины» имеют более длительную историю. Самой известной и, возможно, одной из первых, была машина под названием «виселица Галифакса» (Halifax Gibbet), которая представляла собой монолитную деревянную постройку с двумя стойками по 15 футов, увенчанными горизонтальной балкой. Клинком был топор, который скользил вверх и вниз по пазам в стойках. Скорее всего создание этой «Галифакской виселицы» датируется еще 1066 годом, хотя первое достоверное упоминание о ней относится к 1280-м годам. Казни проходили на рыночной площади города по субботам, и машина оставалась в использовании до 30 апреля 1650 года.

Галифакская виселица

Другое раннее упоминание машины для казни встречается в картине «Исполнение казни Маркода Баллага близ Мертона в Ирландии 1307 года». Как видно из названия, имя жертвы — Маркод Баллаг, и обезглавлен он был оборудованием, которое удивительно похоже на позднюю французскую гильотину. Также подобное устройство встречается на картине, изображающей сочетание гильотинной машины и традиционного обезглавливания. Жертва лежала на скамье, с топором, укрепленным каким-то механизмом и поднятым над ее шеей. Разница заключается в палаче, который стоит рядом с большим молотком, готовый ударить по механизму и отправить лезвие вниз.

Потомственный палач Анатоль Дейблер, «господин Парижский» (monsieur de Paris), унаследовал пост от отца и за 40 лет карьеры казнил 395 человек.

Начиная со Средних веков, казнь через усекновение головы была возможна только для богатых и влиятельных людей. Считалось, что обезглавливание — более великодушно, и, конечно, менее болезненно, чем другие методы. Остальные виды казни, предполагавшие быструю смерть осуждённого, при недостаточной квалификации палача часто вызывали длительную агонию. Гильотина же обеспечивала мгновенную смерть даже при минимальной квалификации палача. Однако, вспомним «Галифакс Гиббет» — она, несомненно, была исключением из правил, так как использовалась для исполнения наказания для любых людей, независимо от их положения в обществе, в том числе и для бедных слоев населения. Французская гильотина также применялась ко всем без исключения слоям населения, что подчеркивало равенство граждан перед законом.

Гильотина XVIII века

В начале XVIII века во Франции пользовались многими способами казни, которые часто были болезненными, кровавыми и мучительными. Повешение, сжигание на костре, четвертование были обычным делом. Богатых и влиятельных людей обезглавливали топором или мечом, в то время как для исполнения наказания простого населения часто использовалось чередование смерти и пыток. Эти методы преследовали двоякую цель: наказать преступника и предупредить новые преступления, поэтому большинство казней проводилось публично. Постепенно в народе росло возмущение таким чудовищным наказаниям. Эти недовольства подпитывались главным образом мыслителями Просвещения, например, Вольтером и Локком — теми, кто приводил аргументы в пользу более гуманных методов исполнения наказания. Одним из их сторонников был доктор Жозеф-Игнас Гильотен; однако, до сих пор неясно, был ли доктор защитником высшей меры наказания или, в конечном счете, добивался ее отмены.

Казнь французского революционера Максимилиана Робеспьера

Использовать гильотину врач и член Национальной Ассамблеи, профессор анатомии, политический деятель, член Учредительного собрания, друг Робеспьера и Марата, Гильотен предложил в 1792 году. Собственно, его именем и была названа эта машина для обезглавливания. Главной деталью гильотины, предназначенной для отрубания головы, является тяжёлый, в несколько десятков килограммов, косой нож (жаргонное название — «барашек»), свободно движущийся вдоль вертикальных направляющих. Нож поднимали на высоту 2−3 метра верёвкой, где он удерживался защёлкой. Голову гильотинируемого помещали в специальное углубление у основания механизма и закрепляли сверху деревянной доской с выемкой для шеи, после чего с помощью рычажного механизма защелка, удерживающая нож, открывалась, и он падал с большой скоростью на шею жертвы. Позже Гильотен наблюдал за развитием первого прототипа — внушительной машины, разработанной французским доктором Антуаном Луи и построенной немецким изобретателем клавесина Тобиасом Шмидтом. Впоследствии, спустя некоторое время использования машины Гильотен всячески пытался отстранить своё имя от этого орудия во время гильотинной истерии в 1790-х годах, а в начале XIX века его семья безуспешно пыталась подать петицию правительству о переименовании машины смерти.

Портрет доктора Гильотена

В апреле 1792 года, после удачных опытов над трупами, в Париже, на Гревской площади, была произведена первая казнь новой машиной — первым казненным стал разбойник по имени Николя-Жак Пеллетье. После казни Пеллетье обезглавливающей машине дали название «Луизетта» или «Луизон», по имени ее проектировщика — доктора Луиса, но это название вскоре было забыто. Возможно, самый интересный аспект в истории гильотины — необыкновенная скорость и масштаб ее принятия и использования. Действительно, к 1795 году, спустя только полтора года после ее первого применения, гильотина обезглавила более чем тысячу человек в одном только Париже. Конечно, при упоминании этих цифр нельзя не учитывать роль времени, так как во Франции машина была введена лишь за несколько месяцев до самого кровавого периода Великой Французской Революции.

Казнь французского короля Людовика XVI

В журналах и проспектах стали появляться жуткие изображения гильотины в сопровождении весьма двусмысленных юмористических комментариев. О ней писали, сочиняли песни и стихи, ее изображали в карикатурах и устрашающих рисунках. Гильотина коснулась всего — моды, литературы и даже детских игрушек, она стала неотъемлемой частью французской истории. Однако, несмотря на весь ужас того периода, гильотина не стала ненавистной народу. Прозвища, данные ей народом, были скорее печальными и романтичными, нежели ненавистными и устрашающими — «национальная бритва», «вдова», «Мадам Гильотен». Важным фактом в этом феномене является то, что сама гильотина никогда не связывалась с каким-либо отдельным слоем общества, а также то, что и сам Робеспьер был обезглавлен на ней. На гильотине мог быть казнен как вчерашний король, так и обычный уголовный преступник или политический бунтарь. Это позволило машине стать арбитром высшего правосудия.

Гильотина в пражской тюрьме Панкрац

В конце XVIII века люди приходили целыми группами на площадь Революции, посмотреть, как машина делает свою ужасную работу. Зрители могли купить сувениры, ознакомиться с программкой, в которой перечислялись имена жертв, и даже перекусить в ресторанчике неподалёку под названием «Кабаре у гильотины». Некоторые ходили на казни ежедневно, особенно известными были «Вязальщицы» — группа женщин-фанатиков, которые садились в первых рядах прямо перед эшафотом и вязали на спицах между казнями. Такая жуткая театральная атмосфера распространялась и на осуждённых. Многие высказывали саркастические замечания или дерзкие последние слова перед смертью, некоторые даже протанцовывали свои последние шаги по ступеням эшафота.

Казнь Марии-Антуанетты

Дети часто ходили на казни и некоторые из них даже играли дома с собственными миниатюрными моделями гильотины. Точная копия гильотины высотой около полуметра была популярной игрушкой во Франции тех времён. Такие игрушки были полностью функциональны, и дети отрубали с их помощью головы куклам или даже небольшим грызунам. Однако, в конечном счёте, в некоторых городах они были запрещены, как оказывающие плохое влияние на детей. Маленьким гильотинам также нашлось место на обеденных столах у высших сословий, они использовались для резки хлеба и овощей.

«Детская» гильотина

С ростом популярности гильотины росла и репутация палачей, за время Великой французской революции они получили огромную славу. Оценивали палачей по умению быстро и точно организовывать большое количество казней. Такая работа часто становилась семейным делом. Многие поколения знаменитой семьи Сэнсон служили государственными палачами с 1792 по 1847 годы, руки членов этой семьи опустили лезвие на шеи тысяч жертв, включая короля Людовика XVI и Марию Антуаннету. В XIX и XX веках роль главных палачей досталась семье Дейблеров, отцу и сыну. Они пребывали на этой должности с 1879 по 1939 год. Люди часто восхваляли имена Сэнсонов и Дейблеров на улицах, а то, как они одевались, выходя на эшафот, диктовало моду в стране. Палачами восхищался и преступный мир. По некоторым сведениям, гангстеры и прочие бандиты даже набивали татуировки с мрачными слоганами вроде: «Моя голова достанется Дейблеру».

Последняя публичная казнь с помощью гильотины, 1939 год

Гильотина интенсивно применялась в период Великой Французской революции и оставалась главным способом исполнения высшей меры наказания во Франции вплоть до отмены смертной казни в 1981 году. Публичные казни продолжались во Франции до 1939 года, когда Эжен Вейдманн стал последней жертвой «под открытым небом». Таким образом, потребовалось почти 150 лет для того, чтобы реализовались изначальные гуманные пожелания Гильотена в скрытности процесса казни от посторонних глаз. Последний раз в действие гильотина приводилась 10 сентября 1977 года — казненным был 28-летний тунисец Хамида Джандуби. Он был тунисским иммигрантом, осуждённым за пытки и убийство 21-летней Элизабет Буске, его знакомой. Следующая казнь должна была состояться в 1981 году, но предполагаемая жертва, Филипп Морис, получил помилование.