Главная » Развод » 1666 год в истории англии. Как великий пожар изменил лондон

1666 год в истории англии. Как великий пожар изменил лондон

350 лет назад, 5 сентября 1666 года, закончился Великий пожар в Лондоне, продолжавшийся несколько дней и уничтоживший треть города. Пожар разразился в ночь на 2 сентября. Засушливая погода и сильный ветер способствовали мгновенному распространению огня, охватившему центр английской столицы. Деревянные дома, склады, магазины и мастерские горели очень быстро, хранившиеся в них бочки со спиртным и маслом, веревки, уголь и другие горючие материалы усугубляли ситуацию. А эффективных средств тушения пожара тогда ещё не существовало, что также ухудшало положение.

Пожар начался в пекарне Томаса Фарринера на Паддинг-Лейн вскоре после полуночи в воскресенье, 2 сентября. Семья пекаря поднялась наверх и смогла перебраться из окна верхнего этажа в дом по соседству. Погибла служанка, которая была слишком испугана, чтобы попробовать спастись, она стала первой жертвой пожара. Соседи пытались помочь тушить пожар, но без особого успеха. После часа прибыли приходские констебли, которые предложили разрушить прилегающие дома, предотвратив тем самым дальнейшее распространение огня. Домохозяева были против. Вызвали лорд-мэра Томаса Бладворта, который единственный мог нарушить права владельцев домов. Когда Бладворт прибыл, пламя уже перекинулось соседние дома и продолжало наступать. Опытные пожарные требовали сноса домов, но Бладворт отказался, так и не решился нарушить права владельцев помещений. В итоге очаг пожара не ликвидировали, и он охватил такую область, что привёл к «Великому пожару».

Огню способствовал сильный ветер. А люди, вместо того, чтобы объединиться в борьбе с огнем, начали спасать своё имущество, началась паника. Все улицы и переулки были забыты людьми и их имуществом. На реке была масса барж и лодок, на которых вывозили вещи. Пожарные команды не могли быстро передвигаться. Король Карл II приказал сносить охваченные огнем дома, но было уже поздно. Кроме того, местные власти отказались от предложенных королем солдат.

К вечеру начал бушевать огненный смерч. Очевидец события Сэмюэл Пипс отмечал: «Огонь распространяется, и остановить его не представляется возможным». «Гигантская огневая дуга с милю длиной перекинулась с одного конца моста на другой, вбежала на холм и выгнулась, точно лук». Ещё один современник событий Джон Ивлин писал о страхе и беспомощности лондонцев: «Пламя охватило всё, и люди так поражены … слышны только плач и крики, мечущихся, обезумевших людей, даже не пытающихся спасти своё имущество, такой странный ужас нашёл на них». Он отметил также большое количество телег и пешеходов, выходящих из Сити в открытое поле через северные и восточные ворота, «и многие мили были заполнены имуществом всех видов, и возводились палатки как для людей, так и для их добра, которое они смогли унести с собой. О, убогое и печальное зрелище!»

В понедельник, 3 сентября, пожар распространялся на севере и западе, разрушив Собор Святого Павла, а также продвинулся дальше на юг. Распространение на юг остановилось на берегу реки, но были сожжены дома у Лондонского моста. Пожар распространился на север, достигнув финансового центра города. Дома банкиров на Ломбард-стрит начали гореть во второй половине дня понедельника. Люди надеялись, что стены Байнардс в Блэкфриарсе, остановят пламя. Однако, они не оправдались, и исторический королевский дворец был полностью разрушен, прогорев всю ночь.

Огонь привёл к всплеску насилия. Вскоре распространились слухи, что виновниками пожаров были иностранцы. Считалось, что ветер не может переносить огонь на такие большие расстояния между удаленными друг от друга домами, поэтому люди решили, что свежие очаги возникают по злому умыслу. Подозревали французов и голландцев. Обе страны были врагами Англии во второй англо-голландской войне. Начались погромы и убийства иностранцев. Пожаром воспользовались и уличные преступники, которые грабили дома и людей. В результате правительственным войскам и пожарным пришлось больше времени потратить не на борьбу с огнем, а на облавы на иностранцев, католиков и арестовывая их, или наоборот спасая некоторых людей от гнева толпы.

Тем временем король, решил действовать, не обращая внимания на местные власти (мэр исчез, видимо, сбежал). Он назначил ответственным за операцию своего брата Якова Йоркского. Яков разместил по периметру территории распространения пожара посты; начал мобилизацию мужчин в пожарные (они получали хорошую оплату). Гвардия весь понедельник спасала иностранцев от гнева толпы и старалась поддерживать порядок. «Герцог Йоркский завоевал сердца людей своими дневными и ночными усилиями по тушению пожара», - писал очевидец событий. Сам король Карл II лично работал пожарным, туша огонь и помогая сносить здания.

Вторник, 4 сентября, был днем наибольших разрушений. Работая по плану, пожарные Якова создали большую противопожарную полосу к северу от пожара. Она задержала огонь до конца дня, когда пламя перешло через неё, начав уничтожать богатую торговую улицу Чипсайд. Все были уверены, что Собор святого Павла является безопасным убежищем, учитывая его мощные каменные стены, а также большую площадь вокруг, которая действовала как просека. Однако собор стоял в деревянных лесах, так как в это время проходила его реконструкция. Кроме того, собор был старым и стены укрепили бревнами. Также разрушению собора способствовали и местные жители, которые спасали своё имущество и заполнили весь двор деревянной мебелью, которая возвышалась вдоль стен в несколько рядов. А местная гильдия поставщиков бумаги и письменных принадлежностей заполнила весь подвал бумагой и книгами, после чего закрыла и запечатала двери, чтобы ценный товар никто не украл. То есть весь собор был набит горючим материалом. Леса загорелись ночью вторника и перекинулись на деревянные балки крыши. Через полчаса крыша проломилась и загорелся весь собор. «Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них», - записал в своём дневнике Ивлин. Собор был разрушен.

В течение дня огонь начал двигаться к Тауэру с его запасами пороха. Однако гарнизон смог предотвратить новую победу огня. Солдаты создали противопожарные полосы, взорвали дома в непосредственной близости, тем самым прекратив наступление огня.

Ветер ослаб во вторник вечером и созданные противопожарные полосы, наконец, дали эффект в среду, 5 сентября. Ещё оставались очаги возгорания, но в целом великий пожар уже закончился. Паника же среди населения, вызванная слухами о вредителях-иностранцах, продолжалась. Толпу удалось успокоить только с помощью войск.

За время пожара сгорело около 13 500 домов, более 80 церквей и множество общественных зданий, было опустошено 300 акров земли. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа - финансовый центр Лондона. Самые страшные бедствия нанес пожар Собору святого Павла. Считается, что пожар лишил крова 70 тысяч человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч. Общий ущерб от пожара был оценен в огромную по тем временам сумму в 10 млн. фунтов стерлингов. Официально считается, что в пожаре погибло всего несколько человек. Большинству горожан хватило времени, чтобы спастись. Но многие жертвы не были записаны. О бедняках, стариках и больных никто не заботился. Кроме того, местами температура была настолько высока, что плавилась даже сталь и железные цепи. От погибших могло не остаться почти ничего. В результате число жертв может насчитывать сотни и даже тысячи человек.

Реальных виновных в возникновении пожара так и не нашли. В 1667 году Королевский Совет постановил, что пожар был несчастным случаем, вызванным «рукой Божьей, сильным ветром и очень сухим временем года». Также нашли козла отпущения. Люди объявили виновным в возникновении огня француза-смотрителя, простолюдина, Робера Юбера, который назвал себя агентом папы римского и зачинщиком пожара в Вестминстере. Позднее он изменил свои показания, сказав, что в начале поджёг пекарню на Паддинг-Лейн. Юбер был признан виновным, и, несмотря на мольбы о прощении, повешен 28 сентября 1666 года. После его смерти стало известно, что он прибыл в Лондон спустя 2 дня после начала пожара. Кроме того, ходили слухи, что город подожгли католики.

Сразу после пожара был принят специальный Закон о восстановлении Лондона. Многие районы перепланированы, улицы расширены, открыт доступ к реке, а дома стали строить в основном каменные и кирпичные. Верхние этажи больше не могли нависать над улицей и должны были строго вписываться в размеры нижних. С нарушителями обращались теперь просто: построенные здания, не соответствующие технике противопожарной безопасности, просто-напросто сносили под самый фундамент. Но, несмотря на многочисленные радикальные предложения, Лондон был реконструирован в основном по старым планам. В казне не было денег на радикальные перемены.

Кроме того, после пожара стало понятно, что надо что-то делать с системой водоснабжения. До 1666 года из дерева строили не только дома, но и делали водопроводные трубы. После пожара водопроводная сеть столицы тоже оказалась полностью разрушенной. Когда начался пожар, горожане пытались тушить его водой из водопровода. Но воду нельзя было брать из кранов, не перекрывая трубу. Отчаявшиеся горожане ломали водопроводные трубы, чтобы добраться до воды. Но большая часть воды утекла в грунт, а пожар это так и не остановило. В результате Лондон, едва ли не первым из европейских столиц, получил систему противопожарных гидрантов. В 1668 году лорд-мэр Сити издал эдикт, в котором говорилось, что «водоразборные колонки должны быть установлены в наиболее удобных местах на каждой улице, о чем должны быть уведомлены все жильцы, чтобы беспорядочного разрушения труб можно было избежать».

В память о Великом Лондонском пожаре по проекту архитектора К. Рена был построен памятник - величественная колонна высотой 202 фута, внутри которой лестница из белого мрамора, а сверху открывается восхитительный вид на весь Лондон. На пьедестале колонны помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры.

Предпосылки пожара

С XIII века Лондон рос в двух разных частях. Вестминстер был королевской резиденцией и центром управления, тогда как Сити стал центром торговли. В 1665-1666 гг. Лондон пережил «великую эпидемию чумы», когда погибло около 60 тыс. человек, что составляло одну пятую часть населения английской столицы. Сразу за великой чумой пришла другая катастрофа.

В 1660-х годах Лондон был крупнейшим городом Англии, считается что численность его населения составляла полмиллиона жителей. При этом город был в основном деревянным и уже пережил несколько крупных пожаров, последний был в 1632 году. Строительство домов из дерева с соломенными крышами запрещалось несколько раз, но без особого успеха, так как эти материалы продолжали использоваться по причине их дешевизны. Единственным районом, где дома были построены из камня, был центр Сити, где проживали богачи. В городе находились и возможные источники пожаров - металлолитейные цеха, кузницы, различные мастерские.

Улочки были узкими, между домами оставался очень узкий промежуток, что помогало огню распространиться. Кроме того, с целью экономии земли строили многоэтажные дома, у которых были выступающие верхние этажи - каждый этаж был больше нижнего. Что также при пожаре помогало огню распространиться. В 1661 году Карл II издал указ, запрещающий выступающие этажи, однако местными властями он в основном игнорировался. Королевский указ 1665 года предупреждал об опасности возгорания и требовал лишать свободы строителей и сносить опасные здания. Однако его также проигнорировали.

Собственно Сити (деловой центр города) - район, ограниченный стеной и рекой Темза - был только частью Лондона, составлявшей примерно 2,8 км², где проживало там 80 тысяч человек. Сити был окружён кольцом пригородов, где проживала большая часть лондонцев. В населении Сити преобладали торговцы и ремесленники. Аристократия избегала Сити и проживала либо в сельской местности за пределами трущоб, либо в Вестминстере, где находился королевский двор.

При этом отношения между Сити и королевским домом были очень напряжёнными. Во время Гражданской войны 1642-1651 гг. Сити был оплотом республиканцев. И торговый центр столицы имел автономию. Лондонские магистраты тщательно соблюдали свои вольности. Поэтому во время пожара, когда король Карл II предложил направить в Лондон солдат для борьбы с огнем, руководство Сити отказалось от помощи. Королевская власть начала руководить ситуацией только после того, как попытки лорда-мэра потушить пожар окончились неудачей, а к этому времени пожар уже вышел из под контроля.

В борьбе с пожаром могла помочь близость реки. Теоретически, по всем переулкам от реки до пекарни и прилегающих зданий должны были двигаться пожарные в двух направлениях: от реки к огню и от огня к реке. Такой системы, однако, организовано не было. Никто не пытался потушить огонь, все спасались. Также у реки были множество зданий, которые закрывали подходы и складов с горючими материалами, которые усилили пожар.

Эффективным средством борьбы с пожарами был снос дома (домов), с которого начался пожар, то есть ликвидация очага, который мог привести к расширению зоны поражения. Но в этот раз лорд-мэр Лондона не отдал подобного приказа, а без разрешения дома сносить не стали. К тому времени как король отдал приказ сносить дома для предотвращения распространения пожара, огонь распространился уже слишком сильно, а пожарные команды не могли передвигаться по забитым улицам.

Считается, что решающим фактором, который свёл на нет усилия по борьбе с огнём, стали слишком узкие улицы. Даже в обычное время на них часто возникали заторы из людей и тележек, а во время пожара проходы были просто забиты беженцами, пытающимися спасти своё имущество и бегущими от центра распространения опасности. Также стоит отметить негативные стечение обстоятельств: предшествующая засуха, сильный ветер.

Большие пожары случались в Лондоне не раз и до и после 1666 года. С десяток раз горел Лондонский мост, пока не был отстроен в камне. Та же участь постигла и два первых собора святого Павла. Сам город с деревянными домами и крытыми соломой крышами, практически смыкавшимися на уровне верхних этажей и образовывавших улицы-тоннели с хорошей тягой, словно только и ждал малейшей искры.

Уже Вильгельм Завоеватель в конце XI века пытался принять противопожарные меры и спасти тем самым город от новых бедствий. Так, он издал суровый закон, получивший название couvrefeu («потуши огонь» по-французски, которое позднее превратилось в современное curfew – одновременно и «комендантский час», и «колпачок для тушения огня»). Согласно этому закону, все огни и очаги в городе должны были гаситься с боем колокола в восемь часов вечера. Кроме того, горожане снабжались кое-какими противопожарными средствами вроде ведер с водой и багров для стаскивания с крыш горящей соломы.

Но то ли лондонцам было влом каждое утро просыпаться в холодном доме и разводить огонь по-новому, то ли они так выражали свое фи в адрес норманнских завоевателей, но закон этот особо не соблюдался, доказательством чему служат пожары, следовавшие буквально один за другим – 1077, 1087, 1093, 1132, 1135…

Горящий город

В 1189-м неубедительную попытку повлиять на ситуацию предпринял тогдашний мэр Лондона Генри Фитцайлуин. Он настаивал на том, чтобы дома строились только из камня, а крыши не крылись соломой. Его благие пожелания остались втуне, что в итоге привело к Большому Лондонскому пожару. Большому Лондонскому пожару 1212 года (некоторые историки называют 1213). Тогда лондонцы даже представить себе не могли, что ждет их спустя 454 года.

А между тем, пожары продолжали оставаться досадной неприятностью, несколько омрачавшей жизнь в столице, и грозили стать ее отличительной особенностью. Со временем богачи стали устанавливать у себя в домах камины с вытяжными трубами, которые зачастую делались из выпотрошенных стволов деревьев; это приводило к такому числу возгораний, что лорд-мэр пытался их запретить вовсе.

«Сгорел в собственной постели» стало частой причиной смерти, особенно после того как вошло в моду табакокурение. И без того пожароопасную обстановку осложняло наличие в жилых кварталах таких огнеопасных соседей, как булочники, гончары и кузнецы. А ведь были еще склады лондонского порта, под завязку набитые «топливом» для пожара.

Роковой год

Собственно говоря, беда не пришла неожиданно. Почти год стояла засуха, так что к сентябрю 1666-го все, что было в городе деревянного, пришло в полную пожарную готовность. Более того, чего-то катастрофического ждали и предрекали, причем именно в 1666-м: ведь в Апокалипсисе говорится, что 666 – число Антихриста, который в числе прочего является носителем небесного огня.

1 сентября было обычным рабочим субботним днем в Лондоне. На Пудинг Лейн, что к северо-востоку от Лондонского моста, стоял обычный, отнюдь не сладкий, аромат. Одно из значений слова pudding – «кровяная колбаса», и Пудинг Лейн была тем местом, куда из мясных лавок Чипсайда свозились потроха, прежде чем вывозились из города на баржах по Темзе.

Некий Томас Фарринер имел здесь пекарню, где занимался производством галет для королевского флота. Как так получилось, что именно с его дома начался Великий пожар, так и осталось до конца не ясным. Сам он утверждал, что около полуночи спустился посмотреть, не осталось ли тлеющих углей в печи, чтобы зажечь свечу. Не обнаружив таковых, он вернулся в постель. А спустя час его разбудил дым пожара. Нижний этаж уже был охвачен огнем, так что Фарринер с женой, детьми и служанкой оказались в ловушке. Семейство через окно выбралось на крышу соседнего дома и спаслось, а испуганная служанка предпочла остаться в доме и стала первой жертвой пожара.

Хроника катастрофы

Примерно в три часа ночи о беде доложили лорду-мэру сэру Томасу Бладворту. Однако, взглянув на пожар, он изрек

достаточно одной женщине помочиться, чтобы его потушить»

и вернулся в кровать. А между тем пламя разгоралось все сильнее, подгоняемое сильным ветром и питаемое деревом домов и горючим содержимым складов торговцев и ремесленников.

К утру огонь добрался до Лондонского моста. Водяные колеса сгорели еще до того, как кому-нибудь пришло в голову использовать их по назначению, а руины сгоревших домов (в те времена мост был плотно застроен) преградили путь помощи с южного берега. В северной же части города ветер продолжал раздувать пламя, а жар стал таким, что не позволял подобраться к огню на достаточное для борьбы с ним расстояние. По словам одного из очевидцев,

теперь огонь захватил власть и полыхает ужасно, а Бог раздувает его своими гигантскими мехами».

Довольно детальный отчет о пожаре 1666 года оставил в своем знаменитом «Дневнике» Сэмюэл Пипс. Именно он, видя масштабы бедствия и обеспокоенный тем, что, стремясь спасти свое добро, никто не пытался потушить пожар, добился встречи с королем и его братом, герцогом Йоркским, и убедил их в необходимости сносить дома, дабы преградить путь огню. В обратный путь он пустился с соответствующими предписаниями лорду-мэру от имени монарха. Однако тот отреагировал весьма истерично:

Господи, что я могу сделать? Я без сил. Люди отказываются повиноваться мне. Я сношу дома, но огонь настигает нас быстрее, чем мы можем противостоять ему».

По счастью, король оказался большим энтузиастом пожаротушения, и его часто можно было видеть на Темзе, выглядывающим достойное его таланта руководителя возгорание. Впрочем, ситуация усугублялась с каждым часом (за это время сгорало еще около сотни домов). Когда борцам с пожаром удалось таки добраться до тех немногих водяных помп, которые были в Сити, выяснилось, что их невозможно куда бы то ни было транспортировать по охваченным огнем узким улочкам, запруженных к тому же толпами людей, пытающихся спасти свои пожитки.

Спасайся кто может!

Кстати, почему-то лондонцы верили, что церкви представляли собой надежное укрытие для их имущества. Довольно вскоре выяснилось, что это не так. Запись в дневнике Сэмюэла Пипса за вечер воскресенья, 2 сентября, гласит:

Церкви, дома и все в огне, все горит, и ужасный шум стоит от пламени и трещат, рушась, дома».

Тем временем пожар вплотную подошел к его собственному жилищу. И в четыре часа утра следующего дня Пипс, погрузив в тележку самые дорогие вещи, деньги и свой знаменитый дневник, эвакуировался к другу в Бетнал Грин.

Кстати, кое-кто на пожаре неплохо нагрел руки. Например, владельцы тележек, которые заламывали немыслимые цены за вывоз скарба в безопасные районы вроде Бетнал Грин и Сохо – до 30 фунтов.

В этот день, 3 сентября, сгорело около 20 церквей, королевская Биржа и даже каменный замок Бейнард. Его постигла та же печальная участь, что и в 1428 году.

Пожар достиг такой мощи, что мог теперь распространяться и против ветра. Он вплотную подобрался к районам, где жили состоятельные люди, и хотя они отчаянно пытались спасти свои богатства, щедрости им это не прибавило. Так, по слухам, один ольдермен спасшим из огня его сундук с 10 тысячами фунтов выделил награду в размере аж 4 фунтов.

Своего апогея катастрофа достигла во вторник. Огонь устремился вниз по склонам Ладгейт Хила и к полудню пересек реку Флит. На Флит Стрит пожар так свирепствовал, что борцы с огнем вынуждены были отступить.

Из опасения, что огонь достигнет главной королевской резиденции в Лондоне – дворца Уайтхолл – королевские драгоценности были вывезены в Хэмптон Корт. Велись также приготовления к эвакуации из столицы казначейства.

Кстати, к чести короля и герцога Йоркского надо сказать, что они приложили массу усилий к тушению огня. Так герцогу однажды пришлось спасаться от огненной стихии бегством. По иронии судьбы, когда спустя семь лет после пожара он обратился в католичество, его мужественное поведение во время бедствия было забыто, а сам он в народном сознании превратился в одного из папистов-конспираторов, которые и подожгли город. Его и короля видели по щиколотку в воде, бегающими с ведрами или нагнетающими в помпу воду, взбирающимися на крышу, чтобы оценить ситуацию. Изящный королевский костюм насквозь промок и покрылся грязью, но то и дело он останавливался не затем, чтобы привести его в порядок, а чтобы вознаградить тех, кто мужественно боролся со стихией.

А тем временем огонь добрался до собора святого Павла. Его как раз реставрировали после предыдущего пожара. Пламя взметнулось по опоясывавшим собор лесам. Когда обрушились своды, их обломки проломили пол собора и уничтожили находившееся в подполье книгохранилище.

Святой Павел горел долго и пламенно. Мемуарист Джон Ивлин писал о камнях, разлетавшихся от собора в разные стороны, как гранаты, ручьях расплавленного свинца, текущих по улицам, и раскаленных докрасна каменных мостовых. Огонь подбирался вплотную к Тауэру. Доберись он до пороховых запасов Белой башни – и последствия были бы еще более катастрофическими.

Нет худа без добра

По счастью, в среду ветер утих, что позволило борцам с огнем начать одерживать верх над разбушевавшейся стихией. К утру четверга худшее было позади. Однако последние тлеющие угольки большого пожара потушил только 10-дневный дождь, пролившийся в октябре. И еще много месяцев он тлел в подвалах, а жир и масло, попадая на воздух, вспыхивали огнем.

За пять дней Великий пожар 1666 года принес больше разрушений, чем немецкие бомбардировки во время Второй мировой. Сгорело более 13 тысяч домов – каждый третий в городе, — 87 церквей, 52 гильдии и других значимых зданий вроде королевской Биржи, таможни и тюрьмы Ньюгейт. Здание городской ратуши полностью выгорело.

Около 70 тысяч человек остались без крова. В огне пожара, однако, погибли всего шесть человек. Многие месяцы спустя потерявшие в огне пожара кров люди вынуждены были жить в окрестных полях в полотняных палатках – число погибших от тягот такой жизни значительно превысило число жертв пожара. Духовенство представило пожар карой господней, но в то же время и божьей милостью, ибо могло быть и хуже.

В Европе были уверены, что Лондон уже не оправится от таких потерь. Бизнес был в полном хаосе, но недолго. Лондон в очередной раз продемонстрировал миру поразительную живучесть. В течение недели вновь открылись рынки, а владельцы лавок на Лондонском мосту довольно быстро вернулись к делам, несмотря на руины. Что касается Сэмюэла Пипса, его дом был восстановлен и уже через две недели он с женой вернулся в родные стены.

Правительство старалось регулировать начавшуюся реконструкцию города. В частности, законом предписывалось строить новые здания из кирпича. Был введен специальный налог на уголь, который пошел на восстановление 52 церквей, включая собор святого Павла, все по проектам сэра Кристофера Рена.

Как ни парадоксально, пожар 1666 года имел и некоторые благоприятные последствия. Так, благодаря оказавшимся в долговых тюрьмах разорившимся предпринимателям возник целый новый бизнес – страхование от пожара, — частью которого стало появление профессиональных пожарных. Владельцы страховых полисов устанавливали перед своими офисами специальные знаки с именем компании-страховщика, и поначалу пожарные тушили только те пожары, которые случались у их клиентов.

Впрочем, довольно скоро страховые компании сообразили, что не в их интересах было оставлять гореть здания, застрахованные конкурентами – в конце концов, огонь мог перекинуться и на здания их клиентов. Поэтому была придумана новая система, поощрявшая тех, кто прибыл на место возгорания первым.

Правда, и тут не обошлось без казусов. Теперь пожарные зачастую, вместо того чтобы тушить пожар, выясняли отношения, пока огонь делал свое дело. Доходило даже до порчи оборудования соперников. Постепенно, однако, конкуренты стали сотрудничать и в 1833 году основали Лондонскую пожарную организацию.

Кто виноват?

Что касается причин возникновения пожара, созданная по распоряжению короля комиссия в результате проведенного расследования пришла к заключению, что он случился

по воле Божьей, из-за сильного ветра и засухи».

В память о Великом пожаре 1666 года в Лондонском Сити на пересечении улиц Монумент Стрит и Фиш Стрит Хилл был установлен Монумент – внушительных размеров колонна авторства архитектора Кристофера Рена и ученого Роберта Гука. Ее высота – 202 фута – равна расстоянию от памятника до того места на Пудинг Лейн, где некогда стояла печально прославившаяся в веках пекарня Томаса Фарринера.

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption На этой картине 1670 года запечатлен Великий лондонский пожар. Это полотно маслом, покрытое черной копотью, было реставрировано в 1910 году

В этом году исполняется 350 лет с того дня, как небольшая свечка, оставленная на ночь в пекарне, привела к Великому лондонскому пожару.

В 1666 году пламя бушевало четыре дня. Большая часть домов была полностью уничтожена и около 100 тысяч жителей столицы остались без крова.

Однако эта катастрофа позволила отстроить Лондон буквально с нуля.

Благодаря пожару Англия первой из европейских стран получила столицу, свободную от архитектурных проблем Средневековья.

Город из камня

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption Великий лондонский пожар бушевал четыре дня и оставил без крова 100 тысяч человек

Когда ранним утром 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера на Пудинг-Лейн начался пожар, никто и представить не мог, к каким разрушительным последствиям он может привести.

В городе, где открытое пламя использовалось как для освещения, так и для обогрева, пожары были делом привычным.

Настолько привычным, что лорд-мэр Лондонского Сити сэр Томас Бладуорт, увидев из окна разгорающееся пламя, зевнул и отправился досыпать.

Но роковое стечение обстоятельств: сильный ветер, тесная застройка и слишком теплая погода (из-за нее деревянные балки, из которых были построены дома, основательно просохли и вспыхивали как спички), привели к тому, что полностью выгорел район вдоль Темзы длиной более чем в два километра.

Image caption Старые здания на Путинг-Лейн нависали друг над другом как эти, сохранившиеся до наших дней, старые дома в Йорке

Но это-то и дало возможность полностью перестроить город.

Король Карл II специальным указом запретил застраивать сгоревший район до утверждения общего генерального плана.

И в 1667 году был введен в действие закон о застройке, в котором власти попытались исключить риски аналогичных катастроф в будущем.

Например, верхние этажи больше не могли нависать над улицей и должны были строго вписываться в размеры нижних.

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption Висячая реклама после пожара была запрещена и заменена плоскими табличками типа этой

Но самое важное, что поменялся и строительный материал. В законе говорилось, что никто не может возвести дом, или здание, которое было бы построено из других материалов, нежели кирпич или камень.

С нарушителями обращались просто: построенные здания, не соответствующие технике противопожарной безопасности, просто-напросто сносили под самый фундамент.

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption Водопроводные трубы XVII века делались из дерева

Вторая проблема заключалась в том, что до 1666 года из дерева строили не только дома, но и делали водопроводные трубы. После пожара водопроводная сеть английской столицы тоже оказалась полностью разрушенной.

Когда начался пожар, горожане пытались тушить его водой из водопровода. Но воду нельзя было брать из кранов, не перекрывая трубу. Тесная же застройка привела к тому, что добраться собственно до реки было практически невозможно.

Отчаявшиеся горожане ломали водопроводные трубы, чтобы добраться до воды. Но большая часть воды утекла в грунт, а пожар это так и не остановило.

После пожара стало понятно, что надо что-то делать с системой водоснабжения. В результате Лондон, едва ли не первым из европейских столиц, получил систему противопожарных гидрантов.

В 1668 году лорд-мэр Сити издал эдикт, в котором говорилось, что "водоразборные колонки должны быть установлены в наиболее удобных местах на каждой улице, о чем должны быть уведомлены все жильцы, чтобы беспорядочного разрушения труб можно было избежать".

Новый собор Св. Павла

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Собор Святого Павла сегодня: жемчужина Лондона и центр туризма

Никто не спорит с тем, что собор Святого Павла в его нынешнем виде является одним из самых известных зданий Лондона. Но в 1666 году он выглядел совершенно иначе.

Средневековый собор, которому в год пожара исполнилось более 500 лет, тихо разрушался. Честно говоря, он находился в таком плачевном состоянии, что во времена революции войска Оливера Кромвеля использовали его под конюшню.

Правообладатель иллюстрации Image caption На этой гравюре запечатлен старый собор Св. Павла, построенный в 1087 году

Архитектор сэр Кристофер Рен как раз до пожара занимался проектом по реконструкции средневекового собора. В частности, он предлагал облицевать все стены известняком, так называемым портлендским камнем, а существующую башню - заменить на купол.

Старый собор погубило то, что, во-первых, он действительно был очень старым, а во-вторых, разваливался на глазах, поэтому покосившиеся стены были подперты мощными бревнами.

Ветер занес горящие щепки на деревянную крышу собора, которая тут же загорелась. А деревянные подпорки дали огню дополнительную силу.

Полному разрушению собора способствовали и местные жители, которые почему-то решили, что собору Св. Павла ничего не грозит, поэтому заполнили весь двор деревянной мебелью, которая возвышалась вдоль стен в несколько рядов.

Местная гильдия поставщиков бумаги и письменных принадлежностей заполнила весь подвал бумагой и книгами, после чего закрыла и запечатала двери, чтобы ценный товар никто не украл. Можете себе представить, как бушевал пожар в крипте, когда туда обрушилась горящая крыша!

По свидетельству очевидцев, температура в горящем соборе была такой высокой, что каменные скульптуры лопались как гранаты.

Об этом времени публицист Джон Эвелин позднее написал в своем дневнике: расплавленный свинец с крыш тек по улицам потоком, и даже мостовые накалились до красноты.

Правообладатель иллюстрации The Chapter of St Paul’s Cathedral Image caption Так мог выглядеть до пожара северный двор собора

Пожар означал, что Рен получил возможность полностью переделать собор. Однако следует признать, что он не слишком озаботился сохранением того, что еще можно было спасти.

Несмотря на большую любовь к математической точности и симметрии, Рен слегка передвинул здание к западу, чтобы уйти от старого фундамента. Старому фундаменту Рен не доверял.

Кроме того, это был первый собор, построенный в протестантской Англии, и архитектор постарался как можно дальше уйти от католических архитектурных канонов.

Правообладатель иллюстрации The Chapter of St Paul’s Cathedral Image caption Камень колонны от старого собора сохранился, но его цвет полностью изменился от огня

Маловероятно, что средневековый собор Святого Павла простоял бы еще долго, но пожар позволил Рену полностью воплотить в жизнь свое видение нового кафедрального собора Лондона.

На надгробии архитектора в соборе Святого Павла выгравировано латинское изречение: "Если ты ищешь, чем запомнилась его жизнь, оглянись!"

И другие известные здания

Image caption Кристофер Рен построил в память Великого пожара эту колонну - Монумент

Пять архитекторов, включая Кристофера Рена, представили пять детально разработанных планов, как перестроить Сити.

Осуществить их полностью было практически невозможно из-за того, что большинство домовладельцев по-прежнему владели землей, на которой стояли сгоревшие дома, и вовсе не собирались расставаться с нею за бесценок.

В целом Рен в той или иной степени отвечал за перестройку 52 церквей, 36 зданий цеховых корпораций и колонну, увековечившую память о Великом пожаре - Монумент.

Рождение страхового бизнеса

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption Один из первых страховых полисов, подписанный Николасом Барбоном

Пожар уничтожил более 13 тысяч домов, а между тем страхования в ту пору еще не существовало.

Власти создали даже специальный "Пожарный суд", который разбирал споры о том, кто именно владеет каким имуществом, и кто должен платить за реконструкцию. Работы ему хватило на целое десятилетие.

Врач Николас Барбон сумел воспользоваться появившейся возможностью и основал первую страховую компанию - "Пожарную контору" (The Fire Office) в 1667 году.

Его компания даже содержала свою собственную пожарную дружину, которая приходила на помощь тем, кто застраховал свою собственность в "Пожарной конторе".

Держателям полисов выдавали специальные таблички, которые вешали на стенах домов, чтобы пожарные знали, какое здание спасать в первую очередь.

Примером Барбона не замедлили воспользоваться и другие предприниматели. Так, например, в 1710 году была основана фирма Sun Fire Office, которая существует и по сей день и является старейшей страховой фирмой в мире.

Ассоциация британских страховщиков уверена, что Великий пожар привел к созданию страховой отрасли в ее современном виде.

Пожарные службы

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption Это кожаное ведро пожарного сохранилось с 1666 года.

В 1666 году в Лондоне не было ни пожарных бригад, ни гидрантов, ни защитной одежды. Каждая приходская церковь хранила на случай пожара кожаные ведра и пожарные крюки.

В архивах сохранилась запись о том, что накануне Великого пожара в церкви Святого Ботольфа в районе Биллингсгейт, расположенной менее чем в километре от Пудинг-Лейн, хранилось 36 ведер и одна лестница. Понятно, что это скромное оборудование на тушение пожара не оказало никакого влияния.

Правообладатель иллюстрации Museum of London Image caption Пожарная машина XVII века была довольно примитивным устройством

Первые пожарные машины представляли собой большие бочки на колесах, которые выдавали примерно три литра воды на каждое движение ручки насоса. Их было сложно доставлять на место, да и вообще рассчитывать на их помощь особо не приходилось.

После пожара были введены новые правила, согласно которым каждый приход должен был иметь два пожарных насоса, кожаные ведра и другое противопожарное оборудование.

По новым правилам все домовладельцы были обязаны держать открытым доступ к Темзе, чтобы избежать нехватки воды.

Процесс увенчался созданием Лондонской пожарной бригады, которая в этом году отпразднует свою 150-летнюю годовщину.

Великий лондонский пожар 1666 года

Большой (Великий ) пожар в Лондоне (англ. Great Fire of London ) — именование пожара , охватившего центральные районы Лондона с воскресенья, 2 сентября, по среду, 5 сентября, 1666 года.

Крупные пожары не были редкостью для XVII века, так же как и для других городов мира. Так, во время одного из таких бедствий в Москве сгорела деревянная церковь, стоявшая на месте современного храма Троицы в Никитниках. Бушевал огонь не только в «деревянной» России, но и в Европе. На западе Франции он уничтожил одну из главных жемчужин Бретани — замок Витре.

Самой знаменитой огненной катастрофой того времени считается Великий пожар в Лондоне , не унимавшийся на протяжении четырех дней: с 2 по 5 сентября 1666 года.

Какова причина Великого пожара в Лондоне 1666 года?

Начался Великий пожар в одной из пекарен Лондона, как говорят, из-за невнимательности служанки королевской пекарни на Паддинг-стрит.

Ходили слухи, что виной всему был поджог, устроенный кем-то из врагов Англии — французами или голландцами, — но доказательств в пользу такого предположения нет.

Великий пожар в Лондоне поначалу не слишком обеспокоил городские власти. К тому моменту как лорд-мэр Томас Бладворт распорядился принять меры к тушению пожара, было уже поздно.

Вопреки тогдашним правилам, окрестные с очагом возгорания постройки не разрушили. В результате огонь великого пожара с огромной скоростью распространялся по городу благодаря ветру. Лондон лишился 80 процентов жилого фонда, без крова остались 70 из 80 тысяч горожан. В огне пожара погибли 87 церквей, в том числе и кафедральный собор святого Павла. Распространение пламени удалось остановить лишь на подступах к и .

В итоге к 5 сентября, когда ветер несколько утих и пожар удалось потушить, Лондон представлял собой гигантское пепелище.

Хотя официальное число жертв пожара поразительно невелико — шесть человек, — однако никто не учитывал косвенных потерь: за последующие несколько недель множество людей, оставшихся без крова, заболели и умерли.

Нет, впрочем, худа без добра. Страшный пожар положил предел эпидемии чумы, которая, начавшись в январе 1665 года и достигнув пика к сентябрю, в 1666 году все еще вспыхивала в районах, населенных беднотой. Огонь уничтожил блох, являвшихся переносчиками чумы, и мор совершенно прекратился.

Колонна в память о Великом Лондонском пожаре работы архитектора К. Рена

В память о Великом Лондонском пожаре по проекту архитектора К. Рена был построен памятник - колоссальная колонна высотой 202 фута, внутри которой лестница из белого мрамора, а сверху открывается восхитительный вид на весь Лондон. На пьедестале колонны помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры.

Тем временем король, решил действовать, не обращая внимания на местные власти (мэр исчез, видимо, сбежал). Он назначил ответственным за операцию своего брата Якова Йоркского. Яков разместил по периметру территории распространения пожара посты; начал мобилизацию мужчин в пожарные (они получали хорошую оплату). Гвардия весь понедельник спасала иностранцев от гнева толпы и старалась поддерживать порядок. «Герцог Йоркский завоевал сердца людей своими дневными и ночными усилиями по тушению пожара», — писал очевидец событий. Сам король Карл II лично работал пожарным, туша огонь и помогая сносить здания.

Вторник, 4 сентября, был днем наибольших разрушений. Работая по плану, пожарные Якова создали большую противопожарную полосу к северу от пожара. Она задержала огонь до конца дня, когда пламя перешло через неё, начав уничтожать богатую торговую улицу Чипсайд. Все были уверены, что Собор святого Павла является безопасным убежищем, учитывая его мощные каменные стены, а также большую площадь вокруг, которая действовала как просека. Однако собор стоял в деревянных лесах, так как в это время проходила его реконструкция. Кроме того, собор был старым и стены укрепили бревнами. Также разрушению собора способствовали и местные жители, которые спасали своё имущество и заполнили весь двор деревянной мебелью, которая возвышалась вдоль стен в несколько рядов. А местная гильдия поставщиков бумаги и письменных принадлежностей заполнила весь подвал бумагой и книгами, после чего закрыла и запечатала двери, чтобы ценный товар никто не украл. То есть весь собор был набит горючим материалом. Леса загорелись ночью вторника и перекинулись на деревянные балки крыши. Через полчаса крыша проломилась и загорелся весь собор. «Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них», — записал в своём дневнике Ивлин. Собор был разрушен.

За время пожара сгорело около 13 500 домов, более 80 церквей и множество общественных зданий, было опустошено 300 акров земли. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа — финансовый центр Лондона. Самые страшные бедствия нанес пожар Собору святого Павла. Считается, что пожар лишил крова 70 тысяч человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч. Общий ущерб от пожара был оценен в огромную по тем временам сумму в 10 млн. фунтов стерлингов. Официально считается, что в пожаре погибло всего несколько человек. Большинству горожан хватило времени, чтобы спастись. Но многие жертвы не были записаны. О бедняках, стариках и больных никто не заботился. Кроме того, местами температура была настолько высока, что плавилась даже сталь и железные цепи. От погибших могло не остаться почти ничего. В результате число жертв может насчитывать сотни и даже тысячи человек.

В память о Великом Лондонском пожаре по проекту архитектора К. Рена был построен памятник — величественная колонна высотой 202 фута, внутри которой лестница из белого мрамора, а сверху открывается восхитительный вид на весь Лондон. На пьедестале колонны помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры.

Предпосылки пожара

В 1660-х годах Лондон был крупнейшим городом Англии, считается что численность его населения составляла полмиллиона жителей. При этом город был в основном деревянным и уже пережил несколько крупных пожаров, последний был в 1632 году. Строительство домов из дерева с соломенными крышами запрещалось несколько раз, но без особого успеха, так как эти материалы продолжали использоваться по причине их дешевизны. Единственным районом, где дома были построены из камня, был центр Сити, где проживали богачи. В городе находились и возможные источники пожаров — металлолитейные цеха, кузницы, различные мастерские.

Улочки были узкими, между домами оставался очень узкий промежуток, что помогало огню распространиться. Кроме того, с целью экономии земли строили многоэтажные дома, у которых были выступающие верхние этажи — каждый этаж был больше нижнего. Что также при пожаре помогало огню распространиться. В 1661 году Карл II издал указ, запрещающий выступающие этажи, однако местными властями он в основном игнорировался. Королевский указ 1665 года предупреждал об опасности возгорания и требовал лишать свободы строителей и сносить опасные здания. Однако его также проигнорировали.

Собственно Сити (деловой центр города) — район, ограниченный стеной и рекой Темза — был только частью Лондона, составлявшей примерно 2,8 км², где проживало там 80 тысяч человек. Сити был окружён кольцом пригородов, где проживала большая часть лондонцев. В населении Сити преобладали торговцы и ремесленники. Аристократия избегала Сити и проживала либо в сельской местности за пределами трущоб, либо в Вестминстере, где находился королевский двор.

При этом отношения между Сити и королевским домом были очень напряжёнными. Во время Гражданской войны 1642—1651 гг. Сити был оплотом республиканцев. И торговый центр столицы имел автономию. Лондонские магистраты тщательно соблюдали свои вольности. Поэтому во время пожара, когда король Карл II предложил направить в Лондон солдат для борьбы с огнем, руководство Сити отказалось от помощи. Королевская власть начала руководить ситуацией только после того, как попытки лорда-мэра потушить пожар окончились неудачей, а к этому времени пожар уже вышел из под контроля.

Просмотров