Михаил лиходей взрыв на кладбище. Вынесен приговор по делу о взрыве на котляковском кладбище

Способ атаки

Взрыв в месте массового скопления людей

Оружие

Взрывное устройство

Погибшие Раненые Число террористов Террористы

Андрей Анохин и Михаил Смуров

Взрыв на Котляковском кладбище - массовое убийство , совершённое 10 ноября 1996 года в Москве .

Предыстория

Напишите отзыв о статье "Взрыв на Котляковском кладбище"

Примечания

Ссылки

• на сайте Чёрный тюльпан (сайт)

Отрывок, характеризующий Взрыв на Котляковском кладбище

С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.

Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.

Взрыв на Котляковском кладбище в Москве 10 ноября 1996 года
Место атаки	г. Москва, Россия
Цель атаки	Место массового скопления людей возле могилы Михаила Лиходея
Дата
Способ атаки	Взрыв в месте массового скопления людей
Оружие	Взрывное устройство
Погибшие
Раненые
Число террористов
Террористы	Андрей Анохин и Михаил Смуров

Взрыв на Котляковском кладбище - массовое убийство, совершённое 10 ноября 1996 года в Москве.

• 1 Предыстория
• 2 Взрыв
• 3 Следствие по обоим делам
• 4 Примечания
• 5 Ссылки

Председатель Фонда инвалидов войны в Афганистане Михаил Лиходей, у чьей могилы на Котляковском кладбище и произошёл взрыв, был достаточно известным общественным деятелем. М. Лиходей занял этот пост летом 1994 года, сменив на нём Валерия Радчикова. Он получил известность скандальным разоблачением прежнего руководства фонда, легализовывавшего преступные доходы через фонд. Лиходей активно пытался привлечь внимание общественности и правоохранительных органов к деятельности Радчикова и добивался начала его уголовного преследования.

10 ноября 1994 года Лиходей вместе со своим охранником был убит в своём доме на Ореховом бульваре. Бомба мощностью в 450 грамм в тротиловом эквиваленте была вмонтирована в переговорное устройство в лифте. Убийцы взорвали бомбу командой с радиопульта, наблюдая за домом Лиходея с технического этажа соседней шестнадцатиэтажки. М. Лиходей был похоронен на Котляковском кладбище Москвы. Убийца был арестован лишь три года спустя. Взрыв
Слева- памятник погибшим во время взрыва, справа- могилы Лиходея и Краснолуцкой.

Спустя два года, 10 ноября 1996 года, у могилы Лиходея собрались многие его друзья и знакомые. Среди них был и новый руководитель фонда Сергей Трахиров. Самодельное взрывное устройство мощностью, по различным оценкам, от 2 до 5 килограмм в тротиловом эквиваленте было закопано в могиле и расположено таким образом, чтобы взрывная волна, отразившись от поверхности обелиска, нанесла максимальный ущерб собравшимся.

Во время собрания у могилы произошёл сильный взрыв. На месте скончались 14 человек и около 30 получили ранения различной степени тяжести. Среди погибших оказались Трахиров и вдова Лиходея, Елена Краснолуцкая, финансовый директор фонда. Взрывная волна разбросала осколки вокруг на 70 метров. На месте взрыва осталась воронка глубиной полтора метра, и шириной до двух с половиной метров. Следствие по обоим делам

Убийц Михаила Лиходея по горячим следам найти не удалось, и дело было приостановлено.

21 января 2000 года Московский окружной военный суд оправдал Радчикова, Смурова и Анохина по всем пунктам предъявленного им обвинения, а в апреле того же года военная коллегия Верховного Суда России оставила решение суда в силе. 13 декабря 2000 года президиум Верховного Суда всё же отменил приговор и отправил дело на новое рассмотрение. После этого Анохин исчез в неизвестном направлении.

31 января 2001 года в автокатастрофе на Минском шоссе разбился Радчиков. Водитель предполагаемого заказчика как убийства Лиходея, так и взрыва на его могиле, не справился с управлением, и машина на большой скорости врезалась в грузовой автомобиль.

23 августа 2001 года в Московском городском суде начались слушания по делу о взрыве. Единственным обвиняемым оказался Михаил Смуров. На полгода процесс прерывался и приговор в отношении Смурова был объявлен лишь 28 мая 2003 года. Суд приговорил его к 14 годам лишения свободы как соучастника взрыва на кладбище. 18 ноября 2003 года Верховный Суд России оставил приговор Смурову без изменения.

13 ноября 2003 года был задержан Анохин. В декабре 2006 года Анохин был осуждён к 15 годам лишения свободы, а в мае 2007 года приговор в отношении него был оставлен без изменения.

Убийца Михаила Лиходея Александр Хинц, арестованный в 1997 году, в апреле 2004 года был приговорён к 15 годам лишения свободы, а в 2008 году Московский городской суд заочно приговорил выявленного заказчика убийства- Владимира Луковского- к 15 годам лишения свободы. В мае 2010 года подозреваемый был задержан на территории Украины, а в январе 2011 года экстрадирован в Россию, после чего заявил о своем несогласии с заочным приговором.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Массовое_убийство_на_Котляковском_кладбище

Как известно старшим поколениям, присутствие советской армии в Афганистане в 1979-1989 годах до начала Перестройки не то чтобы совсем замалчивалось, но... по телевизору шли лишь репортажи, как советские солдаты помогают афганским крестьянам убирать урожай и строить школы. О том, что не только афганские солдаты, но и наши соотечественники участвуют в жестоких боях, что счёт погибших и искалеченных идёт на многие тысячи практически не упоминалось. С наступлением гласности общество узнало не только обо всём этом, но и о страданиях выживших раненых «афганцев», о том, как они в попытках выбить льготы обивают пороги высоких кабинетов, а чиновники «футболят» их со словами: «Я Вас в Афганистан не посылал». Инвалиды войны требовали создать для себя фонд, который имел бы налоговые льготы и помогал им как-то кормиться в новых реалиях зарождавшейся рыночной экономики и в 1991 году такая организация была создана - Российский фонд инвалидов войны в Афганистане.

Одним из создателей фонда был бывший десантник Валерий Радчиков, потерявший в 1982 году при взрыве мины обе ступни. В августе 1992 он был избран председателем фонда, но через год смещен по инициативе своего заместителя Михаила Лиходея, подполковника, лишившегося в 1986 году на Афганской войне ноги и глаза. Лиходей обвинил Радчикова в отмывании через фонд бандитских денег и растрате и стал привлекать внимание правоохранительных органов к деятельности фонда. В числе обвинений называли и вывод за рубеж 2,5 миллионов долларов, суммы в наши дни для крупных контор и больших людей скорее смешной, но в те годы огромной... Радчиков же своего смещения не признал и с верными ему людьми фактически создал второй фонд с тем же названием. Между ними развернулась борьба за таможенные и иные льготы, предоставляемые государством для инвалидов афганской войны, ну а дальше - началась цепочка преступлений, характерных для той эпохи.

10 ноября 1994 года Лиходей и его охранник подорвались в лифте, спустя год было совершено покушение на Радчикова и его юриста - «афганец» был тяжело ранен шестью пулями в голову и плечо, юрист убит. А 10 ноября 1996 года на могиле Лиходея, где собрались в годовщину его смерти близкие и друзья, прогремел мощный взрыв. Погибло 14 человек, в том числе вдова Лиходея и лидеры соперничавшей с Радчиковым группировки бывших военнослужащих.

24 апреля 1997 года Радчиков был арестован за организацию взрыва на Котляковском кладбище, а через пару недель «афганцы» Андрей Анохин и Михаил Смуров написали явку с повинной в милицию, назвав себя исполнителями взрыва на Котляковском кладбище. Арестованные провели в СИЗО почти три года, обвинение потребовало для Радчикова 12, для Анохина 15 и для Смурова 10 лет лишения свободы, но на суде выяснилось, что результаты многих экспертиз неполные, а львиная доля доказательств держалась на показаниях Анохина и Смурова, от которых они позднее отказались. В 2000 году подсудимые были оправданы, а 31 января 2001 года Валерий Радчиков и сам погиб в автокатастрофе.

Выходит, юридически - в смысле «кто виноват» - точка в котляковском деле так и не поставлена.

Роман «Ненастье» написан на основе реальных событий... фамилия основателя союза бывших афганцев «Коминтерн» - Сергея Лихолетова - напоминает председателя Фонда инвалидов войны в Афганистане Михаила Лиходея. Лиходей возглавил фонд в 1994 году после разоблачения прежнего председателя Радчикова в отмывании преступно нажитых доходов через фонд. Лиходея взорвали в его собственном доме, а через 2 года взорвали тех, кто стоял у его могилы на поминках по поводу годовщины смерти. Тогда погиб новый председатель фонда Сергей Трахиров и вдова Лиходея, финансовый директор фонда. В убийстве обвинили Радчикова, его судили, оправдали, опять обвинили... В 2001 году он разбился на машине...

Лихолетов вел себя отвязно, пил, ругался, унижал людей, творил, что хотел, но у него была идея. Она заключалась в том, что афганцы должны помогать друг другу, что вместе они - сила. Афганец-милиционер поможет афганцу-бандиту, а вместе они помогут вдове погибшего афганца. Вернувшись на гражданку он возмутился: афганцы, повидавшие много чего, вернулись на гражданку, а тут рулят штатские? Нужно сражаться за место под солнцем.

У Лихолетова была масса коммерческих идей. Так он надумал создать организованный рынок вместо стихийной барахолки - Шпальный рынок. Торговцев, располагавшихся на пустыре рядом с пустующим зданием бывшего товарного терминала, побоями и руганью загнали в здание. Теперь они должны были платить за место.

Другим его проектом был самозахват 2-х новостроек. Город построил их для афганцев, но продал банку за долги. Лихолетов не захотел с этим смириться. В один день афганцы с семьями переехали в спорные дома и долго держали там оборону. Ордера они получили только через много лет...

Следующим председателем «Коминтерна» стал Егор Бычегор. Он уже больше заботился о себе, чем об афганцах: купил дорогую машину, обставил квартиру, сделал свою жену директором Шпального рынка, окружил себя дельцами и подхалимами. В его бытность афганцы воевали с группировкой спортсменов, «динамовцами». Егор был ранен; пока он лежал в больнице, его место занял новый руководитель - Гайраджи. Выздоровев, Бычегор получил на откуп некий «бизнес», но задумал убить нового председателя. Он связался с ворами, однако его самого устранил киллер из «динамовцев». А Гайранджи взорвали, когда он открывал памятную доску в честь Бычегора на школе, где тот учился. Память Бычегора решила увековечить директор школы, где тот когда-то учился. Так получилось, что он случайно сделал доброе дело: помог школе выгнать чеченцев, которые держали в школьной оранжерее незаконный заводик для производства паленой водки. Чеченцы и взорвали Гайраджи.

В 1996 тюрьмы вернулся Лихолетов. Он думал, что его выберут председателем, но выбрали бывшего КГБшника (тоже афганца) Ще​**товского. Этот Ще**товский все время интриговал, и он стоял за большинством скандалов и ссор между лидерами афганцев. В 1991 году он еще работал в органах и возглавлял операцию по штурму «Юбеля». Лихолетова позже застрелили. Ще**товский же получил все активы «Коминтерна», главным из которых был рынок. Он сделал из него торговый центр. «Коминтерн» же превратился во что-то типа Собеса для ветеранов и сильно нуждался в деньгах...

Описание сражений афганцев с другими бандитскими группировками занимает большую часть романа. Читать все это странно: как будто смотришь через стекло на жизнь каких-нибудь вымерших рыб - как они тупо и бессмысленно дерутся за кусок и жрут друг друга. Как же получилось такое одичание?..

10 ноября исполнилось 20 лет со дня взрыва на Котляковском кладбище Москвы - одного из самых громких преступлений 90-х годов прошлого века. Ветераны войны в Афганистане, взорвавшие своих боевых товарищей, получили внушительные сроки. Организаторы массового убийства на кладбище, как и совершенного за два года до него преступления, которое и привело в итоге к новой трагедии, избежали наказания.

Взрыв, который прогремел в 11:55 утра 10 ноября 1996 года, Генпрокуратура квалифицировала как умышленное убийство 14 потерпевших и покушение на убийство еще 24 человек, которые были совершены «из корыстных побуждений, с особой жестокостью, а также способом, опасным для жизни многих людей».

Очевидцы происшедшего рассказывают, что в тот день, чтобы почтить память взорванного за два года до этого основателя Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) Михаила Лиходея на кладбище собрались сотни людей. Площадка у самой могилы Лиходея была небольшой, поэтому участники церемонии надолго там не задерживались, уступая место подходящим «афганцам», их женам и детям. Надо отметить, что Лиходей, бывший офицер-сапер, вернувшийся с афганской войны после подрыва на мине без ноги и глаза, был довольно известным среди ветеранов человеком. Он создал одно из первых афганских объединений «Панджшер» (предшественник РФИВА), построил в микрорайоне Орехово первые дома для ветеранов…

Взрыв раздался, когда автобус привез на кладбище очередную группу ветеранов из санатория «Русь» - реабилитационного центра, названного в честь Лиходея. Как раз в это время журналисты телепрограммы «Аты-баты» заканчивали съемки на Котляковке - пока оператор укладывал аппаратуру в машину, ведущую Марию Горелову и ее консультанта бывшего военнослужащего Юрия Шмакова родители Михаила Лиходея пригласили к поминальному столу. Этот металлический стол, как говорят ветераны, во время поминок несколько раз передвигали, пока случайно не поставили там, где, как потом выяснилось, ночью была закопана бомба. Стол и принял на себя часть взрывной волны, слегла погасив ее удар. А кроме того, те, кто стоял ближе к столу и могиле, невольно закрыли собой находящихся за ними. Погибли новый председатель РФИВА Сергей Трахиров, вернувшийся из Афгана инвалидом, вдова Михаила Лиходея Елена Краснолуцкая, журналисты, руководители региональных отделений афганского фонда. Среди них был, например, Александр Ковалевский, майор, комиссованный из армии после огнестрельного ранения в голову, полученного в Афгане. Его не успели оформить председателем отделения РФИВА по Московской области. И бывший офицер-орденоносец Александр Громыко - один из самых успешных «афганцев». Иркутское отделение фонда, которое он возглавлял, имело даже свой бетонный завод, используя мощности предприятия для строительства жилья для ветеранов.

Жертв, как установили потом эксперты, могло быть еще больше. Однако преступники, опасаясь, что бомбу могут обнаружить, зарыли ее слишком глубоко, к тому же СВУ было безоболочным и не имело поражающих элементов.

Вначале никто не мог поверить в то, что ветеранов взорвали свои - бывшие «афганцы», поэтому первые подозрения пали на коммерсантов, работавших с РФИВА. Фонд имел тогда внушительные внешнеэкономические льготы. Под него различными коммерческими предприятиями завозились из-за границы необлагаемые пошлинами товары, а фонд должен был получать определенный процент. Этот оборот Генпрокуратура потом оценила в $4 млрд, однако разборки возникли из-за нескольких десятков миллионов долларов. Как выяснил Михаил Лиходей, эти деньги присвоил себе другой сопредседатель РФИВА Валерий Радчиков, вернувшийся с войны без обеих ног. Радчикова выгнали из фонда, но, уйдя, он сохранил печать, документы и продолжил зарабатывать на льготах. Лиходей добился возбуждения уголовного дела в отношении Радчикова и коммерсантов из его окружения. После убийства лидера РФИВА его борьбу с Радчиковым продолжил новый глава фонда Сергей Трахиров.

В итоге именно Радчикова обвинили в организации массового убийства на Котляковке, а двух других ветеранов - Михаила Смурова и Андрея Анохина - в его исполнении. Присяжные военного суда оправдали ветеранов, повторные суды прошли уже после того, как Радчиков погиб в ДТП и его уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим орденоносца основаниям. Смуров и Анохин получили 14 и 15 лет колоний строгого режима, соответственно. Причем в своих показаниях Анохин утверждал, что якобы не хотел взрывать бомбу, так как на кладбище было много людей. По его версии, подрыв произошел случайно -- он неосторожно нажал на кнопку пульта, лежащего в кармане, когда поправлял полы своего пальто.

Впрочем, в случайность преступления, которое сами ветераны-«афганцы» до сих пор считают терактом, никто из них не верит. Они где-то узнали, что изначально новое руководство РФИВА злоумышленники собирались ликвидировать, используя гранатометы или огнеметы, однако тяжелое вооружение достать им не удалось. А вот взрывчатку им за несколько сотен долларов, по словам афганцев, продал какой-то прапорщик-десантник.

Взрывчатки, кстати, оказалось больше, чем нужно. Ее в тот же день, 10 ноября, исполнители преступления утопили в речке вместе с оружием и другими вещдоками. Большую часть заплаченных им денег, $50 тыс., Анохин успел потратить, а вот Смуров добровольно выдал их участникам обыска - гонорар за убийство лежал в тайнике в подвале его дачи.

Следует отметить, что срока помимо Валерия Радчикова избежал и предполагаемый организатор убийства Михаила Лиходея предприниматель Владимир Луковский, которого также обвиняли в хищениях из афганского фонда. Исполнитель этого преступления Александр Хинц (кстати, Лиходея с его телохранителем взорвали бомбой в лифте, как недавно героя ополчения ДНР Моторолу) был приговорен к 15-летнему сроку. Делового партнера Валерия Радчикова Луковского, которому инкриминировали заказ убийства за $50 тыс., осудили заочно. Причем следствие решило, что Радчиков не имеет никакого отношения к взрыву 1994 года. Потом предпринимателя экстрадировали с Украины в Россию, где присяжные Мосгорсуда, с участием которых его дело рассматривалось повторно, вынесли оправдательный вердикт. Верховный суд по представлению прокуратуры отменил приговор, установив, что на присяжных оказывалось давление. В частности, Луковский, выступавший с Торой в руках, утверждал, что оказался на скамье подсудимых из-за нелюбви русских к евреям, а его защита получила более полусотни замечаний от судьи. Однако когда дело Луковского вернулось в суд на очередное рассмотрение, оказалось, что обвиняемый уехал в Израиль, откуда его не выдали.

При этом Андрей Чепурной, лидер общероссийской общественной организации «Инвалиды войны», ставшей приемником РФИВА, до сих пор убежден, что оба взрыва непосредственно связаны между собой: трагедия на Котляковском кладбище во многом произошла потому, что убийцы Михаила Лиходея долгое время чувствовали себя безнаказанными.

Нашумевшему взрыву на московском Котляковском кладбище, прогремевшему в ноябре 1996 года и унесшему свыше десятка жизней, предшествовали еще два громких покушения.
Ветераны Афганистана в борьбе за налоговые и таможенные преимущества, которые давались их фонду инвалидов войны при занятии бизнесом, использовали бандитские способы для выяснения отношений между собой.

Фонд как «крыша» для темных дел

Фонд, объединивший инвалидов войны в Афганистане, возник в 1991 году. Эта организация создавалась для социализации и адаптации тяжелораненых воинов-«афганцев» в условиях, когда в развалившемся СССР зарождалась рыночная экономика. Организация получила льготы по налогообложению при осуществлении предпринимательской деятельности, и именно денежный интерес вскоре спровоцировал конфликт в фонде.
Серьезная стычка произошла между председателем фонда десантником Валерием Радчиковым, у которого на войне оторвало взрывом мины ступни и его заместителем Михаилом Лиходеем, подполковником, потерявшим в Афгане ногу и глаз. Лиходей уличил Радчикова в том, что тот отмывал через фонд добытые криминальным способом деньги, в частности, перевел заграницу более 2 миллионов долларов.
Заместитель Радчикова в итоге сместил своего шефа с должности и сам занял его место. Радчиков в отместку создал аналогичный фонд, и между этими двумя организациями началась яростная борьба за пользование таможенными и иными льготами, которые предоставляло «афганцам» государство.

Череда заказанных смертей

В ноябре 1994 года Лиходея и его охранника взорвали в лифте многоквартирного дома, где жил отставной подполковник. Взрывное устройство было радиоуправляемым. Через год стреляли в Валерия Радчикова. Тот был тяжело ранен и выжил, а шедшего вместе с «афганцем» юриста убили. Заказчиками последнего покушения выступила конкурирующая с Радчиковым бандитская группировка, в которую входили бывшие военнослужащие.
По прошествии двух лет после покушения на Лиходея, день в день, на Котляковском кладбище прогремел очередной взрыв. Взрывное устройство, как показала экспертиза, обладало мощностью в 4 – 5 раз больше, чем использовавшееся при покушении 1994 года. Убило вдову Лиходея Елену Краснолуцкую, бывшего финансового директора фонда, а также нового председателя «афганской» организации Сергея Трахирова – всего погибло 14 человек, еще порядка 30 были ранены. Среди убитых оказались и конкуренты Радчикова.

Долгое разбирательство

Весной 1997 года в качестве подозреваемого организации кладбищенского взрыва арестовали Валерия Радчикова. Потом еще два «афганца», Андрей Анохин и Михаил Смуров, признались в том, что именно они заложили и взорвали самодельную бомбу на московском погосте. Следствие, длившееся почти 3 года, закончилось ничем – дело развалилось в суде за неимением веских доказательств вины подсудимых. В отношении всех троих в январе 2000 года суд вынес оправдательный приговор.
Погуляв на воле всего год, Радчиков насмерть разбился в ДТП. Летом того же года Мосгорсуд начал слушать дело о кладбищенском взрыве, где обвиняемым выступал Михаил Смуров. В результате его приговорили к 14 годам лишения свободы, назвав соучастником массового убийства. Разыскали и ударившегося в бега Анохина. Его осудили спустя 3 года после Смурова на 15 лет.
Судебно-следственые перипетии с выяснением виновных в криминальных разборках, происходивших в фонде «афганцев», длились без малого 17 лет – только в 2011 году на Украине был пойман Владимир Луковский, который официально считается заказчиком взрыва Лиходея. Киллера Александра Хинца, которого суд признал в этом деле убийцей-взрывником, осудили на 15 лет в 2004 году, спустя 7 лет после его ареста.

По этой же теме:

Кто устроил бойню на Котляковском кладбище в 1996 году Взрыв автобуса в Краснодаре: кто устроил теракт в 1971 году Была ли фальсификация во время выборов Ельцина в 1996 году Как выбирали Ельцина в 1996 году: была ли фальсификация?