Где находится ментовская зона. Вы – силовик и совершили преступление? Вот что вас ждет

Как известно, милиционеров, полицейских и сотрудников силовых структур, осужденных по уголовным статьям, сажают в особые зоны, именуемые в просторечии «ментовскими».

Здесь нет «воров в законе», однако, нравы на «ментовских» зонах не намного мягче, чем на обычных. Удивляться тут нечему: зона есть зона, со своей иерархией, своими порядками и традициями, которые сложились в таких исправительных учреждениях еще во времена СССР.

Зоны

При советской власти в стране была только одна исправительная колония для осужденных сотрудников правоохранительных органов - в Нижнем Тагиле. Теперь их пять. Необходимость таких «спецзон» продиктована жизнью. На обычной «воровской» зоне бывший сотрудник (БС) – «бээсник» не протянет и суток. Убийство «мента» – это честь для любого уголовника и билет в более высокую «масть» криминальной иерархии. ИТК-13 в Нижнем Тагиле появилась в 1951 году, в период противостояния между «ворами в законе» и «ссученными», теми, кто во время войны сотрудничал с властью, воевал в штрафбатах, и вообще, на время забыл перед лицом страшной опасности о «воровских понятиях». Одних пришлось отделять от других, и так появилась легендарная «тагильская спецзона», которая уже к концу пятидесятых окончательно приобрела статус колонии для осужденных сотрудников правоохранительных органов. Тагильская «спецзона» рассчитана на 1200 «бээсников» и 500 человек сотрудников и охраны. Остальные зоны – примерно такие же.

Авторитеты

К числу авторитетов ментовской зоны во все времена относились бывшие сотрудники исправительных колоний, оперативники тюрем, «режимники» СИЗО. К числу элиты относится и оперсостав уголовногорозыска. Это народ резкий, видавший разные виды, с такими предпочитают не связываться. Следующие в иерархии «козырных мастей» — сотрудники силовых подразделений: ОМОНа, спецназа, групп захвата, спецотрядов быстрого реагирования, различных оперативно-поисковых групп. Прошедшие школу такой службы люди могут дать отпор любому.

«Средние» масти

Основную массу «сидельцев» ментовских зон составляют, так же, как и на обычных, «воровских» зонах – народ средний, нейтральный. На воровских зонах это «мужики» — обычные оступившиеся люди, после отсидки мечтающие вернуться к нормальной жизни. На «ментовских» зонах им соответствуют различные следователи, гаишники, участковые, патрульные, дежурные, дознаватели и т.п. В «авторитеты» они не стремятся, но и «опустить» себя не позволят.

Низшие «масти»

На первой ступеньке, ведущей вниз, находятся адвокаты. Это публика хитрая, пронырливая и с точки зрения нормального оперативника совершенно никчемная, умеющая только палки в колеса «следакам» ставить и клиентов стричь. У каждого, кто оказался на зоне, свой счет к адвокату, обещавшему его вытащить, не допустить «посадки», но так и не выполнившему обещание. Отвечают за таких горе-адвокатов их «севшие» собратья. И нет на зоне никого более презираемого, чем бывшие прокуроры и судьи. Эти кабинетные чиновники, ничего не умеющие, кроме как бумажки перекладывать, всегда пьют из нормальных ментов кровь. Да и постоять за себя этот народ, как правило, не умеет. Поэтому нет ничего странного в том, что те, кто на воле был воплощением жизненного успеха и достатка, на зоне влачат жалкое существование. Именно из бывших прокуроров и судей, зачастую, и формируется неизбежная на любой зоне категория «петухов»

Занятия

На «ментовской» зоне очень в почете физически крепкие, сильные люди, которые не позволяют себе распускаться и терять форму. Поэтому здесь все уважающие себя «бээс» занимаются спортом, бегают, подтягиваются на брусьях. Не бывает на таких зонах тех, кто «уходит в отказ», работают все, поскольку работа – это возможность заслужить условно-досрочное освобождение, а так же заработать денег для посещений тюремного магазина. Самым любимым занятием на «ментовских» зонах является юридическая переписка. На обычных зонах жаловаться не принято, а здесь – все наоборот. Те, кто не пишут жалоб, считаются сломавшимися, смирившимися со своей участью. Поэтому «бээсники» строчат петиции в различные инстанции, правозащитные фонды и прочие структуры, не зная устали. По большей части это, разумеется, кассационные жалобы в прокуратуры и в суды высших инстанций. Ежедневно администрация такой колонии отправляет до сотни писем.

В недавних обсуждениях опять возник хомячий плач: почему же "неверных ментов" сажают в отдельные зоны, а не в общие? Вот там бы ужо им отлились народные слёзки.

Давайте подумаем, а зачем они, "ментовские зоны"? Только лишь как знак заботы власти о своих оступившихся "агнцах"?

Вот вам наколки:

1. не все "зоны" в России на "воровском ходу", есть и "красные", где все живут по распорядку. Бывшему менту там будет сидеться абсолютно так же, как и всем остальным.

2. Даже на "чёрных" зонах с человека прежде всего спрашивают "за дела" , а не за профессию. У мента прежде всего спросят, кем он работал, кого посадил, занимался ли беспределом. Информацию пробьют по воле, за ложь - накажут. Даже если кого-то мент и посадил, но не по беспределу - предъявить это ему вряд ли удастся. "Это моя работа: ты убегаешь - я догоняю. Попался - вини себя", - скажет мент и будет поддержан. Прецеденты попадания ментов в общие хаты имеются, и их не мало. Особенно в СИЗО, где сидеть можно годами. Вероятность менту сразу быть "опущеным" только за то, что он мент на самом деле не велика.

3. Неужели вы всерьёз думаете, что генералам, депутатам, чиновничьей номенклатуре так уж важна судьба низшего ментовского звена: участковых, ппсников, гаишников и оперов? На воле этот ресурс эксплуатируется "элитой" на износ и тут же без сожаления выкидывается. Не проще ли было создать "зоны" для генералов и высших чиновников, а простых ментов сажать к арестантам из народа? Однако "ментовские" зоны существуют, более того, обычно как в СИЗО, так и в других МЛС бывших сотрудников стараются держать отдельно.

В чём тут подвох?
Заранее предупрежу: я ответ знаю. Интересно, догадается ли кто-то ещё)

UPD: Итак, seeker_vk04 и alex_from_kiev догадались верно
1. Менты, будучи в хате с криминалитетом, зная правоохранительную систему изнутри помогут советами юридическими, советами в противодействии оперативно-разыскной деятельности, помогут наладить связи с действующими на воле правоохранителями.
2. Будучи срощеными в СИЗО и зонах с криминалитетом - грамотные менты смогут образовать гремучую смесь: У них нет психологического ужаса или благагавения перед надзирателями: они ходили недавно в таких же погонах, они знают все их методы и уловки.
3.Долго работавших ментов нет так же страха и перед "блатными", чью психологию они знают и кого сами недавно сажали в тюрьму. Если в "чёрной зоне" окажется критическая масса бывших ментов достаточно опытных и могущих постоять за себя - может начаться резня. Вспомним "сучью войну" конца 40-вых, когда фронтовики не признали законы "воров" и стали их резать

На территории Российской Федерации на сегодняшний день функционирует около пятисот исправительных колоний. Но учреждение под названием ИК-13 в Нижнем Тагиле - единственное в своем роде. Эта колония создана специально для тех, кто в свое время сам отправлял людей по этапу. В народе ее называют "ментовской зоной". Здесь отбывают наказание бывшие милиционеры-полицейские, сотрудники ФСБ, ФСИН, следователи прокуратуры и прочие бывшие "стражи порядка". Здесь царит особая атмосфера, имеются свои нравы и особенности.

Современные реалии таковы, что сотрудника правоохранительных органов посадить в наше время не так-то просто. Проштрафившихся обычно заставляют писать заявление об увольнении по собственному желанию. Сидят в основном неугодные начальству, либо люди, чьи поступки вылились в резонансные дела. Поэтому здешние "сидельцы" отбывают наказание по статье "превышение служебных полномочий". Большинство из них отправляется в обычные "зоны", но за хорошее поведение их могут перевести сюда.

Это своеобразная база, где люди, нарушавшие чужие права, быстро учатся сражаться за свои. Причем делают это с удвоенной энергией. Если в обычных "зонах" жаловаться начальству не принято, то здесь все наоборот. Если ты не пишешь жалоб, значит сломался. Многие заключенные с таким энтузиазмом строчат петиции в различные инстанции, что их поток кажется нескончаемым. В среднем обитатели небольшой колонии могут написать до 70 писем в сутки. Большая часть - кассационные жалобы, для того, чтобы их приговор был пересмотрен. Жалобы рассылают в прокуратуры, либо в суды высших инстанций. Администрация колонии обязана отправлять корреспонденцию, поэтому поток писем не иссякает.

Но бюрократическая машина России безжалостна. И большинство обитателей колонии только ведут бесконечную переписку. Некоторые зэки умудрились собрать по несколько коробок корреспонденции. Как рассказывает начальник колонии, один осужденный заболел и был отправлен в стационар в другую колонию. Условия содержания там ему пришлись не по вкусу, и он начал писать жалобы во все инстанции, чем парализовал работу учреждения.

Георгий - настоящая легенда данного учреждения. Бывший начальник отдела по борьбе с экстремизмом из Астрахани попал сюда несколько лет назад. Перед этим он три года отсидел в Мордовии, но с тамошним начальством общего языка так и не нашел. Как цивилизованный человек, он начал бороться с системой по закону. Пока не дошел до Европейского суда по правам человека. Поэтому от активиста решили избавиться. И отправили его в ИК-13, где он смог в полной мере реализовать свой талант и продолжить борьбу с несправедливостью. Стоит отметить, что за решётку он попал не просто так. Борец с экстремизмом оказался неугодным местным властям. Если раньше такие вопросы решались по принципу "Нет человека - нет проблемы", то сейчас методы слегка изменились. Людей теперь не убивают, а сажают. Фабриковать дела у нас умеют мастерски.

Было оперативно придумана легенда о подготовке покушения на местного чиновника, во главе которого стоял Георгий. Суд был скор на расправу. Опирались на показания одного человека, который много лет состоял на учете в психиатрическом диспансере с диагнозом шизофрения. Комиссия же наличие заболевания не подтвердила, поэтому федерал получил срок. Кассация ничего не дала, поскольку к делу приложили руки высокопоставленные чиновники. С этого момента Георгий стал изучать законы, искать возможные проколы своих злопыхателей. И нашел. Но к этому времени он провёл в местах не столь отдаленных уже несколько лет. Российские следственные комитеты за дело не брались, потому что знали, что если вскроются обстоятельства, то грянет большой скандал. И мужчина обратился за помощью в Европейский суд.

За годы мытарств он стал настоящим знатоком современной юриспруденции. И вскоре читал сокамерникам лекции о том, как правильно составлять петиции, жалобы и прочие официальные документы.

Но не все местные обитатели имеют такую историю. Бывшие милиционеры, как утверждают, самые трудные заключенные. Они ломаются практически сразу. Законов никто не знает. Быстро превращаются в обычных зэков и коротают время за нардами, картами и телевизором. Но попадаются и те, кто с охотой расширяют свой кругозор, изучают историю государства, кино, ударяются в религию. Есть при колонии и библиотека, но спросом в основном пользуются детективы, приключения и фантастика. Под руководством таких активистов, как Георгий, выпускают стенгазету.

Георгий поделился своей мыслью: "Есть предположение, что сотрудники милиции законами не интересуются до тех пор, пока не попадут в колонию. Поэтому идеальный мент - отсидевший. Здесь люди кардинально меняются. Был милиционер господином на рынке. А тут попал в противоположные условия. Многие ломаются. Остальные становятся лучше".

Но людей, имевших срок, в органы не принимают. Поэтому на практике проверить теорию не представляется возможным. Так и живут. От письма до письма. Многие по десять лет. Люди, которые успешно занимаются юридической практикой в заключении, могут рассчитывать на то, что по выходу им предложат приличные должности на воле. Так, бывший прокурор из ИК-13 стал помощником адвоката. Экс-следователя пригласили на пост преподавателя в один из вузов. Но таких – единицы. Многие заканчивают гораздо прозаичнее.

Да, эта колония – исключение из правил. А правила в отечественных тюрьмах очень жесткие. Нынешняя реформа исправительной системы готовит сокращение подобных заведений. Что станет с этим местом – вопрос.

Как в сцене мечты уголовника, все заключенные на территории этой тюрьмы в западной части России - примерно 2000 человек - бывшие полицейские, прокуроры, налоговые инспекторы, таможенные служащие и судьи. Большую часть дня они бесцельно слоняются с угрюмыми лицами, одетые в тюремную одежду. Единственный намек на их прежнее место работы в полиции - стрижка «под ежик» у некоторых. Российские пенитенциарные власти предоставили редкую возможность посетить эту специализированную колонию, чтобы желающие смогли лично удостовериться: эти заключенные не получают никаких льгот.

В некотором смысле чиновники достигли цели. По крайней мере, что касается мест размещение, то тюрьма такая же мрачная, как и большинство других. Внутренние стены — некрашенные бетонные плиты, колючая проволока разрезает тюремную территорию на зоны для тех, у кого суровый приговор, и для заключенных с небольшими сроками. И, как те мужчины и женщины, которых они отправили за решетку, бывшие офицеры полиции здесь живут в грубых кирпичных казармах, трудясь в мастерской и кушая гречневую кашу и щи.

Но экскурсия по тюрьме, исправительной колонии №13, также показала то, что власти, возможно, не предполагали продемонстрировать: большинство заключенных здесь находятся за служебные нарушения — от получения взятки до нападения на подозреваемых.

Как в случае с Андреем Шумиловым, бывшим следователем, который сказал, что его осудили за избиение подозреваемого во время допросов: «Я расследовал преступление, и сам совершил преступление».

В порядке оправдания он пробормотал, что человек пострадал лишь от «повреждения мягких тканей».

10 тюрем, отведенных для бывших сотрудников полиции и других правоохранительных органов, это наследие пост-сталинской реформы уголовно-исполнительной системы наказания, которая сократила применение некоторых ее грубой форм. Одну из проблем реформаторы определили так: в тюрьмах, где располагалось большое число мужчин в общей камере, бывшие полицейские часто становились жертвами насилия со стороны других заключенных, которые вымещали на них свои обиды на представителей власти.

Сегодня полицейские тюрьмы заняты новым делом, что служит свидетельством, как утверждают власти, борьбы с коррупцией, которая ведется по указанию президента Дмитрия Медведева. В этой колонии, например, на 78 заключенных больше, чем предназначено по проекту, а пять лет назад было больше примерно на 500 человек, сказал надзиратель Сергей Свалкин.

Во всех десяти тюрьмах системы по состоянию на 1 февраля этого года содержалось 9023 заключенных — почти на тысячу больше, чем 8046 бывших сотрудников правоохранительных органов, отбывавших, по данным Федеральной службы исполнения наказаний, сроки в 2008 году.

Однако критики системы уголовного правосудия России говорят, что переполненные тюрьмы — это скорее показатель масштаба коррупции в правоохранительных кругах и среди правительственных чиновников, чем какого-либо прогресса в его решении. Они указывают, например, что прокуратура редко решает политически неудобные громкие дела, как в случае со смертью в следственном изоляторе адвоката Сергея Магнитского после того, как он свидетельствовал о коррупции в полиции.

Даже министр внутренних дел Рашид Нургалиев признал в своем выступлении в парламенте на прошлой неделе, что проверкой установлены факты необоснованного приобретения многими высокопоставленными чиновниками полиции дорогой недвижимости. Г-н Нургалиев заявил, что более трети старших офицеров — 94 из 250, проверенных антикоррупционным комитетом этой весной, не смогли надлежащим образом ответить на вопросы Комитета. Многие, по его словам, владеют собственностью за рубежом, несмотря на маленькую зарплату на своих бывших рабочих местах.

«Мы не знали об этом до сих пор», — сказал он законодателям, сообщает газета «Известия». Отдельно член Комитета рассказал газете, что имущество варьировались от «обычных квартир до колоссальных объектов по всему миру».

Независимо от конкретных историй заключенных, исправительная колония №13 дает представление о том, во что превратилась в растревоженной России система уголовного правосудия.

Бывшие офицеры, как о само собой разумеющемся, говорили о том, что они считают основной причиной своей коррумпированности или негуманности: это небольшие зарплаты, которые вызывали разочарование и сделали побочные заработки желанным дополнением.

Некоторые, похоже, до сих пор недоумевают по поводу наказания за свои действия, которые, как они считают, были широко приняты в практике российской полиции.

Г-н Шумилов, бывший следователь полиции, отбывает семилетний срок за то, что он описал как несколько синяков при выбивании показаний у автоугонщика.

46-летний Алексей Бушуев, пухлый инспектор ГИБДД, сказал, что он брал взятки для покрытия расходов на содержание своей патрульной «Лады», и не рубля больше.

Дмитрий Русанов, бывший капитан самарского управления полиции, сказал, что он получил 10 тысяч рублей (330 долларов) в качестве взятки от ветеринара в 2006 году в обмен на нерегистрацию этого человека в полицейской базе данных на наркоманов. Его месячная зарплата в то время составляла 8000 рублей (около 295 долларов).

«Люди не боятся потерять работу, за которую платят так мало», — объяснил он, пожимая плечами.

Георгий Азбаров, который до обвинения в попытке организации заказного убийства в 2003 году был капитаном Федеральной службы безопасности, говорит, что связь между низкой заработной платой и жестокостью на работе должна быть очевидной.

«Они называют молодого человека офицером, но платят ему так мало, что он не может содержать семью, — сказал Азбаров. — Он не может думать ни о чем, кроме как о продуктах. В то же время, у него есть сила и власть. Вот в чем заключается проблема».

Азбаров изложил отдельную теорию о коррупции более высокого уровня. Прокуроры, по его словам, не все расследуют. Вместо этого, власти Москвы дают карт-бланш провинциальным чиновникам, чтобы те зарабатывали деньги на стороне, а расправляются только с теми, кто не устраивает Кремль политически. В этом смысле, он пояснил, слегка поведя плечами, что считает многих из своих друзей и других заключенных в исправительной колонии №13 справедливо осужденными за коррупцию и одновременно политическими заключенными.

(Между прочим, Азбаров сказал, что он ложно осужден. Он говорит, что коррумпированный начальник региональной полиции подставил его.)

Российская федеральная служба исполнения наказаний позволила журналистам побродить по исправительной колонии №13 в течение нескольких часов и поговорить с заключенными по своему выбору, но только в сопровождении охранников, представителя тюремной пресс-службы и надзирателя. Они постарались продемонстрировать, что бывшие сотрудники правоохранительных органов, судьи и прокуроры ничем не отличаются от других осужденных в России, опровергая сообщения местных СМИ о том, что охранники позволяют бывшим офицерам разговаривать по мобильным телефонам за небольшую неофициальную плату.

В тюрьме особое внимание уделяется профессиональной подготовке, поскольку бывшие должностные лица не могут вернуться к своей прежней профессии. Она содержит литейных цех и художественную мастерскую, макаронную фабрику и ферму с коровами и курами.

Распределение заключенных здесь показывает, что подавляющее большинство — 1590 — были полицейскими. Но там также содержатся 22 судебных пристава, 15 сотрудников Федеральной службы безопасности, несколько десятков прокуроров, налоговых инспекторов из различных учреждений и двое судей.

Оценки масштабов коррупции, все еще процветающей за этими стенами, варьируются. Одна прозвучала в докладе Министерства внутренних дел, опубликованном в 2010 году: российские чиновники получили 33 миллиарда долларов в виде взяток в предыдущем году. Министерство оценивает размер средней взятки в 23 тысячи рублей или 851 доллар по текущему курсу.

Новый закон о полиции, принятый в феврале, который предложил г-н Медведев, предполагает снизить уровень коррупции отчасти за счет повышения заработной платы. По нему урезается размер миллионного состава полиции на 20% с помощью программы переаттестации. Те, кто остаются, будут зарабатывать не менее 33 тысяч рублей или 1222 долларов в месяц.

Парламент России отклонил другие существенные меры. Предложения включали запрет на проникновение в дома без ордера или избиение женщин резиновыми дубинками на уличных акциях протеста. Российские законодатели обсудили второй пункт, но в итоге отклонили его как дискриминационный по отношению к мужчинам.

Другие изменения в закон носят косметический характер, включая переименование сил «милиции» советской эпохи в «полицию». Бывшие офицеры в колонии № 13 на этот счет сомневаются, что изменение названия что-то изменит.

«Прежде мы были милицией, а теперь мы полиция, — издевается Руслан Асланов, бывший офицер из уральского города Челябинска, который сказал, что попал в тюрьму из-за разрыва селезенки у подозреваемого во время ареста. — Ничего не изменилось на самом деле».