Судьба игоря шкабара барыбин освободился. Как мастер спорта ссср сколотил знаменитую банду киллеров. Рэкетиры с топорами

Этих парней спортивного телосложения с недобрыми ухмылками некоторые предприниматели города Новокузнецка вспоминают до сих пор. Их появление в торговых палатках, на территориях фирм и предприятий обычно не сулило ничего хорошего и могло закончиться для владельцев бизнеса инвалидностью и даже смертью. Говорили визитеры тихо и, как правило, очень убедительно, стремясь донести до визави простую мысль: «Своими доходами с хорошими людьми надо делиться».

Когда кто-то из будущих подопечных делал вид, что не понимает посыла, в ход шел козырный аргумент: из спортивной сумки извлекалась отрубленная рука и демонстрировалась в качестве возможного развития событий. Это производило такой сильный эффект, что коммерсанты порой забывали, как их зовут, а когда получившие свое бандиты удалялись, спешили рассказать об увиденном своим коллегам, сея в их рядах настоящую панику. Вот такую славу своей ОПГ в кратчайшие сроки организовал бывший десантник и борец Владимир Лабоцкий. Но обо всем по порядку.

Уроженец города Новокузнецк Лабоцкий с детства отличался хорошей спортивной подготовкой и занимался вольной борьбой, что, к слову, очень ценилось малолетней «братвой». По достоинству оценили способности новобранца и в военкомате, в итоге отправив его на службу в ВДВ. Вернувшись в родной город в конце 80-х, Лабоцкий начал думать, как жить дальше. У молодежи этого крупного, но провинциального города было три пути: уезжать на учебу в столицу, попытаться получить диплом на месте или идти работать на Кузнецкий металлургический комбинат (ныне — Новокузнецкий), который в конце 80-х начинал активно выпускать продукцию на экспорт, а потому процветавший даже в перестроечное время.

Владимир Лабоцкий
Фото: mzk1.ru

Правда, живых денег хватало далеко не всем. В то время был в моде бартер, поэтому заработную плату рабочим иногда выдавали натуральными товарами и техникой — телевизорами, соковыжималками и так далее. И дабы хоть как-то прокормить свои семьи, граждане пытались это добро реализовать. Тут им «на помощь» и приходил Лабоцкий, который организовал прямо на территории завода пункт приема техники. Брал, правда, с хорошим дисконтом, продавая потом уже по рыночной цене. Но работяги и этим деньгам были несказанно рады.

Игра престолов по-новокузнецки
Впрочем, всю жизнь барыжить телевизорами, как и жить на одну зарплату, Лабоцкий не планировал. В начале 90-х, оценив криминальную обстановку в городе, он понял, что единовластия в Новокузнецке нет: городом правили несколько группировок. Идти в подчинение к кому-либо самоуверенный Лабоцкий не желал и решил любым путем собрать собственную ОПГ. Текущие планы он обсудил с однополчанином и, по совместительству, лучшим другом Игорем Шкабарой. Тот идею с энтузиазмом поддержал и занялся подбором бойцов, в ряды которых попадали исключительно спортсмены. Иной контингент, например, бывших сидельцев, боссы новоиспеченной группировки не жаловали: им нужны были люди сильные, здоровые и без вредных привычек.

Игорь Шкабара (Барыбин)
Фото: КраймТВ

Лабоцкий долго думал, как бы перехватить власть в регионе, и при этом бойцов своих на поле боя не положить. И придумал. В 1992 году он решил стравить конкурентов между собой, и пока они будут заняты разборками, быстренько занять свою нишу. Изучив «материал», Лабоцкий решил наехать на бригаду криминального авторитета Николая Селиванова — тот в любом случае обидчиков бы не простил. При этом Лабоцкий понимал, что его план крайне рисковый, ведь узнай Селиванов, кто на самом деле решил перейти ему дорогу… Лабоцкому и его братве в этом случае пришлось бы несладко.

В назначенный день бойцы Лабоцкого прибыли в поселок Заречье, где в одной из многоэтажек по их агентурным данным отдыхали с девицами легкого поведения несколько участников селивановской ОПГ. С первым бойцом киллеры в черных масках расправились прямо у входа в квартиру, раскроив ему голову острым топориком, ставшим чуть позже визитной карточкой команды Лабоцкого. Следом полегли еще двое, одному из которых перерубили позвоночник, а другому — рассекли горло. К слову, именно во время этого рейда «лабоцкие» и обзавелись страшными трофеями — отрубленными конечностями «селивановских», которыми пугали потом несговорчивых бизнесменов вплоть до окончательной порчи «реквизита».

Фото: Илья Питалев / «Коммерсантъ»

В итоге все получилось именно так, как и задумывал начинающий босс: в Новокузнецке развернулась война. Селиванов мстил, другие группировки, пользуясь временным ослаблением его власти, пытались отжать у авторитета часть подшефных территорий. А Лабоцкий, которому смута была лишь на руку, начал захватывать власть в городе. И весьма преуспел — вскоре его группировка, задавив конкурентов, не только стала самой мощной в Новокузнецке, но и заявила о себе в Иркутске, Томске, Красноярске и даже Геленджике. Занимались бандиты, как водится, рэкетом, «крышуя» как обычных рыночных торговцев, так и владельцев коммерческих предприятий.

Топорик войны
Вскоре после того как братва Лабоцкого заявила о себе, город облетела история, ставшая настоящей легендой-страшилкой. Не разобравшись что к чему, в конфликт с бригадой авторитета вступил владелец одной из рыночных палаток. Причем, отважный мужчина даже стал претендовать на роль главного бунтаря, убеждая других торговцев не подчиняться бандитам.

Кончилось все печально: на глазах у продавцов и посетителей рынка бедолагу скрутили и отрубили ступню. Затем, посоветовав жертве не помышлять об обращении в милицию, бандиты удалились. Очевидцы помогли пострадавшему добраться до больницы, откуда он вышел на костылях уже совсем другим, морально сломленным человеком. Первое, что сделал торговец — отдал отморозкам все долги. За что получил от Лабоцкого «шубу с барского плеча» — машину, оборудованную ручным управлением.

Схожими методами «лабоцкие» постепенно подминали всех платежеспособных коммерсантов. Взлетавшие на воздух ларьки были не редкостью для Новокузнецка 90-х. Сначала авторитет собственноручно изготавливал бомбы: этот навык он приобрел во времена службы в армии. Но вскоре жизнь ему реально облегчило открытие канала по поставке тротила.

Детонатор для пластиковой взрывчатки
Фото: КраймТВ

В ту пору со своими подельниками Лабоцкий рассчитывался всегда вовремя, положив им оклады в районе трехсот тысяч неденоминированных рублей. Каждый член ОПГ к этому времени уже имел оружие: босс наладил поставку из-за границы пистолетов Beretta. Причем для вооружения своих боевиков осторожный и подозрительный Лабоцкий придумал целую схему, достойную сюжета для шпионских кинофильмов.

В роли курьеров, которые доставляли стволы в заранее оплаченные гостиничные номера, выступали миловидные барышни — Лабоцкий отлично понимал, что такие с наименьшей вероятностью вызовут подозрения у стражей порядка. Девушки заходили в помещение, раздевались, снимали закрепленное на талии оружие и уходили в душ. Спустя минуту в номер заходили люди Лабоцкого, забирали «посылки» и скрывались. Подобная схема ни разу не подвела предприимчивого главу ОПГ.

Не жадничал главарь и по части расходов на подготовку к различным карательным операциям, правда, за каждую копейку требовал с бойцов отчет. А те, кто имел неосторожность зажать даже на рубль, — неизменно отправлялись в свою последнюю прогулку в ближайший лесок, где провинившимся пускали пулю в лоб или действовали по старинке, ломая череп острым топором.

К концу 1992 года Лабоцкий вдруг понял — «ловить» ему в Новокузнецке уже нечего. Во-первых, все, что можно было выжать из городского бизнеса, он выжал. А во-вторых, Лабоцкий «подхватил» паранойю: бандиту стало казаться, что местные недруги задумали его устранить. В связи с этим глава ОПГ усилил свою охрану и к жене тоже приставил телохранителей, запретив ей покидать дом без острой необходимости. В итоге женщина получила разрешение лишь на кратковременные прогулки с ребенком. Учитывая оба фактора, шеф новокузнецких бандитов решил двинуться на покорение Москвы. В родном городе он назначил наместников, которым надлежало продолжать сбор дани и, оставляя себе немного на текущие нужды, пересылать большую часть наличных шефу.

Новокузнецк
Фото: Дмитрий Коробейников / РИА Новости

Столичные гастроли
В столичный вояж Лабоцкий прихватил порядка двадцати бойцов, в том числе и Шкабара: тот казался ему наиболее верным — к тому времени друзья практически породнились, став кумовьями. Прибыл в Белокаменную вместе с Лабоцким и его персональный киллер Дмитрий Кондрашов. Он был бесконечно благодарен боссу за то, что тот в свое время поверил в щуплого, одетого в одну рванину парня: мать Кондрашова увлекалась алкоголем, и на сына, над которым издевался весь двор, ей было плевать. Лабоцкий же пригрел новобранца, снабдил его деньгами на пропитание и дал возможность проявить себя.

На первое задание Кондрашов, чей опыт убийства на тот момент ограничивался лишь комарами, шел на подгибающихся ногах: ему предстояло устранить одного из новокузнецких авторитетов, который путался у Лабоцкого под ногами. К выполнению поручения Кондрашов подошел крайне ответственно. Стащив старые одеяния своей матери, больше походившие на лохмотья, киллер замаскировался под нищенку и, подойдя к своей жертве, попросил подаяние. Тот в грубой форме отказал — и сразу же получил удар ножом в сердце. Лабоцкий работой новичка остался доволен и даже презентовал тому подержанные «Жигули».

Оказавшись в столице, босс решил первым делом взыскать старые долги. Благо должник оказался под боком: заместитель генерального директора одной из новокузнецких фирм по кличке Китаец в свое время сбежал из сибирского города, прихватив с собой наличность, предназначенную «лабоцким» бандитам. В Москве беглец быстро обзавелся «крышей», нырнув «под крыло» могущественной ореховской ОПГ, и жил себе припеваючи, посещая раз в неделю сауну, расположенную на территории одной из школ в районе Солнцево.

Тем пятничным вечером января 1993 года его и нашли земляки: ворвавшись в парилку с автоматами наперевес, они хладнокровно расстреляли Китайца и двух его телохранителей. Досталось и мирному населению: помимо сотрудников школы был ранен старшеклассник, на свою беду задержавшийся в этот день в стенах учебного заведения.

Дело вызвало невиданный доселе резонанс: даже для 90-х стрельба в столичной школе была явным перебором. Стражи порядка обнаружили в парилке порядка шестидесяти гильз. А во дворе нашли и орудие преступления: автоматы Калашникова. К слову, считается, что бойцы Лабоцкого стали прародителями киллерской традиции — бросать стволы на местах расправ, что в будущем значительно осложняло следователям сбор доказательной базы о причастности наемников к ликвидации жертвы.

Между тем сам Лабоцкий, абсолютно не опасаясь разоблачения, вышел на одного из представителей органов правопорядка. И за щедрое вознаграждение тот организовал авторитету картотеку с досье на всех мало-мальски значимых «законников» и криминальных авторитетов столицы. Изучив документы, гастролер решил, что бояться ему некого, — и вскоре подмял под себя ряд коммерческих структур. Почему столичные боссы не поставили приезжего на место — загадка. Многие списывают это на фатальную везучесть Лабоцкого, подкрепленную верой в свою непробиваемость и неуязвимость.

В феврале 1993 года авторитет приступил к подготовке нового преступления: ему предстояло убрать спортсмена и создателя Российской лиги кикбоксинга Юрия Ступенькова. До сих пор достоверно неизвестно, чем Ступеньков так насолил Лабоцкому, но то, что на него открыта охота, Юрий прекрасно знал. И поэтому поспешил скрыться на даче своего знакомого, расположенной в Видновском районе Подмосковья.

Обычные поиски ни к чему не привели, и тогда Лабоцкий решил применить чекистские методы. Еще верховодя в Новокузнецке, он очень удачно съездил за границу, откуда привез прослушивающие устройства. «Жучки» Лабоцкий размещал повсюду, что вскоре закрепило за ним репутацию могущественного и всезнающего бандита. Пригодилось оборудование и в Москве: бойцы Лабоцкого проникли в квартиру Ступенькова и поставили на его домашний телефон прослушку с определителем номера.

Но и после такого хода удача не сразу улыбнулась бандитам. Ступеньков, который тоже был не лыком шит, звонил домой исключительно из телефонов-автоматов, добираясь к ним на собственном автомобиле в разные районы Подмосковья. Лишь однажды он допустил прокол, в итоге стоивший ему жизни: на улице разыгралась настоящая буря, и Ступеньков решил справиться о здоровье близких, набрав им с дачного телефона. Буквально через 10 минут в его жилище ворвались убийцы, сумевшие наконец определить местонахождение жертвы.

Юрий Ступеньков
Фото: w5kick.com

Еще одной жертвой безжалостной бригады Лабоцкого стал директор филиала Московского кожевенного завода. Бандитам понравился офис предприятия, а тот категорически отказался уступать им помещения. Тогда отморозки по старинке решили ликвидировать несговорчивого бизнесмена. Правда, сначала по ошибке они перерезали горло обычному слесарю, внешне похожему на коммерсанта. Впрочем, немногим позже киллеры выследили директора и застрелили на западе Москвы во время прогулки.

Сам себя перехитрил
Не забывал Лабоцкий периодически прослушивать и своих бойцов. Не стал исключением и его кум Игорь Шкабара, который вопреки традициям взял фамилию супруги и стал Барыбиным. Верить в то, что старый друг когда-нибудь его предаст, Лабоцкому очень не хотелось. Но пришлось: во время одного из летних застолий 1994 года Барыбин проговорился браткам, что не прочь стать новым боссом в группировке. Был ли у него такой план, или же эти слова относились к категории пьяного бреда, Лабоцкий проверять не стал. И вынес теперь уже бывшему приятелю смертный приговор.

Причем к реализации своей задумки авторитет подошел по привычке креативно. Вспомнив лихие годы в Новокузнецке, он собрал бомбу, завернул ее в газету, принес к дому Барыбина на улицу Академика Опарина, но неожиданно столкнулся с «предателем» у подъезда. Соображая прямо на месте, как ему лучше поступить, Лабоцкий предложил куму пройти для важного разговора за гаражи, расположенные неподалеку от Ленинского проспекта.

Тот согласился, но, начав подозревать какой-то подвох, держался от шефа на приличном расстоянии. Как оказалось, не зря: не рассчитав своих габаритов, Лабоцкий случайно задел рукой гаражное строение, и в этот же момент прогремел взрыв. Остолбеневший от неожиданности Барыбин на протяжении нескольких минут смотрел на корчившегося в муках Лабоцкого, а после достал пистолет Walther и пустил куму пулю в лоб. Так неожиданно и бесславно закончилось правление грозного и могущественного Владимира Лабоцкого.

Тело Владимира Лабоцкого

Сразу после похорон Барыбин провозгласил себя новым главой ОПГ. Такая рокировка пришлась по вкусу не всем членам группировки, а в Новокузнецке даже вспыхнуло местечковое восстание. Один из бандитов собрал вокруг себя часть группировки и заявил права на часть новокузнецкого «пирога». А еще но ограбил и убил ударом топора кассира ОПГ, собиравшегося везти очередную дань Барыбину в Москву.

Понимая, что бездействие неминуемо приведет к развалу группировки, Барыбин послал в родной город киллеров. Те выполнили работу только наполовину: 1 января 1995 года выследили отступника, но в итоге лишь тяжело ранили его. За такой «косяк» озлобленный неудачей Барыбин приговорил ликвидаторов к смерти, а в Новокузнецк отправился еще один наемник. Тот оказался удачливее предшественников: переодевшись в медицинский халат, киллер проник в реанимацию и добил подранка.

Кровавые интриги
Усмирив новокузнецкий бунт, Барыбин принялся за оценку надежности и профпригодности своих столичных коллег. И вскоре вынес свой вердикт: трое из сподвижников представляют угрозу его единоличному правлению. Одним из потенциальных врагов главарь определил своего номинального заместителя Сергея Гнездича — тот при Лабоцком был штатным киллером и значился приближенным авторитета. Не забыл Барыбин и про верного своему предшественнику Дмитрия Кондрашова и его ближайшего приятеля, ликвидатора по фамилии Кривицкий.

Первым пал Гнездич. 9 декабря 1995 года он находился дома с семьей и принимал ванну. В это время в гости заявился Барыбин. Знавшая главаря супруга Гнездича спокойно впустила его в дом и указала на местонахождение мужа. Постучавшись и получив приглашение, Барыбин зашел в ванную комнату и, приставив к голове ничего не подозревающего зама пистолет с глушителем, нажал на спуск. Приказав вдове «прикусить язык» и не рассказывать ничего милиционерам, Барыбин покинул квартиру.

Тело Сергея Гнездича
Кадр: Криминальная Россия / YouTube

Шокированная произошедшим женщина тут же позвонила Кондрашову и Кривицкому, которые были у Гнездича телохранителями. Те решили немедля отомстить за шефа и отправились в квартиру убийцы. Барыбин именно этого и ждал: обескуражив визитеров радушным приглашением войти, коварный авторитет умудрился так заговорить им зубы, что те в какой-то момент положили свои автоматы на пол. И в это же мгновение один за другим отправились на тот свет: хозяин дома расстрелял обоих из пистолета, который в одно мгновение вытащил из-за пояса.

Затем, приказав жене замывать кровавые пятна на ковролине, Барыбин завернул тела бывших соратников в простыни и вывез под покровом ночи в безлюдное место — на пустырь неподалеку от своего жилища. На окровавленные свертки почти сразу же наткнулись собачники, которые сообщили о страшной находке в милицию. Осматривая трупы, стражи порядка обратили внимание, что на простынях остались бирки одной из столичных прачечных. Это обстоятельство и послужило ключом к разгадке: сотрудники предприятия сообщили оперативникам данные клиента и задержание Барыбина было делом времени.

И хотя к моменту, когда милиционеры прибыли в квартиру главы ОПГ, она была пуста — сразу после убийства Барыбин отправил жену и детей в Новокузнецк — вскоре его самого и еще 39 участников группировки арестовали. Однако давать признательные показания те не спешили.

— Я просто ничего не понимаю, — недоумевал на допросах Барыбин. — Со мной все беседуют, пытаются из меня что-то как-то вычерпнуть… Я не могу понять, в чем меня обвиняют? Я хочу на эти обвинения дать четкие ответы.

Впрочем, игра в «несознанку» главарю новокузнецких не помогла. В ходе обысков в жилищах членов группировки нашли большое количество оружия и боеприпасов. А следователям удалось доказать причастность отморозков к 30 убийствам и 9 покушениям. Концом единства новокузнецкой ОПГ стал состоявшийся в 1999 году суд. В итоге главаря Игоря Барыбина приговорили к 15 годам лишения свободы: в ту пору согласно УК РФ это был максимально возможный срок, а члены его группировки получили от 3 до 14 лет колонии. После посадки Барыбина и других влиятельных членов группировки, она распалась на мелкие бригады, которые к началу 2000-х постарались максимально легализовать свою деятельность. Кровавая бандитская вольница на Кузбассе закончилась. Будем надеяться, навсегда...

Новокузнецкая ОПГ - крупная организованная преступная группировка , орудовавшая в городах Новокузнецк и Москва в начале 1990-х годов.

История создания

Группировка практически полностью состояла из бывших спортсменов. Бурные социально-экономические потрясения начала 1990-х годов отодвинули проблему физкультуры и спорта на задний план. Профессиональный спорт мог принять лишь незначительную часть ведущих спортсменов, поэтому многие бывшие спортсмены, не имевшие никакой реальной профессии , оставшись без средств к существованию, ушли в криминал .

В начале 1990-х годов в Новокузнецк, предприятия которого профилировались в основном на добыче и переработке угля и металла , потекли огромные средства, оживилась торговля и сфера обслуживания . Продукция новокузнецких предприятий стала привлекать внимание только появившихся тогда бизнесменов , деятельность которых контролировал криминальный мир .

Первоначальным лидером ОПГ был Владимир Анатольевич Лабоцкий, мастер спорта СССР , один из представителей небезызвестной новокузнецкой школы вольной борьбы. Вокруг себя он сплотил своих бывших коллег-спортсменов. «Правой рукой» Лабоцкого стал Игорь Шкабара, также бывший спортсмен. Впоследствии он, заключив фиктивный брак , взял фамилию жены и стал Игорем Барыбиным. Своеобразным учебным пособием для будущих бандитов являлись фильмы о чикагской мафии Аль Капоне . По сути дела, иерархическая структура и внутренние порядки были скопированы с этих фильмов .

Новокузнецкий период деятельности ОПГ

ОПГ начала подниматься в эпоху так называемого «бартера », когда зарплату работникам предприятий выдавали либо продукцией, либо дешёвой импортной техникой . На крупнейшем предприятии Новокузнецка, Кузнецком Металлургическом Комбинате, являвшимся крупнейшим в стране производителем рельсового проката, Лабоцкий и его бригада организовали свои пункты, куда работники предприятий за бесценок сдавали полученную ими в качестве зарплаты технику, а впоследствии бандиты продавали их в городе по завышенной в разы цене. Внешне всё выглядело абсолютно законно .

По окончании эпохи «бартера» Лабоцкий и его команда переключились на так называемый «рэкет ». Действовали спортсмены безжалостно - не давали никаких скидок, поблажек и отсрочек. Одному предпринимателю, не успевшему расплатиться в срок, отрубили туристическим топориком ступню ноги, а когда тот всё же расплатился, то получил в подарок инвалидный автомобиль .

Не желавших делиться с бандитами коммерсантов ждала неминуемая расправа. Многие из новокузнецких убийств тех лет приписывали именно группировке Лабоцкого .

Московский период деятельности ОПГ

Лабоцкий с большей частью своей ОПГ уехал из Новокузнецка в Москву с целью занять место под солнцем в криминальном мире столицы. Вскоре они получили в своё владение достаточно крупную территорию. Действовали спортсмены по той же схеме, что и в Новокузнецке. Вместе с тем, часть группировки осталась в родном городе с целью обеспечения контроля над ним .

Вскоре в ОПГ возник заговор. Барыбин решил единолично захватить власть в группировке и разработал план по физическому устранению Лабоцкого. Однако он не предполагал, что его квартира прослушивалась лично шефом, который не доверял никому. Решив действовать на опережение, Лабоцкий подготовил пластиковую взрывчатку с часовым механизмом, спрятал её на своём теле под одеждой и назначил Барыбину встречу на Ленинском проспекте на 21 июля 1994 года . Однако часовой механизм неожиданно сработал, и Лабоцкий сам погиб в результате взрыва. Потрясённый Барыбин чудом успел уехать с места происшествия до приезда милиции.

После этого Барыбин в течение двух недель уничтожил всех преданных прежнему лидеру ОПГ членов: сначала своего партнёра по силовым акциям Гнездича, которого он убил выстрелом в глаз в его квартире, а затем неких Кривицкого и Кондрашова, расстрелянных на глазах у семьи Барыбина и брошенных на пустыре завёрнутыми в простыню.

Барыбин продолжил деятельность ОПГ. Им было создано подразделение киллеров, занимавшееся отстрелом московских конкурентов. Оружие киллерам доставляли специально нанятые не привлекавшие особого внимания люди, как правило, девушки. Всего на счету бандитов по меньшей мере 20 убийств в Москве. Таким напором они сумели на время даже потеснить знаменитую Люберецкую ОПГ и заставили считаться с собой Солнцевскую ОПГ .

При Барыбине ОПГ взяла под свой контроль ряд московских казино , баров, магазинов . Воодушевлённые таким ходом дел, «новокузнецкие» взялись убивать даже воров в законе и своих бывших коллег-спортсменов. Так, 7 февраля 1994 года членами банды был убит председатель Федерации кикбоксинга России Юрий Ступеньков, также уроженец Новокузнецка. Были данные и о причастности Новокузнецкой ОПГ к убийству братьев

Бывший десантник и борец Владимир Лабоцкий в 90-е стал лидером мощнейшей Новокузнецкой ОПГ

После распада СССР не у дел оказались многие советские граждане – в том числе и спортсмены. Люди, жившие под девизом «быстрее, выше, сильнее», новому государству стали не интересны: было не до них. Многие из тех, что привыкли носить спортивные костюмы и тренироваться до седьмого пота, ударились в криминал. Лидеры Новокузнецкой ОПГ были именно из таких.

С бартера на рэкет

В 90-е многим предприятиям государство урезало финансирование – но не заводам Новокузнецка: туда, напротив, потекли деньги; добыча металла и угля считалась делом перспективным. Возможно, если бы часть денег доходила до простых работяг, руками которых как раз и добывались уголь и металл, история сложилась бы несколько иначе. Однако рядовым сотрудникам нередко выплачивали зарплату продукцией их же завода – или недорогой импортной техникой.

Чтобы иметь возможность покупать продукты, люди были вынуждены кому-то полученные вещи продавать. На этой волне и возникли пункты приема, организованные Владимиром Лабоцким, мастером спорта по вольной борьбе, и его бывшими коллегами. Люди, радуясь возможности сбыть с рук технику, несли ее в эти пункты, а чуть позже скупщики продавали товар по ценам, завышенным в разы. С точки зрения закона все было легально.

На закате эпохи бартера Лабоцкий и его подопечные перешли на вымогательство, или, как тогда говорили, рэкет. Действовали беспощадно и жестоко, никому не давали отсрочек, не принимали никаких объяснений, калечили и убивали людей. Одному бизнесмену, не выплатившему долг вовремя (по другим сведениям – лидеру конкурирующей банды), отрубили ступню своим фирменным оружием – охотничьим топориком. Позже, когда он деньги все-таки отдал, вручили его жене ключи от инвалидного автомобиля: «На, будешь своего Мересьева катать».

Именно в качестве рэкетиров Лабоцкий, его правая рука Игорь Шкабара (позже он возьмет фамилию жены и станет Барыбиным ) и большая часть банды «Новокузнецкие» перебрались в Москву.

Покорение столицы

Лабоцкий ни во что не ставил московских авторитетов, открыто называл их белоручками и всерьез собирался со временем начать контролировать все столичные ОПГ. Возможно, у него были на это шансы. О банде Лабоцкого рассказывали такое, что люди, столкнувшись с этими бандитами, впадали в состояние, близкое к анабиозу. Говорили, что члены его команды настолько вымуштрованы главарем, что не смеют ему перечить ни в чем, зная, что за непослушанием последует жестокая кара вплоть до расстрела. Что в качестве аргумента на переговорах он предъявляет отрубленные кисти рук. Что Лабоцкий привез из Англии какую-то супернавороченную технику для прослушки и знает все, что о нем говорят приближенные и конкуренты, а также устраивает за «клиентами», которых собирается убить, видеослежку. Что к жене Лабоцкого приставлен телохранитель, без которого она не выходит на улицу; ей даже запрещено посещать подруг – она имеет право лишь гулять с ребенком.

Как-то члены одной из ОПГ востока столицы назначили Лабоцкому стрелку. К месту встречи подъехали на трех джипах, вышли из машин и направились к грязноватой «девятке». Вдруг стекла автомобиля опустились, и изо всех окон раздались автоматные очереди. Оставшиеся в живых бегом возвратились в джипы, моментально удалились с места «переговоров» и больше с Новокузнецкими не связывались.

Лабоцкого считали кем-то вроде супермена; в каком-то смысле он таковым и являлся. Для него были нормой ежедневные 15-километровые кроссы, занятия на тренажерах и в бассейне, а курение, алкоголь и наркотики были абсолютным табу.

Однако даже на такого супермена нашелся достойный противник. Им оказался второй человек в банде – Игорь Шкабара-Барыбин.

До и после взрыва

О том, что Барыбин готовит на него покушение, Лабоцкий знал заранее – благодаря своей удивительной технике; в квартиру своего заместителя он давно установил прослушивающие устройства. Физическое уничтожение бывшего товарища главарь банды не захотел доверять никому – повесил на себя пластиковую взрывчатку и отправился к Барыбину. Однако все пошло не по плану – взрывное устройство сработало раньше времени, и Лабоцкий взорвался сам – прямо на глазах у своих потенциальных жертв.

Возглавив группировку, Барыбин тут же убрал всех преданных Лабоцкому и фактически превратил «Новокузнецких» в банду киллеров, принимавшую заказы на устранение столичных коммерсантов, криминальных авторитетов и даже воров в законе. Этой банде приписывают убийство братьев Квантришвили и Юрия Ступенькова , председателя Федерации кикбоксинга России. Их побаивались даже «Солнцевские» и «Люберецкие»; они контролировали ряд столичных баров, магазинов и казино.

Милиция вышла на след Барыбина… через химчистку. Тела двух «соратников» Лабоцкого, убитых по приказу Барыбина, были завернуты в простыни, на которых остались бирки из химчистки. Следователи проделали огромную работу по изучению квитанций в химчистках Москвы и наконец добились своего. В 1995 году в Москве и Новокузнецке последовал ряд арестов; взяли самого Барыбина и около 40 членов банды. На проверку эпизодов ушли годы, судебные процессы были проведены уже в 1999-м и 2002-м. Так ОПГ «Новокузнецкие» закончила свое существование.

Самые жестокие группировки, которые орудовали в Москве в 90-х годах, как правило являлись выходцами из регионов. У всех до сих пор на устах истории например про , которая расчищая себе место под солнцем в столице, совершила более 40 заказных убийств воров и авторитетов.То же касается и Рязанских бандитов. Но как то особняком стоит самая кровавая бригада тех лет, приехавшая в Москву из Сибирского региона, города Новокузнецка — Лабоцкие. Именно они претендовали на большой кусок в Москве — подчинив практически всю Кемеровскую область, лихие ребята захотели завоевать столицу. Возможно, именно у них это могло бы получиться, если бы их лидер не подорвался на своей же мине, которую готовил для своего бывшего товарища.

Вообще банда Лабоцкого, уникальна в некотором роде. Все ее участники, это жители города Новокузнецка, в прошлом вышедшие из самых низших слоев населения. Именно таких людей и привлекал к себе Владимир Лабоцкий — они были жестоки, когда дело касалось преступлений, не шли ни на какие принципы, и по сути становились благодарны своему лидеру за то, что тот вытащил их с самых низов жизни.

Сам Владимир Лабоцкий отличался отличной спортивной подготовкой. Пройдя службу в ВДВ, в конце 80-х он вернулся в родной Новокузнецк, где вовсю создавались кооперативы. Металлургический завод приютил вокруг себя большое количество фирм-посредников, которые наживались на перепродаже металла. Директора фирм имели хороший доход, а заработную плату сотрудникам зачастую выплачивали бытовой техникой, которой в те годы был дефицит. Однако людям требовались «живые» деньги, и они пытались сбыть эту технику, чтобы кормить свои семьи. Тут и появился Владимир Лабоцкий, который прямо у завода организовал пункт скупки бытовой техники. Рабочие несли ему новые бытовые приборы, а он, сильно снижая закупочную стоимость выкупал ее, затем перепродавая через знакомых в другие города.

Денег это дело приносило не столько, сколько требовали амбиции молодого человека. По своей сути он был лидером, и вскоре решил встать у руля банды, которую создал со свои однополчанином и другом Игореб Шкабарой. В те годы Новокузнецк уже был поделен между собой несколькими преступными группировками, за некоторыми из которых стояли воровские авторитеты. Этот факт не повлиял на решение Лабоцкого, и в скором времени он вместе со Шкабарой набрал в свои ряды первых бойцов ОПГ, которые до этого промышляли на вокзале города мелкими преступлениями, стараясь как-то выжить. Предложенные Лабоцким условия вдохновили их и молодые ребята вошли в банду.

Рэкетиры с топорами

Просто так войти в сферу рэкета, где все уже поделено, новоявленные бандиты не могли. Поэтому у Лабоцкого созрел коварный план — он решил столкнуть между собой несколько местных ОПГ, а затем прибрать их территорию под себя. Первой жертвой этого плана должна была стать группировка криминального авторитета Николая Селиванова. Самого лидера решили не трогать, зато убили трех его боевиков, когда те отдыхали с путанами в поселке Заречный. Киллеры Лабоцкого были в масках и действовали топориками для рубки мяса. Именно это оружие всегда использовали для убийств Лабоцкие, так как подобная расправа действовала устрашающе.

У убитых бойцов отрезали конечности и забрали с собой, чтобы в дальнейшем пугать ими несговорчивых коммерсантов — еще одна выдумка Владимира Лабоцкого по устрашению. Вскоре Селиванов начал мстить за убитых товарищей своим конкурентам по криминальному бизнесу. Но как выяснилось, совсем не те люди попали в его опалу. Началась война между Новокузнецкими группировками. А между тем, Владимир Лабоцкий и Игорь Шкабара добивали слабеющие банды и брали под свой контроль их территории. Именно тогда они и вышли из тени, но бороться с ними уже никто не мог, все силы ушли на бессмысленную войну, а банда Лабоцкого тем временем только окрепла.

Были случаи, когда коммерсанты отказывались платить новой крыше, мотивируя, что уже платят другой бригаде. После отказа сотрудничать, коммерсантов убивали топориками. Вскоре и в бизнес среде пошла недобрая молва про новую банду. Все со страхом ждали, когда к ним заявятся рэкетиры с топорами. И больше никто уже не отказывал бандитам Владимира Лабоцкого.

Правда был один случай, про который до сих пор говорят в Новокузнецке. Один из владельцев рыночной палатки отказался платить — то ли он не понял кто именно к нему пришел, то ли не верил молве про деяния банды. Прямо посреди дня люди Лабоцкого приехали на рынок, нашли этого мужчину, и пока несколько человек его держало, один из головорезов отрубил ему топором ступню. Все это происходило прямо на глазах посетителей и работников рынка. Говорят, уже потом, этот бизнесмен сам на костылях явился к Лабоцкому и отдал ему причитающиеся деньги, взамен получив от главаря самой жестокой банды машину с ручным управлением.

Также Лабоцкий организовывал взрывы торговых ларьков неугодных коммерсантов. Правда все это происходило, когда о банде только начинала идти молва. В дальнейшем уже никто не перечил бандитам. Новокузнецкие коммерсанты стали жить в страхе. Даже те, кто платил исправно, боялись прихода рэкетиров, которые забирали свой процент от прибыли.

Вскоре страх накрыл и другие города Кемеровской области, когда Лабоцкий начал распространять свое влияние и туда. Куда приходил Лабоцкий, там происходили убийства лидеров местных группировок. В самом Новокузнецке они расстреляли в ресторане семь криминальных авторитетов, которые собрались на сходку в одном из кафе, находящегося в подвальном помещении жилого дома. Следов не оставляли, и поймать их оперативники не могли. Поговаривают, что этому могло способствовать и то, что Владимир Лабоцкий мог быть завербован спецслужбами в качестве киллера, которому дали карт-бланш на расчистку территории. Все мероприятия по ликвидации конкурентов, Лабоцкий составлял сам. И ни разу его план не давал осечку.

О Лабоцком ходили легенды — все знали, что это жестокая банда, о них говорили, их лидера знали в лицо, но правоохранители были бессильны. Захватив практически весь Кузбасс, банда Лабоцкого двинулась в крупные города. Так они подмяли под себя ряд коммерческих структур Иркутска, Томска, Красноярска и Геленджика. Везде, где они были, совершались убийства. Все силовые операции Лабоцкий щедро оплачивал. Он и после очередного дела выплачивал своим людям не маленькие гонорары.

В начале 1993 года уже практически весь бизнес Новокузнецка и ближайших городов имели отношение к банде Лабоцкого. Но ему было этого мало, как и другие бригады отморозков, Лабоцких притягивала к себе богатая Москва. Лидер банды подумал со своим заместителем и решил, что у них четко организованная структура, которая сможет легко одолеть московские группировки. И бригада выдвинулась в столицу. В Новокузнецке осталась его жена и ребенок, к которым Владимир приставил круглосуточную охрану. Для семьи были тяжелые времена — Лабоцкий изредка разрешил выходить им из квартиры на улицу.

Ореховские не испугали Лабоцкого, и в один из вечеров января 1993 года, киллеры банды ворвались в сауну, где отдыхал Китаец, и расстреляли его из автоматов. Вместе с ним полегли и двое его телохранителей. Выйдя из помещения, киллеры бросили автоматы на улице и благополучно скрылись.

Между тем, через свои связи, Владимир Лабоцкий встретился с одним из продажных милиционеров, который за деньги предоставил ему объемное досье на лидеров криминального мира Москвы. Таким образом у Лабоцкого появилась карта столицы с обозначением территорий — какая бригада и что контролирует. Благодаря этому он стал выбирать менее крупные группировки, убивать их лидеров и брать их территорию под себя.

Уже через несколько месяцев, проведенных в столице, в опалу Лабоцкого попал создатель Российской лиги кикбоксинга Юрий Ступеньков. Доподлинно неизвестно, как это произошло, но бандиты стали разыскивать спортсмена. Юрий Ступеньков знал об этом и скрывался в Видновском районе в Подмосковье. Киллеры не могли выйти на след, и тогда Лабоцкий приобрел аппаратуру слежения — его головорезы проникли в квартиру Ступенькова и установили «жучок» в трубку домашнего телефона жертвы. Через некоторое время Ступеньков позвонил домой с дачи, на которой скрывался. Спецам Лабоцкого не составило труда вычислить его местоположения. В Видновский район Подмосковья сразу же был отправлен киллер, который выпустил в свою жертву половину рожка автомата.

Убийство Юрия Ступенькова имело важное значение для Лабоцкого, так как в дальнейшем он расправится и с самим киллером, что случалось в банде очень редко. По некоторой информации, это убийство могли заказать люди, связанные со спецслужбами, которые вероятно и опекали банду, иначе отморозкам не дали бы закрепиться в Москве.

Банда Лабоцкого обзавелась и крупной коммерческой недвижимостью, убив ее владельца. Вообще Лабоцкие редко когда шли на переговоры. Даже криминальных авторитетов они убивали без всяких на то веских причин. Просто — понравилось заведение, вычислили «крышу», убили лидеров ОПГ и взяли заведение под свой контроль.

Банда Шкабары-Барыбина

Банда Лабоцкого известна и еще под одним названием — банда Шкабары-Барыбина. Дело в том, что его кум и соратник Игорь Шкабара взял фамилию своей жены, став Шкабарой-Барыбиным. В 1994 году среди нескольких членов банды он мимолетно проговорился, что сам не прочь встать у «руля» криминальной структуры. Про это прознал Лабоцкий, который помимо коммерсантов, прослушивал и своих подчиненных. Услышав такое, Лабоцкий решил немедленно ликвидировать своего заместителя. И сделать это решил сам. Будучи знаком с диверсионным делом, Владимир Лабоцкий сам смастерил бомбу, которую принес к дому, где жил Шкабара-Барыбин. однако в этот момент из подъезда вышел сам Игорь. Лабоцкий вначале растерялся, план необходимо было менять в считанные секунды.

Лабоцкий предложил Шкабаре-Барыбину пройти к гаражам, которые были недалеко от дома. Игорь согласился, но уже почувствовал опасность, и шел подальше от своего босса. Массивный Владимир Лабоцкий, подойдя к гаражам, неуклюже споткнулся, и бомба взорвалась у него в руках. Владимир Лабоцкий был еще жив, корчась от боли на земле. Шкабара-Барыбин смотрел на его муки, а затем достал пистолет и застрелили своего соратника.

Мечта Игоря сбылась, после похорон Владимира Лабоцкого он возглавил мощную и отмороженную структуру. Не учел Шкабара того, что вся власть в бригаде держалась на страхе перед Лабоцким. Многие люди перестали исполнять его приказы. Из Новокузнецка тоже перестали поступать ежемесячные платежи, которые раньше принимал в Москве Лабоцкий. Казначея Шкабары просто зарубили топором оставшиеся в Новокузнецке члены его бригады.

Такое положение дел требовало незамедлительного вмешательства, и в Новокузнецк был отправлен киллер, который должен был ликвидировать оставшегося там лидера, восставшего против Шкабары. Однако убить главаря не получилось, его только ранили. Взбешенный Шкабара убил киллера-неудачника, и отправил в Новокузнецк новых людей, которые довели начатое до конца — добили жертву прямо в больничной палате. В дальнейшем Новокузнецкое крыло группировки уже не хотело войны со Шкабарой и признало его в качестве нового лидера.

Между тем, в Москве Шкабара решил провести чистку. Под прицел попали верные Лабоцкому люди, которых он привел в бригаду и сделал из них востребованных киллеров. Первым был убит знаменитый киллер Сергей Гнездич, которого Шкабара убил сам. Придя к Гнездичу домой, Шкабара-Барыбин вошел в квартиру, ему открыла жена Гнездича. Шкабара застал киллера в ванной. Тот ничего не подозревал об опасности, и Шкабара застрелил его прямо в ванной. А вдове приказал молчать, после чего ушел.

Сергей Гнездич — киллер банды Лабоцкого

Однако обезумевшая вдова позвонила Кондрашову и Кривицкому, тоже киллерам Лабоцкого, по совместительству работающими телохранителями Гнездича. Она все рассказала им. Оба тут же двинулись к Шкабаре домой. Там и застали его. Игорь Шкабара-Барыбин не ожидал такого, однако не растерялся, и начал говорить что-то про доверие и о том, что на Гнездича есть неприятный . Те поверили ему и сложили оружие. Оказалось зря. Воспользовавшись положением, Шкабара достал из-за пояса пистолет и расстрелял обоих визитеров. Тела были замотаны в простыни, а жена Шкабары отмыла пол от крови. Ночью Игорь вывез тела в багажнике своего автомобиля далеко от своего места жительства и выбросил на пустыре, где их и найдут.

Следователи сразу обратили, что на простынях имеются бирки из прачечной, с указанием номера клиента. Вскоре, пообщавшись с сотрудниками прачечной, милиционеры уже знали кто именно этот клиент.

Разборка в “Орионе”

Криминальная карта Новокузнецка начала девяностых была похожа на разноцветную мозаику, в которой каждый отдельный цвет обозначал зону влияния той или иной группировки. В городе действовали две противоборствующие силы: бригады, состоявшие из бывших спортсменов-силовиков, и банды блатных, которые четко придерживались принципов воровского закона. Спортсмены, отрицавшие “закон честных арестантов”, жестко конкурировали с “синими”. Однако между сходными по идеологии группировками единства тоже не было. Каждый “авторитет”, неважно - спортсмен или уголовный пахан, стремился подставить ножку другому “авторитету” и прибрать к рукам его владения. Новокузнецкий криминалитет раздирала междоусобная грызня. Разборки, во время которых шли в ход автоматы Калашникова и ручные гранаты, случались с удручающим постоянством каждые две-три недели. Братки из враждующих группировок нещадно истребляли друг друга. На могилах погибших “авторитетов” и боевиков звучали грозные клятвы о мести. Едва справив поминки, братва снова бралась за оружие. И опять все начиналось сначала: разборки, стрельба, кровь. Лидеры были не в силах остановить это кровавое безумие. Да и не особенно хотели. * * * Сложившаяся в преступном мире ситуация была на руку Лабоцкому. Он сразу определил самое уязвимое место потенциального противника - разобщенность. Если кто-то завалит, к примеру, Шепилова, то вся кодла блатных и большинство авторитетных спортсменов встанут на уши от великой радости. Потом начнутся наезды на территорию обезглавленной бригады. Заварится такая каша, что трудно будет разобраться, кто все это начал. Лабоцкий совершенно точно знал, что в городе пока не существует централизованной воровской власти или сильного альянса бандитских группировок. Здесь - как в джунглях: каждый сам за себя. Исходя из этого, Лабоцкий вывел свой главный стратегический принцип: выбивать конкурентов поодиночке. Теперь предстояло наметить цель для первого удара. * * * Центр города и околоцентральные районы контролировали серьезные группировки, замахиваться на которые было слишком рискованно. Лабоцкий прикармливал парочку оперов из местного уголовного розыска, и они обеспечивали его превосходной разведывательной информацией. Новоявленный лидер знал всю подноготную своих будущих врагов.
Группировка Коростылева: около сотни бойцов, отличное вооружение, связи в ментовке и городской администрации. Сам Коростыль - мастер спорта по боксу, бывший тренер одного из спортивных клубов, ранее не судимый, умен, хитер, жесток.
Группировка Шепилова: около семидесяти активных участников, все хорошо вооружены. Имеется широкая сеть коррумпированных связей. Шепилов - мастер спорта по самбо, судимостей не имеет, обладает всеми необходимыми для лидера качествами.
Самую сильную в городе команду уголовников возглавлял тридцатилетний вор в законе по кличке Шмель. Он молод, энергичен, имеет безукоризненную репутацию и пользуется значительным авторитетом среди блатных. Однако ему не подчиняются другие банды уголовников, действующие в Новокузнецке и районе. Поэтому нельзя говорить о Шмеле как о едином лидере.
Помимо крупных бандформирований в городе орудовали бригады помельче, состоявшие из 20-30 участников. Претендовать на наиболее лакомые куски территории они не могли в силу своей малочисленности и лютовали в окраинных рабочих районах. Окраины Новокузнецка представляли для местных “авторитетов” весьма незначительный коммерческий интерес. Обитавшие там нищие пролетарии жили от зарплаты до зарплаты, поэтому взять с них было практически нечего. Правда, некоторые группировки имели на окраинах точки сбыта фальшивой водки и еще хилой в то время торговли наркотиками. Что касается бригад, считавших окраины своей территорией, то они в основном занимались заурядной уголовщиной: разбоями, угонами автотранспорта, мелким вымогательством и частенько совершали наезды на чужие, более прибыльные точки. По этой причине братва из солидных структур была постоянно на ножах с этими “детьми проходных дворов”. “Идеальная ситуация!” - размышлял Лабоцкий. Если вдруг кого-то из окраинных лидеров застрелят на улице, то поди разберись, чьих рук дело его смерть, ибо при жизни тот имел проблемы почти со всеми группировками города. Тут много косяков ляжет. Конечно, теоретически все выглядело легко и просто. Дело оставалось за малым: подвергнуть бригаду первому серьезному испытанию.
Объектом для нападения Лабоцкий избрал банду Николая Селиванова по кличке Лысый, которая “держала” кварталы Зареченского массива. По данным уголовного розыска, в ее составе насчитывалось около тридцати человек. Приняв решение, Лабоцкий отправил в Заречье группу разведчиков. В своей обычной манере он действовал осторожно, продуманно, но вместе с тем очень жестко. * * * Завизжав тормозами, красная “шестерка” лихо остановилась возле подъезда девятиэтажной “коробки”. В салоне громко орала магнитола. Входивший в моду Миша Шуфутинский хрипло вещал на весь двор:
“Гоп-стоп, Сэмэн, засунь ей под ребро,
Гоп-стоп, смотри ж, не обломай перо
Об это каменное сердце
Суки подколодной...”
Сидевшие на скамье у подъезда коммунистические бабушки неодобрительно поджали губы. Из машины выпорхнули хохочущие во все горло, явно подогретые спиртным девицы в мини-юбках. Они выглядели как стопроцентные шалавы, каковыми и являлись в действительности. Телок сопровождали двое бритоголовых, широкоплечих парней с сигаретами в зубах. В каждой руке у них звенело по две бутылки. Прежде чем зайти в подъезд, развязная компания хором закричала: “Жу-рик! Жу-рик!” Перепуганные старушки втянули головы в плечи.
Из окна на пятом этаже высунулась не обезображенная интеллектом харя с распространенной среди крутых стрижкой “площадка”.
- Давайте, б..., поднимайтесь, - крикнул Журик, призывно махая рукой, - я, б..., уже зае... вас ждать!”
- Ну ни х... себе! - заорал в ответ один из парней, - думаешь, легко в этом городе ох...нных телок подснять?! Ни х... подобного!
Когда компания наконец исчезла в подъезде, старушки, обалдевшие от матерщины, дружно заворчали:
- Управы на них нет, хулиганье проклятое...
Управы на этих ребят действительно не было. Все они входили в бригаду Селиванова, который нашел полное взаимопонимание с районным милицейским руководством. Однако тот вечер выдался богатым на визиты подозрительных личностей. Примерно через двадцать минут возле машины селивановских пацанов мягко припарковалась белая “восьмерка”, из которой вышли четверо крепких ребят с короткими стрижками. Посмотрев куда-то вверх, они молча зашли в подъезд.
В квартире Журика кипело непринужденное веселье. Включенный на полную громкость магнитофон разносил с первого по девятый этаж бодрящую мелодию:
“Эх, червончики, мои червончики,
Ах, милые зеленые мои...”
Дамы восседали на коленях своих кавалеров и пили водку из граненых стаканов. Журик предложил кентам забить косяк, но в этот момент кто-то стал сильно стучать в дверь.
- Кого еще принесло?.. - Хозяин квартиры неохотно ссадил девицу на диван и пошел открывать. По двери ударили уже чем-то тяжелым.
- Че надо? - спросил Журик.
- Я ваш сосед снизу, - раздался голос с лестницы.
- Че надо?! - повторил хозяин.
- Вы не могли бы сделать музыку потише?..
- Иди в жопу, - душевно посоветовал Журик.
Однако сосед не отставал:
- Мне завтра рано на работу!
- Я тя щас урою, козел, - проворчал Журик и открыл дверь. Но показать свое боксерское мастерство он не успел. Его голову раскроил острый как бритва топорик для рубки мяса.
Переступив через застрявшее в дверях тело, четверо парней в масках, вооруженные мясницкими топориками, ворвались в квартиру. Они пришли явно не вовремя. Нисколько не стесняясь друг друга, селивановские с тяжелыми охами-вздохами трахали телок. Одна бесхозная дама сидела в кресле и задумчиво курила “беломорину”, набитую анашой. Появление незваных гостей ее абсолютно не заинтересовало. Она смотрела куда-то мимо них.
Главарь чужаков ногой сбил с тумбы орущий магнитофон. Бас Шуфутинского оборвался на взлете. Удар топором раздробил позвоночник одного из бандитов. Девицы пронзительно завизжали, но люди в масках свирепо цыкнули:
- Молчать, суки!
Стало тихо.
Селивановский медленно поднялся с дивана:
- Пацаны, вы кто?!
Вопрос повис в воздухе. Парень в маске сделал шаг вперед. Топор в его руке описал правильную дугу и рассек шею бандита. Кровь из артерии брызнула упругим фонтаном. Селивановский беззвучно рухнул на пол. Глаза девчонок с ужасом следили за безжалостными пришельцами.
- Слушайте внимательно, - бросил старший, - сейчас вы оденетесь и свалите отсюда. Запомните: вы ничего не видели. Если вякнете ментам хоть полслова, мы вас найдем и порубаем почище, чем этих уродов. Все поняли?..
Девчонки поспешно закивали головами. От страха они потеряли дар речи. Однако убийцы сдержали свое слово и позволили им уйти. Когда девчонки исчезли в подъезде, старший отрубил кисти мертвых братков.
- Это покажем шефу, - угрюмо произнес он. - Кривой, давай сумку. * * * Подробности зверского убийства трех бандитов из бригады Селиванова просочились в городскую печать. В последний год советской власти пресса, по существу, уже работала в капиталистическом режиме, поэтому газеты вышли с кричаще-ужасающими заголовками вроде: “Кровавая бойня на Октябрьской улице”. Народ, читая красочные описания изрубленных топорами трупов, ахал и восклицал: “Что творится!..” Новокузнецкая братва хоть газет и не читала, но была в курсе происшедшего. По городу с новой силой зациркулировали слухи о таинственных беспредельщиках. Однако наибольшее беспокойство царило, разумеется, среди членов пострадавшей группировки.
Едва услышав об убийстве своих, селивановские пацаны без приглашения подтянулись к штабному кафе “Орион”.
Лидер группировки Николай Селиванов, коренастый, крепкий мужчина с изрезанным морщинами широким лицом, в свои тридцать восемь лет был совершенно лысым, за что и получил “партийную” кличку. Он приехал в “Орион” на своей “девятке” в числе первых. По его приказу хозяин кафе вывесил на двери табличку “Закрыто на переучет”, чтобы случайные люди не помешали провести конкретный разбор. Поставленные на стрем охранники пускали внутрь только парней из бригады, которые подъезжали один за другим.
Лысый восседал во главе вереницы сдвинутых столов и катал в толстых пальцах импортную сигарету. Его рубашка была по-блатному расстегнута, на мощной шее блестела золотая цепь. По правую руку от главаря занял место его заместитель по кличке Тугрик, прозванный так из-за ясно видимых на его лице монголоидных черт. Среди селивановских братков преобладала безбашенная молодежь, воспитанная улицей. Часть бригады составляли уголовники, имевшие одну-две судимости. Сам Селиванов еще в начале перестройки получил три года за вымогательство. В зоне он настолько заматерел, что, вернувшись в родные края, сколотил свою бригаду.
Мрачно оглядев братву, Лысый прикурил от золотой зажигалки и спросил:
- Ну, на кого косяк положим?
Слово взял Тугрик, выполнявший в группировке роль мозгового центра.
- Тут сразу не поймешь. Со многими бригадами у нас есть непонятки. Это могли сделать шепиловцы... или коростылевские. Может, даже пацаны Шмеля. За то, что мы тогда ихнего кассира выставили.
- Ну, так пробивай, - раздраженно потребовал Селиванов, - узнай, кто. Без отмашки такое оставлять нельзя.
- Я, короче, коны навел с одним мусорком, - сказал Тугрик. - Он говорит, когда жильцов опрашивали, старуха одна показала, что видела четверых типов. Они на белой “восьмерке” подъехали.
- Все, что ли? - проворчал Лысый. - Номер тачки какой? Как эти падлы выглядели?
Тугрик отрицательно покачал головой:
- Ничего конкретного. Голяк. Мент сказал, как что-то нароет, даст знать.
- Нароют они... - Селиванов выматерился. Братва слушала ругань лидера с каменными лицами. Отведя душу, он перешел на деловой тон:
- Тут слухи ходят насчет беспредельщиков, которые всех топорами рубят. Может, это они?
- А кто их видел? - возразил один из братков. - Все слышали, но не видел никто. На кого мы будем отмашку давать?
- Может, наши реальные враги под этих беспредельщиков канают. Чтоб, значит, стрелки перевести, - поддержал его Тугрик. - Какие у тех беспредельщиков к нам могут быть предъявы? Мы их вообще не знаем.
Селиванов подвел резюме:
- Ладно. Будем искать. Я попробую забить стрелку с Коростылем. Тугрик, прощупаешь шепиловских. Поодиночке никому не киряться, хватит нам жмуров.
Селивановские расходились молча. Похоже, наступили тяжкие времена. Это осознавали все. * * * Лабоцкий осматривал новенький, обильно покрытый заводской смазкой автомат АК-74. В дверь подсобки осторожно постучали. Лабоцкий прикрыл оружие тряпкой и крикнул:
- Заходи!
На пороге появился Кривой:
- Владимир Анатольевич, тут какой-то пацан к вам просится.
- Какой пацан? Откуда? - удивился Лабоцкий.
Телохранитель пожал плечами:
- Да хрен его знает. Худенький такой, одет, как бич. Может, выкинуть его на улицу?..
- Зачем? Раз человек ко мне пришел, значит, надо с ним поговорить. Давай его сюда.
Кривой вышел в коридор. За дверью Лабоцкий услышал его голос:
- Шефа называть Владимир Анатольевич, понял, чахлет?
Кривой и Серега-штангист ввели в подсобку невысокого, узкоплечего парня лет восемнадцати, одетого в грязную, заплатанную болониевую куртку. Волосы на его голове были беспорядочно всклокочены, запавшие щеки указывали на близкое знакомство с голодом.
Взмахом руки Лабоцкий отпустил охрану и пристально посмотрел на мальчишку. Под его пронизывающим взглядом тот невольно поежился, но глаз не опустил.
- Ну, рассказывай, - ровным голосом произнес Лабоцкий.
- Возьмите меня в бригаду, Владимир Анатольевич! - выпалил подросток.
Лабоцкий немного помолчал.
- Тебя как зовут?
- Дима.
- А скажи мне, Дима, с чего ты взял, что здесь тусуется бригада?
На плохо помытом лице подростка мелькнула саркастическая усмешка:
- Придурком надо быть, чтобы этого не понять.
- Ладно, не понти, - повысил голос Лабоцкий, - давай выкладывай.
Дима вздохнул:
- Пацаны базарят по-блатному. Все время одни и те же, новеньких нет. Охрана на входе. Не похоже на секцию бокса...
- Серега, а ну зайди! - крикнул Лабоцкий.
В дверь протиснулся здоровяк-штангист. Босс подошел к нему и с размаха влепил крепкую затрещину.
- Бар-ран! Я зачем тебя на волчке поставил?!
Испуганный штангист молчал. Палец Лабоцкого указал на Диму:
- Вот этот пацан нас расшифровал!
Услышав гневные крики босса, в подсобку прибежал Кривой, за ним еще двое парней. Серега вытер кровь с разбитой губы и предложил:
- Я сейчас его удавлю, шеф.
- Да? А если мусора нагрянут, ты их тоже всех удавишь?.. Тупая скотина!
Лабоцкий помолчал, чтобы немного остыть от гнева. Повернувшись к Диме, спросил:
- Слышь, пионер, ты случайно в контору не постукиваешь?
На лицах братков угрожающе заходили желваки.
- Я от мусоров ничего, кроме горя, не видел, - спокойно ответил Дима.
Лабоцкий еще раз внимательно посмотрел на него.
- Как твоя фамилия? Где живешь?
- Кондрашов моя фамилия, живу в коммуналке на Шахтерской, дом девять, квартира три. Поезжайте, проверьте. Если ненароком замочите мою мамашу - плакать не стану.
- Ого! - присвистнул Лабоцкий. - Не хилая заява. За что ж ты ее так не любишь?
- Она бы и меня пропила, если б за мою шкуру пару флаконов дали...
- Все с тобой ясно. - Лабоцкий обратился к пацанам: - Ну, что решаем, братва?
Свое мнение высказал только Гнездич:
- А чо, можно попробовать его в деле. Пацан злой на жизнь. А если зябликом окажется, утопим в речке. Искать его никто не будет.
Остальным было до фонаря. Они предоставили боссу полную свободу действий.
- Ладно, - решил Лабоцкий. Он, может быть, единственный из всех заметил колючий, жесткий взгляд подростка, говоривший о крайней озлобленности и внутренней агрессии. Из этого паренька мог выйти толк.
- Миха, возьмешь его завтра на пробивку.
- Ясно.
Лабоцкий повернулся к Кондрашову:
- Сможешь прикнокать кооператора?
- Ненавижу барыг. Жлобье! - прорычал подросток.
- Молодец. Правильно мыслишь.
Лабоцкий протянул ему финский нож:
- Принесешь мне палец того барыги.
- А ухо не надо?.. - осклабился Кондрашов.
Лабоцкий засмеялся. Вслед за боссом заржали братки.
- Смотри-и, Димон, - предупредил Лабоцкий, - если струхнешь, пацаны тебя этим самым ножом прирежут.
Порывшись в карманах, он вынул ворох смятых ассигнаций.
- Держи. Купишь себе пожрать и нормальный прикид. Не годится идти на дело в таком виде. А если мамаша попробует забрать бабки, дай ей в рыло.
Денег было много. Больше тысячи. Кондрашов за всю свою жизнь не видел столько. Бережно приняв из рук босса хрустящие бумажки, он с чувством произнес:
- Владимир Анатольевич... Я... Я этого никогда не забуду...
- Завтра в полдень чтобы был здесь. Опоздаешь хоть на минуту - ребра переломаю. Иди.
Лабоцкий хлопнул новичка по плечу. Этот жест означал доверие.
...Белая “восьмерка” подкатила к приземистому зданию торгово-производственного кооператива “Редан”. Из автомобиля вышли Гнездич, Демидов и Кондрашов. Последний был аккуратно подстрижен, одет в модные варенки и недорогую кожаную куртку. Внешне он ничем не напоминал того жалкого оборванца, который накануне униженно просил о приеме в бригаду. Теперь Кондрашов считал себя крутым и крепко сжимал в кармане рукоять подаренной боссом финки.
Кооператив “Редан” располагался в частном доме на территории селивановской бригады и был самой доходной коммерческой точкой, платившей дань пацанам Лысого. Производство, которым занимались кооператоры, являлось полулегальным. На каком-то весьма подозрительном оборудовании они изготовливали красочные плакаты, календари и наклейки с портретами знаменитых западных рок- и поп-звезд, киноактеров, спортсменов, штамповали торговыми знаками всемирно известных фирм. Произведенные в Советском Союзе сумки, аудиокассеты, футболки затем продавали втридорога как импортный товар. Кроме того, шустрые кооператоры изготавливали всевозможные учебные пособия по карате, джиу-джитсу, айкидо и прочим единоборствам, которые пользовались в то время ажиотажным спросом. Словом, зашибали деньгу, играя на наивности простого советского обывателя. Селивановские сборщики дани приезжали в “Редан” каждую субботу, чтобы справедливо снять долю с мошенников.
Бандиты взошли на крыльцо и несколько раз ударили по двери ногами. Им открыл мужчина лет тридцати в кожаном фартуке.
- Вам чего?
- С дороги, чмо, - Гнездич грубо втолкнул его внутрь. Почуяв неладное, мужик стал гораздо вежливее:
- Ребята, вы, наверное, не туда попали...
- Веди к хозяину, - оборвал его Гнездич.
Директор кооператива оказался молодым человеком весьма прохиндейской наружности. В зависимости от потребностей текущего момента он мог играть роль добропорядочного налогоплательщика или кристально честного предпринимателя. При виде ввалившихся в кабинет незваных гостей директор отложил в сторону свежий номер журнала “Огонек” и привстал. Гнездич швырнул его обратно в кресло.
Демидов и Кондрашов встали по бокам.
- Привет, лох. Мы твоя “крыша”. Где бабки?
- Ребята - это какая-то ошибка, - удивился кооператор, - я ведь уже заплатил.
- Кому ты заплатил, придурок? - с усмешкой спросил Гнездич.
- Ка-ак кому? Я... я должен позвонить Николаю Степановичу.
Кооператор потянулся к телефону.
- Сидеть! - Демидов и Кондрашов схватили его за руки.
Кооператор испугался.
- Ребята, вы кто?
- Ну и тупой же вы народ - барыги, - изрек Гнездич. - Короче, нас прислал Владимир Анатольевич Лабоцкий. Он предлагает тебе “крышу”, потому что селивановские чмошники больше не смогут тебя защищать. Клади пять штук.
- Я... Я не могу...
- А ну, пацаны!
Демидов ловко накинул на шею кооператора удавку. Мужчина захрипел и схватился руками за горло.
- Будешь платить?
Ответом был нечленораздельный хрип.
- Дайте ему подышать, - бросил Гнездич.
Демидов снял удавку. Кооператор зашелся в мучительном кашле и стал жадно хватать воздух широко раскрытым ртом.
- Ребята, - отдышавшись, сказал он, - я не смогу платить столько. Я селивановским плачу только три... а-агхр-ррр, - горло кооператора вновь стиснула удавка.
Гнездич посмотрел на Кондрашова:
- Делай!
Тот схватил кооператора за руку, потянул ее вниз и положил на край стола указательный палец. Гнездич внимательно наблюдал за ним. Димка держался вполне нормально. Его лицо кривилось от злобы. Ни страха, ни брезгливости. Свой человек.
Демидов крепко сдавил задергавшегося кооператора. Кондрашов поднял хищно сверкавший нож и одним резким ударом отрубил палец. Освобожденный от удавки кооператор дико взвыл.
- Молчи, сволочь! - Гнездич сбил его на пол ударом кулака. - Сам виноват, пострадал за свое жлобство. Хорош косить! Гони лавэ, а то мы тебе еще кое-что отрежем...
Тихо скуля и прижимая к груди искалеченную руку, кооператор извлек из сейфа требуемую сумму.
- Ну вот, другое дело, - добродушно сказал Гнездич, - сразу бы так.
Кондрашов похлопал кооператора по щеке:
- За палец не обижайся, лады? Я ведь доброе дело сделал - отучил тебя от вредной привычки. Теперь не будешь в носу ковыряться...
Братки весело загоготали: “Ну, Димон, классно приколол!”
Стараясь не встречаться с бандитами взглядом, кооператор спросил:
- Как вас найти, если что?
- Мы тебя сами найдем, - усмехнулся Гнездич.
- Вы же понимаете, у моей “крыши” могут быть к вам вопросы.
- Это какие же вопросы?.. - Гнездич грозно сдвинул брови.
Кооператор съежился.
- Забудь про Лысого. Он в этом городе - вчерашний день. Бабки держи наготове: через неделю приедем...
Рэкетиры вышли, громко бабахнув дверью. С давно не ремонтированного потолка посыпалась штукатурка.