Применения меры пресечения в виде заключения под стражу и продление срока заключения под стражу. Госдума одобрила введение в россии новой меры пресечения
Судебные заседания по избранию и продлению меры пресечения считаются чем-то похожими на открытые тренировки у спортсменов или генеральную репетицию в театре: вроде как прелюдия к основному действию. Но процессуально это совершенно самостоятельный процесс, на котором тоже решается судьба человека, пусть и не на несколько лет, а на несколько месяцев. Такие суды стали восприниматься как рутина. Потому что стороны находятся в неравных условиях. Суд практически всегда удовлетворяет ходатайство следствия, независимо от качества и количества аргументов, а вот доводы защиты не слышит, даже если они сильные или вовсе — убийственные.
На громких процессах, впрочем, следствие старается чуть ответственнее подходить к соблюдению ритуала, и тогда возникает даже иллюзия состязательности сторон. Если бы, конечно, в эту композицию добавить независимый суд…
Процессы о продлении срока заключения под стражей редко собирают много журналистов и освещаются в информационном ключе: «Следователь привел стандартные доводы: может скрыться, оказать давление на свидетелей»; довод адвоката о плохом состоянии здоровья и отсутствии загранпаспорта суд не впечатлил. Потому мы решили, что читателям было бы полезно узнать в деталях — из чего состоит эта «рутина».
На прошлой неделе суд оставил за решеткой предпринимателей Магомеда и Зиявудина Магомедовых, а также бизнесмена Артура Максидова. Этот процесс мы и решили использовать в качестве примера. «Новая» — для сравнения — приводит выступления следователя Николая Будило и адвоката Александра Гофштейна.
Итак, 1 августа Тверской районный суд Москвы до 5 ноября оставил под арестом главу группы компаний «Сумма» миллиардера Зиявудина Магомедова, его брата Магомеда Магомедова, а также главу входящей в холдинг компании «Интэкс» Артура Максидова. Их обвиняют в хищениях, создании и участии в «преступном сообществе» (сокращенно — ОПС).
На заседании следователь Николай Будило 1 , настаивавший на продлении стражи еще на полгода, рассказал о новых участниках этого ОПС. По версии Следственного комитета, в преступное сообщество также входил бывший финансист холдинга Александр Кабанов. Выяснилось, что его арестовали еще в феврале по обвинению в мошенничестве, но недавно обвинили еще и в участии в ОПС братьев Магомедовых.
Аналогичные обвинения («мошенничество» и участие в ОПС) СК вменил и сбежавшим в ОАЭ двум другим фигурантам: бывшему гендиректору компании «Глобалэлектросервис» Эльдару Нагаплову и экс-главе ее дочерней фирмы, ООО «УПТК», Вячеславу Кочетову. Следователь Будило упирал на то, что значительное число юридических лиц в группе «Сумма» Зиявудина Магомедова «оформлялось на водителей и охранников».
Братья Магомедовы и предприниматель Максидов, которые отказываются признавать свою вину, просили перевести их под домашний арест, либо отпустить под залог. Зиявудин Магомедов подверг критике претензии следствия, отметив, что все они носят экономический характер и их можно решить, для чего необязательно держать людей в СИЗО и придумывать «сакральные обвинения» про ОПС.
Защита же отмечала, что братьев трудно назвать «сообщниками», поскольку они из-за разногласий в бизнесе не общались (даже по телефону) 6 лет, и Магомед Магомедов к тому же никогда не был совладельцем группы «Сумма»: «Как они могли быть сообщниками? Посредством телепатической связи?»
Однако судья Ольга Затомская, как и остальные ее коллеги по Тверскому суду ранее, ожидаемо продлила Магомедовым и Максидову арест.
1 Н.Н. Будило входит в «список Магнитского» (также известный как «Список сенатора Кардина») — перечень лиц, согласно позиции его составителей, ответственных за содержание под стражей, жестокое обращение и смерть в СИЗО аудитора Сергея Магнитского, а также другие грубые нарушения прав человека в Российской Федерации, и серию крупных хищений денежных средств из российского бюджета под видом возврата налогов, раскрытых группой юристов и аудиторов, включая Магнитского. Про Будило, который на момент публикации списка в 2010 году являлся старшим следователем по ОВД СЧ при ГУ МВД РФ по ЦФО, в документе говорится: «Осуществлял фальсификацию доказательств и незаконное преследование юристов и сотрудников инвестфонда Hermitage Capital, которые заявили о мошенничестве против государства, осуществленным рядом сотрудников МВД РФ».
Справка «Новой»
Следствие квалифицирует действия братьев Зиявудина и Магомеда М агомедовых как организацию преступного сообщества, мошенничество и растрату в особо крупном размере (ч. 1 ст. 210, ч. 4 ст. 159 и ч. 4 ст. 160 УК). Кроме того, Магомеду Магомедову инкриминируется незаконный оборот оружия (ч. 2 ст. 222 УК). Предприниматель Артур М аксидов обвиняется в участии в преступном сообществе и в хищении путем мошенничества (ч. 3 ст. 210 и ч. 4 ст. 159 УК). Все трое под арестом с 31 марта 2018 года. Арест наложен на счета и доли в уставных капиталах десятков компаний, подконтрольных, как считает следствие, братьям Магомедовым.
Всего в деле семь эпизодов хищений. Они связаны со строительством стадиона «Арена Балтика» и аэропорта «Храброво» в Калининграде, намыве участка 16 га у Крестовского острова в Санкт-Петербурге. Братьям Магомедовым вменяется хищение 2,5 млрд рублей, Максидову — более 668 млн руб.
Следователь Николай Будило: «Установлено значительное количество имущества, принадлежащего данным лицам»
Ваша честь, по уголовному делу назначен ряд экспертиз: финансово-экономическая, согласовываются две строительные экспертизы. В связи с тем, что бизнес группы «Сумма» строился на офшорных компаниях, нами направлен ряд запросов о правовой помощи в разные страны: Кипр, Багамы, Британские Виргинские острова. Срок исполнения данных запросов — от нескольких месяцев. В части найденного (у М. Магомедова. — В. Ч.) незарегистрированного оружия — запросы о правовой помощи направлены в Южную Осетию и Абхазию.
Судья Ольга З атомская : Фактические следственные действия проводятся по уголовному делу?
Следователь Николай Б удило : Да, Ваша честь! В установленном порядке следственные действия проводятся в соответствии с планом расследования. Прокуратурой волокита не установлена. Практически в отношении всех обвиняемых, в том числе в отношении обвиняемых, которые находятся в розыске, следствием переквалифицированы действия на более тяжкую статью — 210-ю УК РФ («Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)». — В. Ч. ). И добавлены новые эпизоды преступной деятельности.
В этой связи направлены запросы о правовой помощи в иностранные государства, связанные со скорейшим задержанием лиц, объявленных в розыск, для последующей экстрадиции, так как они скрываются от предварительного следствия за границей.
Помимо этого допрошены дополнительно обвиняемые Кабанов, Эристова. Кабанову тоже переквалифицировано обвинение по 210-й статье. Это один из бывших финансистов группы компании «Сумма». В настоящее время находится под стражей. С ним проводятся следственные действия. Назначен ряд почерковедческих экспертиз.
Дополнительно подготовлен запрос о правовой помощи в Республику Кипр. Проведен ряд обысков по месту офисов Магомедова Магомеда Гаджиевича, где обнаружен ряд документов, подтверждающих, что в его собственности имеется ряд офшорных компаний, которые управляются и откуда, в том числе, переводятся денежные средства за границу, где у него находятся дети, — во Францию. Есть ряд документов, подтверждающих нахождение имущества за границей.
Кроме того, Ваша честь, следственная группа направлялась в служебную командировку в Кабардино-Балкарию, где проведено свыше 40 обысков. Отрабатывались эпизоды, связанные с Нагапловым (экс-гендиректором «Глобалэлектросервис» Эльдаром Нагапловым. — В. Ч. ) и лицами, которые фактически привлекались Магомедовыми в качестве руководителей ряда компаний. Таких как: «Интек», «Глобалэлектросервис», «Стройэкспертиза», «Энергострой». Допрошены в ходе этих обысков свыше 40 свидетелей. И есть другие доказательства, подтверждающие причастность к совершенным преступлениям, в том числе разыскиваемого Нагаплова, Эристова (находится под стражей и с ним тоже проводились следственные действия), Кочетова (экс-глава ООО «УПТК», Вячеслав Кочетов. — В. Ч. ) и других лиц. В частности, установленные обстоятельства подтверждают, что такая организация, как ООО «УПТК» находилась под полным контролем гражданина Нагаплова, а ее руководителем был водитель Нагаплова.
В принципе, довольно распространенная в группе компаний «Сумма» практика, когда водители, работники, охранники являются руководителями значительного количества юридических лиц. Свидетель, который был допрошен, являлся водителем Нагаплова и в то же время являлся руководителем офшорной компании и руководителем ООО «УПТК» — общества, через которое поступало значительное количество материалов для строительства таких объектов, как искусственный остров в Санкт-Петербурге, аэропорт Храброво, стадион в Калининграде и других строек, в которых участвовал «Глобалэлектросервис».
Кроме того, Ваша честь, за период, прошедший с последнего продления, было установлено значительное количество имущества, принадлежащего данным лицам, находящегося за границей, в связи с чем в настоящее время проводится ряд мер по аресту этого имущества.
Судья Ольга З атомская : Ваши доводы по ходатайству о продлении?
СледовательНиколай Б удило :
— Уважаемый суд! Ходатайство о продлении срока содержания под стражей обвиняемых поддерживаю и прошу его удовлетворить — на три месяца, всего до семи месяцев, то есть до 5 ноября 2018 года в отношении каждого обвиняемого. Полагаю, что оснований для изменения действующей меры пресечения на иную, не связанную с содержанием под стражей, не имеется. Обвиняемые расследованию вменяемых преступлений не способствуют, мер для заглаживания преступления не принимают. Их действия являются не предпринимательской деятельностью, так как направлены не на извлечение прибыли, а на преступную деятельность.
Адвокат Александр Гофштейн: «Ваша честь, а Вы меня лишите слова! Скажите, что Вам надоело!»
РИА НовостиВаша честь! Ходатайство следователя обладает как минимум двумя пороками. Во-первых, оно абсолютно голословно. А во-вторых, оно вуалирует недостаточную волокиту, явно допускаемую нарочно.
Можно сколько угодно говорить о риске побега. Но когда срок заключения под стражу превышает полгода, следователь обязан представить доказательства реальности таких опасений. Таких доказательств Вам не представлено.
Дело даже не в том, что мнение вышестоящих судов (Верховного суда. — В. Ч. ) относительно непригодности оперативных справок (ФСБ и следствия о том, что обвиняемые могут скрыться. — В. Ч. ) уже набили оскомину. А дело в том, что, судя по материалам, которые представлены суду сегодня, авторы ходатайства сами стесняются своего авторства, поскольку осознают явную недостоверность сообщаемых сведений.
Посмотрите, Ваша честь: в Ваше распоряжение предоставлена оперативная справка от ФСБ. Там нет даты и нет подписи. В конце справки написано: «Управление «К» ФСБ Российской Федерации», вместо автора, вместо должностного лица, которое должно нести ответственность за сообщаемые сведения. Вы, Ваша честь, когда будете выносить постановление, не подпишете же его: «Тверской районный суд города Москвы»?! Вы поставите свою фамилию, поскольку будете готовы, вероятно, нести ответственность за каждое слово в документе. А чем отличаются требования к документу, предъявляемому Федеральной службой безопасности? Да ничем! Тем не менее почему-то для подтверждения, ни больше, ни меньше, «риска побега» представляют такую, извините, анонимку, которую по Конституции и рассматривать нельзя.
Точно так же, Ваша честь, можно сколько угодно говорить о существующем риске «давления на свидетелей». Но в уголовном процессе существует индикатор, показывающий действительность таких опасений. Этот индикатор указан в статье 11-й ч. 3 УПК РФ. Если следователь действительно опасается того, что на свидетелей будут давить, он должен поставить суд в известность о том, к скольким свидетелям и в связи с какими фактами применены меры безопасности. Поскольку речь идет о продлении срока содержания под стражей на срок свыше полугода, такие требования являются обязательными. Но в ходатайстве следователя ничего по этому поводу нет.
И вот, когда ничего не остается, Ваша честь, тогда в ход идут следующие аргументы. Я прошу Вас, Ваша честь, вдумайтесь в то, что написано в ходатайстве. Что Зиявудин Магомедов должен остаться в тюрьме потому, что не способствует расследованию. Хотя именно автор ходатайства ранее разъяснял Зиявудину Магомедову — ты можешь давать показания, ты можешь не давать показания, это твое право. Ты можешь нам способствовать, а можешь не способствовать, это тоже твое право. Все это вытекает из закона. Разъясненным правом Магомедов воспользовался. То есть действовал правомерно. В такой ситуации возникает вопрос: каким образом его правомерные действия способны продлить его нахождение под стражей?
При таких обстоятельствах попытка обосновать дальнейшее содержание Магомедова под стражей его правомерными действиями не свидетельствуют ни о чем, кроме дефицита у следствия действительных правовых аргументов.
Точно так же, Ваша честь, не выдерживает никакой критики содержащееся в ходатайстве указание на то, что Зиявудин Магомедов подлежит оставлению под стражей в связи с тем, что располагает каким-то незарегистрированным оружием. Что значит «располагает незарегистрированным оружием?» Ему предъявлено обвинение по ст. 222 УК («Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов». Это обвинение предъявлено Магомеду Магомедову, а не его брату. — В. Ч. )? В отношении Зиявудина Магомедова возбуждено дело в связи с хранением или использованием незарегистрированного оружия? Нет!
То же можно сказать и про «самолет». Следователь проявляет крайнюю непоследовательность. С одной стороны, он, не мы (!), представляет в Ваше распоряжение справку о том, что никаких летательных транспортных средств за Зиявудином Магомедовым не зарегистрировано. С другой стороны — пишет в ходатайстве, что самолет, использования которого он так боится, находится за пределами Российской Федерации.
Куда ни плюнь, что называется, какую часть аргументации следователя ни используй (то ли то, что самолет за рубежом, то ли то, что его вообще юридически к Магомедову нельзя приписать) — ни один из аргументов не может рассматриваться как достоверный и разумный для обоснования продления срока содержания под стражей.
Теперь о волоките, допускаемой по делу. Я буду опираться на документы из дела. Что очень важно — подписаны они не только следователем, но и другим, значительно более высокопоставленным должностным лицом. Имею в виду заместителя руководителя следственного департамента МВД РФ генерала полиции Краковского. В материалах дела имеется постановление следователя о продлении срока предварительного следствия. Дата: 13 июня 2018 года. Полтора месяца назад. В этом постановлении следователь не только указывает срок, на который он просит продлить предварительное следствие, он пишет, для чего ему нужно это:
- необходимо уголовное дело соединить с другим;
- предъявить обвинение Эристову и допросить его;
- дополнительно допросить Кабанова, Магомедовых и Максидова;
- подвергнуть приводу и допросить 70 свидетелей;
- провести значительное количество обысков;
- завершить осмотр изъятых предметов, документов;
- получить ответы из компетентных органов Нидерландов, Эмиратов, Греции, Кипра, Британских Виргинских островов, Багамских островов;
- получить и направить поручения.
Вот план работы, который нужно было начать выполнять 13 июня 2018 года. Прошло полтора месяца, и следователь, тот же следователь, пришел к Вам с ходатайством о продлении срока содержания под стражей. Для чего? Он просит о продлении, потому что тому же Эристову нужно предъявить обвинение. Полтора месяца назад нужно было предъявить обвинение, и сейчас нужно предъявить обвинение.
Требуется в отношении того же Эристова выделить уголовное дело. Полтора месяца назад это процессуальное действие было не сделано, и сейчас оно тоже не выполнено.
Дальше. Дополнительно допросить Магомедовых и Максидова. Полтора месяца назад эта невыполнимая задача стояла перед следствием, и сейчас она тоже не решена. И под это все трое должны до ноября содержаться в тюрьме!
В июне 2018 года следователь просил продлить срок предварительного следствия для допроса 70 свидетелей. Сейчас, спустя полтора месяца, в ходатайстве снова читаем — «для необходимости допроса 70 свидетелей»… Та же цифра. Парадокс?
Судья: А нельзя было более компактно все это сказать, что оснований для продления меры пресечения нет?
Адвокат Г офштейн : Ваша честь, а Вы меня прервите, лишите слова! Скажите, что Вам надоело! Если Вы считаете, что я говорю не по делу, то Вы сделайте мне замечание, занесите его в протокол. Я могу продолжать?
Судья: Да, пожалуйста!
Адвокат Гофштейн: Спасибо! Я слышал о том, что говорил Николай Николаевич Будило Вам о допрошенных. И я даже не знаю, как к этому относиться, но я знаю, что генералы не врут. И если генерал полиции в июне пишет, что 70 нужно допросить, и в конце июля пишет, что тоже нужно допросить тех же 70, то значит, что за полтора месяца не сделали ничего. <...>
Как Вы знаете, согласно постановлению пленума Верховного суда № 41 «О практике применения законодательства, регулирующего правила применения меры пресечения» все вопросы, связанные с избранием и продлением меры пресечения, должны решаться с позиции презумпции невиновности. Мне же, Ваша честь, из анализа этих документов, подписанных двумя ответственными должностными лицами в звании полковника и генерала, совершенно ясно: объем заявленной процессуальной работы по сравнению с серединой июня 2018 года остался прежним. И никакой другой причины, кроме неэффективности действий следствия, в данном случае существовать не может. Если это так, то возникшая коллизия между действительностью и законом должна быть разрешена в соответствии с постановлением пленума Верховного суда, о котором я только что говорил и которое допускает при таких обстоятельствах оставление ходатайства следователя без удовлетворения. В этом и заключается просьба защиты.
Конституционные гарантии прав личности и эффективность уголовного судопроизводства требуют строгого соблюдения установленных законом сроков содержания обвиняемых (подозреваемых) под стражей.
Согласно ст. 22 Конституции РФ мера пресечения содержание под стражей допускается только по судебному решению. Ранее до приведения уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации в соответствие с Конституцией РФ сохранялся прежний порядок ареста и содержания под стражей (ч. 2 п. 6 разд. 2 Конституции), то есть сохраняла свое действие существовавшая процедура, процессуальные правила избрания этой меры пресечения. В стадии предварительного расследования арест производился с санкции прокурора, а в судебных стадиях -- по судебному решению. Однако законодатель сейчас применение заключения под стражу в качестве меры пресечения и продление срока содержания под стражей поставил под судебный контроль (ст. 29 УПК РФ).
Грубым нарушением закона признается как необоснованный арест, так и оставление обвиняемого на свободе, когда заключение под стражу является необходимой мерой. Ответственность за это несут как прокурор, давший (не давший) согласие так и должностные лица, производящие расследование.
В соответствии со ст. 32, 33 Декларации прав и свобод человека и гражданина, арестованный и его защитник имеют право обжаловать в суд незаконно избранную, по их мнению, меру пресечения в ходе предварительного производства судом. Процедура обжалования и судебного рассмотрения жалобы на незаконное и необоснованное заключение под стражу или продление срока содержания под стражей предусмотрена ст. 123, 125 УПК РФ.
Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 3 суток со дня его вынесения. Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе или представлению не позднее чем через 3 суток со дня их поступления.
Жалоба может быть подана в суд лицом, в отношении которого вынесено постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, его защитником или законным представителем непосредственно либо через дознавателя, следователя, прокурора или суд. Они вправе приложить к жалобе свои объяснения по поводу действий (бездействия) или решений, вызвавших обращение с жалобой.
Администрация места содержания лица под стражей по получению адресованной суду жалобы этого лица на арест или продление срока содержания под стражей обязана немедленно направить жалобу в соответствующий суд с уведомлением о том прокурора. Согласно ст. 21 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" жалобы подозреваемых и обвиняемых, адресованные прокурору или в суд, цензуре не подлежат, направляются адресату в запечатанном пакете не позднее трех дней с момента их подачи. Согласно ст. 46 Конституции РФ каждому, в том числе любому оказавшемуся под стражей подозреваемому, обвиняемому, гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Принесение жалобы впредь до ее разрешения не приостанавливает действия постановления о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения и не влечет освобождения лица из-под стражи, если это не найдет нужным сделать суд.
Судебная проверка законности и обоснованности вынесения судьей постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, а равно и продления срока содержания под стражей производится вышестоящим судьей по месту содержания лица под стражей. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя, прокурора не позднее чем через 5 суток со дня поступления жалобы в судебном заседании с участием заявителя и его защитника, законного представителя или представителя, если они участвуют в уголовном деле, иных лиц, чьи интересы непосредственно затрагиваются обжалуемым действием (бездействием) или решением, а также с участием прокурора. Неявка лиц, своевременно извещенных о времени рассмотрения жалобы и не настаивающих на ее рассмотрении с их участием, не является препятствием для рассмотрения жалобы судом. В начале судебного заседания судья объявляет, какая жалоба подлежит рассмотрению, представляется явившимся в судебное заседание лицам, разъясняет их права и обязанности. Затем заявитель, если он участвует в судебном заседании, обосновывает жалобу, после чего заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица. Заявителю предоставляется возможность выступить с репликой.
В результате рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений: 1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение; 2) об оставлении жалобы без удовлетворения.
Ссылаясь на старые источники законодательства и анализируя судебную практику Верховного Суда РФ можно отметить, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. по этому поводу сказано: «Проверяя законность и обоснованность ареста или продления срока содержания под стражей, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности содержащегося под стражей лица в инкриминируемом ему преступлении». Основанием для такой позиции Пленума послужили выявленные при обобщении судебной практики судебные решения, где в качестве мотива отказа в жалобе указывалось на то, что следователем собраны достаточные доказательства виновности обвиняемого, а при удовлетворении жалобы -- следственные органы не располагают достаточными доказательствами виновности. Однако входить в обсуждение вопроса о виновности обвиняемого и вопроса об обоснованности привлечения его в качестве обвиняемого -- не одно и то же.
Судебная практика свидетельствует о том, что в ряде случаев судьи оценивали собранные по делу доказательства обвинения и основывали на результатах такой оценки свое решение.
Так, по делу обвинения О. суд удовлетворил жалобу на необоснованность применения в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу. О. обвинялся в том, что, являясь материально ответственным лицом, похитил вверенные ему материальные ценности, а с целью сокрытия недостачи вносил в отчетные документы заведомо ложные сведения. В жалобе и судебном заседании О. указал, что его «признательные» показания не соответствуют действительности и выдвинул новую версию, а также алиби, которые на момент рассмотрения его жалобы на арест следователь еще не проверил. Заменив избранную меру пресечения на подписку о невыезде, судья дал оценку обстоятельствам, имеющим доказательственное значение в решении вопросов виновности.
В другом случае, при разрешении жалобы обвиняемого Ф. на продление срока его содержания под стражей, суд в мотивировочной части постановления об отмене меры пресечения в виде заключения под стражей указал, в частности: «как видно из представленных суду материалов, в них не усматривается достаточно доказательств причастности обвиняемого Ф. к совершению инкриминируемых ему преступлений, а сам он вину свою не признал».
Как показывает обобщение судебной практики, обвиняемые и их защитники примерно в 40 % случаев мотивируют свои жалобы заявлениями о невиновности, то есть практически необоснованностью привлечения в качестве обвиняемых. Понятно, что судьи не могут совершенно игнорировать их доводы. Однако в этих случаях судье достаточно лишь убедиться, что в деле имеются допустимые доказательства, позволяющие привлечь лицо в качестве обвиняемого, что обвинение построено не на догадках и домыслах следователя. Такие данные должны содержаться в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого и в других материалах дела. При проверке законности и обоснованности ареста входить в обсуждение вопроса о виновности или невиновности содержащихся под стражей лиц в инкриминируемых им преступлениях, судьи, как это прямо записано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. (п. 9), не вправе. На этапе рассмотрения жалобы в порядке ст. 220-1 и 220-2 УПК РФ судье следует лишь убедиться в том, что у следственных органов имелись достаточные основания для привлечения лица в качестве обвиняемого. Поскольку при рассмотрении жалоб на применение ареста судья не может решать вопросы, связанные с доказанностью вины обвиняемого в совершении преступления, в постановлениях нельзя допускать формулировок, свойственных только приговору.
В связи с принятием Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 161-ФЗ "О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствии с Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" внесены дополнения в статью 108 часть 11 следующего содержания: "Решение суда кассационной инстанции об отмене постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит немедленному исполнению. Решение суда кассационной инстанции может быть обжаловано в порядке надзора".
Повторное применение к лицу по тому же делу заключения под стражу после отмены этой меры пресечения постановлением судьи, вынесенным в порядке ст. 108 УПК РФ, возможно лишь при открытии новых обстоятельств, делающих заключение лица под стражу необходимым. Это решение может быть обжаловано на общих основаниях в порядке ст. 123 УПК РФ.
Вышестоящий судья вправе одновременно с вынесением постановления об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу избрать другую, менее строгую меру пресечения.
Копия постановления судьи направляется прокурору и заявителю, а в случае принятия решения об освобождении лица из-под стражи -- также по месту содержания заключенного под стражей для немедленного исполнения. Если арестованный участвует в заседании, он в указанном случае освобождается судьей из-под стражи немедленно в зале судебного заседания.
Если жалоба оставлена без удовлетворения, повторное рассмотрение судьей жалобы того же лица по тому же делу в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ допускается, если заключение под стражу в качестве меры пресечения было вновь избрано после ее отмены или изменения дознавателем, следователем или прокурором.
Рассмотрев итоги обобщения практики выполнения судами постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. № 3 «О практике судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей», Пленум Верховного Суда Российской Федерации отметил, что в деятельности судов по осуществлению предусмотренного законом контроля, за применением ареста в качестве меры пресечения имеются ошибки и недостатки. К ним относятся нарушения сроков, случаи упрощенчества процедуры рассмотрения жалоб. Отмечены факты, когда судьи выходят за пределы исследования материалов, представленных в подтверждение законности и обоснованности заключения под стражу. При освобождении лица из-под стражи допускается поверхностное рассмотрение материалов, не учитывается в достаточной степени личность обвиняемого. Выявлены и иные недостатки. Нечеткость формулировок жалобы (например, просьба об изменении меры пресечения без ссылки на незаконность или необоснованность ареста) не может служить поводом для отказа в принятии ее к производству.
Как ранее отмечалось, заключение под стражу является наиболее строгой из всех мер пресечения, поскольку она существенно ограничивает конституционные права и свободы человека, поэтому применение такой меры пресечения требует особых гарантий, обеспечение которых возложено на суд, в соответствии со ст. 22 Конституции РФ. Помимо общих условий, которые необходимо соблюдать при избрании любой меры пресечения, законодателем именно для этой меры пресечения, т.е. меры пресечения в виде заключения под стражу, предусмотрены и дополнительные основания, о которых шла речь в предыдущем параграфе.
В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу принимают следователь, руководитель следственного органа, органы дознания, а решение о применении такой меры пресечения остается за судом. Таким образом, решение вопроса об избрании такой меры пресечения не означает ее применения, на это требуется санкции суда. За такой санкцией в суд обращается следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора.
Следователь или дознаватель возбуждает перед судом ходатайство, оформляемое в форме постановления. В постановлении излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу. В нем также мотивируется, почему в отношении указанного лица нельзя избрать иную меру пресечения, кроме заключения под стражу. Досье обязательно включает в себя все данные, подтверждающие обоснованность ходатайства. К таким материалам следует отнести: копии постановления о возбуждении уголовного дела и привлечения лица в качестве обвиняемого, копии протоколов о задержании, а также иные материалы, подтверждающие, что лицо может скрыться от следствия, продолжать преступную деятельность, угрожать участникам уголовного судопроизводства, чинить препятствия в проведении расследования.
Поступившие в районный (или приравненный ему) суд материалы рассматриваются в судебном заседании судьей единолично. Если лицо задерживалось по подозрению в совершении преступления, то такие материалы должны доставляться в суд за восемь часов до предельного срока задержания. Суд обязан рассмотреть ходатайство в течение восьми часов. В судебное заседание вызываются подозреваемый или обвиняемый (их участие обязательно) прокурор, защитник. В судебном заседании вправе принимать участие следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого. Неявка без уважительных причин сторон, своевременно извещенных о времени судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения ходатайства, за исключением случаев неявки обвиняемого. Ходатайство может быть рассмотрено в отсутствие обвиняемого, если он объявлен в международный розыск.
Порядок судебного заседания
В назначенное время председательствующей в судебном разбирательстве открывает судебное заседание, объявляет, какое ходатайство подлежит рассмотрению, представляется, разъясняет право отвода суду и секретарю, разрешает ходатайство, после чего разъясняет права и обязанности явившимся в судебное заседание лицам. Далее прокурор либо по его поручению лицо, возбудившее ходатайство обосновывает его. После указанной процедуры заслушиваются и другие лица, явившиеся в судебное заседание. По результатам судебного заседания суд принимает одно из следующих решений:
- - об удовлетворении ходатайства;
- - об отказе в удовлетворении ходатайства;
- - о продлении срока задержания не более чем на 72 часа для предоставления дополнительных доказательств одной из сторон, участвующих в деле.
В случае отказа в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суд по собственной инициативе вправе при наличии к тому оснований избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде залога или домашнего ареста.
В ст. 108 УПК законодатель употребляет термин "судья", решающий вопрос о мере пресечения в виде заключения по стражу, что противоречит требованиям ст. 22 Конституции РФ и ст. 29 УПК, где вопрос о мере пресечения решает суд. Следует различать понятия "суд" как орган государственной власти, и "судья" как должностное лицо судебной системы. При иной трактовке указанных понятий снижается уровень принятия процессуального решения с уголовно-процессуального на административный.
Копии постановлений суда направляются участникам судебного разбирательства. Постановление суда может быть обжаловано в кассационном порядке в течение трех суток со дня принятия решения. Суд кассационной инстанции такие жалобы рассматривает в течение трех суток.
В случае отказа суда в удовлетворении ходатайства о заключении лица под стражу, повторное обращение в суд возможно только при возникновении новых обстоятельств, обосновывающих необходимость его заключения под стражу.
В случае возникновения необходимости избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в суде, такое решение принимает суд по ходатайству сторон либо по собственной инициативе. В целях обеспечения беспристрастности и справедливости принятия решения судом по указанным вопросам, законом предусмотрен прямой запрет на возложение полномочий на постоянной основе на одного и того же судью.
В бланке, предназначенном для скачивания - мы даем максимально обезличенный образец. Здесь же, мы приводим иллюстрацию: как именно можно заполнить бланк. В качестве иллюстрации выступает документ из нашего реального дела. Его можно использовать и для составления жалоб по большинству статей Уголовного кодекса. Примененные в ней смысловые концепции могут быть применены в любых иных жалобах. Конкретная ситуация, приведенная в образце связана с специфическим приемом следствия, с которым можно ознакомиться здесь: Замена подписки о невыезде на стражу, в связи с "угрозами", прием следствия.
Совет
Для составления жалобы по конкретному делу используйте формулировки из:
Раздела I Пленума от 19.12.2013г. N 41 вопросы заключения под стражу
Раздела IV Пленума от 19.12.2013г. N 41 вопросы в апелляции и кассации
Сокращенный срок для подачи апелляции
|
Для обжалования заключения под стражу (и домашнего ареста) установлены сокращенные сроки обжалования: 3 суток на обжалование (вместо общего срока 10 суток, предусмотренного ч.1 389.4 УПК ). 3 суток на рассмотрение (вместо общего срока 30 суток, предусмотренного 389.10 УПК ). |
Апелляционная жалоба
на продление срока меры пресечения в виде заключения под стражу
Постановлением судьи районного суда продлен срок действия меры пресечения в виде заключения под стражу.
Считаю продление данной меры пресечения необоснованным.
1) Обстоятельства, свидетельствующие, по мнению суда, о возможности обвиняемого оказать давление на свидетелей.
Как указывается в обжалуемом постановлении суда «В соответствии с показаниями свидетеля последний опасается за свою жизнь и здоровье, поскольку отец обвиняемого, в телефонном разговоре просил дать показания о том, что только два раза ладонью ударил потерпевшего по лицу, тем самым дал понять о необходимости не давать объективных показаний против него и его сына. ……изложенные выше обстоятельства, предполагают его возможность, в случае нахождения на свободе, угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, скрыться от органов предварительного следствия и суда ».
Согласно п.21 Пленума N 41 от 19.12.13г. «Наличие у лица возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу на начальных этапах предварительного расследования может служить основанием для решения о содержании обвиняемого под стражей. Однако впоследствии суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства, такие, как результаты расследования или судебного разбирательства, личность подозреваемого, обвиняемого, его поведение до и после задержания, и другие конкретные данные, обосновывающие довод о том, что лицо может совершить действия, направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств, или оказать давление на участников уголовного судопроизводства либо иным образом воспрепятствовать расследованию преступления или рассмотрению дела в суде ».
Примечание
Вышеприведенные фактические данные, на которые сослался суд, явно не соответствуют таким критериям как реальность, обоснованность и подтвержденность достоверными сведениями. Следственные органы, а за ними и суд оперируют допущениями, а не установленными фактами, искаженно трактуют фактические обстоятельства:
Свидетель указывает на якобы имевшийся телефонный разговор не с самим обвиняемым, а с другим лицом. Однако процессуальное решение о заключении под стражу принято в отношении обвиняемого. Представляется несправедливым и необоснованным, что суд обосновывает процессуальное решение, принятое в отношении одного человека на действиях другого.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что следствие ссылается на такой факт как телефонный разговор, при этом, не затруднившись подтвердить сам факт этого разговора (история звонков от организации оказывающей услуги мобильной связи), не выяснив у самого обвиняемого, подтверждает ли он сам факт и содержание телефонного разговора.
Совершенно обойден вниманием следствия вопрос: почему свидетель опасается за свою жизнь и здоровье, поступали ли ему угрозы от обвиняемого?
То есть, фактически только на единственном обстоятельстве, которое даже не проверялось, на этом якобы состоявшемся телефонном звонке, при этом звонившим выступал не сам обвиняемый, а иное лицо - и основывается процессуальное решение о заключении гражданина под стражу.
Примечание
2) Изменение оснований для дальнейшего применения меры пресечения в виде заключения под стражу.
Согласно ч.1 110 УПК "Мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные 97 УПК и 97 УПК ".
На текущий момент, предположение о возможности обвиняемого оказать давление на свидетелей - утратило всякий практический смысл.
За время следствия по данному уголовному делу следствием уже произведены все необходимые следственные действия, направленные на получение и закрепление доказательств по делу. То есть - на текущий момент все возможности как-либо повлиять на ход следствия полностью утрачены. При таких обстоятельствах отсутствует риск вмешательства в установление всех обстоятельств дела на более поздних стадиях разбирательства.
При принятии процессуального решения о продлении срока содержания под стражей должно выясняться не только наличие материально-правовых оснований и формальных условий, достаточных для заключения лица под стражу, но и находить реальное и активное применение позиция Международно-правовых норм по данному вопросу.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод, а также практика Европейского Суда по правам человека, исходит из того, что продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправдано только в том случае, если существует реальное требование публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы.
Существует презумпция в пользу освобождения.
Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Кроме этого, Европейский Суд по правам человека подчеркивает, что тяжесть грозящего наказания является значимым фактором в оценке риска воспрепятствования правосудию, необходимость в продолжение лишения свободы не может определяться умозрительно, с учетом только тяжести совершенного преступления. Также, обоснованное подозрение в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если не будет продемонстрировано, что имеются «относимые» и «достаточные» причины, оправдывающие продолжение содержания его под стражей. При этом суды обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Национальные судебные органы должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отклонении ходатайств об освобождении.
3) В обоснование своего процессуального решения суд ссылается на тяжесть инкриминируемого обвиняемому преступления.
Положения статьи 5 Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод, а также правовая норма ч.1 108 УПК указывают на то, что заключение под стражу применяется при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. Тяжесть предъявленного обвинения сама по себе не может оправдывать заключение лица под стражу.
Согласно пункта "c" ч. 1 5 Европейской Конвенции "О защите прав человека и основных свобод" «законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения ».
Подобные основания по данному уголовному делу - совершенно явно отсутствуют.
Фактически, обвиняемый заключен под стражу только на одном единственном основании - тяжести преступления, которое ему инкриминируется. Защита полагает, что одного этого основания недостаточно для применения такой максимально суровой меры процессуального принуждения.
Примечание
4) Принципы справедливости и гуманизма, учет личности обвиняемого относительно к обстоятельствам настоящего уголовного дела.
Нормами 6 УК , 7 УК , 99 УПК провозглашаются принципы справедливости и гуманизма, предписывается учитывать при выборе меры пресечения «сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства».
Прошу учесть следующие обстоятельства в отношении обвиняемого:
Наличие постоянного места работы, жительства,
Положительно характеризуется по месту жительства и работы.
В настоящее время гражданская супруга обвиняемого является беременной (подтверждающие документы будут представлены), обвиняемый намеревался зарегистрировать брак, чему помешали известные события. Защита полагает, что указанный факт свидетельствует о личности обвиняемого: о его благонадежности, отсутствии криминальной направленности его жизни и поведения.
На основании вышеизложенного,
Прошу:
1) Отменить Постановление районного суда о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу.
2) Избрать в отношении обвиняемого более мягкую меру пресечения .
Конин В.В. к.ю.н., адвокат
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ
В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ И ПРОДЛЕНИЯ СРОКА
СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ
В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Право лица на личную свободу гарантированно как российским, так и международным законодательством.
Исходя из этого, российский законодатель, принимая новый УПК РФ, продублировал установленные в ст. 22 Конституции РФ положения, установил, что избрание и продление меры пресечения в виде содержания под стражей возможно только по судебному решению. Тем самым, по мнению законодателя, должно было уйти в прошлое необоснованные задержания и аресты, когда прокурор давал санкцию на содержание под стражей, а также продление срока содержания под стражей.
Между тем, на основе анализа изученной судебной практики по рассмотрению ходатайств об избрании меры пресечения в виде содержания под страже либо о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей, невольно приходишь к выводу о правильности высказывания В.С. Черномырдина о том, что хотели как лучше, а получилось….
Анализ судебной практики по рассмотрению судами ходатайств о применении меры пресечения в виде содержания под стражей, а также по продлению срока содержания под стражей показал, что репрессия судов при избрании меры пресечения в виде содержания под стражей гораздо выше существовавшей ранее, до принятия УПК РФ, когда мера пресечения в виде заключения под стражу избиралась прокурором.
По непонятной причине суды с необоснованно большим доверием относятся к заявленным стороной обвинения доводам, которые содержатся в указанных ходатайствах, даже если они не подкреплены никакими доказательствами, и основаны на предположениях. Судамипрактически не принимаются во внимание требования статьи 6 УПК РФ, которая, определяя задачи уголовного судопроизводства, говорит о защите не только потерпевших от преступления, но и о защите лиц, привлекаемых к уголовной ответственности от незаконного и необоснованного обвинения.
В период с апреля 2008 года по август 2010 года в судах Калининградской области нами было изучено 350 материалов по заявленным органами предварительного следствия ходатайствам об избрании либо продлении меры пресечения в виде содержания под стражей. Из них 332 ходатайств было удовлетворено. Процент удовлетворенных ходатайств составил 94,8%.
На наш взгляд, приведенные цифры чрезвычайно высоки, учитывая то обстоятельство, что ни для кого не является тайной о том, что качественный состав следственного корпуса оставляет желать лучшего, и это самым непосредственным образом сказывается на качестве предварительного следствия. Не секрет, что на сегодняшний день еще достаточно большое количество следователей не имеют не только высшего, но и среднегоюридического образования (например, один из бывших руководителей следственной части при Западном УВД на транспорте вообще не имел юридического образования, что позволяло ему трактовать закон так, как он его понимал).
Практически во всех изученных нами материалах полностью отсутствовали сведения, подтверждающие доводы стороны обвинения в обоснование заявленного ходатайства, а именно - что в отношении лица невозможно применить иную, менее строгую меру пресечения, поскольку оно может скрыться, совершить новое преступление, оказать негативное воздействие на ход расследования по делу. Исходя из этого, можно сделать вывод: следователи не знакомы с предметом доказывания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо при продлении содержания под стражей, что самым существенным образом влияет на качество представляемых в суд материалов в обоснование заявленного ходатайства.
Тяжесть преступления, в совершении которого подозревается или обвиняется лицо (во всех 350 изученных материалах);
Скроется от следствия и суда (во всех 350 изученных материалах);
Окажет давление на свидетелей и потерпевших (в 326 материалах);
Воспрепятствует производству по делу (во всех 350 изученных материалах).
В качестве подтверждения доводов, изложенных в ходатайстве, в лучшем случае прилагаются рапорта оперативных сотрудников, адресованные своему руководителю, в которых указывается, что имеется оперативная информация о том, что в случае не избрания подозреваемому (обвиняемому) меры пресечения в виде содержания под стражей, он совершит действия, перечисленные в ч. 1 ст. 97 УПК РФ. Полагаем, что нет нужды комментировать эти рапорта, и их достоверность, но всегда встает вопрос: каким образом эти рапорта оказались у следователя, который предоставил их суду вместе с ходатайством? И каково доказательственное значение указанных рапортов?
Тем не менее, по всем ходатайствам, заявленным следователем, где в материале, представляемом в суд вместе с ходатайством имелись указанные рапорта, судами было принято решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо о продлении срока содержания под стражей, несмотря на отсутствие иных доказательств, действительности свидетельствующих о необходимости избрания такой меры пресечения.
При этом из текста постановления судьи осталось неясным, какими соображениями он при этом руководствовался. Зачастую суд в постановлении просто излагает доводы стороны обвинения, и указывает, что стороной защиты суду не было предоставлено доказательств, что лицо, в отношении которого сторона обвинения обратилась в суд с ходатайством, не может содержаться под стражей по состоянию здоровья. Тем самым, суд перекладывает на сторону обвинения обязанность доказывания обстоятельств, входящих в предмет доказывания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо о продлении срока содержания под стражей.
По сути, суды игнорируют указания Пленума Верховного Суда РФ, который в своем постановлении № 5 от 10 октября 2003 г. прямо указал, что необходимо доказывать то обстоятельство, что подозреваемый, обвиняемый или подсудимый могут продолжить преступную деятельность или скрыться от предварительного следствия или суда либо сфальсифицировать доказательства по делу, вступить в сговор со свидетелями. При этом указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями.
Это объяснить можно только тем, что судьи по прежнему продолжают считать, что борьба с преступностью является одной из основной видов деятельности суда. Так, например, А.Ю. Корчагин, являющийся одним из руководителей суда субъекта Российской Федерации, в своем автореферате на соискание ученой степени доктора юридических наук указывает буквально следующее: «Реализация положений судебной реформы в Российской Федерации существенно повышает роль суда в системе органов, осуществляющих борьбу с преступностью».
Но суд не ведет борьбу с преступностью, ему уголовно-процессуальным законодательством отведена роль беспристрастного арбитра в споре сторон.
Представляется, что как только суды, начиная с Верховного Суда РФ, и заканчивая мировым судьей, перестанут бороться с преступностью, количество жалоб в Европейский суд по правам человека сократится самым существенным образом.
Европейский Суд по правам человека все чаще и чаще констатирует, что судами Российской Федерации при принятии решений об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, и при продлении срока содержания под стражей, допускается нарушение требований статей 5 и 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Изученная нами судебная практика Европейского суда по правам человека по рассмотренным делам позволяет установить следующие критерии обоснованности применения к лицу меры пресечения в виде заключения под стражу:
Возможность того, что обвиняемый скроется;
Возможность того, что обвиняемый, находясь на свободе, воспрепятствует производству по делу и отправлению правосудия;
Возможность того, что обвиняемый продолжит преступную деятельность;
Поддержание и дальнейшее сохранение общественного порядка.
Так, например, по делу «Смирновы против Российской Федерации», рассмотренному Европейским Судом по правам человека 24 июля 2003 года, Европейский Суд указал следующее: «59. Прецедентное право Конвенции разработало четыре базовых приемлемых основания в отказе в освобождении под подписку о невыезде: риск, что лицо, которому предъявлено обвинение, не появиться на суде (см. дело Stogmuller v. Austria, судебное решение от 10 ноября 1969 года, Серии А № 9, параграф 15); риск, что лицо, которому предъявлено обвинение в случае освобождения предпримет действия, чтобы помешать отправлению правосудия (см. дело Wemhoff v. Germany, судебное решение от 27 июня 1968 года, Серия А № 7, параграф 14); или совершит дальнейшее правонарушение (см. дело Matznetter v. Austria, судебное решение от 10 ноября 1969 года, Серия А № 10, параграф 9); или нарушит общественный порядок (см. дело Letellier v. France, судебное решение от 26 июля 1991 года, Серия А № 207, параграф 51).
Но, несмотря на то, что Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, суды в основном, не принимают во внимание решения Европейского суда, и не руководствуются правовыми позициями, выработанными Европейским судом по тем или иным вопросам, в частности об обоснованности длительного содержания под стражей.
В то же время, опрос сотрудников прокуратуры, как ныне работающих в органах прокуратуры, так и находящихся в отставке, показал, что мера пресечения в виде содержания под стражей прокурорами избиралась в среднем примерно в 77 - 85 случаях из 100. При этом выявилась закономерность - чем больше был стаж работы у прокурора, тем меньше был процент избрания этой меры пресечения (в некоторых районах в определенное время процент избрания меры пресечения в виде заключения под стражу не превышал 72%). При этом прокурор, перед дачей санкции на взятие лица под стражу либо при продлении срока содержания под стражей каждый раз, в обязательном порядке детально изучал материалы уголовного дела (чего, по воле законодателя, не вправе делать суд), а также, в ряде случаев и изучал и оперативные материалы, оценивая имеющуюся по делу доказательственную базу, и вероятную судебную перспективу уголовного дела. При этом, как пояснили опрошенные, они несли личную ответственность за каждое избрание меры пресечения в виде заключения под стражу.
При этом в ходе опроса неоднократно высказывалось мнение, что если бы судьи, вынося решение о взятии лица под стражу, либо о продлении меры пресечения, несли бы, как и ранее прокуроры, личную ответственность в случае признания содержания под стражей незаконным, количествовынесенных по формальным основаниям, постановлений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продления срока содержания под стражей, сократилось бы существенно.
Полагаем, раз мы затронули в какой-то мере метод сравнения действующего УПК РФ с ранее действовавшим УПК РСФСР 1960 года, будет интересным посмотреть, как решались вопросы избрания меры пресечения по Уставу уголовного судопроизводства 1864 года. Так, статья 417 Устава устанавливала следующее: «Против обвиняемых в преступлениях или проступках, подвергающих заключению в тюрьме или крепости, не соединенному с лишением прав и преимуществ, высшей мерою обеспечения может быть отдача на поруки». Статья 418 Устава: «Против обвиняемых в преступлениях или проступках, подвергающих заключению в тюрьме или крепости, соединенному с лишением некоторых особенных прав и преимуществ, высшей мерой обеспечения может быть требование залога». Статья 419 Устава: «Против обвиняемых в преступлениях или проступках, подвергающих содержанию в тюрьме с лишением всех особенных прав и преимуществ, или заключению в исправительных арестантских отделениях, или ссылки на житье в Сибирская или другие отдаленные губернии, с лишением всех особенных прав и преимуществ, или же наказаниям уголовным, как-то: ссылка на поселение или в каторжные работы, с лишением всех прав состояния, высшей мерой обеспечения может быть содержание под стражей».
Как видим, российский законодатель в дореволюционный период не злоупотреблял такой мерой пресечения, как содержание под стражей.
Полагаем, что нашему законодателю, а также судьям есть над чем задуматься, рассматривая вопросы о применении такой меры пресечения, как содержание под стражей.
Список литературы:
1.Так, по данным Ю.Ю. Улановой, в 2008 году судами Псковской области было удовлетворено 98,1% ходатайств. См.: Уланова Ю.Ю. О проблемах реализации статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в российском уголовном судопроизводстве // СПС Консультант Плюс
2. О предмете доказывания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу см.: Безруких Е. С., Конин В.В. Некоторые проблемные вопросы предмета доказывания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу // Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Материалы Всероссийской научной конференции «Два века юридической науки и образования в Казанском университете» 13 - 14 мая 2004 г. Секция «Уголовный процесс: история и современность». Казань, 2006. Изд-во Казанского ун-та. С. 49 - 53; Конин В.В. К вопросу о предмете доказывания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу // Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практик применения (к 5-летию УПК РФ); Материалы международной научно-практической конференции. М., МГЮА. 2007. С. 97-99.
3. Постановление № 5 Пленума ВС РФ от 10.10.2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс
4. Корчагин А.Ю. Организационно-тактические и методические основы криминалистического обеспечения судебного разбирательства уголовных дел / Автореф. дисс. д-ра юрид. наук. М. 2007. С. 3
5. Например, Постановление Европейского Суда от 09 апреля 2009 года по делу «Кондратьев против России», жалоба № 2450/04; Постановление Европейского Суда от 3 июля 2008 г. по делу "Белов против Российской Федерации", жалоба N 22053/02; Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Мишкеткуль и другие против Российской Федерации", жалоба N 36911/02 и др. // СПС Консультант Плюс
6. Постановление Европейского Суда от 24 июля 2004 года по делу "Смирновы против Российской Федерации" // Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г. / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. М., 2005. С. 77 - 94.
7. Опрос проводился среди лиц, работавших в должности прокуроров районов и их заместителей до вступления в силу УПК РФ 2001 года. Всего было опрошено 15 человек.
8. Устав Уголовного судопроизводства. Св. зак. Т. XVI, ч. 1, изд. 1892 г., по прод. 1906, 1908-1910г.г. Издание шестое, исправленное и дополненное. Санкт-Петербург. Издание юридического книжного магазина Н.К. Мартынова, Комиссионера государственной типографии. 1913.
