Госдума одобрила закон о декриминализации семейного насилия. Россия: Законопроект о декриминализации домашнего насилия

При этом второй и последующий случаи домашнего насилия предлагается оставить уголовными преступлениями.

Напомним, что летом были декриминализованы побои, совершенные впервые в отношении чужих людей. Однако за аналогичные деяния в отношении родственников сохранилась уголовная ответственность. Это и привело к написанию поправок. Как поясняла один из их авторов Ольга Баталина (ЕР), закон исходит из того, что "родная мать для собственного ребенка опаснее, чем чужие дяди". В результате родитель за побои ребенка мог получить до двух лет тюрьмы, а сосед отделывался административным наказанием.

Документ вносит изменения в статью 116 УК РФ путем исключения "побоев в отношении близких лиц" из числа преступлений. Административная ответственность, предусмотренная за первичное совершение побоев, достаточно строгая: штраф от 5 тыс. до 30 тыс. рублей, арест на срок от 10 до 15 суток либо обязательные работы на срок от 60 до 120 часов.

Как рецидивисты, так и те, кто нанес повреждения родственнику (более серьезные, чем синяки и ссадины), пойдут уже по уголовной статье.

Поправками недовольны в Совете Европы: ранее его генсек Турбьерн Ягланд направил руководству Госдумы и Совета Федерации письмо, в котором выразил обеспокоенность. Спикер нижней палаты Вячеслав Володин в ответ назвал недопустимым такое давление на Госдуму, подчеркнув, что для депутатов имеет значение только мнение общества. Спикер напомнил, что, по данным ВЦИОМ, около 60% респондентов поддержали идею о декриминализации первого случая побоев близких людей.

От первого лица

Первый замруководителя фракции "Единая Россия" Андрей Исаев убежден, что думское большинство приняло правильное решение, поддержав закон о декриминализации семейных побоев, не причинивших никакого вреда здоровью - так называемый "закон о шлепках".

"Очень много в печати появляется сообщений о том, что вот, мол, Государственная дума разрешает насилие в семье. Этот закон совершенно не о том.

Любое насилие, которое причиняет даже легкий вред здоровью, любое насилие, которое носит систематический характер, то есть совершается неоднократно, как было, так и остается в Уголовном кодексе уголовно наказуемым деянием и преступлением. Как было, так и остается в Уголовном кодексе положение о том, что насилие, совершенное в отношении малолетних, в отношении беременных женщин, либо лиц, находящихся в заведомо беспомощном состоянии, является отягчающим вину обстоятельством. Речь не идет именно о шлепках и затрещинах, то есть однократных побоях, которые не нанесли никакого вреда здоровью. Подобного рода правонарушение признается тяжелым административным правонарушением, за которое устанавливается серьезная ответственность - 15 суток ареста, исправительные работы, достаточно крупные штрафы".

Принимая такое решение, "Дума исправляет ту несправедливость, которая существует на сегодняшний день. Уже, как вы знаете, декриминализованы первичные побои для основной массы людей. И это, кстати, не вызвало массовых драк. Но при этом остаются криминальными побои в том случае, если их нанес кто-то из членов семьи. Если, предположим, мать-одиночка после второй работы придя домой и, обнаружив в тумбочке у своего ребенка наркотики в запале даст ему затрещину - вот сегодня она по Уголовному кодексу уголовница. А если ее сыну поставит фингал на улице чужой дядя, то он никакой не уголовник, это максимум административная ответственность. За одно и то же деяние предусматривается разная мера наказания. Это не соответствует Конституции", - заявил Исаев.

Ирина (имя изменено) смотрит на меня взглядом таким усталым и затравленным, словно она только что очнулась от кошмарного сна.

«Родственники в Риге, но уехать я не могу — дочь не выпустят без разрешения ее отца».

Пятилетняя Катя вываливает на пол разноцветные рельсы, строит железную дорогу. Муж — тот, чье разрешение так необходимо, — избивал Ирину на глазах у ребенка, обещал убить обеих. В декабре 2016 года она оставила дом в Березниках. С дочерью на руках Ирина бежала в никуда, босыми ногами по снегу. Это не метафора.

Семь лет супружества превратили жизнь Ирины в ад. Она ни разу не писала на мужа заявлений в полицию — боялась, что убьет. Уехав в Москву, она сменила номер телефона и нашла работу. Сейчас Ирина с дочерью живет в кризисном центре «Китеж». Здесь ей помогли подать на развод и отчуждение отцовских прав.

«Мне ничего не надо от него, я просто хочу, чтобы мой ребенок был в безопасности».

«Китеж» помогает жертвам домашнего насилия с 2014 года. Сюда звонят те, на кого поднял руку близкий человек, здесь могут укрыться женщины с детьми, когда их жизни угрожает опасность. На подворье Новоспасского монастыря два небольших домика — один жилой, на двенадцать спальных мест; во втором скоро откроется центр реабилитации. Чтобы попасть в «Китеж», нужны только паспорт и медицинский полис — тем, кому идти некуда, здесь помогают с трудоустройством и регистрацией, а главное, дают кров, защиту и покой. «Максимальный срок — полгода. Женщина должна встать на ноги, снова самостоятельно принимать решения, — объясняет директор Алена Садикова. — Мы не спасатели, а поддержка».

Государственных центров такого рода в Москве всего два — «Дубки» и «Надежда». Здесь помогут, если женщина придет с медсправкой (докажет побои), постоянной московской регистрацией и еще ворохом документов. А «Китеж» принимает всех. Более того, госорганы и службы сами постоянно направляют сюда пострадавших.

«Китежу» помогает «Ростелеком». Берет на себя самые базовые расходы — коммунальные услуги, минимальные зарплаты работникам, частично закупку продуктов, лекарств и оплату содержания подопечных — 20 тысяч в месяц на человека.

Каждая копейка расписана, и даже несмотря на поддержку спонсора, «внеплановых» нужд у «Китежа» очень много: ремонт отопления, очистка воды, пожарная сигнализация и прочее. Добиться помощи государства можно, лишь выиграв грант — президентский или Комитета общественных связей (КОС). После четырех безрезультатных попыток в прошлом ноябре «Китеж» получил наконец от КОС субсидию малого размера. Возможно, на эти деньги удастся привести в порядок то, что требовало ремонта в течение нескольких лет. Но дальше тоже надо как-то жить. Потому что нуждающихся в помощи не становится меньше.

По данным ВЦИОМ, из опрошенных 1800 респондентов каждая четвертая женщина сталкивалась с домашним насилием. По статистике МВД, 40% тяжких уголовных преступлений совершаются в семье. Иногда, чтобы подать заявление, надо рискнуть жизнью. Чтобы дело было заведено — пережить бюрократическую экзекуцию.

Почти все подопечные «Китежа» обращались в полицию. Часто у мужа в органах связи, и заявление не принимают, потому что не в том месте стоит запятая. Даже если есть доказательства избиения и свидетели.

В январе 2017 года семейные побои из 116-й статьи Уголовного кодекса перевели в административный. Случаи, когда муж поднимает руку на жену, родитель — на ребенка, внук — на пожилых бабушку или дедушку, приравняли к уличной потасовке. Обидчика штрафуют на пять тысяч рублей, и он не в самом благостном расположении духа возвращается домой. Жертва теперь сама-себе-следователь и адвокат. Должна провести расследование по делу о своем избиении и нанять защитника для суда. Потому что государство этого делать не будет.

Доказать побои удается не всегда, потому что многие насильники знают, как бить, чтобы без синяков; заявление не примут, если в медзаключении врач не указал цвет гематомы. Деньги на адвоката тоже найдутся не у всех. Впрочем, как и на оплату штрафов из семейного бюджета.

В «Китеже» вспоминают многодетную маму. Ее избивал безработный муж, она заявила в полицию и почему-то получила штраф на свое имя.

Это новая история. Женщина должна заплатить за то, что ее избили. Теперь заявлений, вероятно, будет еще меньше, а статистика улучшится.

Депутат, член партии «Справедливая Россия» Елена Мизулина артистично выступала в Госдуме: «Нет таких россиян, которые были бы за домашнее насилие. В традиционной семейной культуре отношения строятся на авторитете родительской власти. Способность прощать — это часть национальной и православной традиции».

Предложение оставить уголовную ответственность хотя бы для случаев избиения беременной женщины или ребенка было отклонено. К религиозным догмам, перекладыванию вины на жертву и привычке терпеть добавилась безнаказанность насильника.

Однажды в «Китеж» звонили из органов опеки и требовали сообщить адрес. Отец, от которого сбежали домочадцы и здесь скрылись, желал увидеться с сыном. Директор предложила сделать это на нейтральной территории. В ответ — обещание написать в прокуратуру. На кризисный центр! Право силы.

Получается, система заточена на то, чтобы сохранить семью хоть в каком-то виде. А это все равно что подкрашивать фасад дома, в котором сыплются стены.

Несмотря на все разговоры о священных скрепах, среди стран ООН Россия занимает первое место по числу разводов. Марина с дочерьми

Идти Марине было некуда — сирота, гражданство украинское. Во время первой беременности денег им с мужем не хватало катастрофически, и квартиру на Украине пришлось продать. Когда Марина оказалась в полной зависимости от мужа, он начал поднимать руку.

Два года назад муж столкнул Марину с балкона. У нее был сломан позвоночник. Скорую вызывала двенадцатилетняя дочь. В суде она пошла на примирение, потому что муж рыдал на коленях и обещал исправиться и потому что, кроме Марины, у него никого не было — за 13 лет жизнь сузилась до одного мужчины и двух девочек.

Почти год ей пришлось провести в инвалидной коляске. Несмотря ни на какие обещания, муж начал бить ее еще сильнее. И до и после того, как она оказалась в инвалидном кресле, приезжала полиция и так же уезжала: «Дело семейное, разбирайтесь сами».

Когда терпеть не осталось сил, Марина поднялась на ноги. Гораздо раньше, чем советовали врачи.

Однажды в гневе муж швырнул вазу в старшую дочь. Девочка убежала на улицу. Марина дождалась, когда он уснет, и в тапочках, на ватных ногах, ушла из дома. Навсегда. Младшую ей забрать не удалось — муж заснул с ней в обнимку.

«Он болен, а лечиться не хочет. Говорит, я завербована какой-то организацией, искал жучки в ушах у детей. Младшую девочку он не отдает, и я мучаюсь, что бросила ее. Несколько раз обращалась в органы опеки, но там твердят, что без лишения отцовских прав ничего сделать не могут. Нужен адвокат, а я едва свожу концы с концами».

Около полугода назад Марина пряталась в «Китеже». Муж ее нашел, выволок на улицу, бросался на остальных женщин, на батюшку. Полиция приехала через два часа после вызова, Марина написала заявление. Обещали позвонить — не позвонили.

«Абсолютная власть — это серьезное искушение, и многие с ним не справляются. А женское терпение воспитано традицией, — объясняет Алена. — С детства женщину готовят стать хранительницей очага, и если в семье начинаются проблемы, муж поднимает руку, принято думать, что это она сделала что-то не так и должна исправиться. Но он снова бьет, и снова, и вот это уже не семья, а война».

99% женщин попадают в «Китеж» беременными или с детьми, у которых уже травмирована психика.

Антоний Сужорский говорил, что насилие — это любовь, понятая неправильно. Если девочку били в детстве, она готова пройти через это снова. Для мальчика это уже модель поведения. А поговорку «бьет — значит любит» в России знает каждый ребенок. Однажды я ее озвучила своему европейскому другу. Он подумал, что я так неудачно шучу. Потом долго молчаливо качал головой. Там о такой любви не слышали.

Агрессию необходимо лечить, а не терпеть. Но «вынести сор из избы» — стыдно. Муж сделал больно — стыдно. Написать заявление — стыдно. Стыдно, что не сохранила семью. Женщина решается пойти в полицию, а там слышит: «Желаешь детям отца-уголовника?» Родители умоляют «пожалеть». О высокой миссии жертвы неустанно напоминает церковь.

В «Китеж» обратился батюшка, который уже не понимал, что делать с семьей прихожан, которые двенадцать лет прожили в цикличном «побои— исповедь — побои».

Помочь женщине «Китеж» не успел. Она наложила на себя руки. Крест был неподъемный, смиряться не осталось сил.

В социальной концепции церкви насилие в семье является поводом для развода, но многие священники все равно советуют «потерпеть». «Китеж» проводит в церквях курсы для батюшек, рассказывая, как можно помочь таким семьям.

На подворье Новоспасского пахнет осенней умирающей красотой. Где-то мычит корова. Алена в наспех повязанном платке покупает пирожки в монастырской лавке и вручает их мне, на дорожку.

«Кавказцы приезжали недавно забирать девушку, но к ним вышел батюшка Серафим, и они не решились войти — духовное лицо все-таки».

Мне странно, что людей может остановить религиозный авторитет, а не страх причинить боль. Не очень ясно, дыра ли это в законодательстве, или в культурном коде.

Кстати, понятия семейного насилия в российском своде законов просто нет. Между тем с 90-х годов ввести его пытались более сорока раз.

Над последней версией законопроекта «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия» работали юристы и общественные деятели. В 2016 году Госдума его отклонила. «Не досчитались» отзыва правительства, хотя авторы утверждают, что он был приложен.

В октябре 2017 года закон снова направили на рассмотрение.

Помимо введения самого термина домашнего насилия он меняет отношения между государством и жертвой, предлагает власть имущим все-таки защищать потерпевшего, а не умывать руки, когда ситуация уже вышла из-под контроля. Полиция ведет расследование, адвоката жертва получает бесплатно. Ей не надо самостоятельно доказывать, что ее жизнь в опасности. Не надо искать сумасшедшие деньги на защиту в суде.

Более того, уже при угрозе избиения потенциальной жертве выдают охранный ордер, а агрессор изолируется. И это принципиальный момент. Не жертва бежит в приют босиком с ребенком на руках — уйти должен обидчик.

Казалось бы, речь идет о само собой разумеющихся мерах. Но в правительстве упорно делают вид, что перемен нам не надо, и рассуждают о «женских привилегиях». Интересно, что о привилегиях думают подопечные «Китежа».

Если этот закон наконец получит отклик, если будет принят, то человек сможет обратить на себя внимание до того, как его убили или усадили в инвалидное кресло.

Анна Зайкова,
специально для «Новой»

P.S.

Больше узнать о законопроекте и поддержать его можно на сайте domesticviolence.ru

Пока закона у нас нет, «Китеж» — одно из немногих мест, где жертвы могут получить укрытие. Помочь приюту можно посильно денежными средствами или гуманитарно.

Автономная некоммерческая организация «Центр помощи семьям, находящимся в трудной жизненной ситуации, «Китеж»
АНО «Китеж» или Женский кризисный центр «Китеж»
ОГРН 1137799016189
Юр. адрес: 127951, Москва, ул. Крестьянская площадь, вл. 10, стр. 20.
ИНН 7705521799
КПП 770501001
Код по ОКПО 17255632
ОКВЭД 74.13.2
ОГРН 1137799016189
Р/с 407 038 107 382 500 017 90
ОАО «Сбербанк России», г. Москва
К/с 30101810400000000225
БИК 044525225
Тел./Факс +7 916 920-10-30

В России вступил в силу закон, отменяющий уголовную ответственность за побои в семье, совершенные впервые. Противники закона ожидают, что число жертв домашнего насилия вырастет, так как принятый закон «развязал руки» дебоширам.

Госдума России в конце января приняла закон о декриминализации домашнего насилия, который вступил в силу после подписания его 7 февраля президентом РФ Владимиром Путиным. Теперь за побои в отношении близких родственников, совершенные впервые, вместо уголовного преследования полагается административное наказание в виде штрафа до 30 тысяч рублей, ареста до 15 суток или 120 часов исправительных работ. Уголовная ответственность наступает, если нарушение будет совершено повторно в течение года. В первые два дня после вступления в силу закона в одном из российских городов-миллионников, где велись наблюдения, число обращений в полицию выросло в 2,5 раза.

Зачем декриминализировали

Законопроект вносили депутаты из партии «Единая Россия». Раньше побои в семье наказывались более строго — лишением свободы на срок до двух лет — чем побои при некоторых других обстоятельствах. Теперь депутаты решили устранить дисбаланс.

«Уголовная ответственность за побои в семье противоречит основным юридическим принципам. Если мать-одиночка обнаружит у сына в тумбочке наркотики, и даст ему затрещину, она по этому закону действующему становится уголовницей, а чужой дядя, поставивший ему фингал на улице, — нет, — цитировало первого зампреда «Единой России» Андрея Исаева радио «Эхо Москвы».

Идею декриминализации поддержал и Верховный суд России. «Заместитель председателя Верховного суда Владимир Давыдов не скрывает, что декриминализация в том числе и побоев позволит значительно «разгрузить» суды. Я считаю, что декриминализировать что-либо нужно исключительно исходя из состояния преступности в стране, а не из желания разгрузить то или иное ведомство», — возмутился Александр Кошкин, юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений.

Контекст

Насилие - это не по-мужски

Die Welt 30.01.2017

Насилие без вреда для здоровья

Die Welt 27.01.2017

Женщины ищут защиты от насилия

El Confidencial 26.01.2017 В результате за закон о декриминализации голосовали 380 депутатов, против — 3. Среди последних — писатель Сергей Шаргунов, известный своими консервативными взглядами.

«Закон оставляет весьма странное впечатление. Некоторые утверждают, что иначе ювенальная юстиция станет изымать ребенка из семьи «за шлепок». Но никакого закона "о шлепках" никогда не было. Речь о реальных побоях. Со следами. Их нужно доказать, зафиксировать, потом уже возбуждали дело. Чтобы обратиться в полицию по поводу побоев, обычно нужна серьезная причина. До 90% таких заявлений и так забирают обратно. Не было никаких оснований пересматривать прежние правила, ведь сколькие женщины и дети страдают от домашних садюг… Второго обращения может не случиться», — написал Шаргунов в своем аккаунте в Facebook.

Несмотря на то, что в Госдуме против принятия этого закона проголосовали только три депутата, противников у него было много. Еще на стадии рассмотрения законопроект вызвал серьезный общественный резонанс в СМИ. Против закона выступали многие правозащитники, общественные активисты, журналисты.

Ошибочный закон

Юрист и руководитель проекта «Насилию.Нет» Анна Ривина считает принятый закон ошибкой, так как статья, которая была в законе, брала на себя превентивную задачу, то есть предотвращала более тяжкие преступления. Она прогнозирует, что теперь число женщин, пострадавших от домашнего насилия, вырастет.

Аналогичной позиции придерживается и мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман. Спустя два дня после вступления в силу закона о декриминализации чиновник написал на своей страничке в соцсети, что если раньше полиция Екатеринбурга выезжала на бытовые конфликты и семейное насилие 120-130 раз в сутки, то сразу после принятия закона количество вызовов увеличилось до 300-350 в сутки.

«То есть, декриминализацию по статьям 116 и 117 УК РФ (побои и истязания) восприняли так: Было нельзя, а стало можно! Те, кто работает с этим "на земле", прогнозируют увеличение количества случаев и утяжеление последствий», — отметил Евгений Ройзман.

При этом январский опрос ВЦИОМ, посвященный декриминализации побоев в семье, показал, что россияне в большинстве своем осуждают семейное насилие, но поддерживают инициативу смягчить наказание за первый случай нанесения побоев. Идея смягчения наказания нашла поддержку у 59% опрошенных, и лишь 33% респондентов высказались против такого подхода. Более того, многие из принявших участие в опросе полагают, что эта мера приведет к снижению числа семейных побоев.

По официальной статистике МВД, в 2015 году число преступлений, сопряженных с насильственными действиями в отношении члена семьи, составило порядка 50 тысяч. Абсолютное большинство жертв — женщины. Причем эта цифра отражает только число обратившихся в полицию. «Как правило, около 30% случаев семейного насилия попадают в статистику МВД. Из них только одна десятая становится основанием для возбуждения уголовного дела. И только 3-7% таких дел доходят до суда», — пояснила Ривина.

Противники закона указывают на то, что если нарушителя обяжут заплатить штраф, то выплачиваться он, скорее всего, будет из семейного бюджета, а не за счет обидчика. А если это будет арест, то по возвращении это будет разъяренный человек, не ограниченный никакими механизмами.

Нужен отдельный закон против домашнего насилия

Активисты, включая независимый благотворительный Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры», Центр по предотвращению насилия «Анна», а также адвокатов, среди которых Алена Попова, Анна Ривина, Мари Давтян, уже несколько лет добиваются принятия специального закона против домашнего насилия. Они подали более 10 законопроектов в Госдуму, но безрезультатно. Последний раз попытка была сделана в 2015 году, но снова законопроект был проигнорирован. Теперь юристы и организации готовят новый документ.

«В январе этого года, когда депутаты рассматривали законопроект о декриминализации, мы обратились с просьбой к председателю Совета федерации Валентине Матвиенко заморозить документ до принятия специального закона о домашнем насилии, но нас не услышали», — рассказала Ривина.

Такой закон работает более чем в 140 странах мира, включая такие постсоветские страны, как Казахстан, Украина, Беларусь, Молдова и Кыргызстан, но в России его принимать не спешат. При этом в стране каждые 20 минут от домашнего насилия страдает одна женщина, сообщается в докладе Министерства труда и социальной защиты РФ.

«Я больше десяти лет прожила в браке с мужем, у нас двое детей. Последние несколько лет семейной жизни стали для меня адом, — рассказала 35-летняя жительница Владивостока Анна. — Муж подсел на наркотики. […] У него начались жуткие психологические проблемы, […] и в моменты таких приступов он держал под прицелом ружья меня и моих родителей, врывался в квартиры к соседям с угрозами. Я никуда не могла от него спрятаться. И кроме как к полиции обратиться за помощью некуда, нет никаких государственных институтов ни для женщин, страдающих от домашнего насилия, ни для наркоманов, где бы их можно было лечить насильно. Я несколько раз писала заявления в полицию, но мужа там держали несколько часов и отпускали. И как ни ужасно это звучит, но моим спасением стала смерть другого человека. Мой муж подрался с приятелем, который скончался от его побоев, и в итоге мужу дали 9 лет за убийство. Только тогда я вздохнула спокойно».

Эксперты приводят в пример опыт Белоруссии, где действует закон о домашнем насилии. Если в семье происходит насилие, то агрессора изолируют, а на пострадавшую выписывается охранный ордер, ей стараются обеспечить охрану жизни и здоровья. Для нарушителей есть различные реабилитационные программы, после прохождения которых они меняют свое поведение.

«Специальный закон [против домашнего насилия] нужен не для того, чтобы засадить как можно больше людей, а для того, чтобы насилие не было нормой жизни», — объяснила Ривина, подчеркивая, что ключевой момент закона заключается в том, что каждый человек имеет право чувствовать себя в безопасности и в плане жизни, и в плане здоровья. А в российском контексте, отмечает юрист, смелые женщины зачастую те, кто просто умудряется выйти из таких отношений и уйти от агрессора. При этом они после ухода преследуются, у них отбирают детей, им поджигают дома, избивают бывших тещ. И в итоге такие женщины, защищая свою жизнь, порой оказываются в тюрьме, по статьям об умышленном причинении вреда здоровью или умышленном убийстве, хотя они много раз просили у государства помощи, а государство игнорировало их.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Депутаты Госдумы проголосовали за закон о декриминализацию побоев, тем самым узаконив домашнее насилие, если только жертва в результате не ушла на больничный. Суть закона – в отмене уголовного наказание за побои родственников и других близких людей: жен, в том числе гражданских, детей, в том числе приемных, престарелых родителей, золовок, невесток, тещ и других членов семьи. Теперь за это грозит лишь административная ответственность – штраф, который платить придется из семейного бюджета. Другими словами, жертва может пострадать дважды: первый раз понеся физический и моральный ущерб, второй раз – материальный.

История вопроса

Если спросить участковых, по каким вопросам их чаще всего беспокоят жители, далеко не последнее место будут занимать ссоры между домашними. Долгое время семейные дебоширы оставались безнаказанными, так как встревать в семейные споры полицейские не имели законного права. Потом, наконец-то, эта несправедливость была юридически исправлена, и избиение родственников стало уголовно наказуемым преступлением.

Однако в результате возникла другая несправедливость: за побои, не причинившие особого вреза здоровью, то есть не приведшие человека на больничную койку и даже не послужившие поводом для выдачи ему листка нетрудоспособности, тюремное заключение грозило не всем, а лишь семейным дебоширам. Такое же насилие в отношении чужих людей предусматривало (и предусматривает) лишь административное наказание. Поэтому возникла инициатива уровнять в правах семейных дебоширов с простыми хулиганами.

В результате эта инициатива была поддержана большинством голосов в начале текущего 2017 года.

Сильные стороны закона о декриминализации побоев

Главным плюсом декриминализации домашнего насилия является защита родителей, привыкших воспитывать своих чад шлепками, подзатыльниками или ремнем, от произвола ювенальной полиции. Не будем отвлекаться на обсуждение этих своеобразных методов воспитания, скажем лишь, что поводов для изъятия ребенка из семьи из-за бессилия родителей воздействовать на него мирными методами, станет меньше. А ребенку, что не говори, лучше жить в семье, и если мама отшлепала его по попе за то, что он побежал через дорогу на красный цвет, это не говорит о ее жестокости по отношению к своему чаду, скорее наоборот – о ее беспокойстве за его жизнь.

Второй плюс закона еще более сомнителен. По мнению инициатора этого законопроекта Елены Мизулиной, он позволит поддержать семейные ценности «традиционной семьи». Трудно сказать, что именно имела в виду депутат, но, скорее всего, патриархальную традицию, по которой муж имеет право «воспитывать» жену с помощью рукоприкладства. Стоит ли поддерживать такие ценности? Навряд ли. Пора приходить к новым правилам домостроя, когда отношения в семье строятся на любви, заботе и взаимном уважении.

Слабые стороны законопроекта

Про один из недостатков законопроекта мы сказали в самом начале материала – административные штрафы ударяют больно по всей семье, а не только по насильнику.

Второй минус – в невозможности привлечь за насилие родственника или сожителя, если он будет «бить аккуратно, но больно». Моральный же ущерб и вовсе никто не принимает во внимание.

Между тем, по данным полицейской статистики, 600 тысяч женщин ежегодно становятся жертвами домашнего насилия. Общественные организации подсчитали, что каждую третью россиянку ее партнер избивает с завидной регулярностью. Около 3 тысяч детей гимнет от рук бессердечных родителей. Теперь же руки у домашних насильников будут развязаны: они останутся практически безнаказанными, если только не войдут в раж и не перейдут черту, причинив свои близким увечье. Тем более что синяки и ссадины под «статью» не попадают, то есть чреваты лишь административным наказанием.

На момент написания данного материала закон о декриминализации побоев в семье был принят лишь в первом чтении, но нет никаких оснований полагать, что во втором чтении он будет отклонен. Так что вступление его в силу – лишь вопрос времени.

"РГ" публикует один из самых обсуждаемых в обществе законов - о переводе домашнего дебошира из уголовного преступника в нарушителя административного законодательства.

Можно смело утверждать, что за последние годы ни один из новых законов не вызывал столь бурной реакции не только профессионалов в сфере законотворчества, но и в среде простых граждан. Практически сразу у нового тогда еще законопроекта появились как ярые сторонники, так и ярые противники.

Это понятно и объяснимо - по статистике, почти половина всех тяжких преступлений совершается дома и попадает в разряд домашнего насилия.

Новый закон перевел побои, которые наносят близким родственникам, из разряда уголовных преступлений в административные, правда, только в том случае, если такой проступок совершен впервые.

А вот на этом противники закона старались внимание не акцентировать.

Противники принятия поправок тут же выложили в качестве аргумента страшные цифры статистики: в России около 40 процентов всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье. В 93 процентах случаев жертвами домашнего насилия становятся женщины, лишь в 7 процентах - мужчины. Ежедневно 36 тысяч женщин терпят побои мужей. Ежегодно более 14 тысяч женщин и 2 тысяч детей погибают от рук мужей или других близких. Еще 2 тысячи детей и подростков, спасаясь от жестокого обращения со стороны родителей, кончают жизнь самоубийством.

В прошлом году с января по сентябрь по статье 116 УК РФ (побои) зарегистрировано 57 тысяч преступлений

По данным МВД, сейчас на учете в полиции стоят более 200 тысяч "семейных дебоширов".

В прошлом году с января по сентябрь (более свежих цифр пока нет) по уголовной статье 116 - "Побои" было зарегистрировано 57 тысяч преступлений.

Действительно, проблема семейного насилия старая, очень болезненная и ее не раз пытались решить. С начала 1990-х годов было разработано более 40 законопроектов о насилии в семье, однако ни один из тех проектов в итоге так и не стал полноценным законом.

Теперь такой закон начинает работать. Что же в нем можно назвать главным? Закон переводит побои в отношении близких родственников из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения. Но - и это самое главное - только в случаях, когда такой проступок совершен впервые.

Итак, по закону административная ответственность за побои, совершенные впервые и без причинения вреда здоровью, предусматривает административный арест на срок от 10 до 15 суток, штраф от 5 до 30 тысяч рублей или обязательные работы на 60-120 часов. Причем такое наказание коснется только так называемых "близких". Депутаты уточнили, что к этим людям относятся супруги, сожители и родители.

Гражданин, которого это наказание не остановило и который второй раз поднял руку на близких, будет преследоваться уже по уголовному законодательству, по 116-й статье Уголовного кодекса РФ.

Стоит подробнее разъяснить суть этой статьи. По ней можно минимум получить штраф до 40 тысяч рублей, либо обязательные работы на срок до 240 часов, либо исправительные работы на срок до шести месяцев. Максимальное наказание - арест до трех месяцев.

Противники нового закона сразу заявили, что теперь можно будет распускать руки чуть ли не безнаказанно. Почему законодатель остановился именно на таких нормах? Разработчики документа исходили из нескольких соображений.

Главное, они пытались исправить недоработку лета 2016 года, когда была сделана попытка декриминализировать любые "простые" побои, но вместо этого в Уголовный кодекс попали лишь слова о "близких родственниках". А еще законодатели справедливо хотели уменьшить вмешательство государства в дела семьи.

Противники принятия закона как-то не заметили, что законодатели, разрабатывая эту норму, прислушались в том числе и к мнению населения. И взяли за основу опрос ВЦИОМа, по которому большинство населения поддержало декриминализацию. Точнее, за нее высказались почти 60 процентов опрошенных. О том, что после начала работы закона, возможно, станет только хуже, заявили лишь 13 процентов респондентов.

Как объясняли парламентарии, когда документ проходил все положенные стадии в Госдуме, этот закон должен защитить жертв домашнего насилия. Для тех, кто серьезно распускает руки, наказание легче не стало.

За любой ущерб здоровью близких и с первого раза можно получить до двух лет лишения свободы.