Теория коммуникативных актов теодора ньюкома. Теория коммуникативных актов ньюкомба
Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между участниками данного взаимодействия, на-пример ведение систематических переговоров относительно по-купки лодки, может вызвать три варианта возвращения данной системы в состояние баланса: 1. А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивает-ся привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением В к X .
3. А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает рас-положение к супруге) и таким образом достигает хоть и своеоб-разного, но консонанса.
Легко видеть, что все три случая возвращения системы в кон-сонантное состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером: консонанс там, где все три отношения позитивны, либо там, где одно позитивно, а два негативны; диссонанс там, где два соотношения позитивны, а одно негативно. Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации (persuasive communication). Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, пред-ставляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является ком-муникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных свя-зей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуа-ции. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хай-дера к условиям убеждающего речевого воздействия является мо-дель Ньюкома» [Фирсов, Асеев, 1973, с. 29]. Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принима-ющий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мне-ние важно для реципиента, возникает коммуникатор К- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явле-ние, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропаган-дистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуни-катора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отно-шению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистс-кого воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность мо-дели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации. Но все дело в том, что в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются одно-значными: модель ведь может лишь предсказать изменение пози-ции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направле - ния этого изменения. Иными словами, в случае дисбаланса можно с уверенностью сказать, что Р будет стремиться к возвращению его когнитивного поля в сбалансированное состояние, но нельзя сказать, будет ли это достигнуто изменением его отношения к объек - ту коммуникации или к коммуникатору. Вместе с тем, справедли-во отмечают Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев, «с точки зрения результа-тивности коммуникации оба этих исхода далеко не равноправны. Восстановление баланса в установочной системе реципиента Р путем изменения отношения к коммуникатору означало бы, что последний не добился своей цели. Противоположный же исход означал бы принятие реципиентом рекомендуемой точки зрения» [там же, с. 31]. Для практических же действий в организации про-паганды крайне важно именно конкретно прогнозировать направ-ление изменений установок реципиента. Поэтому модель Ньюко-ма оказалась в целом малоэффективной при исследованиях в дан-ной прикладной области. Но кроме таких чисто практических просчетов, которые до-пускает модель Ньюкома в прикладных исследованиях, есть и бо-лее серьезные уязвимые места теоретического порядка. Подобно тому как это имело место и при анализе модели Хайдера, вызыва-ет неудовлетворенность отсутствие ясных определений исходных понятий: «симметрия ориентации», «частота коммуникаций»... (Что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуни-каций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориента-ции или просто их одинаковую направленность? Если предполага-ется «равенство», как оно измеряется? и др.) Кроме того, и при использовании этой схемы остается откры-тым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когни-тивной структуре, с мотивацией. В самом деле, схема не позволяет ответить даже на вопрос, рождается ли мотивация к изменению позиции лишь из желания достигнуть симметрии или из ожиданий удовлетворения последствиями уменьшившегося напряжения. И на-конец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триа-де, а переход от триады к группе остается неразработанным. По-этому, так же как и схема Хайдера, схема Ньюкома не продуциру-ет большого количества исследований, хотя и остается известной вехой в развитии теоретических представлений, построенных на идее соответствия. В этом плане рассмотренным двум схемам четко противостоит теория, предложенная Л. Фестингером.
2.3. Теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера
2.3.1. Сущность диссонанса
Теория когнитивного диссонанса, созданная в 1957 г., яви-лась для ее автора продолжением разработки идеи «социального сравнения», которой Фестингер занимался значительно раньше. В этой области Фестингер выступает как ученик и последователь Левина. Исходным понятием для него является понятие потреб-ности, причем анализируется особый вид потребностей, а имен-но «потребность в оценивании самого себя» («evaluative need»), т.е. стремление оценивать свои мнения и способности прежде все-го (впоследствии последователь Фестингера Шехтер распростра-нил принцип сравнения также и на оценку эмоций). Однако мне-ния, способности соотносятся с социальной реальностью, а она, в отличие от физической реальности, создана не эмпирическим наблюдением, но групповым консенсусом - согласием. Если в физическом мире кто-то считает, что поверхность хрупка, он может проверить свое мнение, взяв молот и стукнув по этой поверхности. Иное дело, по Фестингеру, социальная реальность: здесь мно-гие мнения нельзя проверить эмпирическими наблюдениями, по-этому единственный способ проверки мнения - через социальное согласие, консенсус. Но консенсус может быть установлен только в том случае, если люди смогут сопоставлять свои мнения с мне-ниями других, т.е. сравнивать их. То же относится к способнос-тям - они выявляются в сравнении со способностями других лю-дей. Отсюда и рождается, или, точнее, этим и диктуется потреб-ность каждого человека сравнивать себя с другими. Фестингер предположил, что тенденция сравнивать себя с дру-гими уменьшается, если различие между моим мнением или спо-собностью и мнением или способностью другого возрастает. Бо-лее того, сравнение устойчиво тоже в том случае, когда собствен-ные мнения и способности сравниваются с близкими им мнениями и способностями. Личность вообще меньше стремится к тем ситу-ациям, где сталкивается с мнениями, далекими от ее собствен-ных, и, напротив, ищет ситуации, где сталкивается с мнениями, близкими ей. Соответственно и сравнение осуществляется по пре-имуществу с людьми, чьи мнения и способности более сходны с собственными: человек, начинающий учиться игре в шахматы, скорее будет сравнивать себя с другими новичками, а не с при-знанными мастерами. Попутно Фестингер замечает, что минималь-ное несходство мнений ведет к конформизму - личность легко меняет незначительно отличающееся от других мнение, чтобы со-всем приблизить свое мнение к мнению группы. Легко видеть, что теория социального сравнения базировалась на знании о себе и знании о другом. В этом смысле она носила интерперсональный характер и могла претендовать на статус соци-ально-психологической теории. Однако она породила весьма ограниченное количество иссле-дований, отчасти вследствие того, что полученные в исследовани-ях результаты очень легко допускали интерпретацию в других тер-минах и значение теории представлялось минимизированным. Дру-гой причиной явилось то, что сам Фестингер довольно быстро перешел от нее к построению новой теории - когнитивного дис-сонанса. В этой теории исходной вновь признается «потребность в знании», однако теперь это «знание о себе», а именно потребность знать связанно, последовательно, непротиворечиво. Вместо интер - персональной теории социального сравнения строится интраперсо - нальная теория, которая в строгом смысле слова не является соци-ально-психологической, но, скорее, претендует на статус обще-психологической теории. Но как это было и в случае с теорией Хайдера, социально-психологические применения теории когни-тивного диссонанса оказались настолько значительными, что она прочно заняла место среди социально-психологических теорий и обычно рассматривается как разновидность теорий соответствия в одном ряду с теориями баланса, коммуникативных актов, конгру-энтности и пр. «Все эти теории, - утверждают Дойч и Краусс, - полагают, что личность стремится воспринимать, познавать или оценивать различные аспекты своего окружения и себя таким об-разом, чтобы в поведенческих последствиях этого восприятия не было противоречивости» . Вместе с тем в отличие от других теорий соответствия теория Фестингера нигде не делает акцента именно на социальном пове-дении и, кроме того, ее судьба сложилась более драматично, чем судьба любой другой теории соответствия. Теория когнитивного диссонанса стимулировала значительно большее количество ис-следований, и в этом смысле ее популярность много выше по срав-нению с другими, но вместе с тем и оппозиция ей оказалась го-раздо более сильной. Важно еще отметить, что теория когнитивно-го диссонанса имеет весьма солидную «литературу»: во-первых, она весьма подробно изложена самим автором в работе 1957 г. «Те-ория когнитивного диссонанса» и, во-вторых, она получила огромный отклик в трудах многих представителей запад-ной социальной психологии, так что можно, пожалуй, фиксиро-вать специальную «литературу по теории диссонанса», представ-ляющую собой критический анализ этой теории, зачастую подстрочные комментарии к ней, а порой - весьма острую с ней полемику 10 . Сам Фестингер начинает изложение своей теории с такого рас-суждения: замечено, что люди стремятся к некоторой согласован-ности как желаемому внутреннему состоянию. Если возникает про-тиворечие между тем, что человек знает, и тем, что он делает, то это противоречие стремятся как-то объяснить и, скорее всего, представить его как непротиворечие ради того, чтобы вновь дос-тичь состояния внутренней когнитивной согласованности. Далее Фестингер предлагает заменить термины - «противоречие» на «дис-сонанс», а «согласованность» на «консонанс», поскольку эта пос-ледняя пара терминов кажется ему более «нейтральной», и теперь сформулировать основные положения теории. Она может быть изложена в трех основных пунктах: а) между когнитивными элементами может возникать диссонанс; б) суще-ствование диссонанса вызывает стремление уменьшить его или воспрепятствовать его росту; в) проявление этого стремления вклю-чает: или изменение поведения, или изменение знаний, или осто-рожное отношение к новой информации. В качестве примера обычно приводится ставший уже нарицательным пример с курильщиком: человек курит, но вместе с тем знает, что курение вредно; у него возникает диссонанс, выйти из которого можно тремя путями: а) изменить поведение, т.е. бросить курить; б) изменить знание, в данном случае - убедить себя в том, что все рассуждения, статьи о вреде курения как минимум недостоверны, преувеличивают опас-ность; в) осторожно относиться к новой информации относительно вреда курения, т.е. попросту игнорировать ее 11 . Прежде чем дальше излагать содержание теории Фестингера, необходимо более точно определить вводимые термины. Во-пер-вых, основными единицами в теории диссонанса являются «ког-нитивные элементы», которые, напомним, именно автором теории и были определены как «любое знание, мнение, убеждение относительно среды, кого-либо, чьего-либо поведения или само-го себя». Во-вторых, среди всех этих когнитивных элементов, или «когниций», необходимо различать два типа: относящиеся к поведе-нию (не важно, к чьему) и относящиеся к среде. Пример пер-вых - «я еду сегодня на пикник», пример вторых - «идет дождь». Эти два типа когниций важно различать между собой потому, что степень возможности изменения этих когнитивных элементов раз-лична: легче изменить когниций, касающиеся поведения, чем ког-ниций, касающиеся среды, например суждения относительно оче-видной реальности. Здесь необходимо сделать еще одно важное замечание. При из-ложении теории когнитивного диссонанса часто допускается не-сколько двусмысленное понимание существа «несоответствия». Строго говоря, всегда имеется в виду несоответствие внутри ког-нитивной структуры индивида, т.е. между двумя когнициями, с другой стороны, несоответствие формулируется порой, и в част-ности у самого Фестингера, как несовпадение «знания» и «пове-дения», т.е. уже не между двумя когнициями, а между элементом когнитивной структуры и реальным действием индивида. При та-ком толковании диссонанс, вообще говоря, перестает быть чисто когнитивным. Вместе с тем при таком толковании легче интерпре-тировать его, что и делает Фестингер, как фактор, мотивирующий поведение. Противоречие двух пониманий становится особенно отчетливым именно при рассмотрении различий между когнитив-ными элементами двух типов: здесь ведь прямо говорится, что лег-че изменить когниций, «относящиеся к поведению» (т.е. не само поведение, а лишь знание, мнение о нем), чем когниций, «относя-щиеся к среде». Несмотря на обилие комментариев, этот вопрос нигде не поднимается, а между тем он имеет принципиальное значение. Практически же в многочисленных исследованиях по теории диссонанса так и продолжают сосуществовать два различ-ных толкования этого вопроса. В-третьих, в теории диссонанса не рассматриваются любые отношения между когнитивными элементами, ибо их в принципе может быть три: а) абсолютное отсутствие связи между ними, их нерелевантность друг другу (например, знание о том, что во Фло-риде никогда не бывает снега, и о том, что некоторые самолеты летают с превышением скорости звука); б) отношения консонанса; в) отношения диссонанса. В теории рассматриваются толь-ко два последних типа отношений между когнитивными элемен-тами, причем, естественно, главное внимание уделяется диссонантным отношениям. Вот собственная формулировка Фестингера относительно того, что такое диссонантные отношения: «Два элемента X и Y находятся в диссонантных отношениях, если при их изолированном рассмотрении отрицание одного следует из дру-гого, а именно не-Х следует из Y » [Фестингер, 1999, с. 29]. При-мер: человек является должником (Y ), но покупает новую, доро-гую машину (X ). Здесь возникают диссонантные отношения, по-скольку из Y (того факта, что человек должник) должно было бы следовать какое-то уместное в данном случае действие X , и тогда наблюдался бы консонанс. В приведенном случае из Y следует от-личное от «разумного» варианта действие («не-Х»), т.е. не соответ-ствующая обстоятельствам покупка дорогой машины, поэтому и возникает диссонанс. При таком формулировании сущности диссонантных отноше-ний сразу же рождаются два вопроса, которые дают пищу весьма затяжной дискуссии в литературе по диссонансу. Эти два вопроса связаны с двумя уязвимыми формулировками: 1) что значит «сле-дует»? 2) что значит «не-Х»?2.3.2. Причины возникновения и величина диссонанса
Категория «следования» есть категория логики; в современных системах математической логики имеется специальное символи-ческое обозначение следования - там выражение «следует» имеет вполне определенный логический смысл. Фестингер вводит иное толкование следования, включающее в себя не только логичес-кое, но и психологическое понимание этого отношения. Объяс-няя, что значит в его формуле выражение «следует из», Фестингер предлагает четыре источника возможного возникновения диссо-нанса [там же, с. 30-31]: 1) из логической непоследовательности, т.е. когда «следование "не-Х", из "У"» есть доказательство чисто логической про-тиворечивости двух суждений как когнитивных элементов. Примеры такой ситуации: человек верит в то, что можно достичь какую-то отдаленную планету, но не верит в то, что можно построить соответствующий корабль; человек зна-ет, что вода замерзает при 0°С, но одновременно полагает, что стакан льда не растает при +20°С; известно, что люди смертны, а я думаю, что буду жить вечно, и т.д.; 2) из несоответствия когнитивных элементов культурным об - разцам, или, иначе говоря, нормам. Пример: принято, что на дипломатическом приеме есть жаркое нужно, держа вилку в левой руке, а нож в правой, но некто оперирует вилкой при помощи правой руки; профессор, выйдя из себя, кри-чит на студента, зная, что это элементарное нарушение педагогических норм. Здесь нет логического несоответствия, но есть несоответствие иного рода, а именно несоответ-ствие принятым в определенной среде нормам поведения; 3) из несоответствия данного когнитивного элемента какой-то более широкой системе представлений. Пример: некий аме-риканский избиратель является демократом, но вдруг на выборах голосует за республиканского кандидата. Осозна-ние того факта, что он - демократ, не соответствует конк-ретному действию, это порождает диссонанс в его когни-тивной структуре, хотя здесь снова чисто логического не-соответствия нет; 4) из несоответствия прошлому опыту. Пример: кто-то вышел без зонта под дождь и думает, что не промокнет, хотя все-гда в прошлом в такой ситуации он промокал до нитки. Между знанием о том, что под дождем всегда промокаешь, и таким когнитивным элементом, относящимся к «среде», как констатация «дождь меня не замочит», существует так-же несоответствие, порождающее диссонанс. Все три последних случая возникновения диссонанса основа-ны на иной природе «неследования», чем это принято в логике. Два виднейших представителя теорий соответствия Р. Абельсон и М. Розенберг предложили для обозначения подобных ситуаций не-соответствия особый термин «психологика». Эта психологика при-звана обозначить особый характер импликаций, возникающих меж-ду когнициями [см.: Lindzey, Aronson (eds.), 1968]. Для того чтобы сформулировать правила психологики, Абельсоном и Резенбергом предложена классификация всех возможных элементов и отношений, фигурирующих в когнитивном поле. Эле - менты могут быть трех типов: деятели (сам субъект восприятия, дру-гие люди, группы); средства (действия, институты, ответы); цели (результаты). Отношения, которые связывают эти элементы, могут быть четырех типов: позитивные, негативные, нейтральные, амбивалентные. Два элемента и отношение между ними составляют «предложение». Всего можно получить 36 типов предложений. Объе-диненные вместе, они представляют собой структурную матрицу. Ее исследование и позволяет вывести восемь правил психологики. Не останавливаясь сейчас на изложении всей концепции Абельсона и Розенберга, покажем на одном примере содержание этих правил (вводятся обозначения для элементов: А, В, С; для отноше-ний: р- позитивные, п - негативные, о - нейтральные, а- ам-бивалентные):А п В и В n С включает А р С,
Что означает, что если А позитивно относится к В, а В негативно относится к С, то А позитивно относится к С. Сами авторы пола-гают, что, хотя «резоны» подобного рода отклоняются логиками, они в действительности существуют: так на практике часто рас-суждают люди. Абельсон отмечает, что при этом имеется в виду серьезный, но не слишком блестящий «мыслитель», который рас-суждает примерно так: «Если А делает действие В, а В блокирует цель С, то из этого следует, что А - против цели С. Но я всегда думал, что А принимает цель С, и теперь это меня смущает» . Здесь фиксируется потенциальное несоответствие, которое иллюстрирует противоречие практических соображений и правил логики. Именно такие практические соображения и отра-жены в правилах психологики. Заметим сразу же, что структурная матрица Абельсона и Ро-зенберга представляет собой обобщение всех типов возможных свя-зей между элементами и отношениями, фиксируемыми в различ-ных теориях соответствия. Точно так же и правила психологики, сформулированные авторами, справедливы не только для теории когнитивного диссонанса. Однако поскольку именно здесь острее встает вопрос о природе «соответствия», обоснование необходи-мости психологики прежде всего адресуется этой теории. Абельсон прямо предлагает усматривать в когнитивном диссонансе некото-рый психологический подтекст, который состоит в том, что дис-сонанс фиксирует как раз не логическое противоречие, но проти-воречие между логическим и алогическим в поведении человека: «Вопрос о природе соответствия (имеется в виду в теориях когни-тивного соответствия. - Авт.) в конечном счете есть вопрос о природе Смысла, о «субъективной рациональности» . Таким образом, выражение «следует из» в теории Фестингера приобретает специфическое значение, которое, несмотря на уже до-вольно обширную литературу по психологике, остается не вполне выясненным и потому продолжает давать пищу критике. Точно так же не вполне удовлетворяет и другая категория, ис-пользованная в формуле, определяющей сущность диссонантных отношений: «не-Х». Исследователь теории диссонанса Э. Аронсон полагает, например, что неопределенность границ понятия «не-Х» приводит к тому, что в ряде случаев трудно зафиксировать факт диссонанса, ибо возникают ситуации неявного диссонанса. Аронсон предлагает такую ситуацию: «Мой любимый писатель бьет свою жену». Подходит ли это под формулу диссонанса, т.е. под формулу: «не-Хследует из Y »? Ответ на этот вопрос зависит от того, полага-ем ли мы, что «не-битие» своей жены должно быть атрибутом любимого писателя. Значит, все зависит от того, как мы вообще определяем понятие «любимый писатель», т.е. включаем ли в него характеристику высоких моральных качеств этого человека, со-блюдение им норм поведения или нет. Различный ответ на этот вопрос заставляет по-разному отнестись к самому факту установ-ления диссонанса или отрицания его в данной ситуации . Возможно, что полемика вокруг этих проблем не была бы столь острой, если бы теория диссонанса в других своих частях не пре-тендовала на достаточно большую точность, на попытки форма-лизовать отдельные ее положения. В самом деле, все, что говори-лось до сих пор, в общем, укладывалось в русло других когнитив-ных теорий, в том числе и с точки зрения оправдания присутствия в них соображений здравого смысла. Как видно, и у Фестингера все опирается на весьма житейские примеры, на некоторые акси-омы, почерпнутые из обыденных сентенций. Кажется логичным, что такое основание теоретических рассуждений допускает извес-тную нестрогость терминов и некоторую шаткость логических по-строений. Однако одно дело - допустить право на существование,: внутри научной теории подобных оснований (а когнитивизм ут-верждает прежде всего именно это), другое дело - пытаться на таком основании строить строгую теорию, в частности с включе-нием в нее элементов формализации. Стоит только встать на этот 1уть, как количество трудностей, возникающих перед теорией, Ьудет умножено. Примерно это происходит и с теорией диссонанра. Двусмысленное толкование исходных понятий оказывается очень Трудно перешагнуть, как только вводятся попытки измерения дис - сонанса.
Т. Ньюком исходил из теории Хайдера и пытался экстраполировать ее на собственно социально-психологическую область, т.е. на область межличностной коммуникации. Он предположил, что тенденция к балансу характеризует не только интраперсональную, но и интерперсональную систему. Его взгляды не получили изложения в специальной книге, и основным источником поэтому является статья 1953 г. под названием «Подход к исследованию коммуникативных актов»1 1 Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология ХХ столетия: Теоретические подходы: Учебное пособие для вузов. - М.: Аспект Пресс, 2002.- С. 65..
Исходный тезис Ньюкома состоит в следующем: когда два человека позитивно воспринимают друг друга и строят какое-то отношение к третьему (лицу или объекту), у них возникает тенденция развивать сходные ориентации относительно этого третьего. Причем Ньюком предположил, что развитие этих сходных ориентации может быть увеличено за счет развития межличностной коммуникации. Поэтому, если в паре или группе возникает расхождение ориентации по отношению к какому-либо объекту, логично предположить, что потребность в уменьшении этих расхождений приведет к увеличению частоты коммуникативных актов. Стремление к развитию сходных ориентации Ньюком назвал стремлением к «симметрии ориентации» и определил их силу как силу уз между двумя людьми или силу их аттитюдов по отношению к третьему.
Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состояла в том, чтобы объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной. Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантным» членам, т.е. обладающим несходными аттитюдами.
Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников взаимодействия. Эта схема получила название «схема А-В-Х», где А выступает как воспринимающий субъект, В-- как другая личность, X -- как объект, к которому оба имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X, а именно: А воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X. Сходство этих отношений будет порождать привязанность между А и В, и напротив, расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же коммуникаций между А и В будет вести к развитию сходства их отношений к X. Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изменить свое отношение к X, с тем чтобы оно стало сходным с отношением В к X. Иным выходом из этой ситуации -- при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, -- является разрушение отношения привязанности между А и В.
Действие этой схемы поясняется на примере: пусть А -- некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В -- жена этого бизнесмена, к которой супруг сильно привязан, X -- та самая новая лодка, которую бизнесмен хочет приобрести и к покупке которой его жена относится весьма отрицательно. В обрисованной ситуации возникает дисбаланс. Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между участниками данного взаимодействия, например, ведение систематических переговоров относительно покупки лодки, может вызвать три варианта возвращения данной системы в состояние баланса:
1) А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивается привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением В к X.
2) В изменяет свое отношение к X (жена проникается желанием приобрести лодку), чтобы это отношение стало сходным с отношением А к X.
3) А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает расположение к супруге) и таким образом достигает хоть и своеобразного, но консонанса.
Легко видеть, что все три случая возвращения системы в консонантное состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером.1 1 Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология ХХ столетия: Теоретические подходы: Учебное пособие для вузов. - М.: Аспект Пресс, 2002.- С. 66.
Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации. Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, представляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является коммуникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных связей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуации. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хайдера к условиям убеждающего речевого воздействия является модель Ньюкома».1 1 Проблемы речевого воздействия на аудиторию в зарубежной социально-психологической литературе.Сборник научных трудов /под общ. ред. Б.М. Фирсова, Ю.А. Асеева - Л.: Акад. пед. наук СССР, 1973. - С. 29.
Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принимающий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мнение важно для реципиента, возникает коммуникатор К-- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явление, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропагандистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуникатора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отношению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистского воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность модели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации.
Однако в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются однозначными: модель ведь может лишь предсказать изменение позиции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направления этого изменения. Восстановление баланса в установочной системе реципиента Р путем изменения отношения к коммуникатору означало бы, что последний не добился своей цели. Противоположный же исход означал бы принятие реципиентом рекомендуемой точки зрения».2 2 Там же. - С. 31. Для практических же действий в организации пропаганды крайне важно именно конкретно прогнозировать направление изменений установок реципиента. Поэтому модель Ньюкома оказалась в целом малоэффективной при исследованиях в данной прикладной области.
Но кроме таких чисто практических просчетов, которые допускает модель Ньюкома в прикладных исследованиях, есть и более уязвимые места теоретического порядка. Подобно тому как в модели Хайдера, отсутствуют ясные определения исходных понятий: «симметрия ориентации», «частота коммуникаций», что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуникаций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориентации или просто их одинаковую направленность, и др. Кроме того, остается открытым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когнитивной структуре, с мотивацией. И, наконец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триаде, а переход от триады к группе остается неразработанным. Поэтому, так же как и схема Хайдера, схема Ньюкома не продуцирует большого количества исследований, хотя и остается известной вехой в развитии теоретических представлений, построенных на идее соответствия. В этом плане рассмотренным двум схемам четко противостоит теория, предложенная Л. Фестингером.
Т. Ньюком исходил из теории Хайдера и пытался экстраполировать ее на собственно социально-психологическую область, т.е. на область межличностной коммуникации. Он предположил, что тенденция к балансу характеризует не только интраперсональную, но и интерперсональную систему. Его взгляды не получили изложения в специальной книге, и основным источником поэтому является статья 1953 г. под названием «Подход к исследованию коммуникативных актов» .
Исходный тезис Ньюкома состоит в следующем: когда два человека позитивно воспринимают друг друга и строят какое-то отношение к третьему (лицу или объекту), у них возникает тенденция развивать сходные ориентации относительно этого третьего. Причем Ньюком предположил, что развитие этих сходных ориентации может быть увеличено за счет развития межличностной коммуникации. Поэтому, если в паре или группе возникает расхождение ориентации по отношению к какому-либо объекту, логично предположить, что потребность в уменьшении этих расхождений приведет к увеличению частоты коммуникативных актов. Стремление к развитию сходных ориентации Ньюком назвал стремлением к «симметрии ориентации» и определил их силу как силу уз между двумя людьми или силу их аттитюдов по отношению к третьему.
Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состояла в том, чтобы объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной.Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантньш» членам, т.е. обладающим несходными аттитюдами.
Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников взаимодействия. Эта схема получила название «схема А-В-Х», где А выступает как воспринимающий субъект, В- как другая личность, X - как объект, к которому оба имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X , а именно: А воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X . Сходство этих отношений будет порождать привязанность между Аи В, и напротив, расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же коммуникаций между А и В будет вести к развитию сходства их отношений к X .
Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изменить свое отношение к X , с тем чтобы оно стало сходным с отношением В к X . Иным выходом из этой ситуации - при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, - является разрушение отношения привязанности между А и В.
Действие этой схемы поясняется на весьма житейском примере: пусть А - некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В - жена этого бизнесмена, к которой супруг сильно привязан, X - та самая новая лодка, которую бизнесмен хочет приобрести и к покупке которой его жена относится весьма отрицательно. В обрисованной ситуации возникает дисбаланс, изображаемый на схеме так:
Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между участниками данного взаимодействия, например ведение систематических переговоров относительно покупки лодки, может вызвать три варианта возвращения данной системы в состояние баланса:
1. А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивается привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением В к X .
2. В изменяет свое отношение к X (жена проникается желанием приобрести лодку), чтобы это отношение стало сходным с отношением А к X .
3. А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает расположение к супруге) и таким образом достигает хоть и своеобразного, но консонанса.
Легко видеть, что все три случая возвращения системы в консонантное состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером: консонанс там, где все три отношения позитивны, либо там, где одно позитивно, а два негативны; диссонанс там, где два соотношения позитивны, а одно негативно.
Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации (persuasive communication). Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, представляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является коммуникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных связей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуации. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хайдера к условиям убеждающего речевого воздействия является модель Ньюкома» [Фирсов, Асеев, 1973, с. 29].
Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принимающий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мнение важно для реципиента, возникает коммуникатор К- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явление, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропагандистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуникатора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отношению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистского воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность модели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации.
Но все дело в том, что в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются однозначными: модель ведь может лишь предсказать изменение позиции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направле ния этого изменения. Иными словами, в случае дисбаланса можно с уверенностью сказать, что Р будет стремиться к возвращению его когнитивного поля в сбалансированное состояние, но нельзя сказать, будет ли это достигнуто изменением его отношения к объек ту коммуникации или к коммуникатору. Вместе с тем, справедливо отмечают Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев, «с точки зрения результативности коммуникации оба этих исхода далеко не равноправны.
Восстановление баланса в установочной системе реципиента Р путем изменения отношения к коммуникатору означало бы, что последний не добился своей цели. Противоположный же исход означал бы принятие реципиентом рекомендуемой точки зрения» [там же, с. 31]. Для практических же действий в организации пропаганды крайне важно именно конкретно прогнозировать направление изменений установок реципиента. Поэтому модель Ньюкома оказалась в целом малоэффективной при исследованиях в данной прикладной области.
Но кроме таких чисто практических просчетов, которые допускает модель Ньюкома в прикладных исследованиях, есть и более серьезные уязвимые места теоретического порядка. Подобно тому как это имело место и при анализе модели Хайдера, вызывает неудовлетворенность отсутствие ясных определений исходных понятий: «симметрия ориентации», «частота коммуникаций»... (Что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуникаций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориентации или просто их одинаковую направленность? Если предполагается «равенство», как оно измеряется? и др.)
Кроме того, и при использовании этой схемы остается открытым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когнитивной структуре, с мотивацией. В самом деле, схема не позволяет ответить даже на вопрос, рождается ли мотивация к изменению позиции лишь из желания достигнуть симметрии или из ожиданий удовлетворения последствиями уменьшившегося напряжения. И наконец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триаде, а переход от триады к группе остается неразработанным. Поэтому, так же как и схема Хайдера, схема Ньюкома не продуцирует большого количества исследований, хотя и остается известной вехой в развитии теоретических представлений, построенных на идее соответствия. В этом плане рассмотренным двум схемам четко противостоит теория, предложенная Л. Фестингером.
Экстраполировать ее на область межличностной коммуникации. Предположил, что тенденция к балансу хар-ет не только интраперсональную, но и интерперсональную систему. Исходный тезис: когда два человека позитивно воспринимают друг друга и строят какое-то отношение к третьему (лицу или объекту), у них возникает тенденция развивать сходные ориентации относительно этого третьего. Причем Ньюком предположил, что развитие этих сходных ориентаций может быть увеличено за счет развития межличностной коммуникации. Поэтому, если в паре или группе возникает расхождение ориентаций по отношению к какому-либо объекту, логично предположить, что потребность в уменьшении этих расхождений приведет к увеличению частоты коммуникативных актов. Стремление к развитию сходных ориентаций - стремлением к «симметрии ориентаций»; их сила - сила уз между двумя людьми или силу их аттитюдов по отношению к третьему.
Основная задача: объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной. Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантным» членам, т.е. обладающим несходными аттитюдами.
Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников взаимодействия - «схема А-В-Х», где А - воспринимающий субъект, В- другая личность, Х - как объект, к которому оба имеют отношения. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации.
Уязвимые места: отсутствие ясных определений исходных понятий: «симметрия ориентаций», «частота коммуникаций»... (Что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуникаций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориентаций или просто их одинаковую направленность? Если предполагается «равенство», как оно измеряется? и др.). Остается открытым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когнитивной структуре, с мотивацией. В самом деле, схема не позволяет ответить даже на вопрос, рождается ли мотивация к изменению позиции лишь из желания достигнуть симметрии или из ожиданий удовлетворения последствиями уменьшившегося напряжения. И наконец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триаде, а переход от триады к группе остается неразработанным.
Теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера. ( 1957) - продолжением разработки идеи «социального сравнения». В этой области Фестингер - ученик и последователь Левина. Исходное понятие: понятие потребности, анализируется «потребность в оценивании самого себя», т.е. стремление оценивать свои мнения и способности прежде всего. Однако мнения, способности соотносятся с соц. реальностью, а она, в отличие от физической реальности, создана не эмпирическим наблюдением, но групповым консенсусом - согласием. В соц. реальности многие мнения нельзя проверить эмпирическими наблюдениями, поэтому единственный способ проверки мнения - через соц. согласие, консенсус . Но консенсус может быть установлен только в том случае, если люди смогут сопоставлять свои мнения с мнениями других, т.е. сравнивать их. Отсюда и рождается потребность каждого человека сравнивать себя с другими.
Фестингер предположил, что тенденция сравнивать себя с другими уменьшается, если различие между моим мнением и мнением другого возрастает. Личность вообще меньше стремится к тем ситуациям, где сталкивается с мнениями , далекими от ее собственных, и, напротив, ищет ситуации, где сталкивается с мнениями, близкими ей. Соответственно и сравнение осуществляется по преимуществу с людьми, чьи мнения и способности более сходны с собственными. Попутно Фестингер замечает, что минимальное несходство мнений ведет к конформизму - личность легко меняет незначительно отличающееся от других мнение, чтобы совсем приблизить свое мнение к мнению группы.
Новая теория - когнитивного диссонанса. Исходной вновь признается «потребность в знании», однако теперь это «знание о себе», а именно потребность знать связанно, последовательно, непротиворечиво. Вместо интерперсональной теории соц. сравнения строится интраперсональная теория, которая в строгом смысле слова не является соц.-псих., но, скорее, претендует на статус общепсихологической теории. Но в отличие от других теорий соответствия теория Фестингера нигде не делает акцента именно на соц. поведении.
Замечено, что люди стремятся к некоторой согласованности как желаемому внутреннему состоянию. Если возникает противоречие между тем, что человек знает, и тем, что он делает, то это противоречие стремятся как-то объяснить и, скорее всего, представить его как непротиворечие ради того, чтобы вновь достичь состояния внутренней когнитивной согласованности. Далее Фестингер предлагает заменить термины - «противоречие» на «диссонанс», а «согласованность» на «консонанс». 3осн. пункта теории : а) между когнитивными элементами может возникать диссонанс; б)существование диссонанса вызывает стремление уменьшить его или воспрепятствовать его росту; в)проявление этого стремления включает: или изменение поведения, или изменение знаний, или осторожное отношение к новой информации. Уязвимым местом остаётся прогнозирование конкретного пути уменьшения диссонанса, избираемого личностью.
Основная единица: «когнитивные элементы» - «любое знание, мнение, убеждение относительно среды, кого-либо, чьего-либо поведения или самого себя». Два типа: относящиеся к поведению (не важно, к чьему) и относящиеся к среде. В теории главное внимание уделяется диссонантным отношениям: «Два элемента Х и У находятся в диссонантных отношениях, если при их изолированном рассмотрении отрицание одного следует из другого, а именно не-Х следует из У».
Теория диссонанса стимулировала большое количество исследований и обратила внимание на ряд интересных закономерностей, особенно в области психологического анализа конфликта. Главная же задача объяснение мотивации человеческого поведения - оказалась невыполненной. Общая ограниченность теорий соответствия, отсутствие попыток выйти за пределы только когнитивной организации человека в более широкую область социальных условий его существования, не позволила и при дальнейшем их развитии преодолеть этот рубеж.
Теория конгруэнтности Осгуда и Танненбаума (1955). Термин «конгруэнтность» является синонимом термина «баланс» Хайдера или «консонанс» Фестингера. Главное отличие этой теории от других теорий соответствия: делается попытка предсказать изменение отношения (или аттитюда), которое произойдет у личности под влиянием стремления установить соответствие внутри ее когнитивной структуры, не к одному, а одновременно к двум объектам, если речь идет о триаде . Чаще всего областью практического применения теории является область массовых коммуникаций, поэтому все примеры приводятся обычно из этой сферы. Даны, как всегда в таких примерах: Р - реципиент, К- коммуникатор, О - информация о каком либо объекте, предоставляемая коммуникатором реципиенту. Если Р позитивно оценивает К, который вдруг дает позитивную оценку какому-то явлению, которое сам Р оценивает негативно, то в когнитивной структуре этого Р возникает ситуация неконгруэнтности; два рода оценок моя собственная и позитивно мною воспринимаемого К - не совпадают. Выход из этой ситуации - одновременное изменение отношения Р и к коммуникатору, и к объекту. (известная методика семантического дифференциала , примененная Осгудом при изучении синестезии, социальных стереотипов и проверенная позднее в эксперименте Танненбаумом применительно к теории конгруэнтности).
