Главная » Развод » Большой пожар в лондоне 1666. Что вызвало великий лондонский пожар? Существует несколько версий трагедии

Большой пожар в лондоне 1666. Что вызвало великий лондонский пожар? Существует несколько версий трагедии

350 лет назад, 5 сентября 1666 года, закончился Великий пожар в Лондоне, продолжавшийся несколько дней и уничтоживший треть города. Пожар разразился в ночь на 2 сентября. Засушливая погода и сильный ветер способствовали мгновенному распространению огня, охватившему центр английской столицы. Деревянные дома, склады, магазины и мастерские горели очень быстро, хранившиеся в них бочки со спиртным и маслом, веревки, уголь и другие горючие материалы усугубляли ситуацию. А эффективных средств тушения пожара тогда ещё не существовало, что также ухудшало положение.

Пожар начался в пекарне Томаса Фарринера на Паддинг-Лейн вскоре после полуночи в воскресенье, 2 сентября. Семья пекаря поднялась наверх и смогла перебраться из окна верхнего этажа в дом по соседству. Погибла служанка, которая была слишком испугана, чтобы попробовать спастись, она стала первой жертвой пожара. Соседи пытались помочь тушить пожар, но без особого успеха. После часа прибыли приходские констебли, которые предложили разрушить прилегающие дома, предотвратив тем самым дальнейшее распространение огня. Домохозяева были против. Вызвали лорд-мэра Томаса Бладворта, который единственный мог нарушить права владельцев домов. Когда Бладворт прибыл, пламя уже перекинулось соседние дома и продолжало наступать. Опытные пожарные требовали сноса домов, но Бладворт отказался, так и не решился нарушить права владельцев помещений. В итоге очаг пожара не ликвидировали, и он охватил такую область, что привёл к «Великому пожару».

Огню способствовал сильный ветер. А люди, вместо того, чтобы объединиться в борьбе с огнем, начали спасать своё имущество, началась паника. Все улицы и переулки были забыты людьми и их имуществом. На реке была масса барж и лодок, на которых вывозили вещи. Пожарные команды не могли быстро передвигаться. Король Карл II приказал сносить охваченные огнем дома, но было уже поздно. Кроме того, местные власти отказались от предложенных королем солдат.

К вечеру начал бушевать огненный смерч. Очевидец события Сэмюэл Пипс отмечал: «Огонь распространяется, и остановить его не представляется возможным». «Гигантская огневая дуга с милю длиной перекинулась с одного конца моста на другой, вбежала на холм и выгнулась, точно лук». Ещё один современник событий Джон Ивлин писал о страхе и беспомощности лондонцев: «Пламя охватило всё, и люди так поражены … слышны только плач и крики, мечущихся, обезумевших людей, даже не пытающихся спасти своё имущество, такой странный ужас нашёл на них». Он отметил также большое количество телег и пешеходов, выходящих из Сити в открытое поле через северные и восточные ворота, «и многие мили были заполнены имуществом всех видов, и возводились палатки как для людей, так и для их добра, которое они смогли унести с собой. О, убогое и печальное зрелище!»

В понедельник, 3 сентября, пожар распространялся на севере и западе, разрушив Собор Святого Павла, а также продвинулся дальше на юг. Распространение на юг остановилось на берегу реки, но были сожжены дома у Лондонского моста. Пожар распространился на север, достигнув финансового центра города. Дома банкиров на Ломбард-стрит начали гореть во второй половине дня понедельника. Люди надеялись, что стены Байнардс в Блэкфриарсе, остановят пламя. Однако, они не оправдались, и исторический королевский дворец был полностью разрушен, прогорев всю ночь.

Огонь привёл к всплеску насилия. Вскоре распространились слухи, что виновниками пожаров были иностранцы. Считалось, что ветер не может переносить огонь на такие большие расстояния между удаленными друг от друга домами, поэтому люди решили, что свежие очаги возникают по злому умыслу. Подозревали французов и голландцев. Обе страны были врагами Англии во второй англо-голландской войне. Начались погромы и убийства иностранцев. Пожаром воспользовались и уличные преступники, которые грабили дома и людей. В результате правительственным войскам и пожарным пришлось больше времени потратить не на борьбу с огнем, а на облавы на иностранцев, католиков и арестовывая их, или наоборот спасая некоторых людей от гнева толпы.

Тем временем король, решил действовать, не обращая внимания на местные власти (мэр исчез, видимо, сбежал). Он назначил ответственным за операцию своего брата Якова Йоркского. Яков разместил по периметру территории распространения пожара посты; начал мобилизацию мужчин в пожарные (они получали хорошую оплату). Гвардия весь понедельник спасала иностранцев от гнева толпы и старалась поддерживать порядок. «Герцог Йоркский завоевал сердца людей своими дневными и ночными усилиями по тушению пожара», - писал очевидец событий. Сам король Карл II лично работал пожарным, туша огонь и помогая сносить здания.

Вторник, 4 сентября, был днем наибольших разрушений. Работая по плану, пожарные Якова создали большую противопожарную полосу к северу от пожара. Она задержала огонь до конца дня, когда пламя перешло через неё, начав уничтожать богатую торговую улицу Чипсайд. Все были уверены, что Собор святого Павла является безопасным убежищем, учитывая его мощные каменные стены, а также большую площадь вокруг, которая действовала как просека. Однако собор стоял в деревянных лесах, так как в это время проходила его реконструкция. Кроме того, собор был старым и стены укрепили бревнами. Также разрушению собора способствовали и местные жители, которые спасали своё имущество и заполнили весь двор деревянной мебелью, которая возвышалась вдоль стен в несколько рядов. А местная гильдия поставщиков бумаги и письменных принадлежностей заполнила весь подвал бумагой и книгами, после чего закрыла и запечатала двери, чтобы ценный товар никто не украл. То есть весь собор был набит горючим материалом. Леса загорелись ночью вторника и перекинулись на деревянные балки крыши. Через полчаса крыша проломилась и загорелся весь собор. «Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них», - записал в своём дневнике Ивлин. Собор был разрушен.

В течение дня огонь начал двигаться к Тауэру с его запасами пороха. Однако гарнизон смог предотвратить новую победу огня. Солдаты создали противопожарные полосы, взорвали дома в непосредственной близости, тем самым прекратив наступление огня.

Ветер ослаб во вторник вечером и созданные противопожарные полосы, наконец, дали эффект в среду, 5 сентября. Ещё оставались очаги возгорания, но в целом великий пожар уже закончился. Паника же среди населения, вызванная слухами о вредителях-иностранцах, продолжалась. Толпу удалось успокоить только с помощью войск.

За время пожара сгорело около 13 500 домов, более 80 церквей и множество общественных зданий, было опустошено 300 акров земли. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа - финансовый центр Лондона. Самые страшные бедствия нанес пожар Собору святого Павла. Считается, что пожар лишил крова 70 тысяч человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч. Общий ущерб от пожара был оценен в огромную по тем временам сумму в 10 млн. фунтов стерлингов. Официально считается, что в пожаре погибло всего несколько человек. Большинству горожан хватило времени, чтобы спастись. Но многие жертвы не были записаны. О бедняках, стариках и больных никто не заботился. Кроме того, местами температура была настолько высока, что плавилась даже сталь и железные цепи. От погибших могло не остаться почти ничего. В результате число жертв может насчитывать сотни и даже тысячи человек.

Реальных виновных в возникновении пожара так и не нашли. В 1667 году Королевский Совет постановил, что пожар был несчастным случаем, вызванным «рукой Божьей, сильным ветром и очень сухим временем года». Также нашли козла отпущения. Люди объявили виновным в возникновении огня француза-смотрителя, простолюдина, Робера Юбера, который назвал себя агентом папы римского и зачинщиком пожара в Вестминстере. Позднее он изменил свои показания, сказав, что в начале поджёг пекарню на Паддинг-Лейн. Юбер был признан виновным, и, несмотря на мольбы о прощении, повешен 28 сентября 1666 года. После его смерти стало известно, что он прибыл в Лондон спустя 2 дня после начала пожара. Кроме того, ходили слухи, что город подожгли католики.

Сразу после пожара был принят специальный Закон о восстановлении Лондона. Многие районы перепланированы, улицы расширены, открыт доступ к реке, а дома стали строить в основном каменные и кирпичные. Верхние этажи больше не могли нависать над улицей и должны были строго вписываться в размеры нижних. С нарушителями обращались теперь просто: построенные здания, не соответствующие технике противопожарной безопасности, просто-напросто сносили под самый фундамент. Но, несмотря на многочисленные радикальные предложения, Лондон был реконструирован в основном по старым планам. В казне не было денег на радикальные перемены.

Кроме того, после пожара стало понятно, что надо что-то делать с системой водоснабжения. До 1666 года из дерева строили не только дома, но и делали водопроводные трубы. После пожара водопроводная сеть столицы тоже оказалась полностью разрушенной. Когда начался пожар, горожане пытались тушить его водой из водопровода. Но воду нельзя было брать из кранов, не перекрывая трубу. Отчаявшиеся горожане ломали водопроводные трубы, чтобы добраться до воды. Но большая часть воды утекла в грунт, а пожар это так и не остановило. В результате Лондон, едва ли не первым из европейских столиц, получил систему противопожарных гидрантов. В 1668 году лорд-мэр Сити издал эдикт, в котором говорилось, что «водоразборные колонки должны быть установлены в наиболее удобных местах на каждой улице, о чем должны быть уведомлены все жильцы, чтобы беспорядочного разрушения труб можно было избежать».

В память о Великом Лондонском пожаре по проекту архитектора К. Рена был построен памятник - величественная колонна высотой 202 фута, внутри которой лестница из белого мрамора, а сверху открывается восхитительный вид на весь Лондон. На пьедестале колонны помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры.

Предпосылки пожара

С XIII века Лондон рос в двух разных частях. Вестминстер был королевской резиденцией и центром управления, тогда как Сити стал центром торговли. В 1665-1666 гг. Лондон пережил «великую эпидемию чумы», когда погибло около 60 тыс. человек, что составляло одну пятую часть населения английской столицы. Сразу за великой чумой пришла другая катастрофа.

В 1660-х годах Лондон был крупнейшим городом Англии, считается что численность его населения составляла полмиллиона жителей. При этом город был в основном деревянным и уже пережил несколько крупных пожаров, последний был в 1632 году. Строительство домов из дерева с соломенными крышами запрещалось несколько раз, но без особого успеха, так как эти материалы продолжали использоваться по причине их дешевизны. Единственным районом, где дома были построены из камня, был центр Сити, где проживали богачи. В городе находились и возможные источники пожаров - металлолитейные цеха, кузницы, различные мастерские.

Улочки были узкими, между домами оставался очень узкий промежуток, что помогало огню распространиться. Кроме того, с целью экономии земли строили многоэтажные дома, у которых были выступающие верхние этажи - каждый этаж был больше нижнего. Что также при пожаре помогало огню распространиться. В 1661 году Карл II издал указ, запрещающий выступающие этажи, однако местными властями он в основном игнорировался. Королевский указ 1665 года предупреждал об опасности возгорания и требовал лишать свободы строителей и сносить опасные здания. Однако его также проигнорировали.

Собственно Сити (деловой центр города) - район, ограниченный стеной и рекой Темза - был только частью Лондона, составлявшей примерно 2,8 км², где проживало там 80 тысяч человек. Сити был окружён кольцом пригородов, где проживала большая часть лондонцев. В населении Сити преобладали торговцы и ремесленники. Аристократия избегала Сити и проживала либо в сельской местности за пределами трущоб, либо в Вестминстере, где находился королевский двор.

При этом отношения между Сити и королевским домом были очень напряжёнными. Во время Гражданской войны 1642-1651 гг. Сити был оплотом республиканцев. И торговый центр столицы имел автономию. Лондонские магистраты тщательно соблюдали свои вольности. Поэтому во время пожара, когда король Карл II предложил направить в Лондон солдат для борьбы с огнем, руководство Сити отказалось от помощи. Королевская власть начала руководить ситуацией только после того, как попытки лорда-мэра потушить пожар окончились неудачей, а к этому времени пожар уже вышел из под контроля.

В борьбе с пожаром могла помочь близость реки. Теоретически, по всем переулкам от реки до пекарни и прилегающих зданий должны были двигаться пожарные в двух направлениях: от реки к огню и от огня к реке. Такой системы, однако, организовано не было. Никто не пытался потушить огонь, все спасались. Также у реки были множество зданий, которые закрывали подходы и складов с горючими материалами, которые усилили пожар.

Эффективным средством борьбы с пожарами был снос дома (домов), с которого начался пожар, то есть ликвидация очага, который мог привести к расширению зоны поражения. Но в этот раз лорд-мэр Лондона не отдал подобного приказа, а без разрешения дома сносить не стали. К тому времени как король отдал приказ сносить дома для предотвращения распространения пожара, огонь распространился уже слишком сильно, а пожарные команды не могли передвигаться по забитым улицам.

Считается, что решающим фактором, который свёл на нет усилия по борьбе с огнём, стали слишком узкие улицы. Даже в обычное время на них часто возникали заторы из людей и тележек, а во время пожара проходы были просто забиты беженцами, пытающимися спасти своё имущество и бегущими от центра распространения опасности. Также стоит отметить негативные стечение обстоятельств: предшествующая засуха, сильный ветер.

), большая часть правительственных зданий, было уничтожено 80 % города. Считается, что пожар лишил крова 70 тысяч человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч. Точно неизвестно, сколько людей погибло при пожаре, есть сведения всего лишь о нескольких жертвах, но множество жертв не были записаны. Кроме того, огонь мог кремировать многих, оставляя неузнаваемые останки.

Пожар начался в пекарне Томаса Фарринера на улочке Паддинг-лейн (англ. ). Загорелось сразу после полуночи в воскресенье, 2 сентября. Огонь стал быстро распространяться по городу в западном направлении. Пожарные того времени, как правило, применяли метод разрушения зданий вокруг возгорания для того, чтобы огонь не распространялся. Это не сделали только потому, что лорд-мэр , г-н Томас Бладворт, не был уверен в целесообразности этих мер. К тому времени, когда он приказал разрушить здания, было слишком поздно. Некоторые люди считали, что поджог совершили иностранцы, предположительно голландцы или французы. Обе страны были врагами Англии во время Второй англо-голландской войны , которая длилась в то время.

В понедельник пожар продолжил распространяться на север, к центру Лондона. Во вторник пожар распространился на большей части города, разрушив Собор святого Павла , и перешёл на противоположный берег реки Флит. Попытка потушить огонь , как полагают, увенчалась успехом из-за того, что стих восточный ветер, и гарнизону Тауэра с помощью пороха удалось создать противопожарные разрывы между зданиями для предотвращения дальнейшего распространения на восток.

Социальные и экономические проблемы, которые возникли в результате этого стихийного бедствия, были очень большими. Карл II призвал погорельцев выехать из Лондона и обосноваться в другом месте. Он опасался, что в Лондоне вспыхнет мятеж среди тех, кто потерял свое имущество.

Несмотря на многочисленные радикальные предложения, Лондон был реконструирован по тому же плану, что и до пожара.

Развитие пожара

Личный опыт многих лондонцев во время пожара описан в письмах и мемуарах. Два наиболее известных описания оставили Сэмюэл Пипс (1633-1703) и Джон Эвелин (1620-1706). Они описывали события и их собственную реакцию день ото дня, и приложили большие усилия, чтобы сохранить информацию о том, что происходило по всему городу и за его пределами. Самые последние книги по этой теме - Тинисвуд (2003) и Хансон (2002).

Воскресенье

Пожар в пекарне Томаса Фарринера в Пуддинг Лэйн вспыхнул вскоре после полуночи в воскресенье 2 сентября. Семья пекаря поднялась наверх и смогла перебраться из окна верхнего этажа в дом по соседству. Погибла служанка, которая была слишком напугана, чтобы попробовать спастись, и стала первой жертвой пожара. Соседи пытались помочь тушить пожар, после часа прибыли констебли, которые предложили разрушить прилегающие дома, предотвратив тем самым дальнейшее распространение огня. Домохозяева выразили протест и был вызван Лорд-мэр Сэр Томас Бладворт. Когда Бладворт прибыл, пламя сжигало соседние дома и ползло в сторону складов бумаги. Более опытные пожарные требовали сноса домов, но Бладворт отказался на том основании, что большинство помещений были сданы в аренду, и владельцы не могут быть найдены. Бладворт, по общему мнению, не имел нужных навыков для работы, он запаниковал, когда столкнулся с внезапной чрезвычайной ситуацией. После того как город был разрушен, Пипс, оглядываясь на события, записал в своем дневнике от 7 сентября 1666 г.: «Люди всего мира кричат о простоте [глупости] лорда-мэра в целом и особенно в деле пожара, возложив всё на него». Огонь быстро распространился из-за сильного ветра. К середине первой половины дня в воскресенье люди отказались от попыток тушения огня и стали убегать, движущиеся человеческие массы и повозки сделали дороги непроходимыми для пожарных.

Понедельник

В понедельник, 3 сентября, пожар распространялся на севере и западе, разрушив Собор Святого Павла, а также дальше на юг, чем днём ранее. Распространение на юг остановилось на берегу реки, но были сожжены дома у Лондонского моста. Пламя грозило перейти по мосту и поставить под угрозу местечко Саутварк на южном берегу реки. Пожар распространился на север, достигнув финансового центра города. Дома банкиров на Ломбард стрит начали гореть во второй половине дня понедельника, побуждая их побыстрее выбрасывать штабелями золотые монеты, столь важные для благосостояния города и нации, прежде чем они плавились. Некоторые наблюдатели подчеркивают отчаяние и беспомощность, которые, казалось, захватили лондонцев в этот второй день пожара, и отсутствие усилий сохранить богатые, модные районы, такие, как Королевская биржа. Королевская биржа загорелась во второй половине дня, и сгорела в течение нескольких часов.

Распространяются настроения, что иностранцы были виновниками пожаров. Подозревают французов и голландцев. Обе страны были врагами Англии во второй англо-голландской войне .

Вторник

Приблизительный урон на вечер вторника, 4-го сентября. Пожар перестал распространяться в среду, 5-го сентября.

Вторник, 4 сентября, был днем наибольших разрушений. Командный пункт Джеймса, герцога Йоркского в Темпл Бар, где Стрэнд встречается с Флит-стрит, должен был прекратить огонь в западном направлении перед дворцом Уайтхолл. Создавая заграждение с пожарными от Флит бридж и вниз по Темзе, Джеймс надеялся, что река Флит станет природной противопожарной полосой. Однако рано утром во вторник пламя прыгнуло над Флит из-за безудержного восточного ветра, и обошло их, заставляя убегать. Во дворце был ужас.

Работая по плану, пожарные Джеймса создали большую противопожарную полосу к северу от пожара. В ней огонь задержали до конца дня, когда пламя прыгнуло поперек и стало уничтожать широкую, богатую торговую улицу Чипсайд.

В течение дня огонь начал двигаться к Тауэру с его магазинами пороха. Прождав целый день помощи от официальных пожарных Джеймса, которые были заняты на западе, гарнизон на башне взял дело в свои руки и создал противопожарные полосы, взорвав дома в непосредственной близости, тем самым прекратив наступление огня.

Среда

Ветер ослаб во вторник вечером и созданные противопожарные полосы, наконец, дали эффект в среду, 5 сентября. Пипс ходил по тлеющему городу, а затем, поднявшись на колокольню церкви, осмотрел разрушенный город «самый печальный вид запустения, что я когда-либо видел». Отдельные пожары ещё продолжались, но Большой Пожар кончился. Пипс посетил Мурфильд, большой общественный парк к северу от города, и увидел большой лагерь бездомных беженцев. Он отметил, что цена на хлеб в окрестностях парка удвоилась. Эвелин также посетил Мурфильд, который превратился в основную точку сбора для бездомных, и пришёл в ужас от числа людей, находящихся в бедственном положении. Некоторые из них ютились в палатках, другие в самодельных лачугах. Эвелин был поражён гордостью этих лондонцев, которые «готовы погибнуть от голода и лишений, но не просить ни одного пенни».

Боязнь иностранных террористов, а также французского и голландского вторжения была высока как никогда. Среди травмированных жертв пожара в среду ночью была вспышка всеобщей паники.

Оценки жертв и разрушений

Лишь несколько случаев смерти от пожара официально зарегистрированы. Портер (Porter) даёт цифру восемь, а Тинисвуд (Tinniswood) говорит об «одной личности», хотя и добавляет, что некоторые смерти, должно быть, незарегистрированы. Также он добавляет, что, помимо смертей от возгорания и вдыхания дыма, люди также гибли в импровизированных лагерях. Хансон (Hanson) не согласен с идеей, что существует только несколько смертельных случаев, перечисляя известные случаи смерти от голода и условий жизни людей, которые «ютились в лачугах или жили среди развалин, которые раньше были их домами» в холодную зиму, которая последовала за пожаром.

Материальный ущерб составил 13200 домов, более 80 приходских церквей (в том числе и Собор святого Павла) и много других зданий. Общий ущерб от пожара был оценен в астрономическую по тем временам сумму в 10 миллионов фунтов стерлингов.

Последствия

Реальных виновных в возникновении пожара так и не нашли. В 1667 году Королевский Совет постановил, что пожар был несчастным случаем, вызванным «рукой Божьей, сильным ветром и очень сухим временем года». Подстёгиваемые жаждой скорого нахождения козла отпущения , люди объявили виновным в возникновении огня француза-смотрителя, простолюдина, Робера Юбера, который был назван агентом Папы Римского и зачинщиком пожара в Вестминстере. Он позднее изменил версию, сказав, что сначала поджёг булочную на Пуддинг Лэйн. Юбер был признан виновным, и, несмотря на мольбы о прощении, повешен в Тайберне 28-го сентября 1666 г. После его смерти стало известно, что он прибыл в Лондон спустя 2 дня после начала пожара. Эти утверждения, что католики начали пожар, использовались как сильная политическая пропаганда противниками прокатолического режима Карла II, главным образом во время Папского заговора и позже, при его правлении.Хороший рассказ

См. также

История Лондона
Развитие
Периоды истории
Правительство	MBW Совет лондонского графства

Большой (Великий )пожар в Лондоне (англ. Great Fire of London ) продолжался в течение четырёх дней, со 2 по 5 сентября 1666 года.

Пожар угрожал аристократическому району Вестминстер (современный Вест-Энд), дворцу Уайтхолл и большинству из пригородных трущоб, однако он не смог достичь этих округов. При пожаре сгорело 13500 домов, 87 приходских церквей (даже Собор святого Павла), большая часть правительственных зданий. Считается, что пожар лишил крова 70 тысяч человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч. Точно неизвестно, сколько людей погибло при пожаре, есть сведения всего лишь о нескольких жертвах, но множество жертв не были записаны. Кроме того, огонь мог кремировать многих, оставляя неузнаваемые останки.

Пожар начался в пекарне Томаса Фарринера на улочке Пуддинг Лейн. Загорелось сразу после полуночи в воскресенье, 2 сентября. Огонь стал быстро распространяться по городу в западном направлении. Пожарные того времени, как правило, применяли метод разрушения зданий вокруг возгорания для того, чтобы огонь не распространялся. Это не сделали только потому, что лорд-мэр, г-н Томас Бладворт, не был уверен в целесообразности этих мер. К тому времени, когда он приказал разрушить здания, было слишком поздно. Некоторые люди считали, что поджог совершили иностранцы. Они были уверены, что он был голландский и французский. Обе страны были врагами Англии во время Второй Англо-Голландской Войны, которая длилась в то время.

В понедельник пожар продолжил распространяться на север, к центру Лондона. Во вторник пожар распространился по большей части города, разрушив Собор святого Павла, и перешёл на противоположный берег реки Флит. Попытка потушить огонь, как полагают, увенчалась успехом из-за двух вещей: стих восточный ветер, и гарнизону Тауэра с помощью пороха удалось создать противопожарные разрывы между зданиями для предотвращения дальнейшего распространения на восток.

Пожар, как сообщается, также помог избавиться от Великой чумы, которая свирепствовала в Лондоне в 1665 году.

Оценки жертв и разрушений

Лишь несколько случаев смерти от пожара официально зарегистрированы. Портер (Porter) дает цифру восемь, а Тинисвуд (Tinniswood) говорит о «одной личности», хотя и добавляет, что некоторые смерти должно быть незарегистрированы. Также он добавляет, что, помимо смертей от возгорания и вдыхания дыма, люди также гибли в импровизированных лагерях. Хансон (Hanson) не согласен с идеей, что существует только несколько смертельных случаев, перечисляя известные случаи смерти от голода и условий жизни людей, которые «ютились в лачугах или жили среди развалин, которые раньше были их домами» в холодную зиму, которая последовала за пожаром.

Последствия

Реальных виновных в возникновении пожара так и не нашли. В 1667 году Королевский Совет постановил, что пожар был несчастным случаем, вызванным «рукой Божьей, сильным ветром и очень сухим временем года». Подстёгиваемые жаждой скорого нахождения козла отпущения, люди объявили виновным в возникновении огня француза-смотрителя, простолюдина, Роберта Хьюберта, который был назван агентом Папы Римского и зачинщиком пожара в Вестминстере. Он, позднее, изменил версию, сказав, что сначала поджёг булочную на Пуддинг Лэйн. Хьюберт был признан виновным, и, несмотря на мольбы о прощении, повешен в Тибурне 28-го сентября 1666. После его смерти, стало известно, что он прибыл в Лондон спустя 2 дня после начала пожара. Эти утверждения, что католики начали пожар, использовались как сильная политическая пропаганда противниками прокатолического режима Карла II, главным образом во время Папского заговора и позже, при его правлении.

До 1666 года средневековый Лондон мало чем отличался от других европейских городов. За века он превратился из уютного римского городка в крупный торговый и культурный центр. Вот только самому городу это не во всем пошло на пользу. Узкие грязные улочки, над которыми нависают верхние этажи простых деревянных домов и другие «прелести» жизни в то время, были характерны и для Лондона.

Но 2 сентября 1666 года в Лондоне вспыхнул пожар, который полыхал целых три дня и уничтожил практически все деревянные постройки. ля города это стало не концом его истории, а, как ни странно, началом новой жизни. Но обо всем по порядку.

Старый город

На месте Лондона существовали поселения и до , но полноценный город основали именно прибывшие на остров легионеры. Уже к началу XVII века Лондон был столицей

и крупнейшим городом Англии с населением в полмиллиона человек. Естественно, это сказалось на комфорте городского пространства.

Каменных домов в нем почти не было, а большая часть простых районов для ремесленников и бедняков были полностью деревянными. Крыши домов покрывали соломой, а в подвалах еще со времен хранились бочки с порохом. Кроме того, жители города использовали открытый огонь для освещения домов. Более пожароопасной ситуации сложно и представить.

И пожары, конечно, случались. Но спасала близость реки Темзы, вода которой помогала быстро потушить любое возгорание. Но в начале осени 1666 года удача отвернулась лондонцев.

Стечение обстоятельств

2 сентября 1666 года пожар начался в пекарне некоего Томаса Фарринера. Пока Фарринер пытался его потушить, огонь перекинулся на соседние дома. Прибывшие констебли решили разрушить несколько домов по периметру, чтобы локализовать пожар, но этому воспротивились жители. Отдать приказ о разрушении мог только лорд-мэр Томас Бладворт, которого все и стали ждать.

Бладворт прибыл, но сам запаниковал и нужных приказов не отдал. А огонь тем временем добрался до бумажных складов дальше по улице. Спустя какое-то время по Темзе прибыл лично король Карл II и дал отмашку на разрушение домов. Но было уже слишком поздно.

Лето в том году выдалось крайне жарким и засушливым, что было странно для дождливого Лондона. В результате деревянные балки и перекрытия домов высохли, и при контакте с огнем моментально вспыхивали, как спички. К тому же, поднялся сильный ветер, который быстро переносил огонь с одного здания на другое.

Два дня пожара

На следующий день пожар начал подбираться к богатым районам Лондона. Сгорели дома банкиров на Ломбард-стрит, превратилось в пепел здание Королевской биржи. К концу дня полыхал почти весь город, были уничтожены почти и редакция газеты London Gazette.

Лорд-мэр Бладворт из города попросту сбежал, чтобы не нести ответственности за распространение пожара. Тогда Карл II, убедившись в неспособности местных властей сделать хоть что-нибудь, взял ситуацию в свои руки. Лондон перешел в непосредственное управление его брата герцога Йоркского.

Пользуясь паникой и беззаконием, активизировался криминалитет. По городу прокатилась волна разбойных нападений и грабежей. Панику подогревали слухи о некоем заговоре против Англии. В роли заговорщиков-поджигателей горожане видели в основном иностранцев, так что именно они страдали от погромов больше всех.

Кульминацией пожара стало разрушение Собора Святого Павла. Сам собор казался в безопасности, так как стоял посреди площади, да и камня в нем было больше, чем дерева. Но к несчастью там как раз проводились ремонтные работы, и было много строительных лесов. После того, как они загорелись, собору пришел конец.

Новый город

Справится с пожаром удалось только к утру среды 5-го сентября. К тому времени огонь уничтожил около 14 тысяч построек и убил несколько тысяч горожан. Но ветер стих, и пожарным стало проще спасти то, что осталось.

Карл II строго-настрого запретил вести любые ремонтные работы до утверждения генерального плана. Архитектор Кристофер Рен занялся восстановление Собора Святого Павла и других пострадавших церквей. Полностью был отстроен район Сити, только теперь он был каменным.

Король внес крайне серьезные законодательные изменения, чтобы избежать таких разрушительных пожаров в будущем. В 1667 году был принят закон о застройке, запрещавший, в частности, строить верхние этажи нависающими над улицей. Отныне они не могли быть больше нижних.

Удивительным образом пожар помог развитию юриспруденции и стал причиной зарождения страхового бизнеса. Специальный «Огненный суд» разбирал имущественные споры погорельцев, а в Лондоне отныне действовала Пожарная контора, у которой можно было купить страховку от огня. В случае возгорания на место выезжала команда этой конторы, которая помогала тушить пожар.

Кроме того, есть версия, что именно пожар спас Лондон от эпидемии чумы, которая свирепствовала в 1665 году. После пожара чума в город так и не вернулась.

История Великого лондонского пожара напоминает нам, что даже из больших катастроф можно извлекать пользу. Несмотря на все бедствия, которые пережили лондонцы за те три страшных дня, спустя год они получили новый каменный город с куда более благополучными санитарными условиями. Естественно, это было невозможно без грамотного руководства короля Карла II, который в момент общей беды оказался действительно отцом своего народа. И не сбежал, как это сделали многие другие аристократы.

Большие пожары случались в Лондоне не раз и до и после 1666 года. С десяток раз горел Лондонский мост, пока не был отстроен в камне. Та же участь постигла и два первых собора святого Павла. Сам город с деревянными домами и крытыми соломой крышами, практически смыкавшимися на уровне верхних этажей и образовывавших улицы-тоннели с хорошей тягой, словно только и ждал малейшей искры.

Уже Вильгельм Завоеватель в конце XI века пытался принять противопожарные меры и спасти тем самым город от новых бедствий. Так, он издал суровый закон, получивший название couvrefeu («потуши огонь» по-французски, которое позднее превратилось в современное curfew – одновременно и «комендантский час», и «колпачок для тушения огня»). Согласно этому закону, все огни и очаги в городе должны были гаситься с боем колокола в восемь часов вечера. Кроме того, горожане снабжались кое-какими противопожарными средствами вроде ведер с водой и багров для стаскивания с крыш горящей соломы.

Но то ли лондонцам было влом каждое утро просыпаться в холодном доме и разводить огонь по-новому, то ли они так выражали свое фи в адрес норманнских завоевателей, но закон этот особо не соблюдался, доказательством чему служат пожары, следовавшие буквально один за другим – 1077, 1087, 1093, 1132, 1135…

Горящий город

В 1189-м неубедительную попытку повлиять на ситуацию предпринял тогдашний мэр Лондона Генри Фитцайлуин. Он настаивал на том, чтобы дома строились только из камня, а крыши не крылись соломой. Его благие пожелания остались втуне, что в итоге привело к Большому Лондонскому пожару. Большому Лондонскому пожару 1212 года (некоторые историки называют 1213). Тогда лондонцы даже представить себе не могли, что ждет их спустя 454 года.

А между тем, пожары продолжали оставаться досадной неприятностью, несколько омрачавшей жизнь в столице, и грозили стать ее отличительной особенностью. Со временем богачи стали устанавливать у себя в домах камины с вытяжными трубами, которые зачастую делались из выпотрошенных стволов деревьев; это приводило к такому числу возгораний, что лорд-мэр пытался их запретить вовсе.

«Сгорел в собственной постели» стало частой причиной смерти, особенно после того как вошло в моду табакокурение. И без того пожароопасную обстановку осложняло наличие в жилых кварталах таких огнеопасных соседей, как булочники, гончары и кузнецы. А ведь были еще склады лондонского порта, под завязку набитые «топливом» для пожара.

Роковой год

Собственно говоря, беда не пришла неожиданно. Почти год стояла засуха, так что к сентябрю 1666-го все, что было в городе деревянного, пришло в полную пожарную готовность. Более того, чего-то катастрофического ждали и предрекали, причем именно в 1666-м: ведь в Апокалипсисе говорится, что 666 – число Антихриста, который в числе прочего является носителем небесного огня.

1 сентября было обычным рабочим субботним днем в Лондоне. На Пудинг Лейн, что к северо-востоку от Лондонского моста, стоял обычный, отнюдь не сладкий, аромат. Одно из значений слова pudding – «кровяная колбаса», и Пудинг Лейн была тем местом, куда из мясных лавок Чипсайда свозились потроха, прежде чем вывозились из города на баржах по Темзе.

Некий Томас Фарринер имел здесь пекарню, где занимался производством галет для королевского флота. Как так получилось, что именно с его дома начался Великий пожар, так и осталось до конца не ясным. Сам он утверждал, что около полуночи спустился посмотреть, не осталось ли тлеющих углей в печи, чтобы зажечь свечу. Не обнаружив таковых, он вернулся в постель. А спустя час его разбудил дым пожара. Нижний этаж уже был охвачен огнем, так что Фарринер с женой, детьми и служанкой оказались в ловушке. Семейство через окно выбралось на крышу соседнего дома и спаслось, а испуганная служанка предпочла остаться в доме и стала первой жертвой пожара.

Хроника катастрофы

Примерно в три часа ночи о беде доложили лорду-мэру сэру Томасу Бладворту. Однако, взглянув на пожар, он изрек

достаточно одной женщине помочиться, чтобы его потушить»

и вернулся в кровать. А между тем пламя разгоралось все сильнее, подгоняемое сильным ветром и питаемое деревом домов и горючим содержимым складов торговцев и ремесленников.

К утру огонь добрался до Лондонского моста. Водяные колеса сгорели еще до того, как кому-нибудь пришло в голову использовать их по назначению, а руины сгоревших домов (в те времена мост был плотно застроен) преградили путь помощи с южного берега. В северной же части города ветер продолжал раздувать пламя, а жар стал таким, что не позволял подобраться к огню на достаточное для борьбы с ним расстояние. По словам одного из очевидцев,

теперь огонь захватил власть и полыхает ужасно, а Бог раздувает его своими гигантскими мехами».

Довольно детальный отчет о пожаре 1666 года оставил в своем знаменитом «Дневнике» Сэмюэл Пипс. Именно он, видя масштабы бедствия и обеспокоенный тем, что, стремясь спасти свое добро, никто не пытался потушить пожар, добился встречи с королем и его братом, герцогом Йоркским, и убедил их в необходимости сносить дома, дабы преградить путь огню. В обратный путь он пустился с соответствующими предписаниями лорду-мэру от имени монарха. Однако тот отреагировал весьма истерично:

Господи, что я могу сделать? Я без сил. Люди отказываются повиноваться мне. Я сношу дома, но огонь настигает нас быстрее, чем мы можем противостоять ему».

По счастью, король оказался большим энтузиастом пожаротушения, и его часто можно было видеть на Темзе, выглядывающим достойное его таланта руководителя возгорание. Впрочем, ситуация усугублялась с каждым часом (за это время сгорало еще около сотни домов). Когда борцам с пожаром удалось таки добраться до тех немногих водяных помп, которые были в Сити, выяснилось, что их невозможно куда бы то ни было транспортировать по охваченным огнем узким улочкам, запруженных к тому же толпами людей, пытающихся спасти свои пожитки.

Спасайся кто может!

Кстати, почему-то лондонцы верили, что церкви представляли собой надежное укрытие для их имущества. Довольно вскоре выяснилось, что это не так. Запись в дневнике Сэмюэла Пипса за вечер воскресенья, 2 сентября, гласит:

Церкви, дома и все в огне, все горит, и ужасный шум стоит от пламени и трещат, рушась, дома».

Тем временем пожар вплотную подошел к его собственному жилищу. И в четыре часа утра следующего дня Пипс, погрузив в тележку самые дорогие вещи, деньги и свой знаменитый дневник, эвакуировался к другу в Бетнал Грин.

Кстати, кое-кто на пожаре неплохо нагрел руки. Например, владельцы тележек, которые заламывали немыслимые цены за вывоз скарба в безопасные районы вроде Бетнал Грин и Сохо – до 30 фунтов.

В этот день, 3 сентября, сгорело около 20 церквей, королевская Биржа и даже каменный замок Бейнард. Его постигла та же печальная участь, что и в 1428 году.

Пожар достиг такой мощи, что мог теперь распространяться и против ветра. Он вплотную подобрался к районам, где жили состоятельные люди, и хотя они отчаянно пытались спасти свои богатства, щедрости им это не прибавило. Так, по слухам, один ольдермен спасшим из огня его сундук с 10 тысячами фунтов выделил награду в размере аж 4 фунтов.

Своего апогея катастрофа достигла во вторник. Огонь устремился вниз по склонам Ладгейт Хила и к полудню пересек реку Флит. На Флит Стрит пожар так свирепствовал, что борцы с огнем вынуждены были отступить.

Из опасения, что огонь достигнет главной королевской резиденции в Лондоне – дворца Уайтхолл – королевские драгоценности были вывезены в Хэмптон Корт. Велись также приготовления к эвакуации из столицы казначейства.

Кстати, к чести короля и герцога Йоркского надо сказать, что они приложили массу усилий к тушению огня. Так герцогу однажды пришлось спасаться от огненной стихии бегством. По иронии судьбы, когда спустя семь лет после пожара он обратился в католичество, его мужественное поведение во время бедствия было забыто, а сам он в народном сознании превратился в одного из папистов-конспираторов, которые и подожгли город. Его и короля видели по щиколотку в воде, бегающими с ведрами или нагнетающими в помпу воду, взбирающимися на крышу, чтобы оценить ситуацию. Изящный королевский костюм насквозь промок и покрылся грязью, но то и дело он останавливался не затем, чтобы привести его в порядок, а чтобы вознаградить тех, кто мужественно боролся со стихией.

А тем временем огонь добрался до собора святого Павла. Его как раз реставрировали после предыдущего пожара. Пламя взметнулось по опоясывавшим собор лесам. Когда обрушились своды, их обломки проломили пол собора и уничтожили находившееся в подполье книгохранилище.

Святой Павел горел долго и пламенно. Мемуарист Джон Ивлин писал о камнях, разлетавшихся от собора в разные стороны, как гранаты, ручьях расплавленного свинца, текущих по улицам, и раскаленных докрасна каменных мостовых. Огонь подбирался вплотную к Тауэру. Доберись он до пороховых запасов Белой башни – и последствия были бы еще более катастрофическими.

Нет худа без добра

По счастью, в среду ветер утих, что позволило борцам с огнем начать одерживать верх над разбушевавшейся стихией. К утру четверга худшее было позади. Однако последние тлеющие угольки большого пожара потушил только 10-дневный дождь, пролившийся в октябре. И еще много месяцев он тлел в подвалах, а жир и масло, попадая на воздух, вспыхивали огнем.

За пять дней Великий пожар 1666 года принес больше разрушений, чем немецкие бомбардировки во время Второй мировой. Сгорело более 13 тысяч домов – каждый третий в городе, — 87 церквей, 52 гильдии и других значимых зданий вроде королевской Биржи, таможни и тюрьмы Ньюгейт. Здание городской ратуши полностью выгорело.

Около 70 тысяч человек остались без крова. В огне пожара, однако, погибли всего шесть человек. Многие месяцы спустя потерявшие в огне пожара кров люди вынуждены были жить в окрестных полях в полотняных палатках – число погибших от тягот такой жизни значительно превысило число жертв пожара. Духовенство представило пожар карой господней, но в то же время и божьей милостью, ибо могло быть и хуже.

В Европе были уверены, что Лондон уже не оправится от таких потерь. Бизнес был в полном хаосе, но недолго. Лондон в очередной раз продемонстрировал миру поразительную живучесть. В течение недели вновь открылись рынки, а владельцы лавок на Лондонском мосту довольно быстро вернулись к делам, несмотря на руины. Что касается Сэмюэла Пипса, его дом был восстановлен и уже через две недели он с женой вернулся в родные стены.

Правительство старалось регулировать начавшуюся реконструкцию города. В частности, законом предписывалось строить новые здания из кирпича. Был введен специальный налог на уголь, который пошел на восстановление 52 церквей, включая собор святого Павла, все по проектам сэра Кристофера Рена.

Как ни парадоксально, пожар 1666 года имел и некоторые благоприятные последствия. Так, благодаря оказавшимся в долговых тюрьмах разорившимся предпринимателям возник целый новый бизнес – страхование от пожара, — частью которого стало появление профессиональных пожарных. Владельцы страховых полисов устанавливали перед своими офисами специальные знаки с именем компании-страховщика, и поначалу пожарные тушили только те пожары, которые случались у их клиентов.

Впрочем, довольно скоро страховые компании сообразили, что не в их интересах было оставлять гореть здания, застрахованные конкурентами – в конце концов, огонь мог перекинуться и на здания их клиентов. Поэтому была придумана новая система, поощрявшая тех, кто прибыл на место возгорания первым.

Правда, и тут не обошлось без казусов. Теперь пожарные зачастую, вместо того чтобы тушить пожар, выясняли отношения, пока огонь делал свое дело. Доходило даже до порчи оборудования соперников. Постепенно, однако, конкуренты стали сотрудничать и в 1833 году основали Лондонскую пожарную организацию.

Кто виноват?

Что касается причин возникновения пожара, созданная по распоряжению короля комиссия в результате проведенного расследования пришла к заключению, что он случился

по воле Божьей, из-за сильного ветра и засухи».

В память о Великом пожаре 1666 года в Лондонском Сити на пересечении улиц Монумент Стрит и Фиш Стрит Хилл был установлен Монумент – внушительных размеров колонна авторства архитектора Кристофера Рена и ученого Роберта Гука. Ее высота – 202 фута – равна расстоянию от памятника до того места на Пудинг Лейн, где некогда стояла печально прославившаяся в веках пекарня Томаса Фарринера.

Просмотров