Лон фуллер мораль права краткое содержание. Мораль, делающая возможным право. Восемь способов оказаться несостоятельным законодателем

издательско-образовательный
проект

Навигатор

THE MORALITY
OF LAW

Y a l e U n iv e r s it y P r e s s
NEW HAVEN AND LONDON

ДОН А ФУЛЛЕР

МОРАЛЬ ПРАВА
f 1еревод с английского

Издание переработанное и дополненное

УДК
ББ К

3 4 0:1 7
6 7 .0
Ф 94

Редакционный совет: В. Завадников, П. Горелов,
Д ж. Дорн, М. ван Кревельд, Д. Дал, Б. Линдси,
Я. Оравец, Я. Романчук, Т. Палмер, Р. Веддер
Редколлегия: 10. Кузнецов, А. Якимчук, Е. Болотова,
И. Комарова, Л. Нагайцсв, К. Николаева
Перевод

Т. Даниловой

Редактор серии

Ю. Кузнецов

Научный редактор

А. Куряев

Фуллер Лон Л.
Мораль права / Лон Л. Фуллер; пер. с англ. Т. Даниловой под ред.
А. Куряева. — М.: И Р И С Э Н, 2 0 0 7 . 3 0 8 с. (Серия « П р а в о »)
ISB N 9 7 8 - 5 - 9 1 0 6 6 - 0 1 1 - 8
Известный американский правовед Лон Фуллер (1 9 0 2 - 1 9 7 8)
является одним из крупнейших соврем енны х представителей
естественноправового направления в теории права. Данная книга,
ставшая классикой, представляет собой систематическое изложение
концепции права, основанной на специфических моральных требованиях
к праву как таковому. Автор показывает, что к числу этих требований
относятся такие, как непротиворечивость, общий характер норм, ясные
и понятные нормы, общеизвестность, отсутствие норм, имеющих
обратную силу, отсутствие неисполнимых требований, стабильность,
соответствие административных и судебных действий законам. Эти
требования соответствуют самой природе права и являются внешними
по отношению к правоустанавливающим институтам. Данная концепция
представляет собой разработанную альтернативу доминирующей в наше
время позитивистской концепции права.
Книга представляет интерес для правоведов, законодателей и раз-
работчиков нормативно-правовых актов, а также для студентов и пре-
подавателей юридических специальностей.
У Д К 3 4 0:1 7
ББ К 6 7 .0

Все права защ ищ ены. Никакая часть эт ой кн иш
не может быть воспроизведена в какой бы то ни было
форме и какими бы то ни было средствами без п и сь-
менного разрешения владельца авт орских прав.

ISB N 0 - 3 0 0 - 0 1 0 7 1 - 2 (англ.)

ISB N 9 7 8 - 5 - 9 1 0 6 6 - 0 1 1 - 8 (рус.)

А Н О «Институт распространения
информации по социальным
и экономическим наукам», 2 0 0 7

1 9 6 4 by Yale University

ОГЛАВЛЕНИЕ
От И З Д А Т Е Л Я.................................................................................................. 7
П редисловие ко второму изданию........................................................ 9
П редисловие к первому и зд а н и ю...................................................... 11
ГЛ АВА I
ДВА ТИПА М О Р А Л И...........................................................................13
М ораль стремления и мораль долга..................................................................14
Ш кала м о р а л и............................................................................................................ 2 0
Лексикон морали и два типа м о р а л и............................................................ 2 4
Предельная полезность и мораль ст р ем л ен и я.......................................... 26
Взаимность и мораль д о л г а................................................................................3 0
М ест о разделительного указателя на моральной шкале...................3 9
Награды и н а ка за н и я..............................................................................................4 2

ГЛАВА II
МОРАЛЬ, ДЕЛАЮЩАЯ ВОЗМ ОЖ НЫ М П Р А В О.................... 47
Восемь способов потерпеть неудачу, составляя з а к о н...................... 4 7
Последствия н е у д а ч и.............................................................................................. 5 3
Стремление к правовому соверш ен ст ву........................................................ 56
Законность и экономический р а с ч е т.............................................................59
Всеобщ ность з а к о н а.............................................................................................. 61
О бнародование.............................................................................................................65
Законы, имеющие обрат ную с и л у.................................................................. 67
Ясность з а к о н о в....................................................................................................... 8 0
Прот иворечия в з а к о н а х.....................................................................................8 3
Законы, т ребую щ ие н евозм ож н ого................................................................. 8 8
Постоянст во закона во в р е м е н и...................................................................... 99
Согласованность официальных действий
с провозглашенным з а к о н о м.................................................................... 101
Законность как практическое и с к у с с т в о................................................. 112

ГЛАВА III
П О Н ЯТИ Е П Р А В А............................................................................ 117
Правовая мораль и естественное п р а в о...................................................... 117
Правовая мораль и концепция позитивного п р а в а..............................1 2 9
Концепция н а у к и.....................................................................................................1 4 3
Возражения на представленное здесь понимание права

Книга Г. Л. А. Харта «П онят ие п р а в а » ......................................................1 6 0
П раво как целенаправленное предприятие
и право как наблюдаемый факт
общественной в л а с т и.................................................................................. 174

ГЛАВА IV
МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ П Р А В А.............................................. 183
Нейтральность внутренней морали права
по отношению к материальным ц е л я м............................................ 1 8 3
Законность как условие результ ат ивност и.......................................... 1 8 6
Законность и сп р а вед л и вост ь........................................................................ 1 8 8
Правовая мораль и законы, направленные
прот ив предполагаемых пороков,
не поддающихся определению....................................................................191
Взгляд на человека, подразумеваемый правовой моралью

Проблема пределов эффективного правового действия

Правовая мораль и размещение экономических ресурсов

Правовая мораль и проблема
институционального п р о е к т и р о в а н и я............................................ 211
Институциональное проектирование
как проблема минимизации и зд ер ж ек.................................................2 1 2
Проблема определения морального с о о б щ е с т в а.................................. 2 1 6
Минимальное содержание материального
естественного п р а в а..................................................................................2 1 8

ГЛАВА V
ОТВЕТ КРИТИКАМ............................................................................223
С т рукт ура аналитического правового позит ивизм а.........................2 2 7
Является ли некоторый минимум уважения
к принципам законности необходимым
для существования правовой системы? .............................................2 3 4
Действительно ли принципы законности
составляют «внут ренню ю мораль права»? ....................................2 3 7
Некот орые выводы из п о л е м и к и................................................................... 2 6 4

Р ецензии и отзывы на книгу «М ораль права» .............................. 287
П риложение. П роблема д о н о с ч и к а............................................... 289
П редметно-именной указатель.........................................................299

ОТ ИЗДАТЕЛЯ
Книгой «Мораль права», принадлежащей перу выдающе-
гося американского юриста и философа права Лона Л. Фул лера (1 9 0 2 — 1 9 7 8), мы открываем новую серию «П раво»
в рамках издательско-образовательного проекта «Н авига-
тор ». Несмотря на свой небольшой объем (а в первом из-
дании отсутствовала глава 5 «Ответ критикам») эта книга,
несомненно, является одним из фундаментальных трудов
по философии и теории права, написанных в X X в.
Л. Фуллер многие годы проработал в Гарвардской шко-
ле права и приобрел известность благодаря своим работам
в сфере договорного права, правовой теории и философии,
а также в качестве преподавателя. Но именно его теорети-
ческие работы принесли ему мировую известность. В част-
ности, книга «Мораль права», которую вы держите в руках,
и полемика с другим выдающимся американским правове-
дом Г. Л. А. Хартом сыграли большую роль в развитии ха-
рактерной для Нового времени дискуссии между правовым
позитивизмом и теорией естественного права.
В России имя Л. Фуллера нередко упоминается в учеб-
ных курсах по теории государства и права и истории поли тических и правовых учений*. Тем не менее для русско-
язычного читателя знакомство с оригинальными работами
ученого зачастую оказывается практически невозможным.
Этот пробел и призвано заполнить настоящее издание.
Но работа «Мораль права» не стала бы классической,
если бы представляла лишь исторический интерес. Как и
всякий подлинно фундаментальный труд она не теряет ак-
туальности со временем. Все изложенное в ней имеет пря-
мое отношение к правовым проблемам, с которыми стал-
киваются постсоциалистические страны. По понятным
причинам (первое издание книги вышло в 1964 г., в т о-
рое — в 1 9 6 9 г.) автор не затрагивает проблемы перехода
от социалистической правовой системы к современной раз-
*

Один из учебников содержит даже развернутый реферат книги
« Мораль права»: Козлихин И. Ю., Поляков А. В., Тимошина Е. В.
История политических и правовых учений. С П б.: И зд-во юрид.
ф -та С.-Петербургского гос. университета, 2 0 0 7 . С. 4 7 9 —4 9 8 .

От издателя

Витой правовой системе «западного» типа и лишь походя
упоминает аналогичные проблемы, возникающие в ходе соз-
дания правовых систем в развивающихся странах. Однако
все проблемы, связанные с достижением целей «внутренней
морали права», которые Л. Фуллер описывает в свой кни-
ге, могут быть проиллюстрированы множеством примеров
из повседневной практики законотворчества, правоприме-
нения, государственного управления и политической д е-
ятельности в современной России и других странах, ранее
входивших в состав СССР. В книге «Мораль права» специ-
алисты и политические деятели, работающие над судебной и
административной реформой, несомненно, найдут для себя
много полезного и важного с практической точки зрения.
В современной литературе нет единого устоявшегося
мнения по поводу того, к какой школе или направлению
теоретической мысли следует относить концепцию Л. Ф ул-
лера. Хотя зачастую ее считают лежащей в русле естест-
венно правовой традиции, в литературе существует также
мнение, что идеи Л. Фуллера принадлежат «интегратив-
ной юриспруденции». Как бы то ни было, критика автором
позитивистских подходов остается по-преж нему актуаль-
ной и содержит идеи, важные для всех практиков законо-
дательной работы, даже тех, кто по своим теоретическим
воззрениям остается в целом верными правовому позити-
визму. Практика законотворческой деятельности в России
показывает, что упрощенное и некритическое восприятие
позитивистских концепций нередко приводит к появлению
неприменимых на практике, противоречивых и в целом не-
работающих законов и иных нормативных актов.
Учитывая все перечисленное, Редакционный совет п ро-
екта «Н авигатор» принял решение о публикации книги
Л. Фуллера «Мораль права» на русском языке. Мы наде-
емся, что это издание сослужит хорошую службу как пре-
подавателям и студентам, так и практикующим юристам,
законодателям и политикам.
Валентин Завадников,
Председат ель редакционного совета
проекта « Навигатор»
Февраль 2 0 0 7 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ
КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
В предлагаемом читателю новом издании «Морали права»
первые четыре главы, за исключением одного или двух не-
больших исправлений, сохранены в том виде, в каком они
увидели свет в первом издании. Единственное существенное
изменение заключается в дополнении книги пятой (послед-
ней) главой, получившей название «Ответ критикам».
Однако то, что первые четыре главы остались практиче-
ски неизменными, вовсе не означает, что автор книги пол-
ностью удовлетворен формой и содержанием представлен ного в них материала. Это значит всего лишь то, что в п е-
реосмыслении проблем, рассмотренных в рамках данных
глав, я еще не зашел настолько далеко, чтобы предпринять
попытку сколько-нибудь существенной ревизии тех взгля-
дов, которые были впервые высказаны мною в ходе лекций
в 1963 г. Это также означает, чтов целом я и сегодня при-
держиваюсь позиции, заявленной в тех лекциях.
Я надеюсь, что новая, пятая глава книги не будет в о с-
принята лишь как упражнение в полемике. В философии
права англоязычного мира многие десятилетия доминиру-
ет традиция, связанная с именами Остина, Грея, Холмса
и Кельзена. Тот факт, что разработанные этими учены-
ми общие представления о праве заняли центральное м ес-
то, не означает, что они приняты целиком и полностью:
вытекающие из них выводы часто вызывают дискомфорт
даже у адептов этих взглядов. Полагаю, что в новой за-
ключительной главе этой книги мне удалось точнее, чем
когда-либо прежде, изложить свои разногласия с анали-
тическим правовым позитивизмом. И в этом огромная за-
слуга моих критиков, прежде всего Г. Л. А. Харта, Рональда
Дворкина и Маршалла Коэна. Их критика не всегда была
мягкой по форме, однако именно это позволило не приту-
пить прямоту и резкость аргументации уклончивыми фра-
зами, что столь часто встречается в полемике. Обнажив
базовые предпосылки своих рассуждений, они помогли мне
проделать то же самое с предпосылками, на которых бази-
руется мой анализ.
Предисловие ко второму изданию

Поскольку ученые, основные интересы которых лежат
в области социологии и антропологии права, нашли п о -
лезным для себя первое издание этой книги, то читателям,
которые впервые возьмут в руки эту книгу, руководствуясь
схожими интересами, будет небесполезен один авторский
совет. Он состоит в том, чтобы начать знакомство с книгой
с главы II, а затем, временно пропустив промежуточные
главы, перейти сразу к главе V. Такой способ знакомства
с книгой служит двоякой цели: позволяя облегчить поиск
информации, полезной для их особых читательских и н -
тересов, он в то же время дает некоторое представление
об основных разногласиях, которые разделяют правове-
дов при решении задачи по определению предмета своего
исследования.
В заключение я хочу выразить признательность моему
секретарю Марте Энн Эллис, а также Рут Кауфман из из-
дательства Йельского университета за вклад, который они
внесли в создание этой книги (и поддержание моего д у -
шевного спокойствия). Их усердие и внимание в огромной
степени помогли мне справиться с той нервной и отнимаю щей много времени работой по выверке всех мелочей, к о-
торая всегда сопровождает процесс превращения рукописи
в готовый печатный текст.
1 мая 1969 г.
Л. Л. Ф.

П РЕДИ CAO ВИЕКПЕРВОМУ
ИЗДАНИЮ
В основу этой книги положен курс лекций, прочитанных
в апреле 1963 г. в Йельской школе права в рамках цик-
ла лекций им. Уильяма Сторрса. Хотя объем книги в не-
сколько раз превосходит объем исходного текста, я сохра-
нил форму лекций, поскольку она идеально соответствует
предмету и позволяет сохранить неформальный и зачастую
полемический стиль, который я предпочитаю. В результате
возникло определенное несоответствие между формой и с о -
держанием: даже хорошо воспитанная и терпеливая ауди-
тория Йельского университета вряд ли сумела бы высидеть
вторую «лекцию» в нынешнем виде.
В качестве приложения добавлен текст, который был
написан мной задолго до этих лекций. Приложение н а-
зывается «П роблема доносчика». Прежде чем перейти
к чтению второй главой книги, имеет смысл ознакомиться
с приложением и поразмыслить над этой проблемой. И з-
начально «проблема доносчика» использовалась в моем
курсе лекций по правоведению в качестве основы для дис-
куссий. Кроме того, на протяжении последних нескольких
лет этот материал использовался в качестве вводного при-
мера в рамках учебного курса по проблемам правоведения,
который читается всем студентам первого курса Гарвард-
ской школы права.
Выражение благодарности за помощь в создании этой
книги я должен начать со своей признательности Йельской
школе права не только за то, что ее любезное приглашение
стало для меня благотворным стимулом, но и за предостав-
ленное мне дополнительное время с тем, чтобы я мог д о -
биться лучшего соответствия предъявленным требованиям.
Кроме того, я должен выразить благодарность Фонду Р ок -
феллера за то, что он помог мне в период 1 9 6 0 /6 1 ака-
демического года получить доступ к редчайшему в амери-
канской академической жизни товару, а именно к досугу.
Под досугом я, конечно же, имею в виду возможность чи -
тать и размышлять, будучи освобожденным от необходи-
мости приносить непосредственную пользу (или делать вид,
Предисловие к первому изданию

Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ

Концепция права Лона Л. Фуллера:

АР
А877 Архипов, В. В. (Владислав Владимирович).
Концепция права Лона Л. Фуллера:Автореферат диссертации
на соискание ученой степени кандидата юридических наук.
Специальность 12.00.01 - Теория и история права и
государства; История учений о праве и государстве /В. В.
Архипов; Науч. рук. И. Ю. Козлихин; Санкт-Петербургский
государственный университет. -СПб.,2009. -35 с.-Библиогр. :
с. 35.5. ссылок Материал(ы):

• Концепция права Лона Л. Фуллера.
  Архипов, В. В.
  

  Архипов, В. В.

  Общая характеристика работы

  Актуальность исследования. Современная российская юриспруденция испытывает стремительно возрастающий интерес к классике американской философии права, долгое время остававшейся вне поля зрения отечественных исследователей. В советский период таким авторам, как, например, Оливер Уэнделл Холмс мл. (1841 - 1935), Натан Роско Паунд (1870 - 1964), Карл Никерсон Ллевеллин (1893 - 1962) не уделялось достаточного внимания, а их научные достижения оставались по большей части неизвестными. В то же время, американская юриспруденция первой половины и середины XX века была весьма плодотворна как в области отвлеченного от конкретной социально-политической проблематики дискурса социально-гуманитарных дисциплин, так и в области научного анализа различных ценностей и институтов, составляющих основу современной либерально-демократической модели (свобода, гражданское общество и т.п.). Кроме того, в современной философии права актуализируются проблемы, связанные с таким феноменом как глобализация. В работах американских ученых нашли отражение тенденции, сопутствующие глобализации, что представляет собой дополнительный аргумент в пользу их актуальности. Восполнение пробела, связанного с недостаточной изученностью американской философии права поможет не только дополнить картину истории правовой мысли, но и значительно повысить методологический потенциал отечественного правоведения.

  Видный представитель гарвардской школы права Лон Лувуа Фуллер (1902 - 1978) занимает особое место не только среди американских, но и среди англоязычных ученых-правоведов в целом. Исследования Л. Фуллера имели огромное значение для западной юриспруденции первой половины и середины XX века. В частности, его дискуссия с британским коллегой Гербертом Л.А. Хартом (1907 - 1992) вывела англоязычную юриспруденцию из тупика, в котором она оказалась к 1940-м годам. Данная дискуссия представляет собой один из наиболее интересных правовых текстов, известных англо-американской юриспруденции. Спор Л. Фуллера и Г. Харта - это спор между позитивизмом и естественным правом, двумя магистральными направлениями правовой мысли. Но актуальность вклада Л. Фуллера в развитие юридической науки не исчерпывается критикой позитивизма. Американский ученый является автором оригинальной правовой концепции «процедурного естественного права», в рамках которой приводится новое обоснование соотношения моральных принципов и правовой системы. Более того, концепция права Л. Фуллера относится к постклассическому типу научной рациональности, и она весьма актуальна в контексте развития методологии юридической науки. В частности, американский юрист развивал идею, согласно которой ученый, изучая социальную реальность, в то же время участвует в процессе ее конструирования. Практическая ориентированность концепции права, разработанной Л. Фуллером (что, в целом, является отличительной чертой американской юриспруденции как таковой), подтверждает ее актуальность и в контексте анализа практических аспектов, будь то проблемы совершенствования законодательства или вопросы разработки кодексов профессиональной этики.

  Степень разработанности темы. На сегодняшний день в российском правоведении отсутствует какое-либо комплексное логически завершенное монографическое исследование концепции права Л. Фуллера. Отдельные авторы сравнительно недавно начали проявлять интерес к философско-правовым взглядам американского юриста. Представление об основных составляющих концепции права Л. Фуллера впервые в отечественном правоведении было дано в статье д.ю.н., проф. И.Ю. Козлихина в 1990 г. К текущему моменту концепция права Л. Фуллера стала предметом изучения ряда ученых, среди которых следует отметить С.А. Дробышевского, В.П. Макаренко, С.В. Моисеева и А.В. Полякова. На уровне публикаций анализ данных авторов ограничен объемом части статьи, объемом параграфа или раздела учебника (курса лекций). Диссертантом были проведены исследования концепции права Л. Фуллера на уровне дипломной работы (бакалавриат) и магистерской диссертации, а также по теме диссертации было сделано несколько публикаций. В 2007 г. вышел перевод на русский язык основного текста Л. Фуллера - книги "The Morality of Law" (пер. с англ. Т. Даниловой под редакцией А. Куряева). Данный перевод не имеет научного комментария и содержит ряд спорных стилистических решений.

  В западной юридической науке единственным комплексным исследованием концепции права Л. Фуллера является книга Р.С. Саммерса «Лон Л. Фуллер» (данная работа не переведена на русский язык). Между тем, взгляды американского юриста часто становятся предметом рассмотрения в учебниках по общей юриспруденции, что выражается в общих обзорных статьях (Р. Познер, М. Фримен и др.). В научных комментариях К. Уинстона к работам Л. Фуллера исследуются преимущественно политологические и

  социолого-правовые аспекты исследований Л. Фуллера. Также данные аспекты раскрываются авторами изданного в 1999 г. в Амстердаме сборника под редакцией У. Виттевина и У. ван дер Бурга, в число которых входят: Д. Аллен, Д. Вайнинг, Д. Дизенхаус, К. Золтан, П. Клитер, Д. Лубан, Р. Макдоналд, Ф. Мутц III, Ф. Селзник, Г. Постема, П. Тичаут, П. Уэстерман, М. Хертог, Ф. Шауэр и Д. Эллисон. Отдельным выводам Л. Фуллера посвящены исследования англоязычных исследователей Б. Бикса, Д. Бойла, К. Бриджмена, Э. Брунета, Л. Грин, Р. Джели, Д. Джонсон, П. Карона, Д. Кеннеди, Д. Кинга, Р. Красуэлла, Б. Маклеод-Каллинейна, А. Мармора, К. Менкель-Мидоу, Ж. Нолан-Хейли, Р. Пауэлла, О. Рабана, П. Смита, Т. Страхана, Э. Фокс-Дисент, а также испаноязычных исследователей Ф. Аркоса Рамиреса, С. Архоны, и И. Флорес. Работы большинства указанных авторов не переведены на русский язык.

  Цель и задачи исследования. Целью диссертации является исследование и реконструкция основных идей концепции права Л. Фуллера Диссертация не предполагает обоснование какого-либо из современных вариантов правопонимания на основе концепции права Л. Фуллера, поскольку в силу объема работы данная цель требует отдельного исследования. Реализация поставленной цели потребовала решения ряда задач:

  Проанализировать работы Л. Фуллера на языке оригинала (большинство из работ ученого не переведены на русский язык), а также оригинальные тексты иных англоязычных юристов, которые потребовалось изучить в связи с диссертационным исследованием;

  Перевести необходимые в целях диссертационного исследования тексты с английского на русский язык;

  Определить степень влияния интеллектуальной культуры Европы и США на развитие представлений Л. Фуллера, выявить основные сходства и различия в научных подходах американского ученого и его современников;

  Определить и обосновать научный статус взглядов Л. Фуллера на право (составляют ли они концепцию, теорию или нечто иное);

  Воссоздать методологические предпосылки и ценностные предпочтения, лежащие в основе концепции права Л. Фуллера;

  Исследовать основные составляющие содержания правовой концепции Л. Фуллера;

  Проанализировать, переосмыслить и дополнить критику концепции права Л. Фуллера;

  Определить значение концепции права Л. Фуллера для современной юридической науки.

  Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются научные положения, разработанные Л. Фуллером. Предмет исследования составляет комплекс тех идей американского ученого, в которых рассматривается философско-правовая проблематика.

  Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучные и специальные методы познания, в частности методы системного анализа и синтеза, сравнительный и описательный методы, метод интерпретации.

  Теоретическую основу диссертационного исследования составили положения и выводы, сформулированные в трудах отечественных теоретиков права и ученых, предметом изучения которых является история политических и правовых учений: С.С. Алексеева, А.Б. Венгерова, В.Г. Графского, Ю.И. Гревцова, М.А. Капустиной, И.Ю. Козлихина, В.В. Лапаевой, В.В. Лазарева, Е.А. Лукашевой, Д.И. Луковской, С.И. Максимова, М.Н. Марченко, B.C. Нерсесянца, А.В. Полякова, Р.А. Ромашова, Л.И. Спиридонова, Е.В. Тимошиной, В.А. Четвернина, И.Л. Честнова, Л.С. Явича и др.; зарубежных правоведов и мыслителей: И. Бентама, Б. Бикса, Л. Витгенштейна, Р. Дворкина, У. Джеймса, Г. Зиммеля, Р. Иеринга, Б. Кардозо, А. Кожибски, Г. Кельзена, К. Ллевеллина, Н.

  МакКормика, Д. Остина, Б. Рассела, Р. Паунда, Г. Радбруха, Р. Саммерса, Д. Фрэнка, М. Фримена, Г. Харта, О. Холмса и др.

  Источниковую базу диссертации составляют преимущественно не переведенные на русский язык научные работы Л. Фуллера, критические исследования его творчества, а также иные работы, позволяющие более полно и объективно рассмотреть контекст и значение разработанной мыслителем концепции права.

  Научная новизна исследования состоит, прежде всего, в том, что диссертационная работа представляет собой первое в отечественной литературе комплексное, логически завершенное монографическое исследование концепции права Л. Фуллера. Некоторые из выводов, сделанных диссертантом, являются новыми как для отечественной, так и для зарубежной науки.

  Кроме того, автором выполнен первый научный перевод с английского языка на русский ключевой для англоязычной юридической науки полемики между Л. Фуллером и Г. Хартом. Перевод статей Л. Фуллера и Г. Харта, написанных учеными в рамках данной полемики, также является первым в отечественном правоведении опубликованным переводом трудов американского юриста на русский язык.

  Основные положения, выносимые на защиту. Результаты исследования позволили сформулировать следующие выводы, выносимые на защиту:

  1. Концепция права Л. Фуллера формировалась под влиянием господствовавшей в США философии прагматизма (Ч. Пирс, Д. Дьюи, У. Джеймс), а также двух влиятельных движений американской юридической науки, вдохновленных идеями О. Холмса, - правового реализма (К.

  Ллевеллин, Д. Фрэнк) и социологической юриспруденции (Р. Паунд). Прагматизм задал практическую ориентированность концепции права Л. Фуллера. Одно из положений прагматизма можно сформулировать так: «Истинно то, что полезно (целесообразно)». Л. Фуллер полагал, что юриспруденция в такой же степени изучает социальную реальность, в которой и конструирует ее. Поэтому ученый должен развивать научную концепцию в таком ключе, который будет служить цели повышения качества общественных отношений. С этим связан тот факт, что Л. Фуллер неявно противопоставляет «плохому человеку» американских правовых реалистов (в терминологии О. Холмса) образ «хорошего человека». В свою очередь, Р. Паунд полагал, что право - разновидность «социальной инженерии», а, по мнению Л. Фуллера, юрист (в том числе, и ученый) - архитектор социальной реальности.

  2. Концепция права Л. Фуллера была разработана ученым в результате применения метода, в значительной степени опирающегося на дедуктивные умозаключения, что является одной из отличительных черт естественно-правовых концепций. При интерпретации и критике концепции права Л. Фуллера необходимо учитывать аксиологические посылки, такие как: приоритет свободы как условия справедливости, приоритет «горизонтальных» отношений над «вертикальными», коммуникация как способ самой жизни, приоритет «греческой» этики и представление о «социальной миссии» науки. Ценностные предпочтения Л. Фуллера отсылают к состоящему в оппозиции «плохому человеку» О. Холмса образу «хорошего человека» как разумного социального деятеля, наделенного свободой и ответственностью. Без такого представления о человеке многие положения концепции права Л. Фуллера не будут иметь смысл, а внимание, которое ученый уделял данному представлению, обусловлен идеей о том, что наука права как изучает, так и конструирует объект изучения.

  3. Одна из основных методологических предпосылок концепции права Л. Фуллера - представление о том, что в случае с объектами,

  конструируемыми человеком, «сущее» и «должное» составляют две грани одной и той же реальности, по крайней мере, на уровне научного анализа. Правильное понимание взглядов ученого предполагает реконструкцию его идей о фактах и артефактах. В отличие от фактов, артефакты (т.е. искусственные факты) создаются человеком. При этом они создаются для того, чтобы использоваться с определенной целью. Набор деталей есть парогенератор (сущее) только в том случае, если он способен служить цели генерировать пар (должное). Точно так же и с социальными феноменами, которые суть артефакты: социальное взаимодействие есть право только в том случае, если оно способно служить цели приведения поведения людей в согласие с общими нормами.

  4. Ключевое понятие концепции права Л. Фуллера - «внутренняя моральность» права. Данное понятие включает такие требования как общий характер правовых норм, их ясность, непротиворечивость и т.п. При этом требования «внутренней моральности права» применяются к людям, а не к социальным феноменам. Право - это особый артефакт, который принадлежит к социальному миру. В отличие от «обычных» артефактов (таких как, пользуясь примером Л. Фуллера, парогенератор), право создается и поддерживается в ходе взаимодействия между разумными социальными агентами, наделенными свободой и ответственностью. Вступая во взаимодействие по поводу права люди должны соотносить свое поведение с поведением других и следовать определенным этическим стандартам. Право в понимании Л. Фуллера - это, прежде всего, деятельность профессионалов в области социального конструирования реальности, а поскольку такая деятельность основана на взаимодействии и затрагивает ценности других людей, она неразрывно связана с моралью.

  5. Концепцию права Л. Фуллера следует рассматривать как вариант естественно-правовой концепции, относящейся к постклассическому типу научной рациональности, поскольку данная концепция развивалась с учетом таких положений, как включенность субъекта научного

  познания в объект и др. Несмотря на определенные интегративные тенденции, содержание концепции в значительной степени задается аксиологическим представлением о «хорошем человеке» как разумном социальном деятеле, наделенном свободой и ответственностью, в сочетании с представлением о конструировании социальной реальности юридической наукой. Поскольку содержание концепции права Л. Фуллера обусловлено аксиологической посылкой, и данная концепция нацелена на воплощение идеала в реальной правовой практике, ее следует расценивать как разновидность естественно-правового подхода. В то же время, ученый рассматривал свою концепцию как комплементарную к альтернативным подходам, в связи с чем следует сделать вывод об интегративности методологии Л. Фуллера.

  6. Критика взглядов Л. Фуллера безосновательно исходила из того, что ученый анализировал исключительно «сущее», и не учитывала того, что замыслом американского юриста было создать такую концепцию, которая могла бы быть ориентиром для юристов и законодателей (а не описанием «того, что есть»). Концепция права Л. Фуллера обладает своеобразным «иммунитетом» против критики, нацеленной на содержание, в силу представления о «хорошем человеке» и идее о конструировании правовой реальности наукой. В действительности, критика концепции права Л. Фуллера должна сосредоточить внимание на вопросе о том, удалось ли ученому достичь поставленной цели создать ориентиры для «архитекторов социальной реальности». Но в таком случае следует заключить, что концепция обладает неполнотой в части проблем создания «вторичных правил» (в терминологии Г. Харта), принуждения, а также соотношения общих норм и индивидуальных предписаний, что, однако, это не лишает данную концепцию принципиальной ценности.

  Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней выводы допустимо использовать в дальнейших научных разработках по теории и философии права, истории политических и

  правовых учений. Выводы, сделанные диссертантом, в значительной степени восполняют пробел в российской юридической науке, который был связан с отсутствием научного анализа концепции права Л. Фуллера. Выводы диссертационного исследования могут использоваться при разработке учебных пособий и преподавании курсов истории политических и правовых учений, теории государства и права, философии права, современных проблем юридической науки и др. Развитию отечественной юриспруденции могут способствовать переведенные диссертантом тексты англоязычных философов права, а также введенная в научный оборот англоязычная литература.

  Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре теории и истории государства и права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Ее основные положения нашли отражение в публикациях автора, а также в исследованиях, защищенных ранее на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета в форме выпускных квалификационных работ (бакалавриат и магистратура). Публикация диссертанта «Лон Фуллер о соотношении права и морали» входит в число рекомендуемых источников и исследований в одном из учебников по истории политических и правовых учений. Диссертантом прочитаны лекции по концепции права американского ученого в рамках таких курсов, как современные проблемы юридической науки и философия права. За рукопись статьи «Концепция права Л. Фуллера: опыт неклассической интерпретации» Решением Ученого совета СПбГУ (Протокол № 6 от 27 июня 2005 г.) диссертант был признан победителем конкурса научных трудов молодых

  ученых и специалистов СПбГУ. Кроме того, результаты диссертационного исследования получили апробацию в выступлениях автора на следующих конференциях:

  Международная научно-теоретическая конференция «Право и глобализация: вопросы теории и истории» (Санкт-Петербург, 28 ноября 2008 г.);

  Первая Всероссийская (международная) научно-методическая конференция «Альтернативное разрешение споров в программах высшего и дополнительного профессионального образования» (Санкт-Петербург, 13 - 14 ноября 2008 г.);

  Всероссийская межвузовская конференция «Принципы права» (Санкт-Петербург, 30 ноября 2006 г.);

  Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

  Во введении определена актуальность исследования, формулируются цель и задачи исследования; очерчиваются методологическая и теоретическая основы исследования, степень разработанности темы; обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы; определяются объект и предмет диссертационного исследования; формулируются основные положения, выносимые на защиту.

  Первая глава («Идейные истоки взглядов Лона Л. Фуллера»), состоящая из трех параграфов, посвящена выявлению идейных истоков взглядов Л. Фуллера и обоснованию факта включенности представлений ученого в интеллектуальную культуру США.

  В первом параграфе («Биография Лона Л. Фуллера») очерчены основные этапы жизненного пути ученого. Анализ биографии американского

  ученого позволяет сделать несколько выводов о влиянии этапов жизненного пути на его творчество и идеалы.

  Во-первых, наличие первого экономического образования определенно повлияло на использование Л. Фуллером примеров из области экономики и способствовало формированию практически ориентированного стиля научного мышления. Во-вторых, юридическая практика ученого оказала воздействие на его творчество, по меньшей мере, в двух аспектах: осознания Л. Фуллером ценностной нагрузки науки, задачей которой является ориентирование юристов-практиков в правовой реальности, и интереса к различным «юридическим» процедурам, которые отвечают за каждодневное «социальное упорядочивание».

  Несмотря на активное общение с представителями других культур, Л. Фуллера нельзя считать поликультурным мыслителем, поскольку он был сосредоточен, прежде всего, на политической и правовой культуре США. Интерес к иным наукам социально-гуманитарного цикла предопределил то, что общее исследование ученого вышло далеко за рамки философии права.

  Во втором параграфе («Философия права в США») определяется та интеллектуальная культура, которая оказала влияние на формирование взглядов Л. Фуллера, дается краткое описание американского правового реализма и социологической юриспруденции в США.

  Концепция права Л. Фуллера - феномен американской философии права. Безусловно, выводы ученого имеют общемировое значение, и его концепция не является «провинциальной». Вместе с тем, наибольшее влияние на стиль правового мышления оказала именно философско-правовая мысль США начала XX века. Несмотря на определенное влияние европейской юриспруденции, в частности юриспруденции интересов, естественно-правовых концепций и «командной» теории права как общего для Л. Фуллера и Г. Харта предмета критики, взгляды ученого нельзя рассматривать в отрыве от интеллектуальной культуры США.

  Кроме того, европейские идеи не были использованы американским юристом в его исследовании непосредственно. Они были настолько глубоко переработаны, что можно говорить только об «определенном влиянии» некоторых направлений, но не о продолжении какой-либо классической традиции. Представление Л. Фуллера о цели в праве отличалось от того, которое отстаивал, в частности, Р. фон Иеринг, хотя, конечно, нельзя говорить, что труды немецкого юриста не оказали определенного воздействия на ход мысли Л. Фуллера. Естественно-правовой подход американским ученым вообще был принципиально переосмыслен без каких-либо прямых отсылок к неким исходным текстам, и проследить можно только самые очевидные связи, например, с идеями Аристотеля или Аквината.

  В третьем параграфе («Американизм» концепции права Лона Л. Фуллера») обосновывается понятие «прагматического инструментализма» как обобщающей характеристики современных Л. Фуллеру американских правовых концепций. Выявляются сходства и различия взглядов ученого и его современников (соотечественников).

  С точки зрения «прагматических инструменталистов», право - не формальная система, а предметно ориентированная деятельность, направленная на решение групповых проблем. Именно такого взгляда и придерживался Л. Фуллер. Но на страницах своих работ он творчески переосмыслил его и дополнил рядом суждений, наиболее яркое из которых - суждение о зависимости субстанциального наполнения правовых норм от реализации принципов процедурной состоятельности. Л. Фуллер, таким образом, отошел от понимания юридических процедур в сугубо инструменталистском ключе - когда они понимаются не как комплексы взаимоопределяемых целей и средств, а лишь как средства для достижения внешних целей, лишенные «внутренней моральности». Прагматическое понимание правовых процедур как в полной мере зависимых от контекста также не было свойственно Л. Фуллеру, поскольку он был уверен в том, что

  наиболее существенные характеристики права следует не создавать, а открывать. В смысле «минимального содержания естественного права» право постоянно.

  Сравнение взглядов Л. Фуллера с «прагматическим инструментализмом» проводится по тому критерию, как представители того или иного направления рассматривали актуальную на тот момент в США проблематику юриспруденции: проблемы ценностей в праве, соотношения средств и целей, действительности права и его создания, отношение к праву в связи с социальными науками, формы социального порядка, проблему принуждения, роль должностных лиц, меру успеха юридической деятельности. Отказываясь от ряда идей, присущих «прагматическим инструменталистам», Л. Фуллер признает состоятельность некоторых из них. Через призму методологии ученого преломляется широкий круг идей, принадлежащих различным мыслителям.

  Вторая глава («Методология Лона Л. Фуллера»), состоящая из пяти параграфов, раскрывает методологические основы концепции права Л. Фуллера.

  В первом параграфе («Научный статус взглядов Лона Л. Фуллера о праве») обосновывается положение о том, что результатом философско-правового исследования ученого было создание концепции права как формы научного знания, отличной от теории.

  Понятие «теория» в строгом смысле, каким оно известно философии науки, подразумевает сложную и наиболее развитую форму организации научного знания, представляющую целостную и логически согласованную систему, дающую всеобъемлющее представление о существенных свойствах, закономерностях и связях определенного явления или области

  действительности. В то же время, концепция (лат. conceptio - понимание, единый замысел, ведущая мысль) - это система взглядов, выражающая определенный способ видения («точку зрения») или трактовки каких-либо

  предметов, явлений и выражающая ведущую идею или конструктивный принцип. В классических дисциплинарных дискурсах была сильна тенденция к отождествлению понятия «концепция» с понятием «теория». Иногда им обозначали «неполную», «нестрогую» и т.д. теорию именно для того, чтобы подчеркнуть ее «неполноту» или «нестрогость» и т.д. Вместе с тем, в науке концепция способна быть и самостоятельной формой организации знания, особенно в социогуманитарном знании, «замещающей» собой теорию.

  Допустимо утверждать, что американским ученым был сформулирован ряд исходных принципов и основных смыслообразующих понятий, которые могут рассматриваться либо как «неполная» или «нестрогая» теория, либо как знание, организованное в самостоятельной форме (при этом, также не лишенное недостатков, чему уделено внимание в соответствующей главе). Л. Фуллер внес значительный вклад в развитие юриспруденции, поскольку предложил альтернативный взгляд на право как таковое, представил ряд проблемных утверждений, следующих из такого взгляда, и дал свой вариант ответа на них.

  Во втором параграфе («Юридические фикции и языковые игры») рассматриваются литературные и логические приемы, которые использовал в своих работах Л. Фуллер, и обосновывается правомерность такого подхода ученого.

  Язык, которым написана большая часть работ Л. Фуллера, в первую очередь, ключевая для понимания его идей «Моральность права», изобилует различными литературными приемами, среди которых особое место занимают метафоры и аллегории. Уже сама «моральность права» может быть рассмотрена как метафора, связанная с тонкой семантической игрой английского языка. Применение экономических категорий к анализу правовых явлений основано на тех же принципах, что и употребление метафор. Хрестоматийный образ неудачливого короля Рекса, блуждавший по работам Л. Фуллера, - типичный пример аллегории.

  Метафора не являлась аргументом для Л. Фуллера, но в его случае это не умаляет ее значения для процесса человеческого мышления, в том числе и в юридической науке. Подобно И. Бентаму, Л. Фуллер рассматривает метафоры в контексте юридических фикций. В работе «Юридические фикции» он подробно исследует различные разновидности данных феноменов, их причины и следствия. Проблема юридических фикций включается в более широкий контекст философских аспектов познания, а потому она заслуживает особого рассмотрения. Через отношение Л. Фуллера к юридическим фикциям проясняется один из аспектов методологии Л. Фуллера. Анализ проблемы фикций как инструмента аргументации и познания увязывается Л. Фуллером с философией фикционализма немецкого мыслителя Ханса Файхингера (1852 - 1933). Л. Фуллер убежден в том, что юридические фикции - лишь один из примеров метафоричности человеческого мышления, находящей свое отражение в праве.

  В третьем параграфе («Факты, ценности и цели») рассматривается ключевой для философско-правовой концепции Л. Фуллера анализ проблематики фактов («то, что есть») и ценностей («то, что должно быть»), рассматривается идея ученого о том, что для права имманентным является процесс артикуляции общих целей.

  Одной из наиболее важных методологических установок Л. Фуллера является представление о праве как о процессе социального взаимодействия. Оно обретает особое значение в свете того, что многие философско-правовые концепции рассматривают право в статике, а не в динамике, сводя его либо к факту, либо к идее. Однако Л. Фуллер полагал, что право не сводится ни к тому, ни к другому, поскольку представляет собой разворачивающийся во времени процесс, в котором люди, руководствующиеся идеями, осуществляют фактические действия.

  Ученый полагает, что принять все последствия, которые вытекают из идеи, согласно которой человеческое поведение ориентировано на цели, означает прийти к совершенно особым взглядам на то, как соотносится «то,

  что есть», и «то, что должно быть». По его мнению, уже нельзя будет утверждать, что одно не может быть отделено от другого. Понимание Л. Фуллер определяет как ситуацию, в которой мы способны контролировать и предсказывать события. По мнению ученого, в любой интерпретации событий, расценивающей наблюдаемое в качестве целеположенного, факт и ценность сливаются воедино.

  Важно и то, что Л. Фуллер расценивает социальную реальность как процесс совместной артикуляции общих целей. При этом ученый уверен, что на протяжении веков, несмотря на иногда присущий юснатурализму догматизм и экстравагантность, данную точку зрения оберегали представители именно этого направления. Примечательно, что именно представление о целеположенности человеческого поведения рассматривается Л. Фуллером как основа того направления юридической мысли, к которому он сам себя относил. По мнению ученого, и многие юридические процедуры системы общего права также следует рассматривать как процесс социальной интеракции, в ходе которого артикулируются общие цели. По мере развития системы прецедентов судьи вели между собой «ретроспективную беседу». Свобода усмотрения одного судьи заведомо ограничивалась мнением других судей, которое было необходимо учитывать. В итоге, система взаимных ограничений и приводила к выражению целей политики англо-американского права в корпусе прецедентов.

  В четвертом параграфе («Аксиологические посылки концепции права Лона Л. Фуллера») выявляются установки, нашедшие отражение в концепции права Л. Фуллера.

  Анализ работ американского юриста позволяет сделать вывод о том, что характер его исследования во многом определялся рядом положений, имевших в его концепции статус ценностных установок. Аксиология Л. Фуллера задавала рамки предмету исследования ученого и оказывала влияние на его научные выводы.

  Традиционно имманентной характеристикой права считается справедливость и одной из проблем, известных философии права, является проблема соотношения права и справедливости. Л. Фуллер отходит от данной традиции и предлагает вместо этого рассматривать проблему права и свободы.

  На страницах своих работ американский ученый использовал эмпирический материал преимущественно из частно-правовой практики. Также Л. Фуллер испытывал огромный интерес к «неофициальному» праву, а также к правовому обычаю как к признаваемой государством форме права, не всегда обеспеченного государственным принуждением.

  Идея общения (коммуникации) в определенном смысле пронизывает все творчество Л. Фуллера. Рассуждение ученого строится следующим образом. Своим действием я как член социума желаю не просто нечто осуществить, но осуществить так, чтобы это согласовывалось по своему смыслу с твоими действиями. Кроме того, Л. Фуллер не приемлет ценностный императив Г. Харта, который выражается в приоритете выживания, и провозглашает идеал общения.

  Приоритет этической системы, которая в целом может быть охарактеризована как «греческая», явно прослеживается в трудах ученого, и в некоторых случаях открыто им признается. Л. Фуллер подчеркивает, что согласованность в действиях имеет больше общего с добродетелью, нежели чем с пороком. Но установки Л. Фуллера связаны и с более поздними достижениями греческой философии: телеологическая традиция восходит к Аристотелю.

  Наконец, Л. Фуллер полагал, что юриспруденция не может быть рассмотрена в отрыве от того эффекта, который доктринальные представления оказывают на практическое сознание конкретных судей, адвокатов, законодателей и т.п. Научные концепции частично определяют правовую реальность и сказываются на каждодневной деятельности судей, адвокатов, профессоров и студентов.

  Обобщая аксиологические посылки, подразумеваемые в концепции права Л. Фуллера, можно утверждать, что в центре ценностных предпочтений ученого находился «хороший человек», которому небезразлично, в какой среде он живет, и что он делает, - своеобразная противоположность «плохого человека» О. Холмса.

  В пятом параграфе («Евномика» и институциональное проектирование») описывается научная амбиция Л. Фуллера - создание новой дисциплины под названием «евномика», которая объединяет различные направления социологического знания. Данный факт объясняет содержание позднего творчества Л. Фуллера.

  «Евномика» должна заниматься исследованием наиболее общих форм человеческой компетентности, необходимой для улучшения мира человеческих институтов. Предмет «евномики» составляют искусство и наука институционального проектирования. Таким образом, в центре данной научной дисциплины находятся не реальные закономерности социальной жизни, а то, что может сделать человеческую деятельность более эффективной. Стремление Л. Фуллера создать новую научную дисциплину можно проследить в работах ученого, начиная со статьи «Позитивизм и верность праву - ответ профессору Харту», где он различал порядок и «хороший порядок». В «Моральности права» Л. Фуллер также затрагивает тему, которая впоследствии разовьется в проект «евномики», говоря о праве как о «предпосылке хорошего права». В целом, идея ученого о научной дисциплине, изучающей и развивающей принципы надлежащего институционального проектирования, связана с классической школой философского прагматизма в США в лице Ч. Пирса, У. Джеймса и Д. Дьюи.

  Помимо философско-правовой проблематики во взглядах Л. Фуллера присутствует социологический элемент. Общество нуждается в определенной мере упорядоченности. Ученый скептически относился к идее порядка как чему-то застывшему и неподвижному. Примечательно, что при этом Л. Фуллер не абсолютизирует роль права. По его мнению, право - лишь

  один из способов обеспечения социального порядка, один из «принципов социального порядка». К числу правовых принципов социального порядка можно отнести, например, законотворчество, договор, обычай, суд. Среди неправовых по своей природе принципов можно отметить медиацию, управленческое решение, голосование или случайное решение.

  Третья глава («Концепция права Лона Л. Фуллера») состоит из семи параграфов и посвящена всестороннему исследованию философско-правовой концепции Л. Фуллера, ее критике и анализу значения для современной науки.

  В первом параграфе («Концепция права Лона Л. Фуллера как предмет исследования») уточняется предмет исследования. Принципиальным для понимания правовой концепции Л. Фуллера является его отход от аналитической традиции в юриспруденции. В отличие от «позитивистов» XX века, в частности Г. Харта, ученый совсем не занимался исследованием того, что может быть охарактеризовано как понятия (концепты) и связь между ними. Право необходимо изучать как реальный феномен социальной жизни. Слова и их употребление, а также «интеллектуальные баталии» по поводу какого-либо единого определения права не занимали значимого места в работах ученого и, более того, могли, по его мнению, быть вредны для социальных целей юриспруденции.

  Термин «право» часто используется в различных смыслах. Так, он может означать различные нормы или принципы, связываться с правовой системой в целом или обозначать процессы, такие как судопроизводство или законодательная деятельность. Соответственно, и американский ученый употреблял данное слово в различных контекстах, используя различные значения. Поэтому для всеохватывающего исследования было бы не совсем верно пытаться найти некое «среднее арифметическое» денотатов слова «право» в трудах Л. Фуллера. На данном этапе исследования более целесообразным будет анализировать те или иные положения концепции

  права ученого, выявляя то значение, в котором данное слово используется в соответствующем контексте. Часто Л. Фуллер использовал слово «право» в смысле «правовая система». В некоторых случаях он применял данный термин для обозначения системы правил. Есть и иные варианты «языковой игры» ученого.

  В работе обосновывается следующее структурирование исследования концепции права Л. Фуллера: цель и ценности в праве, соотношение права и морали, право в контексте иных социальных регуляторов и спор юснатурализма с позитивизмом.

  Во втором параграфе («Право: цели и ценности») исследуются представления Л. Фуллера о проблеме целей и ценностей в праве.

  Одной из ключевых философско-правовых идей Л. Фуллера является идея о том, что как право в целом, так и отдельные правовые нормы сущностно целеположены. Ученый в этом смысле продолжает традицию Аристотеля и Фомы Аквинского. При этом его взгляды также укладываются в контекст американского инструментализма первой половины XX в. Идея цели в праве развита Л. Фуллером в значительно большей степени, чем у кого-либо из его предшественников или современников. Для того чтобы норма права существовала, она должна содержать в себе или выражать интеллигибельную цель и включать минимально необходимые средства для ее воплощения. Цели могут быть субстантивными или инструментальными, и они представляют собой суждения должного, по крайней мере, в глазах тех, кто нормы права создает.

  Проблема целей и ценностей связывается Л. Фуллером с проблемой одностороннего характера позитивистских концепций. У некоторых ученых возникает соблазн рассматривать в качестве «сущностной» части правовой реальности слова в определенных авторитетных текстах, поведенческие паттерны «официальных» лиц, приказ суверена и т.п. С этой точки зрения право не представляет собой явления, имеющего ценностный аспект и подразумевающего определенные цели. Сам Л. Фуллер выявлял три

  основных императива, укладывающихся в общие позитивистские тенденции современной ему науки. Во-первых, отказ от попыток усмотрения в праве ценностного аспекта. Во-вторых, Л. Фуллер расценивал как «сциентизм бихевиористского толка» представление о том, что цели и ценности не могут быть объектом научного изучения, поскольку их нельзя наблюдать. В-третьих, американский ученый приписывал многим позитивистам «механистичный» подход: естественные науки, наблюдая события, не описывают и не объясняют их в терминах целей и ценностей, «никто не объясняет падение камня тем, что он испытал импульс воссоединиться со своей Землей-матушкой».

  Американский юрист различал «имплицитное» право (implicit law) и созданное право (made law). Имплицитное право включает в себя обычай и некоторые иные формы социального взаимодействия, имеющие нормативный аспект. Созданное право состоит из норм и предписаний, выраженных эксплицитно (явно). Положения созданного права могут содержаться в законодательстве или в договорах. Законодательство может создаваться только «официальными» лицами. Создавать право в виде условий договора могут и частные, и «официальные» лица. Имплицитное право, например обычай, также может вызываться к жизни действиями как «официальных», так и частных лиц. Цели и ценности существуют как на уровне имплицитного, так и на уровне созданного права.

  Один из аспектов сущностной целеположенности права - зависимость значения нормы от тех целей, которые в нее «заложены». Л. Фуллер подчеркивал, что даже в случае с созданным правом слова, стоящие отдельно друг от друга или даже вместе во фразе или предложении, сами по себе не могут содержать значения юридического предписания.

  Ученый различает факты и артефакты. Норма права как артефакт представляет собой сочетание «того, что есть», и «того, что должно быть». Следовательно, ее структура в действительности шире, чем гипотеза, диспозиция и санкция. Из рассуждений Л. Фуллера следует, что норма права

  включает в себя: (1) «материальную основу» (текст); (2) цель, для которой она предназначена (задается человеком) и (3) воплощение средств, с помощью которых данная цель может быть достигнута.

  Чтобы ответить на вопрос о том, существует ли правовая система, нужно ответить на вопрос о том, служит ли она цели, для которой предназначена, а именно - организации социального порядка посредством общих норм. Для этого правовая система должна отвечать принципам «внутренней моральности» права (принципам легальности): нормы должны быть общими, публиковаться и т.д.

  Юридические процессы как формы поддержания социального порядка, имеющие нормативный аспект, также рассматриваются Л. Фуллером как сочетание «того, что есть», и «того, что должно быть», и предполагают развернутую структуру по аналогии с нормами права и правовой системой.

  В третьем параграфе («Моральность права») исследуется проблематика «моральности права», одного из центральных понятий концепции права Л. Фуллера.

  В работах американского ученого, прежде всего в известной «Моральности права», предлагается видеть в праве не только ценностный, но и моральный аспект. В значительной степени идея «моральности права» является продолжением рассуждения на тему целей и ценностей в праве. Л. Фуллер начинает рассуждение о «внутренней моральности права» с «достаточно объемной аллегории» о короле Рексе, который допустил восемь ошибок, желая реформировать правовую систему. В частности, он не сумел одновременно сделать следующее: (1) наделить нормы общим характером; (2) обеспечить опубликование своих предписаний; (3) сделать их преимущественно перспективными; (4) выразить их ясно и доступно; (5) устранить в нормах противоречия; (6) закрепить такие правила, которым подданные могли бы следовать; (7) создать достаточно стабильный набор норм; (8) следить за тем, чтобы деятельность по применению данных норм им соответствовала.

  На первый взгляд, данные принципы кажутся инструментальными ценностными суждениями, связанными с целью права как «предприятия по подчинению поведения людей руководству и контролю со стороны общих норм». Вместе с тем, Л. Фуллер постоянно подчеркивал, что данные принципы составляют внутреннюю моральность права и имеют статус моральных принципов. Достаточное соответствие «принципам легальности» с необходимостью гарантирует реализацию морального идеала в той степени, в которой данное соответствие имеется, даже в том случае, если появившееся на свет право субстантивно порочно с точки зрения морали. Принципы общности, ясности, перспективности и т.п. обеспечивают реализацию морального идеала постольку, поскольку они по всем правилам «честной игры» (fair play) предоставляют гражданину согласовывать свое поведение с требованиями права. Право может быть субстантивно порочным, однако, если оно создано с учетом принципов «внутренней моральности права», гражданину предоставляется возможность увидеть несоответствие системы его моральным принципам и занять соответствующую позицию. Несмотря на то, что содержание правовой системы может быть полностью аморально и действия «официальных» лиц в отношении гражданина крайне предосудительны, тот факт, что до гражданина добросовестно доведены данные правила публичного порядка, сам по себе следует признать моральным поступком.

  Новое прочтение Л. Фуллера предлагает дополнительный аргумент в пользу «моральности права». По мнению Л. Фуллера, право - это целеположенная деятельность, направленная на подчинение поведения людей руководству и контролю со стороны общих норм. Деятельность не является фактом, а представляет собой артефакт. При этом, в отличие от ситуации, в которой человек создает механизм, где отношения строятся по принципу «человек - артефакт», в праве принцип построения отношений может быть сформулирован как «человек - артефакт - человек». Во всем, что касается права, работа людей над артефактом не может быть отделена от

  взаимодействия между людьми, а такое взаимодействие требует добросовестного и порядочного поведения. Потому принципы моральности права - это особые этические принципы, по сути, применимые к людям определенного круга профессий. Следовательно, принципы «внутренней моральности права» - это принципы профессиональной этики юристов (судей, адвокатов и пр.). Более того, получается, что наличие или отсутствие права в обществе зависит от соблюдения или несоблюдения требований профессиональной этики. «Намеки» на такое прочтение содержались и в некоторых работах Л. Фуллера.

  В четвертом параграфе («Различение права и не права») анализируется проблематика различения права и «неправа» в концепции Л. Фуллера.

  Одним из стремлений позитивизма, которое подвергалось наиболее острой критике со стороны ученого, было стремление найти всеохватывающий критерий или «тест», с помощью которого право можно отличить от «неправа» (в первую очередь, морали). Первые критические комментарии Л. Фуллера нашли свое выражение еще в 1940 г. в книге «Право в поисках самого себя», а также в полемике с Г. Хартом на страницах Harvard Law Review. Ученый развивал три положения. Во-первых, четкое разграничение права и «неправа» невозможно. Во-вторых, стремясь провести данное разграничение, позитивисты исходили из определенных ценностных предпочтений. В-третьих, четкое различение права и «неправа» нежелательно в свете социального эффекта юриспруденции.

  В работах Л. Фуллера можно отыскать, по меньшей мере, восемь аргументов в пользу того, что четкое разграничение права и «неправа» в принципе невозможно. Так, например, ученый ссылался на следующие наблюдения. Британский или американский судья, прежде чем применить тот или иной прецедент, рассмотрит вопрос о том, является ли такой прецедент «хорошим правом», иными словами, достаточно хороша ли его цель, и насколько данный прецедент адекватен в свете подобной цели. Другим

  аргументом будет то, что далеко не все основные стандарты для определения действительности законодательства сформулированы в явном виде. В законодательной деятельности значителен объем «имплицитного» права, существующего в виде обычаев и договоренностей, которые структурируют законотворческую практику и оказывают тем самым непосредственное воздействие на правовую реальность. В диссертационном исследовании представлен анализ и иных аргументов Л. Фуллера.

  За попытками позитивистов провести четкое разграничение права и «неправа» стоят определенные мотивы. Один из мотивов - стремление представителей юриспруденции найти свой собственный, ни на что не похожий предмет исследования. Для этого было необходимо «очистить» право от всех привнесенных из других научных дискурсов признаков, чем, по сути, и занимался, например, Г. Кельзен. Этому мотиву сопутствовало другое веяние, также пришедшее из естественных наук первой половины XX века, - стремление видеть «правовую материю» исключительно как «чистый факт», который можно описать, классифицировать и т.п. Практически все позитивисты стремились подчеркнуть, как важно следовать праву даже в том случае, если право не соответствует нашим идеалам. Наконец, многие позитивисты, по мнению Л. Фуллера, испытывали некое подобие страха перед косной общественной моралью, от которой не может быть спасения нигде, кроме как в рамках закрытой системы права, принципиально свободного от морали и иного «неправа».

  Л. Фуллер полагал, что различение права и «неправа» не только невозможно, но и нежелательно. По мнению Л. Фуллера, теоретики права и иные люди, на которых ложится ответственность за здоровье правовой системы, не должны постоянно заботиться о том, чтобы разграничить право и «неправо». Так, судьи в системе общего права имеют массу возможностей улучшить существующее право и устранить пробелы в нем, поэтому их творческий потенциал не должен ограничиваться. По мнению Л. Фуллера, «ценностная открытость» системы позволит «влиться» в право скорее

  «хорошему «не праву», чем «плохому». В открытой системе потребуется публичное обоснование деятельности «официальных» лиц. Кроме того, если в открытой системе мы всегда сможем обратиться к моральности против аморальности, то в закрытой системе формализм и механистичность, препятствуя «внешнему вливанию» аморальности сами могут стать порочными из-за той же формулы «закон есть закон», которая будет прикрывать использование юридического формализма в качестве средства для достижения аморальных целей.

  В пятом параграфе («Естественное право и разум») обосновывается характеристика концепции права Л. Фуллера как естественно-правовой концепции, комплементарной иным подходам, и исследуются представления Л. Фуллера о роли разума в праве и философии права.

  Естественное право представляет собой давнюю традицию правопонимания, которая черпает свои истоки в античности. К естественно-правовой традиции относили себя различные мыслители, придерживавшиеся самых разных мировоззренческих позиций. Л. Фуллер высказывал явные симпатии в адрес юснатуралистов. Позднее он будет относить свои идеи к разновидности «светского естественного права». Представители классики юснатурализма заостряли внимание на содержании права и на субстантивных стандартах его оценки. В современной науке выделяется несколько акцентов, которые расставляли правоведы в своих исследованиях, например, акцент на содержании и субстантивных стандартах оценки или акцент на аргументации, основанной на разуме, а не на опыте.

  В первой половине XX века, в частности, в США, многие ученые резко отвергали идеи юснатурализма. Тому может быть названо несколько причин, которые в целом вписываются в оценку позитивизма Л. Фуллером, рассмотренную в рамках мотивов позитивизма, лежащих в основе стремления различить право и «неправо», рассмотренных в предыдущем параграфе.

  Кроме того, нередко в качестве примеров естественно-правового правопонимания приводятся «крайние» точки зрения, представляющие собой абсолютизацию того или иного «акцента» из числа изложенных выше. Сам Л. Фуллер не разделял указанные «крайние» позиции естественно-правового направления. Но это еще не значит, что Л. Фуллера нельзя считать представителем естественно-правового направления. По мнению ученого, наиболее фундаментальной характеристикой естественно-правовых учений было признание роли разума в праве. Не будет преувеличением утверждение о том, что одним из лейтмотивов работ американского ученого была роль разума и вера в разумное изменение правовой реальности. Однако разум в человеческих отношениях он противопоставлял не инстинктам, а волевому усмотрению «официальных» лиц. При этом Л. Фуллер был убежден в объективности разума. Американский ученый полагал, что в определенных жизненных ситуациях несколько здравомыслящих (sane) людей с необходимостью придут к одним и тем же выводам относительно должного (в том числе и в социальном смысле), исходя их одних и тех же фактов (т.е. сущего), которые будут давать своеобразные подсказки разуму о том, что следует делать.

  В целом, концепцию права Л. Фуллера можно характеризовать как «технологический» юснатурализм. Американский ученый был убежден: (1) в объективности разума; (2) в том, что цели задают определенный набор средств, а также в том, что без общения (коммуникации) человечеству долго не прожить; (3) в объективной предопределенности «правильного порядка» в человеческих отношениях. Стоит отметить, что взгляд на человеческую природу, который в некоторых из его работ даже сформулирован в явном виде, далек от позитивистского настроя. В методологическом плане он предоставляет возможность для дедуктивного рассуждения. В итоге, мы имеем достаточно оснований для того, чтобы характеризовать концепцию права Л. Фуллера как разновидность современного «технологического» юснатурализма, относящегося к постклассическому типу научной

  рациональности, поскольку ученый развивал свои идеи с учетом основных положений последней.

  Рассматривается вопрос о характеристике концепции права Л. Фуллера как интегративной или интегральной. Поскольку данная концепция в значительной степени основана на аксиологической посылке о «хорошем человеке» вкупе с представлением об участии юридической науки в конструировании социальной реальности, но при этом ученый настаивал на комплементарности своих взглядов альтернативным представлениям, делается вывод о том, что концепцию права американского юриста следует все-таки относить к разновидности постклассического юснатурализма, но при этом методология ученого может быть охарактеризована как интегративная или интегральная.

  В шестом параграфе («Критика концепции права Лона Л. Фуллера») рассмотрена критика, с которой современники обрушились на концепцию права Л. Фуллера, обоснована несостоятельность некоторых возражений, но предложено и несколько дополнительных критических замечаний.

  Правовая теория может уделять излишнее внимание одним аспектам правовой действительности и игнорировать другие. По мнению критиков, для Л. Фуллера стало губительным внимание к такому элементу, как цель. Кроме того, «патология» Л. Фуллера расценивалась как незавершенная. По мнению критиков, «восемь способов претерпеть неудачу в предприятии права» (нарушение принципов «внутренней моральности права») сами по себе не могут быть допущены в том случае, если авторитетные процедуры и институты, в рамках которых будут осуществляться попытки реализовать принципы «внутренней моральности права» еще не созданы.

  В работах, посвященных критике концепции права Л. Фуллера, указывается, что в представлениях ученого не прослеживается «дифференцирующий потенциал», позволяющий отличать право от «неправа». Концепция права Л. Фуллера критиковалась за неполноту по той

  причине, что вопрос о соотношении права и справедливости в работах Л. Фуллера практически не рассматривается.

  Часть критических комментариев Р. Саммерса относится к центральному положению тех взглядов Л. Фуллера, которые относятся к философско-правовой проблематике, а именно к позиции о соотношении права и морали. Данный аспект является ключевым для понимания позитивизма и юснатурализма, какими они известны XX веку. Л. Фуллер различает «внешнюю» и «внутреннюю» моральность права, при этом «обычная» мораль - это и есть «внешняя моральность права». Как автор отличает «обычную» мораль, включающую в себя представления о хорошем и плохом, от права? Ученый лишь отмечает, что в праве присутствует элемент эксплицитной (в данном случае, внешней) ответственности, в то время как он не свойственен морали. По мнению критиков, читатели могли ожидать большего от книги, посвященной соотношению морали и права.

  Что касается понятия «внутренней моральности права», то оно служило мишенью для наиболее агрессивной критики концепции права Л. Фуллера со стороны современников. В общем, обосновывалось представление о том, что данные принципы являются не более чем инструментальными принципами эффективности законодательства.

  Вместе с тем, в диссертационном исследовании обосновывается суждение, согласно которому большая часть критических аргументов в действительности не достигла своей цели, поскольку критики американского юриста игнорировали часть важных положений концепции права Л. Фуллера. В частности, концепция права Л. Фуллера рассматривалась автором как комплементарная к прочим подходам. Кроме того, по мнению ученого, при анализе принципов «внутренней моральности права» необходимо учитывать интерсубъективный аспект. При этом ученый полагал, что наука в той же степени конструирует объект, в какой она исследует его, а потому некоторые суждения о таком артефакте, как право, могут быть социально нежелательными. В то же время, можно согласиться с тем, что «патология»

  права Л. Фуллера неполна и что проблеме принуждения в праве он уделил недостаточно внимания. Кроме того, высказываясь в целом в пользу правового плюрализма, ученый недостаточно исследовал проблему общего характера правовых норм и их отличия от индивидуальных предписаний.

  В седьмом параграфе («Лон Л. Фуллер и современная западная наука») исследуется место Л. Фуллера в современной западной науке и выявляется преемственность между идеями американского ученого и современного правоведа Р. Дворкина.

  В целом, взгляды Л. Фуллера оказали определенное влияние на развитие современных социально-гуманитарных научных дисциплин. Идеи американского ученого целесообразно рассматривать дифференцированно, в зависимости от той области научных знаний, к которым они относятся. Принципиально незавершенная работа Л. Фуллера содержит как философско-правовые выводы, так и выводы, которые относятся к междисциплинарному исследованию, включающему в себя, прежде всего, социологию права, а также общую социологию. Что касается отраслевых юридических дисциплин, то следует также отметить вклад Л. Фуллера в развитие доктрины договорного права в рамках англо-американской правовой системы. Отдельное влияние оказали идеи ученого, относящиеся к области политологии (К. Уинстон - политолог и рассматривает идеи американского юриста преимущественно в контексте политической науки), также к области социологии и этики (в работах Ф. Селзника, посвященных проблемам морали в обществе, прослеживается сильное влияние Л. Фуллера).

  Особое значение в контексте настоящей работы имеет вклад Л. Фуллера в развитие современной философии права. Во-первых, неординарная концепция права, которую ученый начал выносить на суд научного сообщества в 40-х гг. XX в. (начиная с «Права в поисках самого себя»), в значительной степени стимулировала философов права - современников Л. Фуллера. Не будет преувеличением сказать, что в течение

  нескольких десятков лет критика положений, выдвинутых американским юристом, была одним из основных предметов деятельности нескольких талантливых правоведов XX в. и, прежде всего, Г. Харта. Во-вторых, по крайней мере, одна из современных правовых концепций была вдохновлена подходом Л. Фуллера. Речь идет о концепции права как интерпретации Рональда М. Дворкина (р. 1931), одного из ведущих современных представителей англо-американской философии права. Безусловно, Р. Дворкин является самостоятельным и талантливым мыслителем, вместе с тем, нельзя не заметить сходства исходных посылок Л. Фуллера и Р. Дворкина.

  Из проанализированных в диссертационном исследовании фрагментов работ данных ученых (взятых из «Права в поисках самого себя» Л. Фуллера и «Права как интерпретации» Р. Дворкина) видно, что идея конструктивной интерпретации, впоследствии развитая в концепции права Р. Дворкина, имплицитно содержится в одной из ранних работ Л. Фуллера. Кроме того, ученых объединяет и методологическое наблюдение, согласно которому в юриспруденции невозможно и нецелесообразно отделять друг от друга «то, что есть» («подход артиста» в терминологии Р. Дворкина), и «то, что должно быть» («подход критика» в терминологии Р. Дворкина). Концепция права Р. Дворкина - вариант современного развития философско-правового дискурса в том виде, в каком он был актуализирован Л. Фуллером.

  В заключении отмечается значение концепции права Л. Фуллера для современной науки; приводится краткая реконструкция данной концепции; отмечается интерес к данной концепции в отечественной юриспруденции; обосновывается актуальность концепции права Л. Фуллера в проблемной области права и глобализации.

  1. Медиация - предмет изучения теоретико-правовых дисциплин // Третейский суд. 2009. № 1. С. 54 - 57. - 0,3 п.л.

  2. «Мораль права» Лона Фуллера: к выходу в свет русского перевода книги // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2008. № 5. С. 113 - 121. - 0,5 п.л.

  3. Лон Фуллер о соотношении права и морали // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2004. № 6. С. 145 - 152. - 0,5 п.л.

  4. Фуллер Л.Л. Позитивизм и верность праву - ответ профессору Харту / Пер. с англ. В.В. Архипова; Под ред. И.В. Мироновой, Н.С. Лосева; Науч. рук. И.Ю. Козлихин // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2005. № 6. С. 124 - 159. - 2,1 п.л.

  5. Харт Г.Л.А. Позитивизм и разграничение права и морали / Пер. с англ. В.В. Архипова; Под ред. И.В. Мироновой, Н.С. Лосева; Науч. рук. И.Ю. Козлихин // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2005. № 5. С. 104 - 136. - 1,9 п.л.

JV7Conn.JokerV7Connection

error "8000ffff"

ExecCmd failed: GetMarc008 Joker server V7 error: Îáðàáîò÷èê êîìàíäû GetMarc008 íå íàéäåí.

/inc/joker.inc , line 19

Проблема наказания приспешников нацистского режима, прилежно исполнявших самые бесчеловечные законы и предписания, была затронута не только Радбрухом, но и многими мыслителями, писавшими в послевоенные годы о проблемах философии права. В англоязычной литературе наиболее показательным интеллектуальным событием в этом отношении остается спор между английским правоведом Гербертом Хартом, концепцию которого мы рассмотрели выше, и американским философом права Лоном Фуллером в конце 1950-х гг. Поводом для этого спора послужило дело, рассмотренное в одном из немецких судов по факту доноса и осуждения нацистами человека, в семейном кругу скептически отзывавшегося о Гитлере и его режиме. В разговоре со своей женой он пожалел, что покушение на Гитлера в 1944 г. закончилось неудачно. Его жена втайне встречалась с другим и искала подходящую возможность избавиться от мужа, поэтому она донесла на него нацистам. Он был арестован, осужден, приговорен к смерти, но приговор не был приведен в исполнение, и осужденный был направлен на фронт. После окончания войны был поставлен вопрос не только об ответственности жены за донос и попытку причинить смерть мужу, но и о покушении на убийство со стороны судьи, который вынес смертный приговор.

В отношении судьи дело поднимало множество сложных вопросов - судья руководствовался законом, действовавшим на тот момент, и не мог уклониться от связывавшей его клятвы применять закон, а в случае вынесения оправдательного приговора ему грозили не только отрешение от судейской должности, но и репрессии со стороны гестапо. Вопрос об ответственности судьи касался общих философских проблем о соотношении в праве ценностей стабильности, предсказуемости, справедливости, о возможности сопротивления несправедливым властям и законам. В конечном счете, жена была осуждена за покушение на убийство, а судья, вынесший приговор, за соучастие в этом преступном действии жены потерпевшего.

Согласно описанию, приведенному в опубликованном в одним из американских журналов отчете, суд встал на позиции естественноправового подхода в духе Радбруха и указал на то, что выносивший приговор судья не должен был руководствоваться несправедливым законом, который не имел правового характера по причине нарушения основных естественно-правовых принципов свободы и равенства. Сам отчет был не совсем корректным и ошибочно отражал основные юридические аргументы стороны обвинения: эти аргументы касались неправильной квалификации дела и вынесения судьей заведомо неправосудного решения, поскольку высказывания о власти в кругу семьи не подпадали под состав преступления («публичный призыв к убийству представителя власти»), по которому был осужден потерпевший.

Прочитав отчет о фабуле этого дела, Харт выступил с критикой такого подхода. Обвиняемый судья был не вправе уклоняться от применения закона, который может казаться несправедливым, - вынесенное послевоенным судом решение подрывало правовую определенность, поскольку, по логике этого суда, наряду с законом есть некие туманные критерии правового и неправового, с помощью которых осужденный судья должен был проводить различие между правовыми и противоправными законами. Сущность таких критериев, как свобода и справедливость, нигде не раскрыта, их четкое описание отсутствует, в связи с чем через требование к судье оценивать законы в судопроизводство вносится нестабильность и непредсказуемость. Если и были моральные основания привлекать судью к ответственности, то честнее и правильнее было принять ретроактивный уголовный закон, наказывавший судей задним числом за определенного рода приговоры, вынесенные ими в годы фашистской диктатуры. Этой позиции придерживался также Кельзен и ряд других позитивистски настроенных правоведов послевоенной эпохи.

Лон Фуллер выступил с опровержением тезисов Харта. По его мнению, не любое постановление властей может называться правом - есть некоторые формальные показатели, с помощью которых можно отличить право от неправа. При этом речь не идет о неподдающейся точному измерению субъективной оценке справедливости законов, а о формальных критериях, которые достаточно легко, как считал Фуллер, можно измерить. Все дело в том, как понимать право. Если понимать его так, как понимает Харт и позитивисты - как приказ суверена, который нужно применить к конкретным фактам, как иерархию команд и предписаний, то законы нельзя критиковать. Но если подойти к праву как к попытке установить разумный и справедливый порядок в обществе, то нельзя не признать, что такая попытка может быть более или менее удачной в зависимости от того, как люди будут ее реализовывать. В стране, где люди добровольно следуют разумным и справедливым нормам, эта попытка будет иметь большую степень реализации, чем в стране, где люди подчиняются бессмысленным законам только из страха наказания. Иными словами, у каждого закона есть своя степень правомерности. Те законы, которые не реализуют задачу подчинения поведения справедливым и разумным нормам, либо реализуют ее в крайне незначительной мере, не создают, по мнению Фуллера, конкретных обязанностей для адресатов.

При определении того, что есть право, важно принимать во внимание цель правового регулирования и оценивать степень ее реализации в каждом случае. Есть случаи, когда люди подчиняются власти правил добровольно, находят свою выгоду в этом, их моральные чувства не вступают в конфликт с их правовыми обязанностями, - это случаи хорошего, правильного осуществления власти права. Если же в совести человека возникают такие конфликты, если право выражено неясными фразами, требует от людей невозможного, то попытки подчинить поведение людей власти правил оказываются менее удачными. С этой точки зрения, можно говорить об относительном осуществлении права в законодательстве - в некоторых обществах мы несомненно имеем право, в других обществах права практически нет, а есть произвол и насилие, облеченные в форму законов, а в большинстве правопо- рядков право осуществлено только отчасти. Во многих случаях о регулятивной системе общества нельзя с полной уверенностью сказать, что эта система суть право; уместнее говорить о том, что этот порядок скорее есть право, а другой - скорее неправо: право не есть нечто с фиксированными границами, о праве можно и нужно говорить в относительной степени. То есть как о чем-то таком, что в разные моменты времени может существовать или прекращать существование, иметь большую или меньшую степень реализации в одном и том же обществе. Фуллер так и определяет право - это инициатива подчинения человеческого поведения власти правил.

Есть ряд правил осуществления этой инициативы. Они носят скорее технический, процедурный характер - это своего рода искусство, наподобие техники строительства домов или выращивания хлеба. Создание и применение юридических норм объективно ограничено этими правилами, среди которых публичность, ясность и понятность, последовательность, выполнимость. Если эти правила не выполняются, то не осуществляется и основная цель права - подчинение поведения людей власти правил. Либо же такая цель, что чаще всего и имеет место в реальности, осуществляется только отчасти.

Фуллер приводит следующий пример. Представим себе государство, в котором правит абсолютный монарх (Фуллер дает ему имя Рекс). Его указания отдаются произвольно, по усмотрению, а сам монарх даже не следит за тем, чтобы его приказания исполнялись правильно. Рекс произвольно меняет свои требования и наказывает сегодня за то, за что награждал вчера. Его указы и решения издаются тайно, а те, что доводятся до сведения населения, написаны на столь непонятном языке, что подданные не понимают, чего же от них хочет власть. Очевидно, что инициатива по подчинению подданных этого государства власти правовых правил осуществляется плохо, и с большой долей вероятности можно говорить, что право этого государство находится в плохом состоянии, и что это скорее даже не право, а произвол монарха. Чтобы сделать регулятивную систему правом, необходимо соблюдать определенные процедурные правила, которые обеспечивают успех правового регулирования. Каковы же эти правила?

Фуллер описывает гипотетическую ситуацию, при которой король Рекс решает провести правовые реформы, чтобы исправить ситуацию в стране, где действуют плохие законы, работают продажные судьи, правоприменительная система запутана. Как избавиться от плохих законов и несправедливых решений? Монарх решает отменить все законы в стране, потому что они плохи и несправедливы, и приказывает судьям решать дела по совести и справедливости. Это привело подданных в ужас, поскольку они лишились даже тех плохих законов, согласно которым они могли планировать свои действия и предугадывать судебные решения. В свою очередь, судьи стали принимать совершенно разные решения по одинаковым делам, поскольку оказалось, что представления о справедливости у каждого судьи свои.

Люди оказались в полной растерянности и вымолили у короля дать хотя бы какие-то законы. Рекс согласился, но решил, что лучше сделать законы тайными, доступными только судьям, чтобы легче было исправлять ошибки в законах и избежать того, что граждане критикуют законы, судей и их решения. Издание таких законов никак не исправило ситуацию, поскольку подданные так и не получили ясных руководств для своего поведения. Тогда король понял свою ошибку и опубликовал законы, которые ранее были введены в действие тайно. Но при этом король не сделал оговорку о начале действия законов, и получилось так, что законы вступили в силу с момента их первого тайного принятия и действовали с ретроактивной силой. В результате, судьи начали наказывать подданных за нарушение законов, которые на момент нарушений были тайными и неизвестными для подданных.

Это привело к возмущению подданных, и король был вынужден изменить дату вступления законов в силу. Но он решил для каждого закона сделать особую формулировку о введении в силу: эти формулировки отличались друг от друга настолько, что даже самые опытные юристы оказались неспособны понять, как же применять новые законы. Пытаясь исправить ситуацию, король каждый закон снабдил обширными комментариями, вследствие чего ситуация стала еще более запутанной. Видя, что власть не способна дать внятное руководство для их действий, подданные перестают принимать во внимание законы короля и начинают руководствоваться своими собственными неофициальными правилами, решая свои споры не в государственных судах, а у частных арбитров и посредников.

Король нанимает профессиональных юристов, которые приводят в порядок дурно написанные законы. Через некоторое время издается полный и последовательный кодекс законов. Гордый за эти отредактированные законы, король повелевает подданным ознакомится с ними и соблюдать каждую букву закона с абсолютной точностью. Но на практике это оказывается невозможным, поскольку люди уже привыкли жить по своим правилам и перестали серьезно воспринимать монарха и его законы. Это возмущает Рекса, и он вводит жестокие наказания за непослушание. Но даже эти наказания оказываются неспособными заставить подданных быстро переменить свою жизнь и свои привычки. Король смягчает свои требования, упрощает законы, делает свою правовую систему более либеральной, чтобы заслужить одобрение подданных.

Но тут становится очевидным, что подданные находятся в весьма затруднительной ситуации, поскольку за время всех этих реформ социальное развитие ушло намного вперед, а созданные королем и его юристами законы настолько отстали от жизни, что в них уже не было никакого смысла. Нанятые Рексом профессиональные юристы спешно вносят в законодательство необходимые изменения, и король уверен, что на этот раз его реформы увенчались успехом. Подданные принимают законы и используют их в своей повседневной жизни. Через некоторое время выходят сборники судебных отчетов, и король в ужасе видит, что судьи не поняли того смысла, который вложил в законы король, и решали дела вразрез с его волей, которую он выразил в тексте законов. Король разочаровывается в своем замысле завершить свою правовую реформу и вовсе отказывается от законодательного регулирования, предоставляя подданным самим решать свои дела.

Чему же, по мнению Фуллера, учит этот пример? Тому, что есть непреложные и очевидные правила, невнимание к которым лишает смысла даже самые благородные и тщательно продуманные правовые реформы. Король в данном примере нарушил восемь таких правил, согласно которым: (1) для регулирования отношений между людьми нужно создавать общие правила, а ручное управление (без общих норм) приводит к хаосу; (2) эти общие правила должны быть опубликованы или иначе заранее доведены до сведения тех, для кого данные правила предназначены; (3) нормы нельзя вводить с ретроактивным эффектом, распространяя их на те отношения, в которых люди не могли этими нормами руководствоваться; (4) тексты законов нужно формулировать так, чтобы они были понятными и (5) непротиворечивыми; (6) правовые нормы не должны требовать невозможного; (7) в правовом регулировании нужно соблюдать преемственность и последовательность, а (8) между правилами, условиями и практикой их реализации нужно избегать существенных расхождений.

По мнению Фуллера, нарушение в системе властного регулирования хотя бы одного из таких правил неизбежно ведет к тому, что право, как проект подчинения людей власти правил, оказывается отчасти неудачным. Ведь нельзя же требовать от людей следовать тайным, противоречивым, непонятным, непоследовательным правилам! Если человек сталкивается с такими правилами, даже изданными компетентным законодателем, у него нет моральной обязанности этим правилам подчиняться. Человека можно принуждать к соблюдению данных правил силой, но это уже будет не право, а произвол.

О праве можно говорить только применительно к таким правилам, которые уважают и понимают адресаты. Есть то, что американский мыслитель называл внутренней моралью права. Эта мораль может быть содержательной, если говорить о требованиях к содержанию законов: чтобы они были справедливыми, защищали права и свободы людей, устанавливали равенство. Эти требования традиционно назывались естественным правом. Для Фуллера - это содержательное (субстанциальное) естественное право, существование которого он подвергает сомнению - ведь у каждого свои представления о справедливости. Применительно к таким идеальным требованиям мы не можем использовать термин «право» - это нравственность, по поводу которой у каждого может быть свое мнение и к соблюдению которой нельзя принуждать.

Наряду с таким содержательным правом, можно выделить процедурное естественное право, которое и заключается в известных формальных правилах, без которых нельзя внушить людям уважение к праву. Эти правила суть «необходимые условия организации отношений людей друг с другом» - это то, что Фуллер называет «внутренней моралью права». Именно о таких правилах и шла речь применительно к вымышленному примеру с реформами короля Рекса. Эти формальные правила, как считал Фуллер, очевидным образом нарушались и в фашистской Германии, и в сталинском Советском Союзе, и в других государствах, правители которых массово игнорировали свои же собственные законы и толковали их превратно, немалую часть регулирования осуществляли на основании тайных инструкций и расправ, творимых несудебными органами.

Вместе с тем, как подчеркивали критики Фуллера, его процедурное естественное право устанавливает только формальные рамки, которые могут быть наполнены любым содержанием. Так, можно издать формально безупречную систему расистских законов, которые бы обращали в рабство всех людей, принадлежащих к определенной расе, или же обрекали на смерть по критерию национального происхождения или вероисповедания. Законы об апартеиде в ЮАР или законы о расовой сегрегации в США имели достаточно высокое качество, они были публичными и понятными, но от этого не становились морально оправданными: с трудом такие законы можно причислять к естественному праву и находить в них некую «внутреннюю мораль». Как иронично заметил Харт, в этом смысле можно описать в последовательной схеме правила успешного отравления и найти в этом искусстве «мораль отра- вительства», т.е. искусство устранения противников при помощи яда. Далее, запрет на ретроактивность знает множество исключений (действие более мягких законов, налоговые законы и проч.).

Наибольшую трудность в этом отношении представляет прецедентное право, поскольку на момент совершения некоего действия человеку доподлинно неизвестно, будет ли такое действие одобрено судом или нет. С точки зрения прецедентного права, судья, рассматривающий дело, создает индивидуальную норму для этого дела с ретроактивным эффектом, т.е. распространяет ее на то отношение, из которого вырос спор. О том, соответствовало ли некое поведение создаваемой судьей индивидуальной норме, с определенностью можно узнать только после вердикта суда, поскольку в прецедентном праве нет общих норм, а есть только более или менее устойчивые принципы, которыми руководствуются судьи, а также сложившиеся в судебной практике правила создания индивидуальных норм. Также нет особого смысла рассуждать о существовании права как отчасти реализованного проекта, поскольку право - это руководство к действию: оно может обязывать к действию, либо не обязывать, третьего не дано.

Пытаясь возразить на эту критику, Фуллер утверждал, что между внутренней (процедурной) и внешней (содержательной) моралью права есть непременная связь и что определенные моральные принципы лежат в основании любой правовой системы, которая эффективно регулирует поведение людей. Хотя соответствие формального права этим принципам и не является условием обязывающей силы правовых норм. На самом деле, люди не могут в течение длительного времени принимать и уважать безнравственную правовую систему, даже если на непродолжительной период времени их можно силой или идеологическим обманом заставить принять эту систему. Поэтому в долгосрочной перспективе инициатива подчинения поведения людей безнравственным правилам не может быть успешной.

Далее, мыслитель предложил различать сделанное (официальное, формальное) и имплицитное (неявное, подразумеваемое) право. Как пишет Фуллер, «ни один вводимый в действие закон не является полностью сделанным» - процесс применения законов и норм права в целом не сводится к извлечению из них того смысла, что был вложен законодателем. «Сделанное право» (т.е. законы и прецеденты) всегда содержит в себе определенные цели, ценности, которые раскрываются только при рассуждении о том смысле, который в это формальное право вкладывают судьи, пытаясь согласовать правовые нормы с общими убеждениями и ценностями общества, с ориентирами, которыми на практике руководствуются люди. Ведь в большинстве ситуаций люди поступают определенным способом не потому что они знают о нормах права и о наказаниях за отступление от этих норм, а по иным причинам: моральным, религиозным и иным соображениям. В этом аспекте получает свое обоснование изучение так называемого «имплицитного права», т.е. лежащих в основании позитивного права целей и ценностей, защита которых подразумевается в нормах права.

Уже на примере Фуллера видно, что естественно-правовая доктрина в XX в. подвергается радикальному переосмыслению и принимает совершенно иной облик по сравнению с классическими юснатурали- стическими учениями. Не только Фуллер, но и другие мыслители занимают позицию, основанную на признании приоритета неких объективных моральных ценностей, на возможности отрицать действительность позитивно-правовых установлений в случае расхождения с такими ценностями. Но при критике юридического позитивизма такие мыслители могут не апеллировать к различению права, данного природой, и созданного властями позитивного права.

Дополнительная литература к 8.4

Васильева, Т А. Как написать закон / Т. А. Васильева. - 3-е изд., пере- раб. и доп. - М.: Издательство Юрайт, 2017 (глава 1 «Специфика закона как правового акта и требования, предъявляемые к его качеству»). - С. 21-40.

Лапаева, В. В. Соотношение морали и права в правовой концепции Лона Фуллера / В. В. Лапаева // Известия вузов. Правоведение. - 2013. - № 2. - С. 241-256.

Фуллер, Л. Мораль права / Л. Фуллер. - М., 2007 (глава II «Мораль, делающая возможным право»).

Фуллер, Л. Позитивизм и верность праву. Ответ профессору Харту / Л. Фуллер // Известия вузов. Правоведение. - 2005. - № 6.

Харт, Г. Л. А. Позитивизм и разграничение права и морали / Г. Л. А. Харт // Известия вузов. Правоведение. - 2005. - № 5. - С. 104-136.

Контрольное задание к 8.4

В чем заключается сущность понимания Л. Фуллером естественного права как набора процедурных правил создания норм, какие критические замечания может вызвать это понимание? Раскройте основные моменты в споре Г. Л. А. Харта и Л. Фуллера касательно права привлекать к ответственности за следование и исполнение формально действительных, но несправедливых по своему содержанию законов. Обсудите и прокомментируйте идею Фуллера о том, что закон может только отчасти быть правовым и что есть непреложные требования к процессу правотворчества.

Предметом настоящей диссертации является концепция права Л. Фуллера, как отдельная и относительно самостоятельная часть общих социально-гуманитарных взглядов ученого, которые помимо собственно философско-правовой проблематики также были обращены в сторону догмы права и междисциплинарного исследования, включающего как

117 Fuller L.L. Mediation: Its Forms and Functions // Southern California Law Review. 1971. Vol.44. PP. 331-334.

основополагающий элемент социологию права (составляющего суть «евномики»). Принципиальным для понимания правовой концепции Л. Фуллера является его отход от аналитической традиции в юриспруденции. В отличие от «позитивистов» XX века, в частности Г. Харта, ученый не занимался исследованием того, что может быть охарактеризовано как понятия (концепты) и связь между ними. Право необходимо изучать как реальный феномен социальной жизни. Слова и их употребление, а также «интеллектуальные баталии» по поводу какого-либо единого определения права не занимали значимого места в работах ученого и, более того, могли, по его мнению, быть вредны для социальных целей юриспруденции. А цели данной науки, заключаются в том, чтобы сориентировать юристов, которые выступают в роли «архитекторов социальных структур». Ранние попытки диссертанта сформулировать «рабочее определение права по Л. Фуллеру», выраженные в его публикации «Лон Фуллер и соотношение права и морали», а также в дипломной работе (бакалавриат) и магистерской диссертации, допустимы как вариант аналитического исследования.

Вместе с тем, поскольку Л. Фуллер не был сторонником аналитической юриспруденции во всем, что касалось определений, подобный подход является неполным, и данная диссертация, в том числе, призвана устранить этот пробел. Термин «право» часто используется в различных смыслах. Так, он может означать различные нормы или принципы, связываться с правовой системой в целом или обозначать процессы, такие как судопроизводство или законодательная деятельность. Соответственно, и американский ученый употреблял данное слово в различных контекстах, используя различные значения. Поэтому для всеохватывающего исследования было бы не совсем верно пытаться найти некое «среднее арифметическое» денотатов слова «право» в трудах Л. Фуллера. На данном этапе исследования более целесообразным будет выявлять те или иные положения концепции права ученого, выявляя то

значение, в котором данное слово используется в соответствующем контексте. Часто Л. Фуллер использовал слово «право» в смысле «правовая система». В некоторых случаях он применял данный термин для обозначения системы правил. Есть и иные случаи использования термина «право» в трудах Л. Фуллера.

В западной истории философии права концепция права Л. Фуллера была наиболее полно исследована Р. Саммерсом, биографом ученого. Причем он исследовал творчество Л. Фуллера именно как юрист. К. Уинстон, который выступал в роли «литературного душеприказчика» американского юриста и, в частности, опубликовал ряд разрозненных работ Л. Фуллера, связанных с предметом евномики, под общим заголовком «Принципы социального порядка», в большей степени является политологом, и его интересовал иной аспект творчества автора. В работе Р. Саммерса «Лон Л. Фуллер» приводится наиболее полный на сегодняшний день анализ концепции права ученого. С работой такого масштаба нельзя не считаться в диссертационном исследовании на тему концепции права Л. Фуллера. В настоящем исследовании выводы биографа ученого были взяты за отправную точку для анализа обоснованности и критики. В некоторых случаях выводы диссертанта и Р. Саммерса совпадают, в других - представлен вариант критического переосмысления выводов самого Р. Саммерса.

В тексте своей работы Р. Саммерс рассматривает направления мысли Л. Фуллера в следующем порядке: (1) целеположенность и «ценностная нагрузка» права; (2) моральность и «имморальность» права; (3) различение

права и не права; (4) естественное право и роль разума. Нет особого смысла в том, чтобы повторять уже проделанную работу и предлагать альтернативные варианты структурирования творчества Л. Фуллера, поскольку любой из них, по сути, и сведется к анализу взглядов ученого на цель и ценности в праве, соотношение права и морали, право в контексте

118 Summers R.S. Lon L. Fuller. P. 16, 32, 42, 62.

иных социальных регуляторов и спор юснатурализма с позитивизмом. В некоторых случаях, однако, необходимо предложить новое прочтение трудов классика американской юриспруденции, что будет обозначено особо. Рассмотрим аспекты правовой концепции Л. Фуллера по порядку, дополняя уже сложившиеся в науке представления о ней новыми примерами, связями и выводами.