Почему колонии не исправляют преступников? Может ли тюрьма исправить преступника

Может ли тюрьма исправить человека, или она нужна только для изоляции преступников от общества? О своем опыте рассуждает бывший заключенный. его письмо пришло в редакцию ПРАВМИРа. Публикуется без изменений и сокращений

Иногда тюрьма бывает во благо. На своем личном опыте я это испытал и, естественно, имею моральное право это утверждать.

В тюрьму попал 14 декабря 1997 за квартирную кражу. Мне тогда было пятнадцать лет. Ежедневно в камере перед сном со слезами молился и просил у Бога прощения и скорейшего освобождения. Даже имел дерзновение просить Его явить милость до конца месяца (января). И Бог явил. Мне изменили меру пресечения и отпустили до суда под подписку о невыезде 27 января 1998. (Подельника же моего отпустили 4 февраля).

Хоть я и был в искреннем покаянии и желании изменить свою жизнь, увы, сделать мне это не удалось. Привычный круг друзей, образ жизни… я быстро вошел в колею. Мой день проходил по одному сценарию. Сон до обеда, потом встреча с друзьями, алкоголь (порой и стеклоочиститель «Северное сияние»), травка, клей «Момент». Промышляли тем, что обирали пьяных мужиков, забирали одежду, деньги, обручальные кольца. Иногда угоняли машины, взламывали гаражи, садовые домики и совершали многие другие не очень опасные для общества деяния.

О Боге я вспоминал лишь ночью, ложась в постель, и то, если был трезв. Мысленно обращался к Нему с просьбой о прощении и с желанием с завтрашнего дня начать новую жизнь. Но утром мне некогда было размышлять о покаянии и вспоминать вечерний проблеск сознания, словно гонимый ярой нечистью я крутил и крутил адово колесо. А вечером вновь бес отходил от меня оставляя на покой, и я думал - зачем же так живу? Господи, прости.

Но жизнь не менялась. Через полгода я снова вернулся в СИЗО, но уже с более пышным букетом, поражающим разноцветьем статей уголовного кодекса и непристойным запахом. Лет до десяти заключения мне светило очень даже уверенно. Черный август 98-го запомнился мне не только дефолтом.

Камеры малолетнего корпуса были переполнены. Нас было 28 человек в 6-местной. Спали на полу, подстелив одеяла. Были издевательства и ежедневные побои сокамерников, но… разве я их не заслужил?

Была в камере и Библия. Без корочек, большая часть страниц первых книг Ветхого Завета и последних Нового отсутствовала. Из корочек арестанты сшили себе кисет, обтянув их тканью и вшив молнию. Получилась такая очень даже симпатичная папка для хранения документов и писем. Страницы Святого Писания пошли на самокрутки, лучше бумаги и не придумаешь, тоненькая как папиросная! Делаешь затяжку - и даже не горчит, не то что получается из газеты - горлодёрка.

И только тогда, влипнув так крепко, я впервые задумался о своей жизни. Если я сижу в тюрьме, значит, в моей жизни что-то не так? Как могла со мной приключиться такая катастрофа? Ведь я раньше думал, что никогда не попаду в тюрьму. Тюрьма для злодеев, убийц и матерых преступников, потерявших человеческий облик. А я такой хороший, добрый, скромный. Никогда не желаю людям плохого.

А что шалим иногда с компанией, так это не со зла. Ради шутки да ради денег. И вообще, тюрьма - это где-то там, в другом мире. В мире, где есть университеты, хорошие работы, счастливые семьи и всегда трезвые родители. Всё это в том, в другом мире, а я в реальности и… я же хороший!

Но раз я оказался в тюрьме, значит я не хороший. Я нарушил заповеди Божии и общественные нормы. Как сделать так, чтобы больше никогда сюда не попадать? Возможно ли это, или я обречён? Среди всего этого ужаса, потрясения и одиночества надежда, как всегда, была только на Него. Мне повезло, кроме растрепанной Библии, были письма дедушки.

Как сейчас помню его слова: «Юра, в среде, в которой ты находишься, авторитет человека крепнет не от махрового жаргона и оголтелого сквернословия, а от интеллекта человека». Я понял, что нужно развивать, и кому не стоит уподобляться. Я очень хотел измениться, стать другим, достойным членом общества. Честным и справедливым.

Два с половиной года в душных камерах СИЗО, и на конец-то(!) приговор - семь лет общего режима и вывоз на самую «красную» зону России. «Двойка» (УЩ 349/2 Екатеринбург) - показательная экспериментальная колония, в которую боится попасть каждый порядочный арестант. Уж больно суров режим, даже крупные авторитеты, попадая на «двойку», меняют свою романтическую принципиальную идеологию на тёплые «козлячьи» должности.

Колония - это модель общества. Что-то умеешь делать, обладаешь навыками и талантом - сможешь устроиться. Нет - значит ждёт тебя самая грязная и нудная работа или не прекращающиеся строевые подготовки и уборки сан.узлов. Уроки жизни продолжались.

Но Господь не оставлял меня и здесь, и я продолжал наблюдать в своей жизни чудеса, которые иначе чем Божья милость, назвать было нельзя. Я стал ходить петь в духовный хор при методистской церкви. (В Православие я вообще пришёл два года назад, до этого всё находясь в поисках Истины). В этом же хоре третьим голосом пел старший духового оркестра (оркестр насчитывал всего пять человек), и ему срочно нужен был музыкант на большой барабан с тарелкой.

Я с музыкой был абсолютно на Вы, и даже был убеждён, что слуха у меня нет. Но именно на мне остановил свой выбор руководитель оркестра. Такого чуда я даже не мог и вообразить! Я был переведён на другой отряд и разом избавлен от всех угнетающих личность строевых подготовок. В мои обязанности входило два раза в день стучать в барабан, когда под музыку военных маршей бригады осужденных отправлялись на работу в пром.зону. Остальное время я тратил на репетиции и самообразование.

За три с половиной года в колонии я обучился профессии сантехника и слесаря по вентиляции. Закончил 10 и 11 класс вечерней средней школы. (12 оканчивал уже на свободе). Выучился игре на духовых инструментах (тенор, баритон, туба). Прочитал от корки до корки «Войну и мир», «Преступление и наказание», «Мастера и Маргариту» и был восхищён этими великими творениями. Познакомился с поэзией Есенина, заучивая наизусть многие из его стихов. «Заповедь» Киплинга стала и моей заповедью, также заученной наизусть. Успел поработать в театре в качестве актера и сценариста, развил навыки публичного выступления, исцелившись с помощью сцены от заикания, коим страдал с 6 лет. Получал вдохновение и писал стихи!

Это благодатное время я очень ценил. Я понимал, что по ту сторону забора меня ждет много забот и хлопот. Времени на чтение книг не будет хватать, да и театра с оркестром тоже, скорее всего, не будет.

Ещё несколько лет после освобождения я считал годы заключения самыми счастливыми в моей жизни! А первый год на свободе томился духом, ибо никакой свободы тут нет, один суррогат, сплошные кандалы, только лишь имитация свободы.

Вот так, с помощью такого инструмента, как тюрьма, Бог помог мне стать человеком. Сейчас, с высоты прожитых лет, я вижу, что другого столь же эффективного пути не было. И кем бы я сейчас был, если бы не тюрьма, без ужаса представить нельзя.

Я не хочу сказать, что у нас идеальная система исполнения наказаний, далеко наоборот. Но я хочу отметить, некоторые основополагающие факторы для исправления человека, которые не активизируются при других санкциях, при других условиях.

1. Стресс. Катастрофа. «Электрошок», приводящий человека в чувство, заставляющий целиком переосмыслить свою жизнь, своё поведение, образ мыслей, шкалу ценностей (покаяние по-нашему).

2. Тюрьма вырывает человека из привычной обстановки. Для изменения себя, привычек, характера - это необходимое условие.

3. Устраняет источники соблазнов и объекты зависимости (алкоголь, наркотики, интернет, противоположный пол и др.)

4. Даёт необходимый временной ресурс для качественного изменения.

Самое главное - это захотеть исправиться и узнать, как это сделать. Думаю, эти функции должны взять на себя батюшки при пенитенциарной системе.

Исправиться можно, если захочешь сам, тюрьма же должна только создать необходимые условия для исправления, помочь желающему.

Повысить эффективность исправительной системы можно. Сегодня в среде заключенных нет того жесткого института воров, который был в советское время. Потребительская и либеральная идеология сделали своё дело. Препятствовать воспитательным и педагогическим технологиям на соответствующем уровне нечему.

Но, как бы я ни старался войти в общество, у меня это не получается. По некоторым моментам я замечаю, что по-прежнему противопоставляю себя обществу, т. е.сохраняю, как бы сказали педагоги, враждебное отношение, сформировавшиеся у меня в силу обстоятельств. Как я был девиантом, так им и остался. Но я переместился на другой полюс. С отрицательной девиации на положительную. Человека, привыкшего заступать за флажки, не приучить жить в рамках, но можно переориентировать заступать за флажки в другую сторону. Не в сторону эгоизма, но в сторону Любви.

Сегодня настоящие православные (не только на словах, но на мыслях и делах) - девианты. Ибо сказано » тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7:14).

Не надо искать выход в смягчении наказания или в улучшении условий содержания. Цель системы должна быть в не изоляции и наказании, а в помощи человеку измениться и стать лучше - после смерти будет уже поздно. Это возможно лишь при активном участии Церкви, ибо не сам человек исправляет себя, но лишь Благодатью Господа это возможно.

Умный, а главное неравнодушный человек принёс в редакцию статью о том, как, на его взгляд, можно реформировать наше горемычное правосудие. Надежды, что этому тексту найдётся место на страницах изданий Ъ, никакой. Поэтому предлагаю его друзьям по ФБ

ФОРМУЛА ПРАВОСУДИЯ

Преступление и наказание настолько неразрывно связаны, что кажутся неразделимыми. Ни у кого не возникает сомнений, что человек преступивший закон должен быть изобличён и наказан. Принцип "преступление - наказание" стал догмой, не терпящей сомнения. Поэтому вопрос: а надо ли наказывать за совершенное преступление выглядит нелепым, абсурдным и, в какой-то мере, безнравственным.

Однако анализ любой устоявшейся нормы, догмы приводит к парадоксальным вопросам и выводам. А парадокс, зачастую - это путь к кардинальной переоценке и реформированию незыблемых устоев. Ведь тезис: "Человек невиновен, если не доказано обратное" тоже в своё время звучал парадоксально и долго и трудно пробивал себе дорогу, пока не стал общепризнанной нормой. В этом контексте я ставлю вопрос: "Надо ли наказывать за совершенное преступление?" - не в попытке прослыть оригинальным или бросить "кость" для малопредметной, бесперспективной дискуссии, а с целью найти наиболее эффективный, общественно полезный, справедливый и адекватный путь вершения правосудия.

Наказание

В чем смысл такой реакции правосудия на совершенное преступление и какую цель преследует государство, наказывая преступника?

На первый взгляд, наказание напоминает месть преступнику за причинённое зло, право вершения которой потерпевший делегирует государству. Месть воспитывает в потерпевшем кровожадность, а у преступника вызывает озлобление и вряд ли кому приносит пользу. Это равносильно тому, что, к примеру, Вам сожгли дом, а Вы за это избили обидчика. В результате: с одной стороны - материальный ущерб, с другой - подорванное здоровье, а в целом - взаимная неприязнь, усугубляющая конфликт. И нет большой разницы, по сути, если Вы, вместо отмщения, обратились в суд. Просто, в этом случае ущерб обидчику за Вас будет нанесён от имени государства, в виде наказания. Но кто-нибудь выиграл от этой мести?

Может быть наказание несёт в себе элемент назидания, предупреждения граждан от попытки нарушения закона? Так оно и было много лет назад, когда людей собирали на площади для демонстрации публичной порки или казни. В наш информационный век общество не нуждается в подобных нравоучениях. А потенциального преступника вряд ли остановят угрозы и нравоучения; да и вывод для себя он сделает однозначный - " не попадайся ".

Или цель наказания в перевоспитании? Но эта идея совершенно абсурдна.

Выказывая презрение к преступнику в различных формах - в несвойственных для обычного человека условиях содержания и обращения с ним, демонстрируя неуважение к осуждённому, мы ждём от него уважения к государству и законам, по которым оно живёт.

Если общество желает через механизм наказания избавиться на определённый срок от зловредного человека, то это тоже не лучший выход. Это равносильно тому, как, если бы врач, вместо лечения пациента, запер бы его на несколько лет в инфекционной зоне с полным набором вирусных заболеваний и, по истечении срока, выпустил бы на свободу, признав безопасным для окружающих.

Исправляет ли тюрьма? Не зря же существуют исправительно-трудовые колонии. Но, думаю, мало найдётся людей готовых со мной спорить, если скажу, что тюрьма не исправляет, а калечит.

Тем не менее, государство сознательно делегирует своего гражданина в криминальную среду, с криминальными законами и психологией, окунает в зловонную жижу, для того, чтобы очистился, купаясь этой среде, и это называет путём к исправлению. Пребывая в неестественных для нормального человека бытовых условиях, лишённый общения с близкими людьми, оторванный от информации, кроме криминальной, человек должен, вопреки всему, выйти на свободу добропорядочной законопослушной личностью. Это-ж какой сильной личностью надо быть, и какой иметь нравственный потенциал, чтобы пройдя весь этот кошмар остаться человеком; думаю, такие люди попадают в тюрьму редко и случайно.

Попробуйте изолировать законопослушного человека и через несколько лет получите деградированного субъекта функционально и психически не способного к труду. Известно, что через 5-6 лет тюрьмы человеку требуется длительный период реабилитации, чтобы приобрести трудоспособность.

Закончив "тюремные университеты", искупивший вину, озлобленный и униженный он выходит на свободу, где его никто не ждёт. Зачастую, ни семьи, ни связей, ни работы, ни перспектив, кроме одной - вернуться назад в тюрьму. Даже законопослушный человек, в случае переезда в другой город, сталкивается с серьёзными проблемами, связанными с изменением среды обитания. У бывшего заключённого мало шансов адаптироваться в нормальной среде, где нужно прилагать усилия, в том числе и волевые. Не случайно, мы имеем такой большой процент рецидива.

Да и такое ли ужасное наказание - лишение свободы? В развитых странах, где любому безработному не дадут умереть с голоду - это удар. А у нас для некоторых категорий - благо: в тюрьме хоть "макароны дают", и ни о чем не надо беспокоиться, да и косых, недоверчивых взглядов поменьше. Вот и получается, принцип жизни "украл, выпил - в тюрьму" не такая уж и редкость. Но если даже вышедший на свободу приобрёл работу, семью и стал нормально жить и воспитывать детей, что он им передаст? Не исключено, что то, что лучше знает - знания, полученные в тюремных университетах и свой невостребованный опыт. Вот и получается, что наказывая одного преступника, мы готовим следующее поколение, а возможно, и криминальную династию.

Наказание не приносит пользы преступнику, оно не исправляет, а калечит. Наказание преступника не выгодно обществу, которое вместо работоспособного гражданина получает криминально образованного и озлобленного человека. Может быть выгодно потерпевшему? Но какую конкретно выгоду получит потерпевший от наказания преступника? Наверное, в первый момент моральное удовлетворение от того, что зло наказано. Но стоит ли это потерянного времени, нервов и суеты от хождения по судам. Поэтому потерпевший или свидетель зачастую жалеют о том, что имели неосторожность связаться с судебной системой и их приходится убеждать, что они делают общественно полезное дело.

Вывод: наказание преступника не приносит пользы ни преступнику, ни потерпевшему, ни обществу, ни государству. То есть, государство затрачивает огромные средства на абсолютно бесполезную работу?

Современная формула правосудия - "преступление - наказание", когда за причинённый убыток наносится законный ущерб, на первый взгляд, справедлива и логична, но уж точно никому не приносит пользы.

Эта формула настолько укоренилась, что человека задавшего вопрос: "А надо ли наказывать преступника"? - сочтут не вполне адекватным.

Принцип вершения правосудия "преступление - наказание" достался нам от доисторических предков, да так и остался незыблемой нормой. У пещерных людей не было других возможностей восстановления справедливости, кроме как на причиненный вред адекватно навредить обидчику (наказать). Компенсацией за нанесённый ущерб считалось нанесение равноценного или большего вреда.

Позже с появлением имущества и общественных отношений зародились зачатки справедливости в виде возмещения ущерба. Так, ещё 150-200 лет назад у некоторых кавказских народов, живших в условиях общинно - родового догосударственного уклада, за удар кулаком отдавали в качестве компенсации барана, за удар ногой - корову и только удар ладонью (пощёчина) смывался кровью, поскольку считался оскорблением. С появлением государства эти зачатки возмещения ущерба затухли, поскольку у государства на приоритетном месте стоят дисциплина и порядок, а не справедливость и здравый смысл.

Так сложилось исторически. Ещё до Римского Права подозреваемого содержали под стражей до суда и исполнения наказания. Наказание было не сложным: за тяжкие преступления казнили, за другие полагались телесные наказания. А поскольку судил, как правило, правитель (король или вельможа), то суд вершился тогда, когда у судьи появлялось свободное время. Поэтому от преступления до наказания проходили дни, а иногда месяцы и годы. Позже общество пришло к выводу, что время, проведённое до исполнения наказания, в заточении, само по себе уже наказание и стало наказывать содержанием под стражей. Для демонстрации осуждения обществом преступления и осознания заключёнными тяжести содеянного применялось плохое содержание преступников, грубое обращение с ними, жёсткий режим и выполнение тяжёлой, грязной, нудной и, зачастую, бесполезной работы. Потом все эти приёмы осуждения частично или полностью традиционно и плавно перешли в наше время. В стародавние времена общество по сравнению с нашей эпохой, не имело столь сильных имущественных расслоений и информационных возможностей. Преступления не были столь разнообразными. Люди верили в бога, боялись как божественного гнева, так и общественного осуждения. Были крепки семейные устои и традиции. Всё это, вместе с наказанием преступника, давало эффект. Поэтому большинство богобоязненных преступников искренне раскаивалось. Ведь что такое раскаяние: это когда человек осознает тяжесть содеянного, даёт слово (прежде всего себе) никогда подобного не совершать, и готов благими поступками компенсировать причинённый ущерб. Это сейчас достаточно в суде убедительно сыграть роль раскаявшегося грешника, чтобы получить от суда послабление приговора. Время менялось, а право не очень. Причина, возможно, в том, что юриспруденция такая же консервативная наука, как медицина, если не больше, и не терпит революционных изменений. Если в медицине на карту поставлено здоровье, то здесь человеческая судьба Девиз "не навреди" остаётся главным, а принцип исполнения права "преступление - наказание" практически не изменился.

У нас нет намерения ругать, критиковать российскую систему правосудия. Она где-то хуже, где-то лучше аналогичных структур в других странах. Но возьмите правосудие в развитых странах. Чего только не придумывают американцы и европейцы: в одних тюрьмах с заключёнными нянчатся как с детьми (комнаты психологической разгрузки, психологи работают, гипноз, чуть ли чипы не вживляют); в других - строгая дисциплина, чтобы ни минуты свободного времени не было). Эффект очень слабый.

Так может быть архаический принцип вершения правосудия "преступление - наказание" доставшийся нам от пращуров, в современном обществе устарел? Может быть, есть другие эффективные принципы и рычаги вершения правосудия, приносящие не вред, а пользу?

Ведь не ставит же государство цель, затратив огромные деньги, в итоге получить криминально образованного, убеждённого и озлобленного рецидивиста, бомжа, попрошайку или клиента дома престарелых. Не слишком ли это большая цена за малоэффективное поддержание порядка и дисциплины в обществе?

Реакция общества на преступление должна быть справедливой, понятной, адекватной и полезной.

Чего хочет потерпевший?

Любой гражданин имеет конституционное право на защиту своего покоя, здоровья, имущества и т. д. Государство в лице правоохранительных органов худо - бедно эту функцию выполняет, но лишь до тех пор, пока гражданин ни станет потерпевшим. Защитить потерпевшего - значит целиком, полностью и безусловно компенсировать причинённый в результате преступления ущерб. На практике возврат этого ущерба, как правило, не обеспечивается. Преступника наказывают, а в итоге наказанным оказывается и потерпевший, на убытки которого государство закрывает глаза. Но какой мне прок от того, что скажем, мошенника наказавшего меня на кругленькую сумму, посадили на 10 лет. Да хоть на всю жизнь. Мне нужно, чтобы государство, которое обязано защитить гражданина, обеспечило мне компенсацию в размере ущерба и за потерянное время и здоровье в судах. И для меня неважно как оно это сделает, а преступник мне совсем не интересен. Тогда я буду считать, что государство защищает меня и мои интересы, буду уважать такое государство; во мне проснутся гордость и патриотизм. Ведь я обращаюсь в полицию, суд за защитой, чтобы помогли мне взыскать с преступника стоимость причинённого мне вреда, а государство не только не помогает мне, но и вредит, гоняя по допросам и судам, где я теряю время и здоровье; поскольку цели власти - "наказать" и потерпевшего - "возместить ущерб" не совпадают.

Помаявшись по судам, потерпевший будет проклинать и преступника и государство, и судебную систему. И в следующий раз, если ему разобьют нос, крепко задумается, может быть ему не связываться со всем этим, а утереть слезы и остаться " с носом ".

А если злодей - влиятельный человек, то есть большие шансы из истца превратиться в ответчика.

Иногда можно услышать, как потерпевший сетует на то, что преступника посадили, и он не может с нарушителя потребовать возмещения ущерба: "Ну что я возьму через пять лет". Государство изолировало преступника, чтобы не было возможности взыскать с того компенсацию за причинённый вред, защищает преступника, а не потерпевшего.

Нередки случаи, когда пострадавший, разочарованный в нашей системе правосудия, скрывает факт преступления и обращается за помощью не в суд, а к бандитам или частным образом заинтересовывает полицию. Мы придём к тому, что будет организовываться полицейско - бандитские картели по выколачиванию причинённого ущерба. Да что там придём? - уже пришли: события в ст. Кущевской и г. Гусь-Хрустальном - первые признаки перерождения полиции, преданные огласке. Сейчас мы дошли до того, что бандитский суд по "понятиям" более справедлив, конечно, не по методам, а по сути, поскольку на первое место ставятся причинённый ущерб и интересы пострадавшего…

А если власть прячет от меня за решётку преступника, чтобы я не потряс его за шиворот, пока не вытрясу весь ущерб, значит оно кроме поддержания дисциплины в обществе, другой задачи не ставит. Другой задачи в рамках концепции "преступление - наказание" государство ни поставить, ни решить не может.

Ведь эта концепция ничего, кроме как в ответ на причинённый вред нанесение адекватного ответного вреда не предусматривает.

Концепция "преступление - наказание" как - то ещё работала в СССР, поскольку сильна была дисциплина, идеология была на уровне религии, да и имущественное расслоение общества было не столь существенным.

На западе не придумали ничего более интересного, кроме попытки компенсировать ущерб потерпевшему за счёт системы страхования (в США, например большая часть населения застрахована на все случаи жизни). В остальном, проблемы те же: наказание - путевка на курсы повышения криминальной квалификации.

В России со слаборазвитыми традициями страхования применение принципа "преступление - наказание" ущемляет интересы потерпевшего и ведёт к криминализации страны, а решение спорных вопросов криминально - коррупционным путём становится нормой.

Мнение о необходимости реорганизации правоохранительной системы давно витает в воздухе. Об этом не раз говорили и руководители нашего государства. Не так давно и Д.Медведев возмущался по поводу применения наказания: "Человек сорвал шапку, а мы его в тюрьму, откуда он выйдет законченным преступником". Тюремные реформы в нашей стране идут не первое десятилетие, однако количество заключённых растёт. В последнее время, правда, не столь высокими темпами, но это связано не со снижением преступности, а скорее с переполненностью тюрем и соответствующими указаниями сверху. И дело не только в том, что плохо работает система, или недостаточно выделяется средств, сама концепция, заложенная в основу правосудия давно себя изжила и, как бы её ни реформировали, даёт обратный эффект: борьба с преступностью ведёт к её росту .

Реформа системы вершения и исполнения правосудия масштабная стратегическая задача, успешное решение которой возможно только на основе новой концепции правосудия:

Преступление - возмещение ущерба

Суть любого преступления в причинение вреда, ущерба потерпевшему: нет ущерба - нет и преступления. Причём, неважно какое совершено нарушение закона: незаконное строительство, поджёг, присвоение авторских прав или убийство, - потерпевшая сторона обращается в суд по причине нанесения ей ущерба и с надеждой, что этот ущерб ей помогут восстановить; увы этим надеждам, зачастую, не суждено сбыться. Вы попробуйте потребовать от человека, отбывшего наказание, возмещения ущерба, в ответ резонно услышите: "Я за это уже отсидел".

Казалось бы, что может быть проще, логичней и справедливей принципа: причинил вред - компенсируй ущерб, взял - отдай. Это из области простых порядочных отношений и если они не соблюдаются, на то и государство, чтобы привести отношения в порядок.

Любой причинённый ущерб любому лицу сообществу или государству должен получить стоимостную материальную оценку и должен быть, безусловно, и в полном объёме взыскан с виновной стороны силами государственных силовых структур. Любой причинённый ущерб в отношении личности, имущества, государственных интересов и т.п. должен быть рассчитан и определён в денежном выражении. Состав преступления, переводится в денежные отношения. В рамках концепции "преступление - возмещение ущерба" преступление трактуется как взятые в долг деньги, как несанкционированный кредит, взятый анонимным лицом.

Причём, причинённый суммарный вред складывается (далее - цифры условные):

Из прямого ущерба, понесённого потерпевшей стороной;

Затрат потерпевшего на стадии расследования (время, нервы, здоровье); возможно - 5% от прямого ущерба;

Штраф за ущемление государственных интересов - 10% от прямого ущерба;

Вознаграждение сыщику за раскрытие преступления; к примеру, 5% от прямого ущерба.

Если преступник раскаялся (признался в совершение преступления до ареста) и компенсировал потерпевшему причинённый ущерб, то затраты на последние три пункта (косвенные затраты) не нужны и преступник по ним не платит.

Я не понимаю выражения: "преступник раскаялся в зале суда".

Какое это раскаяние, если тебя полностью изобличили и прижали к стенке неопровержимыми доказательствами. Никакое это не раскаяние; ему обидно, что попался, потому, что судьба его делает резкий вираж в негативную сторону.

Раскаяние - это когда нарушитель приходит в семью пострадавшего до того как доказали его вину, во всем признается и готов компенсировать причинённое зло.

В других случаях - это игра на сердобольную публику.

Если есть раскаяние, то и никакой суд не нужен, ответчик пришёл к истцу, они друг с другом договорились обо всем (рассудили) и довольные разошлись; конфликт исчерпан.

Новая концепция вершения правосудия имеет ряд принципиальных преимуществ перед существующей:

Она справедлива, поскольку в основе лежит простой и понятный принцип: взял - отдай или компенсируй;

Она имеет жёсткий и однозначный критерий тяжести преступления - величина причинённого ущерба;

Она объективна, потому что не берет во внимание ничего, не относящегося к факту совершения преступления.

Ведь потерпевшему совершенно безразлично нарочно уронили ему на голову кирпич или случайно, хороший человек уронил или плохой, есть ли у того допуск на выполнение строительных работ или нет, судим ли был раньше, возраст, национальность и кто у него родители. Потерпевший всегда задаёт риторический вопрос: почему он должен страдать по чужой причине? Не повезло не только ему, но и тому, кто стал причиной ущерба и должен ему возместить ущерб, который может быть нанёс случайно.

Здесь есть ясный, жёсткий понятный и однозначный критерий оценки тяжести преступления - причинённый ущерб и не имеют значения, отягчающие или смягчающие обстоятельства - они не связаны с ущербом.

При нынешней системе правосудия, нередко, подсудимый предъявляет массу характеристик и свидетелей, которые доказывают, что его не судить, а награждать надо и судья за красивые глаза или по другой причине выносит минимальное наказание. Так, в Ивановской области женщина что-то сказала в адрес проезжавшего мимо велосипедиста, тот остановился и насосом забил женщину насмерть; в результате получил четыре года условно, т.е. фактически, остался безнаказанным. Подобных историй масса и все потому, что в существующем правосудии нет однозначного критерия оценки тяжести преступления, а учитывается множество вещей, не имеющих никакого отношения к величине причинённого ущерба.

А любая неоднозначность - это прямой путь к субъективности и, в конечном итоге, к коррупции.

Что может быть справедливее требования полного и безусловного возмещения причинённого ущерба?

В рамках приводимой здесь новой концепции правосудия преступник не наказывается сроком заключения. Судом определяется причинённый ущерб в денежном выражении, который преступник должен полностью и, безусловно, компенсировать.

Преступник свободен не тогда, когда он полностью отсидит присуждённый ему срок (при существующей системе правосудия), а когда выполнит все обязательства по возмещению присуждённого ему ущерба.

Причём, преступнику предоставляется полная свобода в определении способа возмещения ущерба: из собственных сбережений, из доходов от продажи имущества, из кредитных источников и т. п.

Если же он не может расплатиться, или не хочет, тогда государство помогает в этом, предоставляя место на производственном предприятии закрытого типа. Там он зарабатывает деньги, которые перечисляются на государственные счета и на счета потерпевшего в определённых пропорциях, вплоть до погашения всего долга, после чего осуждённый освобождается. Он может освободиться и раньше, если у него появятся, сторонние источники погашения долга, например от продажи имущества.

Кроме того, никто не запрещает членам семьи преступника (да хоть всей семье) помочь отрабатывать вместе с ним ущерб от его преступления, лишь бы было письменное согласие на это от членов семьи.

Представим теперь ситуацию, когда гражданину присудили возмещение ущерба, 800000 рублей за преступление, скажем за избиение. Семья, вместе с ним отрабатывала долг в течение года. Не думаю, что кого-нибудь из этой семьи когда-нибудь потянет на подвиги.

При существующей системе ему бы присудили, допустим, пять лет тюрьмы, выйдя из которой ему пришлось бы начать жизнь с чистого листа.

С одной стороны - дружная семья готовая справиться с трудностями, с другой - озлобленный, нетрудоспособный человек, подготовленный морально к новым преступлениям. Почувствуйте разницу.

Позже, мы остановимся более подробно на применении новой формулы правосудия и на конкретных примерах раскроем её суть. Применение формулы "преступление - возмещение ущерба" ведёт к коренному изменению подхода к правосудию, а значит невозможно без радикальной реорганизации всех структур, связанных с правосудием: следствия, суда и системы исполнения приговора.

Следствие

Новый подход к правосудию, основанный на концепции "Преступление - возмещение ущерба", потребует коренной реорганизации следствия.

В рамках предлагаемой концепции следователь после раскрытия преступления должен получать 5% (условно) от вменённого ущерба, за счёт преступника. Да, именно за результат, за честно и квалифицированно проделанную работу. Нередки случаи, когда они и так получают деньги, но за отсутствие результата, так лучше хоть частично и за работу, чем за сокрытие преступления. Государство, законы должны стимулировать честность, усердие, талант и квалификацию.

Представьте себе следователя, к которому попал "на приём" человек по ошибке, незнанию или глупости совершивший впервые преступление.

Следователь не только законник, но и человек. У него дилемма: или оторвать нарушителя от семьи и привычного образа жизни и, бросив в тюремную клоаку, получить на выходе квалифицированного преступника, или отпустить. Как бы вы поступили? Правильно, так же сейчас, зачастую, поступает и следователь: берет с нарушителя разумную сумму денег, чтобы помнил, и отпускает.

Можно говорить о коррупции, нечестности, но чисто по-человечески, последний вариант более безвреден, чем направление новичка на курсы повышения квалификации в тюрьму.

Следователь находится под постоянным прицелом и криминала, и начальства, и сильных мира сего.

Расследуя более или менее существенное преступление, он не знает наперёд, на что он может рассчитывать, в случае успеха: премию, орден, пулю, или выговор от начальства. Поэтому он должен быть ещё и дипломатом и сначала должен расследовать, какие лица и структуры стоят со стороны потерпевшего и обвиняемого. Ведь на любой ступеньке полицейской лестницы может оказаться человек заинтересованный в том, чтобы пострадавшим оказался строптивый следователь.

Прибавьте к этому ненормированный рабочий день и мизерную зарплату и попробуйте объяснить ради чего следователь должен упираться и рыть землю?

Тем более, его благополучие зависит, напрямую, не от результата, а от отношения к нему начальства. Поэтому у следователя вырабатывается психология чиновника: "Чего изволите?" Всякое новое дело он воспринимает как личную головную боль и весь его интерес заключается в том, чтобы тихо и без суеты красиво спихнуть дело или спустить на тормозах.

Для эффективной борьбы с преступниками нужны не чиновники в погонах, а сыщики, охотники за преступниками.

Новая концепция правосудия отталкивается от возмещённого ущерба и предусматривает оплату работы сыщика не за занимаемое место в служебной иерархии, а за результат работы: по суду он имеет с преступника долю от вменённого ущерба.

И нечего тратить бюджетные деньги на оплату работы чиновников в погонах. Я бы и "гаишникам" не платил зарплаты: пусть легально получают долю со штрафов, по результату труда, ведь они те же следователи, только работают в полевых условиях.

В новой системе следователь превращается в сыщика, охотника за преступником:

Он не ждёт поступления заявления, сигнала или указания, а активно ищет правонарушение

Сыщик знает, за что борется и для чего работает

Ему есть за что рисковать и ради чего конфликтовать с сильными мира сего (в том числе и начальством)

Он будет затрачивать максимум сил и времени для получения результата.

Ему будет выгоднее честно зарабатывать деньги по результатам работы, чем брать взятки

Даже после завершения расследования и суда сыщик будет "копать" до полного расследования, потому что, чем полнее расследование, тем выше вменённый ущерб, а, следовательно, и заработок.

Появится простой и объективный критерий оценки работы следователя: сумма возвращённого ущерба.

По результатам работы за год того, кто больше всех заработал, ждёт повышение, а значит и доступ к более сложным и весомым делам, а наименее успешного - увольнение.

В следствие будут приходить смелые и талантливые работники, а бездари в погонах быстро отсекаются.

Нас не должно пугать то, что сыщик расследовавший крупное дело, получит 2-3 миллиона - он их заработал. Пусть успешный сыщик ездит на Мерседесе, а бездарь и трус ищет другую работу - это не только справедливо, но и полезно.

Концепция "Преступление - возмещение ущерба" предусматривает расширение функций следователя, который становится куратором преступления и преступника:

Поиск преступления и преступника. У любого следователя есть на примете десятки правонарушений, на которые он по разным причинам не обращает внимания - зачем лишний "геморрой", когда и так дел по горло. Теперь он будет искать дела, чтобы увеличить свой заработок.

Расследование с подключением всех доступных средств, включая и частных агентов

Подсчёт ущерба от преступления

Выступление на суде в качестве государственного обвинителя. Поскольку преступление не наказывается, да и уголовный кодекс в современном виде не сохранится, то прокурор на суде не нужен. Лучше следователя, ведущего дело, никто ущерб не посчитает. На суде две равные соревнующиеся стороны - следователь, заинтересованный в увеличении вменённого ущерба и адвокат с противоположными интересами, а решение принимает суд.

Курирует дело все время, пока преступник отрабатывает вменённый ущерб. К примеру, если преступник выдаёт сообщников, то ущерб делится между всеми соучастниками преступления и вменённый осуждённому ущерб уменьшается, согласно его доле участия.

В настоящее время ситуация парадоксальна. Наш уголовный кодекс стимулирует сокрытие преступления и невыдачу преступников. Зачастую преступники назначают "козла отпущения", который всё преступление берет на себя. Ведь, если подозреваемый выдаст хоть одного соучастника, то это уже организованная преступная группировка (ОПГ) и наказание существенно увеличивается.

При новом подходе осуждённый жёстко заинтересован в уменьшении вменённого ему судом возмещения ущерба и является хозяином своей судьбы:

Он может выдать сообщников и разделить с ними по новому суду возмещение ущерба, согласно доле участия.

Активно сотрудничая со следствием, помочь найти похищенное (если это, например, кража) и погасить тем самым часть ущерба

Погасить часть ущерба за счёт сторонних источников и т.д.

Следователь на любом этапе является его куратором и помощником. Фактически, преступник и следователь в некоторых случаях вместе активно будут работать над полным раскрытием преступления, поскольку цели у них могут совпадать.

Общество заинтересовано в том, чтобы следствие было объективным, независимым и эффективным; чтобы раскрываемость преступлений была высокой и быстрой, возмещение ущерба - неотвратимым. Наверное поэтому следствие не раз подвергалось структурным реорганизациям: то передавали следствие в прокуратуру, то в МВД, то организовывали и в МВД, и в прокуратуре и, наконец, создали следственный комитет при президенте РФ. Уверен, что существенных изменений не будет до тех пор, пока сыск ни передадут в частные руки. Почему идея частного сыска должна пугать? Ведь следователь не арестовывает, не судит, не казнит и не милует, а разбирается в сути преступления, собирает доказательства и готовит документы для судебного разбирательства, то есть ведёт, по - существу, ту же работу, что и частный адвокат. Почему чиновник в погонах сделает эту работу объективнее, лучше и быстрее частного сыщика, напрямую заинтересованного в результате?

Частное сыскное агентство имеет ряд преимуществ перед государственным:

Прибыль его напрямую связана с результатом. Поэтому оно работает более эффективно, чем аналогичное полицейское.

Оно менее зависимо от полицейской иерархии. Не так давно прошла реорганизация милиции в полицию. Угадайте, от кого избавились в первую очередь: от бездарных и ленивых служак или от толковых, инициативных, но строптивых сотрудников?

В частный сыск придут талантливые и инициативные юристы; быстро будут профессионально расти. А бездари и лентяи быстро отсеются, поскольку не заработают прожиточного минимума.

Частному агентству не прикажешь сверху. Есть смысл конфликтовать с бандитами и сильными мира сего: на карту поставлена прибыль и репутация.

Частный сыск будет работать на высоком технологическом уровне, оперативно осваивая современные технические средства и методологии, по мере необходимости, а не по решению и разнарядке сверху.

Очевидных преимуществ значительно больше перечисленных, и чтобы их реализовать, необходимо, для начала, уравнять в правах частных сыщиков с государственными следователями, затем реорганизовать следственные отделы полиции в частно-государственные структуры и в конечном итоге создать частный сыск. И не нужно страшиться того, что преступник уйдёт безнаказанным.

Концепция "преступление - возмещение ущерба" предполагает передачу следствия в частные руки. Причём, оперативно-розыскная работа, арест, содержание под стражей, криминалистическая и судмедэкспертизы, архив и хранение улик, остаются в ведении МВД и, лишь сыск - частный. Такое разделение позволит более эффективно бороться с преступностью. Работа сыщика начинается с получения от полиции заказа на расследование преступления и заканчивается передачей дела в суд.

Суд

Существующая судебная система субъективна, поскольку в основу её положен субъективный критерий - Уголовный кодекс, разработанный на основе общественного опыта, политической целесообразности и логики специалистов. Суд преследует цель разобраться в существе конфликта, определить виновного и наказать, согласно законам, прописанным в УК. Профессионалы высокого уровня, создавшие УК, в отсутствии объективного критерия тяжести преступления, пытались учесть весь накопленный опыт судебной практики во избежание судебных казусов и ошибок. В Великобритании даже не стали прописывать законы в УК, а судят прецедентно на основе опыта прошлых судебных разбирательств. Получился объёмный документ УК, претендующий на разрешение всех возможных конфликтов в судебном порядке, имеющий значительно больше пробелов, чем конкретики. Эти пробелы заполнены рассмотрением условий не связанных с сутью преступления, но влияющих на меру наказания и интервалами применения различной тяжести наказания за одно и то же преступление. А конкретное присуждение наказания в указанных в УК рамках отводится на откуп суду. В результате, за одинаковое преступление можно получить и 15 лет строгого режима, и 9 лет условно (то есть, фактически, остаться безнаказанным) или 14 лет отсрочки наказания, пока забудется и уляжется реакция общественности. Мы не ставим цель обвинить разработчиков УК в непрофессионализме и, тем более, в предвзятости: в рамках современных принципов правосудия, не имея объективного критерия оценки правонарушения, они лучше сделать и не могли. Проблема в том, что такой подход неминуемо ведёт к субъективности суда и, как следствие, коррумпированности системы правосудия. Ну как суду удержаться от соблазна получить мзду, если в рамках закона можно присудить два года условно, вместо пяти лет колонии. Хоть мы и декларируем принцип "перед законом все равны", в реальности, те кто имеет деньги или власть всё-же "равнее". Недаром сегодня востребован адвокат, имеющий связи и способный договориться судом и прокурором.

Новая формула правосудия "преступление - возмещение ущерба" дает с математической точностью однозначный критерий оценки тяжести правонарушения, не терпящий двойного толкования - причинённый ущерб. У суда не будет возможностей для левых манёвров, а значит суд будет застрахован от ошибок, предвзятости и, наконец, коррупции.

Суд, рассматривая дело, по предложенной формуле правосудия определяет

Является ли причиной нанесённого потерпевшему ущерба обвиняемый. Следователь, проводивший расследование, пытается доказать вину подозреваемого, адвокат - его непричастность.

Определяет сумму ущерба в денежном выражении. Сыщик стремится рассчитать максимальный ущерб, адвокат - минимальный.

Присуждает возврат этой суммы со стороны преступника потерпевшему и государству

Направляет преступника на рабочее место, где он должен отработать свои обязательства.

Для суда не имеет значения, хороший человек совершил преступление или плохой, в состоянии аффекта или нет, пьяный был или трезвый, здоровый или больной, образование, национальность, положение в обществе и кто у него родители. Суд не принимает во внимание, какими мотивами руководствовался подозреваемый, злой или добрый умысел, характеристики или отзывы свидетелей.

Суд руководствуется только одним железным принципом "неотвратимости возмещения причинённого ущерба": стал причиной ущерба потерпевшей стороне - компенсируй полностью и безусловно.

Не надо превращать суд в КВН, где кто находчивее, тот и побеждает.

Следователь - обвинитель (прокурор не нужен) доказывает вину ответчика, адвокат - защищает, а суд присяжных решает. Затем, следователь и адвокат спорят о величине причинённого ущерба и судья выносит вердикт о количестве вменённого ущерба, подлежащего безусловной выплате.

Частные тюрьмы

Вопрос о частных тюрьмах давно муссируется в обществе и даже поднимался в Государственной Думе.

Если под частными тюрьмами понимать санатории по комфортному отбыванию срока для обеспеченных преступников, то это не очень актуально и может подождать.

Но частные закрытые предприятия по отработке долгов крайне необходимы уже сейчас.

В нашей стране существует масса должников, клиентов судебных приставов:

Граждан, обременённых кредитами, особенно потребительскими, многие из которых хотели бы рассчитаться, но не могут

Людей, совершивших гражданское правонарушение и вынужденных компенсировать причинённый ущерб

Просто должников, которые не могут или не хотят вернуть долг

Граждане, накопившие долги по штрафным и коммунальным платежам и т.п.

Судебные приставы имеют не слишком большой набор средств для взимания долгов: давление на должника, надоедание регулярными посещениями должника и вызовом в УСП, опись имущества, если оно есть и, чаще всего, с нулевым результатом.

Нередки случаи, когда судебные приставы приходят домой к должнику и выгребают домашнее имущество: дряхлый телевизор, домашнюю утварь и т.п., место которым на свалке. Зачем? Просто, чтобы наказать, навредить - глупо и бессмысленно.

Судебные приставы тоже люди и любой из них вам расскажет, какая это моральная пытка ходить по домам неимущих и отнимать последнее или требовать невозможное.

Часто, когда пострадавший приходит в УСП, в попытке материально заинтересовать, и просит пристава ускорить взыскание долга, тот беспомощно разводит руками: "Что я могу сделать, если с должника нечего взять?".

Гораздо эффективнее и полезнее иметь в распоряжении УСП частные производственные предприятия закрытого типа. После первого предупреждения должника отправляют на одно из таких предприятий, где он трудится до тех пор, пока долг не будет погашен за счёт зарплаты или сторонних источников.

После погашения долга нарушитель станет нормальным человеком, ему не нужно будет скрываться, лгать и вздрагивать от каждого звонка в дверь и по телефону.

Мы намеренно остановились здесь, в качестве примера, на должниках, которых государство должно приучать к дисциплине и порядочности, внушая мысль о неотвратимости возврата долга. В рамках концепции "преступление - возмещение ущерба" любое нарушение закона трактуется как несанкционированный кредит, полученный анонимным лицом, а после суда преступник становится не осуждённым, а должником. Ему предоставляется возможность заработать деньги на частном предприятии закрытого типа (ЧПЗТ) и ставится задача безусловного и неотвратимого возврата долга.

Тюрьмы (ЧПЗТ) должны быть частными по нескольким причинам:

Во первых, такого объёма инвестиций в производство государство не потянет - никакого бюджета не хватит.

Во вторых - у государственных ИТК задача одна: занять заключённого работой, неважно какой, и с какой зарплатой. А перестроить их практически невозможно. Суммарный оборот (не прибыль) всех ИТК не превышает $500 миллионов в год - этой суммы не хватит даже на питание заключённых одним завтраком.

Практикой доказано, что ныне существующие государственные производственные предприятия закрытого типа (ИТУ) не позволили бы заключённому решить подобную задачу погашения присуждённого ущерба в реальные сроки.

Цель должника заработать деньги, расплатиться, освоить профессию и выйти в трудовой ритм, необходимый для адаптации на свободе. Ничего этого он на государственном ИТК не получит, а только влезет в долги.

Частные тюрьмы, связанные с госструктурами договорными обязательствами позволят расплатиться должнику за вменённый по суду ущерб и выйти на свободу полноценным гражданином.

Частные производства закрытого типа - это бизнес создаваемый с целью получения прибыли и у государства достаточно рычагов для того, чтобы заинтересовать, стимулировать подобный бизнес:

Налоговые послабления

Госзаказы и преимущества при участии в тендерах

Выгодные кредиты.

Неплохо было бы для этих целей организовать специальный государственный тюремный банк с низкими кредитными ставками и выгодными лизинговыми программами для приобретения современного оборудования и технологий. Через этот банк также можно было бы проводить и все расчёты должников по погашению вменённого по суду ущерба.

Две проблемы современной России

Речь - не о дураках и дорогах. Проблема первая - больное общество; вторая - мы ничего конкурентоспособного не производим.

У нас, только на учёте, 3 млн наркоманов, на самом деле их в два - три раза больше; добавим сюда столько же пьяниц и алкоголиков, как минимум, миллион бомжей и бродяг, миллион осуждённых, несколько миллионов разного рода должников и 2-3 миллиона потенциальных преступников, которые по разным причинам гуляют на свободе - получим 10-15 миллионов граждан, нуждающихся в лечении и реабилитации. Вся эта армия бездельников существует по своим принципам, зачастую, за пределами морали и законности и, в большинстве случаев, не способна самостоятельно выкарабкаться со дна общества, да и не имеет перспектив и желания. Если мы хотим создать здоровое общество, то обязаны превратить этих потенциальных преступников в порядочных людей.

Решение первой проблемы - физического и морального лечения определённой категории наших граждан неразрывно связано с реализацией задачи реанимации промышленного производства. Для того, чтобы процветать, вся страна должна напряжённо трудиться и другого пути не существует. А мы не производим практически ничего; от карандашей до самолётов ввозим из - за границы. Россия добилась тотального истребления советских промышленных предприятий и ничего взамен не создала. Мы уже потеряли технологическую независимость и превратились в неоколониальную страну, экспортирующую сырье. "Сколково" на голом месте не построишь - нужен технологический фундамент; мы же хотим сразу перейти в постиндустриальную стадию развития, а это - утопия.

Мы возмущаемся, что Вексельберг держит на счету средства, выделенные на Сколково, а А.Чубайс выдаёт производство резиновой крошки из отслуживших срок автомобильных покрышек за нанотехнологию. А где им взять "нано" при отсутствии обычных современных технологий и где найти инженеров, когда советские специалисты вымерли, а современные выпускники ВУЗов сплошь юристы, экономисты и программисты? Не лучше ли вложить "сколковские" деньги на развитие науки и современных технологий.

Нам необходимо, фактически, заново создавать промышленность на современной технологической базе, или, хотя бы те отрасли, где у нас хорошо получалось и которые способствуют обеспечению технологической безопасности страны. Никаких объёмов государственных вливаний на модернизацию здесь не хватит, даже если их не разворуют. Надо менять экономическую политику и, прежде всего - налоговую. Современная налоговая политика России направлена не на развитие бизнеса, а на уничтожение любого предпринимательства. Никто не может полностью платить в полном объёме требуемые налоги и сборы, а значит, все вынуждены работать в полукриминальной среде. И в любой момент может прийти чиновник в погонах, или без, который, в лучшем случае заставит платить дань, в худшем - отнимет бизнес. Интересно у нас организована торговля: тот кто построил торговую площадь, как правило, на ней не торгует, иначе есть шансы остаться и без торговли, и без торгового помещения. Но самый уязвимый и незащищённый предприниматель - это промышленник: торговец, в случае опасности, может поменять место и фирму, промышленник лишён такой возможности - он жёстко привязан к своему производству: идеальная мишень "для рэкета в законе". Кроме всего прочего, промышленник облагается ощутимыми налогами на землю и на основные средства. Представьте себе, человек покупает современное оборудование, а его за это обдирают налогом на основные средства, чтоб неповадно было модернизировать. Поэтому производство у нас, зачастую строится по схеме: арендовал площадь, купил, почти утильное оборудование, урвал, сколько успел - сбежал. И мало найдётся ненормальных пожелавших вложить в производство "длинные деньги". В России нет инвестиционного климата, благоприятного для создания промышленных производств. Для мощного притока инвестиций в промышленность необходимо срочно принять радикальные меры: отменить все налоги на промышленные предприятия.

Это, с одной стороны, создаст условия для притока "длинных денег" на строительство современных производств, с другой - позволит создать атмосферу законности, отбивая охоту у разного рода представителей "рэкета в законе" облагать данью промышленных предпринимателей.

Предполагаемый в новых условиях индустриальный бум потребует большой армии промышленных рабочих. Где их взять? Советский рабочий класс вымер, как мамонты, вместе с системой профессионально-технического обучения; да и не пойдёт молодёжь учиться, если нет гарантий достойного трудоустройства. Решение лежит на поверхности: у нас 10-15 миллионов должников - потенциальных преступников, создающих нездоровую атмосферу в обществе, которых предполагается использовать для отработки долгов в качестве промышленных рабочих и даже нет нужды в приглашении гастарбайтеров на рабочие места. Кстати, зачатки нового подхода уже появились: в некоторых городах должникам по коммунальным платежам предлагают отработать долги в системе ЖКХ, например, дворниками.

Речь идёт не о сталинских лагерях, а о создании в стране условий для развития сети промышленных предприятий, где должник мог бы заработать реальные деньги, чтобы расплатиться.

Основное и решающее условие: частные промышленные предприятия для отработки присуждённых долгов должны быть освобождены от всех налогов.

Взамен освобождения от налогов, предприятие за собственный счёт содержит заключённых-должников; кормление каждый должник оплачивает из собственных заработанных на предприятии средств; и только охрану и поддержание порядка обеспечивают государственные структуры.

Может возникнуть вопрос: какой прок государству от безналогового предприятия?

Во-первых государство с помощью такого предприятия имеет шансы получить полноценного гражданина из бывшего правонарушителя, во-вторых снизит технологическую зависимость от развитых стран с появлением новых промышленных предприятий, в-третьих будет иметь немалую сумму денег в виде штрафов с правонарушителей и, что немаловажно, значительно сократит расходы на содержание осуждённых.

Частные производственные предприятия закрытого типа (ЧПЗТ) должны отвечать определённым требованиям, прописанным в договоре с государством:

Наличие производственной базы современного технологического уровня

Производственный персонал должен не менее чем на 80% состоять из должников, отрабатывающих ущерб по суду или вольнонаёмных из числа отработавших присуждённый долг.

Режим и охрана должны осуществляться государственными структурами Содержание должников должно быть в гостиничных номерах эконом-класса. Допустим, 3 человека в номере с душем и туалетом на 2 смежных номера с возможностью подключения телевизора, компьютера, интернета и т.п. за счёт клиентов.

Пищеблок и столовая с набором блюд для экономного кормления в счёт зарплаты

Учебно-производственная база для овладения профессией

Достаточно высокий уровень заработка. Работник должен иметь возможность ежемесячно получать информацию о своих доходах и расходах.

Специализированные лечебные учреждения для реабилитации наркоманов, алкоголиков и бомжей (при необходимости).

Определённая категория должников нуждается в посттюремной реабилитации. Это люди, не имевшие до осуждения постоянного жилья и источников дохода. При выходе на свободу у таких граждан появляются реальные шансы вернуться в криминальную среду. Во избежание этого, судом, исходя из социального статуса подсудимого, назначается сумма реабилитации в размере денежных средств достаточных для того, чтобы одеться, снять жильё, расплатиться по накопившемся коммунальным платежам, жить до устройства на работу. Сумма реабилитации - это денежные средства, которые обязан накопить для себя осуждённый на своём лицевом счету, работая в системе ЧПЗТ после погашения присуждённого ему возмещения ущерба.

В каждой области нужно создать частные производственные предприятия закрытого типа (ЧПЗТ) специализированных на разных группах должников:

Граждане отрабатывающие ущерб по гражданским делам, штрафам, коммунальным платежам, задолженностей физическим лицам. Таким должникам, по истечении 2-3 месяцев, за которые они освоят профессию и свыкнутся с мыслью о неизбежности безусловного возврата долга, можно разрешать ночевать дома и находиться в тюрьме только в рабочее время. Для содержания этой категории, зачастую, характерен мягкий режим, но может быть, в некоторых случаях, и назначена сумма реабилитации.

Бомжи и т.п. Цивилизованное общество не должно мириться с тем, что часть его граждан фактически выброшена на свалку, питаясь отбросами, не имея возможностей для полноценного сна, отдыха и лечения. Эта категория будет лечиться за счёт собственного заработка (в кредит с последующей отработкой), обучаться специальности, получит социальный статус и отработает небольшой штраф за нанесённый государству вред своей антисоциальной деятельностью. Кроме возмещения ущерба бомж отработает присуждённую ему сумму реабилитации, скажем, 200 000 рублей, которую получит при выходе на свободу, чтоб снова не бомжевал.

Граждане, изобличённые в употреблении наркотиков и алкоголики должны вылечиться на промышленных предприятиях закрытого типа за счёт своего заработка и отработать штраф и сумму реабилитации 100 - 200 тыс.рублей.

В обществе нужно создать устойчивую атмосферу осуждения наркомании и алкоголизма. И это нужно сделать, прежде всего, через законы, определяющие наркоманию и алкоголизм не как какие - нибудь шалости или болезнь, а преступную аморальную зависимость. По существующим законам наркоманы, алкоголики и бомжи не подлежат осуждению и принудительному лечению; наверное, не меняют законы из-за переполненности тюрем. Да и какой смысл сажать их, чтобы вырастить рецидивистов? Новая формула правосудия позволяет реанимировать наркоманов и алкоголиков в полноценных членов общества принудительно, а сумма реабилитации назначается здесь не только для того чтобы освободившийся некоторое время не нуждался, но и с целью задержать их подольше в рабочем режиме и в отрыве от источников соблазна И пусть борцы за права человека подумают, чьи права они должны защищать прежде всего: право отравлять жизнь себе и другим людям, пусть, в первую очередь, близким или покой и права добропорядочных граждан?

Инициатива руководителей России привела принятию закона по взяточникам в соответствие с концепцией "преступление - возмещение ущерба, хотя бы лишь частично, - это уже прогресс и ростки здравого смысла. Но не обошлось без корпоративной солидарности чиновников: размер наказания ограничили в 500 000 рублей. То есть, брал регулярно мзду по $ 5 млн, один раз попался: заплати 0,5 млн рублей, получи небольшой срок, с учётом блестящих характеристик и жди условно-досрочного освобождения - не наказание, а мечта. Новая концепция правосудия, не предусматривающая наказания, предлагает уличённому в получении взятки заплатить ущерб, нанесённый государству, скажем, в 50 - кратном размере взятки. Осуждённый прямо из суда отправляется в ЧППЗТ отрабатывать сумму присуждённого ущерба и никакого УДО, условие освобождения - полное погашение долга. А если взятка - 5 млн. рублей, а возвращать придётся 250 млн., что же ему больше тысячи лет отрабатывать? Нет, пусть продаст накопленное "непосильным трудом" имущество, например, виллу на Канарах, оформленную на тёщину двоюродную сестру или назовёт сообщников, с кем делил "доходы" и должен соответственно, делить расходы.

Воровство и мошенничество. Граждане, уличённые в подобных преступлениях неотвратимо и безусловно должны вернуть похищенное, либо сумму компенсирующую причинённый потерпевшему ущерб, выплатить штраф государству - 10% от стоимости ущерба, но не менее 100 000 рублей и оплатить услуги следствия в процентах от суммы ущерба, но не менее, скажем, 10 000 руб.(цифры условные). Кроме того, если подсудимый не имеет источников дохода, то суд назначает ему сумму реабилитации. Применение концепции "преступление - возмещение ущерба" даёт осуждённому немало вариантов для облегчения своей участи. Он может "сдать" сообщников и разделить с ними отработку долга, или выплатить долг, весь или частично. И не имеет значения совершено нарушение закона одним лицом или группой: мерой тяжести преступления, всё равно, является объем причинённого ущерба.

Наркоторговля. Сумма ущерба, нанесённого наркоторговцем государству рассчитывается исходя из рыночной стоимости выявленного количества наркотических средств, умноженной на повышающий коэффициент. Ничего страшного, если для отработки долга уличённому в попытке реализации крупной партии наркотиков потребовалось бы 1000 лет - в КНР за это расстреливают, а в Иране казнят даже за употребление наркотиков. Впрочем, если осуждённый не хочет полностью взять вину на себя, и всю жизнь работать на государство, он может помочь следствию найти соучастников и разделить с ними присуждённую сумму ущерба, согласно доли участия.

Частных тюрем (ЧПЗТ) нужно много в каждой области, гораздо больше, чем мы имеем тюрем сейчас и разных, специализированных как по назначению, так и виду производства. Причём, это могут быть и необязательно огромные тюрьмы, но и небольшие предприятия на 50 - 100 осуждённых. Но при всем разнообразии принцип один: возместил ущерб - свободен. Нет никакого срока содержания под стражей и досрочного освобождения - есть условие освобождения.

Здесь у нас нет намерения переделывать существующий уголовный кодекс - это в рамках новой концепции, возможно, сделают специалисты. Перечисленные выше правонарушения приведены для иллюстрации применения концепции "преступление - возмещение ущерба". Чтобы не перегружать материал, мы сознательно не коснулись преступлений против личности: убийства, изнасилования, нанесения телесных повреждений и т п. Для того чтобы трансформировать существующее законодательство по таким преступлениям в новую концептуальную среду, достаточно ввести несколько новых понятий. Тем более, что переход в новую правовую систему должен быть плавным и взвешенным, от простого к сложному. Начиная от применения законов по гражданским делам и, по мере накопления опыта, материальной и законодательной базы и преодоления инерции мышления, нужно постепенно переходить к рассмотрению всё более тяжких преступлений.

Выводы:

Следствием любого преступления является прямое или косвенное зло, нанесённое потерпевшей стороне и логично считать причинённый ущерб объективным критерием тяжести совершённого нарушения и, соответственно мерой ответной реакции общества, пропорциональной причинённому ущербу.

Справедливость требует безусловной компенсации потерпевшему ущерба, возникшего в результате совершенного преступления и, если суд претендует на то, чтобы быть справедливым, то в основу правосудия должен быть положен приоритетный принцип неотвратимого безусловного возмещения ущерба. Существующее правосудие поставило возмещение ущерба на второе место - фактически на уровень пожеланий, не создав для этого объективных условий.

Условием освобождения осуждённого от заключения под стражу должно быть не отбытие срока, а полная компенсация суммы причинённого ущерба.

С целью успешной отработки долга, присуждённого ущерба необходимо создать специализированную сеть частных промышленных предприятий закрытого типа. Это будет способствовать не только оздоровлению общества, но и создаст условия для ликвидации технологической зависимости России.

Наивно полагать, что любая здоровая идея или программа в нашей стране будет принята на вооружение и, тем более реализована. У нас самые талантливые законодатели в мире, способные выхолостить любую законодательную инициативу, а то и направить вектор действия закона в сторону противоположную поставленной цели.

Наша цель - подвергнуть сомнению правильность укоренившейся догмы и убедить общество в том, что принятие формулы "преступление - возмещение ущерба" могло бы способствовать оздоровлению и процветанию России.

Иногда мы слышим заявления о том, что у России свой путь, отличный от других, некоторые сетуют на отсутствие национальной идеи. Вот вам национальная идея: создание здорового и процветающего общества. И путь к нему лежит через реализацию новой формулы правосудия "преступление - возмещение ущерба".

Предлагается оригинальная идея вершения правосудия, влекущая за собой реорганизацию всей системы: расследования, суда и исполнения наказания. Идея может быть положена в основу законодательной инициативы, конструктивной дискуссии и ток-шоу. Статья рассчитана на широкий круг читателей.

В своей прошлой я рассказывал об одном любопытном и показательном случае на работе и делился своими мыслями по поводу "уважения на зоне".

Кто не читал - ознакомьтесь сначала с текстом той статьи - это поможет лучше разобраться в сегодняшней. После публикации получил несколько вопросов от друзей, из них самым интересным показался такой: "Мне интересны причины, по которым именно эти "понятия" стали цениться у заключенных, и почему жизнь на зоне так быстро и сильно меняет человека?" На этом и хочу остановиться сегодня.

Давно установлено, что пребывание в заключении дольше 5-7 лет малоэффективно для исправления. Скорее, оно эффективно для закрепления человека в тюремном мышлении. И знаете почему? Потому что именно после 5-7 лет непрерывного пребывания в исправительном учреждении, в психике заключённого происходят необратимые изменения (любой соответствующий учебник подтвердит): тюремные ценности из навязанных ситуацией становятся истинно "своими", принятыми человеком. Это происходит из-за чудовищной агрессивности тюремной среды, её способности "проникать в подкорку". В одной статье читал мнение, что тюрьма для психолога - то же самое, что адронный коллайдер для физика: человеческие отношения доходят до крайних значений. Любой свежезаключённый испытывает мощнейший стресс от состояния несвободы, резкого сокращения личностного пространства и необходимости выстраивать отношения с людьми, которых он в своё окружение не выбирал. Принимай законы или будешь наказан, унижен а то и убит: надзирателями или такими же заключёнными как и ты. Психология группы подчиняет входящего в неё индивида, ему не остаётся ничего, кроме как принять местные ценности и чем быстрее он это сделает - тем больше шансов остаться целым и невредимым. Это не плохо и не хорошо - элементарному выживанию не до моральных вопросов.

Насчёт причин, по которым в тюрьме преобладают те или иные ценности.
В исправительных учреждениях царит кастовый строй, практически как в классической Индии, о которой нам рассказывали на уроках истории: есть лидеры (блатные, братва), есть рабочие (мужики) и есть неприкасаемые (петухи, обиженные). Скатиться из лидеров или рабочих в неприкасаемые сравнительно легко, а вот стать из неприкасаемого даже простым рабочим - практически невозможно. Отсюда и повышенная тюремная осторожность, взвешенность, вежливость, педантичность - ведь всего одна ошибка, заключающаяся даже в неосторожной фразе, может стоить очень и очень много. Любой опытный заключённый знает, что если люди, помещённые вместе в замкнутом пространстве, начнут конфликтовать, то пострадают абсолютно все, поэтому конфликты пресекаются на корню, а в ходу вежливость и спокойствие. Что не прощается, так это любые намёки на гомосексуализм, даже простая фраза "Иди ты на..." является поводом для жестокого наказания, потому что понимается буквально, а именно как предложение к нетрадиционному сексуальному акту.

Что ж, друзья мои, надеюсь я ответил ещё на пару вопросов о психологии заключённых. Призываю вас комментировать и задавать любые вопросы по теме. Возможно, напишу ещё несколько постов в продолжение, если вам будет интересно.

Тема тюрьмы, условий жизни заключенных, справедливости наказаний и смысла лишения свободы становится одной из ключевых тем общественной дискуссии. Наталья Кузнецова знает о том, что переживает человек, попавший в , не понаслышке. Много лет она занимается помощью заключенным. В последнее время как член Общественной наблюдательной комиссии Московской области по общественному контролю за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания (ОНК МО), представитель от РОО «Милосердие». поговорил с Натальей Кузнецовой о том, что такое современные российские тюрьмы и колонии.

– Каковы ваши общие впечатления от мест лишения свободы?

– Тюрьма есть место окаянное. Поэтому лучше никого туда не помещать. При этом бывают такие люди, которые действиетльно представляют реальную угрозу окружающим. Но, честно говоря, за все время своей работы я повидала немалое количество людей в следственных изоляторах и в колониях, и у меня создалось впечатление, что значительная часть этих людей могла бы там не находиться. Нет необходимости изолировать их от общества.

Конечно, их не нужно идеализировать, но и демонизировать тоже не нужно.

Лишение свободы почти никого не исправило. Наоборот. Как правило, только криминализовало. Человек приучается жить по этим криминальным законам. Если он до этого их еще не знал и попал в первый раз, то он приобретает тот опыт, который мог бы не приобретать.

Смысла содержать это оргомное, по-моему, число заключенных – 740 тысяч человек в России по состоянию на 1 мая – я не вижу никакого. Кроме того, у нас есть порядка 340 тысяч сотрудников, которые охраняют и обслуживают заключенных. Сюда надо еще прибавить родственников и вообще всех связанных с этой сферой – социальных работников и прочие службы. Мне кажется, что в итоге чуть ли не треть страны связана с системой исполнения наказаний.

Заключение не идет заключенным на пользу. Собирается в одном месте огромное количество совершенно разных, чужих людей, вынужденных жить бок о бок, в довольно стесненных условиях. С одной стороны, они преступники, и нет основания устраивать им курорт. Но, с другой стороны, условия все-таки должны быть человеческими.

– А они нечеловеческие?

– На свободе разве у всех человеческие? Далеко не у всех. Так вот там – в квадрате. Следственный изолятор – это вообще учреждение, где подследственные люди содержатся. Их туда закрыли, изолировали для того, чтобы они не сбежали, не мешали расследолванию какого-то дела. И вот они там сидят.

– При этом они невиновны, поскольку их вина не доказана?

– Пока они под следствием, пока их вина не доказана и суд не признал их виновными и не приговорил их к какому-то виду отбывания наказания, то они не осуждены. Но они уже там. Они лишены свободы, они отлучены от семьи, дети отлучены от мам, от отцов. Что же в этом хорошего?

На дворе 21-й век, тюрьмы наши пытаются ремонтировать, приспосабливать к международным нормам, но до этого всего еще далеко. Понятно, что когда ты приезжаешь с какой-то плановой проверкой, тебе показывают камеры – все так, вроде, чистенько. И вот встают тетеньки, у них там койки до сих пор двухярусные. А то и три яруса бывает, если перенаселение… Матрас, подушка, одеяло. Тумбочка. Туалет шторкой загорожен. Или не загорожен – тогда надо написать, чтобы загородили. Стол, на столе большая миска, полная окурков. Дышать довольно сложно в такой камере, накурено. Сам язык, на котором там все говорят, и вообще сама атмосфера…

Я когда приезжаю, я смотрю в первую очередь всегда с точки зрения, что бы было, если бы сюда попала я? Или кто-то из моих близких родственников. Как выжить? Вот этого я не знаю. Я не считаю себя сильным человеком. Удержалась ли бы я там? Не могу себе ответить. Мне хочется надеяться и верить, что да, моя вера меня как-то бы поддержала. Но пока не проверишь, не узнаешь. Потому что это аттракцион не для слабонервных.

Много тяжелых историй. Одна женщина просила помочь нашу комиссию со своим ребенком. Ему 10 или 11 лет. Она осуждена, но дело подано на пересмотр, и она бьется, чтобы ей сократили срок. А ребенка пока забрали в . Это, ладно, нормально. Но что самое ужасное, мальчика выставили на усыновление. Как это возможно в принципе?! Дело подано на пересмотр, она теоритически скоро может освободиться, а ребенок будет усыновлен другими родителями? Причем это не та мать, которая бросила сына, а та, которая хочет сама его воспитывать. Она писала директору детдома, просила этого не делать. И никакого ответа нет.

Как люди там живут? На маленьком пространстве развешаны какие-то вещи, что-то разложено. Табор в миниатюре. Только в таборе семья, а здесь люди, которые по стечению обстоятельств загнаны в одно помещение. Тут с родным мужем пойди уживись в одной квартире, а в таких условиях как? Я понимаю, что есть действительно преступники. Есть женщины, которые с жестокостью совершили какие-то преступления. Но большинство не совершали общественно опасных деяний.

Условия заключения совершенно однозначно негативно влияют на человека, могут ввергнуть человека в уныние, в депрессию. Или он начнет защищаться, держать себя жестко, что тоже ему не на пользу. И человеческого остается все меньше. Если ты хочешь там выжить, то тебе приходится быть жестким.

Вот, например, женская колония. Более, чем полторы тысячи тетенек, от 18 до 65 и старше даже. Ты все время на виду. Ты не можешь уйти в комнату. Ты не можешь даже в туалете уединиться. Ты бесконечно как на ладони. И вот ты варишься в таких обстоятельствах… То же и в СИЗО. Только там тебе могут еще и сказать: «Вы знаете, мы выяснили, вы невиновны. Вы можете уходить».

– Невиновны? Уходить? Но я знаком со статистикой, которая говорит, что у нас очень небольшой процент обвиняемых получает оправдательный приговор.

– Да, это правда. Но это не значит, что все осужденные действиетльно виновны. Представьте, кого-то арестовали, велось следствие, десятки человек задействованы. Считается, что они профессионалы. И вдруг суд его оправдывает. То есть выясняется, что все они работали напрасно, и человек невиновен, а главное – преступление не раскрыто? Система нечасто готова это признать.

Вот еще история, из последних ужасных случаев, в . Члены нашей комиссии ездили разбираться с этим. Погиб подследственный. Родителям сказали, что парень повесился. А на самом деле экспертиза была проведена с целым рядом нарушений. Повторная экспертиза в городской больнице выяснила, что у него побои по всему телу и следы, похожие на изнасилование. При первичной экспертизе не взяли даже анализы и не провели исследование, смерть наступила до или в результате удушения. Он якобы повесился в штрафной камере на проводе. Ну как в штрафной камере мог оказаться провод, когда даже крестик с человека снимают?

Дальше. В Саратове парня приговорили к 120 часам принудительных работ. А он не вышел на эти работы, потому что нога была сломана, в гипсе. Приехали домой, увезли в колонию, а через несколько дней позвонили родителям и сказали, что умер от сердечного приступа. И тело не хотели отдавать, мол, сами похороним. Конечно, родители не согласились, приехали. Тело – сплошной синяк, голова отрезана и пришита. Это страшно.

Для меня здесь есть огромная проблема. Я общаюсь с сотрудниками как проверяющий или просто приезжаю от «Милосердия» с какой-то гуманитарной помощью, акциями, концертами. И сотрудники исправительных учреждений – все вроде бы нормальные люди. Ну, может быть, иногда погрубее разговаривают с народом. Иногда поспокойнее…

Но что с ними происходит потом? Вот это страшное искушение, когда в твоей полной власти находится другой человек. И если нет внутренних тормозов, то крышу сносит. Потому что можно себе позволить, что угодно, можно с этим человеком делать все, что угодно. Но при этом даже не доказано, что тот человек преступник. Все эти случаи, про которые мы сейчас говорим, происходили в СИЗО.

…Я все время меряю на себя. Если бы я туда попала, как я могла бы там выжить? Как? За счет чего? Если ты слабак, то будешь там страдать. Для того, чтобы как-то там утвердиться, нужны определенные качества – и эти качества, скорее всего, не те, какие мы бы хотели видеть в заключенном, когда он вернется оттуда в общество.

– Почему в таком случае эта мера пресечения, заключение в СИЗО, так популярна в отечественной юридической практике?

– Ну, тюрьма - самая дорогая гостиница в мире. В любой стране. Содержать тюрьму – это очень накладно для государства, но очень выгодно для ведомства, это очень большие средства. И потом, эта система сложилась не вчера. Мне кажется, она не то чтобы даже советская, а она еще из НКВД. «Все - враги народа, всех закрыть». «Нет человека, нет проблемы».

Мне кажется, что можно не сажать очень многих из этих людей. Сейчас такое количество современных технологий, когда можно отслеживать перемещение человека, можно организовать ему домашний арест. Эта система воспроизводит саму себя, она абсолютно нечеловеческая. Она карательная, а не исправительная. Человека посадят в СИЗО. Он еще не осужден, но его уже карают. Ну что ж это такое?

– А когда , почему это происходит?

– Они просто сами там не были. Нет личного опыта? «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Евангелие еще никто не отменял.

Мне кажется, что очень изменился мир. Человеческая жизнь перестает быть ценностью вообще. Раньше, в войну, люди в плен сдавались, чтобы любой ценой сохранить жизнь. В лагерях на предательства шли, только чтобы выйти живому. Я не говорю, что это правильно, но…

Сейчас не так. Есть знакомые молодые ребята, девочонки. Ты им говоришь: «Ну что же вы? Вы пьете, делаете разные убийственные вещи с собой. Вы портитие себе жизнь. Вы можете просто рано умереть. Вы в таких местах бываете, где риск внезапной смерти возрастает в разы. Что же вы так к своей жизни относитесь?» Они говорят: «А пофиг». И вот от этого вот «а пофиг» мне страшно, потому что такого не было. Наверное, было, но не в таком масштабе, и у людей таких молодых не было. Я не помню такой период и не читала о нем, чтобы это было так.

Бывало, наверное, что человек махнул рукой на свою жизнь, но надо было до этого момента дойти. А сейчас у них в начале жизни вот такое отношение к жизни.

Это может быть связано с виртуализацией жизни. Они насмотрелись в компьютерных играх, где кровь рекой и все умирают понарошку. И вроде они понимают, что это смерть, но в то же время они понимают, что это не смерть. Может поэтому они так и относятся к своей жизни.

Но проблема еще и в том, что они так и к другой жизни относятся. Им ни своей не жалко, ни чужой. Беда просто. У нас в России вообще, конечно, всегда было так, что «бабы новых нарожают». Вот оно и оттуда тоже. Это не вчера началось. Но мы-то с вами, ребят, живем сегодня? Мы то отвечаем за себя. Если мы хотим все-таки, чтобы мы были людьми, нельзя же в средневековье, в жестокость все время сваливаться?

– Что может Церковь сегодня сделать для того, чтобы, если не радикально изменить ситуацию, хотя бы попытаться поправить?

– У нас почти во всех колониях и во многих СИЗО есть храмы. Где-то отдельно стоящие, где-то домовые. Если нет храма, то есть часовня или молительная комната. Приезжаешь, спрашиваешь: «О, у вас храм?» – «Да, у нас храм». – «А в честь кого?» Дальше тишина. Ни сотрудники, ни заключенные не знают.

В редких случаях, где действительно батюшка бывает каждую неделю, его там все знают. Знают, как зовут. Знают, когда приезжает. Но это скорее исключение. В большей части храм стоит, но закрыт. По большим церковным праздникам, конечно, почти везде служат. Во многих местах – примерно раз в месяц. Ну, не хватает священников.

– То есть храм существует номинально?

– «А батюшка бывает?» – «Бывает». – «А часто бывает?» – «Часто» – «А как батюшку зовут?» – «Ой, не помню. Сейчас помнил, но забыл». Сотрудники еще, может быть, знают, как зовут. Почему знают? Потому что они его зовут на все мероприятия. На спартакиаду, куличи освящать, иногда на крещение покропить все крещенской водичкой.

Может, мне не повезло, я не во всех колониях была. Но я ни в одном тюремном храме не видела расписания служб. Если бы, не приведи Господи, я куда-нибудь туда попала в качестве заключенной, я не представляю, как бы я могла причаститься, исповедоваться. «А когда приедет батюшка?» – «Когда сможет. Только что был, уехал».

Обязательств нет. Обязательств перед людьми в первую очередь.

Что делать? Не знаю. Можно, конечно, административными мерам священников заставить. Можно поставить в каждую колонию по священнику, чтобы он там служил 2-3 дня в неделю. Но милосердия по разнарядке не бывает. И если он сам этого служения не любит, или не расположен, или ему это не близко – ну что ты тут сделаешь? Да и где столько священников-то найти?

– Какой выход из этого может быть?

– Если бы был выход, он, наверное, был бы уже найден… Мне кажется, что нужен более широкий общественный контроль. Вот в тех же районных отделах, куда задержанных доставляют – почему не сделать прозрачную стену, чтобы родственники могли прийти и увидеть, что с человеком все в порядке? Речь не о свидании, не об общении, но просто чтобы увидеть и успокоиться.

Кроме того, я думаю, что если будет ротация наблюдателей, то больше людей узнают, увидят, что именно происходит в этой системе. И не будет иллюзий, будет меньше равнодушия, несопричастности.

Вы меня простите, Мне кажется, что я говорю какие-то всем известные вещи и не открыла никакой Америки. Но если вдруг открыла кому-то глаза на что-то, хорошо бы, чтобы они и оставались открыты.

Приветствую вас дорогие читатели моего блога. В эфире Саша Богданова.

Тема сегодня не из приятных, но и об этом нужно говорить.

Думаю все понимают что тюрьма меняет людей и их будущую жизнь за пределами колючей проволоки. Но вот что именно происходит, что меняется, почему меняется и главное «как жить дальше?».

Об этом мы сегодня и поговорим. В том числе и о том, как тюрьма изменила меня и мою жизнь.

Я хоть и провела вне воли какой-то отрезок своей жизни, но это не значит что я буду сейчас кричать о том, что все там сидят ни за что, что все святые, а наше правосудие садит невинных ангелов в клетки.

Нет. Ни в коем случае, я не собираюсь защищать и оправдывать всех и каждого. Но всё-таки хочу сказать, что Люди там тоже есть. И ведь никто не застрахован от тюрьмы, поэтому прежде чем судить кого-то, людям стоило бы заглянуть в себя.

Как это случилось со мной? Вот немного моих мыслей и там же есть ссылка на мою историю. В ней конечно не всё рассказано, но на вопрос «как это случилось» ответ есть.

Всё остальное я расскажу на страницах своего блога. А «зачем?» такие откровения — это я позже объясню. Еще вот что хочу сказать — я не горжусь своим прошлым, но и не стыжусь его, это моя жизнь.

Как тюрьма может искалечить психику вполне вменяемого человека

Конечно, если человек попал в места заключения, то это уже говорит о том, что с психикой у него скорей всего были проблемы и до случившегося. Ведь почему-то же он совершил преступление.

Так ли всё?

К сожалению, часто случается так, что в тюрьму попадают отчаявшиеся люди. Так, например, было со мной. И именно на личном примере я и буду делать выводы и говорить о них.

Много людей там видела, разных... и наверно 95-97% всех сидевших либо возвращаются обратно, либо живут привычной тюремной жизнью на воле. А годы проведенные вне воли, вспоминают как приключение, так же как вспоминают вчерашнюю пьянку. Кайфуют от того, какие они герои.

Не понимаю.

Окружение и страх

Попадая туда, где вокруг очень много зла, агрессии и грязи, очень сложно остаться человеком. Ты постоянно находишься в напряжении. Одно неосторожное слово или действие может привести к тому, что сидеть дальше станет еще более невыносимо.

Например, помню когда меня первый раз закрыли (еще до суда), сокамерницы меня чуть не выкинули с камеры лишь за то, что я не знала «правил» пребывания «в хате».

А откуда я черт возьми должна была знать как и что у них там «принято»? В итоге всё пояснили (объяснили) и дальше я уже была осторожней, да и не придирался ко мне больше никто и до первого освобождения сидела «нормально».

И не важно кто рядом с тобой, будь то убийцы или мелкие воришки, отношение к людям становится другим и на воле. Ты уже ни так доверчив, осторожный и замкнутый. Конечно это не про всех.

Не суди, да не судим будешь

Не малую роль в дальнейшей жизни играет и социум. Кто тихо за спиной шушукается, а кто и прямо в глаза говорит что ты не достоин их «высшего общества», ты теперь отброс и объект для злорадных насмешек.

Однажды, уже после освобождения, я встретила одного знакомого и он с такой ухмылкой «Ха... Ну что, как там в тюрьме?». Я просто прошла мимо. А спустя время узнала что его посадили.

И угадайте что я ему сказала, точнее какой вопрос задала при случайной встрече после его освобождения? Да, всё верно: «ну что, как там в тюрьме?».

Если ты малолетка, то от тебя отвернуться все школы, если ты взрослый, то на нормальную работу можешь не расчитывать. «Друзья» отворачиваются, а от многих и родственники.

Обо всех этих последствиях я расскажу в следующих частях. Расскажу как жить дальше, когда весь мир кажется не справедливым. Расскажу как помочь близкому человеку, если с ним случилась беда.

Атмосфера тюрьмы может сломать любого

Ты попадаешь в эти стены и твой мир меняется в первые же минуты. Причем не только внешний мир, но и внутренний. Сознание полностью отказывается понимать что с тобой происходит.

Вот например в таком карцере я провела свои первые сутки (не считая предыдущих суток на ИВСе)

Только «окна» такого большого не было. Точнее его там вообще не было. И полка была одна. А стены точно такие же. Ну и атмосфера... Не стоит пытаться представить себя в этих жутких четырех стенах.

Они давят на психику любого. А если это подросток, с еще детской психикой, который вляпался куда-то и попал сюда, то есть большая вероятность того, что домой он вернется озлобленным на весь мир.

Вот сидишь, стены давят, мысли мучают, отчаяние и страх перед неизвестностью. Ты начинаешь ненавидеть весь мир. Потом себя. Потом снова весь мир.

Потом ты заходишь в камеру и всё... Твоя жизнь изменилась, хочешь ты этого или нет.

Даже шконки такие же. Брр.

Я друзья на сегодня закончу свои мысли. Пойду лучше погружусь в своих детишек и домашние хлопоты. Грузанула меня эта тема 🙁

ПС/ Зачем я делюсь своим прошлым?

Я простой человек, такой же как ты, он и она... И как у любого из вас в моей жизни происходят события. Разные. Может схожие с твоими, а может и нет. Но то что все они связанны между собой — это ты поймешь прочитав мою историю.

И очень хочу верить в то, что «закрыв последнюю страницу» моих откровений, ты никогда больше не скажешь с презрением слова: «да она же лесбиянка», «держись от неё подальше — она сидела», «наркотики, клиника, да это же отброс общества, в нашей семье ей нет места, мы же выше этого».

Я лично столкнулась с подобным отношением и скажу что это очень не приятно.

Хотя сама я уже давно всё это пережила и даже не вспоминала бы ничего, потому что давно живу другой жизнью. Но когда тебе напоминают (будь то люди или отголоски)... трудно молчать.

Друзья, главная цель — это донести до «высшего» общества, т.е. до человечества в целом то, что не стоит никогда судить людей за их прошлое, даже если это было «вчера».

И что еще важнее. Хочу чтобы люди научились не опускать руки! Ведь многие ломаются именно потому, что их не понимают, в них бросают камни и за человека не считают.

Что бы не случилось, в каком бы «г» не пришлось тебе побывать (даже если ты сам виноват что попал в это «г»), никогда не ставь на себе крест! Ни в коем случае не переставай верить в себя.

Не нужно никому ничего доказывать. Просто будь собой и всегда оставайся человеком!

© Вовсе ты не плохой человек, ты очень хороший человек, с которым случилось много плохого, понимаешь?

К тому же весь мир не разделен на плохих и хороших. В каждом есть и светлая и темная сторона.

Главное то, какую выбрал ты. Это определяет всё. — Джоан Роулинг

Продолжение следует...

Видео от проекта «Жить».

Как вам ролик?

Кстати, вот посмотрите , это уже новая жизнь, та жизнь, где я счастлива!) Делала я его когда родилась моя первая доча — 9 лет назад!

Всегда с вами, Саша Богданова