О необходимости создания в стране реального правосудия. Реформа судебной системы

1 октября в Москве началась Всероссийская конференция по вопросам саморегулирования судебной деятельности, организованная Общественной судебной палатой. В связи с этим президент специализированной Общественной палаты рассказал о недостатках отечественного правосудия и направлениях деятельности этой палаты. Назвав структуру российского правосудия лучшей в мире, он отметил, что профессиональная подготовка судей и контроль качества оказываемых ими услуг нуждаются в совершенствовании. Президент указал на то, что в отсутствие саморегулирования судейского сообщества путем создания профессиональных ассоциаций, палат и т.п. «легко быть плохим судьей», поскольку вдобавок к неудовлетворительным условиям жизни и работы, а также недостаточному материально-техническому обеспечению судей отсутствует внутренний контроль их этики и квалификации со стороны коллег. Функции такого контроля, по словам президента, и намерена взять на себя Судебная палата. Планируется, что она же будет инициировать и контролировать разработку стандартов, протоколов и методических рекомендаций для судей в соответствии с принципами доказательного правосудия, контролировать качество работы судей, разработав с этой целью систему защиты истцов и ответчиков от судебных ошибок и защиты судей от необоснованных претензий путем проведения независимой профессиональной экспертизы. Президент подчеркнул, что Судебная палата в своей деятельности не противопоставляет себя Минюсту. Она лишь пытается «разделить ответственность с исполнительной властью в части деятельности», касающейся поддержания профессионального уровня судей, защиты их интересов и контроля качества правосудия. Для этого, по словам президента, возглавляемой им палате необходимо передать ряд государственных полномочий. В заключение президент Судебной палаты отметил: «С нами или без нас, сейчас или потом, но единое судейское сообщество в России все равно будет создано. Лучше, чтобы это случилось при нас».

Опережая возможные гневные комментарии, должен попросить прощения у пользователей Гайдпарка! Воспроизведя сообщение о первой Всероссийской конференции по вопросам саморегулирования профессиональной МЕДИЦИНСКОЙ деятельности (см. http://medportal.ru/mednovosti/news/2010/10/01/roshal/?print=True) , я всего лишь изменил вид деятельности этой палаты.

Однако эта, казалось бы, невинная, шутка порождает достаточно серьезные вопросы. Например, такой. Правосудие – это функция государства, направленная на разрешение споров, возникающих между членами общества? Или это такой вид бизнеса?

Если справедливо первое, то кто должен исполнять функцию правосудия: специалисты или чиновники? И, наконец, кто дал право государству разрешать споры, возникающие у народа, точнее, у общества? Если, извините, даже дураку понятно, что общество превыше государства?

Правосудие – это, наверное, государственная услуга по разрешение спорных ситуаций. Не так ли? Ну, не бизнес же это, в самом деле! Ведь если бы правосудие представляло бизнес, то здесь процветала бы конкуренция. А не коррупция. Говорят, правда, что наши судьи независимы. Но как им сохранять независимость, если они видит, кто есть ху?

Если же правосудие имеет статус государственной услуги, то не может не возникнуть закономерный вопрос: нужна ли эта услуга членам общества? ХХТак, может быть, правосудие это и в самом деле власть? Но разве споры решаются силой власти, а не авторитета?

А теперь хотел бы внести на рассмотрение членов Клуба интеллектуалов рацпредложение. Суть его заключается в разделении правосудия на два независимых блока, в каждом из которых будут заняты юристы в статусе экспертов. В нижнем блоке эксперты будут оценивать конкретные спорные ситуации и способы выхода из них. В верхнем – выбирать те способы разрешения конфликтов, которые, с их точки зрения, будут являться оптимальными в сложившихся ситуациях. Однако, зная обстоятельства рассматриваемого дела, эксперты верхнего уровня и понятия не должны иметь, кто именно является сторонами спора. Надзор над работой экспертов обоих блоков могла бы соответствующая государственная инстанция. Например, прокуратура.

Убежден в том, что реализация этого рацпредложения позволит покончить с коррупцией в судах раз и навсегда. Но проявит ли заинтересованность в этом рацпредложении наше коррупциогенное государство?

«Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства» (статья 2 Конституции РФ). И в приведенной ниже публикации http://forjustice.ru/programmny-e-dokumenty/67-2 дается хорошо мотивированный анализ того, что государство плохо справляется с этой своей важнейшей обязанностью.

Материалы публикации являются выпиской из проекта программы партии «За Правосудие». И хотя выборы 2012 года уже прошли, но положения данной программы не потеряли своей актуальности и в настоящее время.

Без установления в России правосудия, как вида государственной деятельности, осуществляемой с соблюдением особого порядка, закрепленного Конституцией и процессуальным законодательством, человек, его права и свободы никогда не станут высшей ценностью в России. Никогда назначением уголовного судопроизводства не будет защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод. Никогда собственник не сможет защитить то, что ему принадлежит.

Государство никогда не станет признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, если в России не будет установлено правосудие.

Сегодня граждане России, разделяющие необходимость создания правосудия, растеряны и деморализованы. Они считают, что их предали, обещая все эти годы независимую судебную власть, каждому гарантированную судебную защиту его прав и свобод; возможность обжалования в суде действий (бездействия) и решений органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц.

В существующей политической системе, часть общества, выступающая с требованиями правосудия, не находит представителей и защитников своих интересов. Они видят, что никаких мер не предпринимается для установления в России правосудия. Более того, для защиты судей лишенных этого статуса, создан специальный суд — Дисциплинарное судебное присутствие, куда не может обратиться ни один гражданин, пострадавший от судебного произвола. На все это граждане не могут никак воздействовать. Общество ждет предложения, которое мы, партия «За правосудие», обязаны ему сделать. Наша программа и есть предложение, которое мы делаем гражданам России, желающим жить в стране, где есть правосудие. Уверен, таких — миллионы. И с этой силой нельзя не считаться.

Реформа судебной системы

История свидетельствует о том, что многократные попытки установить в России правосудие, как правило, заканчивались неудачно. Причиной тому является то, что деятельность государственных органов и должностных лиц, являлась неприкасаемой для судебной власти. В период становления и развития советского государства власть делала даже попытки избавиться от любой возможности обжалования в суде деяний государственных органов и должностных лиц.

Мы видим, что от массовых незаконных действий и решений государственных органов и должностных лиц не спасают и многочисленные попытки реформирования их.

Любые реформы государственных органов и деятельности должностных лиц, обречены на провал, если смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления не обеспечивается правосудием.

Есть ли в России правосудие?

Ответ на этот вопрос законодательно определен — нет.

Так, оказывая квалифицированную юридическую помощь доверителям, адвокат, в целях защиты их прав, свобод и интересов, должен добиваться «обеспечения доступа к правосудию» (ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», который 31 мая2002 г. № 63-ФЗ, утвердил В.В. Путин).

Правосудие является видом государственной деятельности, которая осуществляется с соблюдением особого порядка, закрепленного Конституцией и процессуальным законодательством. Это является характерной чертой правосудия.

Судья обязан проводить судебное разбирательство на основе действующего процессуального законодательства, применяя к индивидуальному случаю уже существующие нормы уголовного, гражданского и административного права.

Так, например, судебное разбирательство по уголовному делу должно осуществляться в порядке уголовного судопроизводства, который установлен Уголовно-процессуальным кодексом РФ (далее УПК РФ). А применяться к подозреваемым и обвиняемым должны нормы Уголовного кодекса РФ (далее УК РФ).

Только в этом случае можно говорить о господстве права.

В понятие судопроизводства входит не только рассмотрение конкретного дела по существу, но и досудебное разбирательство, все вопросы, связанные с исполнением приговора и решений по уголовным делам.

Статья 118 Конституции РФ устанавливает, что «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом», т.е. правосудие есть, если оно осуществляется судом. Но этого явно недостаточно. Тогда зачем федеральный закон обязывает адвоката каждый раз добиваться «обеспечения доступа к правосудию», т.е. не самого правосудия, а доступа к правосудию. Получается, что судья не совершает того, что называется правосудием. Например, судья не создает необходимые условия для исполнения адвокатом его процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных ему прав.

Какие критерии того, что нет правосудия?

1. Задержанный, либо лицо, в жилище которого проводится обыск, лишены права на получение гарантированной Конституцией РФ (ст. 48) права на получение квалифицированной юридической помощи.

2. Виновность обвиняемого в совершении преступления доказывается с нарушением порядка уголовного судопроизводства, установленного Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Неустранимые сомнения в виновности лица не толкуются в пользу обвиняемого (ст. 49 Конституции РФ).

3. Допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ст. 50 Конституции РФ).

4. Судья не подчиняется Конституции РФ и федеральному закону (ст.120 Конституции РФ), комментирует действия, заявления и ходатайства адвоката.

5. Судебное решение основывается только на показаниях лица, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, не подтвержденное иными доказательствами.

6. Когда адвокат склоняет задержанного, подозреваемого или обвиняемого, к оговору в том преступлении, которого он не совершал.

7. Судья сам рассматривает заявленный ему участниками процесса отвод.

Как приходится добиваться «обеспечения доступа к правосудию» по делу очень хорошо знают те, кто на себе испытал деяния судебной власти и адвокаты, использующие правовые методы для защиты своих доверителей.

Нередко этот путь длится годами. Отличительной особенностью суда в России является то, что суд проводит судебное разбирательство на основе закона, а не создает новые нормы права, как это имеет место, например, в Великобритании.

Рассматривая конкретное дело, суд применяет к индивидуальному случаю уже существующий закон. Решения суда о восстановлении нарушенных прав, возмещении вреда, наказании виновных, законности или незаконности действий (бездействия) и решений органов власти и должностных лиц, всегда обосновываются нормами действующего законодательства.

В этой связи правомерность деятельности любого судьи может быть всегда достоверно установлена. При этом всегда известны критерии, по которым будут оцениваться действий (бездействия) судьи и принятых им по делу решений. Такими критериями являются требования Конституции РФ и иных федеральных законов. Во всех случаях можно точно установить соблюдал ли судья требования Конституции РФ и иных законов.

Одним из признаков правового государства является зависимость судебной власти от требований Конституции РФ и иных законов. Власть Закона несовместима с самовластием судьи.

Поэтому правосудие, как вид государственной деятельности, должно осуществляться с обязательным для всех судей соблюдением порядка судопроизводства, установленного Конституцией РФ и процессуальным законодательством.

Как исполнялись судьей обязанности при отправлении правосудия по каждому делу всегда можно установить, изучив материалы дела, заявленные сторонами ходатайства и принятые по ним решения суда, а также протоколы судебных заседаний.

Именно такой работой занимаются судьи кассационных и надзорных инстанций, выявляя ежегодно более 80 000 неправосудных приговоров, решения и иных судебных актов.

Тем самым, судебная система в своей структуре содержит многоуровневые контролирующие и надзорные инстанции, которые призваны следить за тем, чтобы судьями неукоснительно соблюдалась Конституция РФ и иные законы.

Однако практика свидетельствует о том, что незаконные и необоснованные судебные решения выносятся значительно чаще, чем об этом свидетельствует официальная статистика. Попытки обжаловать в вышестоящих судах незаконность приговора или иного судебного акта не всегда заканчиваются удовлетворением жалобы, содержащей доводы, основанные на материалах дела и действующем законодательстве, о незаконности и необоснованности принятого судом решения. При этом приводимые стороной защиты доказательства того, что судьей не исполнялся порядок судопроизводства, даже не рассматриваются судьями вышестоящих инстанций.

Нередко судьями вышестоящих судебных инстанций выносятся решения, игнорирующие не только требования Конституции РФ и процессуальное законодательство, но и правовую позицию Конституционного Суда РФ.

Так, Конституционный Суд РФ неоднократно отмечал, что положения ст. 388 и 408 УПК РФ в единстве с ч. 4 его ст. 7 не предоставляют суду кассационной или надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку мотивировка решения суда, во всяком случае, должна основываться на рассмотрении конкретных обстоятельств, нашедших отражение в материалах дела и дополнительно представленных сторонами материалах, а также на нормах материального и процессуального права, — иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела.

Не опровергнутые же доводы против обвинительных судебных решений могут толковаться только в пользу обвиняемого.

Отказ от рассмотрения и оценки обоснованности доводов защиты в жалобах на судебные решения в этом случае создает преимущества для стороны обвинения, искажает содержание её обязанности по доказыванию обвинения и опровержению сомнений в виновности лица, позволяя игнорировать подтверждающие эти сомнения данные.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 3 мая1995 г. № 4-П требует рассматривать гражданина не как объект государственной деятельности, а как равноправного субъекта, могущего защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов, предполагают не только право подать в соответствующий государственный орган или должностному лицу заявление, ходатайство или жалобу, но и право получить на это обращение адекватный ответ. Применительно к уголовному судопроизводству это означает необходимость принятия по обращению предусмотренного законом процессуального решения, которое в силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Иное явилось бы нарушением не только процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, но и названных конституционных прав.

Таким образом, положения ст. 7, 123, 125, 388 и 408 УПК РФ не допускают отказ судов и иных правоприменительных органов и должностных лиц от рассмотрения и оценки всех доводов заявлений, ходатайств или жалоб участников уголовного судопроизводства, а также произвольное отклонение или игнорирование доводов жалобы, без приведения фактических и правовых мотивов отказа в удовлетворении жалобы.

Если судья высшей надзорной инстанции действует вопреки требованиям Конституции РФ, федеральных законов, рекомендаций Верховного Суда РФ и правовой позиции Конституционного Суда РФ, толковать в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений, то о каком судебном надзоре в России сегодня можно говорить? Его нет.

Как же при таких обстоятельствах должен действовать гражданин, чьи права и свободы были нарушены не только действиями (бездействием) и решениями органов власти и должностных лиц, но и судьями, включая и судей кассационных и надзорных инстанций, игнорировавших правовую позицию Конституционного Суда РФ — толковать в пользу осужденного не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений? Ответ на данный вопрос дают определения Конституционного Суда РФ.

Так, Конституционный Суд РФ, в своем определении от 21 октября2008 г. № 510-О-О, указал, что нормы регламентирующие производство в надзорной инстанции, действуя в системной взаимосвязи с другими положениями Уголовно-процессуального кодекса РФ, в частности его статьи 7, не предоставляют суду надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые основания отказа в удовлетворении заявленных требований, иначе объективное и справедливое разрешение уголовного дела не может быть обеспечено.

При этом Конституционный Суд РФ указал, что не исключается право гражданина обратиться в соответствующую квалификационную коллегию судей с жалобой о совершении судьей дисциплинарного проступка, которая обязана такую жалобу рассмотреть (Определение Конституционного суда РФ от 7 декабря2006 г. № 606-О).

28 мая2009 г. Конституционный Суда РФ в своем определении № 625-О-О указал, что по жалобам граждан квалификационные коллегии судей вправе подвергнуть судью дисциплинарному взысканию за действие или бездействие, составляющее дисциплинарный проступок, в том числе за нарушение судьей процессуальных сроков, ущемляющих права и законные интересы граждан при рассмотрении уголовных дел (статья 121 Закона РФ от 26 июня1992 г. № 3132−1 «О статусе судей в Российской Федерации», постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря2007 г. № 52 «О сроках рассмотрения судами РФ уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях»).

Таким образом, Конституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно указывал на то, что независимость судей, как принцип осуществления правосудия означает только то, что судьи в своей деятельности обязаны руководствоваться только Конституцией и законом.

Принцип независимости судей не означает, что судья полностью свободен в осуществлении правосудия. В статье 3 Закона РФ от 26.06.92 № 3132−1 «О статусе судей в Российской Федерации» изложены требования, предъявляемые к судье. Если судья игнорирует требования Конституции и других законов, его полномочия могут быть досрочно прекращены, поскольку в этом случае осуществление правосудия судебной властью не происходит.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 27 от 31 мая2007 г., разъясняется, что под дисциплинарным проступком, влекущим дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи, следует понимать не только нарушение норм Закона РФ «О статусе судей в РФ» и положения Кодекса судейской этики, но и нарушение общепринятых норм морали, обязанностей при отправлении правосудия.

Однако на все обращения в квалификационные коллегии судей граждане, как правило, получают отписки, содержание которых сводилось к неправомерному утверждению о том, что вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия недопустимо. Почему даже среди опытных юристов существует такое гипертрофированное понимание «независимости судей», которым пытаются оправдать любой судебный произвол? Почему даже бывший Президент РФ, кандидат юридических наук Д.А. Медведев, в своей статье «Россия, вперед» утверждает: «В конечном счёте, судебная система сама способна разобраться, что в интересах государства, а что отражает шкурный интерес коррумпированного бюрократа или предпринимателя»?

Практика свидетельствует, что судебная власть именно этим и руководствуется ещё со времен «развитого социализма».

В «интересах государства» игнорируются требования Конституции РФ и федеральных законов, а также правовая позиция Конституционного Суда РФ: — «толковать в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений».

Конечно, необходимо устранить любое неправовое влияние на деятельность судьи и выносимые им решения. Но при этом надо использовать все правовые меры, обеспечивающие осуществление правосудия в России, которое возможно только при неукоснительном подчинении судий Конституции РФ и федеральным законам.

Действующее законодательство предоставляет не только Президенту России правовые меры, для обеспечения правосудия в стране, но и любому гражданину право добиваться того, чтобы разбирательство по делу проходило в соответствии с требованиями Конституции РФ и иных законов.

Анализ федерального законодательства позволяет сделать вывод о том, что на судью в любой момент может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи, если он не подчиняется Конституции РФ и иным законам.

Конституция РФ в статье 121 устанавливает, что полномочия судьи могут быть прекращены в порядке и по основаниям, установленным федеральным законом.

В ст. 12.1 закона «О статусе судей в РФ» № 3132−1 указано, что за совершение дисциплинарного проступка (нарушение норм настоящего Закона, а также положений кодекса судейской этики, утверждаемого Всероссийским съездом судей) на судью, за исключением судей Конституционного Суда РФ, может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи.

Решение о наложении на судью дисциплинарного взыскания принимается квалификационной коллегией судей, к компетенции которой относится рассмотрение вопроса о прекращении полномочий этого судьи на момент принятия решения.

Таким образом, при несоблюдении судьей требований Конституции РФ и иных законов, на него в любой момент может быль наложено дисциплинарное взыскание, поскольку законодательно не обусловлено, что наложение такого взыскания возможно только после рассмотрения дела судьей по существу и принятия по нему окончательного решения.

Деятельность квалификационной коллегии судей по обращениям граждан не нарушает такого принципа осуществления правосудия, как независимость судей, поскольку она осуществляется в рамках действующего законодательства.

Поэтому очень заблуждаются и совершают грубейшую ошибку те, кто считает неправомерным вмешательством в судебную деятельность, реагирование квалификационной коллегии судей на обращения граждан о неисполнении судьей требований Конституции РФ и иных законов, а также неисполнение судьей своих обязанностей при осуществлении правосудия.

Обращения граждан в квалификационную коллегию судей, содержащие сведения о неисполнении судьей требований Конституции РФ и иных законов, неисполнении им порядка судопроизводства, являются поводом для рассмотрения их по существу и принятия незамедлительных мер к судье, вершившему самовластие, а не правосудие. При этом не требуется, чтобы заявитель был участником судебного процесса. Обратиться с заявлением в квалификационную коллегию судей вправе любой гражданин, которому стало известно о незаконных и необоснованных действиях или бездействии судьи. Тем самым законодатель предоставил право любому лицу, ставшему свидетелем судебного произвола, принимать меры по его противодействию, обращаясь в квалификационные коллегии судей с заявлением и давать объяснения об обстоятельствах совершения судьей дисциплинарного проступка, квалификационной коллегии судей.

Таким контролем граждан за судебной деятельностью обеспечивается, прежде всего, осуществление правосудия в России, а также реализуется установленное в статье 33 Конституции РФ право граждан на обращение в государственные органы, которые обязаны рассмотреть обращение, принять по нему решение и дать ответ в установленный законом срок.

Меры, принимаемые квалификационной коллегией судей, являются мерами, противодействующими судебному произволу. Эти меры направлены на то, что бы вершилось правосудие с соблюдением порядка судопроизводства, установленного Конституцией РФ и процессуальным законодательство, что только и способно обеспечить вынесение по делу правосудного приговора, решения или иного судебного акта. Такое судопроизводство способствует укреплению законности и правопорядка, формированию уважительного отношения к суду и закону.

Поэтому законодательно установленный порядок обращения в квалификационные коллегии судей и их работа по обращениям не может считаться неправомерным вмешательством или каким-либо влиянием на деятельность судьи по осуществлению правосудия.

Обращения, поступившее в квалификационную коллегию судей является сигналом о том, что по данному делу нет правосудия, что обязательный для судьи порядок судопроизводства судьей не исполняется. Искать ответ на вопрос, почему так ведет себя судья это уже задача следователей либо врачей.

Деятельностью квалификационных коллегий судей обеспечивается право каждого на защиту от незаконных и необоснованных действий или бездействия судей, игнорирующих свои обязанности при отправлении правосудия, когда ещё окончательного решения по делу не принято и нет оснований для обжалования в вышестоящих судах промежуточных решений по делу.

Основанием для рассмотрения обращений в квалификационной коллегии судей является наличие достаточных данных, указывающих на признаки совершения судьей дисциплинарного проступка.

При наличии повода и оснований квалификационная коллегия судей, в соответствии с положениями ст. 22 ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ», обязана провести проверку представленных материалов, запросить дополнительные материалы и заслушать объяснения соответствующих лиц об обстоятельствах совершения судьей дисциплинарного проступка.

Кроме того, жалобы и сообщения, содержащие сведения о совершении судьей дисциплинарного проступка, поступившие в квалификационную коллегию судей от граждан, должны проверяться квалификационной коллегией судей самостоятельно либо направляться для проверки председателю соответствующего суда.

Для, проведения самостоятельной проверки квалификационная коллегия судей образует комиссию из числа членов совета судей и членов квалификационной коллегии судей, а также представителей общественности и сотрудников аппарата квалификационной коллегии судей. Результаты проверки докладываются комиссией на заседании квалификационной коллегии судей, которая принимает решение по существу.

Но все эти обязательные для исполнения квалификационными коллегиями судей требования закона, как правило, игнорируются.

Все это не может не порождать неравенства граждан и государства перед лицом правосудия.

Что надо сделать для установления правосудия в России?

1. Прежде всего, обеспечить исполнение требований Конституции РФ и иных законов судьями, которые осуществляют сегодня в России надзор.

2. В порядке надзора пересмотреть все уголовные дела за последние 10 лет на предмет соответствия принимаемых по ним решениям требованиям Конституции РФ и иным законам.

3. Признать право на реабилитацию за всеми, кто был неправомерно осужден за деяния, которые не совершал, включая и тех лиц, чья виновность была установлена в совершении менее тяжких преступлений, а также возместить им имущественный и моральный вред.

4. Лишить статуса судьи тех лиц, что вынесли неправосудный приговор или иное судебное решение, а также рассмотреть вопрос о привлечении бывшего судьи к уголовной ответственности за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта по ст. 305 УК РФ.

Судьями должны становиться лица, обладающие не только юридической квалификацией, понимающие и уважающие частные интересы, но и прошедшие годичную стажировку в ведущем ВУЗе, который подготовит их к исполнению обязанностей судьи. Лица, претендующие на должность федерального судьи, должны иметь опыт работы адвокатом или мировым судьей не менее пяти лет.

6. Никакого выбора судей, существующий порядок назначения судей дает им полную независимость от местных властей.

7. Приостанавливать судебное разбирательство по делу, в случае заявления судье об отводе до принятия решения по заявленному отводу.

8. Запретить судьям самим рассматривать заявления об их отводе. Только председательствующий суда, либо квалификационная коллегия судей должна рассматривать заявление об отводе судьи.

9. Бездействие квалификационных коллегий по обращениям граждан на судебный произвол, рассматривать как самостоятельное должностное преступление.

10. В системах судов общей юрисдикции и арбитражных судов создать специализированные административные суды, в компетенцию которых должно войти исключительно рассмотрение дел, вытекающих из административных и иных публичных взаимоотношений.

Эти суды должны быть организационно обособлены от остальных судов соответствующих ветвей, т.е. обладать собственными высшими инстанциями (Верховный административный суд), субординацией, обособленным аппаратом, помещениями и иным имуществом.

Административные суды должны комплектоваться исключительно судьями, назначаемыми по новым правилам.

11. Ввести парламентский контроль за процессом реформирования судебной системы. Для этого:

— судей административных судов назначать Советом Федерации по представлению Президента РФ;

— составы квалификационных коллегий судей утверждаться Президентом РФ, который формирует состав исполнителей судебной власти в России;

— в процессе реформирования судебной системы, Президент РФ использует свое право на возбуждение производства о прекращении полномочий судей, в случае неподчинения судьи требованиям Конституции РФ и иных законов.

При наличии правосудия в России исчезнут существующие сегодня проблемы с деятельностью прокуратуры, полиции и следственных органов.

Государство начнет отвечать по своим обязательствам только тогда, когда оно превратиться из инстанции поставщика правосудия в подсудную инстанцию.

Только при наличии правосудия деятельность судов не будет связана с защитой политической, экономической, культурной и научной элиты. Эта элита должна оказаться на скамье подсудимых, если совершит криминальные деяния.

Только при наличии правосудия у молодых людей появляется шанс получить достойное бесплатное образование, а система образования начнет готовить квалифицированных и успешных людей.

Только при наличии правосудия в России возникнет возможность спросить с тех, кто обязан заботиться о здоровье народа, а также добиваться достойной, соответствующей трудовому стажу, пенсии.

Мы считаем, что любые социальные и экономические преобразования в России, если они не обеспечиваются правосудием, приведут к разворовыванию ресурсов страны, напряженности в обществе, лишению элементарных прав и свобод.

Что мы и имеем в настоящее время в полной мере, и что лишний раз подтверждает приведенные в публикации доводы и говорит об отсутствии в стране правосудия как такового.

Ефим Андурский

Начнем со справедливости. Достижима ли она? Быть может и достижима, но государственный суд этого не гарантирует. Более того, государство и не ставит перед судом такую задачу, усматривая его назначение в обеспечении законности. А она нередко достигается попранием справедливости. Как, например, в деле о дома. А ведь термин «юстиция» происходит от латинского justitia, что в переводе на русский означает справедливость.

В чем же состоит назначение правосудия? - спросил я у практикующего юриста - опытного, но достаточно скромного, чтобы не афишировать себя. И вот какой у нас состоялся диалог.

Целью правосудия служит установление и поддержание установленного государством порядка, необходимого для обеспечения целостности государства и достижения единообразного решения возникающих проблем.

То же можно сказать и о других органах государства, например, об МВД.

Уточню: правосудие выполняет свою задачу, опираясь на закон.

А на что опирается МВД?

Разве это имеет значение? Главное, чтобы МВД, суд и другие органы власти служили государству.

А кому должно служить государство?

Член Конституционного Суда РФ, доктор юридических наук Геннадий Жилин приоритетной конституционной целью правосудия считает защиту прав и свобод человека и гражданина.

Мнение ученого юриста не аргумент?

Это декларация, не имеющая отношения к реальным целям государства.

Правосудие необходимо обществу, например, для разрешения имущественных и иных споров, рассмотрения жалоб, установления фактов, имеющих юридическое значение и т. д. Только не стоит смешивать установление этих фактов смешивать с выяснением объективной истины, суду недоступной.

Как это следует из ст. 123 Конституции РФ, судопроизводство в России, осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Но может ли идти речь о равноправии, когда государственный суд рассматривает иск государственного же к неработающему пенсионеру, у которого истец собирается отобрать часть пенсии - единственного источника выживания ответчика?

Поэтому, когда истцом выступает ПФР, а ответчиком - пенсионер, победа присуждается государственному ПФР. А суд ради победы госоргана легко и просто переступает через ст. 39 Конституции, каждому гарантирующую социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности и в иных случаях, установленных законом. И игнорирует ст. 15, в соответствии с которой Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ.

Вернемся к справедливости . Открытая энциклопедия определяет ее как понятие, содержащее требование соответствия деяния и воздаяния, прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания, но это скорее адекватность . А справедливость, с точки зрения , - это ничто иное, как субъективное восприятие установленных правил и в том числе законов. И если вы, например, обращаетесь к правозащитнику с жалобой на несправедливое судебное решение, это означает, что это решение вы считаете незаконным.

Как показывает опыт, суд - это не то место, где достигается справедливость. Тому пример - решение Верховного суда Татарстана, который, считаю, исходя из корпоративной солидарности, оставил в силе определение судьи Приволжского районного суда Казани Рузили Минигалиевой. Несмотря на то, что это решение явно противоречит ГПК РФ.

Вступившие в силу судебные решения считаются не просто законными, но и истинными, что далеко не всегда соответствует действительности. Порочность некоторых судебных решений объясняется тем, что они основываются не только на законе, в силу своей природы имеющем объективный характер, но и на внутреннем убеждении судьи, а оно в принципе не может быть объективным: судьи живут не в башне из слоновой кости, а в том же мире, что и мы. Это значит, что на внутреннее убеждение судьи могут повлиять факторы, не всегда поддающиеся контролю. Например, установка председателя суда или заманчивое предложение одного из участников процесса. Во всяком случае, на антикоррупционную устойчивость судей пока еще никто не проверяет…

И все же есть, есть средство, способное обеспечить справедливость судебных решений. Это общественный , осуществление которого можно было бы доверить профильным некоммерческим организациям . Однако применение общественного контроля предполагает согласие с тем, что общество превыше государства и, следовательно, имеет право его контролировать.

Главенствующая роль народа (общества?) закреплена ст. 3 Конституции РФ. В соответствии с этой нормой именно народ является источником российской власти. Но это в теории. На практике же наблюдается превосходство государства над обществом. Пользуясь этим, государство нас - членов общества, имеющих российское гражданство, понуждает следовать государственным законам.

Никто не оспаривает необходимость государства, которое в общественном организме играет роль станового хребта, придавая этому организму должную устойчивость. Но способно ли общество, которое, строго говоря, не есть субъект, управлять государством? Да, государство - это главное учреждение общества. И это учреждение призван осуществлять жизнеобеспечение граждан. Но в отсутствие общественного контроля оно игнорирует свою миссию и начинает работать само на себя, игнорируя интересы учредителя.

В соответствии с логикой всеобщего избирательного (ВИП) государство, играющее роль аппарата управления делами общества, формируют граждане, которых этот аппарат и наделяет ВИП. Согласно Конституции РФ именно граждане и выступают в роли источника российской власти, которой они затем и подчиняются. А вы представьте себя в роли учредителя организации, которую вы наделили уставом. А как вы отнеслись бы к тому, что эта организация будет обязывает вас - ее учредителя следовать своему уставу? Это требование вы сочтете алогичным и совершенно справедливо. Но разве больше логики в обязанности общества, якобы наделившего государство властью, ему подчиняться?!

Как думаю я (и Ж. Ж. Руссо) на роль учредителя государства может претендовать только общество - совокупность субъектов, изначально наделенных правами человека. Правда, закона, которым эти права были бы предусмотрены, не существует. Так, его и быть не может, ведь закон есть атрибут государства.

Так, хорошее ли у нас государство? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понимать, что любой объект, с точки зрения субъекта, анализирующего этот объект, может быть хорошим, если анализируемый объект способствует достижению целей познающего субъекта, либо нехорошим, если этому противодействует. Но в чем же состоит цель общества? В достижении материального благоденствия? Или же в духовном возрождении?

Увы, но у российского общества нет, да и быть не может никаких целей. И лишь потому, что оно не является субъектом. В отличие от государства, целью которого, как мне представляется, служит обогащение богатых. Как правило, за счет обеднения бедных. Государству же нет никакого дела ни до общества, ни до его духовного возрождения.

Сказанное означает, что у нас - членов российского общества неважное государство. Но винить в этом нам некого. Кроме самих себя.

Государство и общество одинаково заинтересованы в получении воздаяния за свой труд. Но государство может формировать запросы общества и находить достойные пути справедливого и рационального для граждан воздаяния поровну или по справедливости - приводим тезисы выступления проф. Сулакшина на VI-ой международной социологической Грушинской конференции «Жизнь исследования после исследования: как сделать результаты понятными и полезными» (16-17 марта 2016 г., г. Москва).

Опубликовано в научном издании: Материалы VI международной социологической Грушинской
конференции « Жизнь исследования после исследования: как сделать результаты понятными и полезными », 16-17 марта 2016 г. / отв. ред. А. В. Кулешова. - М.: АО «ВЦИОМ»,2016. - С. 681-684.

В Конституции РФ указано, что Россия является социальным государством. Но первый же вопрос, на который нет вразумительного ответа - «что такое справедливость, социальная справедливость»? . Как должно выглядеть устроение страны, в которой реализована эта самая социальная справедливость в современных условиях и в перспективе - на языке устройства всех институтов, функций, процедур, механизмов государства?

Справедливость - это что? Это психологическое ощущение человеком соответствия его представлений о должном и воздаваемом ему.

Должного кому и воздаваемого кому? Субъекту. Их три. Поэтому на уровне индивида - это мое личное психологическое ощущение соответствия того, что я считаю для себя достойным с точки зрения воздаяния (со стороны соседей, со стороны общества, со стороны государства), и реально воздаваемого. Если они совпадают, то у меня ощущение справедливости, я психологически комфортен. Ровно такая же картина - на уровне группы. С обществом - то же самое. Оно выбирает свои критериальные ценностные формулы и с ними соотносит, что такое должное и что такое реально воздаваемое обществу.

Активно-деятельностное начало этого определения порождает как минимум две технологии достижения справедливости. Можно работать над приведением воздаваемого в соответствие с ожидаемым. Это, например, рост материального вознаграждения. Но можно и наоборот. Изменять представление Субъекта о должном. Это уже, в итоге, возможность снижения материального вознаграждения. А справедливость будет достигнута в обоих случаях. Сразу открывается проекция на принципиальную возможность достижения справедливости в обществах и государствах совершенно различного уровня материального благополучия.

Когда они совпадают должное (ожидаемое) и воздаваемое - это справедливо, когда они не совпадают - несправедливо. При этом ожидаемое - откуда берется? Прежде всего, это ментальная сфера. Человек для себя формулирует какую-то норму ожидаемого, потому что у него есть набор обязательных потребностей для жизни, потому что он прошел некое воспитание, у него есть некие традиции, культура, в том числе культура потребления, потому что есть ценности и идеология. Потребляй или, наоборот, не стяжай (рис. 1).

Рисунок 1. Справедливость - это равенство ожидаемого и воздаваемого. Несправедливость - неравенство.

Культура потребления, нравственные принципы, которые человека делают человеком с точки зрения его запросов, - к этому имеют прямое отношение государственные механизмы (рис. 2).

Понятен и тривиальный сюжет: воздаваемое надо наращивать. Так говорили теоретики коммунизма: «Создаем материально-техническую базу коммунизма. Группу, А (средства производства) делаем опережающей в развитии. Будет светлое будущее, когда будет всем по потребностям. Но для этого надо создать материальные условия». Следующая из схемы, логическая иррациональная активно-деятельностная постановка: уменьшать воспитанием сверхожидаемое, делать его адекватным ценностному идеологическому концепту и наращивать ресурсные возможности по воздаваемому. Это тоже государственная забота .

Рисунок 2. Конструктная связь справедливости и устроения государства

Поскольку справедливость - это психологическое ощущение соответствия, то на это ощущение влияет не только материальное потребление, но еще и кооперационные, нематериальные обстоятельства. Ты можешь недоедать, но ты можешь ощущать себя счастливым и в состоянии справедливости, если общество будет отдавать тебе должное в виде уважения, в виде почестей, в виде признания твоих заслуг. В Советском Союзе это очень мощно использовалось. «Слава труду», почетные грамоты, ордена, доски почета, «ветеран труда». Не только в СССР, в концепте фирма-семья в Японии, например. Люди, сопоставляя материальную компоненту в равенстве с нематериальной компонентой (они всегда во взаимодействии), могут дефицит компенсировать моральным инструментом. И это вовсе не презрительный субститут, как часто интерпретируют советскую практику. Это гораздо более рациональная и основательная схемная конструкция.

Что государство для достижения равенства в выдвинутом уравнении должно иметь? Во-первых, знание причин и факторов психологического состояния человека. Чтобы что-то делать, воздействовать так или иначе, надо знать, по поводу чего воздействовать. Значит, законные интересы и потребности всех людей и групп государство обязано знать. Второе: оно (с оговоркой «законно») обязано достигать равенства должного и воздаваемого по поводу каждого из интересов или потребностей. Для этого у него должны быть все перечисленные институты и ресурсы. Видим, как рождается конструктная идея устроения государства.

Все, что в стране создается для потребления, управляется государством. И оно либо удовлетворяет узкую группу частных собственников (как в нашей стране сейчас), либо оно удовлетворяет интересы большинства населения, что мы будем считать путем реализации социальной справедливости. Но для этого оно должно видеть эти группы, видеть их интересы и выдвигать и реализовывать очень важный принцип.

Мы говорили о том, что в материальной сфере могут быть развилки: всем поровну или всем принципиально не поровну. Почему не поровну? Например, потому, что государство может учитывать заслуги: отложенный труд человека, который отдал, а потом ожидает за него некое воздаяние. Пенсия - это простой пример: но и дифференциация пенсий, какие-то надбавки и так далее. Тут и тема наследства, и тема иной ренты.

Кроме человека, группы и общества есть еще один субъект - государство. Касается ли его тема социальной справедливости? И вообще, применима ли к государству эта сугубо антропоморфная материя и характеристика? Считаю, что да, касается. Потому что, как у общества есть потребности получать отдаваемое человеком или группой (т. е. ожидаемое обществом и от группы, и от человека), так и у государства есть тоже.

Что это такое? Это безопасность (священный долг защиты Отечества или косить от армии), производство благ (труд или, наоборот, тунеядство, воровство и криминал), вклад в культуру, в традиции, в идеологии, в социальные уклады, порядки, т. е. в то неформализованное пространство, которое тоже управляется и человеком, и группой, и обществом. А коль скоро единственный субъект, который стоит над всем многообразием, различием дифференцированного сообщества, - это государство, то у него тоже должен возникнуть целый ряд ожиданий от человека, группы и общества, которые они либо реализуют, либо нет.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Сулакшин С. С., Багдасарян В. Э., Виллисов М. В. и др. Нравственное государство. От теории к проекту / под общ. ред. С. С. Сулакшина. М.: Наука и политика, 2015.

Алейников Б. Н. Социальное государство и собственность // Государство и право. 2008. № 1.

Национальная идея России: в 6 т. Т. 1 / под ред. С. С. Сулакшина. М.: Научный эксперт, 2012.

Гончаров П. К. Социальное государство: сущность и принципы // Вестник Российского университета дружбы народов. 2000. № 2. (Сер. «Политология»).

Сложным взаимоотношениям между правосудием и справедливостью можно посвятить не одну диссертацию, и рамки статьи не позволяют раскрыть даже в общих чертах эту обширную тему. Поэтому рассмотрим здесь только один из ее аспектов: относительность справедливости и ее конфликт с универсальностью, требуемой от правосудия.

В иерархии ценностей, которой руководствуются судьи, справедливость, как правило, оказывается на втором-третьем месте. Судья часто, если не постоянно, стоит перед дилеммой: справедливость или закон, - и порой разрыв между этими понятиями весьма значителен. Да и представление о справедливости у каждого конкретного судьи достаточно субъективно и спорно.

Приведу в пример стандартную ситуацию: бракоразводный процесс с иском о передаче детей одной из сторон. В подобном случае суд обязан руководствоваться интересами ребенка (само по себе весьма туманное понятие, требующее отдельного исследования). Но вот что интересно: если оба родителя живут в одной стране, мы обычно не находим в решениях суда какой бы то ни было предвзятости, но если один из них живет за ее пределами, суд, как правило, предпочтет оставить ребенка в том государстве, судебную систему которого он представляет. Если же отец живет в одной стране, а мать в другой, и в судах обоих государств ведутся параллельные судебные процессы, неизменно оказывается, что каждый из двух судов предпочтет того родителя, который находится по его сторону границы.

Само определение понятия справедливость имеет глубокий цивилизационный, национально-исторический контекст; оно, как модно сейчас говорить, культурозависимо. Так, например, во Франции за последние пятьдесят лет (раньше этого, очевидно, просто не проверяли) не было случая, чтобы осудили мужа, заставшего жену с любовником и лишившего жизни одного из них или обоих, как убийцу. Всегда находится более мягкая статья, ведь супруга так легко понять, особенно если события происходят во Франции. В другой стране, возможно, сказали бы: убийство есть убийство, вне зависимости от его мотивов, и муж должен понести наказание именно за это преступление.

Вообще же тот, кто пожелает узнать, насколько разнятся представления о естественной справедливости в разных странах, может просто пересечь Ла-Манш. Всего семьдесят километров - а каковы различия!

В контексте рассматриваемой темы полезно обратиться к международному праву. Это область представляет особый интерес именно тем, что законодательная сторона в ней куда менее разработана, чем в замкнутой судебной системе конкретного государства.

Судебная система любой страны оперирует понятиями национальные интересы или польза государства. Смысл, который вкладывают в них, может оставаться неизменным в течение долгого времени, периодически обретает новые грани, а порой превращается в свою противоположность. Причем изменения могут быть вызваны как краткосрочным тактическим интересом, так и фундаментальным, продиктованным заботой о будущем страны. Влияние фактора национальные интересы на правосудие в различных государствах неодинаково, но, так или иначе, он привнес в юридическую практику элемент субъективности, волюнтаризма.

Ареной столкновения специфических представлений правовых систем разных стран о справедливости является именно международное право - перекресток, где все они встречаются. Поскольку каждая страна тянет одеяло на себя и убеждена в оптимальности именно своего подхода к правосудию, то в поиске приемлемых для различных государств универсальных правовых норм при несовпадении законодательных систем неизбежен отказ от многих юридических принципов, принятых в одной из них и противоречащих другим.

Так и получается, что именно международное право вынуждено чаще других юридических систем апеллировать к естественному чувству справедливости - и не от хорошей жизни, а от недостатка полномочий и, главное, отсутствия общепринятого корпуса законов. Ведь если каждая страна имеет более или менее цельный юридический кодекс, то международному суду приходится судить… беззаконно. Разумеется, в основу международного судопроизводства положена совокупность межгосударственных соглашений и договоров, но эта база не может выдержать сравнение с полноценной юридической системой отдельной страны. Само право международного суда судить, выносить приговоры и приводить их в исполнение не является самоочевидным. Только согласие суверенных государств признать его решение дает этой институции легитимацию и силу.

Так справедливость превращается в основной, если не единственный, фактор судопроизводства. И здесь возникает философский, скорее даже теологический вопрос, который, при всей своей отвлеченности, оказывается вполне практическим: существует ли вообще объективная справедливость?

Корни международного права уходят в глубокую древность, но нынешний этап его развития начат, несомненно, в 1945-м году, с Нюрнбергского процесса, на котором не только совершилось правосудие, но и были вынесены смертные приговоры, приведенные в исполнение. Удивительный прецедент: казнь на основании справедливости, а не закона! Но какой справедливости? Кто ее определил таковою?

Я обращаюсь именно к этому примеру по двум причинам: во-первых, меня, еврея, трудно заподозрить в симпатии к подсудимым, во-вторых, вопрос о справедливости Нюрнбергского процесса имеет отношение к юридическому аспекту Торы.

Идея привлечения правящей верхушки страны к международному суду основывается на следующих посылках:

1. можно судить не только за нарушение закона, но и за его исполнение и даже за его принятие;

2. можно судить за совершение преступления, не предусмотренного ни одним из известных существующих сводов законов, например за геноцид;

3. закон может быть преступным.

Кстати, отрицание правомочности этих посылок и было генеральной линией защиты в течение всего процесса. Что же противопоставило этому обвинение?

Представим себе, что государство А объявляет войну государству Б, оккупирует его и принимает решение: каждого десятого гражданина страны Б в устрашение расстрелять. Парламент проводит соответствующий закон, в полном соответствии с принятой процедурой, и утверждает его большинством голосов. Подсудна ли подобная практика, и если да, то на каком основании?

Обвинение, представлявшее страны коалиции в Нюрнберге, в качестве решающего аргумента в пользу правомочности самого процесса выдвинуло тезис о существовании некой объективной, естественной справедливости. То есть при принятии преступного решения неважно, соблюдены ли формальности, заседал ли парламент, каким большинством оно принято, что считал при этом Конституционный суд и прочие инстанции. Есть высший закон - в данном контексте неважно, какой именно, - который стоит над частными законодательствами стран и их легалистской практикой. Этот закон, даже если он и не сформулирован и не записан, а существует только в интуитивном чувстве справедливости, присущем человечеству, может служить основанием для судопроизводства и даже привести к смертной казни. Сегодня, полвека спустя после Нюрнберга, эта идея стала не только юридической нормой, но и частью общечеловеческого консенсуса. А ведь это отнюдь не юридический подход - скорее, теологический.

Эта идея важна еще и потому, что законы страны могут, не всегда логично или справедливо, но кардинально меняться. В Израиле в пятьдесят первом году некто предстал перед судом по незначительному уголовному обвинению. Судебный процесс подошел к концу, к тому этапу, когда защитник оспаривает не сам факт вины, а лишь суровость приговора. И тут прокурор извлек из папки документ и зачитал его: у подсудимого, оказывается, есть уже одна судимость, да какая! В сорок седьмом году он был судим за участие в террористической организации. Судья неожиданно прервал речь прокурора и сказал: я тоже был членом этой террористической организации. Речь шла о Хагане, действовавшей против британских мандатных властей в Палестине. В сорок седьмом году она была в подполье, но во время описываемого суда ее руководство уже было, фактически, руководством страны!

Еще один пример. В социалистической Венгрии один еврей был арестован и судим по обвинению в сионизме. Политическая полиция этой страны была печально известна своими методами даже в рамках социалистического лагеря. Следователь попался старательный, еврей перенес страшные пытки и получил семь лет. Отсидев, репатриировался в Израиль. Однажды, идя по улице, он встретил… своего следователя. Бывший зэк подал против него судебный иск в установленном законом порядке. За что судить? Обвиняемый действовал по закону, в интересах государства, которому тогда служил. Судить за бесчеловечность? За преследование евреев? Сионистов? Как соотносятся справедливость и закон в таких случаях, со сменой режима? Чему отдать предпочтение, чем руководствоваться при этом?

В Торе можно найти ответ на эти вопросы. И сказал Всевышний: “Вопль [жалующихся] на Содом и Гоморру стал велик, и грех их [жителей] очень тяжел. Сойду и посмотрю: если они поступали так, как [слышу Я] в вопле [жалующихся] на них, восходящем ко Мне, тогда - конец им! Если же нет - узнаю” (Брейшит, 18:20,21). В нашей традиции много внимания уделяется законам Содома, их бесчеловечной рациональности и жестокости. В этом городе судили по закону! Результаты проверки Всевышним нам хорошо известны.

Более того, во времена Ноя Творец решил, что законы, установленные людьми, бесчеловечны. Он послал на землю очищающие воды потопа - с тем, чтобы исчезли те, кто совершает преступление по закону .

Справедливость существует, она выше формального закона, принятого людьми. В состоянии ли человек найти ее путем размышлений или интуитивно?

Может быть, мы должны оставить это Судье всей земли? Вопросы эти сложны и всегда будут в определенной мере открытыми, но направление поиска очевидно.