Главный источник уголовного права. Нормы Общей части уголовного права представляют собой упорядоченную определенным образом систему взаимосвязанных юридических правил. Система норм Общей части уголовного права закреплена в Общей части УК. Федеральное аген
Федеральное агентство по образованию
ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
Институт права, социального управления и безопасности
Кафедра уголовного права и криминологии
КУРСОВАЯ РАБОТА
Тема: «Источники уголовного права Российской Федерации»
Выполнила студентка
Научный руководитель
г. Ижевск
2009г.
ПЛАН:
ВВЕДЕНИЕ .........................................................................................................С.3
ГЛАВА I
Уголовный кодекс – основной источник уголовного права…….................С.6
ГЛАВА II
Конституция – как источник уголовного права.............................................С.9
ГЛАВА III
как источники уголовного права………..........................................................С.13
ГЛАВА IV
Акты законодательных органов как источники уголовного права.. ........С.16
ГЛАВА V
Акты судебных органов как источники уголовного права........................С.21
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ...............................................................................................С.26
Список использованной литературы ..........................................................С.29
Введение.
При изучении Общей части уголовного права России, особый интерес приобретает вопрос об источниках уголовного права.
Традиционно было принято считать единственным источником уголовного права России Уголовный кодекс РФ. Например, д.ю.н., профессор Ляпунов Ю.И., к.ю.н., доцент Родина Л.Ю. утверждают, что уголовный закон – единственный источник уголовного права, а Конституция РФ и общепризнанные принципы и нормы международного права – лишь база для уголовного закона. Такого же мнения придерживается д.ю.н., профессор А.И. Рарога, который настаивает, что никакие другие акты органов государства кроме Уголовного кодекса РФ не могут содержать норм уголовно-правового характера. Приговоры, определения и постановления по уголовным делам также не могут быть источниками уголовного права. Судебный прецедент и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ не создают новой нормы.
Таким образом, основным объектом исследования являлся УК РФ, его структура, а иные источники, содержащие большое количество норм уголовного права просто не рассматривались.
Но в настоящее время появилось множество публикаций, монографий, отдельных статей, посвященных вопросу источников уголовного права. Различные авторы в своих работах кроме уголовного закона относят к источникам уголовного права России и другие нормативно правовые акты. Например, нормы и принципы международного права (Трунцевский Ю.В. Нормы международного права как источники российского уголовного права. Рязань 1995г., Шибков О.Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права. Ставрополь 2000г.), нормы Конституции РФ (Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб 2001г.), судебного прецедента (Ображиев К.В. Судебный прецедент в уголовном праве. Ставрополь 2002г.), а так же отдельные законы, на которые сделаны ссылки в УК РФ (Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М:2001г.), постановления Пленума ВС РФ (Дроздов Г.В. правовая природа разъяснений закона высшими органами государственной власти// Советское государство и право 1992г., №1).
Разработка проблемы источников уголовного права более активно началась в последнее десятилетие 20 века – начала 21 века. В советских учебниках упоминали лишь один единственный источник уголовного права – Уголовный кодекс. С распадом СССР и становлением самостоятельной правовой системы РФ появился интерес к проблеме источников права вообще и источников уголовного права в том числе.
Уголовный кодекс РФ является, безусловно, основным источником отечественного уголовного права, который определяет преступность и наказуемость деяния (ч. 1 ст. 3 УК РФ). Это основной, но не единственный источник уголовного права, помимо него выделяют и другие источники, которые имеют дополнительный характер, образуя вместе с Уголовным кодексом РФ единую систему источников отечественного уголовного права.
Тема источников уголовного права России еще не получила соответствующей научной оценки и не является достаточно разработанной. В настоящее время более подробно этот вопрос рассмотрен в работах Кайсина Д.М.; Денисовой А.В, Малкова В.П.; Пудовочкина Ю.Е.
Целью данной работы является разработка научно и практически обоснованной системы источников уголовного права, анализ их иерархии, взаимоподчинения и взаимосвязи. Достижение данной цели обеспечивается решением следующих основных задач: во-первых, изучение Уголовного кодекса РФ как основного источника отечественного уголовного права, во-вторых, проанализировав существующие научные взгляды российских исследователей вопроса об источниках уголовного права, определение возможности рассмотрения Конституции РФ, общепризнанных принципов и норм международного права, других актов законодательных органов кроме Уголовного Кодекса РФ, законодательных актов бывшего СССР, актов судебных органов в качестве дополнительных источников уголовного права; в-третьих, построение системы данных источников.
Уголовный кодекс – основной источник уголовного права
Уголовный закон – это федеральный нормативный правовой акт, принятый Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации, устанавливающий основания и принципы уголовной ответственности и наказания, а так же иные общие положения уголовного законодательства, определяющий преступность и наказуемость общественно-опасных деяний, закрепляющий условия и порядок освобождения от уголовной ответственности и наказания.
В настоящее время основным уголовным законом является Уголовный Кодекс Российской Федерации. Уголовный кодекс – это отличающийся внутренним единством законодательный акт, который содержит систему взаимосвязанных уголовно-правовых норм, определяет принципы, основания и условия уголовной ответственности, признаки конкретных видов преступлений и устанавливает вид и размер наказания за их совершение. Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации был принят в 1996 году и вступил в силу с 1 января 1997 года.
В соответствии с ч. 1 ст. 1 УК РФ уголовное законодательство состоит из настоящего уголовного кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в Уголовный кодекс РФ. Раньше в России действовало 6 кодифицированных актов, осуществляющих уголовно-правовое регулирование: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, Уголовное уложение 1903 года, УК РСФСР 1922, 1926, 1960 г.г. и УК РФ 1996 года.
Настоящий Уголовный кодекс Российской Федерации – это федеральный закон, имеющий юридическую силу на территории всей России. Отмена или изменение уголовного законодательства осуществляется Федеральным Собранием РФ. Только Конституционный Суд РФ правомочен прекратить действие тех положений уголовного законодательства, которые противоречат Конституции РФ.
Уголовный закон должен быть социально обусловлен, соответствовать задачам уголовной политики в определенный период жизни государства, отражать господствующие в обществе принципы нравственности.
Уголовное законодательство подлежит неуклонному исполнению всеми гражданами России, должностным лицами и другими лицами, находящимися на ее территории. Точное применение уголовного закона в практике следственных органов и судов является необходимым условием соблюдения законности в правовом государстве.
Уголовный кодекс РФ состоит из Общей и Особенной частей, которые делятся на разделы и главы, объединенные соответствующими статьями. Всего 12 разделов, 34 главы, 360 статей.
В Общей части содержаться общие положения, определяющие принципы, основания, условия уголовной ответственности, понятие и цели наказания, систему наказаний, а также условия и порядок освобождения от наказания, условия применения медицинских и воспитательных мер. В Особенной части содержится описание конкретных видов преступлений и указываются виды и размеры наказаний, предусмотренных за их совершение.
Уже более десяти лет действует Уголовный кодекс на территории Российской Федерации. И этого времени достаточно для оценки его эффективности, для размышлений о формировании и реализации современной уголовной политики, выявления тенденций развития уголовного закона.
За время действия Уголовного Кодекса становится понятно, что это не единственный источник отечественного уголовного права. Существует целая система взаимосвязанных и взаимодополняющих источников, среди которых Уголовный Кодекс, конечно же, занимает доминирующее положение, оставаясь основным источником уголовного права России.
Конституция – как источник уголовного права
Уголовный кодекс РФ «основывается на Конституции Российской Федерации» . Традиционно Конституция считалась юридической базой уголовного законодательства, имеющая первостепенное значение для развития и совершенствования уголовного законодательства.
Ряд авторов до сих пор отрицают возможность признания Конституции РФ источником российского уголовного права. Например, З.А. Незнамова пишет: «Конституция РФ не является формальным источником уголовного права, она вообще не содержит норм охранительного характера».
Но я соглашусь с А.В. Денисовой и В.П. Малковым, что Конституция РФ является непосредственным источником российского уголовного права, то есть правовым актом, содержащим среди прочего и уголовно-правовые нормы. Такого же мнения придерживается А.Н. Игнатова, утверждающая, что «по значимости главным источником уголовного права, как и всех других отраслей права, является Конституция РФ, в которой содержатся нормы, имеющие, в том числе, и уголовно-правовое значение».
В доказательство данной точки зрения, нужно отметить, во-первых, что Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, применяемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации». Во-вторых, Конституция закрепляет и устанавливает определенный уклад общественных отношений, в различных сферах жизнедеятельности; она влияет на уголовно-правовое регулирование, в первую очередь, через определение принципов и направлений уголовной политики. В-третьих, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» указывается, что суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности, когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из её смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина; когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действующий на территории РФ до вступления в силу Конституции РФ, противоречит ей, и когда суд придет к убеждению, что федеральный закон принятый после вступления в силу Конституции РФ, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции. В-четвертых, существуют опубликованные материалы судебной практики, свидетельствующие о разрешении на основании Конституции РФ конкретных уголовных дел и о ссылках на её статьи в соответствующих процессуальных документах.
Следует так же отметить, что в случае неопределенности при решении вопроса о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению закон суд обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о его конституционности. Правом обращения наделены и граждане РФ. Практика подачи таких жалоб уже имеет место, и решения Конституционного Суда РФ по ним оказывают непосредственное воздействие на практику применения уголовно-правовых норм, помогая правоприменителю уяснить истинное содержание соответствующих нормативных предписаний.
Так же следует заметить, что к предмету ведения Общей части уголовного права в большей или меньшей мере прямо или косвенно тяготеют многие конституционные нормы. Это, прежде всего следующие нормы Конституции РФ: ч. 2 ст. 15, ч. 1 ст. 19, ч. 2 ст. 21, ст. 52. Установленные в этих нормах принципы законности, равенства, гуманизма и справедливости нашли свое отражение соответственно в ст. ст. 3, 4, 6 и 7 Общей части УК. Сюда же нужно причислить и закрепленный в ст. ст. 2 и 18 Конституции РФ "лейтмотив" задач уголовного законодательства (ч. 1 ст. 2 УК).
Важное уголовно - правовое значение имеют и некоторые другие конституционные предписания. Пункт "о" ст. 71 Конституции РФ закрепляет принцип единства уголовно - правового пространства на территории Российской Федерации, поскольку относит принятие уголовного законодательства в целом, а также актов амнистии и помилования в частности к исключительной компетенции Российской Федерации. Пункт 2 раздела второго Конституции РФ "Заключительные и переходные положения" устанавливает принцип преемственности в законодательстве: "Закон и иные правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации". Наконец, ч. 4 ст. 15 Конституции РФ раскрывает принцип соотношения международного и внутригосударственного права. В совокупности перечисленные положения Конституции, как отмечают в своей работе доцент В.В. Коняхин, выполняют в отношении уголовного законодательства преимущественно системообразующую функцию.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что Конституция РФ служит для уголовного законодательства своеобразным фундаментом, исходным условием для его существования. Именно Конституция определяет принципы и направления отечественной уголовной политики и является одним из источников уголовного права.
Общепризнанные принципы и нормы международного права
как источники уголовного права
В ч. 2 ст. 1 УК РФ указывается, что Уголовный кодекс РФ основывается на общепризнанных принципах и нормах международного права. Но можно ли считать общепризнанные принципы и нормы международного права источниками уголовного права? Вопрос о приоритете и о прямом действии международно-правовых норм в российском уголовном праве является на сегодняшний день одним из самых дискуссионных. Ряд юристов утверждают о невозможности приоритета и прямого действия международных норм уголовно-правого характера в отношении национального уголовного законодательства. Советские юристы традиционно не признавали нормы международного права в качестве источников национального уголовного права, однако допускали идею дуалистического воздействия на внутреннее законодательство международных актов, которые могут в некоторых случаях помочь уяснить содержание соответствующей статья Уголовного закона.
Но, если вновь обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», в котором говорится, что «суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором, решение о согласии которого для было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотренные законом. В этих случаях применяются правила международного договора Российской Федерации». Данное положение позволяет сделать вывод о возможности признания международных договоров России в качестве источников отечественного уголовного права.
Но на основании ч. 1 ст. 1 Уголовного кодекса РФ все новые уголовные законы «предусматривающие уголовную ответственность» подлежат включению в кодекс. Следовательно, источником российского уголовного права может быть лишь внутринациональный уголовный закон. Незнамова З.А. указывает, что в силу того, что нормы международных договоров не могут иметь прямого действия на территории России, закрепленное в Конституции РФ правило о приоритете норм международного права над нормами национального законодательства неприменимо к уголовному праву, а «коль скоро нормы международного права не могут иметь прямое действие на территории России, постольку коллизии норм международного и национального уголовного права должны разрешаться в пользу последних».
Достаточно часто встречается упоминание о прямом действии норм международного уголовного права в негативном аспекте: лишенные уголовно-правовых санкций, они определяют не условия применения, а условия неприменения тех или иных норм национального уголовного права. Если внутригосударственные уголовно-правовые нормы противоречат указанным международным нормам, лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности в силу прямого действия Конституции РФ и указанных норм международного права.
Российское уголовное законодательство не всегда соответствует принятым международным обязательствам, что свидетельствует о несоблюдении отечественным законодателем принципа согласованности норм национального и международного уголовного права, обязательного при системном законодательстовании на внутригосударственном уровне. Представляется необходимым устранить ситуации рассогласованности норм национального и международного уголовного права, внеся соответствующие изменения и дополнения в Уголовный кодекс. РФ.
Итак, регулируя важнейшие аспекты борьбы с преступностью, соответствующие международно-правовые акты являются источниками уголовно-правовых норм для российского уголовного права, при регламентации общественных отношений они как бы присоединяются к предписаниям Уголовного кодекса РФ, образуя в сочетании с ним единый регулятор. Но самостоятельно оказывать непосредственное регулирующее воздействие на возникновение прав и обязанностей у граждан РФ в сфере отношений, охраняемых уголовным законодательством, международно-правовые акты не могут.
Акты законодательных органов как источники уголовного права
В правовой литературе традиционно источником уголовного права признается лишь один федеральный закон – Уголовный кодекс РФ. Но означает ли это, что на уровне федеральных законов в иерархии нормативных актов Уголовный кодекс РФ является единственным источником отрасли уголовного права? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к тем нормам уголовного закона, которые при описании признаков состава преступления содержат отсылки к нормативным предписаниям иных отраслей права, так называемым нормам с бланкетными диспозициями.
Существование норм с бланкетными диспозициями неизбежно по причине системного характера права, все отрасли и нормы которого взаимосвязаны. Но ряд исследователей считают существование бланкетных норм в УК незаконно. Например, Л.Д. Гаухман пишет: «…в УК РФ отсутствует норма, регламентирующая допустимость бланкетных ном и соответственно обусловленность уголовной ответственности нарушением других – не уголовных законов и (или) иных нормативных актов.….В ст. 8 УК РФ установлено, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. Эта норма ограничивает возможность уголовной ответственности совершением деяний, признаки составов которых предусмотрены исключительно в УК, но не в других – не уголовных – законах и (или) иных нормативных правовых актах. Из приведенных положений следует, что наличие бланкетных норм в УК РФ и их применение незаконно. Для признания таких норм законными необходимо включить в УК РФ соответствующую норму».
Но я соглашусь с Денисовой А.В. и Малковым В.П., которые отмечают, что такое утверждение Гаухмана Л.Д. не вполне корректно: «УК РФ действительно ограничивает основание уголовной ответственности совершением деяний, признаки составов которых предусмотрены непосредственно в УК. И норма с бланкетной диспозицией содержит все без исключения признаки состава того или иного преступления. Другое дело, что содержание, описание этих признаков не определено непосредственно в УК, оно конкретизируется в иных отраслях законодательства».
Существование норм с бланкетными диспозициями возможно при соблюдении некоторых условий. Во-первых, эти нормы должны содержать ссылки исключительно на нормативные акты федерального уровня. Во-вторых, эти ссылки допустимы исключительно на законы.
Первое условие вызвано тем, что региональные правила могут противоречить федеральным правовым актам, а так же тем, что на территории России установленные субъектами Федерации правила могут существенно отличаться друг от друга, в связи с чем одни и те же действия, совершенные на территории различных субъектов Федерации, могут быть одновременно преступными и непреступными. Но в настоящее время ряд исследователей активно выступают за расширение регионального уголовного правотворчества. Например, Быкодорова Л.В. вообще говорит об уголовных кодексах субъектов и об Уголовном кодексе РФ как о примерном кодексе для субъектов. Но не следует забывать, что уголовное право – специфическая отрасль права, связанная с ущемлением правового статуса лица на основании предусмотренных ею предписаний. Поэтому конституционное предписание, о том, что права и свободы человека могут быть ограничены только федеральным законом, приобретает здесь особую значимость. Уровень федерального законотворчества позволяет минимизировать возможность нарушения прав человека при конструировании уголовно-правовых норм. Поэтому я полностью соглашусь с Ю.Е. Пудовочкиным в том, что недопустимо «делегирование федеральных полномочий по установлению признаков преступности и наказуемости деяний региональными органами власти, что применительно к рассматриваемым проблемам не позволяет признать возможным существование уголовно-правовых норм с бланкетными диспозициями, отсылающими к нормативным актам регионального уровня».
Как уже говорилось выше, вторым условием существования норм с бланкетными диспозициями является отсылка на закон. Отсылка к подзаконным нормативным актам порождает проблему внедрения исполнительной власти в сферу компетенции законодательной власти. Так как нормативные акты, к которым делается отсылка зачастую еще конкретизируются, разъясняются. Это положение создает исполнительной власти возможность непосредственно влиять на изменение уголовной ответственности, когда это является исключительной прерогативой законодательной власти, и вносить в правовое государство элементы полицейского государства.
С учетов теоретиков уголовного права по вопросу о правовой сущности норм с бланкетной диспозицией, можно сделать вывод о том, что нормативно-правовые акты иной отраслевой принадлежности содержат конкретизированное описание отдельных признаков состава того или иного преступления, предусмотренного бланкетной диспозицией уголовно-правовой нормы, но они не являются самостоятельными источниками отечественного уголовного права.
Не менее спорным и противоречивым является вопрос о правовых актах об амнистии. Законодательно форма правового акта об амнистии не определена. А в литературе до сих пор не решен однозначно вопрос о том, к какой отрасли права следует относить правовые акты об амнистии. Но отраслевая принадлежность правового акта зависит от содержания этого акта, что позволяет говорить о принадлежности актов об амнистии к отрасли уголовного права. Они, временно изменяя общий порядок реализации уголовной ответственности, непосредственно касаются предмета уголовно-правового регулирования. При издании акта амнистии обязательно учитываются следующие положения УК РФ: о преступлении (ст. 14), о категориях преступлений (ст. 15), о рецидиве преступлений (ст. 18), о наказании (ст. 43) и др. Всё это позволяет сделать вывод о том, что амнистия – это уголовно-правовой институт, который дополняет уголовное отечественное законодательство.
В данной главе стоит так же уделить внимание законодательным актам бывшего СССР. Ряд авторов считают, что принятие Уголовного кодекса РФ 1996 года не подводит окончательную черту под советским периодом законодательства и некоторые законодательные акты СССР, содержащие отдельные уголовно-правовые предписания, до сих пор являются источниками уголовного российского права. Я полностью соглашусь с Наумовым А.В., который отмечает, что «новое государство не может сразу же одномоментно обеспечить правовое регулирование во всех сферах своей жизнедеятельности без использования правовых норм старого государства. Возникает известная проблема правопреемства, связанная с немалыми трудностями как правоприменительного, так и правотворческого плана. Не составляет в этом смысле исключение и ситуация с уголовным законодательством бывшего Союза СССР»
Но для того, что бы нормативные акты бывшего СССР сохраняли юридическую силу, необходимо выполнение ряда условия. Во-первых, они были изданы в установленном законом порядке. Во-вторых, не прекратили свое действие в результате их отмены или замены другими актами. В-третьих, наиболее значимое условие, не противоречат новому законодательству Российской Федерации.
К числу нормативных актов СССР – источников современного уголовного права – следует отнести, прежде всего, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 04.03.1965г. «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступления», утвержденный Законом Союза ССР от 02.10.1965г., и сопутствующее ему постановление Президиума Верховного Суда СССР от 03.09.1965г. «О применении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 04.03.1965г. «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступления». Так же не утратило своего действия постановление Президиума Верховного Совета СССР от 06.05.1964г. «О применении статей 44, 44 1 и 45 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик»
Итак, фактически некоторые законодательные акты СССР являются источником современного уголовного права России. Но все же, для устранения некой неопределенности по вопросу об их применимости представляется целесообразным закрепить их в УК РФ 1996г.
Акты судебных органов как источники уголовного права
Среди актов судебных органов важное место занимают постановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики по уголовным делам. Они являются результатом обобщения судебной практики по отдельным видам преступлений, базируются на данных судебной статистики, их основу составляют результату изучения большого количества судебных (уголовных) дел. И в настоящее время стоит острый вопрос о признании за постановлениями Пленума статуса источника уголовного права России.
По данному вопросу исследователи имеют два оппозиционного мнения: одни считают, что постановления Пленума Верховного Суда РФ можно считать источником уголовного отечественного права, а другие не признают за судебным прецедентом источник уголовного права.
Например, Ю.Е. Пудовочкин считает, что имеет смысл в законодательном порядке решить вопрос о придании общеобязательной силы постановлениям Пленума Верховного Суда РФ. И аргументирует это следующим образом: «во-первых, судебная практика традиционно использует постановления Пленума в качестве источника права….Разъяснения Пленума ВС РФ давно уже являются источником уголовного права, что подтверждается и проведенным опросом практикующих юристов. Во-вторых, постановления занимают как бы промежуточную позицию между обладающим высоким уровнем абстрактности уголовным законом и вполне конкретными судебными решениями по какому-либо делу. Постановления позволяют конкретизировать предписания УК РФ до такой степени, что их содержание становится максимально приближенным к практике правоприменения и в то же время оно не углубляется в детали, свойственные конкретным делам».
Противники признания постановлений Пленума Верховного Суда РФ источниками уголовного права аргументируют, как правило, свое мнение следующим образом: во-первых, в сферу официально закрепленной компетенции судов входит исключительно правоприменение, а не правотворчество; во-вторых, нормотворчество судей противоречит концепции разделения властей, принципу законности; в-третьих, в толкованиях высшего судебного органа отсутствуют нормы права во всей совокупности логической структуры, а содержатся лишь субъэлементы диспозиций, гипотез, санкций.
Но с этим следует не согласиться, так как судебное нормотворчество является частью судебного правоприменения, восполняя собой недостаточность уголовного закона. Что касается концепции разделения властей, то современное понимание разделения властей, не подразумевает четкого разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветвей власти. А принцип исключительности Уголовного кодекса РФ не учитывает случаев регулятивной недостаточности уголовного закона, а значит и не запрещает ее преодоления. Поэтому данное обстоятельство не позволяет рассматривать судебное нормотворчество как совершенно несовместимое с принципом законности в уголовном праве.
Таким образом, постановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики по уголовным делам представляют собой нормативные акты судебного правотворчества, содержащие производные правовые нормы.
Но всё же не все ученные придерживаются такого мнения. Например, Пирвагидов С.С. аргументируя свое мнение, ссылается на принадлежность российской правовой системы к романо-германской правовой семье. Однако следует заметить, что с конца XIXвека в странах романо-германской правовой семьи наблюдается постепенное возрастание роли судебной практики. Просто, по справедливому замечанию Денисовой А.В. и Малкова В.П., романо-германская модель судебного правотворчества существенно отличается от «классической» англо-американской концепции прецедента. Во-первых, механизмом формирования судебной нормы, а, во-вторых, объемом полномочий судов.
Подытоживая всё вышесказанное, на мой взгляд, можно заключить, что постановления Пленума Верховного Суда РФ конечно нельзя считать источником уголовного отечественного права, ведь компетенцией судов является исключительно правоприменение, к тому же Российская Федерация всё таки принадлежит к романо-германской правовой семье, в которой в классическом виде признание судебного прецедента как источника права недопустимо. Но признание постановлений Пленума Верховного суда РФ источником уголовного права, я бы сказала, вынужденная мера, так как уголовный закон далеко несовершенен, и судебный прецедент просто дополняет его и в некоторой части восполняет. Конечно же, при совершенном уголовном законодательстве, признание постановлений Пленума ВС РФ было бы недопустимо. Но в реальности и на практике, это необходимость. Таким образом, постановления Пленума Верховного Суда РФ – самостоятельный и необходимый источник уголовного отечественного права.
Самостоятельным, не менее дискуссионным является вопрос об отнесении постановлений Конституционного Суда РФ к источникам уголовного отечественного права. Например, Д.В. Кайсин считает, что «решения Конституционного Суда РФ не является источниками уголовно-правовой системы России, поскольку данному органу конституционного контроля не предоставлены полномочия по принятию актов с новым нормативным содержанием. Решения, принимаемые Конституционным Судом Российской Федерации, который в отдельных случаях выступает как «негативный» законодатель, могут быть признаны актами официального толкования уголовного законодательства Российской Федерации посредством разъяснения им конституционно-правового смысла уголовно-правовой нормы».
Но с этим следует не согласиться. Как отмечают А.В. Денисова и В.П. Малков «в случае признания проверяемого акта неконституционным последний утрачивает силу с момента вступления в силу соответствующего решения Конституционного Суда РФ (ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»), а не считается не имевшим юридической силы вследствие своей неконституционности, хотя факт неконституционности возник ранее его подтверждения Конституционным Судом РФ. Это означает, что решения Конституционного Суда РФ имеют не констатирующий, а правоустанавливающий характер. Более того, Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» прямо предусмотрено, что основанием обращения в данный суд является «обнаружившаяся неопределенности» в том или ином вопросе».
Я с этим полностью соглашусь, ведь на основании всё того же ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст. 87), положение акта, признанного постановлением Конституционного Суда РФ неконституционным, утрачивает юридическую силу. То есть фактически решения Конституционного Суда РФ влекут отмену юридических норм. И это постановление будет действовать не только в отношении норм, ставших предметом рассмотрения, но и всех аналогичных по содержанию нормативных положений.
Подытоживая всё вышесказанное, можно заключить, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, признающие уголовно-правовую норму не соответствующей Конституции РФ либо временно изменяющие предписания уголовного закона до момента наступления определенного условия, являются источниками отечественного уголовного права.
Заключение
В ходе выполнения данной работы, было изучено множество работ, публикаций, монографий на тему источников уголовного права. У исследователей этого вопроса нет единого мнения, какие нормативные акты являются источниками уголовного права России. Но на основе изученных теорий, законодательных актов РФ, у меня сложилась своя система источников отечественного уголовного права.
Во-первых, нужно отметить, что Уголовный Кодекс РФ остается, конечно же, первичным и основным источником уголовно-правовых норм. Он обладает исключительной компетенцией устанавливать основания и принципы уголовной ответственности, предусматривать виды наказания. Это основной, доминирующий, но далеко не единственный источник уголовного права РФ.
Во-вторых, Конституция как юридическая база отечественного законодательства, и уголовного в том числе, имеет первостепенное значение для развития и совершенствования уголовного права. Она определяет принципы и направления отечественной уголовной политики. На основе её норм строится всё уголовное законодательство. Нормы Конституции находят своё отражение в нормах Уголовного кодекса. Конституцию РФ, которая является своеобразным фундаментом уголовного законодательства, смело можно назвать самостоятельным источником отечественного уголовного права.
В-третьих, следует отметить, что Уголовный кодекс РФ основывается на общепризнанных принципах и нормах международного права. Мнения исследователей этого вопроса очень неоднозначны и противоречивы. На основе их рассуждений и аргументаций, я пришла к выводу, что общепризнанные принципы и нормы международного права, регулируя важнейшие аспекты борьбы с преступностью, самостоятельно оказывать непосредственное регулирующее воздействие на возникновение прав и обязанностей у граждан РФ в сфере отношений, охраняемых уголовным законодательством, не могут. При регламентации общественных отношений они как бы присоединяются к предписаниям Уголовного кодекса РФ, образуя в сочетании с ним единый регулятор. Но источником уголовного права России они не являются.
В-четвертых, из анализа законодательства и научных работ исследователей вопроса источников уголовного права, следует вывод, что иные нормативно-правовые акты (кроме Уголовного кодекса РФ), содержащие конкретизированное описание отдельных признаков состава того или иного преступления, не являются самостоятельными источниками отечественного уголовного права.
В данной работе так же было доказано, что амнистия – это уголовно-правовой институт, который дополняет уголовное отечественное законодательство. И акты об амнистии можно считать источником уголовного права РФ.
В-пятых, в работе было отмечено, что Российская Федерация, как новое государство не может сразу обеспечить правовое регулирование во всех сферах своей жизнедеятельности без использования правовых норм старого государства, то есть СССР. В связи с этим, при соблюдении определенных условий, законодательные акты СССР являются источником современного уголовного права России.
И, наконец, нужно сказать об актах судебных органов. В результате проделанной работы, я сделала вывод о том, что постановления Пленума Верховного суда РФ дополняют и в некоторой части восполняют российское уголовное законодательство. И тем самым являются самостоятельным и необходимым источником отечественного уголовного права. Это же касается и решений Конституционного Суда Российской Федерации, признающих уголовно-правовую норму не соответствующей Конституции РФ либо временно изменяющих предписания уголовного закона до момента наступления определенного условия.
Таким образом, в результате проделанной работы, у меня получилась следующая система источников уголовного права Российской Федерации: конечно же, главным и основным источником является Уголовный Кодекс РФ, особое место отводится Конституции как основному закону государства и существуют дополнительные источники уголовного права – некоторые законодательные акты бывшего СССР, акты об амнистии, постановления Пленума Верховного суда РФ и решения Конституционного Суда РФ.
Еще раз хочу отметить, что тема источников уголовного права России еще недостаточно разработана, в ней много противоречий, разногласий и предложенная в данной работе система источников отечественного уголовного права неоднозначна.
Список использованной литературы:
1. Быкодорова Л.В. Линия законности в уголовной политике и направления дальнейшего совершенствования уголовного законодательства. Ставрополь, 1999
2. Коняхин В.В. (заведующий кафедрой Кубанского госуниверситета, кандидат юридических наук, доцент). Конституция как источник общей части уголовного права.
3. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений (закон, теория, практика).
4. Гаухман Л.Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI веке. М.: 2002
5. Денисова А.В., Малков В.П. Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань. Издательство «Таглимат» ИЭУ и П, 2006
6. Кайсин Д.В. Источники уголовно-правовой системы РФ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н., М.: 2005
7. Мальцев В.В. Принципы уголовного права. Волгоград, 2001
8. Наумов А.В. Источники уголовного права// Уголовное право: новые идеи. М: 1994
9. Незнамова З.А. Коллизии в уголовном праве: Автореферат диссертации на соискание ученой степени д.ю.н. Екатеринбург, 1995
10. Пирвагидов С.С. Указ соч.
11. Пудовочкин Ю.Е. Источники уголовного права РФ//Журнал Российского права, 2003г. №5.
12. Уголовное право под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М.: 2007
13. Уголовное право России под ред. А.И. Рарога. М.: 2008
14. Уголовное право России. Учебник для вузов в 2 т. Т.1: Общая часть. Ответ. редактор А.Н. Игнатова, Ю.А. Красиков. М.: 2000
15. Уголовное право: Общая часть: Учебник для вузов. Отв. Редактор И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. М.: 1998
16. Шергина К.Ф. Научная жизнь: десять лет Уголовному Кодексу Российской Федерации: достоинство и недостатки (научно-практическая конференция)//Государство и право, 2006, №11
17. Конституция Российской Федерации
18. Уголовный Кодекс Российской Федерации
19. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия»
20. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994г. №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»
Мальцев В.В. Принципы уголовного права. Волгоград, 2001, стр. 225
Незнамова З.А. Коллизии в уголовном праве: Автореф. дис. на соискание уч. ст. д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1995, стр. 23-24
Денисова А.В., Малков В.П. Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань. Издательство «Таглимат» ИЭУ и П 2006, стр. 83
А.В. Денисова, В.П. Малков Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань. Издательство «Таглимат» ИЭУ и П 2006, стр. 91
Гаухман Л.Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI веке. М.: 2002, стр. 48-49
А.В. Денисова, В.П. Малков Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань. Издательство «Таглимат» ИЭУ и П 2006, стр. 53
Пирвагидов С.С. Указ соч., стр. 11
А.В. Денисова, В.П. Малков Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань. Издательство «Таглимат» ИЭУ и П 2006, стр. 72
Кайсин Д.В. Источники уголовно-правовой системы РФ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н., М.: 2005, стр. 9-10
А.В. Денисова, В.П. Малков Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань. Издательство «Таглимат» ИЭУ и П 2006, стр. 75-76
В теории права принято выделять материальные и формальные источники права. Под материальными источниками понимаются те силы, которые творят закон, те истоки, которые питают нормы права, те материалы, которые положены в основу того или иного законодательства.
Вопрос о материальных истоках уголовно-правовых норм является достаточно спорным.
Не вдаваясь в дискуссию по этому поводу, отметим, что прежде всего материальным источником уголовно-правовых норм является государственная власть. Нормы права создаются в процессе правотворчества, которое является направлением государственной деятельности. Согласно Конституции РФ, право законодательной инициативы принадлежит только органам законодательной, исполнительной или судебной государственной власти страны, а также законодательным органам субъектов РФ. Законодательными функциями обладают также лишь органы государственной власти. Таким образом, содержание норм права представляет собой властное веление государства и поддерживаемое, обеспечиваемое силой государственных органов.
Государственная законотворческая деятельность основана на правосознании, которое также можно рассматривать в качестве одного из материальных источников уголовно-правовых норм. Правосознание - это относительно самостоятельная форма общественного сознания, которая представляет собой совокупность идей, взглядов, представлений и чувств, выражающих отношение людей к праву. Правосознание включает в себя два элемента: правовую идеологию и правовую психологию. Правосознание играет значительную роль в процессе правотворчества, ибо прежде, чем создавать государственно-властные правовые предписания, нужно осознание закономерностей общественного развития и необходимости их правового регулирования.
Формальные источники права представляют собой внешний образ, в котором выступают правовые нормы в реальной действительности. Если материальные источники характеризуют содержание уголовно-правовых норм, то формальные - их форму. Единственным источником уголовного права является уголовный закон. Данный вывод вытекает прежде всего из содержания ч. 1 ст. 1 УК РФ: «Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс». Об этом же свидетельствует ст. 3 УК РФ: «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом».
Тезис о том, что уголовный закон является единственным источником уголовного права, настолько общепризнан в теории уголовного права, что стал аксиоматичным. Между тем это положение, на наш взгляд, требует доказательств.
В обшей теории права к числу источников права относят нормативные подзаконные акты, обычай, нормы международного права и судебную практику.
В современный период не является формальным источником уголовного права обычай. В истории уголовного права обычай предшествовал писанному праву. Как отмечал Н. С. Таганцев, «в первичную эпоху это обычное право составляет единственный источник правообразования; целые века живет оно в форме устного неписаного права, но и закрепленное в письменной форме не теряет своего основного характера». В более позднюю эпоху формирования государства и выделения самостоятельной законодательной власти обычное право составляет главный материал, из которого черпает законодатель. Обычай становится законом1. Таким образом, обычай становится источником уголовного права лишь тогда и постольку, когда и поскольку он был признан и санкционирован государством. Следовательно, обычай - это материальный источник уголовно-правовых норм, но не его формальный источник.
На наш взгляд, к числу материальных, но не формальных источников уголовного права следует отнести Конституцию РФ. Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции РФ она «имеет выс-
1 См.: Таганцев И. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая: В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 68.
шую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации». Указание на прямое действие Конституции привело к тому, что судебные органы при вынесении приговоров напрямую руководствовались положениями Конституции РФ.
Так. Белгородским областным судом И. была осуждена по ст. 180 УК РСФСР 1960 г. за недонесение об убийстве с особой жестокостью, совершенном ее мужем и двумя братьями. Поводом для убийства послужили личные неприязненные отношения между осужденной и потерпевшей. Следовательно, сообщая о совершенном преступлении правоохранительным органам, И. вынуждена была бы свидетельствовать не только против своего супруга, близких родственников, но и против самой себя. Статья 51 Конституции РФ освобождала ее от этой обязанности. Однако нормы уголовного права не делали никаких исключений для близких родственников. Белгородский областной суд разрешил дело на основе норм уголовного права и осудил И. за недонесение о совершенном преступлении. Верховный суд, основываясь на ст. 51 Конституции, прекратил уголовное дело в отношении И.
Таким образом, решение по уголовному делу было вынесено не на основе норм уголовного права, а на основе норм Конституции. Но это не дает оснований считать конституционные нормы источниками уголовного права. Конституция не содержит уголовно-правовых норм и вообще норм охранительного характера. Однако согласно ч. 2 ст. 1 УК РФ уголовный закон основывается на Конституции РФ. Именно положения Конституции предопределяют во многом положения уголовного закона. Так, закрепленный в Конституции РФ приоритет защиты интересов личности определил во многом структуру Особенной части УК РФ, где на первое место были поставлены преступления против личности, а не преступления против государства, как это было в УК РСФСР 1960 г., и даже не преступления против мира и безопасности человечества, которые по характеру и степени общественной опасности несоразмерны с любыми, даже самыми тяжкими преступлениями против конкретных индивидов. Положения Конституции РФ повлекли за собой многие новеллы уголовного законодательства, касающиеся, в частности, действия закона в пространстве, действия закона по кругу лиц, ответственности за недонесение о совершенных преступлениях и целый ряд других. Сказанное позволяет сделать вывод, что, не являясь формальным источником уголовного пра-
ва, Конституция РФ служит тем материальным источником, из которого уголовно-правовые нормы черпают свое содержание.
Такими же источниками, по нашему мнению, выступают общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры. Вопрос о признании международно-правовых норм в качестве источника уголовного права особенно обострился после принятия Верховным Судом РФ постановления от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», а также Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (далее - Федеральный закон от 8 декабря 2003 г.).
При решении этого вопроса следует рассмотреть отдельно: а) общепризнанные принципы и нормы международного права и б) международные договоры.
Согласно ч. 2 ст. 1 УК РФ Уголовный кодекс РФ основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права.
Под общепризнанными принципами международного права понимаются основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. Международное право и Пленум Верховного Суда РФ относят к общепризнанным принципам международного права, в частности, принцип всеобщего уважения прав и свобод человека, принцип добросовестного выполнения международных обязательств.
Под общепризнанными нормами международного права понимаются правила поведения, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательных.
Общепризнанные принципы и нормы международного права закреплены прежде всего в Уставе ООН, Декларации о принципах международного права, касающихся дружеских отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г., Парижской хартии для новой Европы от 21 ноября 1990 г. и ряде других документов. Общепризнанные принципы и нормы международного права, касающиеся уголовного права, можно найти в таких документах, как
Декларация Совета Безопасности ООН о глобальных усилиях по борьбе с терроризмом от 12 ноября 2001 г., Политическая декларация специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по наркотикам от 10 июня 1998 г., Декларация о преступности и общественной безопасности от 12 декабря 1996 г.. Декларация о защите всех лиц от насильственных исчезновений от 18 декабря 1992 г. и ряде других документов Организации Объединенных Наций и ее специальных комитетов, занимающихся международным противодействием преступности.
Следует отметить, что в действующем УК РФ получили свое воплощение и закрепление основные общепризнанные принципы и нормы международного права. В частности, общепризнанный в международном праве и международном сообществе принцип всемерного уважения прав человека нашел свое закрепление в:
ч. 1 ст. 2, в которой среди других задач уголовного законодательства названа задача охраны прав и свобод человека и гражданина;
в ст. 4 как принцип равенства граждан перед законом; в ст. 6 и 7, где в качестве основных принципов уголовного
права закреплены принципы справедливости и гуманизма.
Данный общепризнанный принцип международного права определил в значительной степени и структуру Особенной части УК РФ, в которой на первое место поставлен раздел «Преступления против личности».
Значит ли это, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются формальными источниками уголовного права? Думается, что нет. Согласно ч. 2 ст. 2 УК РФ уголовно-правовые нормы определяют, «какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями и устанавливают виды наказания и иные меры уголовно-правового характера за совершения преступлений». Как видно из сказанного выше, ни общепризнанные принципы, ни общепризнанные нормы международного права не дают описания видов общественно-опасного поведения и тем более не определяют наказание за таковое. Таким образом, общепризнанные принципы и нормы международного права, являясь материальными источниками уголовного законодательства, не являются и не могут являться формальными источниками уголовно-правовых норм.
Сложнее решается вопрос о международных договорах как источниках уголовного права. В процессе подготовки Уголовного кодекса предпринимались попытки рассматривать международно-правовые нормы в качестве формальных источников
уголовного права. В частности, один из проектов содержал норму, в соответствии с которой ратифицированные Россией нормы международного права имеют приоритет над российским уголовным законодательством для государства, суда и гражданина и в случаях противоречия норм уголовного законодательства международному праву приоритет должен был отдаваться нормам международного права.
На первый взгляд данное положение соответствовало Конституции РФ, ст. 15 которой устанавливает, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Однако в окончательный текст УК РФ данная норма не вошла, что дало основание утверждать, что Уголовный кодекс является практически единственным исключением из общего конституционного правила о приоритете норм международного права над национальным законодательством, подвергаемого критике не только в международно-правовой, но и в уголовноправовой литературе.
Разъяснения, содержащиеся в названном постановлении Пленума Верховного Суда РФ, делают вопрос о нормах международных договоров как источниках уголовного права, с одной стороны, более определенным, а с другой - более запутанным, особенно для правоприменителя.
Согласно ст.
2 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» под международным договором РФ надлежит понимать международное соглашение, заключенное РФ с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменном виде и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или нескольких, связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования.
Согласно названному Закону положения официально опубликованных международных договоров РФ, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в РФ непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров РФ принимаются соответствующие правовые акты.
Таким образом, действующее законодательство России все международные договоры РФ подразделяет на две категории: имеющие прямое действие на национальной территории и требующие обязательной имплементации международных норм в национальное законодательство.
К признакам, свидетельствующим о невозможности непосредственного применения положений международного договора РФ, по мнению Верховного Суда РФ, относится, в частности, содержащееся в договоре указание на обязательство государств-участников по внесению изменений в свое внутреннее законодательство.
Как разъяснил Верховный Суд РФ, международные договоры, которые предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом (п. 6 постановления).
Так, в ст. 6 Конвенции против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г., посвященной криминализации отмывания доходов от преступлений, прямо отмечается: «Каждое государство-участник принимает в соответствии с основополагающими принципами своего внутреннего законодательства такие законодательные и другие меры, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать в качестве уголовно наказуемых следующие деяния, когда они совершаются умышленно...»
Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма от 9 декабря 1999 г. устанавливает аналогичное правило: «Каждое государство - участник принимает такие меры, которые могут оказаться необходимыми: а) для признания уголовными преступлениями согласно его внутреннему праву преступлений, указанных в статье 2; b) для установления за эти преступления соразмерных наказаний с учетом тяжести этих преступлений».
Причины того, что нормы международных договоров не могут выступать в качестве формальных источников уголовноправовых норм национального законодательства, кроются не только в этом. Международные договоры, содержащие нормы уголовно-правового характера, в силу своих внутренних особенностей и специфики в принципе не могут иметь прямое
действие на территории России по нескольким причинам. Вопервых, далеко не все международные конвенции содержат определения деяния, признаваемого международным сообществом в качестве преступного. Нередко в них лишь выражается намерение государств-участников бороться с теми или иными общественно опасными явлениями. Во-вторых, даже если конвенции определяют объективные и субъективные признаки преступного деяния, они практически никогда не устанавливают санкции за них. Так, Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 г. устанавливает: «Каждое Договаривающееся Государство обязуется применять в отношении такого преступления суровые меры наказания». В-третьих, даже в тех случаях, когда нормы международного права содержат указания на вид наказания, который следовало бы применять к лицам, виновным в совершении преступления, они никогда не предусматривают конкретный размер наказания. Так, в соответствии с Единой конвенцией о наркотических средствах от 30 марта 1961 г., «серьезные преступления будут подлежать соответствующему наказанию, в частности, тюремным заключением или иным способом лишения свободы». Применение же любой уголовно-правовой нормы требует хотя бы относительно-определенной санкции.
Кроме того, согласно ст. 8 УК РФ уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Таким образом, даже ратифицированные Россией международные договоры и конвенции, содержащие нормы уголовно-правового характера, не могут быть составной частью российского уголовного законодательства, не могут иметь прямое действие на территории России и не могут являться формальным источником уголовного права.
Между тем нормы международного права оказывают весьма существенное влияние на формирование норм национального уголовного права, поскольку нормы национального уголовного права должны соответствовать международно-правовым обязательствам российского государства в сфере борьбы с преступностью.
Далее, отдельные международные конвенции служат непосредственной причиной разработки и введения в национальное уголовное законодательство конкретных правовых норм. Примеров тому множество. Так, присоединение к Единой конвенции о наркотических средствах и Конвенции о психотропных вещест-
з Уголовное право.Общая часть.
вах предопределило введение в Уголовный кодекс целой группы преступлений, связанных с оборотом наркотиков. Подписание Конвенции о защите ядерного материала повлекло за собой установление уголовной ответственности за незаконное обращение с радиоактивными материалами. Перечень можно было бы продолжить. Но и приведенных примеров достаточно, чтобы сделать вывод, что международные договоры нередко становятся факторами, определяющими появление в уголовном законодательстве новых норм либо вносящими изменения в существующие нормы в соответствии с требованиями международных норм.
Наконец, многие нормы уголовного права содержат прямые или подразумеваемые отсылки к нормам международного права. Так, ч. 3 и 4 ст. 11, ч. 2 и 3 ст. 12, ч. 2 ст. 13 УК РФ имеют прямые отсылки к нормам международного права. Все преступления, предусмотренные гл. 34 «Преступления против мира и безопасности человечества» УК РФ, а также некоторые статьи из других разделов Особенной части УК, содержат подразумеваемые отсылки.
В связи с этим вызывает серьезные возражения разъяснение Верховного Суда РФ (ч. 3 п. 6 названного постановления), в соответствии с которым «международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма Уголовного кодекса Российской Федерации прямо устанавливает необходимость применения международного договора РФ (например, статьи 355 и 356 УК РФ)». Между тем в теории международного права выделяют нормы национального законодательства, которые содержат не только прямые отсылки на нормы международных договоров, но и подразумеваемые отсылки, в которых прямо не дается ссылка на международный договор, но для того, чтобы уяснить содержание объективных или субъективных признаков составов преступлений, необходимо обратиться к нормам международного права. Уголовно-правовых норм, содержащих подразумеваемые отсылки к международно-правовым нормам, значительно больше, чем прямых отсылок. Так, в ст. 252 «Загрязнение морской среды» либо в ст. 253 «Нарушение законодательства Российской Федерации о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне Российской Федерации» УК РФ нет ссылок на то, что при их применении необходимо обратиться к нормам международных договоров, но ни один уважающий себя юрист не сможет применить данные нормы без анализа положений, содержащихся в Конвенции о территори-
альном море и прилежащей зоне от 29 апреля 1958 г., Конвенции об открытом море от 29 апреля 1958 г., Конвенции о континентальном шельфе от 29 апреля 1958 г. Думается, что Верховный Суд РФ допустил смешение таких понятий, как охранительные и регулятивные нормы. Международные договоры, нормы которых устанавливают уголовную ответственность за общественно опасные деяния, являются охранительными по своей сути и не могут применяться на национальной территории без их трансформации в национальное законодательство путем издания федеральных законов. Международные договоры, которые регламентируют правовой статус тех или иных объектов, дают определения тем или иным правовым явлениям, устанавливают правила поведения субъектов международного или национального права, являются нормами регулятивными. Порядок их действия на территории России определяется ст. 15 Конституции РФ и другим отраслевым законодательством.
Нормы УК РФ, содержащие прямые или подразумеваемые отсылки к нормам международных договоров, по своей сути являются нормами бланкетными. В данном случае применение регулятивных норм международных договоров ничем не отличается от применения Правил дорожного движения или Правил охраны труда или техники безопасности. Именно об этом говорится, в частности, в п. 3 названного постановления Пленума, где указывается, что «при рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор Российской Федерации, который вступил в силу и стал обязательным для Российской Федерации и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права». Об этом же говорится в п. 5 постановления, согласно которому «международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации, применимы судами, в том числе военными, при разрешении гражданских, уголовных и административных дел, в частности... при рассмотрении гражданских или уголовных дел, если международным договором Российской Федерации регулируются отношения, в том числе отношения с иностранными лицами, ставшие предметом судебного рассмотрения (например... жалоб на решения о выдаче лиц, обвиняемых в совершении преступления или осужденных судом иностранного государства)». При
ином толковании мы вынуждены признать, что п. 3 и 5 вступают в противоречие с п. 6 названного постановления.
Сказанное позволяет сделать вывод, что, не являясь формальным источником уголовно-правовых норм, нормы международного права являются их материальным источником.
Общая теория права и теория уголовного права отвергает судебный прецедент в качестве источника права. Это бесспорно. Но до сих пор остается спорным вопрос о правовой природе разъяснений высших судебных инстанций страны, в частности постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Наиболее распространенной является позиция, что разъяснения высших судебных инстанций представляют собой исключительно акты толкования закона. С нашей точки зрения, данная позиция отражает скорее желаемое, нежели действительное положение вещей. Верховный Суд нередко выходит за рамки толкования и тем самым неизбежно соприкасается с нормотворческим полем. В самом деле, полномочия творить нормы в соответствии с Конституцией предоставлены только законодательным органам власти. Верховный Суд может, с одной стороны, давать разъяснения по вопросам судебной практики, а с другой - обладает правом законодательной инициативы для устранения тех пробелов и коллизий в законах, которые выявлены судебными органами в процессе правоприменительной деятельности.
В настоящее время особую остроту приобрела дискуссия о видах источников уголовного права. Появились отдельные публикации и монографии, защищены диссертации, обосновывающие признание в качестве источников уголовного права норм и принципов международного права, норм Конституции РФ, судебного прецедента, отдельных законов, на которые сделаны ссылки в тексте УК РФ постановлений пленумов Верховного Суда РФ.
На наш взгляд, сегодня пришла пора поставить точку в данной дискуссии и окончательно отказаться от ставшего догмой указания на УК как на единственный источник отрасли уголовного права.
Полагаем, что иерархия источников уголовного права может быть представлена следующим образом: Конституция РФ; общепризнанные принципы и нормы международного права; федеральные и федеральные конституционные законы РФ, в том числе и Уголовный кодекс РФ; постановления пленумов Верховного Суда РФ.
Конституция как источник уголовного права
Конституция Российской Федерации была принята в 1993 году на пике политического реформирования российского общества и в период действия УК РСФСР 1960 г. Поскольку эти два нормативно-правовых акта являлись порождением различных социально-экономических и политических условий, противоречия между ними были неизбежны. В связи с необходимостью преодоления этих противоречий и приведения уголовного законодательства в соответствие с Конституцией РФ в теории открыто был поставлен вопрос о признании норм Конституции источником уголовного права России.
Рассматривая Конституцию в качестве источника уголовного права, следует заметить, что она выступает и в качестве его материального источника, закрепляя или устанавливая определенный уклад общественных отношений в различных сферах жизнедеятельности и в качестве формального источника, устанавливающего ряд норм, непосредственно регулирующих уголовно-правовые отношения.
Несомненно, что первый из указанных аспектов влияния конституционных норм на уголовное право является более значимым в плане определения содержания уголовно-правовых норм. В данном случае влияние Конституции на уголовное право является как бы опосредованным, она влияет на уголовно-правовое регулирование в первую очередь через определение принципов и направлений уголовной политики.
Вместе с тем конституционные нормы могут выполнять и роль формального источника уголовного права, когда у суда возникают сомнения относительно конституционности того или иного уголовно-правового запрета. При этом проверке на соответствие Конституции могут подлежать как непосредственно нормы самого УК, так и иных федеральных законов и нормативных актов, которые определяют преступность деяния (например, в случае конструирования состава преступления при помощи бланкетных диспозиций).
В случае неопределенности при решении вопроса о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, исходя из положений ч.4 ст.125 Основного закона, обращается в Конституционный Суд РФ с запросом о его конституционности. Детально процедура обращения определена как самим законом, так и Постановлением Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" *(6) .
Следует напомнить, что правом обращения в Конституционный Суд в соответствии с законом наделены и граждане, которые также могут подать жалобу на нарушение их конституционных прав тем или иным законом, подлежащим применению в конкретном деле, в том числе и в случае применения какого-либо закона в конкретном уголовном деле.
Практика подачи таких жалоб уже имеет место, и решение Конституционного Суда по ним оказывает непосредственное воздействие на практику применения уголовно-правовых норм, помогая правоприменителю уяснить истинное содержание соответствующих нормативных предписаний. Для примера можно привести жалобу гр-на С. на нарушение примечанием 2 к ст.158 УК РФ, примененным в его деле, конституционного права, гарантированного ч.2 ст.54 Конституции РФ *(7) , а также жалобу гр-на Ш. в связи с несоответствием ст.265 УК РФ требованиям ч.1 ст.50 Конституции РФ *(8) . По этим делам не было установлено противоречия между текстом УК РФ и Конституцией РФ.
Однако практике Конституционного Суда известны и решения обратного порядка. В частности, в 1995 году Конституционный Суд РФ признал, что положение ст.64 УК РСФСР о признании в качестве форм измены Родине бегства за границу или отказа возвратиться из-за границы противоречит Конституции РФ *(9) , в связи с чем данная норма уголовного закона не могла быть применяема при разрешении соответствующих уголовных дел.
Однако, как нам представляется, в данных случаях в качестве источника уголовного права следует признавать не сам прецедент Конституционного Суда РФ, а нормы Конституции РФ, которые имеют непосредственное и прямое действие и не нуждаются в том, чтобы быть опосредованными решением Конституционного Суда. В подтверждение приведем выдержки из текста ст.79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" (в редакции ФКЗ от 15 декабря 2001 г. N 4: "В случае если решением Конституционного Суда Российской Федерации нормативный акт признан не соответствующим Конституции Российской Федерации полностью или частично либо из решения Конституционного Суда Российской Федерации вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции Российской Федерации полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части. До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция Российской Федерации" (здесь и далее выделено мной. - Ю.П.) *(11) . В силу изложенного считаем несостоятельным утверждение К.В. Ображиева о том, что в случае принятия Конституционным Судом решения о неконституционности той или иной нормы уголовного закона суды, применяющие эти нормы, должны ссылаться именно на конкретное решение Конституционного Суда РФ *(12) . Ссылки на решения Конституционного Суда как на обоснование принимаемых судом общей юрисдикции решений не предусмотрены ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", который прямо указывает, что в соответствующих ситуациях подлежат применению непосредственно нормы Конституции РФ.
Нормы Конституции могут выполнять роль формального источника уголовного права и в другом случае. Учитывая специфику регулируемых Конституцией общественных отношений, эти нормы содержат предписания принципиального характера. К числу таких предписаний следует отнести положения ст.19-22, 49, 50, 52, 54 Конституции РФ.
Общепризнанные принципы и нормы международного права как источники
уголовного права
Основой для признания принципов и норм международного права в качестве источников уголовного права в Российской Федерации служит положение ч.2 ст.1 УК РФ, согласно которому "настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права".
Следует обратить внимание на некоторую несогласованность текстов Конституции РФ, Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" (1995 г.) *(13) и УК РФ. Конституция в ч.4 ст.15 и Федеральный закон различают принципы, нормы международного права и международные договоры РФ, в то время как УК РФ говорит лишь о принципах и нормах международного права. Как в этой связи соотносятся понятия "принцип международного права", "норма международного права" и "международный договор"? Что из них может служить источником российского права и обладать приоритетом над национальным законом?
Известно, что в числе источников международного права могут быть как писаные, так и неписаные источники (обычаи). При этом принципы и нормы международного права могут быть как зафиксированными в письменных актах, так и иметь характер обычая, в то время как международный договор является исключительно писаным актом. Однако в правовой литературе принципы и нормы международного права иногда противопоставляются международным договорам как неписаные нормы - писаным, при этом утверждается, что в УК РФ речь идет именно об обычных, неписаных международных нормах (В.П. Коняхин) *(14) . Полагаем, что для такого утверждения и противопоставления нет достаточных оснований. Скорее, напротив, текст уголовного закона позволяет включить в содержание понятия "принципы и нормы международного права" как обычные, так и писаные нормы. Однако неписаные нормы международного права вряд ли могут служить источником российского национального права. Косвенное подтверждение этому содержит сама Конституция РФ, установившая, что приоритетом над национальными нормативными актами могут обладать только международные договоры, то есть, по сути, писаные источники. Не случайно в связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в уже упоминавшемся Постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 фактически дал ограничительное толкование соответствующей нормы Конституции РФ и УК РФ, указав, что составной частью российской правовой системы являются "общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах" *(15) .
В качестве источника уголовного права могут выступать лишь нормы писаных международных документов (таких как конвенции, пакты, договоры и др.), при этом, говоря о нормах, не стоит упускать из виду, что ими могут быть признаны лишь общеобязательные предписания, но не рекомендательные, иначе соответствующее правило поведения утрачивает качество нормативности.
Писаные нормы международного права могут содержать различные предписания уголовно-правового характера: формулировать принципы правового регулирования, определять пределы действия национальных уголовных законов, устанавливать особенности ответственности отдельных категорий лиц, конструировать составы преступлений. При этом следует обратить внимание на то, что международные нормы уголовно-правового характера не сведены в единый документ и могут находиться как в документах, посвященных противодействию отдельным видам преступлений, борьбе с ними, так и в документах более общего характера, посвященных правам человека, сотрудничеству государств и др. Иными словами, международные нормы, являющиеся источником национального уголовного права, не являются сугубо нормами международного уголовного права, они могут быть шире по охвату правового воздействия.
Учитывая бессистемность международных норм уголовно-правового характера, ряд юристов утверждают о невозможности их приоритетного и прямого действия в отношении национального уголовного законодательства *(16) . Заметим, что вопрос о приоритете и о прямом действии международно-правовых норм в российском уголовном праве является на сегодняшний день одним из самых дискуссионных. Не углубляясь в анализ имеющихся научных позиций, отметим, что утверждение о необходимости внесения всех уголовных законов в УК РФ (требование полной кодификации уголовно-правовых норм) как ссылка на необходимость обязательной имплементации международных правовых норм во внутреннее уголовное законодательство не вполне соответствует самому УК РФ. В части 1 ст.1 УК говорится о необходимости включения в него всех новых законов, предусматривающих уголовную ответственность. Согласно Толковому словарю русского языка "предусмотреть" означает "предвидя, приготовиться к чему-нибудь" *(17) . Следовательно, закон, предусматривающий уголовную ответственность, - это, буквально, закон, в котором "приготовлена" (читай - "установлена") ответственность за какое-либо деяние. Установить ответственность - значит провести криминализацию и пенализацию деяния, объявить его преступлением и установить возможное наказание за его совершение. Однако УК РФ помимо него известны еще несколько разновидностей уголовных законов: устраняющих преступность деяния, смягчающих наказание, иным образом улучшающих положение лица, совершившего преступление, устанавливающих преступность деяния (по сути, это тоже закон, устанавливающий уголовную ответственность), усиливающих наказание, иным образом ухудшающих положение лица (ст.10 УК РФ). Таким образом, согласно ч.1 ст.1 УК РФ обязательному включению в Кодекс подлежат только законы, устанавливающие уголовную ответственность (устанавливающие преступность и наказуемость деяния либо изменяющие наказуемость преступления), остальные же могут быть и не кодифицированы. Это правило следует распространить и на нормы международного права. Если эти нормы устанавливают преступность деяния (а, как правило, установление преступности деяния в международном правовом акте не сопровождается установлением его наказуемости, что изначально предполагает имплементацию этих норм в национальное законодательство), они подлежат обязательному включению в УК РФ; если же эти нормы наполнены иным уголовно-правовым содержанием (меняют принципы права, меняют систему наказаний, устанавливают новые виды мер уголовно-правового характера и т.д.), их включение в текст УК РФ необязательно, и они могут действовать на территории России непосредственно в силу требований ч.4 ст.15 Конституции РФ.
Федеральные законы как источники уголовного права
В правовой литературе традиционно источником уголовного права признается лишь один федеральный закон - Уголовный кодекс РФ. Однако означает ли это, что на уровне федеральных законов в иерархии нормативных актов УК является единственным источником отрасли? Полагаем, что нет. Основанием для подобного утверждения могут служить те нормы уголовного закона, которые при описании признаков состава преступления содержат отсылки к нормативным предписаниям иных отраслей права, так называемые нормы с бланкетными диспозициями; и, кроме того, определение в статьях Общей и Особенной частей УК РФ наказания в виде штрафа через указание на не уголовно-правовое понятие минимального размера оплаты труда.
Применение норм с бланкетными диспозициями порождает на практике массу проблем, связанных с соблюдением принципов уголовного права: законности, гуманизма, справедливости. В первую очередь возникает принципиальный вопрос о правомерности существования бланкетных диспозиций. Рассматривая его, заметим, что существование норм с бланкетными диспозициями неизбежно. Оно оправдывается системным характером права, все отрасли и нормы которого взаимосвязаны, и законодательной техникой, требующей найти оптимальное соотношение между казуистичностью и абстрактностью правовых предписаний. Существование норм с бланкетными диспозициями детерминировано также развитием науки и технологий. В то же время хотелось бы отметить, что, по мнению некоторых юристов, существование бланкетных норм в УК РФ незаконно. В частности, Л.Д. Гаухман пишет: "В УК РФ отсутствует норма, регламентирующая допустимость бланкетных норм и соответственно обусловленность уголовной ответственности нарушением других - не уголовных законов и (или) иных нормативных актов: Наличие бланкетных норм в УК РФ и их применение незаконно" *(18) . Полагаем, что это утверждение не вполне корректно. УК РФ действительно ограничивает основание уголовной ответственности совершением деяний, признаки составов которых предусмотрены непосредственно в нем самом. И норма с бланкетной диспозицией содержит все без исключения признаки состава того или иного преступления. Другое дело, что содержание, описание этого признака не определено непосредственно в УК РФ. Признак состава преступления представляет собой определенный уровень абстракции (в нашем случае - нарушение определенной группы правил), уяснение его содержания может происходить за счет конкретизации признака (нарушение правила N 1, правила N 2 и т.п. правил, входящих в одну группу). Очевидно, в принципе такая конкретизация возможна и даже полезна, ибо она помогает раскрыть содержание того или иного признака. Но надо сразу сказать, что этот уровень абстракции (или, скорее, конкретизации) не образует новых признаков состава, потому что перечисленные в его пунктах свойства не позволяют отграничить одно преступление от другого. Таким образом, наличие бланкетных диспозиций в тексте УК РФ не противоречит его принципиальным положениям.
Вместе с тем, допуская наличие в УК РФ норм с бланкетными диспозициями, укажем, что их существование возможно при соблюдении как минимум двух условий. Во-первых, эти нормы должны содержать ссылки исключительно на нормативные акты федерального уровня. Во-вторых, эти ссылки допустимы исключительно на законы.
Мы уже отмечали, что согласно Конституции РФ уголовное законодательство находится в исключительной компетенции Федерации. Вместе с тем уголовно-правовая норма с бланкетной диспозицией может содержать отсылку к нормам законодательства, находящимся согласно ст.72 Конституции РФ в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (налоговому, экологическому, трудовому, административному, семейному законодательствам). В качестве иллюстрации приведем нормы ст.198, 199, 216-219, 236, 246, 249, 251, 255-258, 260 и др. "Незаконность" или "нарушение правил", о котором идет речь в данных нормах, предполагает нарушение норм как федерального, так и регионального законодательства. И если при нарушении федеральных правил проблем с соблюдением законности не возникает, то при нарушении региональных правил они существуют. При этом связаны они не только с тем, что региональные правила могут противоречить федеральным правовым актам (эта проблема устранима путем соответствующих проверок, в том числе и в рамках конституционной юстиции), но в первую очередь с тем, что на территории России установленные субъектами Федерации правила могут существенно отличаться друг от друга, в связи с чем одни и те же действия, совершенные на территории различных субъектов Федерации, могут быть одновременно преступными и непреступными.
В юридической литературе проблема уголовной ответственности за нарушение региональных нормативных актов в комплексе не рассматривалась. Вместе с тем она была поставлена применительно к отдельным видам преступлений *(19) . Полагаем, что настало время принципиальных решений о допустимости или недопустимости регионального нормотворчества в сфере уголовно-правового регулирования.
Надо заметить, что в правовой литературе в последнее время активны выступления юристов - сторонников расширения регионального уголовного правотворчества. В частности, Л.В. Быкодорова указывает, что "субъекты Федерации могли бы принимать определенные приложения к Уголовному кодексу Российской Федерации, в которых с учетом местных условий криминализировались бы деяния, наказуемые мерами, не связанными с лишением свободы, а скажем, ограничением свободы, обязательными и исправительными работами, а также штрафом. Предлагаемые региональные приложения к единому Уголовному кодексу Российской Федерации могли бы стать прообразом будущих уголовных кодексов субъектов Федерации. А сам УК РФ в этом случае выполнял бы роль Примерного Уголовного кодекса Российской Федерации, а в дальнейшем - и Основ уголовного законодательства Российской Федерации и субъектов Федерации" *(20) .
Полагаем, что подобные утверждения, продиктованные якобы потребностью усиления начал законности в уголовном праве и политике, на самом деле ничего общего с законностью не имеют. Уголовное право - специфическая отрасль права, связанная с весьма существенным ущемлением правового статуса лица на основании предусмотренных ею предписаний. А потому конституционное предписание о том, что права и свободы человека могут быть ограничены только федеральным законом, приобретает здесь особую значимость.
Поскольку основанием для ограничения статуса лица в уголовном праве выступает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст.8 УК РФ), то и сами эти признаки, и объем правоограничений должны быть установлены исключительно в федеральном нормативном акте, а точнее в федеральном законе. Именно уровень федерального законотворчества позволяет минимизировать возможность нарушения прав человека при конструировании уголовно-правовых норм. Обобщение потребностей общества в охране тех или иных ценностей на уровне Федерации, сложный порядок принятия, утверждения, обнародования федеральных законов, достаточно высокий уровень профессионализма лиц, их принимающих, возможности криминологической, правовой, лингвистической и иных экспертиз текстов законопроектов позволяют существенно ограничить субъективные факторы в принятии законов, создать правовой запрет, отвечающий объективным потребностям общественного развития, обеспечить целостность правовой системы государства и тем самым гарантировать права человека.
Таким образом, представляется недопустимым делегирование федеральных полномочий по установлению признаков преступности и наказуемости деяний региональным органам власти, что применительно к рассматриваемым проблемам не позволяет признать возможным существование уголовно-правовых норм с бланкетными диспозициями, отсылающими к нормативным актам регионального уровня. В связи с этим уместна, на наш взгляд, некоторая корректировка законодательных формул: традиционное "нарушение правил" вполне логично заменить на "нарушение федеральных правил", а "незаконные действия" - на "действия, противоречащие федеральным законам".
Как было указано выше, норма с бланкетной диспозицией правомочна лишь в случае, если она содержит ссылку на федеральный нормативный акт, а именно закон. Вместе с тем нормы УК РФ зачастую содержат отсылки к подзаконным нормативным актам. Проблема внедрения исполнительной власти в сферу компетенции власти законодательной в данном случае была поставлена Л.Д. Гаухманом: "В бланкетных нормах УК РФ содержатся ссылки не только на законы, но и на другие нормативные правовые акты, причем нормы ряда этих законов еще и конкретизируются, детализируются, разъясняются и порой корректируются иными нормативными правовыми актами. Такое положение создает исполнительной власти возможность непосредственно влиять на изменение - расширение или ограничение сферы - уголовной ответственности, - тогда как это является исключительной прерогативой законодательной власти, и тем самым вносить в процесс формирования правового государства элементы полицейского государства. Природа же правового государства диктует необходимость, чтобы сфера уголовной ответственности определялась, регулировалась, изменялась только законодателем и ни при каких условиях органами исполнительной власти" *(21) . Полагаем, что с приведенным утверждением, не требующим дополнительной аргументации, следует полностью согласиться и признать допустимым конструирование только таких уголовно-правовых норм с бланкетными диспозициями, которые содержат отсылку к федеральным конституционным или федеральным законам.
В то же время в ряду федеральных законов Уголовному кодексу как источнику уголовного права принадлежит исключительная роль. Она определяется тем, что УК РФ является единственным законом, в котором устанавливается основание уголовной ответственности, формулируются уголовно-правовые запреты и конструируются уголовно-правовые последствия их нарушения; никакой другой нормативный акт не может их содержать.
Судебное правотворчество как источник уголовного права
Судебная реформа в Российской Федерации еще не закончилась, а потому вопросы, связанные с определением места судов в системе органов государственной власти и значением судебных решений для национального нормотворчества, нельзя признать окончательно решенными. Не углубляясь в анализ полномочий судов, обсудим лишь один вопрос, связанный с их деятельностью, - вопрос о судебном правотворчестве. В плане поставленной проблемы определения источников уголовного права представляет особый интерес вопрос о статусе в системе источников права таких судебных актов, как постановления Пленума Верховного Суда РФ и решения Верховного Суда РФ по конкретным делам *(23) .
Конституция РФ в ст.126 установила: "Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики". В соответствии со ст.56 действующего Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" *(24) Верховный Суд РФ в пределах своих полномочий рассматривает дела в качестве суда первой инстанции, в кассационном порядке, в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам; изучает и обобщает судебную практику, анализирует судебную статистику и дает руководящие разъяснения судам по применению законодательства РФ при рассмотрении судебных дел, осуществляет контроль за выполнением судами руководящих разъяснений Пленума ВС РФ. На основании ст.58 этого же Закона правом давать руководящие разъяснения судам по вопросам применения законодательства РФ наделен Пленум ВС РФ.
Таким образом, среди актов Верховного Суда РФ следует выделять решения по конкретным уголовным делам и постановления Пленума ВС РФ. Их правовая природа различна, вместе с тем в юридической литературе иногда допускается их смешение, связанное, как правило, с признанием постановлений Пленума Верховного Суда судебными прецедентами. В частности, В.В. Демидов пишет: "Содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщенных данных судебной практики в масштабах страны, представляют собой своеобразную форму судебного прецедента" *(25) . Однако такой подход кажется нам не совсем верным. Традиционно судебный прецедент в отечественной (да и в зарубежной) литературе понимается именно как решение суда по конкретному делу, вкладывать иное значение в данное понятие - означает, по сути, создание нового понятия. Постановления Пленума ВС РФ, являясь результатом обобщения определенной категории дел, выступают как неперсонифицированные акты, а потому не могут иметь характер судебного прецедента.
Для признания указанных судебных актов источниками уголовного права необходимо в первую очередь решить вопрос об их правовой природе. Если будет доказано, что они имеют отношение к судебным прецедентам или нормативным актам, включение их в число источников уголовного права станет теоретически оправданным (очевидно, что о принадлежности судебных актов к обычаям как к источникам права в данном случае речи быть не может).
***
В новейшей юридической литературе решения Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам все чаще признаются судебными прецедентами *(26) . Однако для такого признания необходимо установить факт обязательности данных судебных решений для всех нижестоящих судов, зависимость всех судебных решений от "образца", установленного Верховным Судом. На сегодняшний день такая обязательность в нормативном порядке нигде не закреплена.
Отказ от признания общеобязательного значения судебных решений обосновывается, во-первых, свойственной отечественной правовой системе континентальной (романо-германской) традицией; во-вторых, значительным влиянием на содержание судебного решения субъективных факторов; в-третьих, что более важно, отсутствием у судебного решения свойства источника права, поскольку судебное решение не содержит правовой нормы, не создает ее, оно лишь выступает в качестве образца понимания этой нормы, толкует ее.
Таким образом, решение Верховного Суда РФ по конкретному уголовному делу не может иметь прецедентного характера и служить источником уголовного права. Оно является выражением официального толкования той или иной уголовно-правовой нормы, данного в каком-либо конкретном случае, которое не имеет силы нормы права.
Что же касается постановлений Пленума ВС РФ, то они являются результатом обобщения судебной практики по отдельным видам преступлений, базируются на данных судебной статистики, их основу составляют результаты изучения большого количества судебных (уголовных) дел, что повышает практическую ценность содержащихся в них выводов. И сегодня достаточно остро стоит вопрос о признании за постановлениями Пленума статуса нормативно-правового акта. Так, С.С. Пирвагидов утверждает, что "положения постановлений Пленума Верховного Суда РФ по своим правовым характеристикам обладают всеми признаками правовой нормы: они являются результатом определенной абстракции, ориентированы на неопределенный круг лиц, рассчитаны на многократное повторение, имеют общеобязательную силу" *(27) . Напротив, А.И. Рарог говорит о том, что "если ссылка на ст.56 названного закона РСФСР (имеется в виду Закон "О судоустройстве РСФСР". - Ю.П.) как на доказательство обязательного для судов характера разъяснений Пленума Верховного Суда РФ была уместной до принятия Конституции РФ, то после 12 декабря 1993 г. она утратила свою корректность, поскольку закон РСФСР вступил в противоречие с Конституцией РФ" *(28) .
С точки зрения формального соблюдения законности, безусловно, прав профессор А.И. Рарог. Однако в плане научной дискуссии и продолжения работы по усовершенствованию российского законодательства вопрос о придании обязательной силы постановлениям Пленума ВС РФ требует дополнительной проработки. На наш взгляд, сегодня имеет смысл в законодательном порядке решить вопрос о придании общеобязательной силы постановлениям Пленума ВС РФ. Свою позицию мы аргументируем следующими соображениями.
Во-первых, судебная практика традиционно использует постановления Пленума в качестве источника права. Известны ситуации, когда Верховный Суд в своем решении непосредственно ссылается на Постановление. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в своем Постановлении по делу Д. и М. удовлетворила протест заместителя Прокурора РСФСР, сославшись на Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 июня 1972 г. "О судебной практике по делам о хищениях государственного или общественного имущества" *(29) . Имеют место аналогичные ситуации и в практике судов первой инстанции. Так, в приговоре Судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда (постоянной сессии на Кавказских Минеральных Водах) по делу К. и М., обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст.170, 171, 173, 175 УК РФ, в обосновании решения сделана ссылка на п.9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве" *(30) ; в приговоре Октябрьского районного суда г. Ставрополя по делу Л., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст.162 УК РФ, имеется ссылка на Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" *(31) . Таким образом, не только по своей сути, но и формально разъяснения Пленума Верховного Суда давно уже являются источником уголовного права, что подтверждается и проведенным опросом практикующих юристов.
Во-вторых, создание независимой и авторитетной судебной власти требует, чтобы решения каждого из высших федеральных судов имели одинаковый статус. Если установлены право Конституционного Суда давать толкования Конституции РФ и их общеобязательность, то вряд ли будет необоснованным предоставление права толковать нормы уголовного закона Верховному Суду РФ, разъяснения которого также должны быть общеобязательными.
В юридической литературе последних лет была дана негативная оценка практике принятия Верховным Судом постановлений по отдельным категориям дел. Так, Г.В. Дроздов указывает: "Как акты толкования права решения судебных органов по конкретным делам обладают несомненными преимуществами перед руководящими разъяснениями. Если первые содержат мотивировки соответствующих выводов, то вторые - лишь готовые предписания общего характера: Очевидное преувеличение роли руководящих разъяснений снижает роль судебных решений по отдельным делам как образцов применения права. Все это характерно для административно-командной системы, отрицавшей за деятельностью суда значение отдельной ветви государственной власти" *(32) . Полагаем, что подобный вывод является слишком категоричным. Более того, при тех же посылках вполне логичен и оправдан другой вывод: самостоятельность судебной власти в системе государственной власти предопределяет возможности судов по созданию правовых предписаний, которые, как и любые правовые нормы, должны быть результатом некоторого обобщения, а не частным случаем, и, как всякие подзаконные акты, должны соответствовать Конституции и законам. В этом случае следует признать за постановлениями Пленума ВС РФ большое будущее в плане регулирования уголовно-правовых отношений. Постановления занимают как бы промежуточную позицию между обладающим высоким уровнем абстрактности уголовным законом (хотя абстрактность УК РФ значительно меньше абстрактности его предшественников) и вполне конкретным судебным решением по какому-либо делу. Постановления позволяют конкретизировать предписания УК РФ до такой степени, что их содержание становится максимально приближенным к практике правоприменения и в то же время оно не углубляется в детали, свойственные конкретным делам.
Особенность постановлений Пленума ВС РФ в системе источников российского уголовного права состоит в том, что в них не могут быть созданы либо изменены уголовно-правовые запреты ("установлена преступность и наказуемость деяния"). Пленум ВС РФ не вправе сокращать или расширять сферу уголовной репрессии, он дает рекомендации по применению УК РФ в точном соответствии с его буквой и духом.
Ю.Е. Пудовочкин,
доцент кафедры уголовного права
Ставропольского госуниверситета,
кандидат юридических наук
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) См.: Трунцевский Ю.В. Нормы международного права как источники российского уголовного права: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. Рязань, 1995; Шибков О.Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.
*(2) См.: Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб., 2001. С.43.
*(3) См.: Наумов А.В. Судебный прецедент как источник уголовного права // Российская юстиция. 1994. N 1; Ображиев К.В. Судебный прецедент в уголовном праве. Ставрополь, 2002.
*(4) См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений (закон, теория, практика). М., 2001. С.247-248.
*(5) См.: Дроздов Г.В. Правовая природа разъяснений закона высшими органами судебной власти // Советское государство и право. 1992. N 1. С.70-77.
*(6) См.: БВС РФ. 1996. N 1.
*(9) См.: СЗ РФ. 1996. N 1. Ст.54.
*(10) Ображиев К.В. Указ. соч. С.50.
*(11) СЗ РФ. 1994. N 13. Ст.1447; 2001. N 51. Ст.4824.
*(12) См.: Ображиев К.В. Указ. соч. С.50.
*(13) См.: СЗ РФ. 1995. N 29. Ст.2757.
*(14) См.: Коняхин В.П. Международный договор как источник российского уголовного права // Уголовное право в XXI веке. Материалы международной конференции. М., 2002. С.154.
*(15) См.: Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями. М., 2000. С.32.
*(16) См.: Мальцев В.В. Принципы уголовного права. Волгоград, 2001. С.225.
*(17) Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2002. С.582.
*(18) Гаухман Л.Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI веке: Материалы международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. Ломоносова. М.: ЛексЭт, 2002. С.48-49.
*(19) См., например: Виноградова Е.В. Преступления против экологической безопасности: Автореф. дисс.: докт. юрид. наук. Н. Новгород, 2001. С.32-34; Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за незаконное предпринимательство. М., 2001. С.18-21.
*(20) Быкодорова Л.В. Линия законности в уголовной политике и направления дальнейшего совершенствования уголовного законодательства: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. Ставрополь, 1999. С.11-12.
*(21) Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений (закон, теория, практика). С.245-246.
*(22) Подробнее о возможности признания иных отраслевых законов источниками уголовного права см.: Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб., 2002. С.106-128.
*(23) Мы не станем рассматривать здесь вопрос о признании решений Конституционного Суда РФ прецедентными источниками уголовного права, поскольку ранее оговорили, что источником уголовного права выступает сама Конституция РФ, а не судебные решения.
*(24) См. Ведомости ВС РСФСР. 1981. N 28. Ст.276.
*(25) Демидов В.В. О роли и значении постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации // БВС РФ. 1998. N 3. С.24.
*(26) См., например: Ображиев К.В. Указ. соч. С.32-40; Наумов А.В. Указ. соч.; Лившиц Р.З. Судебная практика как источник права // Журнал российского права. 1997. N 6. С.49-57.
*(27) Пирвагидов С.С. Понятие, источники и принципы уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран - участниц Содружества Независимых Государств: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. С.16.
*(28) Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2. С.52.
*(29) См.: Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР (1981-1988). М., 1989. С.111.
*(30) См.: Архив Ставропольского краевого суда (постоянной сессии на Кавказских Минеральных Водах) за 1996 год.
*(31) См.: Архив Октябрьского районного суда г. Ставрополя за 2000 год.
*(32) Дроздов Г.В. Указ. соч. С.74.
Источником уголовного права, т. е. юридическим основанием процесса формирования и развития уголовного законодательства, равно как и любого иного российского законодательства, является Конституция РФ. Она закрепляет принципы всей системы российского права, включая и уголовное право, содержит статьи, имеющие прямое отношение к данной отрасли права. Конституция РФ устанавливает, что уголовное законодательство вместе с вопросами, касающимися амнистии, помилования, исключительной меры наказания за совершение тяжких преступлений – смертной казни относится к исключительному ведению Российской Федерации.
Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции, источником уголовного права являются также нормы международного права и международные договоры, ратифицированные Российской Федерацией.
Центральное место среди источников уголовного права занимает кодифицированный по своему характеру уголовный закон Уголовный кодекс РФ. (УК РФ) Он выступает как систематизированный уголовно-правовой акт и представляет собой практически все уголовное законодательство Российской Федерации. Общая часть УК РФ содержит общие положения уголовного законодательства, определяет понятие и виды преступлений, закрепляет основания и принципы уголовной ответственности. Содержание ее составляют такие разделы как: «Уголовный закон» (разд. I); «Преступление» (разд. II); «Наказание» (разд.III); «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания» (разд. IV); «Уголовная ответственность несовершеннолетних» (разд. V); «Принудительные меры медицинского характера» (разд. VI).
Особенная часть УК РФ посвящена конкретным видам преступлений: «Преступления против личности» (разд. VII); «Преступления в сфере экономики» (разд. VIII); «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» (разд. IX); «Преступления против государственной власти» (разд. X); «Преступления против военной службы» (разд. XI) и др. и соответствующим их тяжести и характеру наказаниям.
Уголовный закон, равно как и любой другой нормативно-правовой акт, действует в строго ограниченных по времени рамках и имеет свои особенности применения относительно территории совершения преступления (пространства). Согласно (ст. 11) УК РФ лицо, совершившее преступление на территории РФ, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, так же преступления, совершенные в пределах территориальных вод или воздушного пространства Российской Федерации, признаются совершенными на территории Российской Федерации. Действие Уголовного кодекса РФ распространяется и на преступления, совершенные на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации.
В соответствии с Уголовным кодексом РФ уголовную ответственность несет также лицо, совершившее преступление на военном корабле или военном воздушном судне Российской Федерации независимо от места их нахождения.
Что же касается вопроса об уголовной ответственности такой категории лиц, как дипломатические представители иностранных государств и иные граждане, которые пользуются иммунитетом, то в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации этот вопрос разрешается в соответствии с нормами международного права.
Весьма важными в юридическом, а вместе с тем и в социально-политическом плане являются положения, закрепленные в ст. 13 УК РФ о том, что граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству, а иностранные граждане, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории РФ, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности.
Понятие, предмет, задачи, система и принципы уголовного права. Наука уголовного права.
1. Понятие, предмет и метод, источники уголовного права РФ.
2. Задачи, функции и система уголовного права РФ.
3. Принципы уголовного права.
4. Наука уголовного права.
5. История российского уголовного законодательства.
Нормативные акты:
1. ППВС РФ от 31. 10. 1995 г. №8 О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия.
2. ППВС РФ от 10. 10. 2003 г. №5 О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм уголовного права и международных договоров Российской Федерации.
Литература:
1. Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб., 2002.- 348 с.
2. Кропачев Н.М. Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. - СПб., 1999. – 260 с.
3. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. - М.: Зерцало-М, 2002. – 624 с.
4. Мальцев В.В. Введение в уголовное право /В.В. Мальцев. - Волгоград, 2000.
5. Пикуров Н.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. - Волгоград, 1998.
6. Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ. СПб., 2003.
7. Разгильдиев Б. Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. - Саратов, 1993.
8. Ретюнских И.С. Уголовно-правовые отношения и их реализация: Учеб. Пособие – Воронеж, : Изд. Воронеж. гос. ун-та, 1997.–160 с.
9. Филимонов В.Д. Принципы уголовного права. - М.: АО «Центр ЮрИнформ», 2002. – 139 с.
10. Статья: Общие проблемы и отдельные особенности некоторых положений уголовного права России (Завидов Б.Д., Борбат А.В.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2005).
11. Ястребов А.В. История уголовного права России (1917-1993). - М., 1997.
Понятие, предмет и метод, источники уголовного права рф. (1-й вопрос)
Уголовное право, как и любая другая отрасль науки, имеет своё значение и социальный смысл лишь тогда, когда оно не замыкается в себе, не «работает» только на себя. Уголовное право может признаваться истинной наукой только тогда, когда она будет адекватно отражать действительность и предлагать такие инструменты, которые бы реально помогали законодательной и правоприменительной практике. Пока об этом приходится только мечтать. Постоянно из уст практических работников выпускники вузов слышат одно и то же: «Забудьте, чему вас учили; на практике всё не так». Это происходит не только из-за оторванности практиков от теории, важных научных исследований, но главным образом из-за того, что каждый учёный стремиться высказать оригинальную теорию, часто противоречащую иным существующим теориям, а иногда и здравой логике. Можно привести массу примеров, в процессе освоения материала я буду обращать на это внимание.
Думается, что наука уголовного права может быть принята практикой только тогда, когда она: а) будет адекватно отражать действительность; б) реально прогнозировать будущее; в) соответствовать диалектике развития уголовно-правовых явлений и истории науки; и что очень важно – отвечать правилам формальной логики. При этом желательно максимально возможное исключение уголовно-правовых условностей и идеологических наслоений.
Существует ряд версий исторического происхождения определения «уголовного права». Самое распространённое – «уголовный» означает отвечать головой за содеянное. Весьма вероятна связь термина «уголовное право» с одним из основных наказаний старого русского права «головничеством».
Уголовное право - это отрасль права, представляющая собой совокупность правовых норм, санкционированных высшим органом государственной власти, устанавливающих, какие деяния признаются преступными и какое наказание, либо иные меры уголовно-правового воздействия применяются к лицам за их совершение, а также определяющих основание и порядок освобождения от уголовной ответственности и наказания.
Уголовное право России состоит из двух частей: Общей и Особенной.
Общая часть содержит нормы, предусматривающие принципы и регламентирующие вопросы, относящиеся к уголовному праву в целом, к преступлению и наказанию.
Особенная часть включает в себя нормы, в которых дается описание признаков конкретных преступлений, определяются виды и пределы наказаний за совершение этих преступлений.
Общую и Особенную части следует рассматривать как элементы единой системы уголовного права. Будучи органически связанными, они лишь в единстве представляют собой уголовное право как единую, стройную систему уголовно-правовых норм. Нормы Общей и Особенной частей могут применяться только в совокупности.
Будучи составной частью системы права, уголовное право является одной из его отраслей, которой присущи все признаки, свойственные праву в целом (такие как нормативность, обязательность для исполнения), а также специфические отраслевые признаки.
От других отраслей оно отличается, в первую очередь, предметом, (т. е. кругом регулируемых общественных отношений) и специфическим методом регулирования.
Предмет уголовного права.
Предметом уголовного права выступают общественные отношения , возникающие вследствие совершения общественно опасного деяния (посягательства).
Напомню, что под общественными отношениями понимаются многообразные связи между различными социальными группами, их представителями и их образованиями, в процессе экономической, социальной, культурной и политической деятельности (иначе - в процессе жизнедеятельности).
В теории называются три основных группы общественных отношений, регулируемых уголовным правом:
охранительные уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с совершением общественно-опасного посягательства;
общепредупредительные уголовно-правовые отношения, связанные с удержанием граждан от совершения преступления посредством угрозы наказания, предусмотренной в нормах Особенной части УК;
регулятивные отношения, складывающиеся в связи с правомерным поведением граждан по причинению вреда при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния (задержание преступника, необходимая оборона, крайняя необходимость и др.).
Характеризуемые отношения, образуют в совокупности предмет уголовно-правового регулирования.
Первым видом таких отношений являются охранительные уголовно-правовые отношения (в их традиционном понимании), они возникают в связи с совершением преступления. Это отношение между лицом, совершившим запрещённое уголовным законом преступное деяние, и государством в лице суда, следователя, прокурора. (Можно заметить, что это отношения факта , факта случившегося). Каждый из субъектов этого правоотношения обладает определёнными правами и несёт соответствующие им обязанности. Первый обязан претерпеть неблагоприятные последствия, которые закон связывает с совершением преступления – понести наказание, предусмотренное нормой права, которую он нарушил. Другой субъект – суд (во взаимодействии со следствием) вправе принудить первого к исполнению этой обязанности. Таким образом, предметом охранительных уголовно-правовых отношений является реализация уголовной ответственности и наказания, связанных с установлением события преступления и с назначением наказания, а также с освобождением от уголовной ответственности и наказания.
Вторым видом отношений входящих в предмет уголовного права, являются отношения связанные с удержанием лица от совершения преступления, посредством угрозы наказания , содержащейся в уголовно-правовых нормах. Установление уголовно-правового запрета есть выражение принудительной силы государства. Уголовно-правовой запрет налагает на граждан обязанность воздержаться от совершения преступлений. Обязанность не совершать запрещённых действий: не убий (ст.105), не укради (ст.158) – заповеди известные Вам с детства и закреплённые в уголовном законе. Такие отношения, вытекающие из уголовно-правового запрета, являются общепредупредительными правоотношениями и также входят в предмет регулирования.
Третья разновидность общественных отношений, входящих в предмет уголовного права, регулируется уголовными нормами, которые наделяют граждан правами на причинение вреда при защите от опасных посягательств - при необходимой обороне (ст.37), при крайней необходимости (ст.39), а также при других обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Эти отношения именуются регулятивными уголовно-правовыми правоотношениями.
Подразделение на охранительные, общепредупредительные и регулятивные правоотношения, наиболее распространённая точка зрения на предмет уголовного права, её сторонники А.В. Наумов, О.Ф. Шишов, А.И. Рарог и др.
Существует и иная классификация уголовно-правовых отношений, например поддерживаемая Г. В. Назаренко. Он также выделяют три вида отношений:
1) Негативные уголовно-правовые отношения возникают в связи с совершением преступных деяний;
2) Позитивные уголовно-правовые отношения возникают в связи с совершением разрешённых уголовным законом действий (необходимая оборона, крайняя необходимость и т.п.);
3) Нейтральные уголовно-правовые отношения возникают в связи с совершением общественно-опасных деяний лицами, которые не подлежат уголовной ответственности (малолетние, не дееспособные).
Им соответствует и три метода : негативные регулируются методом уголовных репрессий, позитивные – антирепрессивным методом (путём исключения уголовной ответственности; нейтральные – методом социальной защиты (путём исключения малолетних и т.п. из числа уголовно-ответственных субъектов).
Метод уголовно-правового регулирования.
В общей теории права выделяют три метода (типа) правового регулирования: дозволение, предписание и запрет.
Первый связывают с гражданско-правовым регулированием
Второй – выступает как административно-правовой тип регулирования.
Третий – запрет, как метод правового регулирования в уголовном праве.
Между тем, все три типа можно обнаружить в различных отраслях права, но в одних решающее дозволение, других предписание, в уголовном – запрет.
Метод - это способ или (избранный исследователем) путь познания, это конкретные приемы и операции действия и воздействия . (Л.В. Иногамова-Хегай)
Поэтому в уголовном праве целесообразно рассматривать вопрос о методе в двух аспектах:
Метод познания и изучения уголовно-правовой материи, иначе - метод науки уголовного права (об этом мы скажем позже) и
Метод правового регулирования общественных отношений - метод уголовного права как отрасли права.
Методами правового регулирования в сфере действия уголовного права являются принуждение и поощрение . (Есть и другие мнения, например т.з. В.В. Сверчкова – убеждения, принуждения и компромисса.)
Поскольку мы ведем речь об уголовном праве, постольку естественным является применение карательных средств, наказания. Эта "естественность" в определённый период развития нашего государства привела к тому, что наказание долгое время считалось единственным методом уголовно - правового регулирования.
Между тем, в современных условиях, условиях поворота в сторону гуманизации общества, большего внимания и дальнейшего развития требует не карательный метод уголовно - правового регулирования, реализуемый через поощрительные нормы уголовного закона, ибо уповать на всесилие кары в нынешних условиях явно не приходится.
Сказанное позволяет сделать вывод: принуждение и поощрение - два основных метода правового регулирования в сфере действия уголовного закона.
Принуждение применяется к лицам, преступившим грань дозволенного. Оно выражается в лишении человека определённых благ (от имущества до свободы).
Поощрение - к лицам, испытывающим раскаяние, стремящимся вернуться к честной, законопослушной жизни и предпринимающим в этом направлении конкретные, одобряемые обществом шаги. Выражается оно в освобождении от обременений, налагаемых (или могущих быть наложенными) на лицо в связи с совершенным деянием.
Компромисс проявляется – в освобождении от уголовной ответственности и наказания, в применении обстоятельств, исключающих преступность деяния, прекращения последствий осуждения.
Без принуждения уголовное право перестает быть уголовным и не может даже называться правом при нынешнем уровне развития общественной морали и общественных отношений.
Без поощрения уголовная юстиция теряет смысл, поскольку любые усилия человека загладить свою вину перед обществом не будут получать подкрепления и, в конечном счете, начнут постепенно затухать, наказание будет носить исключительно возмездный характер.
Конечно, эти два метода находятся в некотором противоречии друг с другом. Преступников во все времена было принято наказывать. За столетия выработался даже стереотип пунитивного (от англ. punitive - карательный) правосудия, известного у нас как обвинительный уклон . Английский исследователь Дж. Мид в этой связи пишет: «Враждебность по отношению к нарушителю закона неизбежно предполагает установки на возмездие, подавление и исключение».
Для согласования этих непримиримостей, наряду с принуждением мы и должны использовать метод поощрения в уголовном праве как равноправный.
Источники уголовного права
Согласно ст. 1 УК РФ источником уголовного права является УК РФ 1996 г. Любые законы, устанавливающие или изменяющие уголовную ответственность, подлежат включению в УК РФ. Из этого указания ст. 1 УК РФ подавляющее большинство авторов делают вывод о том, что Уголовный кодекс является единственным источником уголовного права России .
В то же время, в силу ч. 2 ст. 1 УК РФ, уголовно-правовое значение имеют Конституция РФ и международные договоры России.
Последние применяются в качестве источников уголовного права в случае их ратификации в форме федерального закона (ст. 14 Федерального закона от 15 июля 1995 г. «О международных договорах Российской Федерации») и подлежат включению во внутреннее уголовное законодательство, т.е. в Уголовный кодекс (ч. 1 ст. 1 УК РФ).
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» (Бюллетень Верховного Суда РФ, 2003, N 12) указано, что международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом.
Однако в ряде случаев международно-правовые акты имеют непосредственное уголовно-правовое значение, без их включения в УК РФ. Это, например, касается вопросов уголовной ответственности лиц, пользующихся иммунитетом в силу международных договоров и конвенций России.
Таким образом, можно говорить о том, что международно-правовые документы могут быть непосредственными источниками уголовного права , что прямо соответствует принципу приоритета международного права над национальным (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ) и косвенно признается самим уголовным законом России (ч. 4 ст. 11 УК РФ – «4. Вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается в соответствии с нормами международного прав.»).
Следовательно, Конституцию РФ и международно-правовые договоры России необходимо признавать источниками уголовного права.
Кроме того, в науке последовательно обосновывается положение о признании судебного прецедента источником уголовного права. (На этой позиции, например, стоит А.В. Наумов - статья в Российской юстиции за 1994 г. «Судебный прецедент, как источник уголовного права»).
Действительно, решения Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам содержат фактически обязательные для правоприменителя правила квалификации того или иного преступления, назначения наказания и иные решения, толкующие применение положений Уголовного кодекса. Однако судебный прецедент может быть только толкующим норму источником национального уголовного права - собственно преступность и наказуемость деяния должны определяться законодательно.
Кроме того, в силу конституционного правила о приоритете международного права и вступления России во многие международные организации, в качестве источников национального уголовного права необходимо расценивать также решения международных организаций (международных судов), имеющие непосредственное уголовно-правовое значение.
В частности, к подобным решениям относятся решения Европейского суда по правам человека, толкующие положения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, решения международных трибуналов: Нюрнбергского, по бывшей Югославии, по Руанде . Так как с 1 июля 2002 г. в силу вступил Римский статут Международного уголовного суда, то и решения последнего также в недалеком будущем станут источниками национального уголовного права России.
